Текст книги "Маскарад"
Автор книги: Патрисия Финней
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Поклонившись, сэр Уильям удалился.
Мы с Розой вошли в королевские апартаменты, и девушка опустилась пред Ее Величеством на колени.
– Итак, моя милая, – тихо и ласково произнесла королева, – ничего не бойся. Сейчас здесь соберутся слуги лорда Сесила. Тебе надо будет взглянуть на них и честно сказать мне, кто принес этот эль.
Спустя несколько минут все секретари, клерки и слуги Сесила выстроились в саду.
Повинуясь жесту королевы, стоявшей в тени большой яблони, Роза медленно двинулась вдоль длинной шеренги замерших на месте мужчин. Хмуря брови, она пристально всматривалась в их лица. Девушку так трясло, что она едва могла передвигать ноги, поэтому мне пришлось держать ее за руку.
Напряжение росло с каждой секундой. Вид у сэра Уильяма Сесила, стоявшего подле королевы, был очень взволнованный.
Роза медленно переходила от одного мужчины к другому. В конце шеренги она остановилась и растерянно покачала головой:
– Нет, здесь нет того парня, что принес эль.
Но, похоже, лорд Сесил не испытал облегчения.
– Кого-то не хватает, – заметил он. – Но кого? Ах, да, позовите Алана Йорда!
Двое слуг бросились исполнять его приказ. Они отсутствовали целую вечность, а когда вернулись, то привели с собой высокого человека в плаще, из-под которого виднелись лишь рубашка и панталоны.
– Этот?! – потребовал ответа Сесил.
– Нет, сэр, – ответила Роза.
– Почему ты не явился сразу? – обратился к парню Сесил.
Молодой человек совсем растерялся.
– Кто-то украл мою ливрею и безрукавку. Мне было нечего надеть, – забормотал он, сильно нервничая.
– Что?! – в один голос воскликнули королева и Сесил.
– Вчера утром я зашел к смотрителям гардеробной комнаты. Накануне я просил их вычистить мою ливрею. Но они заявили, что ее уже забрал мой друг. Хотя я никого за ней не посылал…
Королева облегченно рассмеялась.
– Мой дорогой сэр Светлая голова, – обратилась она к сэру Сесилу, называя его когда-то данным ею самой прозвищем, – я так рада, что ошиблась! – Она протянула сэру Уильяму для поцелуя руку.
– Да, Ваше Величество, я тоже рад, – ответил тот.
Надо сказать, и у меня словно гора с плеч свалилась. Сэр Уильям Сесил, безусловно, самый большой зануда во всей Англии, но я всегда считала его честным и бесконечно преданным королеве человеком. Было бы жаль узнать об обратном.
– Так, теперь необходимо выяснить, кто украл ливрею, – решительно заявила Ее Величество.
Розу отпустили. Несколько минут спустя Главный портной гардеробной комнаты и его тощий-претощий помощник уже стояли перед королевой.
– Вот, Ваше Величество, – сказал портной, – это он, Мартин, допустил кражу ливреи. Но вообще-то он парень неплохой, и даже весьма талантливый в нашем деле…
– Да, это так, – согласилась королева. – А теперь, Мартин, не бойся, расскажи все по порядку.
Мартин, смущенно стоя на одной ноге, другой нервно шаркал по ковру.
– Я это… ее вычистил, Ваше Высо… Величество, ну, ливрею эту. То есть… ливрею мистера Йорда, слуги сэра Уильяма, значит. А потом пришел господин и забрал ее. Он был высоким, ну прямо как мистер Йорд, и низко так натянул шляпу, что я подумал, что это он и есть. И еще он дал мне пенни за хорошую работу. Вот и все, значит…
– Ты его разглядел? – нахмурился Сесил.
– Н-нет, сэр, – испуганно забормотал Мартин. – Я это… не очень хорошо вижу. Поэтому я только подмастерье, значит…
Дело зашло в тупик.
Я продолжу свои записи, как только смогу сбежать с этого нудного представления.
По крайней мере одно подозрение отпало. Теперь я абсолютно уверена, что сэр Уильям Сесил не имел никакого отношения к происшествиям. Хотя кто-то, похитив ливрею его слуги, пытался создать такое впечатление.
Несмотря на сплетни, я так же, как и королева, совершенно не верю в причастность к этим ужасным событиям графа Лестера, хотя они сильно навредили его репутации, ведь граф лично отвечал за подготовку празднеств. И еще – я убеждена, что милорд глубоко и искренне любит королеву и никогда не станет рисковать ее жизнью. Может, это и правда проклятие, но и в этом я сильно сомневаюсь…
Итак, кто же может стремиться дискредитировать графа Лестера, а за одно и секретаря Сесила? Конечно, шведский принц! Он был бы только рад, если бы отношения между графом, его соперником, и секретарем Сесилом непоправимо ухудшились. Но вряд ли принц мог осуществить подобное, ведь все его приближенные очень плохо владели английским. Да и портной Мартин не говорил, что у высокого человека в шляпе был акцент. Уж он-то наверняка бы распознал иноземца!
Как все запутано! Надо постараться как можно больше узнать о принце Свене и его свите.
Слава Богу, пьеса подходит к концу! Надо же, у леди Сары новый поклонник! Все представление Сара строила ему глазки, и он воспользовался каким-то предлогом и заговорил с ней. Леди Джейн чуть не лопается от зависти. Она терпеть не может, когда кавалеры уделяют Саре внимания больше, чем ей самой.
День тот же, полночь
Сарин флирт навел меня на блестящую идею, как добыть нужные сведения. Я, правда, не уверена, что она сработает.
После представления, когда фрейлины направились в свою комнату, леди Саре вдруг вздумалось отправиться в сад за облитой лунным светом паутиной – очередным чудодейственным средством от прыщей. Я решила, что это отличная возможность пообщаться с ней наедине.
Мы столкнулись с ней буквально нос к носу. Позади Сары шествовала Олуэн, неся в руке прутик, обмотанный паутиной.
Я долго молчала, идя рядом и не зная, с чего начать разговор, а потом начала издалека, постепенно приближаясь к интересующей меня теме:
– Сара, ты так легко общаешься с джентльменами! Всегда знаешь, что сказать, ну и всякое такое…
Сара смерила меня недоверчивым взглядом. «Гм», – прозвучало уклончиво.
– А я вот вообще не знаю, о чем с ними говорить, – честно призналась я. – Что надо отвечать, когда они к тебе обращаются?
– Господи Боже! А почему это вдруг тебя заинтересовали джентльмены, Грейс? Это ново! – фыркнула Сара с легким презрением в голосе.
– Ну… э-э-э… Просто интересуюсь, – промямлила я, не зная, куда деться от смущения.
Сара разгладила свой шелковый гаун.
– Это все из-за Джона Халла, да?
– О нет! Совсем нет! – поспешно ответила я, удивляясь, почему у меня вдруг так запылали щеки – рядом вроде не было никакой жаровни.
Сара ухмыльнулась, явно ни чуточки мне не веря. Стало даже обидно.
– Я не имела в виду никого персонально, – с трудом выдавила я из себя.
Сара засмеялась и похлопала меня по руке.
– Не смущайся, Грейс, – снисходительно сказала она. – Приятно видеть, что ты наконец становишься настоящей королевской фрейлиной. В конце концов, все мы мечтаем встретить богатого и знатного вельможу и выйти за него замуж! Разве я не права?
– Э-э… – я потеряла дар речи.
– Хотя, по-моему мнению, Джон не очень подходит на роль мужа. Не думаю, что он принадлежит к старинному и знатному роду. Но на нем можно практиковаться…
– Нет… я… мне просто захотелось пообщаться со шведами, – продолжала настаивать я.
– Ну конечно! – согласилась Сара, а потом, к моему несказанному удивлению, подмигнула. – Ну что ж, давай на тебя посмотрим. Значит так. Опускать лиф ниже нет смысла, все равно показывать нечего. Теперь прическа. Здесь тоже поражать нечем…
Я бросила на нее хмурый взгляд.
– Гм… Главное, запомни, джентльмены должны считать, что это именно им пришла в голову блестящая мысль вступить с тобой в разговор, – объяснила Сара.
– А разве это не так? – искренне удивилась я.
– О Господи! Естественно! Если ждать у моря погоды, можно ничего и не дождаться! Итак, прежде всего тебя, такую необыкновенную и замечательную, должны заметить! А потом ты делаешь так… – Сара опустила взор вниз, как-то странно похлопала глазами, потом взглянула на меня еще раз, широко их распахнув, и улыбнулась, – и вот так!
– Как? – тупо поинтересовалась я.
Она вздохнула.
– Объясняю еще раз! Опускаешь глаза, смотришь на джентльмена сквозь ресницы, потом отводишь взгляд, потом снова на него смотришь, но всего одну секунду, потом опять отводишь…
– О! – я совсем растерялась.
– А когда он приблизится, надо сделать вид, что он тебя совершенно не интересует!
– Но он же расстроится!
– Ничего страшного! Это очень даже полезно! – назидательным тоном заметила Сара. – Понимаешь, мужчины ужасно тщеславны и высокомерны. Каждый считает себя пупом земли! Они только тогда начинают добиваться расположения дамы, когда она не обращает на них ни малейшего внимания!
– А, понимаю, – протянула я, не поняв ни слова.
– А потом начинается обычная чушь, – Сара принялась манерно жестикулировать: «Что такой божественный цветок делает при Дворе?! Это же большая навозная куча! Вы любите музыку? А вы давно здесь? А может, вы сама королева? Да, да, вы сама королева, вне всякого сомнения…» Ну и все такое прочее… Для развития разговора можно поинтересоваться, чем они занимались или чем намерены заняться. И тогда джентльмены, ну все как один, начинают рассказывать о том, как играли, например, в мяч с тем-то и тем-то, и выиграли. Или собираются помериться силами в искусстве владения шпагой с тем-то и тем-то и, конечно же, победить. А еще обязательно сообщат, что собираются купить лошадь и пригласят тебя взглянуть на нее…
– О! – я была совершенно сбита с толку.
– Со своей стороны надо изобразить искренний интерес и попросить рассказать поподробнее… А когда кончатся силы выносить весь этот бред, под благовидным предлогом исчезнуть. И тогда они обязательно решат, что ты не только самая прекрасная, но и самая загадочная и обворожительная особа на свете! – Сара снисходительно похлопала меня по плечу.
С каждой минутой понимать ее слова мне было все труднее и труднее. Я подумала о Мазу – слава Богу, он мой друг и с ним мне не нужно соблюдать все эти церемонии!
– А еще надо смеяться над всеми их шутками, даже над самыми идиотскими, – добавила Сара и жеманно захихикала. Ее смех был похож на звон колокольчиков и журчание ручейка одновременно. Я не раз собственными глазами видела – мужчины буквально сходили от него с ума. Боюсь, такому мне никогда не научиться!
– Сара, ты не могла бы завтра пойти со мной? – взмолилась я.
– Да зачем я тебе! Джон и так уже у тебя на крючке, – заявила она, встряхивая кудрями.
– Мне очень хочется пообщаться со шведами.
– Ах, со шведами! – выдохнула моя наставница, многозначительно подняв и опустив брови, что, по моему мнению, было совсем не обязательно. – Что ж! По крайней мере, на них приятно смотреть и не придется выслушивать дурацкие подробности последней игры в мяч или теннис…
– Не придется? – удивилась я.
– Ну, рассказывать об этом они, конечно, будут, но на латыни или на своем родном языке, так что это неважно. Хорошо, уговорила. Мы пойдем к ним завтра утром, до того как из Гардеробной комнаты доставят маскарадные костюмы. Пофлиртуем с приближенным Его Милости принца Свена, а если повезет, может, и с ним самим! Тебе это будет полезно для общения с Джоном, с которого, кстати, ты весь вечер глаз не сводила! – и Сара опять мне подмигнула.
Я не стала с ней спорить, доказывая, что мне нет до Джона никакого дела. Мое лицо предательски пылало.
Закончив записи, я решила понаблюдать за зрителями – все равно для меня латынь – сплошная абракадабра! И вдруг среди пажей и оруженосцев графа Лестера я заметила Джона Халла. Совершенно случайно, честное слово! Он внимательно слушал реплики актеров и смеялся.
«Надо же, какой умный – даже латынь знает», – подумала я, глядя, как он откидывает назад свои светлые волосы.
А потом пьеса вдруг закончилась, мы поаплодировали и отправились на ужин с королевой.
Честное слово, не понимаю, почему Сара так донимает меня Джоном!
Август. Четвертый день
Год от Рождества Христова 1569.
Полдень
Вместо того чтобы зубрить ужасную приветственную поэму, которую предстоит декламировать вечером, я опять пишу. Недавно принесли наряды для маскарада, и фрейлины Ее Величества, как обычно, устроили свалку, стараясь добраться до них первыми.
Рано утром, после короткого завтрака королева отправила всех нас на свежий воздух, чтобы не мешались под ногами: сэр Сесил получил новые донесения из Шотландии, и Ее Величество хотела ознакомиться с ними в спокойной обстановке.
Когда мои товарки уселись в тени высокого дерева, решив поиграть в «кошачью колыбельку» – одна из девушек натягивала на пальцах нитяную петлю, а другая так же пальцами перехватывала ее, образуя сложный узор: колыбель, ковер, бриллиант, – Сара, многозначительно взглянув в мою сторону, решительно зашагала по тропинке вдоль озера. Я, не мешкая, последовала за ней.
Обогнув замок, мы направились в сторону луга, и тут нас неожиданно нагнала Мери Шелтон. Отдуваясь от быстрой ходьбы, она поинтересовалась:
– Вы куда? А можно с вами?
У меня не было ни малейшего желания принимать ее в нашу компанию, особенно после того, как Сара брякнула:
– Грейс решила взять у меня несколько уроков флирта.
– О-о-о! – протянула Мери, глядя на меня с нескрываемым любопытством. – Понятненько… Можно мне тоже?
– Пожалуйста, – великодушно согласилась Сара.
Я схватила Мери за руку и зашипела:
– Понимаешь, мне необходимо поговорить со шведами. И если хочешь с нами, ты должна мне помочь.
– О, так ты не с Джо собираешься…
– Конечно, нет, – перебила ее я. – К нему это не имеет никакого отношения!
Моему, возмущению не было предела. Почему все донимают меня разговорами о Джоне?
– Ладно, – примирительно заметила Мери, – и перестань щипать меня за руку!
Сара выстроила нас перед собой и скомандовала:
– Опустить глаза! Смотрим сквозь ресницы. Хорошо, Грейс! Вниз, вверх! Уже лучше. Теперь Мери, – она вела себя ну точно как монсеньер Дантон. – О, замечательно! Твои ресницы трепетали очень выразительно!
– Они не трепетали, – ответила Мери. – Мне соринка в глаз попала.
Сара вздохнула.
– Так, теперь посмотрели на меня и отвели взгляд в сторону.
Мы послушно выполнили приказ наставницы.
Но та снова вздохнула.
– Попробуйте немного посмеяться. Но изящно.
Мери захрюкала, как поросенок. Я тоже продемонстрировала все, на что была способна, хотя не находила в происходящем ничего смешного.
– Нет, Грейс, ты же не ослик! Хотя ему, наверное, твое «иа-иа» понравилось бы, – раздраженно заметила наша наставница.
Тогда я постаралась изобразить нечто вроде «перезвона серебряных колокольчиков» самой Сары, но та лишь озабоченно поинтересовалась:
– Ты себя хорошо чувствуешь, Грейс? У тебя, наверное, горло болит?
Нет, в ее словах не было сарказма – Саре просто неведомо, что это такое, – она спрашивала с искренним участием.
Я не выдержала и рассмеялась. На этот раз, видимо, так, как надо, поскольку моя наставница пожала плечами:
– Ну, ладно, вполне сносно. Теперь, предположим, джентльмен спросит: «Куда вы направляетесь, миледи?» Что надо ответить?
– Не знаю, – призналась я.
Мери тоже озадаченно нахмурила брови.
– Надо спросить: «А вы куда, сэр?» Не отвечайте на вопрос, просто задайте другой! Рано или поздно джентльмен начнет бахвалиться, и тогда можно будет перевести дух.
Внезапно в голове у меня промелькнула мысль.
– Так поступает королева, общаясь с послами!
– Вот именно, – согласилась Сара. – Кстати, забыла одну очень и очень важную вещь. Если вдруг джентльмен примется долго и нудно рассуждать о каких-то там лошадиных бабках и всяком таком – ну, сами понимаете, от чего с тоски можно умереть, – надо немедленно начать обмахиваться веером и быстро дышать, вот так – вдох-выдох, вдох-выдох… А потом… – закрыв глаза, Сара обмякла, потом плавно опустилась на траву и замерла в грациозной позе, аккуратно вытянув ноги.
Не на шутку испугавшись, мы с Мери бросились к ней. Но Сара распахнула глаза и просияла:
– …лишиться чувств. Джентльмен, конечно, устремится на помощь. Но если у него вдруг возникнет дурацкая мысль ослабить шнуровку вашего лифа, тут же надо быстренько очнуться!
– А зачем ему трогать шнуровку? – наивно поинтересовалась я.
Сара и Мери уставились на меня в немом изумлении.
– Теперь практикуемся. Так, сначала веер, потом дышим, одна нога подгибается, потом вторая, грациозно опускаемся… Чудесно, молодцы! – похвалила нас за усердие Сара. – Теперь поднесите руку к голове и слабым голосом произнесите: «Ах… мне дурно…» Это чтобы до джентльмена дошло, что вы упали в обморок! Но часто прибегать к этой уловке не стоит. Используйте ее только для того, чтобы пресечь нудные излияния или выпутаться из неловкой ситуации!
Для закрепления пройденного мы с Мери еще пару раз «упали в обморок». У нас даже неплохо получилось: плавное падение, изящная поза, ноги аккуратно вытянуты. Потом встали и отправились на луг.
– Даже не знаю, – заметила Сара, задумчиво меня разглядывая. – Если честно, потребуется не меньше месяца, чтобы тебя натаскать. А мы ведь скоро отсюда уедем, и с Джоном ты больше не увидишься…
Это было совершенно неуместное замечание! И вообще, почему меня должна волновать разлука с Джоном? Кроме того, он ведь может поехать с нами, разве нет? В свите графа Лестера. Это очень даже возможно…
Старательно упражняясь в стрельбе глазами: влево – вправо, вверх – вниз, я чуть не окривела.
Шведы отдыхали возле своих палаток: натянув между деревьями сетку, они играли в волан, яростно размахивая ракетками, подскакивая и шумно споря (естественно, на родном языке). Я хотела помахать им рукой, но Сара не позволила, сказав, что надо просто стоять и смотреть.
Игроки разошлись не на шутку. Вскоре от волана посыпались перья, а на ракетке лопнула струна. Один из шведов скинул с плеч дублет и остался в одной рубашке.
– Ну вот, – со знанием дела заявила Сара, – они нас заметили! Делайте, как я.
Шведы нас действительно заметили. Забыв об игре, они столпились вокруг и затараторили на смеси шведского и латыни.
Когда один из иноземцев отвесил ей учтивый поклон и воскликнул на ломаном английском: «Какой прелес!», Сара жеманно захихикала.
Я постаралась последовать ее примеру. Вышло и вправду немного похоже на ослиное «иа».
– Latinamne linguam intellegis? – поинтересовался кто-то из иноземцев.
Мери покачала головой, тихо шепнув нам:
– Я знаю, что это значит. Он спрашивает, говорим ли мы на латыни.
– Нет! – громко заявила Сара. – Только по-английски!
Шведы опять что-то залопотали по-своему. Потом один из них произнес нечто вроде: «Quae sunt nomina vestra?» Мери предположила, что речь идет о наших именах.
Сара ткнула себя пальцем в грудь и произнесла по слогам: «Са-ра». Мери сделала то же самое и выкрикнула: «Ме-ри». Но когда я собралась поднять руку и представиться, джентльмены уже обступили Сару плотным кольцом и затараторили: «Сара прелес! Сара, Сара!» Стало даже обидно.
– Ну хоть кто-нибудь здесь говорит по-английски? – поинтересовалась я, встретив в ответ лишь недоуменные взгляды. Тогда я пнула Мери локтем в бок. – Давай, скажи это на латыни!
Она занервничала.
– Да я в ней не особо сильна. Э-э-э… adestne aliquis qui Anglice loqui potest?
Шведы залопотали все разом, постоянно упоминая какого-то Эрика. Наконец один из них, оглянувшись, указал нам на стоявшего в стороне хмурого господина в строгом черном одеянии. Подойдя ближе, тот окинул нашу компанию неодобрительным взором, что, по-моему мнению, было не удивительно, принимая во внимание непрерывное хихиканье Сары.
– Што ви хотыт? – недружелюбно осведомился он с очень сильным акцентом.
– Только вы здесь говорите по-английски? – поинтересовалась я.
Иноземец нахмурил брови.
– А пачэму ви хотыт это знат?
– Просто мне интересно, – ответила я и решила осторожно напомнить о недавних драматических событиях: – Принц Свен произвел на всех большое впечатление, когда во время охоты спас нашу королеву. Он вел себя как настоящий рыцарь!
– Та! – буркнул Эрик, и черты его мрачного лица немного смягчились. – Но Его Височэство отчен обэспокоен. Много опасность!
– Господа, а вы собираетесь на маскарад? – защебетала Сара, стреляя по шведам глазами. Правда, Эрик остался равнодушен к ее ухищрениям.
– Его Височэство и фее ми прытём. С ратостью, – натянуто сообщил он. Судя по мрачному тону, никакой особой радости от этого он не испытывал.
– Вот вы где! – раздался вдруг голос несшейся к нам на всех парусах миссис Чемперноун. – Немедленно возвращайтесь в замок! Принесли наряды для маскарада. Говорю вам, возвращайтесь немедленно!
Вот и вся история. Пока мы шли к замку, иноземцы радостно махали руками вслед Саре.
Хотя я так подробно описала нашу встречу со шведами, на мой взгляд, она была пустой тратой времени. Единственное, что мне удалось выяснить, так это то, что никто из них не говорит по-английски за исключением Эрика, переводчика и секретаря принца, да и тот с жутким акцентом. Получается, что никто из иноземцев не мог выдать себя за слугу сэра Сесила или изобразить водяного. Таким образом, никто из них не похищал чужую одежду, не приносил мастеру фейерверков отравленный эль и не пугал Розу зелеными волосами и диким оскалом. Я ни на шаг не приблизилась к разгадке…
Я сижу в нашей комнате. Вся она заставлена сундуками с нарядами для маскарада. Мои товарки восторженно перебирают их и примеривают вещь за вещью, надевая шелковые и газовые туники прямо на свои черные или белые придворные наряды – коричнево-зеленые для дриад и бело-голубые для наяд.
Голубой цвет Мери Шелтон к лицу: из нее получилась очаровательная наяда. Сара стоит в углу, а портные Гардеробной комнаты облачают ее в великолепный гаун из белого бархата и серебряной парчи, предназначенный для Ее Величества – Майской Королевы.
Моя маска, уккаймленная зелеными шелковыми листочками, бантиками и лентами очень мила, но Сарина гораздо красивее: украшенная элегантными белыми перьями и бриллиантовыми капельками вокруг выреза для глаз. Она как раз ее надела.
Маска скрывает почти все ее лицо. Стоя перед зеркалом, Сара поворачивает голову то в одну, то в другую сторону, любуясь игрой бриллиантов, а портные торопливо подпарывают боковые швы ее лифа, чтобы сделать вставки из белого бархата. Интересно, сколько джентльменов попадутся на уловку королевы, и как она сама будет выглядеть в костюме дриады?
– О, Сара, – говорит Кармина-наяда, кружась в своем бело-голубом наряде, – ты будешь выглядеть просто потрясающе! Ты волнуешься?
Сара кивает головой.
– Ах, лучше бы мне быть просто дриадой, – томно вздыхает она. – Я и речь свою еще не выучила. Ты мне поможешь, Кармина?
Мне, между прочим, тоже надо учить дурацкую поэму. Мери обещала помочь. Надеюсь, я не сломаю язык на всех этих Лизах-сюрпризах.
Немного позже, перед наступлением сумерек
Мы закусили на скорую руку. Сейчас начнется репетиция танца и моего выступления…
Только что в зал вошла королева. Настроение у нее вполне сносное. После беседы с лордом Сесилом Ее Величество гуляла в саду с собачками, а это занятие всегда помогает ей расслабиться. Хотя всех остальных оно здорово напрягает: королева ходит очень быстро, даже стремительно, и сильно сердится, если кто-то за ней не поспевает.
Сейчас она облачается в костюм дриады, который надевает прямо на белый дамастовый гаун Сары. О-па! Леди Хелен пришлось запихнуть в лиф гауна два носовых платка!
Волосы Ее Величества уложены в самую незамысловатую прическу, а ее лицо скрывает маска с нежными зелеными листочками. Должна признать, так она действительно очень похожа на Сару!
Черт возьми! Я едва держусь на ногах! Только что мы три раза подряд исполнили танец дриад. Ее Величество танцевала партию Сары, а сама Сара прохаживалась по залу с величественным видом настоящей королевы.
Ужас, как ноги болят! И опять придется зубрить чертову поэму! От хмурого взгляда королевы у меня просто все слова из головы повылетали. По-моему, ей не нравится, когда ее называют «Лиз»…
Тот же день, позже
Около одиннадцати вечера
Праздник удался, хотя я опять отличилась.
Можно сказать, мои манеры, в очередной раз не соответствовали моему имени, как утверждает миссис Чемперноун! Ни томной грации, ни трогательной застенчивости…
Пишу, сидя на кровати в нашей комнате. Слышно, как по лестнице с грохотом поднимаются фрейлины. Как только королева переоденется, мне обязательно надо с ней поговорить.
Закончив репетицию, мы занялись своими прическами, точнее, ими занялись придворные камеристки, а потом, вместе с Ее Величеством выстроились в коридоре в состоянии полной боевой готовности. Сара выглядела великолепно. Ее рыжие волосы были усыпаны бриллиантами, а когда она проплывала мимо нас с высоко поднятой головой, ее было почти невозможно отличить от настоящей королевы!
Лже-королева удалилась в личные покои Ее Величества, а настоящая, роняя атласные листочки, вместе с нами прошла в Большой зал, где собралась пестрая толпа из английских и шведских вельмож и нескольких представителей джентри.
Музыкантов запихнули в такой тесный закуток, что там они едва двигали руками.
Близился закат. Лучи вечернего солнца проникали в зал через витражные стекла, придавая всему мягкое сияние золота, и струились по стенам, освещая фамильный герб и ветви генеалогического древа рода Дадли.
Заиграла музыка. Мы исполнили первую танцевальную фигуру. Потом в зале появилась Сара. Мери придерживала ее длинный шлейф. Все благоговейно опустились на колени. Даже королева! (Отчего Кармина и Пенелопа глупо захихикали, едва все не испортив.)
Во время второй фигуры танца я засмотрелась на Ее Величество-дриаду, которая танцевала прекрасно, и было в ней нечто, заставлявшее глядеть только на нее и ни на кого другого. Это «нечто» начисто отсутствовало в Саре. Но что именно – этого я сказать не могу.
Когда настало время выбора партнеров, свою руку Майской Королеве галантно предложил принц Свен. Изящно держа ее пальцы, танцуя, он обвел даму вокруг себя, а Сара рассмеялась своим заразительным журчащим смехом.
Я заметила, как наблюдавший за ними граф Лестер слегка нахмурился. Потом едва заметно покачал головой и внимательным взглядом обвел собравшихся в зале фрейлин и придворных дам. Когда его взгляд замер на одной из дриад, его глаза вспыхнули, и граф улыбнулся. Я сразу поняла, что он узнал королеву, единственную, настоящую.
Не мешкая, он подошел к своей избраннице, отвесил ей низкий поклон и предложил руку. Дриада сделала реверанс и прикоснулась пальцами к руке графа. И они начали танцевать, двигаясь в унисон, словно единое целое, постепенно отдаляясь в самый неприметный угол зала, где на них никто, кроме меня, не обращал ни малейшего внимания.
Все это время принц Свен очаровывал зрителей своими пируэтами и прыжками. Сара была в восторге, ведь даже в наряде и маске Ее Величества она оставалась прежней Сарой.
Глядя, какие пылкие знаки внимания оказывает шведский принц Майской Королеве, Ее Величество и граф Лестер посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Когда эта часть маскарада закончилась, я поднялась на возвышение, чтобы произнести приветственную поэму. Обычно я хорошо декламирую стихи, даже не самые удачные. В самом конце выступления я почувствовала на себе взгляд Джона и на мгновение запнулась, даже не знаю почему, но взяла себя в руки и продолжила бесконечное «Лиззи-прославление», пока не заметила, как из глубины зала кто-то машет мне рукой. Это снова меня отвлекло.
На мгновение я замерла, но, присмотревшись, поняла, что это всего-навсего Элли, которая указывала пальцем то на свой рот, то на королеву. Я никак не могла взять в толк, что она здесь делает. Прислуге вообще не положено появляться на балах, банкетах и маскарадах, кроме той, что обносит гостей едой и напитками.
Когда я сосредоточенно нахмурилась, стараясь сконцентрироваться на последней части своего выступления, Элли еще сильнее замахала руками и стала подпрыгивать на месте. Так и не поняв к чему это, я отвела от нее взгляд.
Заключительные строфы приветствия были посвящены медведю с сучковатым деревом. Между прочим, это никакое не дерево, а «Медведь с Сучковатой Палкой», родовой бэдж, то есть знак дома Уорвиков. А граф Уорвик – один из титулов, которыми королева одарила Роберта Дадли, графа Лестера.
Поэма заканчивалась словами, что Медведь будет рад расстаться с головой, чтобы только развлечь и порадовать свою королеву. Под мои вдохновенные вопли двое слуг торжественно внесли на щите лакрично-марципанового медведя, того самого, которого я так неосторожно повредила в Банкетном павильоне. Потом к блюду приблизились пара оруженосцев графа. Взмахнув сверкающими клинками, они снесли медведю голову!
Внутри сладкой фигуры было спрятано множество маленьких ярких кулечков с подарками. Оруженосцы стали кидать кульки дриадам и наядам.
Леди Джейн и Кармина устроили безобразную свалку: они никак не могли поделить кулек с браслетом, вопя друг на друга: «Отдай! Это мое!» и «Я первая его увидела!» Ну, как малые дети, честное слово!
К моим ногам тоже упал яркий сверток. Кто-то поднял его и, склонившись в низком поклоне, услужливо протянул мне. Я глазам своим не поверила: Джон!
Улыбаясь, он сказал:
– Миледи, вот ваше украшение.
А потом я услышала крик Элли:
– Миледи! Миледи Грейс, сюда, скорее!
Ее голос был полон отчаяния.
Вздохнув, я сделала реверанс Джону и направилась к подруге, которая пробиралась ко мне сквозь толпу, прижимая ко рту лоскут ткани. Я ускорила шаг.
Элли опустила руку, и я увидела на ее губе глубокий порез.
– Что случилось? – воскликнула я. – Кто это сделал?
Ответа я не расслышала, потому что в этот момент грянула музыка, и хор мальчиков затянул песню о том, что звезды упадут с небес, ослепленные красотой Майской Королевы, прекрасной Лиззи.
Элли протянула мне нечто похоже на кусок коры, в которой что-то блестело.
– В медведе стекло! Битое стекло! – выпалила моя подруга.
Сначала я просто тупо смотрела на «кору», не понимая, о чем идет речь. Но, приглядевшись повнимательнее, сообразила: «Это же медвежье ухо, которое я отломила!»
На покрытой лакрицей темной поверхности были видны следы Эллиных зубов, а в самой сердцевине блестели небольшие куски стекла!
Меня окатила ледяная волна ужаса. Я взяла смертоносный комок и поднесла его ближе к глазам. Так и есть! Из миндального теста торчали длинные острые стекляшки!
– Видишь, в нем полно осколков! Это есть нельзя! Останови королеву, пока она не попробовала… – выдохнула Элли.
Казалось, мир вокруг замер, лишь я вертелась волчком, ища взглядом Ее Величество.
В противоположном конце зала на троне под церемониальным балдахином торжественно восседала Сара, а рядом с ней стоял принц Свен. Было заметно, что Сара упивается ролью королевы на один вечер.
Когда оруженосцы, торжественно чеканя шаг, преподнесли ей на блюде марципановую голову медведя, она звонко рассмеялась. Потом один из них взял смешную итальянскую вилку и, отрезав кусок угощения, протянул его Майской Королеве…
