Текст книги "Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас"

Автор книги: Патрик Квентин

Соавторы: Джордж Кокс,Мишель Лебрюн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

15

Многоквартирный дом, в котором жил Дэн Спенсер, был побольше, чем дом Хулио Кордовеса, но в похожем месте и в той же части города. На лестничной клетке с облупившимися стенами пахло застоявшейся едой. Они поднялись по лестнице и на втором этаже прошли по коридору к последней двери.

В соседней квартире гремело радио, где-то плакал ребенок. На третьем этаже открылась дверь и донеслась перебранка мужчины с женщиной. Дверь с грохотом захлопнулась, кто-то спустился вниз по лестнице.

– Давай-давай, Дэнни! – поторопил Уэбб, когда Спенсер не спеша стал искать ключи. – Не можем мы торчать тут всю ночь!

Спенсер что-то буркнул про себя, открыл дверь и включил свет. Джеф, вошедший в квартиру последним, закрыл за собой дверь и огляделся. Они оказались в маленькой прихожей с кухонной нишей справа. Сразу за прихожей находилась запущенная квадратная гостиная со старой уродливой мебелью и грязным ковром.

Уэбб высказал его мысли вслух.

– Великий Боже! – воскликнул он. – Что за лавка старьевщика!

– А ты чего ждал? – обиженно огрызнулся Спенсер. – Квартирная плата в этом городе режет без ножа.

– А как насчет уборки?

Спенсер переминался с ноги на ногу, в то время как Уэбб, качая головой, рассматривал окно, заросшее грязью. Джефу бросилось в глаза, что сам репортер одет был очень тщательно. На нем был отутюженный костюм, а белая рубашка и полосатый галстук смотрелись куда лучше спортивных рубах, в которых Джеф его обычно видел.

– Сколько у тебя комнат, Дэнни? – спросил Уэбб.

– Там спальня, – Спенсер указал на дверь. – А там – ванная.

– Ладно, я начну отсюда. Ты можешь сидеть и смотреть, Дэнни.

– Как насчет выпивки? – спросил Спенсер.

– Я – пас, – ответил Уэбб и повернулся к Джефу: – Хотите чего-нибудь, чтобы оправиться от недавних страхов?

Джеф покачал головой и осторожно сел на стул с прямой спинкой, стоявший рядом с комодом. Спенсер плюхнулся на диван, пружины которого застонали под его тяжестью.

Уэбб обыскивал каждый квадратный сантиметр комнаты. Он начал со стенного шкафа рядом с дверью, который до отказа был забит одеждой, обувью и бельем. Уже через пять минут пот выступил у него на лбу; достав из кармана огромный клетчатый носовой платок, он то и дело утирал лицо.

За шкафом последовали ящики стола. Уэбб перелистал бумаги, конверты и счета. Он заглянул даже под чехол пишущей машинки, чтобы удостовериться, что деньги там не спрятаны. Он снял подушки со стульев и тщательно прощупал их. Он заглянул за шторы и даже открыл окно, чтобы осмотреть рамы снаружи. В ящиках комода тоже ничего не оказалось, и тогда он приказал Спенсеру встать. Пружины снова застонали.

Отодвинув диван от стены, Уэбб наклонился, чтобы заглянуть под него. Затем прощупал все подушки. И в комнате не осталось больше мест, которые бы он не обыскал.

Уэбб кивнул Спенсеру:

– Вставай, Дэнни, теперь займемся спальней!

– Пожалуйста! – ответил тот, но не сделал и попытки встать.

– Нет, друг мой, ты мне поможешь. Кроме того, я хочу, чтобы ты был у меня на виду. А как вы, мистер Лейн?

Джеф поблагодарил и отказался, а когда они скрылись в соседней комнате, подошел к окну. От свежего воздуха ему стало легче, но о красивой перспективе не могло быть и речи – вид открывался лишь на стену соседнего дома. Лейн закурил. Из спальни доносился стук передвигаемой мебели и открывающихся ящиков. Мозг его напряженно работал. Еще оставались вопросы, которые он должен обсудить со Спенсером.

Уэбб был для него загадкой. До сих пор Джеф не был знаком с такими людьми и не знал, были его уверенность и упорство результатом богатого опыта или за этим скрывалось что-то другое. По поведению Спенсера заметно было, что он боялся. Но причиной мог быть и револьвер, приставленный к спине. Джеф понимал, что Уэббу поручено важное задание. Он прибыл издалека, чтобы выполнить его. Если он сказал правду о времени своего прибытия – а это без труда могла проверить полиция, – то он не мог убить Бейкера.

Убийство Грейсона объяснить было несколько легче, – никто ведь не знал, было ли Арнольду известно, где находились похищенные деньги. Допустим, Уэбб мог вздуть его, если понял, что в контору его пригласили зря, но избить до смерти? Уэбб был слишком умен, чтобы уничтожить источник денег, еще ничего не получив. Но если деньги уже были в руках Уэбба, зачем тогда ему лишние хлопоты с обыском квартиры Спенсера?

Джеф отвернулся от окна, услышав шаги. По лицу Уэбба он понял, что обыск результатов не дал.

– Ладно, Дэнни, – человек из Лас-Вегаса еще раз вытер пот со лба. – Здесь все в порядке, но это еще не значит, что я вычеркиваю тебя из своего списка. Есть и другие места, и я должен испытать все средства. Если ты взял или нашел деньги и они прилипли к твоим грязным лапам, тебе будет плохо.

Он помедлил, наморщил лоб и постоял с задумчивым видом.

– Если ты можешь передать мне деньги, получишь вознаграждение. Скажем, пять тысяч долларов – и никаких вопросов, откуда ты их взял. Пять тысяч, Дэнни, плюс твое здоровье. Потому что если я тебя поймаю с деньгами, то позабочусь о нем на свой манер.

Он шагнул к дверям и взглянул на Джефа.

– Мне срочно нужен свежий воздух. Идете со мной?

– Нет. Я останусь еще на пару минут, я ведь притащился сюда не от скуки, – ответил Джеф.

Уэбб кивнул:

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду.

Вынув из кармана сложенную газету, бросил ее на диван.

– Возможно, вы захотите это сохранить – как сувенир… До скорой встречи! – и он вышел, закрыв за собой дверь.

Спенсер облегченно вздохнул, напряжение на его лице спало. Он ослабил узел галстука, расстегнул пуговицу воротничка и вытер лоб рукавом.

– Этого парня я уважаю, – сказал он наконец.

– Может быть, он только блефует.

– Не думаю. Я знаю, как работают люди такого типа. Этот человек может доставить неприятности. Если кто-то у них на прицеле, то годятся все средства. Они ничего не боятся.

Спенсер вздохнул еще раз, как будто его пугала одна мысль об этом. Потом повернулся и вышел в прихожую. Минутой позже Джеф услышал шум воды и звяканье посуды, а вслед за тем появился Спенсер с бутылкой виски под мышкой. Он поставил на стол два стакана и графин с водой, налил и торопливо выпил залпом.

– A-а! Хорошо! – крякнул он. – Наливайте себе, мистер Лейн!

Джеф покосился на стакан. Хотя тот только что ополоснули, должно быть, он неделями не видел горячей воды. Джефу совсем не хотелось виски, но, не желая обижать Спенсера, он налил себе, отпил глоток и сел на диван.

– Вы донесли на меня, – начал он.

– Что?

– Вы сообщили полиции, что видели меня сегодня во второй половине дня перед конторой Грейсона. – Он протянул Спенсеру газету. – Вот результат: я на первой полосе. Может быть, вы еще рассказали, что у меня на руке ссадины и рот в крови?

– Я вообще не смотрел на ваши руки, – защищался Спенсер.

– Вы говорили Рамону Цумете, что видели меня, или нет?

– Ну… Но… – Он замолчал, кадык заходил вверх и вниз. – Не я – причина вашего теперешнего положения, – заявил он в конце концов.

– А кто? Как вы узнали про убийство?

– Когда примчались машины полиции. Черт возьми, это невозможно было не услышать. Я выскочил из редакции и пустился за полицейскими, но к Грейсону меня не впустили. Однако я видел выходящих Уэбба с девушкой и побежал следом. Так я добрался до «Сегурналь».

С людьми из городской полиции было бы проще, – пояснил он. – Они охотно контактируют с прессой и даже держат в своем главном управлении специальное бюро, где печатают для нас копии всех поступающих сообщений. У каждой газеты там собственный ящик, куда сообщения и раскладываются. Кого зарезали, кто разбил машину, кто доставлен в больницу – сообщается все. И репортеру не нужно все время быть на ногах, как в Штатах. Репортер уголовной хроники два-три раза заходит в бюро и просто смотрит, что случилось. Но «Сегурналь» – другое дело.

Он налил себе еще виски.

– Эти свои дела скрывают. В большинстве случаев запрещают всякую публикацию. Итак, я попытался туда проникнуть. Я репортер, мистер Лейн, будь я проклят, не забывайте этого, и должен перебить своей статьей всех конкурентов. Итак, я забыл, что видел вас перед конторой Грейсона.

– Но Цумета узнал об этом.

– Да, но не от меня.

Джеф встал, снял пиджак и сел снова. Потом закурил, следя, как Спенсер опустошает свой стакан, почесывая грудь, и наливает опять. Джеф еще немного помолчал, задумавшись.

– Ладно, – сказал он наконец. – Так кто же это был?

– Парень из гаража.

– Какой парень?

– Вы можете не помнить, но, поднимаясь по улице, вы прошли мимо ворот, которые вели во двор с бензоколонкой.

Джеф кивнул.

– По дороге к Грейсону вы миновать ее не могли. Заправщик торчал рядом с бензоколонкой и от нечего делать глазел по сторонам. – Дэн покрутил стакан. И вы запомнились ему из-за своей американской одежды. Он что-то говорил о светлых брюках и белой куртке.

– Куртка была бежевая.

– Для него она была белой. От нечего делать он шатался по улице и следил за вами, пока вы не скрылись в доме, где находится контора Грейсона. Ну вот, а когда вскоре после этого люди Цуметы обошли весь квартал, расспрашивая, не видал ли кто чужого, входящего в здание, заправщик вспомнил о вас. Тогда и я тоже рассказал о нашем разговоре насчет пива, и Цумета обратился к иммиграционным властям, затребовав вашу туристскую карту с фото. Парень вас опознал.

Дальнейших объяснений Джефу не требовалось. В жизни всегда надо принимать в расчет случайности, и то, что показания заправщика и Спенсера повернули ситуацию против него, теперь было не изменить. То, что он скрывался, пытаясь оттянуть допрос, лишь затягивало петлю еще туже.

Джеф внимательно смотрел на репортера, думая о том, что говорил о нем Уэбб. Теперь ему нужно было переключиться на другую тему, в которую он хотел внести ясность.

– Как долго вы получали от Грейсона деньги? – спросил он.

Спенсер удивленно вскинул глаза. На мгновение показалось, что он собирается все отрицать. Но потом он пожал плечами, словно не желая спорить, достал из кармана трубку и продул ее.

– Примерно год.

– Вы знали Грейсона в Лас-Вегасе?

– Да, но я не знал, что он живет здесь, в Каракасе, до тех пор, пока не встретил его в одной компании, куда был направлен от газеты.

Он с минуту помолчал, а то, что сказал потом, подтвердило мнение о нем Уэбба и позволило Джефу составить ясное представление не только о самом Спенсере, но и о его образе мыслей.

– На следующей неделе я отыскал его контору. Успел тем временем кое-что о нем разузнать и выяснил, что дела его идут неплохо. Он купил участок земли, которая день за днем поднималась в цене, и построил прекрасный дом. Кроме того, он был представителем нескольких преуспевавших фирм…

– А Фиск?

– Фиск? – Спенсер ухмыльнулся и поджал губы. – Дадли Фиск был отличным мальчиком на побегушках. Я думаю, единственной причиной, по которой он остался, была Диана Грейсон. Вы ее уже видели, не так ли?

– Ну ладно, – кивнул Джеф. – Итак, вы пришли к Грейсону в контору. И что дальше?

– Я не стал спешить, – Спенсер поболтал виски в своем стакане. – В Лас-Вегасе Грейсон был известен как парень злой, и я не хотел попасть в трудное положение. Я решил, что лучше вначале немного прозондировать почву. После того как мы поболтали о том о сем, я сказал, что мне не помешал бы небольшой побочный заработок, и спросил его, не нужен ли ему случайно рекламный агент.

Я объяснил, что это могло бы оказаться полезным для его бизнеса, если в газете публиковать соответствующие материалы. Кроме того, представляясь новым клиентам, хорошо продемонстрировать по вырезкам из газет свои деловые качества. И я предложил свои услуги. Время от времени небольшая заметка в газете, и ты становишься известным повсюду.

– Он пошел на это?

– Вначале нет. Он отказался. – Спенсер покосился на Джефа и хитро подмигнул. – Очень жаль, – ответил я и подчеркнул, что неплохо было бы поговорить еще раз. У меня остались в Лас-Вегасе друзья, которые рады будут узнать, что я его встретил. Как он понимает, это их явно заинтересует.

Он опять помолчал и не смог сдержать довольной ухмылки. Отхлебнул еще виски.

– Он намек понял, – продолжал Спенсер. – Сначала я подумал, что он пустит в ход кулаки, но, чертыхнувшись пару раз, он явно сообразил, что поставлено на карту. Возможно, мои услуги ему понадобятся, – сказал он, но дал мне понять, что может произойти, если я по забывчивости напишу в Лас-Вегас.

Спенсер хихикнул, словно гордясь своей ловкостью.

– Я его заверил, что не такие уж они близкие мои друзья, и кроме того, я терпеть не могу писать письма.

Джеф не мог не удивляться ухваткам этого человека, прежде всего предусмотрительности, которая заставляла его умерять свои претензии.

– Триста боливаров в неделю, – сказал Джеф.

– Откуда, черт возьми, вы узнали об этом? – покосился на него Спенсер.

– Триста боливаров за то, что вы ничего не напишете, – продолжал Джеф, – это девяносто долларов в неделю.

– Каждый цент из которых я клал в банк, – хвастливо просиял Спенсен. – В «Бюллетене» я получаю довольно приличное жалованье. И город здесь неплохой. Фантастический климат. Почти все время солнце и мало дождей. А по ночам – приятная прохлада из-за высоты. Так что я получаю двойную выгоду. Многие приезжают сюда на несколько лет из-за большого жалованья. Кому это удается, может остаться и обеспечить себе приятную жизнь – хороший дом, прислугу, членство в одном из клубов. Либо парень копит, откладывая деньги и проводя все время на коктейлях и званых обедах. Возвращаясь домой, он увозит порядочную сумму, даже учитывая, что половина уйдет на уплату подоходного налога.

Вот так, дорогой! – Спенсер ударил себя в грудь. – Но я не таков! Здесь я практически не теряю ни гроша на налоги, откладывая ежедневно все деньги, а когда в Нью-Йорке выхожу из самолета, то имею при себе полный бумажник и не думаю о налоговом управлении, пока опять не получу жалованья. А иначе почему, вы думаете, стал бы я жить в таких условиях? Я мог бы устроиться намного лучше, но когда вернусь – а когда-нибудь это придется сделать – как я тогда буду там жить?

Опустошив свой стакан, он все-таки не выпустил его из рук и поудобнее уселся в кресле.

– А теперь один источник иссяк, – продолжил он, пожав плечами. – С рекламой покончено.

– Но так случилось бы, даже не умри Грейсон, – напомнил Джеф. – Он расплатился бы с долгами и вернулся в Штаты.

Джеф наблюдал за Спенсером, который исподлобья поглядывал на него.

– Вы знали Гарри Бейкера, – продолжал он, – и знали, зачем он был здесь. Я полагаю, вы также знали, зачем он летал на Барбадос и что Грейсон достал наличными сто двадцать тысяч долларов, чтобы откупиться.

– Откуда я мог это узнать? – ворчливо буркнул Спенсер.

– От самого Грейсона. Я полагаю, отсчитывая вам еженедельно девяносто долларов, удовольствия он не испытывал и дал понять, что скоро выплатам конец, поскольку он откупится от людей из Лас-Вегаса. Я себе не представляю, что он мог отказаться от такого удовольствия.

Спенсер промолчал.

– Кроме того, я полагаю, – продолжал Джеф, – что вы знали, где именно должен быть передан выкуп. Вечером вы слонялись в «Тукане»…

– Я слонялся? – с хитрым видом перебил его Спенсер. – Я направлен был туда редакцией. Полагаете, я бы рискнул на подобную глупость? Из-за денег? Вы сумасшедший. У меня для этого недостаточно крепкие нервы.

– А что вы думаете делать теперь?

Спенсер поставил стакан на стол и выпрямился. На несколько секунд он задумался, потом поднял серьезные глаза.

– Я немного поразнюхаю, – сказал он, пожав плечами.

– А для этого нервы не нужны?

– Нет, если правильно взяться за дело. Я не питаю иллюзий, что раздобуду деньги, но могу попытаться. Никогда не знаешь, где повезет! И если я нападу на след, то, пожалуй, приду к Диане Грейсон. Может быть, она заплатит. Скажем, процентов десять. Это составит двенадцать тысяч долларов. Приличное вознаграждение за находку!

– А Карл Уэбб?

Спенсер поморщился, словно не желая даже думать об этом.

– Если вы сможете раздобыть деньги, – заметил Джеф, – и Уэбб услышит, что вы их передали Диане Грейсон…

Джеф умышленно выдержал довольно долгую паузу и посмотрел на Спенсера задумчиво и одновременно предостерегающе.

– В этом случае Уэбб наверняка очень рассердится.

Он встал и надел пиджак. Спенсер и не подумал подняться, а сидел с мрачным видом, понурив голову, провожая шедшего к двери Джефа укоризненным взором.

Джефу пришлось пройти три квартала, прежде чем удалось поймать такси. Так как он уже успел усвоить, что нельзя просто сесть и поехать, если не хочешь заплатить бешеные деньги, то пытался объясниться на своем скудном испанском.

– Сколько?

– Пять боливаров, – бросил шофер, показывая тем самым, что, несмотря на костюм, он сразу признал в Джефе американца.

– Многовато!

Шофер пожал плечами.

– Тогда четыре.

Джеф сел и достал из кармана записку, которую получил от Хулио Кордовеса. Но внезапно Лейн заколебался, подчиняясь какому-то предостерегающему импульсу: он вспомнил о длинных руках «Сегурналь», одной из которых вполне мог оказаться шофер. Не желая создавать проблемы маленькому детективу, таксисту он сообщил только название улицы.

Спустя минут пять, когда шофер свернул и, сделав жест рукой, повторил название улицы, Джеф также жестом дал понять: нужно ехать дальше. Миновав ближайший перекресток, Джеф узнал дом, в котором жил Хулио, но только миновав еще две поперечные улицы, попросил шофера остановиться, дал ему серебряную монету в пять боливаров и вышел из машины.

Довольный чаевыми, шофер приложил руку к козырьку и уехал. Лишь когда такси скрылось за углом, Джеф вернулся на два квартала назад, к дому Хулио. Рассчитывая застать маленького детектива дома, он не удивился, что в гостиной горел свет.

Каково же было его изумление, когда он увидел сидящую в кресле Карен Холмс…

16

– Привет! – сказала она. – Я уже подумала, что вы вообще не придете.

Улыбка расплылась по лицу Джефа. У него появилось ощущение, что он знает эту девушку лет двадцать. Хотя он понять не мог, как она здесь оказалась, но знал, что безумно рад ее видеть.

– Боже праведный, – сказал он наконец, – как же вы здесь оказались?

– Меня привез Хулио.

– Хулио?

– Да. Он пришел в отель и сказал, что вы просили сообщить мне, где скрываетесь. А так как я непременно хотела вас видеть, то сказала, что должна сообщить вам нечто очень важное, – и это до известной степени соответствует истине. Я основательно его запугала, – лукаво рассмеялась она.

– Могу себе представить, – улыбнулся в ответ Джеф.

– Он не смог мне отказать, но и не был слишком доволен, когда мы очутились здесь, – возможно, боялся, что может прийти его жена. – Она на миг умолкла, улыбка сразу исчезла. – Вы что-нибудь выяснили?

Джеф придвинул себе стул и сел.

– Немногое, – ответил он и рассказал для начала о Дэне Спенсере.

– Полиция поверила вашей истории? – спросил он, закончив свой рассказ.

– О том, как я нашла Грейсона? Пожалуй, да.

– А Уэбб?

– Он уверял, что у него тоже была договоренность с Грейсоном.

– Не говорил зачем? Он рассказал Цумете о ста двадцати тысячах долларов?

– Да. Но ему пришлось объяснить это Цумете дважды, пока тот понял, как все взаимосвязано.

Джеф кивнул и вспомнил, что когда он последний раз встречался с сотрудниками «Сегурналь», еще никто ничего не знал ни о Уэббе, ни о деньгах.

– Тогда, по крайней мере, ему есть чем занять свои мысли, кроме моей особы, – заметил Джеф, спросив затем, допрашивали ли в «Сегурналь» Диану Грейсон или Фиска.

– Да, обоих, – кивнула Карен.

– И что от них узнали?

– О чем? – вопросом на вопрос ответила Карен, и по морщинам у нее на лбу Джеф догадался, что ей не все понятно. Пришлось ей рассказать о своем первом визите на виллу Грейсонов и о мыслях, появившихся у них сразу после этого.

– Очень привлекательная женщина, – сказал он, – и создается впечатление, что в молодости она была девушкой веселой. Но затем жизнь не оправдала ее ожиданий. Ее первый муж был пьяницей, и брак с Грейсоном стал отчаянным поступком обманутой в своих ожиданиях женщины. Насколько я могу судить, мой сводный брат дурачил ее до тех пор, пока не прибрал к рукам все ее деньги. Потом жизнь стала для нее совсем безотрадной.

Джеф попытался передать свое первое впечатление от Фиска.

– Если коротко, – объяснил он, – он живет в мире иллюзий. В юности он считал, что Грейсон – самый фантастический парень на свете, а так как сам Фиск звезд с неба не хватает, это тянулось до тех пор, пока у него не открылись глаза. Он потому так долго был в плену своей идеи-фикс, что считал счастьем быть нужным человеку, воплощавшему то, чего недоставало ему самому. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Да, вполне, – Карен кивнула.

– Он был простым коммивояжером – не самое лучшее занятие, по его собственным словам, – и приглашение Грейсона стало для него великим днем. Он расценил это как главный шанс в жизни и возможность начать все сначала. А потом ореол вокруг его идола стал исчезать. Они с Дианой объединились в неприязни к Грейсону. И теперь в одном доме оказались вместе два несчастных человека, которые ощущали себя связанными общей проблемой. Полагаю, они, сами того не желая, полюбили друг друга.

Фиск сегодня вечером казался совершенно другим человеком. Казалось, он обрел новую жизненную силу и энергию, не иначе благодаря женщине. Диана сказала, они вместе вернутся в Штаты, и я спросил себя… Впрочем, вы же видели их в «Сегурналь» и как женщина могли составить мнение об их отношении друг к другу…

– Пожалуй, вы правы, – Карен провела языком по губам. Глаза ее смотрели очень серьезно. – Фиск не сводил глаз с миссис Грейсон, а ее лицо при взгляде на него озарялось сияющей улыбкой. У меня сложилось впечатление, что она гордится этим человеком и очень его любит.

Карен вдруг запнулась, голос ее упал до шепота.

– Вы думаете, Фиск…

– Не знаю, – покачал головой Джеф, поняв, что имеет в виду Карен. – Но это вполне возможно. Оба они знали историю с деньгами, и Дадли мог наконец решить, что с него хватит.

Карен положила на колени сумочку, открыла ее, достала маленький золотой цилиндр и протянула его Джефу.

– Вот причина моего прихода сюда, – сказала она. – Я не сказала полиции, что нашла это.

– Что? – спросил Джеф.

– Понятия не имею. Я думала, может быть, вы это знаете.

Карен рассказала, что нашла вещицу на ковре у письменного стола. Джеф повертел металлическую безделицу в пальцах, подозрительно ее разглядывая. Ему вспомнились кровоподтеки на лице сводного брата – и вдруг озарило:

– Это может быть частью трости. Мне кажется…

Он вдруг запнулся, так как из прихожей донесся шум.

Джеф насторожился, но, поняв, что это ключ скрипит в замке, вновь успокоился. Через минуту в комнату вошел Хулио Кордовес и запер за собой дверь. Одним взглядом он оценил ситуацию.

– Все в порядке?

– Пока – да, – кивнул Джеф. – Садитесь и рассказывайте, что нового.

– Лишь одно, – ответил Кордовес. – Вас ищут. Видели, как во второй половине дня вы входили в здание, где находится контора Грейсона.

– Знаю, – кивнул Джеф и пересказал, что узнал от Карла Уэбба.

– Н-да, – задумчиво протянул Кордовес. – Дурацкая ситуация. Мы должны принять решение, и притом быстро.

Джеф протянул ему металлический цилиндр и объяснил, где Карен его нашла.

– Что вы об этом скажете? – спросил он, когда детектив снова поднял глаза.

Кордовес не спешил с ответом. Он в раздумье нахмурил брови и задумчиво взглянул на Джефа.

– Не знаю, не знаю, – протянул он. – У вас есть идеи?

– Полагаю, это могло быть наконечником трости, – сказал Джеф.

– Если вспомнить о ранах на лице Грейсона, это не исключено, – согласился Кордовес.

– У кого могла быть такая трость?

Детектив опять задумался. А когда заговорил, подтвердил мысли Джефа.

– У Луиса Миранды, – сказал он, но было заметно, с какой неохотой он высказал это предположение.

– Как дела со вскрытием?

– Результат еще не известен. Врач не знает, эти ли раны стали причиной смерти. – Кордовес вернул Джефу металлический цилиндр. – Что вы намерены делать?

– Попробую выяснить, не подходит ли этот наконечник к одной из тростей Миранды.

Кордовес с сомнением насупился.

– А как? – спросил он.

– Это зависит от того, захочет ли мне помочь миссис Миранда.

– О?

– Она собиралась бежать с моим сводным братом. Это доказывают билеты на самолет. Причем вряд ли только бежать. Она хотела бы получить деньги, иначе исчезла бы раньше. Нет, я полагаю, ей не хотелось отказываться от того, что она имела, не получив приличного возмещения.

Он подался вперед.

– Мы далеко не продвинемся, если не проверим правильность наших подозрений, а я рискну утверждать, что Мюриель Миранда была влюблена в моего брата или, по меньшей мере, думала, что это так; и то и другое для меня одинаково хорошо.

Он рассказал, как сегодня утром Мюриэль ждала его в машине, и особенно о том, какой интерес она проявила к пакету акций Арнольда Грейсона и их вероятной стоимости.

– Итак, если она была влюблена, – сказал Джеф, – и готова принять предложение Арнольда, то должна быть потрясена его смертью. И теперь опять рассчитывать только на Миранду. Она потеряла любовника, и я должен навести ее на мысль рассчитаться с тем, кто его убил.

– А если это ее собственный муж?

– Тем более. Потому что она его ненавидит. Не нужно даже особой склонности к мести, чтобы желать покарать того, кто убил твоего любимого человека. Естественная реакция. Если мои предположения верны, она сделает все, чтобы наказать того, кто отнял и возлюбленного и будущее.

Джеф взглянул на Карен, и снова ему бросилось в глаза, как та обворожительна, хотя под глазами лежали темные тени. Она чуть заметно кивнула, легкие морщины на лбу надломили линию бровей.

– Да, – сказала она, – думаю, вы правы. Я бы тоже так поступила. Если она любила Грейсона, то должна ненавидеть его убийцу. Но я считаю, вам не следует пытаться встретиться с ней.

– Простите?

– Предоставьте это мне.

Джеф подался вперед, не веря своим ушам.

– Минутку, минутку!

– Я вполне серьезно.

Джеф понял, что это действительно сказано не просто так.

– Но почему? – спросил он.

– Потому что я могу сделать это не хуже вас, и при этом с куда меньшим риском.

– Простите! – перебил Кордовес.

Джеф взглянул на него.

– Я думаю, сеньорита права.

– Большое спасибо, Хулио! – Карен благодарно взглянула на него и повернулась к Джефу. – Я полагаю, лучше мне, чем вам, спросить о том, была влюблена миссис Миранда в Грейсона или нет. Если Луис Миранда ходит с тростью, я это выясню, и даже готова держать пари, что сумею на нее взглянуть. Почему же мне не попробовать это сделать? Я ничем не рискую. Завтра утром, когда муж уйдет в свой офис, я загляну к миссис Миранда и побеседую с ней.

Джеф не во всем был с ней согласен и даже собирался возразить, но потом передумал. Он не знал, почему вдруг девушка решила ему помочь, но почувствовал радость при одной только мысли, что она это делает.

– Будет лучше, мистер Лейн, – сказал Кордовес, – если вы как можно меньше будете показываться при свете дня. С тех пор как в газете появилось ваше фото, все глаза будут обращены на вас.

Прежде чем Джеф смог ответить, Карен подалась вперед, взяла у него из пальцев металлический цилиндр и убрала его в свою сумочку. Когда она снова откинулась на спинку кресла, на лице играла лукавая улыбка.

– В конце концов, я все-таки детектив, – заметила она. – Почему тогда мне немного не поработать по специальности, если это доставляет мне удовольствие? Я нахожусь здесь, живу на командировочные и провалила свое задание.

– Вы его не провалили, – возразил Джеф. – Не ваша вина, что моего сводного брата убили.

– Я причинила вам в Майами массу неприятностей, и это никуда не годится. Не сделай я этого, возможно, ничего бы не случилось. Я не уверена, смогу ли вам помочь, но во всяком случае постараюсь.

Она встала и поправила платье, потом привела в порядок прическу и довольно вызывающе обратилась к нему:

– Кроме того, если вас это интересует, я решила, вернувшись домой, сдать свою лицензию. Пожалуй, мой отец прав. Детектив из меня не вышел, и с меня хватит.

Вслед за Джефом поднялся и Кордовес. Он восхищенно смотрел на девушку.

– Я вижу, вы собираетесь вернуться в отель, – сказал он и повернулся к Джефу. – Я позабочусь, чтобы с мисс Холмс ничего не случилось. Я вам это обещаю. – Он похлопал Джефа по плечу. – Не ждите меня. Отправляйтесь в спальню, заприте дверь и спите спокойно. Вам это необходимо. И если счастье от нас отвернется и вам придется предстать перед Рамоном Цуметой, лучше набраться сил.

Джеф больше не пытался возражать. Он посмотрел на них обоих, и вдруг его положение перестало казаться ему таким безвыходным, – ведь он впервые осознал, какое счастье иметь таких друзей.