Текст книги "Маскарад"
Автор книги: Патрисия Финней
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Остановитесь, не ешьте! – что было сил крикнула я.
Но громкая музыка и детские голоса заглушали все звуки. Сара не услышала меня. Сладкое она очень любила.
Я подхватила юбки, ленты и все остальное и, расталкивая на своем пути слуг, дам и кавалеров, бросилась к Саре, которая уже подносила кусок к губам.
– Остановись! – заорала я во все горло.
Несколько человек, рассмеявшись, оглянулись, решив, что это очередная маскарадная шутка.
Я метнулась вперед и, едва не поскользнувшись на шелковых цветах, выбила у лже-королевы из руки кусок марципана, который, описав дугу, перелетел через весь зал.
Если бы я была не девушкой, а мужчиной и представляла собой хоть какую-то опасность для Ее Величества, мгновение спустя я была бы красивым трупом!
Все английские и шведские вельможи в мгновение ока обнажили свои шпаги, равно как и королевские гвардейцы, а те двое из них, что находились рядом, что-то крикнув во всю силу своих легких, подскочили ко мне.
Но я решила держать язык за зубами и никому ничего не объяснять. Я была почти уверена, что настоящая Ее Величество не захочет, чтобы очередное странное происшествие получило огласку.
Потирая ушибленную руку, Сара молча смотрела на меня.
И тут мне в голову пришла замечательная мысль. Я закатила глаза, прикоснулась пальцами ко лбу и простонала громко и отчетливо:
– Ах! Мне дурно!
А потом медленно повернулась на пятках и плавно опустилась на пол у ног Майской Королевы. Получилось очень даже эффектно, недаром мы так усердно тренировались!
Сара в полном изумлении нагнулась ко мне.
Шепнув: «Не ешь, там стекло!» – я закрыла глаза и откинула голову назад.
Я лежала совершенно неподвижно, еле дыша и внимательно прислушиваясь к происходящему.
Сначала до меня донесся металлический лязг: мужчины убирали шпаги в ножны. Потом раздались чьи-то торопливые шаги. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы я разглядела Мери и женскую фигуру в наряде Сары – безусловно, это была сама королева! Они обе склонились надо мной.
Было заметно, что моя выходка привела королеву в бешенство.
– Ваше Величество, – обратилась она к Саре. Ледяной тон настоящей королевы был исполнен такой силы и властности, что любой, даже самый недалекий человек без труда мог бы узнать ее. – Позвольте, я выведу леди Грейс на свежий воздух. Там она быстрее придет в себя.
– Благодарю вас, Ваше… э-э, миледи, – ответила Сара предельно «величественно».
Несколько кавалеров переплели руки и, вынеся меня из зала, уложили на траву.
– Ей сейчас станет лучше. Прошу вас, возвращайтесь назад и продолжайте веселиться, – приказала Ее Величество.
Мужчины беспрекословно подчинились. Никому и в голову не пришло ослушаться эту женщину в наряде фрейлины.
– Я прекрасно знаю, что ничего с тобой не случилось, Грейс! – взорвалась королева. – Какого дьявола ты устроила это представление?! Хочешь податься в комедиантки? Можешь и не мечтать – через месяц подохнешь с голоду!
Я открыла глаза, но ничего не увидела. Тогда я поправила маску и села.
Королева и Мери Шелтон вопросительно взирали на меня сверху вниз.
– Ваше Величество, я просто обязана была это сделать, – сказала я. – В марципане были осколки стекла. Нельзя было допустить, чтобы Сара взяла это в рот…
– Что!? – воскликнула королева.
Я протянула ей кусочек угощения, который дала мне Элли, и который я машинально сжимала в руке, пока металась по залу, а потом падала в обморок. Когда я разжала пальцы, на них была кровь.
Королева осторожно взяла бурый комок и поднесла его к глазам.
– Господи Боже! Откуда это? – спросила она.
– Случайно отвалилось от марципанового медведя, когда я и Элли…
– Неважно, – наклонившись ко мне быстро и тихо произнесла королева. – Достаточно, что ты это обнаружила. И хотя твое фиглярство не произвело на меня впечатления, я согласна – это был единственный выход. Грейс, ты просто обязана выяснить, чьи это козни. Причем срочно, к утру. Завтра швед обязательно поинтересуется: может ли он продолжить свое сватовство или нет. Что ж, скоро он услышит мой ответ. А сейчас я провожу тебя наверх, потом вернусь в зал и сообщу остальным, что с тобой случился внезапный приступ мигрени, и на торте тебе померещился паук. А пока все будут думать, что ты отдыхаешь, ты обязана, наконец, определить источник всех этих кошмаров.
Было жаль пропустить оставшуюся часть маскарада, но я почувствовала облегчение, узнав, что королева поручает мне довести расследование до конца.
– Мне остаться с ней? – спросила Мери Шелтон. Слов королевы она не слышала.
– Нет, дитя мое, – ласково ответила Ее Величество. – Сейчас мы вернемся в зал. Я скажу миссис Чемперноун, что бедняжку Грейс не стоит беспокоить до окончания маскарада. – Королева снова повернулась ко мне: – Не трать времени, Грейс!
Я кивнула. Мери Шелтон помогла мне подняться, а потом они обе проводили меня по винтовой лестнице в комнату фрейлин.
Как только королева и Мери удалились, я на цыпочках спустилась вниз и отправилась на поиски Элли.
Найдя ее во дворе замка, я передала подруге слова королевы.
К несчастью, никто из нас не представлял себе с чего начать. Несколько минут мы просидели в тишине, размышляя.
И тут мне пришло в голову, что есть человек, который может знать, кто подложил стекло в торт! Джон. Он был в Банкетном павильоне и даже застал там нас с Элли. Быть может, Джон видел, кто еще входил в него?
– Элли, – сказала я, – ты не могла бы привести сюда Джона Халла?
Она кивнула и поспешила в зал.
Элли не было ужасно долго. А я ждала, ждала и все думала, кто мог совершить эти ужасные злодеяния.
Элли вернулась одна.
– Нет его там, – объяснила она. – Я везде искала.
«Наверное, он плохо себя почувствовал и отправился лагерь», – решила я.
Все это время, пока их комнаты в замке занимали придворные дамы, королевские фрейлины и члены Тайного Совета, в том числе Секретарь Сесил, люди графа Лестера жили в палаточном лагере на берегу озера.
Мы с Элли поспешили туда.
Вокруг не было ни души, лишь у костра крепко спал, свернувшись клубочком, маленький паж, которого, скорее всего, оставили в лагере присматривать за хозяйством и оберегать вещи от воров.
– Мне нужен Джон Халл. Где его можно найти? – требовательный тоном заявила я, разбудив мальчика.
Он молча указал пальцем на крайнюю палатку.
Приблизившись к обиталищу Джона, мы с Элли раздвинули полог и осторожно заглянули внутрь. Сияла полная луна, и в палатке было очень светло. Джона в ней не было. Повсюду в беспорядке были разбросаны вещи, и неприятно пахло несвежим бельем и грязными чулками.
Уже собравшись уходить, краем глаза я заметила торчавшую из-под соломенного тюфяка ливрею. В лунном свете легко можно было различить цвета сэра Уильяма Сесила.
С бьющимся сердцем, я лихорадочно стала искать причину, по которой слуге графа Лестера понадобилась ливрея слуги сэра Уильяма Сесила. Если, конечно, он не собирался от его имени отнести отравленный эль мастеру фейерверков!
В полном смятении я вытащила из-под тюфяка и ливрею, и безрукавку к ней. Мы с Элли переглянулись: это была не случайность!
В ливрею был завернут какой-то тяжелый предмет. Развернув его, я ахнула – топор!
Я вспомнила, как в лабиринте Джон был со мной мил и любезен, а потом, за несколько минут до того как от статуи отвалился хвост, вдруг исчез. И как неожиданно появился у Банкетного павильона. Возможно, он пробрался туда до нас с Элли и начинил осколками марципановую фигуру…
Я завернула топор в ливрею и засунула все обратно под тюфяк.
Мы с Элли выскочили из палатки и несколько мгновений молча смотрели друг на друга.
– Ничего себе… – пробормотала моя подруга. – И что ты теперь будешь делать, Грейс?
Но я все еще не могла поверить. Неужели за всеми этими происшествиями стоял Джон?!
Перед охотой он помог мне сесть в седло, а потом куда-то пропал…
Я перестала дышать. Неужели Джон Халл оказывал мне знаки внимания только для того, чтобы оказаться поближе к королеве?
Но зачем? Во имя чего? Он – оруженосец графа Лестера. Зачем ему дискредитировать своего господина? Бессмыслица какая-то! Нет, наверняка это не Джон! У него не было оснований подстраивать этот кошмар!
Даже если Джон ни при чем, ливрея, безрукавка и топор – важные вещественные доказательства.
– Как ты думаешь, мы можем забрать ливрею и безрукавку? – спросила я у Элли.
Та нахмурилась.
– Вообще-то будет странно, если нас с ними увидят… Придумала! Я засуну их в мешок для грязного белья! Тогда никто даже не спросит!
Я спряталась за палаткой, а моя подруга бросилась к тому месту на берегу, где прачки хранили свои принадлежности.
Неожиданно до меня донесся звук шагов и громкие голоса. Это были слуги шведских вельмож, которые что-то оживленно обсуждали и смеялись. Я осторожно выглянула из своего укрытия: к палатке решительным шагом направлялся Джон! Я так и застыла, лихорадочно соображая, что говорить, если он меня застукает. Час от часу не легче!
Джон юркнул в палатку, но тут же появился вновь с бутылкой в руке, пройдя от меня буквально в трех шагах. Слава Господу, меня он не заметил: видно, в наряде дриады и маске с листочками я действительно перевоплотилась в зеленый куст!
Джон догнал остальных. Шведы были навеселе и горланили на всю округу. Судя по всему, один из них удачно пошутил, потому что остальные рассмеялись. И к моему удивлению, Джон тоже!
Я уставилась на него во все глаза: он смеялся над словами чужого языка, следовательно, понимал его!
Меня словно холодной водой окатили. От потрясения я не могла двинуться с места.
В голове билось: «Джон все понимает. Он прекрасно говорит по-английски, но владеет и шведским! Значит, он мог действовать в интересах принца Свена! То есть похитить ливрею и под видом слуги сэра Уильяма Сесила отнести отравленный эль отцу Розы, а потом нарядиться водяным и до смерти ее напугать… Причем, все это с одной целью: дискредитировать графа Лестера и возвысить шведского принца. Невероятно!»
Мгновение спустя где-то рядом раздалось шуршание, и из густого сумрака вынырнула Элли с мешком в руках.
– Что-то не так? – поинтересовалась она.
Я рассказала ей о том, что видела и слышала. Моя подруга тихо присвистнула от изумления.
– Просто не могу поверить, – монотонным голосом твердила я, чувствуя, как в желудке у меня что-то сжимается и разжимается.
– Но ведь тогда все становится на свои места, как ты думаешь? – тихо заметила Элли.
– Да, – печально согласилась я. – К сожалению, да.
Ведь если Джон тайно служит принцу Свену, у него есть основания действовать против графа Лестера. Всем известно, что граф – фаворит королевы. Если бы он утратил ее расположение, принцу Свену было бы легче завоевать руку и сердце Ее Величества.
«Нужно немедленно поговорить с королевой», – решила я.
Мы с Элли вытащили из палатки ливрею и безрукавку и запихнули их в мешок. Затем Элли вскинула его на плечо, пожаловавшись на тяжесть, и мы побрели к замку.
Разговаривать не хотелось.
Я отчаянно пыталась найти находкам иное объяснение. Внезапно мне припомнилось еще кое-что, и я застыла на месте: утром, после фейерверка, на котором петарда ранила цыганенка Пита, на руке Джона Халла был сильный ожог. Он объяснил мне, что варил эль с пряностями для графа и ожегся о кочергу. Но эль с пряностями пьют зимой, в мороз, а не в августовскую жару!
Элли вопросительно на меня взглянула, но я лишь покачала головой, вздохнула и заставила себя продолжить путь.
Во дворе замка прогуливались несколько кавалеров, которые при первых звуках вольты бросились обратно в зал.
Мы с Элли подкрались к одному из окон и залезли на скамью, чтобы взглянуть, что происходит внутри.
Восседавшая на троне Майская Королева вела оживленную беседу с принцем Свеном, а леди Хелен, вся сияя от удовольствия, переводила.
Настоящая королева по-прежнему танцевала с графом Лестером. Боже, какой теплотой и нежностью было озарено его лицо! Мое сердце растаяло от умиления, честное слово, а ведь я не какая-нибудь романтическая дурочка вроде Сары!
Глаза королевы под маской сверкали неподдельным восторгом, она отдавалась танцу с упоением и даже страстью. Граф Лестер был без маски. Он нежно сжимал пальцы своей дамы, а та грациозно исполняла различные танцевальные па. «Милый Робин» явно любовался своей партнершей, и его лицо озаряла улыбка…
У меня защипало в носу, а на глаза навернулись слезы – с таким обожанием взирал на маму мой отец, когда в последний раз приезжал домой с французской войны.
Я закашлялась и вытерла нос рукавом. Не знаю, почему меня вдруг одолела такая чувствительность. Может, потому, что результат расследования совсем не радовал?
Даже убедившись, что Джон использовал меня в своих целях, я совсем не хотела, чтобы у него были неприятности. Изменникам и предателям уготована страшная участь – их казнят через повешение и четвертование. Джон Халл сделал все, чтобы запятнать честь графа Лестера, надеясь, что королева лишит того своего расположения и одарит благосклонностью принца Свена. Так поступают только изменники…
Ничего не подозревая, принц Свен вьюном вился вокруг фрейлины ее Величества, тогда как настоящая королева не сводила глаз с его соперника. Принца дурачили, а он даже не догадывался об этом!
Танец закончился, зазвучали фанфары. Сара поднялась во весь рост и произнесла несколько слов, но так тихо, что я ничего не разобрала. А потом резким движением сорвала с себя маску.
Все ахнули, потом дружно рассмеялись.
На лице шведского принца были написаны ярость и разочарование. Я заметила, как его рука скользнула к эфесу шпаги, но ему удалось взять себя в руки.
Сара сделала реверанс и улыбнулась. Потом грациозно приблизилась к настоящей королеве, опустилась перед ней на колени и простерла руки, представляя всем истинную Майскую Королеву красоты.
Ее Величество сняла маску. Все снова ахнули и рухнули на колени, в том числе и граф Лестер.
Королева произнесла отчетливо и громко:
– Благодарю тех, кто подготовил сей милый розыгрыш, равно и тех, кто стал его жертвой! – она наградила принца Свена язвительной усмешкой и продолжила: – Порой так нелегко узнать истину, когда кто-то клянется в вечной любви, но не способен узнать предмет своего обожания, тогда как иной может мгновенно отличить правду от лжи… – при этих словах королева опустила взор на графа Лестера, который, стоя на коленях, не сводил с нее обожающих глаз.
В заключение королева холодно бросила принцу Свену:
– Увы, Ваша Милость, будь вы более внимательны, кто знает, что могло бы случиться…
Слова королевы принцу переводил секретарь Эрик, мгновенно оказавшийся рядом со своим господином. Вид у него был еще более мрачный, чем обычно. Потом принц, едва сдерживаясь от ярости, повелел ему перевести свои слова:
– Милый розыгрыш, Ваше Величество. Детская шалость на летнем маскараде. Благодарю. Я и моя свита возвращаемся в лагерь.
Шведы демонстративно покинули зал, что было с их стороны не только неприлично, но и весьма грубо, поскольку, согласно этикету, следовало дождаться, пока первой его покинет королева и ее придворные дамы.
Мы с Элли бросились к центральному входу в замок и, бегом поднявшись по лестнице, юркнули в комнату фрейлин. Я нырнула в постель, а Элли, запихав мешок под кровать, начала как ни в чем не бывало наводить порядок.
Весело смеясь и болтая, в комнату впорхнули одна за другой фрейлины Ее Величества. Леди Сара просто сияла, наслаждаясь своим триумфом в роли Майской Королевы.
Пора идти просить аудиенции у настоящей.
Август. Пятый день
Год от Рождества Христова 1569.
После полуночи
Я снова в нашей комнате и очень тревожусь за судьбу Джона. Что будет, когда его найдут королевские гвардейцы?
Мое сообщение огорчило королеву. Хотя она испытала и некоторое облегчение: во всяком случае, оно приблизило нас к разгадке «досадных случайностей».
Ее Величество пригласила графа Лестера, ведь Джон служил у него, и я выложила им обоим все, что узнала, призвав Элли в качестве свидетеля. Потом мы предъявили королеве и графу вещественные доказательства – ливрею и безрукавку.
– Ваше Величество, умоляю вас, будьте снисходительны к Джону. Я уверена, он не собирался никого убивать… – взмолилась я.
– Он молод и очень глуп, – вздохнула моя повелительница. – Обычно я не свожу счеты со слугами. Но иногда карать необходимо. Как вы полагаете, милорд граф?
– Сначала следует во всем разобраться, – ответил королевский фаворит, едва сдерживая гнев. – Джон избежит наказания, если окажется, что он действовал по наущению принца Свена. Но прежде он обязан предстать перед королевой и рассказать нам о намерениях своего господина. Пусть честно во всем признается и изобличит сообщников.
Граф Лестер тут же приказал трем королевским гвардейцам отправиться в палаточный городок на берегу озера.
Мне не хотелось видеть, как приведут арестованного Джона. Я опустилась перед королевой на колени.
– Ваше Величество, могу я просить вашего позволения удалиться? Я очень устала и хочу лечь в постель. Я бы не хотела унижать Джона еще больше, присутствуя при его допросе…
– Да, конечно, – ласково промолвила королева. – И не убивайся так, Грейс, ибо, вне всякого сомнения, он воспользовался твоей добротой и неопытностью. А поведав нам без утайки о его злодеяниях, ты исполнила свой долг.
– Да, Ваше Величество, – вздохнув, ответила я и, покинув королевские апартаменты вместе с Элли, направилась в комнату фрейлин.
А там… Мои товарки, визжа от восторга, прыгали в ночных сорочках по кроватям и, смеясь, дубасили друг друга подушками.
У меня нет ни малейшего желания к ним присоединяться. В воздухе летают пух и перья, а одна из комнатных собачек королевы заливается лаем…
Немного позже
Я снова корплю над своим дневником, потому что не в силах уснуть. И подушки у меня нет. Повсюду летает пух и хочется чихать.
Я все-таки приняла участие в баталии. А все потому, что в пылу сражения у меня прямо из рук выбили дневник, и по его странице растеклась безобразная жирная клякса. Мечтая отомстить и начисто забыв о Джоне, я схватила свою подушку и ринулась в бой. Но подушка за что-то зацепилась, и когда я резко ее рванула на себя, раздался треск. В комнате поднялась настоящая метель из белого пуха… Комнатные собачки с лаем и визгом стали гоняться за пушинками и громко чихать.
– Что, черт побери, здесь происходит? – раздался у нас за спиной пронзительный вопль.
Мы застыли на месте, а потом, как по команде, повернули головы к двери и в ужасе рухнули на колени. Королева! Ее Величество, одетая в ночную рубашку, не скрывала своего возмущения.
– О! Простите, простите, Ваше Величество! – залепетала Мери Шелтон.
– Простите! – трусливо промямлили мы.
– Между прочим, кое-кто пытался заснуть после трудного дня! – прорычала королева. – Я напишу вашим родителям и с позором отошлю всех по домам, если сию же минуту не воцарится полнейшая тишина!! Мне нужен отдых! Вам это понятно?!
– Да, Ваше Величество, – хором выдохнули мы.
Королева резко развернулась и направилась к двери. Но, встретившись со мной взглядом, чуть заметно кивнула.
– Грейс, сбегай-ка и принеси мне бокал вина. Что-то у меня желудок шалит, – вполне миролюбиво сказала она.
Я набросила на сорочку ночную рубашку и бросилась вниз по лестнице в маленькую кладовку. Быстро отыскав в буфете особый графин с вином, я поднялась в королевские апартаменты, где увидела леди Хелен, крепко спавшую на своей выдвижной кровати на колесиках: утром такую постель задвигали под господское ложе. Придворная дама обязана всегда быть у Ее Величества под рукой.
Было ясно, что королева отправила меня за вином специально. Она просто хотела со мной поговорить.
– Вот, пожалуйста, Ваше Величество, – сказала я, становясь на одно колено и протягивая ей бокал. – Мне так жаль…
– Тихо, тихо, дитя мое, – перебила меня она. – Я не сержусь. Подумаешь, бой подушками! Меня беспокоит другое. Мои люди перерыли всю округу, но Джона не обнаружили. По всем дорогам отправлены соглядатаи, а утром его начнут искать с собаками. Но, боюсь, Джону Халлу удалось улизнуть, – она взглянула на меня в упор. – Признайся, Грейс, ты ведь ничего ему не сказала?
– Нет, конечно, нет, ни единого слова! – воскликнула я. – Мне даже в голову это не пришло! Найдя вещественные доказательства, я направилась прямиком к вам, Ваше Величество!
– Но что же могло его спугнуть?
– Даже не знаю. Быть может, он заметил пропажу? Жаль, я не подумала об этом раньше…
– Наверное, ты права, – согласилась со мной королева. – Действительно, жаль. Пока он не окажется у нас в руках, я не смогу обвинить принца в заговоре. Ну да ладно, он и так уже в смятении, правда, по другому поводу. Так ему и надо.
Я кивнула.
– Милорд граф Лестер все понял с первого взгляда, – заметила я.
Королева улыбнулась.
– Да, у Робина верный глаз. Хорошо, Грейс, утро вечера мудренее.
Я простилась с королевой и вернулась к себе в комнату. Знаю, что не права, но очень надеюсь, что Джону удалось скрыться. Возможно, ему и следовало дать объяснения, но если он все-таки сбежал, то пусть его никогда не найдут! Не хочу, чтобы ему отрубили голову и, насадив на шест, выставили ее на Лондонском мосту.
Поздним утром
Кругом дым коромыслом: все пакуют свои вещи. Лично у меня уже все готово, а поэтому можно спокойно заняться дневником.
Рано утром все облачились в костюмы для верховой езды. Перед отъездом королева решила совершить конную прогулку в компании графа и принца Свена, а также леди Хелен и других придворных дам.
Я проснулась затемно, поскольку спала очень тревожно, и тихо уложила свои пожитки. На сборы мне не потребовалось много времени: милая Элли мне во всем помогла.
Пока остальные суетились, выясняя друг у друга, куда подевалась баночка с румянами и кому принадлежит запачканная травой сорочка, мы выскользнули на улицу.
На подъездной дороге, что бежала вдоль луга, цепочкой выстроились экипажи и повозки шведов. На самом лугу царила суматоха: люди принца Свена сворачивали лагерь. Слуги складывали палатки, перетаскивали их под длинный навес, а потом грузили на подводы, любезно предоставленные принцу королевой.
Тяжеловозы переступали мохнатыми ногами и, уткнувшись мордами в торбы, мирно жевали свой завтрак.
Я услышала, как один из возниц говорит деревенским детишкам и собакам, прибежавшим поглазеть на пестрое зрелище:
– Эти тупоголовые чужеземцы даже погрузиться на подводы по-человечески не могут!
Мы с Элли, медленно бредя вдоль обоза и поглаживая теплые шеи и морды лошадей, возле яблони заметили стоявшего на руках Мазу. Вид у него был задумчивый.
– Мазу, ты вернулся! – обрадовалась я.
Мазу раскинул руки, сделал кувырок и ловко приземлился на ноги.
– Вернулся? Откуда? – спросил он, подходя к нам и недоуменно тараща глаза.
– Из сказки, где был Паком! Мы с тобой почти не виделись, – фыркнула Элли.
Мазу ухмыльнулся.
– Тогда я тоже рад, что вернулся, – признался он. – Было очень много работы. А еще я присматривал за цыганенком Питом. Он уже пошел на поправку.
Мы с Элли были очень рады этой новости. Все вместе мы отправились дальше, то и дело заглядывая внутрь повозок: интересно было, что за барахло притащил принц из Швеции, чтобы на чужбине чувствовать себя уютно.
Внезапно я заметила нечто странное. Среди подвод была одна до самого верха нагруженная свернутыми в рулоны коврами, ковриками, гобеленами и шпалерами. Ничего съедобного на ней не было, но почему-то именно ее со всех сторон обступила огромная свора собак, сбежавшихся, похоже, со всей округи. Животные тихо скулили и с интересом обнюхивали колеса. Один из псов встал на задние лапы и, опершись о край подводы, стал судорожно тыкаться носом в свернутые ковры…
– Мазу, подсади меня, – шепнула я другу и поспешила к подводе, пока на горизонте никого не наблюдалось, – возница сидел под деревом неподалеку, поглощая огромный кусок пирога. Лошадь тоже завтракала, уткнувшись мордой в торбу.
Сцепив пальцы в замок, Мазу ловко подсадил меня на подводу. Огромный пес решил последовать моему примеру, и Мазу едва успел его удержать, схватив за ошейник.
Над коврами и гобеленами витал какой-то странный запах. Я потянула за край ковра, тот неожиданно развернулся, и показалась человеческая нога. Холодная, застывшая… а рядом другая.
В глазах у меня помутилось. Я скользнула взглядом выше и увидела руку с ожогом. Джон… Не помня себя от ужаса, я прикоснулась к бледному запястью. Оно было холодным и безжизненным.
Кубарем скатившись с подводы, я, покачиваясь, отошла в сторону.
– Что, Грейс? Что случилось? – спросила Элли, беря меня за руки. – Ты такая бледная и вся трясешься!
«Нет, милочка, ты не Сара, не смей шлепаться в обморок!» – сердито приказала я самой себе. Сердито, потому что и вправду была очень зла. Еще сегодня ночью с Джоном все было в порядке, я сама видела, как он смеется, разговаривает, достает из палатки бутылку…
– Там т-труп! – помертвевшими губами выдавила я из себя. – Это Джон.
– О Господи! – воскликнула Элли. – Ты уверена?
Мазу в мгновение ока взобрался на подводу и приподнял край ковра. Он не побледнел, но, похоже, находка потрясла его до глубины души. Спустившись, он мрачно взглянул на Элли и кивнул головой.
– Я обязана доложить об этом королеве, – сказала я. – Но действовать надо осторожно. Если принц хоть что-то заподозрит, он просто оставит все здесь и немедленно покинет поместье.
– Но к его отъезду уже все готово, – заметила Элли. – Обоз скоро тронется. А принц и его свита уедут позже, после конной прогулки с королевой. Господа всегда так делают, потому что подводы движутся очень медленно.
– Нам нужно задержать их. И сообщить обо всем королеве, чтобы она приказала гвардейцам обыскать обоз, – сказал Мазу.
– Нет, – вставила я, – ничего не получится. Свен – принц суверенного государства. Королева не может просто так приказать обыскать его повозки и экипажи. Произойдет дипломатический скандал.
Мазу и Элли, уставившись на меня, молчали.
И тут меня осенило.
– Надо сделать так, чтобы подвода сильно накренилась, и тогда груз вывалится на землю, – торопливо объяснила я. – Отвлеките возницу, а я подкрадусь к подводе и выбью из колеса чеку.
– Отвлечь? Но ка-ак? – задумчиво протянула Элли.
– Я знаю как, – вставил Мазу. – Мы устроим потасовку!
И они удалились, шепотом обсуждая детали будущего представления. Вскоре на противоположной стороне дороги раздались возмущенные вопли.
Мазу весьма правдоподобно орал на Элли:
– Марушница[3]3
Марушник – (жарг.) карманный вор, совершающий кражи во время процессий, шествий и т. п.
[Закрыть] чертова! Стырила мой кошель! И не манышевайся[4]4
Манышеваться – (жарг.) прикидываться простачком.
[Закрыть] тут! – Я и не предполагала, что мой друг хорошо владеет воровским жаргоном!
– Ничего такого, врешь ты все! – визжала Элли. – Сам посеял где-то, а теперь на меня валит!
– Нет, признавайся, ты сперла! – верещал Мазу. – Тащи обратно!
– Да не перла я! – возмутилась Элли, замахиваясь на обидчика кулаком.
Друзья мои просто молодцы: Мазу свалился на спину, незаметно хлопками ладоней изображая звук пощечин и тумаков. Они с Элли вцепились друг в друга и затеяли самое настоящее сражение. Вскоре вокруг собрались возницы и принялись заключать пари на победителя.
Зажав в руке камень, я тихо подкралась к заднему колесу злополучной подводы и внимательно рассмотрела осевую чеку – такой стержень, который держит колесо. На одном его конце был надет специальный колпачок, который я сняла.
Крики и визг драчунов становились все громче и пронзительней. Похоже, они сцепились не на шутку!
От волнения у меня вспотели ладони. Я ударила камнем по чеке. Она не шелохнулась. Я стукнула еще раз, чека выскочила и упала на землю. Я подняла ее, а в ось вставила палочку, надеясь, что когда подвода тронется, колесо попадет на кочку или камень, палочка сломается, подвода накренится, и весь ее груз окажется на земле.
Выполнив задуманное, я с беззаботным видом побрела по дороге. Увидев это, Элли дала пинка Мазу и помчалась к замку. Тот с проклятиями бросился за ней. Я ускорила шаги, а потом побежала вслед за друзьями, которых обнаружила во дворе конюшни. Держась за животы, они корчились от смеха. Потасовка получилась что надо!
Для того чтобы разоблачить принца и заставить ответить его за свои преступления, был нужен настоящий спектакль. Нельзя было позволить ему спокойно отбыть на родину. Я долго думала, что предпринять, и решила, что это должно быть яркое и запоминающееся представление.
Когда Элли и Мазу пришли в себя, я попросила их помочь мне найти наряд дриады и маску, чтобы никто не смог меня узнать.
Перевоплотившись в лесную нимфу, возле дороги, по которой королева должна была возвращаться с прогулки, я отыскала прекрасный раскидистый развесистый каштан и с помощью Мазу ловко вскарабкалась на толстый сук: я здорово умею лазать по деревьям, правда, миссис Чемперноун, считает это неприличным.
Мазу и Элли спрятались в кустах, а я устроилась среди ветвей и приготовилась ждать.
Примерно минут через десять спустя до меня донесся конский топот. Вдали показалась кавалькада всадников. Впереди ехала королева, рядом с нею граф Лестер и принц Свен.
Неожиданно я разволновалась. Пробил мой час, пришло время действовать. Держась рукой за ветку, я встала на сук и громко крикнула:
– Остановитесь!
Всадники, решив, что их ждет новое развлечение, осадили своих коней. Мне показалось, что королева узнала мой голос. Нахмурившись, она натянула поводья и подняла голову.
Я судорожно сглотнула и начала свою речь:
О королева королев! Елизавета!
Я на мгновение запнулась, потому что не так-то это просто подобрать рифму к слову «Елизавета».
Внемли словам безвестного поэта!
Мой выслушай трагический рассказ!
Не мешкая, начну его сейчас!
И я начала излагать всю цепочку событий, раскрывавших преступные замыслы принца.
Я вещала из ветвей каштана, а слушателей охватывало все большее и большее волнение. Придворные дамы вскрикивали, приближенные графа Лестера громко ахали.
Эрик, секретарь шведского принца, переводил своему господину каждое произнесенное мною слово. Принц то бледнел, то краснел от ярости. Я искренне порадовалась, что здесь, на дереве, ему меня не достать.
В какой-то момент он решил съехать с дороги, но люди графа Лестера преградили ему путь.
– О, прекраснейшая из королеф, – обратился швед к Ее Величеству, но та движением руки заставила его умолкнуть.
Покрепче вцепившись в ветку, я сделала глубокий вздох и продолжила печальное повествование.
Когда я дошла до слов:
Там, в караване, что домой стремится,
Труп юноши пропавшего таится.
За то, что сделал все, как господин решил,
Он жизни был лишен в расцвете сил…
…принц резко пришпорил коня и пустил его вскачь, крикнув на ходу:
– Я не намерен фислушиват этот брет! Мы уезшаем. Фсего доброго, королефа Елисафета!
Окруженный своей свитой, принц подъехал к экипажам и подводам и приказал всем немедленно трогаться. Возницы взмахнули кнутами, лошади напряглись, колеса со скрипом завертелись. Одна подвода, вторая, третья…
