Текст книги "Крысиные гонки"

Автор книги: Павел Дартс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Нет, Вовчик, вот ты скажи – нафига ножовка?

– Ну, не шалаш. Дрова.

– Так сухостой можно и так наломать. Ты что, сосны валить собрался?..

– Володь… Далеко не всё можно наломать. Вот, к примеру, опоры для костровища. Не из сухостоя же их делать. И вообще. Ножовка у топора выигрывает в малошумности. Мало ли что…

– Ну ладно, бог с ней, с ножовкой, – скотч зачем?

– Армированный. Крепкий. Мало ли…

– Вовчик, блин! Вон – оцинкованное ведро ещё возьми – «мало ли что!» Тазик полиэтиленовый. Прибор для вулканизации…

Но Вовчика было трудно сбить с толку:

– Вёдер у меня в деревне хватает, и таз тоже есть. В дороге они не нужны. А вот скотч может понадобиться. Вот, скажем, сломал кто ногу – шину примотать.

– Да ну тебя. Ногу… Ну ладно. Нитки. Иголки, пуговицы… Ага, мелочь. Ладно-ладно, я ж не спорю… Это что?

– Брусок точильный. Маленький. «Собачья косточка» ещё такие называют. Он не для заточки, он чисто для быстрой правки. Ну, к примеру, пришлось долго работать ножом по твёрдому. Подточить…

– Ага, шалаш строить, или мамонта шкурить… Ладно. Проволока.

– Тонкая. Моток. Володь, в походе, в лесу, проволока – самое нужное дело. Растяжку поставить. Для шалаша жерди связать. Плот, к примеру. Петли на зайцев, ловушки какие, я читал… И так далее.

– Плот… – Владимир вздохнул, – Тут чё?

– Рыболовные принадлежности. Крючки всякие, леска. Грузила. Удочку можно вырезать.

– Ты по дороге собираешься рыбу ловить?

– Не прикалывайся. Это драп-комплект – на все случаи. Если, к примеру, вдруг так получилось, что мы застряли где – ну, мало ли… И есть водоём. И жрать хочется. А ни крючка, ни лески…

– Подкормку ещё возьми…

– Хы. Я ещё сеть выложил в деревне. А так ещё десятиметровый бредень у меня был…

– Чокнутый.

– Не наезжай на эксперта. Всё это может пригодиться.

– Теоретически, Вовчик, чисто теоретически… – вздохнув, Владимир перебирал оставшееся: пластиковую коробку с пальчиковыми батарейками, моток паракорда, шнур…

 – Вообще мне это напомнило, – читал мельком где-то, – был такой английский лорд, председатель лондонского географического общества в 19-м, что ли, веке. Тоже очень проваренный был гражданин. Он когда из своего имения под Лондоном на поезде, – а поезд шёл меньше часа, – ехал на заседание географического общества, то тоже с собой брал полный набор, включая удочки, тропическую форму, карту Африки и ружьё для охоты на носорогов!

– Ружья на носорога у меня просто нет, а то бы я взял; а пневматика уже в деревне. Тащить её на себе через посты на выезде я б не рискнул – отберут. Просто так отберут. Зато во – есть малая сапёрная лопатка! Она случ-чего не хуже топора. И карта Африки нам тут вряд ли пригодится, – а остальное я поддерживаю, – Вовчик засмеялся.

– Да, Вовчик. Весь этот комплект хорош был бы, если бы судьба-злодейка забросила бы нас с тобой в глухую тайгу, на необитаемый остров или в ту же Африку, а тут… в социальных условиях, Вовчик… – Владимир рассматривал Вовчикову сапёрную лопатку: отточенную, завороненную, в удобном чехле, как все вовчиковы принадлежности «для выживания» доведённую о совершенства,  – Окапываться будешь? Тут бы для выживания больше пригодилось бы…

– Чековая книжка, думаешь?? – подмигнул Вовчик, тщательно утягивая вещи в компрессионный мешок.

– Не-а. Пистолет с правом ношения. Вот он во многих случаях бы решил вопрос… Помнишь тех гопов? Или тех копов, что меня на штуку баксов выставили? А знаешь, за сколько я упражнение на пять мишеней на рубеже выполняю?.. – он махнул рукой.

Да, кроме ножа и вовчиковых отравляющих газов никакого оружия не было. Была ещё надежда в деревне купить какой-нибудь, пусть древний, карамультук у кого-нибудь из местных, – без оружия в нынешних условиях было совсем как-то зябко.

С собой Владимир взял из отцовского сейфа-тайника все наличные деньги, всё, что осталось после закупок в Гекторе и на оптовке, – против ожидания, несмотря на ломовые цены, денег ещё оставалось много. А вот золото в слитках он решил так и оставить на месте – что-то подсказывало ему, что не тот это товар, с каким стоило бы делать гешефт в нынешних условиях, – без «крыши» и без оружия. Можно вдобавок к золоту заодно потерять и жизнь. Нет уж, пусть лежит до лучших времён.

Перед выходом из дома Вовчик чуть не всплакнул. Владимир понимающе вышел, вынеся свой рюкзак и сумку на лестничную клетку; а Вовчик, до этого всё торопивший со сборами, несколько минут ходил из комнаты на кухню, в прихожую и обратно, и глаза у него подозрительно поблёскивали.

– Это ж… Всё ж… Ты ж пойми, Вовка, я тут считай всю жизнь прожил. Мама…

– Да чё ты, чё ты, Вовчик… Я ж понимаю, – сам Владимир не имел такого острого «чувства дома», за годы учёбы за океаном он привык считать домом то место, где можно расположиться с комфортом, только.

– Понимаешь… Как-то у меня есть ощущение, что я отсюда – навсегда. Как-то вот… ощущение.

– Да ладно, Вовчик… Ну да, далековато мы перебираемся, но всё ж не на другой континент же.

– Оно, по нынешним временам, может как и подальше окажется, чем в Америку слетать… Не наездишься теперь, да и некогда будет. А ну как тут всё в моё отсутствие разорят?.. Всё ж оставляем… Диван вон. Мебель. То, сё…

– Да ладно, Вовчик, чё тут доброго ты оставляешь?

– Ну… Столько здесь прожить! Вон – кружку с трещиной и то жаль оставлять. Или вон, медведь игрушечный. Мне его мама ещё в детсаду подарила, я с ним спал одно время; а потом его вместо боксёрской груши использовал, когда по самообороне самоучился… Тоже жалко…

Вовчик уже отчётливо всхлипнул.

– Да ладно, Хорь, чё ты. Может ещё и не разграбят. Фиг его знает, как дальше дело повернётся. Профессор Лебедев говорил, что просчитываются только основные тенденции, национальная специфика может вносить свои коррективы. Иногда весьма значительные.

– Ага… Коррективы! У нас-то коррективы, как история показывает, могут быть только в негативную сторону…

– Да ладно, Вовчик, завязывай ты ныть!..

– Я не ною. Я прощаюсь.

– Да может ещё вернёмся вскоре. Фиг знает.

– Я не с домом. Я с прошедшим периодом жизни прощаюсь как бы. Знаешь… Как Мэл Гибсон сказал: серьёзные изменения в жизни сопровождаются серьёзной болью, иначе это и не изменения вовсе. Там всё по-новой будет. С нуля, считай. Хотя, конечно, подготовился я, – мы подготовились! – и серьёзней многих… Ну ладно, чё. Посидели на дорожку? Документы, деньги, ключи, нож, мультик…

– Ключи будешь оставлять кому? Соседям может, или ЖЭСу?

– Хрен им! По всей морде. Запру и всё. Может, даже не запирать? Чтоб не вводит в соблазн?  Не, запру. Хоть от бомжар на какое-то время. Обломно мне, чтобы бомжары в моём доме жили…

И вот, теперь они сидели возле своих рюкзаков и сумок, и наблюдали за посадкой. Два автобуса, загрузясь под завязку, отъехали; в один вяло пока подтягивался народ, четвёртый стоял наготове. Какой-то старичок всё пытался втиснуть свою двухколёсную тележку, уже освобождённую от поклажи,  в багажное отделение, – но там было уже битком, и она не влезала. Из окон автобуса ему язвительно советовали привязать её сзади к бамперу, и «пусть едет прицепом». Старичок раздражённо огрызался. Взять её в салон было уже положительно невозможно – там было не протолкнуться.

– По времени-то как? – осведомился переживающий Вовчик.

– Да рано ещё! Говорил тебе, – нечего было с утра икру метать. Поспали бы ещё…

Наконец, понукаемый тёткой-администратором и разноголосым хором уже занявших свои места в автобусе «переселенцев» старик не без огорчения, сквозящего в каждом движении, отставил тележку в сторону и полез в автобус. Водитель, чертыхаясь, принялся закрывать битком набитые багажные отсеки. Из стоящего неподалёку полицейского УАЗика вылез страж порядка; дожёвывая пирожок, закинув АКСУ за спину, полез также в автобус, где после непродолжительной перебранки очистил от нагромождения вещей место за водителем и уселся на него. В автобус заглянула тётка-администратор, видимо, сказать что-то напутственное; и после недолгой речи, перебирая листы бумаги со списками, вернулась ко входу в здание. Водитель, наконец, захлопнул и запер багажные отсеки, занял место за баранкой. Двери захлопнулись, автобус тронулся. Человек пять провожающих понуро побрели в стороны.

– Полисмены сопровождают – это хорошо. Мало ли что… – заметил Владимир.

– Гля, Вовк, старикан тележку оставил… – отозвался Вовчик.

– Даже и не думай! – пристрожился Владимир, – Ещё  стариканскую тележку мы с собой в деревню не тащили!

– Чё ты… Хорошая же вещь! В хозяйстве бы пригодилась… – не согласился Вовчик, в сомнении поглядывая то на тележку, то на рюкзаки и сумки.

– Нафига? На рынок с ней ходить? Брось, Хорь, не позорься. А вон и Вадим со своей женской командой приехал!..

 НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА. ДЕВИЧЬИ РАЗГОВОРЫ – 1

Неподалёку от того места, с которого только что отъехал автобус, остановился микроавтобус, и из него стал выгружаться Вадим с семейством – женой и двумя дочками. Вещей было на удивление немного – по сумке на каждую, и видавший виды рюкзак у Вадима.

Отпустив машину, он стал что-то раздражённо выговаривать Алёне, а дочки смирно стояли рядом; но тут же глазастая Зуля увидела парней, машущего ей Вовчика; толкнула сестру, – и обе они, разулыбавшись, направились к ним, оставив свои сумки на попечение родителей. Вадим было хотел их одёрнуть, но увидев парней, только махнул рукой.

– Привет, давно тут? Классно что вы тоже едите!!

– Привет, Зуль. Здравствуй, Гуля! – отозвались друзья, – Нет, сами только что. Как вы? Батя, кажись, не в духе?

Видеть девчонок было одно удовольствие. Владимир опять отметил, насколько «наши девочки» лучше американок, вскормленных на фаст-фудах с ускорителями созревания, пухлых и задастых за редким исключением, с их ленивым «Хэллоу, гайз!»

– Вовчик, чмоки! – Зуля чмокнула Вовчика в щёку – на что тот постарался сделать самый невозмутимый и обыденный вид, – Мне диплом выдали! Я теперь дипломированная медсестра! Спасибо тебе за помощь! Жвачку будешь?

– Вместе поедем – отлично! – старшая, Гуля – «Гюльчетай» как назвал её про себя Владимир, тоже была рада, но обошлась без поцелуйчиков, – Сейчас наши девчонки должны подъехать. Они на рейсовом, – он на той стороне останавливается…

– Гуль… Что это батя ваш не в духах? – спросил Владимир для завязки разговора, исподтишка рассматривая девушку. Джинсы, чёрная футболка без надписей, кеды; минимум косметики… или вообще без? Подтянутый живот; очень красивой формы тонкие, но видно что сильные руки, лёгкий пушок на смуглых щеках, вороные волосы по плечи, юная грудь… – …А? Что-то вроде как… бушует?

– Ага! – тут же влезла её сестра, – У нас оружье конфисковывали! Потому к папе лучше сейчас близко не подходить – искрит!

– Зуля! – пристрожила её сестра, – Папа велел не распространяться на эту тему!

– Ну и велел. Пацанам-то можно!

– Ну, в общем, да… Нагрянули позавчера полицейские… в третий раз уже, кстати! Где да что. Наряд, с автоматами. И участковый. Злые все – им, видать, за это – того… А папа сразу к соседям. А мама, как велено: нету его, на работе, вернее – на подработке, – оружие в сейфе, ключа нет, сейф к стене привинчен… Хотите – выламывайте. Они два раз уже так-то уходили! А в этот раз говорят – с нами поедите. Все. Записку своему мужу оставляйте – и собирайтесь с дочками… Он, говорят, сам нам этот сейф принесёт, ещё и уговаривать будет, чтоб забрали, хватит нам за ним бегать!

– И всерьёз всё, правда-правда, пацаны! – округлив глаза, влезла в рассказ младшая, – Мы тоже сначала думали, что шутят, – не, всё по правде!

– Да. Что-то они серьёзно к делу этот раз подошли. Собирайтесь все, говорят, и едем. Прикинь, Володя! Куда-то, зачем-то. А то, говорят, сейчас вас в наручники – и шокером, за сопротивление властям – и знаешь, непохоже что в шутку… – девушку передёрнуло от воспоминания о пережитых «впечатлениях».

– Угу – опять влезла младшая, – А куда отвезут – не знаешь. Может – в отдел, а может – в какой брошенный дом! И – того!.. Сейчас не очень-то церемонятся, что менты, что бандиты! Вот, как когда грабили-то всё, вот как-то…

– Подожди, Зуль. Так вот. Они как начали… на повышенных тонах разговаривать… ну всё, думаем. Что делать?? Тут и папа пришёл от соседей – типа, «вернулся с подработки», – в домашних тапочках, ага-ага. Они на него сразу. Ну, он нас из комнаты того… выгнал. Ну и… давай с ментами вопрос решать. Он ведь систему-то знает эту, работал.

– И что, решил? – заинтересовался Владимир, переглянувшись с Вовчиком.

– Ну, типа, да… Что-то там замками гремел, ругались тоже на повышенных, торговались вроде. Потом менты ушли, а папа сам не свой, – матом ругается, сроду у него такого не было! То ли забрали, то ли нет, – выписали ему какую-то бумагу… Три ружья у него было, три! – вон, Вовчик знает. Наверно забрали, что бы он иначе  так переживал? А на следующий день он со старым сослуживцем все вещи увёз в деревню… вот только утром вернулся. Ну и… всё. Теперь едем. Прощай, город! – она улыбнулась, на гладких щеках мелькнули ямочки.

– Дааааа… – протянул Вовчик, – Строго… Ружей – жаль, конечно.

– Если забрали, конечно, – поправил Владимир, – Гуль, а сколько ваших девчонок едет?

– Двенадцать человек, из тех кто до сих пор в городе. Кому-то далеко домой, и не факт что дома лучше, кому-то просто некуда… А вы как?

– Ну а что мы. Мы тоже – заранее собрались. Бизнес вот… закончили, – говорил Вовчик? – Владимир, вспомнив, потрогал до сих пор ноющую руку, – точно, наверное, трещина в кости была. Хорошо хоть гематома спала.

– О, вон и девчонки! – Гузель замахала появившимся с краю площади подругам, и те, махая в ответ, направились к ним.

Двенадцать человек, всё как она говорила. Все – нагруженные не одной сумкой, и не двумя, а с большими дорожными чемоданами на колёсиках, с какими, видимо, ездили раньше на гастроли. Плюс сумки. Плюс почти у всех здоровенные пакеты с, видимо, зимней одеждой и обувью. Симпатичные девчонки, стайкой направляющиеся к стоявшим рядом с парнями Гуле и Зуле, нагруженностью вещами напоминали не то позабытых теперь челноков из 90-х, не то беженцев, какими, по сути, и были.

Подошли. Посыпались приветственные возгласы:

– Гулька, привет!! Чмоки. Сто лет тебя не видела! Зулька! Совсем большая стала!.. Закончила свою учагу? Как я рада, что мы всё же вместе куда-то!.. Гу-у-уль! Там деревня-то нормальная хоть? Водопровод есть, а? Что за парни? Познакомь!

– Ага, водопровод ей. С горячей и холодной водой, и баней с педикюрными операторами!

– Можно без операторов, но чтоб с горячей водой!

– Девки, ну какой в деревне водопровод…

– Не, обязательно чтоб с операторами!

– Насть! Ты, по моему, лишних пару кило набрала, нет?

– Ой, а на себя посмотри!

– Вот Викторовна бы тебе устроила!..

– Викторовны давно след простыл. А лишние кэгэ –запас в дорогу, хи-хи!

– Молодые люди, помогите чемодан пристроить! А вас как зовут?

Парни засуетились, помогая девушкам освободиться от поклажи; и вскоре все перезнакомились, благо танцовщицы из Мувского шоу-балета излишней стеснительностью не страдали.

Вовчика распирало от удовольствия, что он находится среди такого количества симпатичнейших незакомплексованных девчонок, ему стало казаться, что реализуются его тайные мечты «про БП», – тут явно было кого «спасать»!

Владимир тоже оценил новую компанию: все, как на побор, – а вернее именно «на подбор», одного роста – чуть выше среднего, гибкие и крепкие, девушки лучились здоровьем и жаждой жизни.

Завязались беседы ни о чём; вскоре он выяснил, что все они практически не верили, что существующее положение вещей, – отсутствие воды, света и газа, талоны на продукты и бессрочно закрытый театр, – продлится более полугода, должно всё нормализоваться, конечно же – должно! Нужно только это время побыть подальше от Мувска, пока Новая Администрация наведёт порядок – а то тут целую неделю это ж что творилось! Из общежития не выйдешь, – хорошо, вода была! И свет. Временами. Заперлись и дрожали, как мыши, хи-хи. Потом ещё комендантша выступать стала, чтоб освобождали… куда?? Вот Гулькин отец договорился, – как, говорите, деревня называется? А это точно деревня, может, посёлок какой? А клуб там есть?..

– А вы молодцы, запасливые, вон сколько вещей взяли! – похвалил он.

– Ой, ну а куда ж это девать-то?.. Общагу закроют – так потырят там. Там комендантша каких-то нерусских подселила… Вот и приходится всё на себе тащить, всё шмотье… и зимнее тоже. Как думаете, надолго это? Сказали, что вроде как паёк на два месяца – а дальше что? Очередей на отоваривание карточек-то там, может, не будет? А молоко парное там есть?.. – его закидали вопросами.

– Да я откуда знаю?.. Я там сам всего один раз был, чисто проездом. Вон, Вовчика спрашивайте, он тамошний почти что житель, – отмазался Владимир.

– Ой, а вы оба Владимиры? Как интересно! А как вас различать, если звать? Вовка и Вовчик? Замётано! Вовчик! Есть там молоко от коровы?

– Хи-хи-хи! А от кого тебе ещё надо – от жирафа??

– Ду-у-ура, есть ещё молоко от молокозавода, оно фиг знает из чего. А «от коровы» называется «парное». Мне мама рассказывала…

Пока Вовчик в окружении мувских шоу-красоток утолял их любопытство:

– «А что там делать можно? Папа Гули сказал, что надо будет на сельхозработах работать – а что за сельхозработы? Это что – коров доить, что ли? Ой, а это у вас что в коробке скребётся? Кро-о-олик??? Девки, гляньте – живой кролик!!»

Владимир подошёл к Гуле, – кажется, она его и ждала. Опять поговорили ни о чём, – девушка определённо мне нравится, решил он для себя. Да и я ей, вроде как… Какая классная!

– Привет, пацаны! – раздалось за спиной и совершенно неожиданно рядом объявился Витька-анархист, Хронов. Теперь он был одет «по-походному»: некая «военизированная» курточка защитного цвета и со множеством карманов и карманчиков, заправленные в высокие берцы на толстенной подошве ушитые «по фигуре» камуфляжные брюки, из кармана которых к шлевке на поясе тянулась блестящая цепочка; защитного же цвета кепка-конфедератка с блестящим каким-то замысловатым значком на ней, объёмистый рюкзак.

– Здорово, Вить. А ты как здесь?.. – удивился Владимир; но тот уже переключил всё внимание на красоток:

– Привет, девчо-о-онки! Как я рад вас видеть! Вы чего все такие тут красивые, тут что,  – Администрация конкурс красоты проводит?? Да вы прям все просто королевы!..

– Кто это? – удивлённо спросила Гуля, чуть касаясь его руки.

– Да это… – Владимир как бы непринуждённо взял её за кисть руки, – Это… Вовчиков товарищ. Сам не понимаю, чего он тут.

Девушка руку не отняла, что он тут же справедливо истолковал как хороший знак. Так они и стояли уже, беседуя, держась за руки – «как школьники, чесслово», подумал он про себя, но руку отпускать и не подумал.

Хронов тут же перезнакомился со всеми, между делом заверив, что «Ну, девчонки, держитесь меня, со мной не пропадёте! Везде пробьемся!» и тут же начал напропалую хвастаться, через слово добавляя «Только вы – никому! А то меня тут по серьёзным делам разыскивают!» как он «с бригадой» едва не «взял власть в районе», да как они «защищали жителей своего района от банд гопников и мародёров».

Отведённому в сторону Вовчику он также «по секрету» поведал, что решил ехать в Озерье с ними; вернее – не с ними, а туда же; что вчера пришёл в Администрацию, «переговорил с нужными людьми», и его включили в список… поставили на паёк и всё такое! И вот он здесь!

– Ты ж говорил, что тебя спецслужбы Администрации разыскивают? – удивился Вовчик, – И что ты Администрацию отрицаешь, как рассадник тоталитарной власти??..

– Ааа, Вовчик… Чё ты. Это называется «тактическое отступление», не бери в голову.

– А парни твои?.. «Бригада»?..

– А! Козлы они. Разбежались кто куда…

– Ты ж говорил – постреляли их?

– Ну… тех, кого не постреляли – те разбежались. Так чё, это, в натуре, девки все с нами едут? Нифига себе цветник! Ну, мы порезвимся!!

– Не «с нами», а сами по себе едут! – обиделся Вовчик, подумав про себя, что Вовка-то, пожалуй, и прав был, – болтун «Харон», болтун и всё тут! – но тот изменения отношения к себе не заметил, он был слишком занят:

– Оооуу… Ни фига ж себе! А вон ещё одна! Ну – эта ваащеее…

И правда, из подъехавшей машины поодаль вышла ещё одна, настоящая красотка. Чёрные лосины подчёркивали, что говорится, «ноги от ушей»; густая грива белокурых волос, рубашка-«разлетайка» открывала высокую грудь, еле сдерживаемую тоненькой маечкой-топиком… Широкий кожаный пояс с крупной блестящей пряжкой перетягивал тонкую талию. Выбивавшиеся из-под пояса полы «рубахи» должны были, очевидно, изображать «юбку», но на деле только подчёркивали крепкие ягодицы, затянутые в чёрный нейлон.

Водитель, обежав машину, галантно придержал дверь с пассажирской стороны, и тут же бросился доставать из багажника вместительный чемодан «Ронкато», конечно же, на колёсиках и с ручкой, и роскошный кожаный баул.

– Ох ты… И Мэгги едет?? – послышалось из стайки танцовщиц, и болтовня стихла.

Приехавшая восприняла суету таксиста как должное, рассчиталась с ним, судя по всему, весьма щедро, так что тот, что-то лопоча, аж прижал благодарственно руки к своей груди; наконец он юркнул в машину и отъехал, а вновьприбывшая оглядевшись, заметила машущих ей девушек.

– Кто это? – спросил Владимир у Гули, чуть пожимая её руку.

– Это… Это – Мэгги… – и ответное пожатие.

– Оооо, чё это в лесу сдохло?.. Чё-то большое и лохматое в лесу сдохло, чтобы Мэгги вдруг в деревню собралась, а!.. – рядом оказалась вездесущая Зуля.

– А кто это – Мэгги?

– Мэгги – это… это Мэгги! Может, она тут случайно? А чо это вы как школьники, за руки держитесь, – потеряться боитесь, аааа??

– Ты, Зуль… Ты говоришь слишком много… – заметила сестра, потихоньку освобождая свою руку из ладони Владимира.

– Да ла-а-а-адно… Я никому не скажу. Только – маме. И – папе, – если опять меня воспитывать будешь! – заверила младшая сестра; и тут же, пока сестра отошла вместе с подругами с неприменными чисто женскими объятиями и поцелуйчиками здороваться с приехавшей, вывалила всю информацию про неё.

Оказалось, что Мэгги – солистка Мувского шоу-балета («Вы чо, Мэгги не знаете?? Да её весь Мувск знает! Ну, Вовка ладно – он из Америки, а тебе, Вовчик, непростительно!»), что она «звезда» («Правда-правда, её в «Космо» печатали, в «Вог» приглашали сниматься, в «Фитнес-гёрл» у неё целый разворот был, – типа «ню»; ты-то, Вовчик, знаешь, чо такое «ню»? Во!», что «за нею писают» крутейшие банкиры Мувска, она по три раза в год отдыхает на лучших европейских курортах – то с одним, то с другим!», что несмотря на её такой «вольный график» ей в Мувском шоу всё прощают, потому что она на тренировках и репетициях пашет как никто, её работоспособность Викторовна – это ихний худрук, – всем девкам в пример ставит! Она как Кшесинская! Скажи ещё, что кто такая Кшесинская не знаешь, ага. Ну, ты, блин, в моих глазах упал ниже плинтуса, в натуре! Не знает ни Мэгги, ни Кшесинской, чему вас там, в вашем ВУЗе учат! Угу-угу, я так и поняла, что только на счётах щёлкать, хи-хи.

Ещё Зуля поведала, что несмотря на то, что Мэгги – признанная звезда, она «сука каких мало». Но «сука умная», то, что сейчас называют «стерва с характером». Девчонки из шоу её не любят, но очень уважают, – она, что говорится, «сама себя сделала»… («Self-made woman», автоматически перевёл термин на английский Владимир)  Возможностей и выбора у неё – дай бог каждой…

Потому все и удивились, что она тут оказалась, – все думали, что уж Мэгги-то точно уже где-нибудь на Канарах… или на Гавайях… или на этих… как их? На Мальдивах. Или на Болеарских островах.

–Володь, а Володь, ты был на Мальдивских островах? А на Болеарских? На Гавайях был, да? Красиво там?.. А я – только на картинках… Нигде не была! С нашим папой фиг куда поедешь – только в деревню, блин… – переключилась было на новую тему Зуля.

– Зуль, а почему «Мэгги»?

– Ну почему «Мэгги»… Потому что Мэгги. Мэгги – это из мюзикла «Остров погибших кораблей», тоже не видели?? Ну вот. Видели бы – знали почему «Мэгги». Она там играла. Вот с тех пор и «Мэгги». Потому что соответствует, хи-хи. Но я вам, случ-чего, ничего не говорила, ОК?

Девчонки из шоу обступили прибывшую красотку и о чём-то оживлённо с ней теперь болтали. Владимир вновь огляделся. Вадимова Алена одиноко сидела на кучке рюкзаков, самого Вадима не было видно. Хронов пристроился рядом с кучкой общающихся красавиц, и периодически пытался вставлять реплики, но на него мало обращали внимания. Гуля с сестрой, пообщавшись с подругами, направились к матери. На площадь подтягивались всё новые и новые, судя по вещам, попутчики; как правило, семьями. Подъехало два пустых автобуса; водитель одного сидел за рулём и курил, водитель второго открыл мотор и полез в нём копаться…

– Ну что, Вовчик, судя по всему, в деревне будет не скучно…

Девчонки же обсуждали животрепещущие темы:

– Мэгги, а что ты?.. ты-то??

– Ну куда я ж без вас, девочки!

– Да ла-а-а-адно… Мы думали, ты уже давно… где-нибудь в Европе!

– Девки, вы про меня вечно всякую фигню думаете. Напридумываете, потом за истину выдаёте… Что вы хотите от простой крестьянской девушки? Конечно, в деревню, коров доить! С вами, с коллективом!

– Да нуууу, Мэгги, это ты что-то… что-то ты… Это вон Катька из деревни, а ты-то… что-то темнишь!

– … я две недели в казино работала, – в Икс-Игрек.

– Вау, круто! Они работают ещё?..

– Надюха, казино закроются в последнюю очередь! Это, небось, не завод, у них норма прибыли и востребованность повыше будет.

– А кем там, в казино? Крупье?

– Ну, ты скажешь. На крупье учиться надо. По специальности – стрип-танец, приватные танцы, консумация.

– Нормально платили?

– Где сейчас нормально платят?..

– А что ушла оттуда?

– А то.

– А что ты?.. Не, правда, Мэгги, почему?.. В голове не укладывается. Ты – и в деревню. Правда, что ли?? Ну ладно мы, подтанцовка, но ты-то!.. Вон, Танька в Испанию, говорят, свалила со своим спонсором.  А Галка – во Францию. Что тут ловить, в деревне-то?..

– Эх, девки… В Европу… Ничего-то вы не знаете, ни о чём не думаете… В Европу. Хули там, в Европе, сейчас ловить? Особенно в Испании, где баски этих идальго сейчас режут-стреляют-взрывают только в путь!

– А я вот Галке бы не позавидовала. Её папик извращенец, сволочь, к тому же почти импотент, так он её к такому склоняет… вернее, обязывает… Не, она мне рассказывала как-то – нуевонах, лучше в деревню…

– Так в Америку! В Штаты! А?

– Вон Вовчиков друг как раз из Америки. Говорит, недавно и приехал. Вот ты его и расспроси, чего он оттуда – сюда.

– … казино-то, небось, охраняют? А мы за ту неделю беспредела натерпелись страху в общаге!

– Который? Вон тот, белобрысенький? Ничего мальчонка.

– Гулька, кажись, на него запала, хи-хи.

– Да ты что? Эта наша недотрога, что «никогда – ни-с-кем»? Ну, «запала» – это ни о чём. Мущщина – пока без штампа в паспорте – существо общего пользования, ха-ха!

– Хи-хи-хи. Он не один. Ещё вон, два парня с нами едут. Вон тот – Вовчик, и вон – Витька.

– Какой – в камуфляжных штаниках? С усиками? Ну прям молодой Байрон!

– Ой, какие слова-то знаем!

– Не, девки, деревня – это не то. Как представлю… Вот что мы там будем делать?? Надо было подрываться в какой-нибудь дом отдыха под Мувском. В пансионат какой-нибудь. Поработали бы в анимации, чисто за пожрать и жильё…

– Пансионаты под Мувском, Надюха, сейчас все бандитами забиты, и этими… национальными диаспорами. Ты б там не в анимации работала, а анусом бы трудилась большей частью.

– И чо? Как говорится, денег у меня нет, трахаться я люблю!..

– А венерическое что получить – хочешь? А на субботник к зверям?? Чтоб порвали тебя на британский флаг?? В пансионат она, на анимацию, блин…

– Даааа…

Тем временем из здания показались женщина-распорядитель со стопкой листов в руках, и идущий за ней Вадим. Да, он был явно не в духе; друзей он удостоил лишь безадресным кивком. Женщина, назвавшаяся Аллой Сергеевной, ответственной от Администрации по расселению, скомандовала всем выдвигаться к двум прибывшим автобусам. Опять началась суета с разбором кучи чемоданов, сумок, пакетов. Стоявшие неподалёку несколько семейных с домочадцами первыми бросились захватывать места. У одного автобуса, водитель которого до сих пор копался в двигателе, вообще не было багажных отсеков – это был обычный городской старенький рейсовый автобус, и все в первую очередь устремились к междугороднему, спеша занять мягкие кресла. Поднялся гвалт.

– Успокойтесь, не толкайтесь, всё рассчитано, мест на всех хватит, все уедете!.. – увещевала Алла Сергеевна.

Анархист Витька Хронов первым оказался в междугороднем автобусе, и теперь делал из окна друзьям знаки; но тем совершенно не хотелось толкаться в очереди на посадку.

– Да, вот чего не люблю – так это толпу… – без энтузиазма сказал Владимир.

– Давай девкам поможем загрузиться, потом сами… – предложил Вовчик, – Хорошо что мы почти всё увезли! Рюкзаки и сумки, на крайняк, можно будет в проход, или там под ноги… или на колени.

– Ладно, разберёмся. Ну чо, Хорь, не полезем в тот?.. Пускай там семейные толкаются…

Автобусы, как желудки пищу, постепенно поглощали и багаж, и людей. Так вышло, что все мувские красотки были оттеснены семьями, организованно штурмующими междугородный автобус со сравнительно комфортабельными сиденьями; и вынужденно устраивались в городском. На задней площадке и в проходе выросли груды сумок и пакетов; вещи пристраивались и под сиденьями. Заглянувшая в салон распорядитель Алла Сергеевна командовала:

– Так, заднюю дверь можете закладывать вещами; кладите то, что не понадобится в дороге. Воду с собой возьмите – вам довольно долго ехать. Детей здесь нет? Вам повезло… Да, девочки, да, автобус старый, не на межгород, но как-нибудь… Зато без детей. Вон, в том автобусе, где семейные – там другое дело, как в дороге отпрыски ихние раскапризничаются, – тушите свет… Документы у всех с собой?? Быстренько проверили, кто забыл – бегом-бегом за документиками… Да, по приезду накормят. Должны, во всяком случае.

– Так. Все устроились? Более-менее, да. Девушка, нет, чемодан на коленях вы долго не провезёте, ставьте его в проход… Так. Так! Сейчас информирую – потом перекличка.  Значит, здесь все те, кто едут в Озерье и в Никоновку… Какую Никоновку? Там село, в десяти кэмэ от Озерья, туда несколько семей тоже… Здесь все в Озерье? Прекрасно. Значит, едете. В дороге вас будет сопровождать вооружённый сотрудник, так что не беспокойтесь. Да, в том автобусе. По приезду вас встретит уполномоченный от Администрации, товарищ Громосеев Антон… эээ… – она заглянула в бумаги, – Пантелеевич. Он поможет вам с расселением и расскажет что дальше делать. Строго говоря, он и будет заниматься вашей организацией в коллектив…