Текст книги "Модная любовь"
Автор книги: Паула Литтл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Глава 10
Это был захватывающий вид. Весь Нью-Йорк расстилался за окном под нею. Шпили Крайслер-билдинг украшали зубцы, справа величественно возвышался Эмпайер-стейт-билдинг, далеко за ним виднелись гавань и неясные очертания статуи Свободы, а далеко впереди – гипнотически неотразимое черное с золотом здание Сигрем-билдинг.
– Похоже на сказочную страну, – выдохнула Хелен, не отрывая глаз от вида за окном.
– Да, это кажется нереальным, особенно ночью, словно все эти здания-великаны ждали захода солнца, чтобы ожить.
– Я тоже так чувствую. И все же посмотрите, сколько огней! Неужели это служащие работают так поздно?
– О нет, – тихо засмеялся Харви. – Огни включают на ночь, чтобы мы могли наслаждаться видом отсюда. Сегодня вечером их еще больше, чем обычно, в вашу честь.
– Бен! Я же знаю, что это не так, хотя это и льстит моему самолюбию.
– Это единственное, чего у вас нет, Хелен, так что мне совершенно безопасно говорить такие слова.
Никогда раньше Хелен не была так счастлива. Ее сердце ликовало от того, что она сидела здесь с Беном, таким красивым, таким элегантным, и он говорил ей, что калейдоскопическая панорама Нью-Йорка создана специально для нее.
Это был поистине сказочный вечер. Официанты обслуживали их быстро и ловко, усиливая наслаждение от множества блюд, подавая похожий на вафли финский хлеб, какие-то необычные закуски в особом соусе, затем мясо, запеченное на огне, жареную грудку цыпленка с эстрагоном и свиную вырезку в винном соусе (и все это Бен с улыбкой предлагал ей попробовать, если ей хотелось). Метрдотель сам принес им белое вино к рыбе и другое – к мясу. Это была королевская трапеза, и Хелен никогда не чувствовала себя раньше такой значительной и окруженной таким вниманием.
– Мне придется, по крайней мере, неделю обходиться без обеда, чтобы скомпенсировать все это, – вздохнула она за кофе и десертом.
– Но для этого праздника есть причина, Хелен. Очень важная для меня. И надеюсь, что и для вас тоже.
– Но, Бен, это уже праздник! Только подумайте, я наконец написала материал, который будет напечатан в самом популярном журнале мод в стране. Я не могу поверить, что это все происходит со мной, с Хелен Максвелл из Элирии. Это просто невозможно, Бен.
– Происходит, и еще много хорошего произойдет с вами и, я надеюсь, с нами обоими.
Снова Бен говорил «с нами». Хелен пристально смотрела на него, полураскрыв губы. Они сидели в полумраке, внизу простиралась разноцветная фантасмагория городских огней, слышала еле различимый гул голосов посетителей ресторана.
– Можно мне задать вам очень личный вопрос, Хелен?
Она кивнула, слишком переполненная радостью, чтобы говорить, но ее губы сложились в дрожащее «да», которое она жаждала произнести.
– Вы помолвлены с кем-нибудь? Любите ли вы кого-нибудь, Хелен?
– О да, Бен! – выдохнула она. – То есть нет. Я… Я хочу сказать, я не помолвлена. – И она поднесла руку ко рту в ужасе от собственной дерзости, так как практически призналась, что любит.
– Я рад, что вы не помолвлены, Хелен, дорогая. Потому что я хочу, чтобы вы были помолвлены со мной.
– О Бен! – Теперь ее глаза затуманились.
– Я люблю вас, Хелен. Я никогда не встречал такой девушки и я не хочу вас терять. Мне просто повезло, что никто другой пока не нашел вас.
– Бен… Бен, вы действительно говорите серьезно?
– Я никогда еще не говорил так серьезно, Хелен. Конечно, может быть, я слишком самонадеян, считая, что немного нравлюсь вам…
– Вы самонадеянны? О нет, Бен, нет! Вы… Вы мне нравитесь больше, чем немного. Видите ли, я… я тоже люблю вас!
Он потянулся через стол и взял ее руку в свои:
– Это гораздо больше, чем я заслуживаю, Хелен. Но я должен сказать вам… тебе кое-что еще.
– Да, Бен?
– Я бы хотел прокричать о своей любви во весь голос над крышами Нью-Йорка. Хотел бы подарить тебе самое дорогое обручальное кольцо. Но я не могу, не сейчас… Я… мы не должны говорить об этом на работе. Хотя бы из-за… ну… – Бен опустил глаза, покраснел. – Ты же знаешь Мэвис. Она еще больше обозлится, если узнает, что мы значим друг для друга. С нею и так нелегко.
– Я не возражаю, Бен, правда. Я буду вести себя как раньше и добросовестно делать свою работу.
– Я знаю, дорогая. У Мэвис просто такой характер. Она расцветает в такой атмосфере, где все ей подчиняются. Она хочет прокладывать свою дорогу, но у нее знаменитая мать, затенявшая ее много лет, и Мэвис еще не преодолела этого.
– Я понимаю, Бен. Я не буду перечить ей, и… я никому ни слова не скажу, если ты не хочешь.
– Ты просто ангел, Хелен! Теперь пойдем. Я отвезу тебя домой, мне так хочется поцеловать тебя.
Пока такси ждало, Бен Харви ввел Хелен в затемненный вестибюль ее дома и нежно привлек к себе. Она подняла к нему лицо, словно все происходящее с ней сейчас было самым естественным в мире, но звездное сияние ее глаз выдавало изумление и радость, овладевшие ею. Поцелуй Бена был очень нежным. И Хелен, вспомнив, как часто видела его суровым, неразговорчивым, с угрюмым взглядом и сосредоточенно нахмуренным лбом, была удивлена этой нежностью.
– Спокойной ночи, дорогая. – Бен поцеловал ее в лоб, затем в глаза. – Мне будет очень трудно теперь разговаривать с тобой как начальнику с подчиненной и не сметь проявить все то, что я чувствую к тебе.
– И мне будет трудно, Бен, дорогой. Но я буду работать еще усерднее, чем прежде, чтобы ты мог гордиться мной.
– Я уже горжусь тобой и очень тронут, что ты то же самое чувствуешь ко мне. Я постараюсь не разочаровать тебя, дорогая. А пока спокойной ночи.
И теперь Хелен стояла одна в пустынном вестибюле, ее пальцы касались рта, как бы желая сохранить сладкий момент поцелуя. Она услышала, как отъезжает такси, нащупала ключ в сумочке. Теперь все будет так чудесно. У нее есть все, о чем только может мечтать любая девушка: любимая работа, которая у нее получается, несмотря на то, что думают другие; и мужчина, которого она любит и который любит ее.
Хелен считала Бена Харви таким далеким, таким недоступным. А теперь они были помолвлены. Однако он совсем не был требовательным, настойчивым поклонником. В том, как он поцеловал ее, было что-то робкое. Особенно когда он сказал, что постарается не разочаровать ее. Какие странные слова в такой вечер, когда все ее существо пело. Как он мог разочаровать ее, такой сильный, талантливый, обаятельный, средоточие всего, о чем только могла мечтать любящая девушка? Это она должна стараться не разочаровать его, так как чувствовала, какой наивной и провинциальной казалась рядом с ним. А когда они поженятся, сможет ли она справиться с проведением званых вечеров с приглашенными знаменитостями и титулованными особами? Ведь именно в таком обществе вращался Бен. Ей придется много работать над собой, чтобы соответствовать ему, очень много. Но она справится. Теперь она сможет сделать все, что от нее потребуется, потому что он любит ее.
Со счастливым вздохом Хелен повернула ключ в замке и стала подниматься по лестнице. Глория, вероятно, спит, так что она постарается не будить ее. Она ничего не скажет Глории, по крайней мере сегодня вечером. Хелен не думала, что сможет дольше скрывать эту новость от своей самой близкой подруги.
Глава 11
Даже если бы Хелен и захотела насладиться роскошью долгого сна в субботнее утро, она не смогла бы сделать это сегодня. Новости вчерашнего вечера так и кипели в ней. Кроме того, Глория встала рано, чтобы приготовиться к своему рабочему дню в универмаге, и не вернется, по крайней мере, до половины седьмого.
Так что с еще заспанным прелестным личиком и зевая во весь рот, Хелен в начале восьмого присоединилась к Глории в их маленькой кухне, вызвав большое удивление своей подруги.
– Боже, Хелен, прости, если я разбудила тебя. Я старалась быть тихой, как вошедшая в поговорку мышь, – извинилась Глория.
– Ты вовсе не будила меня, так что не извиняйся. Я не могла бы дольше спать после вчерашнего вечера.
– Выпей апельсиновый сок. Кофе сейчас будет готов. Хочешь тост и яйца?
– О нет, сока и кофе достаточно. Спасибо, Глория.
– Ну а мне необходим плотный завтрак, чтобы пережить день со всеми этими покупателями. В нашем магазине сейчас большая распродажа летней и пляжной одежды. Так что, если меня принесут домой на носилках, ты будешь знать причину. – Глория опустила два яйца в кастрюльку с длинной ручкой и лукаво улыбнулась Хелен: – Так что там случилось прошлым вечером?
– Я сама едва могу поверить в это, Глория. Это слишком чудесно, как в сказке, – представь, Бен Харви, главный редактор «Мод», сделал мне предложение! Ох, Глория, я так счастлива!
– А как же насчет Роя, Хелен?
Хелен села на стул перед небольшим круглым столиком, выпила свой апельсиновый сок, затем глотнула кофе и мечтательно закрыла глаза:
– Я люблю Бена, Глория. И любила, наверное, все это время, с того самого первого дня, когда он вошел и поздоровался со мной. А Рой… Рой молчал и так и не сказал, что он чувствует ко мне.
– Но он любит тебя, Хелен. Джим тоже так думает. Бен Харви действительно сделал тебе предложение?
Хелен кивнула, ее нежные губы изогнулись в восторженной улыбке.
– О да! Мы были в «Тауэр Свит» прошлым вечером – оттуда виден весь Нью-Йорк. Это было, как в волшебной стране, Глория. И… и Бен спросил, не помолвлена ли я с кем-нибудь, а когда я ответила, что нет, сказал, что хочет обручиться со мной. А потом он отвез меня домой и… и поцеловал меня. Так нежно…
– Тебя это очень потрясло, не так ли, милая? Но все это хорошо, если ты действительно любишь! Бен Харви уже подарил тебе кольцо?
– Нет, Глория. Не сейчас. Видишь ли, он не хочет, чтобы о нашей любви узнали в редакции, потому что Мэвис Лоренц будет ужасно ревновать. Она и так меня не выносит, я знаю это. Так что мы собираемся держать это пока в секрете.
Глория покачала головой, вылавливая из кастрюльки яйца, достала два тоста из тостера и села напротив Хелен.
– Ты уверена, что не хочешь яиц, Хелен? Я за минуту сварю тебе еще.
– Нет, правда, не хочу. Да тебе надо уже спешить.
– Ну, я не так уж спешу, чтобы не выслушать все детали романа моей любимой подруги, – засмеялась Глория. – Почему бы тебе не пригласить Бена к нам как-нибудь вечером? Я бы очень хотела познакомиться с ним.
– Конечно, я приглашу его. Спасибо, Глория, ты прелесть.
– Нет, не прелесть, я просто сгораю от любопытства, – засмеялась ее подруга. – После всего, что ты рассказывала о нем, я, естественно, хочу увидеть его. И, держу пари, Джим тоже. Как насчет следующей пятницы? Я собираюсь пригласить Джима на равиоли. Пригласи мистера Харви поужинать с нами. Я даже потрачусь на бутылку хорошего кьянти в честь такого события.
– Хорошо, я приглашу его. О, Глория, он такой красивый и элегантный. И быть редактором такого журнала, а он еще так молод! Только подумай, Глория, – из всех шикарных девушек Нью-Йорка он выбрал меня, провинциалку, у которой даже нет приличного платья для коктейля!
– Теперь ты принижаешь себя, дорогая. Мужчины не женятся на модных туалетах, уверяю тебя. Я, возможно, небрежнее всех одеваюсь в Манхэттене, особенно когда хожу на занятия, но это как будто не имеет значения для Джима. И Бен Харви выбрал тебя, чудесную, милую девушку. Он сказал что-нибудь о том, когда собирается жениться?
– О нет. – Хелен вспыхнула. – Слишком рано говорить об этом. К тому же я выйду за него, когда бы он ни сказал. Мне только придется быть очень осторожной в редакции, чтобы не показать, как я счастлива, когда увижу его.
– Хорошо, что у меня нет таких проблем. Если бы Джим и я работали вместе, было бы ужасно не дать ему понять, как сильно я люблю его. Но как ты собираешься поступить с Роем, Хелен?
– Я еще не думала об этом, Глория. Теперь, когда я помолвлена, было бы нехорошо встречаться с кем-то другим, да и несправедливо по отношению к Рою. Но я не хочу терять его как друга.
– И не потеряешь, – изрекла Глория. – Но я все равно думаю, что Рой больше подходит тебе, Хелен. Даже еще не видя твоего знаменитого редактора, я это чувствую. В любом случае ты пригласишь Бена Харви в следующую пятницу, слышишь?
– Хорошо, – пообещала Хелен.
– Когда ты берешь отпуск в этом году?
– У меня всего неделя, и я думала, может быть, взять его в конце месяца, чтобы присоединить День труда [4]4
Первый понедельник сентября.
[Закрыть]. Мне придется договориться с мисс Френч, конечно, но думаю, что все будет в порядке.
– А Бен Харви еще не брал свой?
– Нет. Ни он, ни Мэвис Лоренц. Я бы хотела, чтобы она ушла в отпуск. Было бы раем не видеть эту язву целых две недели.
– Что ж, может быть, Бен Харви действительно хочет избавить тебя от ее уколов, не объявляя официально о вашей помолвке. Это довольно разумно. Хотя если бы я была мужчиной и любила девушку, я бы мечтала, чтобы об этом узнали все. Хорошо, что у нас с Джимом все иначе. Хотела бы я, чтобы и у тебя с Беном все было хорошо. Боже, посмотри на часы, мне лучше поспешить! Увидимся вечером, Хелен.
– Я схожу в магазин.
– Прекрасно! Купи что-нибудь из замороженных продуктов. Слишком жарко для ростбифа или чего-то причудливого. Пока, милая!
– Когда усталая работающая девушка вернется домой с суперраспродажи, ужин будет готов, – сказала Хелен.
– Нет, ты просто ангел. Я буду скучать по тебе, даже когда выйду замуж, – рассмеялась Глория, последний раз оглядывая себя в зеркале.
Глава 12
В понедельник Бена Харви в редакции не было, но зато Мэвис Лоренц была и пребывала весь день в ужасно раздраженном состоянии. Хелен приняла на себя главный удар: от телефонных звонков и беготни в кафетерий, до окончательного вычитывания корректуры для шикарной красотки. Вторник был последней датой сдачи октябрьского номера. И потом, как всегда бывает в издательском деле, только что подписанный в печать журнал забывался, и все концентрировали свое внимание на следующем номере.
Хелен представилась возможность пригласить Бена Харви на ужин с равиоли лишь во вторник. После обеда он вошел в редакцию, элегантный, как обычно. Мэвис уже ушла на ленч, так что на короткое время, после того, как Хелен показала Бену для одобрения окончательный вариант октябрьского номера, они остались наедине. Ее собственная статья о «Платьях Джергенсона» была в этих гранках, и Хелен несколько раз посматривала на заголовок и подпись «Хелен Максвелл», словно не веря, что это действительно будет напечатано.
– Мне пришлось ненадолго слетать в Лос-Анджелес, Хелен, – сказал ей Бен. – Еще один крупный бизнесмен хочет выйти на восточный рынок, название его фирмы – «Одежда Вильямсона». Я думаю, что склонил его к большому рекламному соглашению с нами, и для тебя будет работа для ноябрьского номера.
– Чудесно! Я чувствую себя настоящей писательницей, видя свою фамилию напечатанной впервые. И еще тот купальник… О, Бен, я так благодарна тебе.
– Ты заслужила это, дорогая. Что новенького здесь?
– Ничего особенного. Мистера Эймса вчера не было, и мисс Пэрди сказала, что он неважно себя чувствует и, возможно, будет отсутствовать до конца недели.
– Да? – Харви зажег сигарету. – Ты случайно не знаешь, в чем дело?
– Нет. Мисс Пэрди больше ничего не сказала. Мистер Эймс такой чудесный человек. Я надеюсь, что ничего серьезного.
– Да, конечно. Но в его возрасте любая болезнь всегда более серьезна, чем в молодости.
– Это правда. Бен, я… я собираюсь попросить тебя…
– Да, дорогая?
Хелен огляделась, словно боясь, что кто-то может подслушать их. Но ее глаза излучали нежность, когда она сказала:
– Ты не должен говорить мне такие слова здесь, иначе я не смогу сосредоточиться на работе. Но это звучит просто божественно. Бен, дорогой, – ой, я тоже это сказала, – Бен, ты не смог бы прийти ко мне домой поужинать в пятницу? Моя подруга приготовит равиоли. Будет ее друг, они очень хотят познакомиться с тобой. Если ты придешь, я буду счастлива.
Он весело рассмеялся.
– Значит, ты хочешь меня показать и отдать им на съедение?
– О нет, Бен! – Хелен мгновенно вспыхнула. – Ничего подобного! Просто я живу с Глорией в одной квартире с самого своего приезда в Нью-Йорк, она помолвлена с Джимом, и я подумала, что будет весело поужинать вчетвером.
– Я думаю, что смогу, милая. В какое время?
– Сразу после работы. В шесть было бы прекрасно.
– Договорились. Послушай, а сейчас мне лучше начать планировать ноябрьский номер. Я оставлю место и для твоей новой статьи. Почему бы тебе не сходить пообедать, а позже мы поговорим о ней подробнее, хорошо?
– Прекрасно. – Хелен подошла к двери его кабинета. Она повернулась, чтобы еще раз взглянуть на Бена, и ее нежные губы шевельнулись, когда он с улыбкой поднял глаза. Она говорила: «Я люблю тебя, Бен, дорогой». И когда он поднял руку к губам и послал ей воздушный поцелуй в ответ, ей было совершенно наплевать, застанет их Мэвис Лоренц в тот момент или нет. Ее сердце было переполнено счастьем.
В среду, точно в девять часов утра, Гарри Эймс неожиданно появился в редакции и велел Маргарет Пэрди вызвать Бена Харви, Мэвис Лоренц и еще нескольких заместителей главного редактора, вместе с Доном Тиллингастом, заведующим производством, и ответственным за сбыт Верноном Дэвисом. Полчаса спустя в личном кабинете издателя началось совещание.
Гарри Эймс был невысок, лыс и толст, с большим жировиком под левым глазом и еще одним на кончике его слегка похожего на луковицу носа. Но дружелюбный взгляд проницательных синих глаз и открытое выражение лица заставляли не обращать внимания на его непрезентабельную внешность. Он так и не изжил полностью свой ист-сайдский акцент, но его жена Зельда навела на Гарри внешний лоск, который он не смог приобрести за время своего лишенного особой радости детства и бедной юности, не пиля его беспрестанно, как это обычно делают жены, а целенаправленным любящим влиянием. По сути, Эймс оставался таким же скромным и непритязательным, будучи издателем «Мод», каким был в те дни, когда гладил брюки и пришивал на них пуговицы.
– Я не займу много вашего времени, друзья, – сказал Эймс голосом, которому недоставало обычной энергии и силы. – И это собрание – просто мое обращение к вашей преданности журналу.
Мэвис быстро взглянула на непроницаемое лицо Бена.
– Как вы знаете, я много отсутствовал в прошлом месяце, – продолжал Гарри Эймс. – Я путешествовал по Великим Озерам и лежал в больнице. Врачи говорят, что у меня большая язва и, возможно, другие осложнения и мне придется делать операцию. – Раздался сочувственный шумок, и Эймс поднял короткую и толстую руку. – Ничего серьезного, но спасибо за то, что беспокоитесь о своем боссе. – Он тускло усмехнулся.
Шум стих.
– Итак, – продолжал Эймс, прочистив горло, – в конце этой недели я снова собираюсь лечь в клинику и позволить врачам сделать со мной то, что им хочется. После этого мне придется как следует отдохнуть. Это их условие. И вы понимаете, что с растущими счетами врачей в наши дни лучше воспользоваться их советом.
Приглушенный хор вежливого смеха ответил на эту попытку пошутить.
Эймс снова прочистил горло и посмотрел на свой письменный стол.
– Вы хорошая команда, все вы. Вы хорошо работаете вместе. Я не знаю, сколько времени меня не будет, так что теперь «Мод» – ваше детище. Я хочу сказать, что даже не буду проверять гранки. В конце концов, Бен, ты и Мэвис и ваш персонал четыре года выпускали прекрасные номера, знаете, как сделать их еще лучше. Благодаря Вернону мы сможем получать еще больше денег за рекламу. Дон же будет щелкать своим хлыстом по вашим редакторским спинам, чтобы вы готовили номера вовремя. – Он замолчал и медленно оглядел внимательные липа подчиненных. Затем коротко кивнул и улыбнулся. – Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы делаете для «Мод» и для меня. Я знаю, что мне нет надобности просить вас работать как можно лучше в мое отсутствие. Вы и так это будете делать, потому что такие уж вы люди… Ну вот, пожалуй, и все. Спасибо, и да хранит вас Бог!
– Мистер Эймс? – Это был Дон Тиллингаст, его худое лицо в очках озабоченно вытянулось.
– Да, Дон?
– Вы можете сказать, как долго вас не будет?
Гарри Эймс развел руками:
– Никто еще не заключал соглашения с Господом, Дон, дорогой. Если мне повезет и я еще не выбрал свой срок, то, может быть, до января. Доктора, во всяком случае, не рассчитывают на меньшее, а возможно и дольше. Вот почему я полагаюсь на вашу помощь. А теперь мне кажется, что пора заняться ноябрьским выпуском, не так ли? Давайте вернемся к работе.
Глава 13
– Ты помнишь, Бен? Хорошо помнишь, что он сказал?
– Конечно, Мэвис.
– Я просто хотела быть уверена, что ты все помнишь. Особенно то, что Эймс даже не будет проверять гранки. И о том, как мы хорошо работали четыре года и знаем, как сделать номера еще лучше.
– В твоей дьявольской очаровательной головке появилась какая-то идея, не так ли, Мэвис?
Стройная фигурка Мэвис Лоренц была обтянута модным черным трикотажным платьем с изумрудно-зеленой отделкой. Мэвис сидела на письменном столе Бена Харви и качала своими стройными ногами в дымчато-сером нейлоне и туфельках из зеленой крокодиловой кожи. Изящные руки, сложенные на коленях, придавали ей притворно-застенчивый, лукавый вид.
– Как ты догадался? – спросила она.
– Когда ты похожа на маленькую девочку, которая только что нашла лазейку в Диснейленд, я знаю, у тебя на уме что-то есть.
– Ты очень наблюдателен, Бен. У меня действительно есть идея. Сегодня пятница, и в последние два дня все в «Мод» только и говорят, что об операции Гарри Эймса. И многие обеспокоены – ведь если с ним что-то случится, журнал свернется или будет продан, а сотрудники потеряют хорошее жалованье, спокойную работу.
– Мне это тоже приходило в голову, Мэвис.
– Неужели? – Мэвис соскользнула со стола и разгладила платье своей изящной рукой. – Так-то лучше. Я удивлялась, как ты не подумал о том, чтобы скупить акции служащих, с некоторой выгодой для них, конечно. Потому что, если у тебя, Бен, будет большинство акций, именно ты сможешь влиять на политику журнала.
– Я думал об этом. Но ты немного спешишь, Мэвис. Нет смысла делать что-то, пока мы не будем абсолютно уверены, что Гарри Эймс действительно выбыл из игры. К тому же, чтобы купить акции, нам понадобятся деньги, как ты понимаешь.
– Да. Но существуют различные способы увеличить свой капитал, чтобы позволить себе купить акции. Например, найти подходящих рекламодателей.
– Я опередил тебя, Мэвис. У меня уже есть несколько вариантов, только ждущих подходящего момента. И не забудь, что ты должна написать статью о фантазии, захлестнувшей Америку. Я оставил для этого материала четыре страницы в ноябрьском номере.
– Хорошо. Я начну работать прямо сейчас. Бен. Увидимся сегодня после работы?
– Я уже занят. Но, думаю, около восьми освобожусь.
– Прекрасно! Тогда встретимся в Сторк-клубе?
– Хорошо.
Мэвис послала ему воздушный поцелуй:
– Тогда я не буду переодеваться. Этот наряд достаточно элегантен, как ты думаешь?
– Теперь ты напрашиваешься на комплимент, а тут неподходящее время и место.
– Конечно, дорогой. Я закажу столик и буду ждать. Постарайся не опаздывать, хорошо? Я умру от голода к восьми.
– Я управлюсь, не бойся.
– Ты всегда прекрасно со всем справляешься, Бен. Пока.
Мэвис тихо закрыла дверь в кабинет Бена Харви. Хелен сидела за своим письменным столом спиной к ней. Насмешливая улыбка скривила рот рыжеволосой красавицы. Она остановилась, чтобы закурить сигарету, затем подошла к своей подчиненной.
– Хелен, ты уже начала печатать список рекламодателей для ноябрьского выпуска?
Хелен, вздрогнув, повернулась, так как Мэвис подошла так тихо, что она не слышала:
– Ах, извините, мисс Лоренц. Да, я только что начала. Я сделаю через полчаса.
– Хорошо. – Мэвис была сегодня на удивление снисходительна. Слабая улыбка витала на ее губах. – Скажи мне, Хелен, ты ведь теперь вращаешься в кругах высокой моды, что ты думаешь о моем наряде?
– О, он чудесен, мисс Лоренц. Очень модный, и очень идет вам.
– Я так рада, что ты одобряешь, Хелен. Как, по-твоему, он подойдет для Сторк-клуба?
– Я уверена, что подойдет, мисс Лоренц.
– Да, это последняя модель. Я думаю, что именно в нем пойду в Сторк-клуб. Бен Харви будет меня ждать там в восемь часов. О… мне уже пора, Хелен. Когда закончишь этот список, просто положи его на мой стол. – Мэвис одарила Хелен своей подслащенной улыбкой, повернулась и пошла к выходу.
Хелен сидела, словно окаменев, ее щеки медленно покрывались румянцем. Сегодня вечером в Сторк-клубе? Но ведь Бен должен прийти к ней на ужин? Почему он собрался идти с Мэвис, если обещал встретиться с ней?
Хелен минуту сидела в нерешительности. Затем, оглянувшись и никого не увидев, встала, подошла к кабинету Бена Харви и постучала в дверь.
– Войдите.
Бен был занят макетом: синий карандаш в руке, сигарета свесилась из уголка рта.
– Да? – Он не поднял глаз, его лицо выражало полную сосредоточенность.
– Бен, я… – начала Хелен робко.
– О, Хелен. Извини, я закопался в перестановках. Этот ноябрьский номер будет одним из самых больших. Ну, чем я могу тебе помочь?
– Бен, ты… ты обещал, что поужинаешь с нами сегодня вечером…
– Да, я знаю. А что случилось?
– Но… но Мэвис только что сказала мне, что встречается с тобой в Сторк-клубе сегодня в восемь… Я… я не понимаю…
– Закрой дверь. Хелен.
В замешательстве она повиновалась. Бен бросил сигарету, встал и, подойдя к Хелен, взял ее руки в свои:
– Послушай, дорогая, возникло кое-что непредвиденное. Это срочное дело, и я не могу отказаться. Но я все же планирую поужинать с тобой, как обещал.
– Но, Бен, ты едва ли успеешь поесть до того, как тебе придется уйти, – возразила она. – Я так хотела, чтобы ты хорошо провел вечер. Тебе очень понравятся Глория и Джим.
– Уверен, что понравятся. И я буду у тебя в шесть. Мне придется уйти в восемь, так что, видишь, это оставляет нам два часа. Но, – Бен поднес руку Хелен к своим губам и очень нежно поцеловал, – мы еще много раз будем вместе и одни.
– Ладно, – сказала она с сомнением, не глядя на него.
– Дорогая, ты должна доверять мне – мы же помолвлены. И если мы собираемся пожениться, тебе следует доверять мне. Мэвис – мой заместитель и большой авторитет в области моды. Пойми – не всегда бывает возможно написать материал, сидя в кабинете. Приходится выходить в свет, встречаться с важными людьми в ночных клубах и модных ресторанах, когда это удобно им и когда они хотят показаться в самых популярных местах города. Вот почему я должен пойти сегодня вечером с Мэвис в Сторк-клуб. Теперь ты понимаешь, дорогая? – Бен снова поцеловал ее руку.
Хелен покраснела и робко освободила руку:
– Мы… мы не должны так… так вести себя, Бен. Не на работе. И тебе не следует называть меня «дорогая», как бы мне этого не хотелось. Да, я понимаю теперь, когда ты объяснил мне. И я всегда буду такой же откровенной и честной с тобой, Бен.
– Вот и умница. Теперь иди обедать и ни о чем не волнуйся, дорогая. Ты ведь никогда не слышала, чтобы я так называл Мэвис?
Хелен покачала головой, выдавив из себя тусклую улыбку.
– Я… я просто хочу быть уверена, что ты мой, Бен, – прошептала она. – Может быть, это звучит старомодно, но ведь и я провинциалка с консервативными взглядами. У нас в Элирии это означает, что парень с девушкой должны быть абсолютно честны друг с другом. Ты можешь быть всегда уверен во мне, Бен. Я не способна притворяться, когда дело доходит до любви. А я люблю тебя. Ты знаешь это.
– Конечно, знаю. Теперь перестань волноваться, и это приказ начальника. Иди обедать. Пусть Глория готовит равиоли, я буду ровно в шесть в своем лучшем костюме. А когда я уйду, ты проводишь меня вниз, где я смогу поцеловать тебя так, как парень целует свою девушку, хорошо?
Хелен кивнула, ее глаза снова заблестели, как звезды.
– Очень хорошо, Бен, – выдохнула она и быстро вышла, закрыв за собой дверь.
Бен Харви переоделся в смокинг, воспользовавшись своей личной туалетной комнатой, смежной с кабинетом, и был у Хелен ровно в шесть. Сама Хелен поехала на автобусе и попала домой только за пятнадцать минут до его прихода. Глория в блузке с короткими рукавами, легких летних брюках и фартуке уже деловито суетилась в их маленькой кухоньке, а Джим, закатав рукава, помогал ей. Глория решила, что они будут есть за кофейным столиком, который она только что купила в своем универмаге на распродаже.
Когда прозвенел звонок в дверь, Хелен была в ванной, поспешно надевая новое прелестное синее хлопчатобумажное платье, которое Глория купила ей в универмаге.
– Открой, Джим, – крикнула она, – я буду готова через минуту.
– Конечно, Хелен. Это, должно быть, твой редактор. Я с нетерпением жду встречи с ним. Отличный журнал он выпускает. Мы даже думаем поместить небольшую рекламу в «Мод».
Хелен последний раз взглянула в зеркало и вышла из ванной, как раз когда Джим открывал дверь и говорил:
– Вы, вероятно, Бен Харви. Рад познакомиться. Я Джим Мэринг.
– Здравствуйте, мистер Мэринг. – Бен официально пожал ему руку и неуверенно прошел вперед, держа в руке черную шляпу.
– Давай мне шляпу, Бен, – улыбнулась Хелен, подходя к нему. Ее глаза говорили: «Спасибо за то, что пришел, дорогой, я так надеюсь, что тебе понравятся мои друзья».
– Добрый вечер, Хелен. Так вот где ты живешь. Довольно тесно, не так ли? – Бен огляделся.
– Устраивайтесь на кушетке, а я принесу вам выпить, – любезно проговорил Джим. – Что вы предпочитаете? Конечно, все, что я могу предложить, – это скотч или бурбон. И также кьянти к равиоли. Я принес две большие бутылки. Этого должно хватить на четверых.
– Скотч со льдом тогда, пожалуйста, – сказал Бен, усаживаясь и доставая серебряный портсигар.
– Не обращайте на меня внимания, я всего лишь повариха, нанятая на этот вечер, – помахала Глория из кухни. – Здравствуйте, мистер Харви. Я считаю, что ваш журнал просто замечательный, несмотря на то, что вы каждый месяц доводите меня до сумасшествия.
– Каким же образом?
– Заставляя меня идти и покупать одежду, которую я не могу себе позволить, – хихикнула она. – Я Глория Тэрли, если Хелен не называла вам еще мою фамилию. Но Джим говорит, что фамилия женщины не имеет значения, потому что она всегда меняется.
– Думаю, что это правда. – Бен постучал кончиком сигареты по портсигару, нахмурился и закурил.
– Вот ваш скотч, мистер Харви. – Джим Мэринг поставил стакан с двумя большими кусками льда и напитком перед Беном, неловко сидевшим на кушетке с сигаретой в руке и наблюдавшим за приготовлениями Глории в кухне напротив.
Главный редактор «Мод» поднял стакан, и Хелен заметила на его лице слабую гримасу; слегка передернувшись, он поднес стакан ко рту и сделал осторожный глоток. На этот раз Джим Мэринг, сидевший на другом конце кушетки, заметил выражение его лица.
– Извините, но у нас нет ничего лучшего, чтобы предложить вам, мистер Харви, – произнес он. – Глория и я больше любим вина, и она держит более крепкие напитки в доме просто на всякий случай.
