Текст книги "Пульс (ЛП)"
Автор книги: Патрик Карман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Определив, что Уэйд точно сейчас не в кладовке, Ястреб выполз из своего укрытия так быстро, как только мог по холодному кафельному полу. Он приоткрыл дверь чуть шире и прокрался внутрь, затем потянул дверь на себя, та закрылась со щелчком. Он затаил дыхание в темноте, надеясь, что Уэйд этого не слышал.
– Моё терпение на исходе, Ястреб, – сказал Уэйд. Он всё ещё стоял в коридоре, и Ястреб проклинал себя за то, что позволил двери захлопнуться. Он был слишком напуган, чтобы осветить кладовку своим планшетом, опасаясь, что Уэйд заметит свет в проёме под дверью. Ястреб слышал, как Уэйд подошёл ближе, вероятно, собираясь заглянуть под стол, а потом он проверит кладовку, и всё… птичке конец.
Ястреб сунул планшет в задний карман и, вытянув руки перед собой, начал ощупывать пространство. Он старался не двигаться слишком быстро, не шаркать ногами, пока обходил комнату по кругу, ощупывая полки. В глубине кладовки он нашёл ещё одну дверь и, повернув ручку, медленно открыл её. От запаха в комнате у него перехватило дыхание, к горлу подкатила тошнота, но тут Ястреб услышал стук в дверь, ведущую из кладовки в класс.
– Ты же не можешь быть там, правда, Ястреб?
Ястреб сделал большой глоток воздуха и шагнул через второй дверной проём в ещё большую темноту. Закрыв за собой дверь, он рискнул вытащить планшет и осветить пространство. Уэйд всё ещё не вошёл в первую из двух дверей, так что, по крайней мере на секунду, это было безопасно. Он тут же пожалел об этом, увидев то, что было в комнате, в тот момент, когда мягкий свет осветил все мёртвые тела. Он случайно обнаружил то, как Уэйд Квинн представляет себе могильник. Уэйд не использовал лопату, чтобы похоронить убитых им скитальцев. Он просто сложил их в этой комнате и оставил гнить. Ястреб выключил фонарик на планшете и положил его туда, где было безопасно, не потому что он не мог видеть то, что видел, а потому что Уэйд открыл первую дверь.
К тому времени, когда Уэйд добрался до второй двери, Ястреб сделал немыслимое: лёг рядом с телами, спрятавшись среди плащей, дробовиков и гниющих конечностей. Когда Уэйд открыл вторую дверь, он осветил своим собственным фонариком на планшете ужасное содержимое комнаты.
– Надо было похоронить эти проклятые тела, – пожаловался он, поднимая голову и принюхиваясь к запаху смерти. – Боже, какая мерзость.
С этими словами он захлопнул дверь и пошёл искать Ястреба в другом месте. Ястреб не двигался ещё минут пять, просто на всякий случай, и за эти минуты он понял, что его жизнь никогда не будет такой лёгкой, как хотелось бы. Она всегда была непростой, но становилась всё сложнее; и он оказался втянут в нечто серьёзное, нечто опасное, что, как он был уверен, могло привести его к смерти. Убедившись, что Уэйд Квинн прекратил поиски, Ястреб выбрался из закрытого крыла школы. Как Уэйд сделал то, что он сделал, было не совсем ясно, но у Ястреба не осталось никаких сомнений, что это сделал Уэйд.
Если бы он мог видеть за длинной вереницей окон классной комнаты, то заметил бы, что Дилан Гилмор наблюдал за всем, что происходило в классе. Убедившись, что Ястребу ничего не грозит, Дилан исчез. Ему нужно было быть в другом месте, и он уже опаздывал.
***
– Ты ещё не готова к этому, плюс есть и другие риски, – сказал Дилан, приземляясь на крышу позади Фейт. Она стояла у ограждения, глядя на далёкий свет Западного Штата, и, услышав печальный голос одноклассника, вздрогнула.
– Небольшое предупреждение было бы очень кстати. Ты напугал меня до полусмерти.
Дилан направился к столику, за которым они сидели накануне вечером. Он разложил там кое-какие вещи, необходимые для тренировок, но, усевшись, усомнился в том, стоило ли им вообще подниматься на крышу.
– Зря я тебе рассказал. Это было слишком рано.
Фейт была раздражена. Подниматься на крышу в темноте было мучительным испытанием, и когда она, наконец, добралась до верха, то обнаружила, что там никого нет. Первой мыслью было, что Дилан её продинамил. Или, что ещё хуже, прошлая ночь на самом деле была плохим сном или галлюцинацией. «Возможно, – думала она, глядя на свет, – я действительно сошла с ума». Чёрствость Дилана граничила с жестокостью.
– Ты ведёшь себя как козёл.
– Меня называли и похуже.
– И достаточно часто, я так понимаю?
Фейт подошла к столу и тяжело опустилась на стул, глядя в сторону карниза, где была лестница, и думая о том, стоит ли ей просто уйти. Дилан не смотрел на неё, не говорил ни слова. Фейт потребовалось около десяти секунд, чтобы первой прервать молчание.
– Ладно, я виновата, но правда, что в этом такого? Подумаешь, пошевелила шнурок. И что?
Дилан смотрел прямо на неё, серьёзный до невозможности.
– Они могут чувствовать тебя.
– Что? Кто?
– Неважно кто, – ответил Дилан. – Я же сказал тебе не пытаться ничего двигать, это можно делать только здесь, на крыше. Поверь, это для твоего же блага. Не делай так больше, никогда.
– Мне важно знать кто, – сказала Фейт. Она понимала, что совершила ошибку, но в то же время ей начинало казаться, что её разыгрывают. – Я должна понимать, что происходит, Дилан. Поставь себя на моё место. Я двигаю вещи силой мысли! Это не совсем нормально.
Дилан снял пиджак и повесил его на спинку стула. На нём была фланелевая рубашка и пиджак. Парень начал закатывать рукава.
– Пора приступать к тренировке, – произнёс он, проигнорировав мольбу Фейт. Она откинулась назад и скрестила руки на груди.
– К чёрту тренировку.
Дилан закончил закатывать рукав на левой руке и перешёл к правой. Стол был уставлен всевозможными разноцветными шариками, кубиками и стаканчиками с водой разного цвета.
– Перемести жёлтый шарик в синий стакан, – сказал он.
– Сам его перемещай. А я завяжу шнурки.
Дилан заглянул под стол и увидел, что развязанный шнурок на её левом ботинке действительно деловито завязывается в идеальную двойную петлю. Дилан был немало удивлен тем, как хорошо она справлялась с этим, учитывая, как мало у неё было опыта. Когда он снова сел, все шарики, кубики и стаканчики исчезли. Фейт саркастически улыбнулась, а потом всё, что лежало на столе, упало с неба и одно за другим попадало на голову Дилана. К счастью для него, шарики и кубики были сделаны из пенопласта, а стаканчики – из пластика.
– Очень смешно, – сказал он, мгновенно расставляя все предметы на столе по местам, где они и были пару секунд назад. Одного шарика не хватало, зелёного, который отскочил от головы Дилана и так и покатился прочь по крыше.
– Ты пропустил один, – заметила Фейт.
– А ты у нас прям примерная ученица, я посмотрю.
Фейт промолчала. Она не позволит Дилану командовать, по крайней мере, пока не получит ответы на свои вопросы. Дилан понял, что так ничего не добьётся, поэтому решил поторговаться.
– Если ты переместишь жёлтый шарик в синий стакан, я расскажу, почему тебе можно использовать свои недавно открытые способности только здесь, на крыше пустого здания.
Фейт прожгла взглядом Дилана, но не сдвинулась с места. Она вскинула бровь и ухмыльнулась, а потом подняла жёлтый шарик над столом. Он завис перед лицом Дилана, а затем облетел его голову три раза перед тем, как приземлиться в синий пластиковый стакан.
– Слэм-Данк2, – сказала она. – Защитник из тебя так себе.
Шарик вылетел из чашки и вернулся на прежнее место. Это была уже работа Дилана. Парень откинулся на спинку стула, как будто собирался вздремнуть.
– Ещё раз, – так нахально произнёс он, что Фейт моментально забыла об их договорённости. Она снова принялась за дело, думая о жёлтом шарике, но ничего не произошло. Она всё ещё пыталась заставить его двигаться, но тот словно превратился в гранит. Более того, каждый из трёх стаканчиков на столе подпрыгнул в воздух и приземлился на шарик, один за другим. Она всё время пыталась передвинуть шарик, однако он оставался неподвижным. Дилан был намного сильнее её. Ему ничего не стоило удерживать предметы неподвижными, даже когда Фейт изо всех сил старалась их подвинуть.
– Причина, по которой мы должны тренироваться именно здесь, – сказал Дилан, заставляя стаканчики танцевать в воздухе, как будто их подбрасывал невидимый жонглёр, – заключается в том, что здесь, наверху, никто не может почувствовать то, что мы делаем.
– Почему? – спросила Фейт.
– Пока мы находимся выше других носителей, они не могут засечь наш пульс.
– То есть таинственные «они», которые не должны обо мне узнать, сейчас находятся внизу, пока мы здесь, наверху.
Дилан кивнул и опустил стаканы на стол.
– Сигнал не распространяется особо вверх или вниз. Но из стороны в сторону на одном и том же уровне пульс будет ощущаться в радиусе около десяти метров. Думай об этом как о камешке, упавшем в пруд. Рябь расходится по кругу, а не вверх или вниз. Так же и пульс.
– Ты все время говоришь о пульсе. Ты имеешь в виду, как тот, что на шее?
Фейт ощупала нежный участок под щекой, ища лёгкую пульсацию. Но Дилан снова отказался отвечать, пока Фейт не выполнит следующее задание. Он говорил ей то сложить кубики, то раскидать шарики в разные стаканы, то поднять в воздух все предметы сразу. Дилан был удивлён тем, как быстро она училась и как ловко у неё получалось.
– У меня разболелась голова, – сказала Фейт где-то через пятнадцать минут тренировки. Она прижала руку к виску, глядя на стол.
– Это нормально. Постепенно ты станешь сильнее, и будет легче. Пока что ты управляешь вещами, которые почти ничего не весят, но это только начало.
Фейт слегка улыбнулась и положила руки на стол. Дилан испытал шок, когда почувствовал, что движется, медленно поднимаясь в воздух, пока не оказался в десяти футах над столом спиной вниз.
– Впечатляет, – произнёс Дилан. Но тут Фейт почувствовала острую боль в шее, и Дилан внезапно полетел вниз. Он должен был приземлиться на стол, прямо на кубики, шарики и стаканчики. Но в дюйме от них он остановился, перевернулся в воздухе и сел обратно на стул.
– Думаю, ты пока ещё не готова поднимать тяжести вроде меня, – заметил он. – У меня тяжёлая голова.
Фейт нервно рассмеялась. Она снова прикоснулась к шее, вспомнив о мучительной боли, как если бы кожу проткнули татуировочной иглой.
– Не переживай, – сказал Дилан. – Мышцы тоже болят от физических нагрузок. Со временем это будет происходить всё реже и реже.
Фейт кивнула и слабо улыбнулась. Когда он говорил такие вещи, она начинала понимать, что её жизнь уже никогда не вернётся в прежнее русло.
– Сколько людей могут двигать вещи так же, как мы с тобой?
Дилан не торопился с ответом, и когда всё-таки заговорил, ответ был максимально расплывчатым:
– Не только мы с тобой.
– Это не ответ. Больше тысячи?
Дилан рассмеялся.
– Если бы носителей было больше тысячи, пульс уже не был бы секретом. Это большая редкость. Пока мы не узнаем больше об уровне твоих способностей, тебе пока хватит информации.
– Не заставляй меня снова тебя поднимать. В следующий раз я могу бросить тебя гораздо дальше. Я непредсказуемая.
Дилан начал испытывать симпатию к своей ученице. Сообразительная, ловкая и трудолюбивая, если только сосредоточится на том, что нужно. Но у него было мало времени, а время – одна из тех вещей, которые, потеряв, уже не вернуть. Ему нужно извлечь максимум пользы из каждой секунды, оставшейся до закрытия школы.
***
В последующие ночи Дилан усердно тренировал Фейт. Она задавала много вопросов, на все из которых Дилан отвечал одинаково: со временем ты всё узнаешь. Фейт было интересно, почему именно они с Диланом оказались носителями этой силы, кто ещё обладал ею, как вообще об этом пульсе узнали и так далее до бесконечности.
Во вторую ночь Дилан обучал Фейт взаимодействовать со стаканчиками, шариками и кубиками: поднимать их и перемещать с разной скоростью и разными способами. К третьей ночи все предметы были заменены бильярдными шарами, деревянными брусьями и металлическими чашками. С ними оказалось гораздо труднее работать. Острая боль в шее появлялась несколько раз, и все предметы сразу падали на стол. В конце особенно изнурительной ночи тренировок Дилан убрал со стола все предметы, кроме одного чёрного бильярдного шара. Шар номер восемь. Фейт будет помнить его ещё долго, даже после того, как Дилан уберёт его, преподав ей урок.
– Ты спрашивала меня о пульсе, – начал Дилан, катая бильярдный шар вперёд-назад по столу. – У тебя он особенный, очень редкий. Именно он позволяет тебе делать все эти вещи. И у меня такой же пульс, поэтому я могу делать то же самое.
Он смотрел на Фейт так, словно хотел сказать этими словами нечто большее. Их отношения становились всё более близкими – порой им было достаточно взгляда, чтобы понять, о чём думает другой.
– С этим пульсом связан ещё какой-то секрет, не так ли? Что-то, о чём ты не говоришь?
Дилан кивнул и силой мысли поднял восьмой шар. Тот завис в воздухе на небольшой высоте, Дилан же положил руку ладонью вниз на твёрдый стол. Он моргнул, и шар упал, как будто его держали на верёвочке и эту верёвочку внезапно перерезали. Докатившись до его руки, шар резко сменил направление, перекатился через стол и с громким стуком ударился о пол и отскочил от него. Не дав ему приземлиться второй раз, Дилан силой мысли перенёс его обратно на стол и взял в руку.
– У нас два пульса, – сказал он. – Второй гораздо глубже, чем первый.
– Второй пульс? – спросила Фейт. – Но это невозможно. Не бывает людей с двумя пульсами.
– Можешь мне не верить, но я всё равно расскажу тебе, что он делает и почему это так важно. Если ты носитель, у тебя есть второй пульс, но требуется много работы и особого понимания, чтобы вывести его на поверхность. Он скрыт глубоко внутри тебя, и это очень важно для того, чтобы быть носителем. Хочешь знать почему?
У Фейт голова шла кругом, но она была очень любопытна и отчаянно хотела получить ответы. Она молча кивнула, надеясь узнать больше информации, что перевернёт её представление о мире.
– Положи руку на стол, как я, – попросил Дилан.
– Неужели мы снова учимся? Я думала, ты собираешься открыть мне секрет.
Дилан не ответил – таким образом он давал понять, что не будет говорить до тех пор, пока Фейт не сделает то, что он от неё ждёт. Фейт закатила глаза, чувствуя, что устала выполнять чужие указания. Но всё же положила свою руку на стол ладонью вниз, всё ещё на что-то надеясь.
– А теперь пообещай мне, что не будешь двигаться, – сказал Дилан. – Что бы ни случилось.
– Я не сдвинусь с места.
Дилан подбросил чёрный шар в воздух, и тот остановился примерно в десяти футах над столом. Шар вращался, но в целом оставался на том же месте. Дилан знал, что она не сможет сдержать своё обещание, поэтому тайком силой мысли удержал её руку на месте. Как бы ей ни хотелось сдвинуть ладонь с места, ничто ей не поможет, пока Дилан удерживает её руку. Он позволил шару свободно упасть, и когда тот полетел прямо на руку Фейт, она не смогла с собой совладать и попыталась убрать руку в сторону. Её локоть дёрнулся, но ладонь не сдвинулась с места. Когда бильярдный шар ударил её прямо по костяшкам пальцев, она вскрикнула от боли. Не раздумывая, она использовала свою силу, чтобы снова поднять шар и швырнуть его в Дилана. Он в свою очередь направил шар обратно к ней, попав ей в грудь.
– Прекрати бросать в меня эту штуку! – завопила она.
– Прекращу, когда ты прекратишь.
Фейт больше всего на свете ненавидела, когда ею манипулировали. Ей захотелось встать и уйти, но она не смогла, её рука всё ещё была прикована к столу.
– Ты так и будешь удерживать мою руку? – спросила она.
Дилан подался вперёд.
– Брось шар изо всех сил прямо мне в лоб.
– Да ты спятил.
Дилан переместил шар так, что тот ударил Фейт в висок. Не слишком сильно, но чувствительно.
– Сделай это. Ударь меня шаром. Используй всё, что у тебя есть.
Было видно, как Фейт разозлилась: прищурилась и поджала губы. Восьмой шар полетел к ней, а затем обратно к Дилану, как будто его выпустили из пушки. Когда он подлетел ко лбу парня, тот не вздрогнул, не пошевелился, ему было всё равно. Казалось бы, она ударила его, а он никак не среагировал. Шар просто отскочил от его лба. Срикошетив, он врезался плечо Фейт. Удар оказался сильнее, чем выстрелы в грудь и руку вместе взятые.
– Ай! Слушай, это реально больно. Синяк будет.
– Скорее всего, да. Извини. Я не хотел, чтобы это случилось. Но это отличная иллюстрация того, что происходит, когда это делаешь ты. Это плохо заканчивается.
Он встал и, обойдя стол, остановился рядом с Фейт, присев на край стола, а затем начал перекидывать восьмой шар из одной руки в другую.
– Как твоя голова? – спросила Фейт. Это было похоже на небольшую войну, в которой они нанесли друг другу незначительные раны без какой-либо на то причины.
– У меня есть второй пульс, Фейт, – произнёс Дилан. – А у тебя нет.
Похоже, до Фейт всё-таки дошло, что сила в руках Дилана чем-то фундаментально отличается от её собственной.
– Погоди, ты хочешь сказать, что даже не почувствовал удар?
– На самом деле шар меня не задел. Хотя подлетел довольно близко.
Фейт потеряла дар речи и растерянно посмотрела в глаза Дилана.
– Первый пульс для носителя – это то, что даёт нам возможность двигать вещи, не прикасаясь к ним, но второй пульс не менее важен. Он позволяет ощущать всё, что происходит вокруг. Предчувствовать угрозу и предотвращать её.
– Используй силу, Люк, – монотонным голосом выдала Фейт, полушутя.
– Ты не так уж далека от истины. Смотри.
Дилан исчез в мгновение ока, взлетев прямо в воздух.
– Дилан? – крикнула Фейт, глядя в звёздное небо над головой, а в ответ лишь холодная тишина. Прошло ещё десять секунд, и Фейт встала, задаваясь вопросом, было ли это очередной проверкой, о сути которой она должна была догадаться, но не догадалась. По крайней мере, Дилан отпустил её руку, прикованную к столу.
– Дилан? – снова позвала она его, а затем, обращаясь скорее к себе, чем к нему, тихо добавила: – Какой же ты загадочный, Дилан Гилмор.
И тут она увидела его. Он летел вверх ногами со скоростью света, как будто хотел пробить головой крышу здания и расколоть его на кусочки. Она попыталась закричать, но ничего не вышло. Наклонив голову, она посмотрела на сложенные руки и застывшее тело. Когда его голова врезалась в крышу, это было похоже на кадр из фильма, где астероид ударяется о мостовую, а пыль и обломки отлетают от места удара.
Фейт упала на колени, затем перевернулась на левое бедро и упёрлась ладонями в крышу. Состояние шока скрутило её внутренности, дыхание давалось с трудом. Разум говорил ей, что Дилана больше нет, что он совершил ошибку. Дилан мёртв, а она осталась наедине с бесконечными вопросами, на которые сама Фейт ответить не сможет.
Пыль быстро осела, оставив после себя мягкий свет звёзд и нескольких свечей, расставленных у ножек стола. Дилана нигде не было. Его тело провалилось сквозь крышу, оставив дыру размером с крышку люка. Фейт подползла немного ближе, как вдруг оттуда выскочил чёрный восьмой шар и покатился к ней, остановившись рядом с её коленом. Фейт подняла шар, осмотрела его, проводя пальцами по гладкой мраморной поверхности.
– Кажется, я немного переборщил, – произнёс Дилан. Вытряхивая штукатурку и пыль из копны тёмных волос и с плеч, он вылетел из дыры, которую только что проделал в здании.
– Кажется? – переспросила Фейт, но тут же вскочила на ноги, подбежала к нему и крепко обняла. Когда она отстранилась, Дилан выглядел немного обескураженным, и Фейт не знала, как это расценивать. А потому, чтобы выкрутиться из непонятной ситуации, перевела всё в шутку.
– От тебя пахнет штукатуркой. Новый одеколон?
Дилан улыбнулся, когда она стряхнула пыль с его чёрной футболки с V-образным вырезом, которая с первой секунды привела Фейт в восторг.
Дилан пристально посмотрел ей в глаза, словно искал что-то, чего не мог найти. Но очень сильно хотел найти.
– Это и есть второй пульс. Можешь хоть машину сбросить мне на голову, со мной всё равно всё будет в порядке. То, что есть у тебя, – это только половина того, что нужно.
– Хочешь сказать, что я ни на что не гожусь, раз уж не умею пробивать головой здания?
При всей шутливости формулировки Дилан не мог с ней не согласиться. С кривой ухмылкой он кивнул
– Но зачем кому-то причинять мне боль?
Едва Фейт задала вопрос, её внезапно накрыло осознание того, что было просто мыслью на краю сознания, пока Дилан не пробил головой дыру в крыше.
– Ты меня вербуешь, – вслух озвучила она догадку. – Отнюдь не забавы ради.
Дилан не ответил. Он не выказал никаких эмоций по поводу её предположения, просто вернулся к столу и сел.
– Давай продолжим тренировку, посмотрим, сможешь ли ты поднять более тяжёлые вещи.
Фейт начала понимать, что единственный способ получить нужные ей ответы – это продолжать делать то, что он хочет. Нравится ему всё усложнять – пожалуйста. Но очень скоро она станет настолько сильной, что он не сможет её контролировать. Тогда она получит ответы на свои вопросы, хочет он того или нет.
– Давай, – ответила она.
Остаток той ночи и многие ночи после Дилан учил Фейт, как использовать первый пульс. Спустя несколько дней она уже поднимала шары для боулинга и пятидесятифунтовые гири, летела и осторожно приземлялась сама. Она была настолько увлечена прокачкой своих способностей, что ответы на вопросы отошли на второй план. Она чувствовала себя сильнее, чем когда-либо в своей жизни, и всё же всё больше и больше места в её сердце занимал растущий страх. Вид летящего по воздуху шара для боулинга начал её нервировать: она невольно пригибалась, даже когда он был далеко от неё. Мысли о том, что он врежется в неё, а она не успеет уклониться, мешали ей сосредоточиться. Одно дело двигать предметы, которые не могут причинить никакого вреда, если она потеряет управление: например, пеноблоки и пластиковые стаканчики. И совсем другое, когда по воздуху летают тяжёлые предметы, которые могут её убить.
Но мало того, Фейт ещё начала испытывать к Дилану чувства, которые уже не могла отрицать. Она снова и снова повторяла себе, что нельзя к нему привязываться. Но чем больше она проводила времени с ним, тем сильнее её будоражила мысль о том, что у него есть что-то, чего нет у неё. Из них двоих только у него был второй пульс.
– Не понимаю, почему я не могу пойти, – возмутился Ястреб. В школе был последний день занятий перед закрытием, и Ястреб горел желанием пойти туда, где Фейт пропадала каждую ночь. – Особенно сегодня. Сегодня же последний день!
– Я же уже говорила тебе, что решаю не я. Дилан не разрешает. Серьёзно, я спрашивала.
Ну, не совсем так. Фейт спросила, может ли Ястреб знать о носителях, и Дилан уверенно ответил: «Нет». Но она ни разу не спрашивала, может ли Ястреб подняться с ними на крышу.
– Дилан, Дилан, Дилан! – воскликнул Ястреб. – Да у тебя весь мир крутится вокруг него!
– Неправда, всё не настолько плохо. И мы просто разговариваем, ничего такого.
– Ну да, ну да, – пробормотал Ястреб.
Когда они вошли в школу утром последнего учебного дня в Олд-Парк-Хилл, в коридорах было довольно пусто. Но как раз в этот момент они проходили мимо Клары Квинн, которая стояла у стены и что-то смотрела на планшете. Вдруг она резко уменьшила устройство, складывая его в карман, и шагнула к одноклассникам.
– Какого такого? – спросила она у Фейт. Фейт попыталась обойти Клару, но Клара была высокой, крепкой девушкой, и она каждый раз вставала перед Фейт, не давая пройти мимо.
– Разве ты не должна была уехать на Игры или что-то в этом роде? – спросила Фейт. На самом же деле ей хотелось откинуть Клару силой мысли. Сама мысль о том, что Фейт на такое способна, придавала Фейт уверенности.
– Мы уезжаем через пару часов, – ответила Клара. – Не можем же мы пропустить вечеринку Уэйда, верно? Я должна это увидеть.
– Я отвечаю за музыку, – сказал Ястреб. – Диджейство – моё новое увлечение. Думаю, ты заценишь, как хорошо у меня это получается.
Клара полностью проигнорировала слова Ястреба, прожигая взглядом его подругу. Фейт сделала шаг вперёд, глядя Кларе в глаза, и вежливо попросила её дать им пройти.
– Похоже, вы с Диланом прекрасно ладите, – произнесла Клара.
– А почему тебя вообще это волнует? Ты участвуешь в Играх. После сегодняшнего дня мы больше никогда тебя не увидим. Свали с пути.
– Полегче, Фейт. – Ястреб мягко потянул её за рукав рубашки, но та резко выдернула руку. – Хорошо, я подожду там, – сказал Ястреб, отступая назад. – Возле шкафчиков. На случай, если понадоблюсь.
Как обычно, Эми появилась как раз вовремя – она увидела, что вот-вот начнётся драка, и, предвкушая, как Фейт изобьют, она остановилась посмотреть.
– Эми, – окликнула её Клара, – убирайся отсюда ко всем чертям! Сейчас же! И ты тоже, сопляк.
Ястреб уже собрался было ответить, но подумал, что найти Дилана было бы куда более благоразумно. Они с Эми поспешили прочь по коридору, когда Клара сделала полшага в сторону Фейт.
– Я скажу это только один раз, – начала Клара. Её голос был тихим, но всё же очень… уверенным, как у девчонки, которая одним ударом может вырубить гориллу. – У меня были свои планы на Дилана Гилмора с тех пор, как мы оказались в этой богом забытой дыре. Держись от него подальше. Потому что я обязательно вернусь и не просто вернусь, а с золотой медалью на шее. Думаю, это впечатлит его сильнее, чем твои остроты.
– У меня есть идея получше, – ответила Фейт и тут же замолкла. Она знала, что это неправильно. Знала, что это разозлит Дилана и, возможно, навсегда лишит её членства в клубе ночных встреч на крыше «Нордстрома», но она уже была сыта по горло агрессивным поведением современной амазонки. Фейт мысленно представила, как швыряет Клару Квинн в ряд шкафчиков, а потом в противоположную сторону, к другим шкафчикам. В её голове мелькнуло воспоминание, как это делали скитальцы, и тут же исчезло. Фейт встряхнула головой, прогоняя лишние образы. Клара Квинн, ударившаяся спиной, сползла на пол справа от неё. Первой мыслью Фейт было: «Надо бежать!», но шею пронзила острая боль, от которой девушка чуть не согнулась пополам. Она посмотрела направо, ожидая увидеть Клару, но там уже было пусто. Каким-то образом Клара сумела подняться и в мгновение ока переместилась. Она появилась позади Фейт и угрожающе зашептала ей на ухо:
– У нас тут игрок, оказывается, – шипела она. – Как любопытно. Очень любопытно.
У Фейт перехватило горло, словно кто-то сжал холодными руками её шею и постепенно сдавливал.
– А принимаешь ты так же легко, как выплёскиваешь? – задумчиво спросила Клара тихо в ухо Фейт. Внезапно Фейт почувствовала, как летит в стену шкафчиков. Сначала она ударилась плечом, потом её голова резко дёрнулась в сторону и прижалась к металлу. Фейт изо всех сил зажмурилась, пытаясь избавиться от звона в ушах. Снова раздался голос Клары:
– Давай это будет наш маленький секрет, хорошо? Ты такая же особенная, как и я. Только, судя по всему, всего лишь на половину.
Фейт почувствовала резкий толчок в бок и подумала, что её пнули, но стоило ей поднять глаза, как её сложило пополам от боли. Клара была уже на полпути к выходу и выкрикнула, не оборачиваясь:
– Держись от него подальше. Я не шучу.
Фейт пролетела над полом, врезалась в шкафчики, в которые ещё пару минут назад сама швырнула Клару, и соскользнула на пол. Она пролежала так несколько секунд, восстанавливая силы, и встала, вытирая слёзы. Тогда она подумала о трёх вещах; всё остальное не имело значения.
Во-первых, Дилану нельзя знать о том, что произошло. Он никогда её не простит. Во-вторых, и это огромный сюрприз: у Клары Квинн есть пульс. Она может двигать вещи силой мысли.
И в-третьих, Фейт нужен второй пульс, чтобы убить Клару Квинн, если та когда-нибудь вернётся.
Глава 16. Метание молота
В
се, включая даже немногочисленных жителей внешнего мира, смотрели Игры. Это была упрощённая версия Летних Олимпийских игр, включавшая в себя только индивидуальные соревнования. Целью каждой игры было показать одного мужчину или одну женщину, которые были лучше всех остальных. Не было никаких разъездов из штата в штат, ни внутри страны, ни между государствами; но мировые рекорды всё ещё устанавливались и бились почти на каждой Игре. Штаты по всему миру проводили Игры в течение одного и того же семидневного периода, с круглосуточной прямой трансляцией на десятках каналов на всех планшетах.
Проводилось двадцать основных соревнований, в которых мужчины и женщины соревновались отдельно:
бег на 100, 200, 400, 800 и 1600 метров;
метание копья, диска, молота, толкание ядра;
прыжки в высоту, в длину, тройной прыжок и прыжки с шестом;
100 препятствий, 200 препятствий, 400 препятствий;
три вида борьбы: реслинг, бокс и дзюдо.
Двадцатое соревнование было усиленным десятиборьем, которое включало в себя все шестнадцать основных видов игр за три дня. Именно к десятиборью готовились Уэйд и Клара: тренировались в спортзале и на стадионе школы Олд-Парк-Хилл. Было бы нецелесообразно, учитывая их необычные навыки, тренироваться в стенах государственного учебного центра. Там повсюду были камеры и тысячи спортсменов. Кроме того, участие в Полевых Играх нужно не ради того, чтобы принести победу людям, оплатившим тренировки Клары и Уэйда. Речь шла кое о чём гораздо большем.
Близнецы прибыли без каких-либо фанфар, практически незаметно проехав по улице, внутри белого фургона без каких-либо опознавательных знаков. Автомобили в штатах были редкостью, так как дорог для езды было крайне мало. Пассажирские скоростные поезда, проезжающие тысячи километров, перевозили миллионы людей с места на место.
Пока близнецы ехали, никто из них не проронил ни слова. Уэйд и Клара даже не хотели выглядывать в окошко, потому что на самом деле там мало что интересного. Дороги были огорожены круглыми белыми трубами, другие фургоны встречались нечасто. Дорога была ровной и прямой, белая труба угнетающе низко свисала над их головами.
Примерно через двадцать минут фургон свернул на обозначенный съезд по примыкающей трубе и остановился. Клара и Уэйд собрали свои вещи и вошли в здание через двойные раздвижные двери. Стандартной регистрации в отеле не было. Вместо этого Уэйд и Клара зашли в стеклянный лифт.
– Вот мы и приехали, – сказала Клара, нажимая на кнопку с номером 300.
– Да, – сказал Уэйд. – Вот мы и здесь.
Здание, в которое они вошли, было высотой в 301 этаж – одно из самых высоких зданий в Западном Штате. Когда начался подъём, сквозь стеклянные стенки лифта стало видно пространство снаружи здания, что позволило Уэйду и Кларе насладиться захватывающим видом. Сначала они видели только здания, окружающие их со всех сторон. Современные гладкие конструкции из металла и стекла, которые поднимались так высоко, что невозможно было разглядеть вершины. Но довольно скоро, где-то с середины пути, между высотками начали появляться просветы. Повсюду были белые смотровые площадки и мосты, протягивающиеся от одного здания к другому. Чем выше Клара с Уэйдом поднимались, тем больше было перекладин. С неба начинало казаться, что все здания застряли в огромной паутине, протянувшейся на сотни миль: тысячи гладких небоскребов, соединённых слой за слоем белыми коридорами.
