Текст книги "Модная любовь"
Автор книги: Паула Литтл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– О, все прекрасно, спасибо, – ответил Бен Харви и, сделав еще один глоток, поставил стакан.
Глория взглянула на Хелен и выразительно округлила глаза, как бы спрашивая, в чем дело. Хелен вспыхнула и подошла к кушетке. Она чувствовала напряжение, которое повисло в воздухе, как только пришел Бен. Конечно, он привык к самым шикарным местам, и, возможно, думал о том, чтобы поскорее уйти и работать над статьей. Но даже если и так, вел он себя… ну… так надменно. И Хелен из-за этого было очень неловко, потому что Глория и Джим были ее лучшими друзьями.
– Ну теперь, я думаю, все почти готово, – бодро объявила Глория, неся кастрюлю и асбестовую подставку и ставя их на стол. – Джим, будь так добр, принеси тарелки и приборы.
– А я принесу кьянти, – вызвалась Хелен.
– Прекрасно. И стаканы тоже, дорогая.
– Конечно.
– Я не буду пить вино, спасибо, – заговорил Бен Харви. – Этого скопа вполне достаточно мне на сегодня. – И как бы подчеркивая свое решение, он поднял стакан и допил содержимое. И снова слабая гримаса исказила его красивое лицо.
Глория, как повариха, подавала равиоли. Она начала наполнять тарелку Бена Харви, но он протянул руку сразу после первого половника:
– Спасибо, достаточно, мисс Тэрли.
– Но вы даже не пробовали их, мистер Харви, а я ужасно горжусь своими равиоли. Позвольте положить вам салат.
– О нет, не беспокойтесь обо мне, пожалуйста. Я не слишком голоден. – Бен попробовал равиоли, изогнув брови. – Неплохо. Почти как в «Меркурио», я бы сказал. По-моему, приправа покрепче подошла бы больше.
Джим Мэринг, с удовольствием налегая на свою порцию, нахмурился и посмотрел на Глорию, затем покачал головой.
– А я думаю, что эта великолепна, – решительно заявил он.
– Да, конечно. Но сегодня был жаркий день и я плотно позавтракал, так что я не самый лучший судья, – ответил Бен Харви.
Хелен поставила четыре стакана и наполнила их кьянти, притворившись, будто не видит, как Бен отрицательно качает головой.
– Предлагаю тост. – Джим поднял свой стакан. – За наших девушек, без которых жизнь была бы безрадостной.
– Правильно, правильно! – засмеялась Глория и потянулась, чтобы чокнуться с ним. Хелен следила, как Бен Харви поднимает стакан, затем опускает его, даже не пригубив.
– Я хочу добавки, Глория. Равиоли просто великолепны. – Джим протянул свою тарелку Глории, быстро и радостно наполнившей ее. – Вот спасибо!
– Видишь, Хелен? Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, как говорила мне мама, – пошутила Глория.
– Подожди минутку, детка, – насмешливо заспорил Джим. – Я женюсь на тебе не только потому, что ты случайно положила мне полную тарелку равиоли. У тебя есть и другие прекрасные качества.
– Осторожно, Джим, ты говоришь перед свидетелями. Назови что-нибудь для примера.
– Хорошо. Например, ты прекрасно штопаешь носки. И довольно прилично для девушки играешь в шахматы. И рядом с тобой мужчина чувствует себя уютно.
– И это все?
– Все, что сразу пришло в голову. Да, я забыл спросить: ты умеешь печь шоколадный торт, старомодный, с толстой шоколадной корочкой и нежной белой начинкой?
– Мне очень не хочется лишать тебя иллюзий, дорогой Джим, но, если ты заметил, в супермаркете большинство сухих смесей желтые, а не шоколадные.
– Ты действительно разочаровала меня, женщина. А я чуть было не попросил тебя сбежать со мной сегодня ночью, – рассмеялся Джим.
Хелен, следившая за этим шутливым диалогом счастливыми глазами, тоже рассмеялась. Отношения между Джимом и Глорией были теплыми, дружескими, и они щедро делились своим счастьем со всеми, кто был рядом. Однако, взглянув на Бена, Хелен увидела, что он сидит, сложив руки на коленях, лицо – вежливая маска, улыбка натянутая, механическая, без настоящей теплоты. Взглянув на свои часы, он поднялся:
– Извините меня, Хелен, мисс Тэрли, мистер Мэринг. Я должен бежать. Могу ли я воспользоваться телефоном?
– Конечно. Прямо там, около двери на столике, – показала Глория.
– Спасибо. – Бен подошел к телефону и, повернувшись спиной к трио за кофейным столиком, набрал номер. Затем заговорил отрывистым тихим голосом. Хелен встала, чтобы проводить Бена, и невольно услышала его слова:
– Это метрдотель? Говорит Бен Харви. Передайте мисс Лоренц, что я присоединюсь к ней через полчаса. Благодарю вас.
Глава 14
После того как Бен Харви поблагодарил Глорию и, повернувшись к Хелен, быстро поцеловал ее, пожелав спокойной ночи, в комнате воцарилась угрюмая тишина.
Джим Мэринг первым нарушил ее:
– Так вот он каков, великий Бен Харви? Я редко видел более холодную особь.
– Джим! – резко оборвала его Глория, показывая на Хелен, – подобные замечания можешь держать при себе.
– Ну, в нашем бизнесе есть такая поговорка: «Реклама делает аукцион».
– Пустяки.
– Ладно. Он друг Хелен, и я не буду обсуждать его. Но он ведет себя, словно принадлежит к «Четырем сотням» [5]5
Имеется в виду четыреста самых богатых семей Соединенных Штатов Америки.
[Закрыть]. Пару раз я пытался вызвать его на разговор о рекламе, а он отвечал мне тремя-четырьмя словами. С каменным лицом, как будто ему смертельно скучно даже отвечать.
– Достаточно, Джим. Посмотри, что ты наделал – ты, большой клоун, из-за тебя Хелен плачет!
Хотя Хелен быстро отвернулась, конвульсивное подрагивание ее плеч и склоненная голова слишком красноречиво говорили о ее отчаянии. Глория укоризненно покачала головой и угрожающе поднесла палец к своему горлу. Джим, приняв кающийся вид, подошел, обнял ее и поцеловал, затем прошептал что-то, и она кивнула.
– И-извините. – Хелен взяла себя в руки и повернулась лицом к друзьям. – Конечно, я знала, что ему нужно бежать, чтобы работать… Но только… я так хотела, чтобы он вам обоим понравился.
– Тебе не надо было бы извиняться, если бы ты выбрала Роя, Хелен, – воскликнула Глория.
– Так, а теперь, кто говорит то, что не следует? – спросил Джим.
– Ну, мне все равно! Рой Миллигэн – настоящий джентльмен, и он считается с чувствами других людей. Может быть, он никогда не заработает столько денег и у него не будет такой важной работы, как у Бена Харви, но девушка всегда будет знать, как он к ней относится. Вот, я сказала, что хотела. И давайте забудем об этом. Как насчет равиоли и кьянти? И потом пойдем в театр. На комедию. Нам всем необходимо хорошо посмеяться.
В следующий понедельник Бен Харви не появился в редакции. Мэвис Лоренц, однако, пришла в девять пятнадцать, что было необычно рано для нее. Первое, что она сделала, это подошла к столу Хелен.
– Доброе утро, Хелен, – лениво проговорила она. – Бен ушел в отпуск. Он разбил его, так что его не будет только на этой неделе, а остальное он возьмет в следующем месяце. Вот данные для очерка о фирме «Одежда Вильямсона». Я хочу, чтобы ты начала прямо сейчас. Бен оставил шесть страниц для этого материала в ноябрьском макете.
– Понятно, мисс Лоренц. – Хелен изо всех сил старалась не показать разочарования, вызванного новостями Мэвис. Почему, спрашивала она себя, Бен не сказал ей, что собирается в отпуск? Если люди помолвлены, между ними не должно быть секретов.
Мэвис была элегантно одета, особенно для раннего утра. На ней было белое атласное вечернее платье с широким круглым воротником и короткими рукавами. Длинные серьги искрились в ее ушах. Белые туфли и шикарные перчатки такого же цвета дополняли ее туалет.
– У меня сегодня встреча в «Тауэр Свит» с Бонни Тондрелл, – сообщила она Хелен. – Ей всего двадцать два года, а она выиграла лыжные соревнования в Баулдере прошлой зимой. Мы можем сделать о ней очерк в декабрьском номере.
– Да, мисс Лоренц, – покорно отозвалась Хелен.
– Оказалось, что Бонни – племянница Стэна Вильямсона, главы фирмы «Одежда Вильямсона». Так что мы должны быть предельно внимательны к ней. К тому же у нее большие связи с производителями женской лыжной одежды, так что, когда я напишу о ней, она сможет привлечь к нам рекламу. В этом деле, Хелен, нужно использовать все средства.
– Полагаю, что так, мисс Лоренц.
– Именно так. – Насмешливая улыбка сопровождала слова Мэвис. – Именно так, но ты, например, вряд ли знаешь, как разговаривать с Бонни. Но я знаю. Родители Бонни погибли в авиакатастрофе над Андами, когда ей было только шесть лет, и с тех пор ее воспитывает Стэн. Он разведен, и у него нет детей. Так что Бонни его любимица, и она унаследует в свое время его фирму. Поэтому поить и кормить ее сегодня – это хорошее вложение на будущее. Вот что значит писать очерки о известных людях. Ее дядя Стэн купит пятьсот экземпляров этого номера, или меня зовут не Мэвис Лоренц.
– Да, мисс Лоренц.
– «Да, мисс Лоренц», – злобно передразнила Хелен Мэвис. – Как тебя вообще перевели сюда из приемной, никак не пойму. Но скоро я это выясню. Теперь впрямую займись этой статьей о Вильямсоне, слышишь? Пойдем в мой кабинет. Я хочу дать тебе кое-какие сведения.
Хелен, щеки которой пылали от оскорблений, встала и пошла за Мэвис в ее кабинет.
Мэвис открыла конверт, полный фотографий и рекламных документов, и швырнула их через свой письменный стол Хелен, стоявшей перед нею.
– Как следует просмотри все это, Хелен. Я хочу видеть первую страницу статьи до своего ухода сегодня, а ухожу я в четыре тридцать, так что постарайся.
– Я постараюсь, мисс Лоренц.
– Как следует постарайся, а я посмотрю, на что это похоже. – С этим прощальным выстрелом Мэвис высоко задрала голову, состроив мину, которую Хелен теперь уже знала и которая предназначалась для нее как для одной из «чужаков».
Стиснув зубы, Хелен взяла папку и начала работать, отключившись от остального мира, словно была на необитаемом острове.
Тем не менее Мэвис несколько раз выходила из своего кабинета, чтобы заставить Хелен сделать рутинные телефонные звонки, с которыми с тем же успехом справилась бы и ее секретарша. С непроницаемым лицом, полностью контролируя себя, Хелен держалась спокойно, умудряясь удовлетворить требования своей рыжей начальницы, затем снова углублялась в работу.
Она узнала, что Клод Делру, бывший французский журналист, в настоящее время работающий у Стэна Вильямсона менеджером по рекламе, пропагандирует в Штатах оригинальную модель платья, которое должно было стать гвоздем весенней коллекции Вильямсона. Платье предполагалось выполнить из дакрона и хлопка. Черный верх с максимально возможной мягкой линией шеи и плиссированная юбка с геометрическим черно-белым рисунком дополнялись шарфом, кокетливо завязанным у горла или надетым на голову. Предполагаемая цена этого платья внутри страны должна была составить примерно сорок долларов.
Фотографии платья действительно впечатляли, во всяком случае, Хелен, еще новичку в моде, оно казалось сногсшибательным. К двум из фотографий была прикреплена записка Бена Харви, который рекомендовал дать этим двум фото место на первом развороте, оставленном для статьи.
Бен также пометил, что необходимо обязательно написать о прошлом Стэна Вильямсона, довольно необычном. Стэн Вильямсон весьма успешно учился в колледже. В последний год учебы его группа подготовила музыкальное представление для того, чтобы собрать деньги. Участвовать должны были все, и режиссер в шутку поручил Вильямсону сделать костюмы. К счастью, у его матери оказался талант к моделированию и шитью, и она помогла сыну. В результате эти костюмы имели огромный успех.
Позже Стэн обнаружил, что ему нравится моделировать одежду для женщин, и основал собственную фирму. Некоторое время его мать была там главным модельером. После ее смерти Стэн Вильямсон стал сам заниматься этой работой. И наконец, прочитала Хелен, Клод Делру помолвлен с Бонни Тондрелл, и их свадьба планируется на декабрь.
Хелен отложила папку, вставила лист бумаги в машинку и начала печатать заголовок своей второй статьи для «Мод». Ей хотелось, чтобы Бен был рядом. Его доброжелательная критика помогла бы ей, совсем не то, что замечания Мэвис Лоренц. Но, как подчиненная, Хелен должна была делать то, что ей приказывали ее начальники, а Мэвис была ее начальницей. Хелен работала час, пока не удовлетворилась первыми несколькими абзацами, а затем пошла к Мэвис.
Мэвис подняла глаза от какого-то письма:
– Оставь это, я прочту после ленча. И вот что, Хелен, позвони в «Пиренеи» и попроси Рене Пузоля оставить мне столик на одного в двенадцать тридцать. И скажи ему, что я просто без ума от его шоколадного суфле. Никто в Нью-Йорке не делает лучшего.
– Хорошо, мисс Лоренц.
Мэвис снова подняла глаза, ее губы медленно изогнулись в довольной улыбке. Но в мед был подмешан уксус, когда она протянула:
– Ты очень исполнительна, Хелен. Я рада, что ты, по крайней мере, стараешься выполнять мои приказы.
Хелен, чтобы сдержаться, вонзила ногти в ладони, опустила голову и прошептала:
– Спасибо, мисс Лоренц.
Вернувшись к своему письменному столу, Хелен увидела Роя Миллигэна.
– Привет, Хелен, как дела? – улыбнулся он ей.
– Спасибо, хорошо, Рой.
– Я слышал, мистер Харви в отпуске. Ты случайно не знаешь, где он?
– Нет, Рой. Мисс Лоренц сказала мне, что он взял неделю отпуска, но не упомянула, куда он поехал.
– Понятно. Тогда я спрошу ее. Может быть, она знает. Мистер Ларкинс попросил меня выяснить это на всякий случай, если возникнет что-то срочное.
Рой кивнул, прошел к кабинету Мэвис и постучал в дверь. Хелен видела, как он остановился на пороге, но не могла слышать, что он говорил. Однако то, что ответила Мэвис, было слышно очень хорошо, так как она почти прокричала сердито:
– Конечно, я не слежу, что делает мистер Харви! Если бы он хотел, чтобы кто-то знал, я думаю, он бы сказал. Но он не сказал даже мне. И пожалуйста, больше не беспокойте меня глупыми вопросами. Неужели бухгалтерии больше нечего делать?
– Все, что происходит в редакции, важно для нас, мисс Лоренц. Но извините, что побеспокоил вас. В любом случае благодарю.
– Постарайтесь, чтобы этого больше не было. У меня здесь и без того достаточно дел.
– Да, конечно, мисс Лоренц.
Мэвис теперь вышла из своего кабинета, чуть не сбив при этом Роя Миллигэна.
– Ты заказала мне столик, Хелен? – резко спросила она.
– Да, мисс Лоренц.
– Хорошо. Я рада, что ты хоть что-то иногда можешь сделать правильно для разнообразия. Тебе лучше забрать это ужасное начало и переделать его. Оно просто никуда не годится. Любой школьник справился бы лучше. Бетси, подойди сюда! Я хочу быстро продиктовать два письма, прежде чем уйду.
Робкая Бетси грустно взглянула на Хелен, как товарищ по несчастью, взяла свой блокнот и покорно последовала за Мэвис в ее кабинет.
Рой Миллигэн смотрел на Хелен. Его лицо было невозмутимым, но глаза смотрели с нежностью.
– И так всегда? – спросил он тихо.
Хелен нехотя кивнула:
– Я просто выполняю свою работу, Рой.
– Я знаю, Хелен, мне хотелось встретиться с тобой на прошлой неделе, но было много работы. Мой друг оставил мне два билета на «Босоногий в парке». Это очень забавная комедия, думаю, она тебе понравится. Может быть, мы поужинаем вместе перед спектаклем?
Хелен знала, что не должна соглашаться. Ведь она была помолвлена с Беном Харви. Но жало Мэвис вонзилось в нее слишком сильно. Хелен страшно захотелось поделиться с кем-то, как она несчастна из-за отношения к ней Мэвис. Она понимала, что это несправедливо по отношению к Рою, но тем не менее сказала:
– Конечно, Рой, с удовольствием.
Глава 15
– Я не должна надоедать тебе своими проблемами, Рой. Думаю, все дело в том, что я никогда не работала с кем-либо подобным Мэвис Лоренц.
– У нее всегда был острый язык, насколько мне известно. На твоем месте я бы не очень беспокоился из-за нее. По-моему, люди стоят столько, насколько они хорошо выполняют свою работу, а не столько, сколько они о себе воображают.
Они ели экзотическое японское блюдо из говядины и овощей в ресторане «Фуджи». Цены были очень скромными, но Хелен хотела заплатить за себя сама. Она тактично сказала об этом Рою до того, как они вошли в ресторан, но он с улыбкой возразил ей. И, чтобы она не переживала, добавил:
– Мой друг работает в кассе театра, так что он оставил мне не слишком дорогие билеты. Я уверен, тебе понравится спектакль. Тебе сейчас необходимо расслабиться.
Так хорошо быть просто рядом с Роем, подумала Хелен. После дневной нервотрепки она уже чувствовала, что начинает успокаиваться. Мэвис сегодня была особенно язвительна. Пять раз до половины пятого она заставляла Хелен переписывать первую страницу очерка и наконец нехотя произнесла нараспев: «Теперь не так плохо. Но хорошему журналисту не нужен целый день, чтобы написать одну-единственную страницу. Если ты собираешься оставаться с нами, Хелен, тебе не мешало бы поработать над собой».
– Мисс Лоренц говорила тебе, когда она собирается взять отпуск, Хелен? – спросил Рой за десертом из апельсинов и миндального печенья.
– Нет, не говорила.
– Мистер Ларкинс уходит в отпуск на следующей неделе, и я буду замещать его… Впрочем, я сам позвоню ей завтра. Однако это странно.
– Что, Рой?
– Ну, мистер Харви не предупредил мистера Ларкинса о том, что берет эту неделю отпуска, а я думал, ему понадобятся отпускные деньги. Ты все еще ничего не слышала о том, где он?
– Ни слова.
– Это в общем не так уж и важно. Уверен, что он сможет продержаться неделю без своего чека, – улыбнулся Рой. – Я с нетерпением жду октябрьский номер с твоим первым очерком.
– Ты так внимателен, Рой. Но мне ужасно неловко использовать тебя как жилетку для слез, и я веду себя так по-детски.
– Хелен, это самый лучший комплимент, какой ты могла бы сделать мне, если хочешь знать.
Она вспыхнула и сделала глоток чая, чтобы скрыть свое смущение:
– Но мне еще так многому надо учиться, Рой. Может быть, я никогда не смогу хорошо писать о моде. Ведь одного моего желания недостаточно.
– Для тебя достаточно. Ты все стараешься довести до совершенства. Ты хочешь писать лучше и много работаешь, чтобы научиться. И ты уже начинаешь чувствовать моду. И у тебя много друзей. Я знаю, что мистер Ларкинс очень хорошего мнения о тебе. И мисс Френч, и мистер Эймс тоже.
– Мистер Эймс? Но ведь он только один или два раза говорил со мной с тех пор, как я стала работать здесь.
– Мистер Эймс знает все обо всех сотрудниках «Мод», можешь быть в этом уверена, Хелен. Он интересуется людьми, так же как и ты. И он получает полную информацию от мисс Френч обо всех новых служащих. О тебе у него самые хорошие отзывы. Я знаю, потому что мне говорила мисс Френч.
– Как здоровье мистера Эймса? Я так расстроилась, услышав, что ему будут делать операцию.
– Мисс Пэрди сказала мне вчера, что его уже прооперировали и он поправляется. Конечно, пройдет много времени, прежде чем он вернется в редакцию.
– Я так надеюсь, что у него все будет хорошо, Рой. Я встречала его всего несколько раз, но он такой милый и дружелюбный человек. И он так хорошо отнесся ко мне.
– Хелен, к тебе невозможно относиться плохо. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Или, может быть, не знаешь?
Она снова покраснела и опустила глаза, нервно передвигая ложки:
– Ты… ты мне тоже очень нравишься, Рой.
– Я очень рад. И я не хочу смущать тебя тем, что хочу сказать. Ты не должна мне отвечать. Просто я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, Хелен. Когда-нибудь, когда я смогу взять экономическую ответственность за семью, я сделаю тебе предложение.
– Рой… ты… тебе не следует говорить мне это. – Хелен запиналась, сильно взволнованная. Она хотела сказать ему, что это невозможно, даже потом, так как она уже помолвлена. Хелен всегда боялась, что Рой рано или поздно признается ей в любви, но сегодня она так сильно нуждалась в его дружбе. Однако Бен Харви просил ее держать их помолвку в тайне. Она не должна была говорить даже Глории, хотя, конечно, Глория и Джим не проболтаются. Хелен просто не могла не разделить свое счастье с двумя самыми близкими друзьями. Но, хотя и Рой ее друг, она не имела права ничего говорить ему. А не выдавая своего секрета, она не могла лишить его надежды, солгав, что помолвлена с каким-то мифическим человеком, только чтобы отказать ему. Это тоже было бы нечестно. Хелен оказалась в затруднительном положении.
– Я знаю, что не должен говорить тебе это сейчас, Хелен. Если честно, – он улыбнулся ей той тихой, нежной улыбкой, которая Хелен так нравилась, – то я пока не могу позволить себе думать о женитьбе. Но надеюсь, что скоро все изменится, и ни на ком другом я бы не хотел жениться.
Если он будет продолжать в том же духе, она заплачет, Хелен это точно знала. Отчаянно она искала какую-нибудь тему, которая перевела бы этот слишком мучительный для нее разговор на другие рельсы. И она нашла ее.
– Рой, – спросила она, а ты не хочешь уйти из бухгалтерии и найти более интересную работу, где тебе будут платить столько, сколько ты действительно стоишь? – Хелен сказала это, потому что помнила, как Джим отзывался о Рое, как об очень способном человеке, и она знала, что Джим прав.
Рой минуту смотрел на стол, сморщив лоб и обдумывая ответ. Потом произнес:
– Мне нравится то, что я делаю, Хелен. Может быть, кому-то моя работа кажется скучной. Но на самом деле это не так. Я вижу прибыли и потери, могу планировать расходы, связанные с «Мод», могу предложить мистеру Эймсу способ сохранить кое-какие деньги более эффективной работой. Ведь это тоже важно. И я все время учусь, а это то, что должен делать каждый, выполняя какую-то работу. – Затем он взглянул на часы и воскликнул: – Боже, если мы хотим успеть к началу, нам надо поспешить!
Их места в театре были в задних рядах партера. Однако слышно и видно было достаточно хорошо, и пьеса оказалась очень веселой: о молодом адвокате, его импульсивной молодой жене и об их соседе, представителе богемы, которого новобрачная пыталась женить на своей консервативной матери.
Хелен смеялась до слез и часто поглядывала на Роя, которому тоже было очень весело. Хелен почувствовала себя настоящей жительницей Нью-Йорка, и это было чудесно.
После спектакля Рой хотел отвезти ее домой на такси, но Хелен разубедила его, сказав, что предпочитает автобус – он движется медленнее и можно больше увидеть. Автобус, в который они сели, оказался почти пустым, и они устроились на заднем сиденье. Хелен смотрела на ярко освещенные витрины, разноцветные неоновые вывески, многочисленных прохожих. Даже поздним вечером Нью-Йорк жил деятельной жизнью.
– Тебе не собираются поручить написать новую статью, Хелен? – спросил Рой.
– Да, я как раз хотела рассказать тебе. Только думаю, что теперь мисс Лоренц вряд ли поручит мне сделать какой-нибудь материал, уж очень сильно она критиковала меня сегодня.
– Я говорил тебе, чтобы ты не очень беспокоилась из-за мисс Лоренц. Естественно, что, будучи женщиной, она ревнует ко всем девушкам в редакции, которые получают возможность поставить фамилию в журнале. Ну, так о чем этот второй очерк?
– О, Рой, это очень интересно, по-человечески интересно. На рынке моды появилось новое замечательное платье с геометрическим рисунком, и человек, который создал его, – дядя чемпионки по лыжам Бонни Тондрелл. Представляешь, он занялся женской модой просто в шутку, когда учился в колледже, и его попросили обеспечить костюмы для их музыкального шоу!
– Это действительно интересно, Хелен. Как его зовут?
– Стэн Вильямсон.
– Понятно. И большой очерк?
– Мистер Харви сказал, что оставил шесть страниц.
– Много. И материал будет под твоей подписью?
– Да, Рой. Это так чудесно. Но сегодня я переписала первую страницу раз шесть, прежде чем мисс Лоренц наконец одобрила ее. И даже тогда она сказала, что начало всего лишь неплохое.
– Она явно издевается, потому что не любит тебя, Хелен. Впрочем, она и раньше не ладила со многими своими сотрудниками. Мне рассказывала Лаура Френч. Так что не спорь с ней, просто старайся работать как можно лучше. Все будет прекрасно, вот увидишь. Это не твоя остановка?
– Да. – Хелен потянулась и дернула шнур. – В твоих устах все кажется таким логичным и естественным. Я и не собираюсь спорить, будь уверен. Я люблю свою работу и хочу совершенствоваться, чтобы… – Хелен оборвала себя, потому что чуть не сказала: «чтобы оправдать веру в меня моего жениха». А ведь именно доверия искал в ней Бен Харви. И она очень хотела доверять ему.
