Текст книги "Крысиные гонки"

Автор книги: Павел Дартс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

А Вадим вдруг сообщил, что он постарается переговорить в Бюро по расселению, чтобы оставшихся в городе девчонок из шоу-группы отправили в их же деревню, – всё равно ведь туда кого-то направят, так пусть лучше это будут знакомые девки, чем какие городские сухарики или офисный планктон, от которых один геморрой, девки хоть пахать на тренировках привычные… Его сообщение было принято на ура обоими дочками; Владимир тоже стал склоняться к мысли, что город-городом, но летом и на природе должны быть какие-либо тАски, нужно менять время от времени обстановку и всё такое… оба-на, я что, себя уговариваю?.. Больно надо, я и так уже согласен…

Попрощались когда уже совсем стемнело. Зуля заканючила «Ты что, пап, не подвезёшь пацанов, сейчас ведь опасно ночью ходить…», Вовчик сказал что ни в коем случае, сами вполне нормально дойдут, не первый раз, тем более вдвоём, Владимир подтвердил; Гуля молча улыбалась, Алёна было поддержала младшую дочку, но Вадим, подняв бровь, сказал:

– Женщина, ты что, не слышала что мужчины сказали? Сказали – сами, значит сами, какое к этому их решению имеют ваши бабские завывания??  – та только рукой махнула.

– Ну как тебе? – спросил Вовчик на улице.

– Нормальный такой мужик, с прибабахами, конечно, но как сосед – то что надо. И жена у него правильная.

– А дочки?

– И дочки правильные. Что в правильной семье и неудивительно.

– Вот. И я говорю.

– Я вот думаю, что судя по всему ситуация до зимы не устаканится, а только будет прогрессивно ухудшаться. Если уж сейчас перебои с водой и электричеством… Зимой в городе будет холодно и голодно. Это в лучшем случае ещё…

– Вот. И я тебе всё время о том же.

– Если валить в деревню, то нужно это делать поскорее. Чтобы успеть что-то там посадить. Что-то же там сажают хрестьяне? И вообще – обосноваться к осени. Я не большой знаток сельской жизни, но здраво рассуждая любое хозяйство требует присмотра и подготовки. Надо ещё на эту тему подумать, и, если решим… свернуть нафиг наш видеобизнес… доходов не особо много, проблемы растут… кстати, кто сейчас дежурит? Витька и Сашка, ага. И перемещаться в деревню. Там вода и дрова. Крышу там подчинить, печку… Есть же печка? Дрова опять же. Когда к осени жареный петух горожан клюнет, и они побегут в деревни, нужно чтоб у нас самих всё было уже на мази… Тем более Оршанский район, там рядом Виталий Леонидович живёт.

– Ясное дело, – поддержал Вовчик, – Всё в общем-то уже готово. Коттедж ты закрыл. Квартиру запрём – и… Да, знаешь что я ещё с города не отсёкся, что держит?..

– Ну?

– Хронов Витька считает, что нужно обязательно поучаствовать в БП-шоппинге, что это не по-выживальщицки – оставлять столько бесхозных ништяков в городе.

– Это какой Хронов Витька?

– Тоже выживальщик. Мы с ним через сайт познакомились, списались, потом в городе пересеклись. Я тебя познакомлю. Он анархист.

– Кто-кто?

– Анархист. Как Че Гевара. У него типа своя группа.

– И он типа ждёт свои «казармы Монкада» чтобы поднять над ними чёрное знамя анархии?

– Не. Он ждёт когда можно будет шоппить.

– Это что?

– Ну, термин такой. Означает процесс экспроприации временно ничьих материальных и иных ценностей в период временного безвластия. К чему мы и приближаемся, если отслеживать тренд.

– Грабёж, что ли?

– Грабёж, Володя, – это открытое похищение, связанное с угрозой для жизни. А это – благородный бэпэ-шоппинг. Экспроприация экспроприаторов.

– Это он тебе напел?

– Не «напел», а довёл до сведения. И где-то я с ним согласен. Почему бы нам упускать возможность?

– Возможности упускать, конечно, не дело… Но саму технологию, а главное, правовую базу этого действа я представляю с трудом; ладно, к чёрту «правовую базу», – саму технологию процесса я не представляю. Как это он видит?

– Ну как… Типа «всё вокруг колхозное, всё вокруг моё!» – пошёл и взял.

– И никто против не будет?

– Ничьё ведь, если.

– Ты это Вадиму расскажи. Он тебя сразу в раздел врагов народа занесёт, и больше на ружейный выстрел подпускать не будет! Или подпустит – но только на один раз.

– Ну, ты чё… Вадиму!.. Ему это нельзя, он мент в прошлом и человек старой закалки, у него это в мозгу не поместится. А мы, как люди широких взглядов, должны более трезво оценивать весь спектр возможностей…

Так мирно беседуя, они вполне спокойно дошли уже почти до самого дома, когда попались военному патрулю.  Сбоку их вдруг осветили фонари и раздался голос:

– Стоять, молодые люди! Руки в стороны, чтобы мы видели. И не двигаться. Патруль Новой Администрации – проверка документов.

Бежать куда-то было уже поздно, да и фраза «Патруль – проверка документов» как-то успокаивала. Всё же это не гопническое нападение, не махновский налёт; хотя Владимир выругал себя – надо додуматься: бродить по вечернему Мувску, когда все порядочные люди дома сидят… Хотя он себя и к особо порядочным никогда не относил; и тот случай, когда за ним вечером же целый квартал гналась шумно сквернословящая толпа кавказцев и никому до этого не было дела, вселил в него мысль, что и патрулей никаких не бывает уже, всё это так, пропаганда одна…

Оказывается, бывают: из кустов выламываются, хрустя ветками, три фигуры в полевой армейской форме, все с фонарями, двое – с насторожёнными автоматами. Во: Бейрут, сектор Газа, Бенгази, Багдад, Кабул… Мувск! Докатились.

Но старший патруля, старлей, был довольно доброжелателен – он не заставлял лечь носом в асфальт, не бил по почкам, как можно было ожидать в силу изменений в заположняках в городе, и вообще был довольно корректен: предложил предъявить ему документы, пролистал их под фонариком, обнаружил Мувскую прописку Вовчика и удовлетворился объяснением «Были в гостях, идём вот домой. Вон в тот дом». Лишь оказавшийся среди документов загранпаспорт Владимира вызвал его недоумение:

– Чо, недавно из Штатов? – тыча пальцем в переливающуюся в свете фонаря американскую визу, спросил он, – И нафига бы? Сидел бы там, чёрта ли ты в Мувске забыл?

– Типа – Родина…

– Родина… Арматуриной по голове тут Родина даст – будешь знать что сейчас «Родина».

– Мы ж в центре. Тут же, типа, спокойно. Опять же вы охраняете… – вставил Вовчик.

– Мы не охраняем, вобщем-то, мы контролируем. Ситуацию. В центре… Чёрта ли с того, что в центре? Ну, в центре-то ещё ничего… А вообще совсем гопота оборзела, надо бы рейды в неблагополучные районы устраивать…

– … ага, «Эскадроны смерти», как в Бразилии в 70-е! – вставил начитанный Вовчик.

– Я те дам «Эскадроны смерти»! – сразу постражал старлей, – Ну-ка, руки в стороны – личный досмотр!

– И право имеете?.. – ненароком спросил Владимир, и тут же понял всю глупость вопроса: подошедший вплотную старлей якобы ненароком наступил ему на ногу, двинул в колено и заверил:

– Ясное дело – имеем! В том числе и стрелять в пытающихся скрыться от досмотра. Хочешь сбежать? А?..

– Да чё вы, товарищ старший лейтенант! – мы с полным пониманием! – заверил уже начавший въезжать в мувскую ситуацию Владимир. Ответ удовлетворил того, и дальнейший досмотр прошёл вполне мирно: покрутив в руках пару вовчиковых баллончиков, тот даже вернул их ему назад, лишь скептически хмыкнув: «Ну-ну… самообороняйтесь…» Выуженный у Владимира из кармана красивый пакетик с чем-то увесистым внутри надорвал, выудил оттуда бронзового верблюда… с удивлением покрутил его в пальцах, спросил:

– Это чё?.. Зачем?

– Это подарок типа, – пояснил Владимир, – Хотел в гостях презентовать. А там девушка, – могла за верблюда обидеться. Непродумал, типа, последствия, – не стал дарить.

Патрульные солдаты, совсем ещё салаги, прыснули, рассматривая верблюда; старлей вернул его с покровительственным:

– Ну ясное дело, ты б ещё свиноматку подарить надумал! Сейчас девушке нужно дарить что пожрать, или лучше – пару бутылок водки! Эх, студе-е-енты!..

Впрочем, обнаруженные в кармане Владимира доллары и евро он преспокойно препроводил к себе в карман, заметив:

– Запрещено хождение инвалюты. Вроде бы. Понятно?

– Вполне.

– Шагайте.

Когда патруль скрылся обратно в кустах, а друзья молча прошли метров сто, Владимир спросил:

– Хорь, как думаешь, чем они лучше гопов?

– Ну, ты сравнил, Вовк! Конечно лучше! Разговаривали вежливо. Хотя и лохи: у меня сзади на ремне в кобуре «Удар», в штанах на внутренней подвеске Кондрат в «лопухе», – а нащупали только баллончики…

– Это верно… Лохи. А ещё у них оружие есть. Я вот подумал… Если б этому лейтенанту по башке дать…

– Не, рискованно.

– Вот и я думаю.

– И как бы не за что?..

– Как не за что?!

– Деньги жалко, да. Сколько там было?

– Да фигня – около тысячи в эквиваленте.

– Эти б деньги – да год назад…

– Да уж… Слушай. Ты говорил, в супермаркетах всё есть – только дорого? – Владимир вспомнил недавний разговор по телефону с Вячеславом Леонидовичем из Оршанска. Тот подтвердил, что о судьбе отца и местонахождении Элеоноры не имеет понятия, и также настойчиво предлагал перебираться к нему на коттедж… Владимир обещал подумать. Ещё он посоветовал все наличные деньги обратить в мат.ценности, пока за бумажки ещё что-то можно купить.

– Давай-ка того… Я заберу всё что у отца осталось, – и скатаемся, скажем, в Гектор?..

Витька Хронов Владимиру активно не понравился. Хотя Вовчик характеризовал того как очень дельного и подкованного в вопросах анархии субъекта, Владимиру сразу показалось, что все его рассуждения о Кропоткине, бакунинцах и Несторе Ивановиче как «зеркале национальной специфичной идентичности» носят крайне поверхностный, несерьёзный характер. Он позиционировал себя как лидера группы анархистов, – но не мог сформулировать ни программы действий, ни маломальских целей «движения», ограничиваясь трескучими фразами и уходя от конкретных вопросов.

И сам он Владимиру не понравился: высокий, следящий за собой и производимым собой впечатлением; то, что называется мажор и «метросексуал»: белые брюки в обтяг с золотистой строчкой-вышивкой по швам, которая на заднице сходилась в золотистую же кокетливую пряжечку; тщательно подбритые тонкие как шпагатик бородка-бакенбарды-усики; нагловатый взгляд и манера перебивать собеседника; какие-то кольца-перстни на пальцах… чёрт, похоже и маникюр! Но его манера говорить с напором и безапелляционно, без сомнения, производила впечатление на Вовчика, и тот считал его авторитетом и в выживании, и в анархистском движении. Владимир не стал разубеждать друга, но про себя решил сократить контакты с гламурным последователем батьки Махно.

Но действительность опережала планирование.

БОЛЬШИЕ ЗАКУПКИ

В «Гектор» они успели буквально за день до того, как он окончательно перестал функционировать и вскоре был подчистую, по слухам, разграблен мародёрами.

Народу в огромном гипермаркете было совсем немного, как и машин возле него. Почему – они поняли сразу, как их тормознул на входе нагловато-развязный охранник:

– Куда прём?? Деньги есть?

– А ты что, налоговая инспекция?? – резко отреагировал на такую наглость Владимир. За три года в Штатах он отвык от того, что вахтёрши, уборщицы и охранники «тоже начальство».

– Ты побазарь ещё мне, ты, бля, добазаришься! Деньги, говорю, есть?? Без денег не пускаем, дох.я тут стало слишком зрителей ходить, надело на выходе вам карманы выворачивать! Деньги покажи! – или вали отсюда!

Вот гад! Ну ведь даже такое простое требование, как показать деньги можно ведь озвучить и в других интонациях, и в другом тексте! – нет, этому хаму нужно обязательно продемонстрировать власть! Рожа наглого скота настойчиво просила коррекции, Владимир с ненавистью уставился на него. Видимо  почувствовав, что высокий блондинистый парень с удовольствием вмял бы ему нос в затылок, тот засуетился, непроизвольно потёр себе переносицу, – Владимир отметил, что на руке наглого охранника красуются часы Traser в чёрном исполнении, – неплохая машинка, с тритиевой подсветкой, спецы такие любят, сам в Штатах такие хотел купить, но отец подарил – переслал дорогущий и пафосный Брегет…

– Чо вылупился?.. Есть бабки – проходи, нет – тоже проходи, тока в другую сторону! Ну?!.

– Не нукай, не запряг, – наконец оформил мысль Владимир и продемонстрировал церберу солидную пачку долларов и евро. Тут же став скучающе-равнодушным, тот кивнул ему на вход. Друзья вошли.

В гипере можно было рассчитываться и валютой. Грузя продукты в две большие тележки согласно составленному списку, парни обсуждали детали переправки купленного в деревню. Вопрос со сменой местожительства был, по сути, решён, – совсем плохо стало с водой, свет давали на несколько часов в день, кодовый замок на подъездной двери не работал, и уже утомило вышвыривать на улицу вконец охамевших бомжей, прогрессивно загаживавших подъезд. Хотя Новая Администрация и обещала что «вот-вот станет лучше», объективных предпосылок к улучшению не было видно, и, судя по всему, действительно «пересидеть плохое время» было оптимально у своей печки и своего колодца. «А вода там какая, Во-овка-а! Ты не представляешь! В городе такой воды фиг попьёшь! А там – хоть залейся! Я её в лабораторию возил – отличная вода!» – всё подзуживал до сих пор колеблющегося друга Вовчик.

– Вода – она конечно… Корову там заведём… Или козу… – отбалтывался пока Владимир, но сам напряжённо просчитывал варианты: уехать в деревню с Вовчиком – это поставить крест на поисках отца и сестры в городе… С другой стороны все возможные варианты поисков задействованы, и коли они не привели к результату до сих пор, то нет никакой гарантии, что и в дальнейшем, «вдруг», они сработают… Оставить записку с координатами деревни в сейфе… В конце концов-то могут хоть случайно дозвониться по мобильнику, – Вовчик говорит, покрытие в деревне наличествует, даже вышка сотовой связи в прямой видимости, даром что деревня дыра дырой… Толкового бизнеса сейчас в Мувске не замутишь, – ситуация меняется самым непредсказуемым образом, что ещё Администрация выдумает, может какие обязательные общественные работы введут… нафиг надо! Смотаться в глушь, и там пересидеть… А? Пока так или иначе не устаканится?

Владимир старался гнать от себя слова профессора Лебедева, который не раз и не два по полочкам раскладывал ему, что «общество потребления уже стоит на краю пропасти, и уже занесло ногу чтобы «сделать шаг»; дорогой мой, кончился этот странный длительный период благоденствия человеческой цивилизации; нехарактерно это, мальчик мой, такое длительное благоденствие для человеческой истории; вот и соотечественник наш, Кондратьев, ты помнишь мою лекцию по Кондратьевским циклам, что такое «кондратьевская зима» помнишь?..»

Понимая и соглашаясь с выкладками умом, он всей душой сопротивлялся незавидным перспективам человечества, рисуемым профессором. Энергетический голод, социальные волнения; как спутники – непременные войны, причём, скорее всего самые ожесточённые и безжалостные – гражданские; катастрофическое падение уровня жизни, холод, голод и болезни, – а всё существо не хотело «бороться за выживание»; хотелось ЖИТЬ, дышать полной грудью, путешествовать, встречаться с интересными людьми, любить девушек – хороших и разных; потом создать семью, жениться… Он покосился на Вовчика, сосредоточенно разбиравшего мелкий шрифт на банке с кукурузой: «Не, эту не возьмём, эта прошлогодняя. Вот сволочи, вперёд ставят, а ещё за такие деньги! Вон та свежее, а срок хранения тот же!», – Вовчик, судя по всему, давно свыкся с перспективой именно «выживания», и, судя по всему, находит в этом определённую прелесть…

– Сколько брать, Хорь?

– Три упаковки, больше не надо. Давай лучше сублиматов поищем! – глаза Вовчика алчно блестели. Возможность закупаться практически не думая о финансовых возможностях ввела его в транс: хотелось взять и того, и этого; но он окорачивал себя, постоянно повторяя, что машина не резиновая, и брать нужно только по списку, да, чисто по списку, но сдерживаться было трудно…

– Сублиматов… Вовчик, ну какие тут сублиматы?? Тут из «сублиматов» одна копчёная колбаса…

– О! Кстати, и колбаса! Копчёная… Покатили-покатили-покатили, это вон там, чо ты встал?

Вскоре обе тележки были наполнены с верхом. Очередей на кассах практически не было, кассирша только бегло осведомилась «Чем платить будете, молодые люди? Карточки не принимаем. Хорошо, доллары. Вот сюда составляйте. Неплохой у вас пикник намечается…»

– Пикник, ага, – раздражённо пыхтел Вовчик, выгружая тележку на движущуюся ленту, – За такие деньги можно не пикник, а банкет для всего института закатить! Раньше… Давай, Вовк, помогай, фули ты в прострацию впадаешь? Надо ещё пару раз обернуться, – и на оптовку, остальным там добьём. И масло. Растительное…

На стоянке их ждала потрёпанная Газелька. После круиза по продовольственным точкам Мувска и зачистки запасов в вочиковой квартире предполагался бросок в деревню; там складирование – и возвращение с тем же водителем, чтобы завершить в Мувске окончательно все дела. Владимир сначала всерьёз рассматривал возможность купить какую-нибудь машину, чтобы «иметь мобильность», но его отговорил Вовчик, аргументируя это тем, что «бензин трудно достать и он дорогой. Кроме того куда нам по городу ездить? В центре всё в шаговой доступности, а за город, вон говорят, выпускают машины только «в один конец», проверяют, чтобы бензином не барыжили… И много ли на легковушке вывезешь, Вовка? А Гезельку или фургончик какой сейчас очень дорого, очень! – даже при дефиците бензина. Все ж на них именно и стараются драпать, барахло вывозить.»

– А как мы закупки в деревню перевезём тогда?

– А мы возьмём тачку с транспортной компании – они ещё работают, правда, по совсем-совсем негуманным ценам… Или частника наймём с лицензией – их в город и впускают и выпускают, они сейчас все на этом, на перемещении в деревни, и зарабатывают.

Прошлым вечером составляли список. Спорили. Препирались.

Узнав, что состоятельный друг решил вложить имеющиеся средства в закупки, в «ништяки» по терминологии Вовчика, тот впал в радостное изумление, и только приставал с расспросами: «А сколько у тебя свободных? Не, «много» не ответ, ты поближе к реальности – что брать-то будем?? Всё ж надо! У меня и так есть, наныкано, но оно ж так…»

– Как «оно так», Вовчик?

– Нуууу… Скажем так – всё в бюджетном варианте. В экономичном. Ты ж не думаешь, что я тут каждый день коньяк пью и икрой закусываю. Для выжить-то… – подумав тут, что друг может решить, что он его в чём-то упрекает, Вовчик заторопился:

– Не, ты не подумай – запасов достаточно! Вполне! На двоих! И даже больше! Я ж всегда про тебя, про Евгения Павловича с Элькой помнил и из этого исходил! Но всё ж по-возможности! Исходя из личных финансовых реалий! А реалии, Вовка, они… Вот, скажем, крупа, вернее – зерно. Его дофига. Разного. Или там сахар. Макароны опять же. Ещё там… Но разносолов, ты ж понимаешь… Не на что! Чисто чтобы выжить! Инструмент, опять же…

– Вовчик, я всё понимаю. Ты давай не отвлекайся, ты давай список пиши, – и параллельно обсудим.

Опять не было света, было душно, в открытое окно с проспекта доносилась чья-то одинокая пьяная разухабистая песня; где-то в тёмном углу деловито шуршала Жоржетта, то принимаясь что-то деревянное грызть, то с треском отрывая остатки обоев. Друзья в комнате, при свете аккумуляторного светильника, склонились над чистыми листами бумаги.

– Давай с основного начнём. Вот, к примеру, соль. Насколько я историю знаю – а мы её, знаешь ли, достаточно углублённо изучали, не как в средней школе, хы! – продукт в кризисные времена архиважный! – как любил выражаться вождь мирового-то пролетариата… А? Как насчёт соли, Вовчик?

– Зачем?

– Солить. Консервировать. Барыжить опять же.

– Хы. Плохо обо мне думаешь. Две двухсотлитровые бочки с солью у меня в подвале. Причём соль крупная! Не эта – Вовчик скривился – которую в солонки за дикие деньги. Этой солить плохо. Крупной надо. Я вообще на котельной солью закупился, – она там в цикле водоподготовки используется; очень дёшево обошлось, не то, что в магазине! И соль какая крупная, хорошая!

– Она ж, небось, техническая? Нельзя её жрать?

– Да брось ты. Соль как соль – натрий-хлор, пробовал я её. Можно! У меня её мужики для засолки рыбы брали – от мелкой магазинной, говорят, рыба расползается как манная каша… Давай дальше.

– Сахар.

– Гы. Такая же фигня.

– Тоже – с котельной?

– Хы. Нет. Просто сахар. Шесть мешков.

– Норма-ально… Ну, поехали дальше…

И так по каждому пункту.

Выгрузив тележки в фургон Газельки, снова отправились за покупками. Благо список составили большой, а финансы позволяли.

– Специи. Перец там, красный-чёрный, всякие хмели-сунели и карри с корицей… Это у нас не выращивают, это будет дефицитом, хотя сейчас стоит копейки.

– Володь, я думаю это не надо. Так-то у меня есть, – но слишком набирать?.. Вот посуди – если людям жрать нечего,  – зачем им будут нужны специи? А всё ведь именно к этому идёт.

– Вовчик, тут не соглашусь. Как всегда в истории было – не будет уравниловки. Всегда будет человек, или человеки, у которых чего-то много, – но чего-то не хватает. Вот сидит человек на мешках картошки, она уже нелезет ему, – а специй, чтобы сдобрить, – нету… Вникаешь? Или там на макаронах… О! Вспомни – ты же сам говорил, что в твоей выживальщицкой гречке одно из главных – специи! А?.. Говорил? Не станешь ты без специй жрать гречку, даже и с тушёнкой.

– Нууу… ладно. Хотя специи пакетиками окупать – жлобство. На рынок заедем, там азиаты на развес продают… Их мало осталось, азиатов, на рынке-то, домой линяют; а товар нераспродан – можно задёшево взять. Давай дальше.

– Так что вообще надо-то? Я смотрю всё в общем и целом есть?

– Разносолы надо. Чтоб скрасить жизнь. Раз есть такая возможность. Ну и – для того, как ты сам говоришь – «барыжить».

– Ага. Чо дальше – это ты давай дальше. Мне всегда папа говорил: в специальных вопросах слушай экспертов! Вот ты в этом вопросе эксперт – и я тебя слушаю! – беззастенчиво польстил Владимир другу, и с удовлетворением отметил, как Вовчик затащился от звания «эксперта».

– Мыло. У меня два ящика хозяйственного, но можно взять и что-то погламурнее…

– Хозяйственное! Блин, Вовчик, ну конечно надо «погламурнее». И шампунь. Концентрированный.

– Зажигалки. Газовые. Пусть даже одноразовые. Они много места не занимают. Можно переделать на многоразовые. Я читал, один серб в ихнюю войну имел такой бизнес: заправлял зажигалки соседям. И баллончики, баллончики для заправки. А огнива – в топку. Возня с ним.

– Крышки закаточные… Надо?

– Лучше полиэтиленовые, те, которые пожёстче. Они многоразовые, их стерилизовать можно.

– Вовчик, ты, может, и консервировать умеешь??

– Само собой. Ничего сложного. И ты умеешь. Все умеют. Только ты не пробовал.

– Ага, – я тоже умею, только не пробовал… Пусть так – это радует. Дальше. Инструменты, может? Всякие.

– Вовк, инструменты мы толком в Гекторе не возьмём, – не их профиль. Это в строймаркет надо; но, по сути, тоже не надо – у меня основное запасено. Дрель там… ручная. Рубанки, фуганок, уровень, пилы…

– Всё-всё-всё, понял. Инструменты вычёркиваем…

По этому, заранее заготовленному списку, и закупались. Но многого уже не было. Почти не было сигарет, на которые рассчитывал Владимир, – «табак всегда был ценностью при всех кризисах, Вовчик!» – хотя сам он и не курил. Не было аккумуляторов, – добирались относительно дешёвыми китайскими батарейками. Свечи были только сувенирные, да ещё здоровенные – в метр высотой, с несколькими фитилями. Леска. Крючки.

– Ты, может, и рыбу удить любишь, а, Вовчик??

– Не то что люблю, но как вариант… Там есть речка, да. У Вадима бредень есть. Это такая сеть маленькая, которой…

– О, бечёвка! На много что может сгодиться, нет?

– В общем да… Но у меня… Короче, я как-то сетку с футбольных ворот срезал – всё равно никто не играет, и расплёл. В свободное время. Так у меня этой бечёвки…

– Понял. Станки для бритья.

– Не, эти нах. Вот одноразовые – ими можно по месяцу бриться, если не привередничать. Зубные щётки. Паста.

– О, зубной порошок! Какая древность, ещё зубной порошок кто-то выпускает?.. Спички охотничьи – пусть будут. Спички каминные… А что, сделаем камин, правда, Вовчик?

– Брось ты. Вот скотч… Ага, вон полиэтилен рулонами. Фольга алюминиевая. Полезная вещь. Клей... Ага, клеи, – пригодятся. Разные. Это мы не подумали. Чинить что, клеить – не всё ж сшивать да гвоздями… Потом в аптеку на второй этаж сходим, там доберём кое-что…

На втором этаже, пока Вовчик что-то «добирал» в аптеке, Владимир заглянул в отдел «элитных товаров». С недоумением он увидел полупустые полки – девчонки в фирменных футболках с надписью «Гектор» споро перетаскивали товар куда-то в подсобки. «Не собираются продавать, что ли?» – подумал он, и всё же прикупил, вдобавок к отцовским запасам из вывезенного уже бара несколько бутылок коньяка, виски; – спирт, как заверил Вовчик, был уже в запасе; трубочного табака и сигар. Он не курил, почти не пил, и, в общем, не рассчитывал этим барыжить, но в процессе этих, довольно лихорадочных закупок, настроение Вовчика передалось и ему; как-то краем вползла мысль, что возможно это те остатки былой роскоши, которая вот-вот минет, и будет… как отец рассказывал: голые полки магазинов в 90-е, и консервы одного наименования – «камбала в томате», в армии называемая «братская могила» за торчащие из красной жижи рыбные кости, – составленные в горки чтобы только занять место на прилавках… Да что «будет»! Уже так – во всех магазинах Мувска; вот Гектор, чувствуется, тоже доживает последние дни…

– Белой акации, цветы эмиграции… Девушка ещё вон, бутылку Бурбона дайте, и бутылку коньяка «ХО». Гулять так гулять. Не присоединитесь, нет?.. Ну, как знаете.

Вовчика он нашёл в отделе праздничной пиротехники.

– Вовк, глянь! Вон, давай петард возьмём – из тех, что помощнее. Несколько штук. А вот это – знаешь что? – он потыкал пальцем в витрину, где лежали рядками маленькие картонные трубочки, связанные в длинную гирлянду, – Это «трещалки», они имитируют автоматную очередь? А, Вовк? Возьмём? – в голосе дрогнули просительные нотки, Вовчик подумал, что его упрекнут во впадении в детство.

К его изумлению, друг без разговоров оплатил всё выбранное.

Оглядывались уже напоследок.

– Ну что?.. Всё, в общем?

– Ну… Да. – Уже около кассы, – а друзья старались каждый раз проходить через разные кассы, «чтоб не примелькаться» как заметил осторожный предусмотрительный Вовчик, – он цопнул со стойки и положил в очередной раз почти полную тележку несколько упаковок прокладок и тампаксов. Но это действие не ускользнуло от внимания Владимира:

– Ты ещё памперсы возьми!

– Памперсы тоже вещь хорошая, но я так далеко не загадываю…

– Ну, кое-что ты предусматриваешь, а, Вовчик? – подтрунил над другом Владимир.

– Нуууу… Знаешь… Из прокладок можно делать классные, впитывающие влагу стельки в сапоги. Сапоги-то у меня есть…

– А стелек нету, ага. А тампаксы??

– Нууу…

– Ладно, Хорь, не выдумывай – надо так надо! Я тоже постараюсь быть предусмотрительным! И за себя, и за тебя! – и Владимир сгрёб в тележку все наличествовавшие на стойке разномастные упаковки с презервативами.

Водитель, вполне довольный щедрым авансом, свозил их и на рынок, где кроме специй закупились ещё и другими «колониальными товарами»: кофе, чай, орехи, инжир… Всё уже практически «из-под полы» и по нереальным по прежним временам ценам.

– Ну, всё. Сейчас домой, закидываем всё, что не попрём на себе, оставляем жратвы только на неделю-две, – и за генератором! Да, зимнюю – тёплую одежду нужно забрать. Не на сезон едем… И заканчиваем с видеобизнесом. Итак провозились… Блин, Вовчик, ты ж говорил, туда далеко ехать? Этак мы вообще поздней ночью приедем, нет?

– Оно и неплохо – я потом тебе скажу почему. – Командир! – обращаясь к водиле, – Ничё что поздно в деревню приедем?

– Ничего, проедем! На дорогах, вроде, сейчас не шалят.

Чёрт. Владимира тОркнуло. Какое старое, вернее даже старорежимное выражение вылезло у водилы: «на дорогах шалят»… Не грабят, не разбой, – «шалят». Так и представил себе ухабистый тракт, верстовые столбы, тройка, ямщик в высокой шапке, купец в санях… Почему в санях? А если летом – в чём там ездили, в этих… в каретах, что ли?.. Ну не на телегах же! А, были же эти – брички, пролётки, как их… тачанки. Но почему-то выражение «шалят на дорогах» неведомыми ассоциативными связями выводило именно на зиму: тройка с бубенцами, сани, и те – которые «шалят»: угрюмые бородатые разбойники в этих… в армяках, да; с кистенями за верёвочными поясами. «Шалуны».

А, вспомнил, откуда ассоциация! – из «Петра Первого» Алексея Толстого, там у него разбойнички с большой дороги описаны, – непременно с бородами и кистенями… Владимир вздохнул. Бля. Ствол надо. Надо ствол. От «шалунов». А ствола нет. Попытки «поспрашивать» на рынках и у всяких тёмных личностей, – во всяком случае у тех, кого он считал «тёмными личностями, близкими к криминалу», – к примеру у тех же таксистов, – наталкивались на демостративно-удивлённо-непонимающие лица… Да уж, кто тебе сейчас будет стволами торговать, совсем разве только самоубийцы; раньше надо было думать, раньше! Вот как Виталий Леонидович, – Владимир с удовольствием вспомнил, как бабахал по молодости у него на коттедже из чоповского ИЖа, – да ни в жизнь не поверю что он всё посдавал! Надо будет к нему наведаться первым делом, как в деревне обоснуемся.