Текст книги "Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас"

Автор книги: Патрик Квентин

Соавторы: Джордж Кокс,Мишель Лебрюн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

10

В первый момент, когда Джеф, вытаращив глаза, уставился на безжизненное тело у своих ног, ему не приходило в голову, что Арнольд Грейсон мертв. Он видел, что того жестоко били по голове каким-то предметом, оставившим эти кровоподтеки. Одно ухо было сильно повреждено, и волосы над ним спеклись в засохшей крови. Руки лежали на полу, раскинутые над головой, и под ногтями тоже заметны были следы крови.

Это ужасное зрелище вызвало у Джефа тошноту. Он опустился на колени рядом со своим сводным братом, позвал его по имени, потряс за плечи. Затем попытался его усадить и снова звал по имени.

Никакого ответа. Голова Арнольда упала на плечо, и к тошноте у Джефа прибавился неприкрытый страх. Он приложил ухо к груди брата, и когда понял, что слышит лишь стук собственного сердца, панически стал сжимать запястье Грейсона. Затаил дыхание…

Пульса не было.

Поднявшись, Джеф тяжело вздохнул. Он не способен был трезво рассуждать и отвернулся от убитого, чтобы снова овладеть своими нервами и разумом. Лейн вытер потные руки о штаны, и пальцы свело судорогой. Тут в памяти всплыло, что Грейсон говорил о револьвере. Лейн подошел к письменному столу и выдвинул все ящики один за другим. Все они были пусты. Револьвера и в помине не было. Только коробка для бумаг осталась на месте. Крышка ее была не заперта.

Лейн открыл ее, совсем не ожидая, что обнаружит там пропавшие деньги. Но, перебрав бумаги и конверты, в самом низу наткнулся на чековую книжку.

Джеф просмотрел последние записи и понял, что Грейсон действительно добыл необходимую сумму. Это подтверждалось написанным словом «наличные» и рядом – цифрами: 400 000 боливаров. Эквивалент 120 000 долларов. В графе «приход» рядом с указанием числа и месяца значилась сумма в 450 000 боливаров; именно ее упоминал Луис Миранда.

Взглянув на нужные ему цифры, Джеф просто из любопытства скользнул взглядом по другим записям, но задержался на слове «авиакомпания».

Прочтя его вслух, Джеф наморщил лоб. Авиакомпания? Он перевернул страницу, и здесь тоже кое-что привлекло его внимание. Расход в 300 боливаров сопровождался пометкой «Спенсер».

Еще через две страницы Джеф нашел такую же запись. Теперь он просмотрел всю чековую книжку и установил, что первая запись такого рода была сделана четыре месяца назад.

Убрав чековую книжку обратно в коробку, Джеф вынул конверт с красно-синей эмблемой известной авиакомпании. В нем лежали два билета в Нью-Йорк на следующий день, с указанием номера рейса и времени вылета. Один билет был выписан на имя Арнольда Грейсона, второй – на М. Миранду. И еще до того, как Джеф смог осмыслить это открытие, он услышал из соседней комнаты металлический лязг.

Джеф вздрогнул, его мышцы напряглись. Кому-то нужно было войти в контору. Не понимая сам, что делает, он сунул авиабилеты в карман и захлопнул коробку для бумаг. Когда он повернулся навстречу близкой опасности, то услышал оклик:

– Алло! Есть тут кто-нибудь?

Внутреннее напряжение Джефа исчезло, но сердце упало, потому что он узнал голос и не представлял, что делать. Не мог же он просто так стоять на месте. Пот выступил у него на лбу, и он осознал всю безнадежность своего положения. Напряженно прислушиваясь, он понял, что через миг его обнаружат.

– Мистер Грейсон!

Медленные, неуверенные шаги приближались, и поскольку ничего уже изменить было нельзя, Джеф шагнул к двери.

– О! – Карен Холмс замерла на месте. – Вы?!

Она была в облегающем белом платье, с черной сумочкой под мышкой.

– Мистер Грейсон просил меня к четырем прийти в его контору, – пояснила она. – Если его нет… – Она запнулась, глядя в бледное лицо Джефа Лейна. – Что случилось? Что-то произошло?

– Да, – ответил Джеф, выходя в приемную. – Возможно, вам лучше оставаться здесь!

Но она уже заметила изувеченное лицо, тело на полу и издала короткий вопль ужаса. Глазами, полными страха, посмотрела она сначала на Грейсона, потом перевела взгляд на Джефа.

– Это вы?..

– Нет, – прервал он, пока она не успела высказать ужасную мысль. – Нет. Когда я пришел, он уже лежал здесь.

– Он тяжело ранен?

– Хуже.

– Он?.. – Голос отказывался ей повиноваться. – Но как… я имею в виду, что… – пролепетала она наконец.

– Судя по тому, как это выглядит, – ответил Джеф, чтобы как можно скорее покончить с жутким известием, – кто-то вошел сюда и избил его до смерти.

Она прислонилась к косяку двери, узкие плечи поникли, голова утомленно склонилась. Джеф понял, что должен объяснить ей, что он тут делает. Колени его дрожали, и он больше не был в состоянии стоять. Он осторожно провел Карен Холмс вокруг письменного стола к дивану, откуда та не могла видеть тело.

– Я пришел минут за пять до вас, – начал Джеф, – и тоже не знаю, что произошло. Я уже был здесь раньше и вернулся…

Он остановился – она смотрела на него, не слушая. Карен смотрела на руку, которой он опирался на письменный стол, потом перевела взгляд на грудь… Джеф оглядел себя и теперь только заметил темное пятно на своей рубашке – очевидно, оно появилось, когда он приподнимал тело Грейсона. Ссадины на его руке тоже были в крови.

– Карен! – Джеф взял девушку за плечи, пытаясь заставить ее смотреть на него. – Я уже сказал вам, что был здесь раньше. Мы поссорились, и дело дошло до драки. Но когда я после этого ушел, у него была только опухшая щека.

И он рассказал все, что произошло, с самого начала, со всеми подробностями, о которых только мог вспомнить. Он говорил торопливо, почти с отчаянием, едва переводя дыхание, так как ему казалось чрезвычайно важным, чтобы она все поняла и поверила ему.

Она не перебила ни разу. Ее глаза были устремлены на его лицо, и постепенно выражение сомнения исчезало из ее глаз. А закончив, он был во власти впечатления, что она по меньшей мере хотела ему верить.

– Так это было, – безнадежно закончил Джеф. – Я только хотел вам все рассказать, пока еще есть для этого возможность.

– Возможность? Что вы хотите сказать?

– Должен я вызвать полицию или нет?

– С пятном крови на рубашке и ссадинами на руке? Невозможно!

Он смотрел на нее, нахмурив брови, в глазах его застыло отчаяние.

– Что тогда я должен делать? Бежать?

Она задумчиво потерла подбородок.

– Как долго вас тут не было?

– Я не знаю. Может быть, с полчаса.

– Вас кто-нибудь видел?

– Нет, – ответил Джеф и тут же вспомнил и простонал: – Великий Боже!

– Что случилось?

– Спенсер!

– Кто?

– Дэн Спенсер, репортер, которого мы встретили вчера вечером. Его редакция наискосок напротив. Я только что отсюда вышел и стоял на той стороне улицы. Он собирался выпить пива и приглашал меня с собой.

Карен пожала плечами, и на лице ее появилось беспомощное выражение.

– Вот тебе раз! Он определенно сообщит об этом в полицию, а если и не сделает этого, вас будут допрашивать. И увидят вашу руку. Как вы сможете объяснить травму? У вас нет алиби, не так ли? Зато у вас есть мотив!

– Что за мотив?

– Подумайте немного! Вы пришли сюда, чтобы просить вашего брата не передавать противной стороне свой пакет акций. Он согласился?

– Нет, но…

– Разве вы и ваша сестра не унаследуете теперь его долю капитала? Он должен был вернуться в Бостон, чтобы получить наследство, не так ли? Только при этом условии ему могли достаться пятнадцать процентов. Значит, теперь они принадлежат вам, верно?

Некоторое время Джеф мог только смотреть на девушку. Он был удивлен, как ясно и логично она думала и как хорошо смогла изложить свои мысли. Ее слова были совершенно справедливы, и впервые ему пришлось задуматься о том, что говорил накануне в «Сегурналь» Педро Видаль.

Это не Соединенные Штаты. Это Венесуэла, и здесь закон гласит, что подозреваемого могут держать в предварительном заключении до тридцати дней. Джеф находился в ужасной ситуации, и вдруг он понял, что нельзя упускать шанс, который предложила ему девушка. Он должен попытаться доказать свою невиновность, но не сможет этого сделать, сидя в камере. Хулио Кордовес ему поможет. И мысль о маленьком детективе придала ему мужества. Карен Холмс тоже сделает все, что в ее силах. Сейчас он это точно понял, взяв ее руки в свои. Она заглянула ему в лицо.

– Большое спасибо, – он смотрел ей в глаза. – Большое спасибо, Карен. Я сейчас же отправлюсь к Хулио Кордовесу. Если мне кто и может помочь, так это он. Но вы, пожалуйста, постарайтесь сами не попасть в трудное положение.

– Я все сделаю правильно.

– Закон о тридцати днях относится и к вам тоже. Если вы хотите вызвать полицию и сообщить, что пришли на встречу с Грейсоном и нашли его мертвым…

Он запнулся, ему в голову пришла новая мысль.

– Знает кто-нибудь, что у вас была назначена эта встреча?

– Его секретарша.

– Тогда нам ничего не изменить, – сказал Джеф, уронив руки, удрученный тем, что не осталось никаких иных возможностей. Он как-то сразу почувствовал, как устал.

– Теперь я пойду, а вы можете звонить, если хотите. – Он ей безнадежно улыбнулся. – Кажется, мы просто притягиваем к себе убийства. Вчера вечером вы, сегодня – я…

– Подождите! – Она придержала его за руку. – Мне сейчас пришло в голову… Я приехала сюда на такси и просила шофера подождать. Машина стоит прямо перед входом. Он, конечно, вас увидит.

– Итак, – вздохнул Джеф, – у меня не осталось и последнего шанса. Несмотря на это, я благодарен вам, Карен, за добрые намерения!

Ее юное лицо было серьезно, и Джеф видел, что она не собирается сдаваться. Казалось, она напряженно размышляла, и вдруг взгляд ее прояснился.

– Есть! – воскликнула она, просияв. – Вы выходите следом за мной и остаетесь за дверью в подъезде. Я скажу шоферу, что он должен вызвать полицию, и когда он удалится достаточно далеко, вы сможете выскользнуть… Ну? – спросила она, явно довольная своим предложением.

Джеф взглянул на нее и вздохнул. Он был удивлен, как трезво могла мыслить эта обворожительная девушка. Если только на ближайшем углу не стоит полицейский, план мог удасться.

– Ладно, – наконец ответил он, – попытаемся!

Они покинули контору Грейсона и по темной лестнице спустились вниз.

11

Карен Холмс боялась гораздо больше, чем ей хотелось показать Джефу и самой себе. И все же она была убеждена, что ее план удастся. Джеф чуть пожал ее руку и скрылся за дверью. Карен шагнула на тротуар и подошла к такси.

Шофер привстал и вежливо коснулся пальцами козырька фуражки, но когда она торопливо и сбивчиво заговорила, он вначале улыбнулся, потом стал беспомощно жестикулировать, и только тогда до нее дошло, что он не понимает по-английски.

– О Боже! – вздохнула она и заставила себя мобилизовать остатки своего испанского.

– Полисия! – крикнула она наконец, указывая на подъезд. – Полисия! Пронто, пронто!

Эти слова подействовали как удар грома. Шофер выскочил из машины и захлопнул дверцу, окинув взглядом улицу в обе стороны.

– Пронто! – крикнула ему Карен еще раз, и он припустил к перекрестку.

На бегу он что-то выкрикивал через плечо прохожим. Так как всеобщее внимание в результате было привлечено к нему, Джеф смог незамеченным выскользнуть из подъезда. Только Карен Холмс видела, как он направился в другую сторону. Она облегченно вздохнула и заставила себя вновь подняться по темной лестнице.

Закрыв дверь конторы, Карен сказала себе, что не время радоваться, ей нужно подумать и подготовиться к тому, что сейчас последует. Ей ни в коем случае нельзя терять спокойствия, ибо она была уверена – Джеф сказал ей правду. Она считала, что достаточно узнала, что он за человек. После того, что он сказал вчера вечером в ее номере – хотя имел все основания для недовольства, – ее мнение о нем только укрепилось.

Так или иначе, ее радовало, что она хоть отчасти смогла загладить происшедшее в аэропорту Майами. Но было и нечто большее, и она сознавала это. Он ей настолько нравился, что помочь ему просто хотелось. И сознание этого придавало ей мужества и уверенности в себе.

Подойдя к двери в контору Грейсона, Карен заглянула внутрь. Пытаясь не смотреть на труп, она обшарила каждый квадратный сантиметр помещения и тут заметила какой-то блестящий предмет, лежавший на ковре за письменным столом.

Это был маленький золотой футляр в форме наперстка, может быть, чуть более остроконечный. В тот же момент она услышала, как открылась и снова закрылась входная дверь.

У нее уже не было времени, чтобы убрать футлярчик в сумку, и потому, недолго думая, она сунула его за пазуху. Потом подошла к двери. Вопреки ее ожиданиям вместо полицейского она увидела коренастого загорелого мужчину в бежевом костюме. У него были каштановые, курчавые, коротко подстриженные волосы и квадратное лицо с резкими чертами, с которого недружелюбно смотрели на нее прищуренные глаза.

– Добрый день, – сказал он по-испански.

– Добрый, – буркнула Карен Холмс и вдруг сообразила, что это может быть только Карл Уэбб, человек из Лас-Вегаса.

– О, американка? – Он заглянул мимо нее в контору. – Грейсон там?

– Да, там внутри, – ответила она и кивнула в сторону письменного стола. – Он мертв.

– Что? – Уэбб оттолкнул ее в сторону. В два прыжка он очутился у трупа Грейсона и склонился над ним, тщательно осматривая тело. Поднявшись, взглянул на нее суровым, пристальным взглядом и разразился весьма непристойным ругательством.

Потом он алчно оглядел письменный стол и открыл коробку для бумаг. Перебрав содержимое, занялся ящиками стола, которые оказались пусты.

Едва он покончил с этим, как вновь раздался шум у двери. Карен обернулась и увидела входящего полицейского в форме цвета хаки. Рука его лежала на кобуре пистолета. Из-за спины выглядывал шофер такси.

Проблемы с языком превратили следующие пять минут в урок пантомимы. Как только полицейскому это надоело и он увидел труп, он стал размахивать пистолетом и что-то рычать, пока Уэбб не оборвал его.

– Не понимаю, – крикнул тот по-испански.

Полицейский озадаченно оглядел обоих и, оправившись от удивления, движением пистолета велел им стать к стене за письменным столом. Они подчинились, и полицейский произвел беглый осмотр тела. Потом он быстро и отрывисто заговорил с шофером такси, который так и стоял, разинув рот, а тут закрыл его, покорно кивнул и отправился к телефону. Пока он набирал номер, полицейский выкрикивал ему инструкции, не спуская глаз с пленников.

Карл Уэбб, казалось, совсем забыл про Карен, так как начал вполголоса сыпать проклятиями. Только исчерпав запас ругательств, он поднял глаза и испуганно взглянул на девушку.

– О, мне очень жаль, – сказал он, – как-то сорвалось.

Он показал на ее сумочку.

– Это у вас, случайно, не в ней?

– Что?

– Деньги. Эквивалент ста двадцати тысяч долларов наличными.

Теперь Карен поняла, что угадала верно.

– Вы мистер Уэбб, не так ли? – спросила она.

– Откуда вы знаете?

– Джеф Лейн рассказывал мне о вас вчера вечером… Нет, у меня этих денег нет; хотите посмотреть?

Она протянула ему сумочку, и Уэбб на мгновение усомнился, потом пожал плечами и покачал головой.

– Как оказалась здесь полиция? – поинтересовался он.

– Я послала за ними шофера такси, – объяснила Карен. – Я Карен Холмс. В четыре я должна была встретиться здесь с мистером Грейсоном, но когда пришла…

– О вас я уже слышал, – перебил ее Уэбб и впервые расслабился. Осмотрев Карен с головы до ног, он, казалось, остался доволен. На губах его появилась неприятная ухмылка.

– Теперь сидеть нам здесь обоим. Только с той разницей, что у меня есть надежда. У вас – нет.

– Как так?

– Вы пришли сюда с определенной целью, не так ли? Вы смогли добиться своего?

– Нет.

– Ну вот, видите, а теперь, когда Грейсон мертв, задача отпала, вероятно? Я пришел сюда ради денег. Хотя я их и не получил, где-то же они должны быть. Так что у меня все еще есть шанс.

Он умолк, когда в контору ввалились двое новых полицейских. Как и прошлым вечером, начался возбужденный разговор по-испански, затем прибыл Рамон Цумета с сотрудниками криминальной полиции и врачом. Когда патрульные покинули контору, Цумета подошел к Карен с вопросом, что произошло.

У нее было достаточно времени, чтобы привести в порядок мысли и подготовиться, поэтому теперь она выбирала спокойные, взвешенные слова. Когда она кончила, от себя добавил Уэбб. Цумета кивнул и новых вопросов задавать не стал.

– Подождите, пожалуйста, в приемной, – сказал он, дав знак сотруднику, который их выпроводил. Карен с Уэббом сели на диван, сотрудник остался стоять рядом.

При виде людей с носилками Карен закрыла глаза. Несколько минут она слышала только шаги людей, проходивших туда и обратно. Металлический предмет давил под блузкой, но она не решалась его вытащить. Взяла сигарету, которую предложил Уэбб, и глубоко затянулась. Она так устала…

Тут она услышала голос Цуметы, который придвинул к дивану стул, и открыла глаза. Носилки с их грузом исчезли. Цумета уселся перед ними.

– У вас с мистером Грейсоном была назначена встреча, не так ли? Во сколько?

– В четыре.

– Но полицию вызвали только в четыре тридцать.

– Боже мой… Возможно, я опоздала…

– Шофер такси это отрицает.

Тут она испугалась. Все оказалось не так просто, как представлялось. По спокойным темным глазам Цуметы она могла понять, что провести его нелегко. Она должна думать – и думать быстро.

– О, я понимаю, что вы имеете в виду. – Карен старалась улыбаться, надеясь, что так будет убедительнее. Она задавала себе и безмолвно отвечала на массу вопросов, пытаясь тем самым обрести мужество. Хотела она любой ценой стать частным детективом или нет?

Просила она долгие годы отца об этом? Она жаловалась на тупое однообразие своих заданий, не так ли?

И теперь, когда ей предоставилась возможность проявить и ум и ловкость, нельзя спасовать.

И она заговорила, надеясь, что отец сможет ею гордиться, даже если она выступит против закона и наговорит неправды.

– Я не знала, что он тут лежал, – начала она. – Я думала, что в конторе никого нет.

– И, несмотря на это, ждали?

– Конечно. В конце концов, мне же было назначено на четыре. Так как дверь была не заперта, я решила, что Грейсон только ненадолго вышел. Я сидела здесь, – она похлопала по подушке дивана, – а потом ждала до тех пор, пока не спросила себя, сколько, собственно, это может продолжаться. Терпение мое лопнуло…

– Я вас понимаю.

– Итак, я огляделась и обратила внимание на смежную комнату. – Карен улыбнулась Цумете, судя по голосу, она стыдилась рассказывать, что было дальше. – Пусть это было женское любопытство… – потупилась она. – Ну ладно, зашла я в кабинет и… там лежал он. Не знаю, что я делала потом, – продолжала она тоненьким голоском. – Я даже не знаю, сколько я там оставалась. Вначале я вообще не поняла, что случилось. Я не отваживалась дотронуться до него, но потом поняла, что должна что-то предпринять. Я колебалась, но наконец поняла, что нужно немедленно сообщить в полицию.

Она сжала руки и опустила голову. Нет, Карен была довольна своим рассказом.

Цумета откашлялся и повернулся к Уэббу. Первым делом он захотел взглянуть на туристскую карту американца.

– Карл Уэбб, – прочитал он. – Турист. Из Лас-Вегаса.

Вернув документы, Цумета спросил, слышал ли Уэбб о Гарри Бейкере. Уэбб кивнул.

– Бейкер летал на Барбадос, – продолжал Цумета. – Оттуда он отправил в Лас-Вегас телеграммы. Некоторые есть у нас.

– У меня тоже, – Уэбб выложил на стол четыре бланка.

Цумета погрузился в чтение. Когда он снова поднял глаза, они были задумчивы и внимательны одновременно.

– Вы прибыли, чтобы получить у Бейкера деньги?

– Верно, – кивнул Уэбб. – Может быть, я и получил бы их, не опоздай проклятый самолет.

– А почему вы пришли сегодня сюда?

– Я условился с Грейсоном.

– А до этого вы с ним уже виделись?

– Незадолго до ленча.

– Вы ему угрожали?

– В этом не было необходимости – правила он знал. Он сказал, что я могу зайти за деньгами сегодня к вечеру.

– Так-так… – Цумета задумчиво покивал. – Но вы их не получили… – Он взглянул на Карен. – Вы не нашли здесь денег?

– Нет.

– Понятно, – Цумета сочувственно вздохнул. – Это плохо для вас, мистер Уэбб.

– Что?

– Деньги теперь принадлежат вдове мистера Грейсона. Если эта сумма будет найдена, то она – владелица.

– Как вы сказали? – Уэбб даже подскочил. – Нет уж, если их найду я…

Что-то в голосе Уэбба подсказало Карен, что он заявил это всерьез. Цумета прищурился и отодвинул стул.

– В таком случае я могу вас только предупредить, мистер Уэбб, – сказал он, – будьте осторожны. Тюрьма в Сан Хуан де лос Моррос – самая современная и образцовая, но тем не менее это все же тюрьма… Сейчас мы отправимся к нам в отдел. Я пошлю за миссис Грейсон. Может быть, она нам поможет.