Текст книги "Повелитель аномалий (СИ)"

Автор книги: Павел Селеверстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Чтобы мясо не подгорело, приходилось постоянно крутить вертел, но это занятие ему даже нравилось.

– «Уже вторые сутки, как я в этом доме, – Никитин хмуро покосился на окна и покачал головой. – Никто так меня и не хватился. Этому нет объяснения, как нет объяснения тому, почему я не могу отсюда выбраться».

От запаха жареной курятины потекли слюни, и Макс нетерпеливо отломил кусочек обуглившегося мяса.

– «Голыми руками оторвать доски не получается. Значит, нужно найти какой-нибудь рычаг. В этом доме наверняка полно всякого железа».

Никитин посмотрел на часы и с горечью отметил, что уже далеко за полдень. А ведь на сегодня у него намечалась встреча.

– Да-а-а! Доверия от партнёров мне больше не видать! – процедил он. – Как бы неустойку платить не пришлось.

Однообразный голос диктора начинал действовать на нервы. Макс поднялся на ноги, подошёл к радиоприёмнику и выдернул шнур из розетки. Наступившая тишина потрясла.

– Так-то лучше. А Борисычу надо устроить нагоняй за то, что не обесточил дом.

Никитин вернулся к костру, отщипнул ещё немного мяса и, смакуя кусочки, прожевал. Ночь на улице и дата на пакете с молоком вызвали странные мысли. Ему вдруг показалось, что дом и находящиеся в нём предметы, принадлежат совсем другому миру, не тому, частью которого Никитин являлся.

– Идиот! – фыркнул Макс. – Это ж надо такое придумать?

Он услышал шаги, когда, позабыв обо всём, наяривал едва прожарившееся мясо. Так могло передвигаться существо хитрое и осторожное. Страхи мгновенно вернулись и, отбросив вертел с курицей, Макс схватил свой обломок доски.

  Он вскочил на ноги и попятился, приготовившись к внезапной атаке, но атаки не последовало, – в дверном проёме показалась лохматая кошачья голова. Выпучив глаза, зверь внимательно посмотрел на Макса, приглушённо мяукнул и робко двинулся в его сторону.

– Как же ты меня напугал! – улыбаясь, прошептал Никитин. – Предупреждать надо! Скотина, ты этакая.

Кот медленно подошёл к человеку и, усевшись рядом, принялся мурлыкать. Замызганный и худой, зверь имел тот неопределённый окрас, которым славились все его дворовые собратья.

– Жрать хочешь? – поинтересовался Макс. – Жаль, что не умеешь говорить, а то бы рассказал, как сюда влез.

Никитин покачал головой, подобрал с пола вертел с мясом и, отломив кусок, сунул коту под нос.

– Эх, ты! Скотина! – улыбнулся Макс. – Похоже, и покормить-то тебя некому.

Трапезу пришлось располовинить с котом, но Никитин не возражал. Это животное вернуло ему надежду, оно разделило с ним беды и уходить не собиралось.

– Знаешь, приятель, у меня возникло такое впечатление, что мы с тобой очень давно знакомы, – почёсывая кота за ухом, заметил Макс. – Где-то я тебя видел…

От съеденной пищи клонило в сон. Никитин понимал, что нора альбиноса не лучшее место для отдыха, но и уходить ему почему-то не хотелось.

Зверь положил передние лапы ему на колени и снова замурлыкал.

– Скотина ты и есть, – усмехнулся Макс. – Так и буду тебя теперь звать.

Вспомнилось детство, старый многоквартирный дом, в котором он жил с родителями и дворовый кот, точно такой же лохматый, замызганный и несчастный. С другими мальчишками он подкармливал его колбасой и быстро к нему привязался. Но дружба продлилась не долго. Как-то зимой его четвероногий приятель исчез, и больше он его не видел.

– Я облазил все дворы, но так его и не нашёл, – Макс прижал кота к себе и закрыл глаза. – Ты здорово на него похож. Может быть, ты и есть он?

Тревога ощущалась даже во сне, и когда Никитин проснулся, тошнотворный ужас вернулся. Он лежал на полу, но боялся пошевелиться. Сквозь приоткрытые веки, Макс заметил, что кот убежал и теперь сидит на холодильнике.

– «Какой же я идиот, – судорожно соображая, подумал Макс. – Это ж надо так сглупить?»

Кот тихонько завыл и уставился злыми глазами, куда-то на потолок.

Внутри всё оборвалось. Никитин понял, что какие бы действия он не предпринял, всё равно уже не успеть. С потолка посыпалась пыль, лохмотья паутины и штукатурка.

Не в силах больше терпеть, он поднял в голову и от ужаса вскрикнул.

Альбинос, словно огромный паук, медленно полз по потолку и не сводил с него глаз. Каждое движение выдавало в нём хищника, жуткого, нелепого и бескомпромиссного.

Макс попытался вскочить на ноги, но не успел. С пронзительным визгом, альбинос спрыгнул вниз и придавил его к полу.

– Убирайся к чёрту, мерзкое отродье! – хрипя, выкрикнул Никитин. – Я не жратва.

Урод оголил чёрные клыки и потянулся к глотке. Невероятная сила и звериное проворство не оставляли никакого шанса. Пытаясь защититься, Макс выставил левую руку и тут же закричал от боли. Он почувствовал как гнилые зубы создания, словно жернова перемалывают его пальцы. Хрустнули косточки, брызнула горячая кровь.

Макс всегда был слабаком, и ему никогда не доводилось бороться за собственную жизнь, но здесь, в этом страшном доме, сдаваться без боя он не собирался. Боль пробудила звериные инстинкты, а ненависть и отчаяние вызвали прилив сил. Ему удалось отпихнуть мерзкого упыря и схватить кусок кирпича.

– Отвали гад! – закричал он. – Пок-к-калечу!

Создание зарычало и, вытянув шею, попыталось укусить. Но Макс уже не раздумывал. Он вложил в свой единственный удар всю ярость, и этот удар к его радости достиг цели. Брызгами разлетелись обломки зубов и чёрная маслянистая кровь.

Злобно завывая, альбинос отпрыгнул к стене, зашипел и, пятясь, скрылся в тёмном углу. Он никуда не ушёл, просто решил выждать, получив неожиданный и необъяснимый для него отпор.

– Ну, как тебе такой подарок? С-с-сволочь! – вскакивая на ноги, зарычал Макс. – Только подползи и я вышибу из тебя дух.

Никитин швырнул обломок кирпича в темноту и посмотрел на покалеченную руку. Двух пальцев как не бывало. Кровь струилась по руке и капала на паркет. От напряжения пульсировали жилы.

– Как же больно! – приходя в себя, прошептал Макс. – Что ж ты гнида наделал?

Снова вернулся страх и отчаяние. Никитин чётко осознал, что второго натиска он не выдержит.

– «Надо поскорее убираться, – подумал он. – Если урод очухается он точно голову мне оторвёт».

Словно почувствовав неуверенность противника, альбинос громко и протяжно завыл. А потом этот вой перерос в душераздирающие, гортанные вопли, от которых затряслись стены.

Оставляя за собой кровавый след, Никитин стремительно поднялся на четвёртый этаж. Злобный упырь кричал, не прекращая, и от его визга на голове становились дыбом волосы.

– Никак не угомонится, дьявольское отродье, – процедил Макс. – Господи! Куда я попал?

В голове всё смешалось. От нескончаемого потока мыслей бросало в дрожь. Он не мог принять то, что видел собственными глазами, и пытался объяснить кошмарное наваждение заговором недругов.

Невыносимая боль пронзала с ног до головы, кровь всё ещё капала и, чтобы её остановить пришлось пожертвовать итальянской сорочкой. Кое-как перевязав раны, Макс уселся на ворох ковролина и задумчиво уставился на окно.

– «Почему я? – подумал он. – Кому я перешёл дорогу?»

Неожиданно до слуха донёсся отдалённый расстоянием окрик, но этот голос уже не принадлежал альбиносу. Это был кто-то другой.

– Ещё один!? – Макс похолодел от ужаса. – Что за адские создания поселились в этом доме?

Альбинос перестал голосить, и некоторое время снизу слышалась какая-то возня. Затем, заговорил радиоприёмник и, заглушая голос диктора, по дому разнёсся свирепый и устрашающий рык.

– Значит, собираются по мою душу, – прошептал Макс. – Вдвоём-то они точно меня замочат.

Как и в первый раз, он зарылся в обрывки ковролина, убедив себя в надёжности убежища. Он затаился как мышь и старался не шевелиться, но почти сразу же его нашёл кот. Зверь уставился ему в глаза и заурчал.

– Считаешь меня идиотом? – стараясь подавить волнение, спросил Макс. – Всё равно бежать некуда.

Кот фыркнул, покрутился на одном месте и, устроившись поудобнее, начал громко и ритмично мурлыкать.

– Ты что делаешь? Гад такой, – зашипел Никитин. – Решил отблагодарить за то, что поделился с тобой обедом?

Он выбрался из укрытия и попытался схватить кота за шкирку, но животное дало стрекоча.

– Скотина! Только попадись мне в руки!

Впрочем, уходить далеко кот не собирался. Он то убегал, то снова возвращался пока до Макса, наконец, не дошло, что животное хочет его спасти.

– «Этот зверь умнее, чем кажется, – подумал Никитин. – Значит, он застрял здесь, так же как я и уже успел получить бесценный опыт».

Кот привёл к дверям комнаты, которую Макс никогда бы не нашёл сам. Вход был скрыт от глаз штабелем гнилых досок, и чтобы проникнуть внутрь пришлось втянуть живот.

Никитин закрыл дверь изнутри и подпёр её столешницей. Конечно, тварям ничего не стоило вломиться и сюда, но по-крайней мере у него был хоть какой-то шанс отбиться.

– Дожил! Прячусь от парочки мерзких уродов в какой-то гнусной дыре, – Макс уселся на пол и закрыл глаза. – Может быть это наказание свыше?

Его знобило. Пульсирующая боль сводила с ума и вызывала приступы тошноты.

Снизу по-прежнему доносились истошные вопли тварей. Они рычали, грохотали сломанной мебелью и даже стучали по стенам. Не оставалось никаких сомнений, что причиной этому был Никитин, которого они не могли нигде найти.

– «В следующий раз вооружусь получше, – пообещал себе Макс. – Одними зубами не отделаются. Поганцы».

Судя по всему, твари обыскивали все помещения подряд, и вскоре Макс услышал, как они идут по коридору его этажа. Кот насторожился, выпучил глаза и прижал уши. Напрягся и Никитин. Из этой комнаты другого выхода не было, и если его здесь застукают, то наверняка тут же и прибьют.

– «А может, быть я уже умер? – подумал Макс. – И это чистилище, в котором мне предстоит искупать грехи».

В стену заскреблись, потом несколько раз стукнули чем-то тяжёлым и устрашающе зарычали.

Пробуждение напоминало пытку. Рука с оторванными пальцами отекла и болела ещё сильнее, тело сотрясала лихорадка. Только усилием воли Макс заставил себя встать на ноги и встряхнуться.

Кот мирно спал на куске картона и Никитин с благодарностью улыбнулся. Если б не этот зверь, ему бы не жить.

Макс подошёл к окну и осмотрел крепко сколоченный деревянный щит. Доски были как на подбор, крепкие, твёрдые и толстые. Через разбитое стекло в комнату врывался прохладный ночной воздух, тянуло какой-то гарью и отходами.

– «Надо во что бы то ни стало разыскать железный рычаг, – подумал Макс. – Нет такого гвоздя, который нельзя было бы выдернуть».

Покосившись на циферблат «Ролекса» он заметил, что провалялся в беспамятстве не меньше десяти часов. Твари угомонились, замолчал даже приёмник.

– «Значит, этим крикливым сволочам тоже требуется отдых, – Никитин прильнул к щели между досками и посмотрел вдаль. – Надо бы к холодильнику наведаться, может какая-то жратва осталась».

Впереди возвышались тёмные многоэтажки и высоченная заводская труба. В туманной дымке мерцало огненное зарево.

– Не помню, чтобы здесь был завод, – прошептал Макс. – Но всему есть логическое объяснение, надо только за что-нибудь зацепиться.

Он порылся в мусоре и разыскал тонкую, но прочную палку.

– Сойдёт на первый случай! – Никитин взмахнул своим орудием и самодовольно улыбнулся. – Хорошо бы утыкать её гвоздями, да только, где ж их взять.

Макс хорошо понимал, что в случае нападения ему придётся орудовать единственной рукой. Но всё же исходил из того, что его собственное появления станет для врага неожиданным и у него останется время, чтобы смыться.

О присутствии тварей ничего не напоминало. Он вошёл в логово альбиноса и огляделся по сторонам.

Всё также потрескивал головешками костёр, воняло сгоревшее мясо. На этот раз Никитин решил хорошенько всё здесь осмотреть.

– «Антон говорил что-то о доходном доме, – вспомнил Макс. – Возможно, когда-то в этой части здания располагались какие-то особые апартаменты».

В тёмном углу Никитин нашёл умывальник с водопроводным краном. Не раздумывая, он повернул вентиль и от души напился.

– Этот гад неплохо устроился, – усмехнулся Макс. – И жратва у него под носом и водичка.

Он медленно подошёл к холодильнику и открыл дверцу. На полке стояла тарелка с отварным картофелем и алюминиевая кастрюля с котлетами. А в нижнем ящике лежала бутылка пива.

– О, да! Теперь я дома! – рассмеялся Макс. – Хорошо бы узнать, откуда в этом доисторическом сундуке берётся пища.

Устроившись у костра, он сначала выпил пиво, а потом принялся за котлеты. К приходу альбиноса, он морально был готов, но злобный тип так и не появился. Тогда-то Макс и подумал, что каждая вещь, попадающая в этот дом, подчиняется определённым ритмам.

– «Наверное, альбинос не может находиться здесь постоянно, – подумал Никитин. – Судя по всему, и еда в холодильнике, тоже появляется в определённое время. Отсюда можно сделать вывод, что»...

Макс перестал жевать и насторожился. До слуха донёсся лёгкий едва уловимый перестук. Стучали по стене. С небольшим интервалом.

– Это что-то новенькое, – прошептал он. – Надо валить отсюда пока не поздно.

Он вскочил на ноги и, прихватив кастрюлю с котлетами, бросился к убежищу.

Свою версию Никитин решил проверить. Он периодически поглядывал на часы и ждал, когда включится радиоприёмник. Это произошло в шесть вечера, а час спустя он услышал яростные вопли альбиноса. Похоже, для мерзкой твари, холодильник имел не меньшее значение, чем для Макса.

– Разозлился, гнида! – поглядывая на кота, заметил Макс. – На этот раз урод остался без жратвы.

 Но радовался Никитин не долго. Скоро к возмущённому рёву альбиноса присоединились ещё два голоса, и это подействовало на Макса, как холодный душ.

– Сколько же их здесь? – прошептал он, прижимая к себе кота. – Господи! Неужели я никогда не выберусь из этого проклятого дома.

Вспомнился Борисыч и его обещания снести здание за месяц. Но только на подготовку могло уйти не меньше двух недель.

– «Я столько не протяну. Уж лучше сразу сдохнуть».

Прислушиваясь к воплям тварей, он так и сидел на одном месте, пока в первом часу ночи, до слуха не донёсся шум работающего автомобильного движка.

Макс вскочил на ноги, подбежал к окну и прижался лицом к щели между досками. Отсюда хорошо была видна часть двора, и когда вспыхнули фары, его сердце забилось от радости.

– Клара, дорогая! – дрожащим от волнения голосом, прошептал он. – Я знал, что ты обо мне позаботишься.

Под окнами остановилась огромная машина: длинная, приплюснутая и мощная. Он не помнил, чтобы в его компании были такие автомобили, и это насторожило.

– Почему приехали сами? – смутился Макс. – Почему не вызвали спасателей?

Двери открылись, и в ярком свете фар Никитин увидел таких же уродов, как и его альбинос. Обмениваясь гортанными возгласами, пять особей медленно двинулись к подъезду, но Макс уже не смотрел. Потрясённый и раздавленный жуткими догадками, он вернулся в свой угол и посмотрел на кота.

– Тебе легче! – проговорил он. – Ты не цепляешься за призрачные надежды.

Макс потянулся, почесал заросший щетиной подбородок. Прошла неделя. Он сделал своё убежище более надёжным и даже притащил сюда некоторые вещи: топчан, тумбочку и небольшой столик. А в захламлённой подсобке ему удалось найти лампочку, и теперь в его комнате было светло.

Твари, которых стало намного больше, выслеживали его по всем этажам, но Никитин приспособился. Он пользовался минутами затишья, чтобы обчистить холодильник, набрать воды и в очередной раз проверить квартиры на втором этаже. Макс не оставлял надежд отыскать окно без доски и, наконец, сбежать из проклятого дома.

Иногда он слышал, как кто-то стучит в стену. Этот звук не был связан с альбиносом и чаще всего возникал, когда он околачивался возле холодильника.

Его не раз подмывало выяснить, откуда этот шум берётся, но останавливала нехватка времени.

– Однажды я найду то окно, и мы отсюда уйдём, – сказал Никитин, обращаясь к коту. – А ты брат растолстел на котлетах. Вон как шкура лоснится.

Макс взял палку, пивную бутылку для воды и, отодвинув нехитрые притворы, вышел из комнаты. Привычной дорогой он спустился на третий этаж и сразу же навострился к холодильнику. Но как только он открыл дверцу, в стенку снова забарабанили.

– «Всему есть объяснение, – прислушиваясь к звукам, подумал Никитин. – Найдётся объяснение и этому феномену».

Источник шума находился за стеной, и в этом не было никаких сомнений. Макс закрыл дверцу, подошёл ближе и приложил ухо к бетонной поверхности.

Когда в стену застучали интенсивнее, он робко стукнул в ответ. Раздался глухой звук, как будто за толстым слоем штукатурки была пустота.

– «Может быть там живое существо, – промелькнуло в голове. – И ему требуется помощь».

Он подобрал с пола кусок доски и, примерившись, ударил по стене. Сразу же отвалился огромный пласт штукатурки, под которым проступила кирпичная кладка. Вторым ударом ему удалось выбить кирпич.

– Так и думал, – прошептал Макс. – Ещё одна тайна гнусного дома, о которой никто кроме меня не узнает.

Из тёмного отверстия пахнуло копотью и тленом.

Никитин отбросил доску в сторону и, не обращая внимания на дурной запах, принялся расшатывать кирпичи. Известковый раствор давно превратился в труху, и чтобы разобрать кладку потребовалось несколько минут.

Когда пыль улеглась, Макс подошёл к очагу, выхватил из огня горящую палку и вернулся к пролому.

– Вот дерьмо! – прошептал он. – Этому приятелю повезло меньше, чем мне.

О чём-то таком он догадывался, и неожиданным это открытие для него не стало. За стеной располагалась небольшая комната, посередине которой лежал почерневший и заплесневелый труп.

Макс пролез в пролом и, держа над головой горящую деревяшку, подошёл к мертвецу. Высушенная потрескавшаяся кожа, пустые глазницы, жуткий оскал потемневших зубов.

– Должно быть шею сломал, – предположил Никитин. – Бедняга!

Преодолев брезгливость, он оттянул истлевший ворот пиджака и осторожно засунул руку в нагрудный карман. Пальцы нащупали скользкую поверхность водительского удостоверения. Он медленно вытащил его на свет, вытер о рукав и приблизил к глазам.

– Этого не может быть, – с придыханием прошептал Макс. – Этого просто не может быть.

В фотографии владельца он узнал себя.

Макс с ужасом запрокинул голову и увидел в потолке дыру, обрамлённую сломанными досками.

Прошёл месяц. Никитин многое забыл. Он забыл, как рыдал сидя над собственным телом, как пришли кровожадные создания и буквально исполосовали его острыми когтями. Наверное, в тот день всё бы и закончилось, но тварей было так много, что они мешали друг другу, и Макс сумел вырваться.

Кот был единственным товарищем, с которым можно было поговорить и излить душу. Зверь обленился, растолстел и даже не считал нужным выходить из убежища.

Каждый день Никитин начинал с похода к холодильнику, а потом всё оставшееся время тратил на поиски заветного окна. Иногда ему казалось, что квартир на втором этаже становится всё больше, но, не смотря на свои подозрения, он верил, что однажды ему повезет и он отыщет спасительную комнату. Отыщет и вырвется из проклятого плена.

А ещё он стал замечать, что с каждым днём на улице становится светлее.

– «Значит, всё может измениться, – подумал Макс. – Нужно только найти окно без доски. И тогда всё наладится».

Мухобой

рассказ

(постап)

Пролог

Мир изменялся не сразу. Но ушли годы, чтобы человечество осознало неотвратимость перемен. Когда пришло понимание – было уже поздно. Солнце выжгло сотни городов, растопило ледники. Десятки техногенных катастроф отравили землю, воду и воздух – наступил голод. Миллионы людей стали беженцами и жизнь ушла на восток, куда ещё не добралась смертоносная радиация. Но брошенные города пустовали недолго. Их наводнили мародёры, искатели наживы, сталкеры, копатели и мутанты – жуткое порождение всемирного апокалипсиса. Появились болезни, которые не поддавались лечению и, чтобы остановить заразу по границам городов были созданы заградительные форпосты.

Обожгло жаром. Огненный ветер принёс запах пыли, расплавленного битума. Борька Скрябин судорожно сглотнул, потянулся к фляге.

– Воду экономить, – рявкнул сержант Харченко. – Интенданты привезут водичку только утром.

Борька нетерпеливо поёжился, мысленно выругался и зажмурил глаза. Сибиряк, выносливый, жилистый, он готов был вытерпеть что угодно, но только не отсутствие воды. Он вдруг подумал о снежных сугробах, зимней прохладе и в груди всё сжалось. На секунду показалось, что ему никогда не выбраться из этого пекла.

– Так и загнуться недолго, – проговорил Юрка Никитин. – Знал бы, никогда не подписал контракт.

– А ты не знал? – трескучим голосом, отозвался Борька. – Думал на курорт повезут?

– Ничего я не думал, – Никитин выпрямился, встал перед амбразурой во весь рост. – Хотелось немного подзаработать. Вот и всё.

В бетонном доте, обычно дежурили по два часа, больше никто не выдерживал. Юрка дёрнул за рычаг и железные шторки раздвинулись в стороны.

– Надоело! – протянул он. – Сидим здесь, как крысы, боимся чего–то.

В боковом переходе громко ржал Харченко, как всегда использовал в личных целях служебную линию. Бросив пост, базланили пулемётчики. Борька тяжело вздохнул, отвинтил колпачок и с жадностью глотнул из фляги. Горячая, с привкусом железа вода обожгла нёбо...

– «Всё выжрал бы, – пронеслось в голове. – Только потом никто даже глотка не даст».

Борька вяло посмотрел на Никитина, усмехнулся. Облезлая каска, кевларовый броник на голое тело, кислая физиономия.

– Я тут от разведчиков кое-что слышал, – Никитин сделал паузу, снял каску и повесил на штырь. – В городе не только безумный сброд, там остались тысячи несчастных, которым не удалось уйти с последней волной беженцев. Их просто не выпустили.

Никитин подался вперёд и по его загорелому лицу полыхнуло жаркое солнце.

– Они страдают в этом аду, – добавил он. – И вырваться из ада нельзя.

Юрка задумчиво покачал головой, уставился прямо в глаза.

– Им мешаем мы...

Он хотел что-то добавить, поднял руку чтобы снять со штыря каску, но не успел.

Звук выстрела эхом разнёсся над мёртвым городом и отразился от высоток. Пуля вонзилась в череп Никитина, отбросила его к бетонной стене. Он рефлекторно вздрогнул, приглушённо застонал и затих.

– Огонь! – истошно закричал Борька. – Ломи юго-за-а-а-пад!

Он бросился к снайперской винтовке, прильнул к окуляру. Били со всех сторон. В разные стороны полетело крошево бетона, затем громыхнуло так, что задрожал армированный свод ДОТа. В ушах зазвенело, в носу защекотало от смрадной пыли. Наконец, заработали свои пулемёты, и Борька с облегчением выдохнул. Он услышал крики нападавших, поймав в перекрестие маячившую вдали фигуру, нажал на спуск.

– Получил гнида? – зашипел Борька. – Каково это на своей шкуре?...

Он злобно передёрнул затвор, дослал патрон и снова выстрелил. Ещё один человек упал и, скатившись под насыпь, замер.

– Кто они!?

Борька обернулся, с презрением фыркнул. Прижимаясь к полу, к нему подполз новобранец. Ещё вчера этот бледный паренёк хлебал супчик в глубоком тылу, а сегодня загибался на передовой.

– Городские бандосы! Сектанты, которые объединяются в своры, чтобы поживиться за наш счёт, – процедил Скрябин. – Двигай на точку.

Новобранец послушно вскочил на ноги, схватив Юркину винтовку, откинул сошки и установил в соседней амбразуре.

– Долби, не жалей! – бросил Скрябин. – Здесь раздумывать некогда.

Солдат судорожно потянул воздух, зажмурился, и не глядя выстрелил.

– Салобон! – усмехнулся Борька. – Как звать?

– Лёха Бабушкин, – облизывая пересохшие губы, прошептал паренёк. – Кажется попал!

– Проще некуда. Верно?

– Да! Проще некуда! – Лёха вымученно улыбнулся, смахнул со лба пот. – Здесь всегда так жарко?

– Всегда! – Борька глазами поймал цель, вгляделся.

В руинах Универмага, кто-то прятался. От ДОТа метров триста.

– «Снайпер или стрелок с РПГ, – промелькнуло в голове. – Откуда только берут, собаки»!

Оборванец в руинах пригнулся к земле, пополз к огромному бетонному блоку. Грязный, небритый, облачённый в тряпьё, он вызывал презрение и жалость.

– «Паршивый боец, – подумал Борька. – Куда ты полез?»

Скрябин передёрнул затвор и прицелился. Глаза старика, морщинистый лоб. На голове разбитая строительная каска, вросшая в нечёсаную шевелюру.

– Конец тебе приятель, – Борька оскалил зубы, злорадно зашипел.

Но внезапно на стекло видоискателя села муха. Скрябин рефлекторно вздрогнул и от неожиданности нажал на спусковой крючок. Звук выстрела ударил по перепонкам, Борька понял что промахнулся и злобно выругался.

Пальба смолкла также внезапно, как и началась. Побросав раненых и мертвецов, нападавшие отступили, огрызаясь одиночными очередями и грубой руганью. Замолчали и пулемёты.

– Всё!? – Лёха Бабушкин покосился на Борьку и робко улыбнулся. – Страшно-то как.

– Знал бы ты приятель, что делают бандосы с нашим братом! – бросил Скрябин. – Если в плен попадёшь.

Он убрал винтовку с солнцепёка, уселся прямо на пол.

– Не маячь, там полно сволочей. Позасели в норах. Ждут!

Бабушкин отошёл от амбразуры и уселся рядом с Юркой.

– Вода есть? – поинтересовался Скрябин.

– Только половина, – Лёха доброжелательно протянул свою флягу.

– Оставь себе, – Борька откинулся на стену, уставился в потолок. – Отстегни Юркину. Ему она больше не понадобится.

Уставший, покрытый с ног до головы пылью, Скрябин выбрался из ДОТа и зашагал к приземистому зданию казармы. Там на трёхметровой глубине располагалась небольшая комната с кондиционером и телевизором. Сколько же народу туда всегда набивалось? Скрябин выжал улыбку, с вожделением подумал о холодных потоках воздуха.

– А что делают бандосы с нашим братом? – Бабушкин хвостом тащился позади и дышал ему в затылок.

– Лучше тебе об этом не знать, – новобранец начинал действовать на нервы и Борька нетерпеливо скривился. – Если просто прикончат – считай повезло. Одного приятеля, эти подонки привязали к столбу и скормили диким тварям. Спасателям достались только его кости и голова.

– Жу-у-утко! – Лёха покачал головой. – А ещё?

– Что же ты такой любопытный? – Скрябин остановился, прищурившись посмотрел новобранцу в глаза. – Какого чёрта, ты вообще сюда подался?

– Ну, это! Остановить нашествие нечисти и распространение заразы! Так нам на призывном пункте сказали.

– А ещё что сказали? – Скрябин скептически усмехнулся и махнул рукой. – Сам веришь в этот бред?

Лёха неуверенно пожал плечами и совсем уж растерялся. Наивный, неприспособленный, год назад и Скрябин сам был таким же.

– Ладно, не переживай! – подбодрил Борька. – Не ты первый, не ты последний!

Неожиданно завыл ревун. На бетонку высыпали солдаты дежурного взвода. В ангаре зарычали двигатели БТРов.

– Чёрт! – процедил Борька. – Опять тревога.

– Боец! Разворачивай лыжи! – закричал издалека взводный. – Ты, ты, Скрябин! Не отворачивайся.

Подбежал лейтенант, кивнул на выкативший из гаража БТР.

– Пойдёшь с нами, в пяти минутах отсюда, на мине подорвался интендантский транспорт. Мне нужны снайперы.

Скрябин застегнул ремешок шлема, поправил бронежилет. Загоняя горячий воздух в капсулу, натужно гудели вентиляторы, тянуло дизельными выхлопами и палёной резиной. От духоты спирало в груди.

– Пожевать чего есть? – толкая соседа плечом, спросил Борька. – С утра ничего не жрал.

– Сухари!

– Давай, – Скрябин протянул руку, и в ту же секунду БТР содрогнулся от мощного удара. Машина пошла юзом, круто развернулась и начала кувыркаться по асфальту.

Скрябин очнулся и тихо застонал. От боли гудело всё тело. Разлепив веки, он заметил в стороне труп солдата.

– «Бедолага! – промелькнуло в голове. – Никому ты теперь не нужен».

Борька с трудом приподнялся на локте, перекатился на спину. Мутное небо, жёлтые пыльные облака. В носу чесалось от едкого запаха расплавленного асфальта.

– Хоть бы птица какая пролетела, – прошептал он. – Не так было бы одиноко.

До слуха донеслись голоса, потом загрохотало и заскрежетало железо. Кто-то пытался влезть в БТР с помощью лома.

– «Паршиво! – подумал Скрябин. – Просекут, что живой, порежут на ремешки».

От страха заколотилось сердце, вспомнились душераздирающие рассказы ветеранов. Превозмогая боль, Борька потянулся к висевшему на поясе ножу, сжал рукоять.

– «Бесполезно! Всё равно шансов никаких».

Он макушкой ощутил пристальный взгляд и сжался для последнего рывка. Зашуршала асфальтовая крошка, в нос ударил стойкий запах солярки.

– У нас живчик! – послышался голос. – П-о-о-о-везло!

Могучий силуэт закрыл солнце, навис над головой.

– Привет! – рявкнул бандит. – Я Демон!

Его связали по рукам и ногам, бросили в грязный кузов грузовика.

– «Сколько их? Пять, шесть? – Скрябин приподнял голову, попытался что-нибудь разглядеть. – Да, братец! Спишут тебя сегодня в убыль и все дела».

Он бессильно уткнулся лицом в ржавое железо и затих. Машину трясло, чадила выхлопная труба. Лежать в бронежилете на солнцепёке было невыносимо, но просить о пощаде в его положении означало мучительную смерть.

– «Мужества во мне меньше чем у последнего салаги, – подумал он. – То-то подонки повеселятся».

Грузовик повернул и остановился в каком-то переулки. Благодатная тень от домов, гудящий сквозняк между бетонными коробками небоскрёбов. Скрябин жадно потянул носом и с облегчением перевернулся на спину. Он увидел разбитые стёкла в окнах, рваные выцветшие занавески и голубей на отливах. Вытягивая шеи, птицы с интересом поглядывали на грузовик.

– Отвыкли! – прошептал Скрябин. – Без людей вам лучше.

– Выгружайте придурка, – послышался голос Демона. – И тащите его в загон.

В кузов запрыгнули двое крепышей. Один приблизился к Борьке и саданул ногой по рёбрам.

– Врежь ему ещё! – оскалился другой. – Пусть гад мучается. Эти сволочи, прикончили моего дружка. Прямо в глаз попали.

Скрябин застонал, сжался в комок и замер. Его бросили в тёмный сырой подвал. Пахло плесенью, каким-то гнильём.

– Не рыпайся! – рявкнул бандит. – Если знаешь как молиться. Молись!

Подонок хрипло рассмеялся и с лязгом закрыл железную дверь.

– Уроды, – прошептал Скрябин. – Лучше бы сразу прикончили.

Приятная прохлада охватила разгорячённое измученное тело, и Борька погрузился в странное состояние. Он не спал, но и не бодрствовал. До слуха доносились голоса, где–то завывали собаки и долбили по бетону. Сопротивляться больше не хотелось, не хотелось двигаться и думать. Исчез даже страх.

Кто-то ущипнул за ладонь и цепляясь за рукав куртки полез по руке к плечу.

– «Крыса! – промелькнуло в голове. – Видел я этих крыс. Здоровенные как кошка».

От ужаса Скрябин вскрикнул и, извиваясь, отполз к противоположной стене.

– Мерзкая тварь, – рявкнул Борька. – Пошла прочь.

Крыса была не одна, ещё несколько зверьков бесстрашно ползали в углу. С глухим перестуком, они таскали по полу обмотанные тряпками кости.