Текст книги "Пульс (ЛП)"

Автор книги: Патрик Карман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Патрик Карман

Пульс

Оригинальное название: Pulse

Автор: Patrick Carman / Патрик Карман

Серия: Pulse / Пульс #1

Переводчики: ksyunichkova, vl_lev, Dagaz, _Aelita_

Редактор: Darlar

Люди готовы отдать свободу за обещание безопасности от определённой угрозы.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Олд-Парк-Хилл

Глава 1. Вот мы и здесь

Ф

ейт Дэниелс крепко спала, когда вещи в ее комнате начали двигаться. Она была высокой девушкой, ее длинные тонкие руки и ноги высунулись из-под одеяла, оказавшись на свежем воздухе прохладной спальни. Сначала зашевелилось одеяло: оно медленно накрыло ноги, ускользнувшие от него ночью. В темном коридоре никого не было видно, но дверь медленно захлопнулась. Легкий стук заставил Фейт пошевелиться во сне, но она не проснулась. Темная тень упала на кровать, загораживая свет луны за окном.

Обычный планшет, лежавший на тумбочке у кровати, – тонкий, размером с лист писчей бумаги, с отражающей поверхностью – мягко поднялся в воздух и проплыл над спящим телом Фейт. Он резко затормозил над ее лицом, завибрировал, и, раскачиваясь из стороны в сторону, стал снижаться, напоминая хищное животное, присматривающееся к жертве. Мерное дыхание девушки оставило след на поверхности стекла.

А она так и не шевельнулась.

Планшет с бешеной скоростью пролетел вдоль комнаты. Остановился у самого окна, повращался и застыл, обратившись к темноте снаружи. Экран включился. Фейт Дэниелс повозила ногами, чтобы скинуть одеяло. Ей не нравилось, когда ногам было жарко ночью.

Как и у всех, на планшете Фейт стоял пароль, но та призрачная сущность, что смогла поднять его в воздух, сумела и разблокировать его.

Весь следующий час это нечто что-то искало в планшете: просматривало выбранные Фейт песни, рассказы, телепередачи, фильмы и ее заметки.

В 2:11 планшет погас.

И вернулся на свое место у кровати.

Дверь в комнату девушки ещё раз открылась, совсем чуть-чуть.

Одеяло свалилось на пол.

За окном что-то промелькнуло, тихо и осторожно.

Фантом или нечто другое нашёл то, за чем пришёл, и сразу же исчез.

***

В первый учебный день Фейт пошла к школе Олд-Парк-Хилл мимо бывшего рынка. Она свернула к горе из щебня, перескакивая завалы из бетона и брошенной арматуры. Фейт не стала бы здесь что-то покупать. Все свои покупки она совершала с помощью планшета, который сейчас был в режиме ожидания и лежал в заднем кармане джинсов. Фейт выудила его оттуда и ухватилась пальцами за верхний правый и нижний левый углы. Слегка нажав на него, она услышала знакомый щелчок и начала растягивать планшет, ставший эластичным, как ириска. Планшет опять щелкнул и снова затвердел, теперь он стал больше по размеру и был готов к работе. Фейт кликнула еще несколько раз, прочитав сообщение от мамы, заглянув в свое расписание на день и написав сообщение другу. После покупки пары телешоу, которые Фейт собиралась посмотреть перед сном, она вернула планшет в его прежний маленький размер и убрала его обратно в карман.

Для Фейт сама суть шоппинга была неразрывно связана с цифровым миром, который она воспринимала как воздух, которым дышала не только она, но и все остальные люди. Песни, фильмы, телешоу и книги – вот за что она платила. Всё это входило в сферу её интересов. Также покупались джинсы, футболки, косметика. Покупались просто потому, что они всегда нужны, но материальные вещи стоили дорого, и Фейт редко брала их.

Ей всюду виднелась пустота, и это ощущение лишь усиливалось от того, что наполняло собой незаполненное пространство: постыдное сожаление, жгучая ненависть и несвойственный американцам пораженческий дух. Люди просто начали уезжать. Большинство в один из двух штатов, не возвращаясь обратно. Фейт давно для себя решила, что это её вполне устраивает. В покинутом городе витало ничем не прикрытое, почти оглушающее одиночество, отзываясь в её душе. Ей нравилось чувствовать себя одной из немногих, не быть частью толпы. Но всё же время от времени она чувствовала, как что-то неведомое в воздухе окружало её. Как будто что-то пыталось заполнить пустое пространство.

Люди покидали город по множеству причин, о которых взрослые говорили постоянно и которые не интересовали Фейт. Она не испытывала ностальгии по тому времени, когда мир был другим, поскольку ничего об этом не помнила. То прошлое, а она живёт в настоящем, и это её время, её мир, и, несмотря на всё его запустение, Фейт любит его. Для неё не имело значения, как мир стал таким, какой он сейчас или когда он изменился. Ей не хотелось переезжать в один из штатов, где сто миллионов людей живут друг у друга на головах. Её интересовали музыка, искусство, способы похудеть… парни.

Фейт нравилось сидеть, как сейчас, на ступенях здания, когда-то называвшегося Старым Адмиралтейством, и покупать песни. Песни были дешевыми – дюжина треков за одну монету. У Фейт были тысячи песен. Они вызывают у неё эмоции, и это состояние ей очень нравится. Оно всегда появляется перед покупками во время скидок. Пятнадцать дней назад она сидела на этом же месте и покупала кое-что дорогое, нечто, для чего накопила кучу денег. Раскошелиться пришлось из-за доставки. Расстояние до ближайшего штата, где шили то, что ей хотелось, было настолько огромно, что трудно вообразить.

Девяносто шесть монет за джинсы, которые были сейчас на ней надеты. Джинсы, которые подходили её чрезвычайно длинным ногам.

Купив очередную песню и дождавшись, когда она заиграет в наушниках, Фейт в своих пятнадцатидневных джинсах прошла мимо заброшенного магазина (на вывеске значилось «У Мейси»), затем резко повернула и пошла через пустую парковку. Её прежняя школа, находившаяся в миле отсюда, закрылась месяц назад, когда учащихся осталось меньше сотни. За последние два года она уже трижды меняла школу, так что ей было не привыкать; но сейчас она впервые участвовала в слиянии двух загибающихся соседних школ. Фейт уже дважды переезжала, всё дальше и дальше от пустоты, вытесняющей её семью. Её родители старались держаться за место так долго, как только могли, но итог всегда был один: они переезжали ближе к Западному Штату, тень которого становилась всё больше.

Фейт заставляла себя забыть названия покинутых школ, имена потерянных друзей, запрещала себе гадать о том, будет ли кто-то по ней скучать изо дня в день. Такова была её реальность: вещи менялись, люди исчезали, всё вокруг становилось меньше и пустыннее. И в один прекрасный день, когда не останется ничего другого, она тоже будет вынуждена отправиться в Западный Штат и отказаться от своего образа жизни. Конец был уже довольно близко. Казалось, стоит протянуть руку, и нащупаешь его. Это её не огорчало, но заставляло беспечно желать успеть как можно больше за оставшееся время.

И вот Фейт, наконец, увидела школу на холме, взирающую на неё сквозь утренний туман, нависший над деревьями. Девушка почувствовала, как плотно джинсы обтягивают ноги, и улыбнулась при мысли о парнях, с которыми она познакомится, поскольку пункт «влюбиться» был на одной из верхних строчек списка вещей, которые нужно успеть сделать.

– Когда уже у нас будет машина? Пора с этим завязывать.

Лиз Бринн шла по пешеходной дорожке, глядя то на Фейт, то на планшет в руке, который был сейчас в карманном размере, и на котором она большим пальцем набирала сообщение.

– Боюсь, нам придётся ходить пешком до конца жизни, если только вдруг у тебя не обнаружится случайно на планшете миллион монет, – сказала Фейт. – Всё не настолько плохо. Сегодня отличный день. И тебе стоит смотреть по сторонам, когда идёшь.

Лиз, которая была на целую голову ниже Фейт, оторвалась от планшета и оглянулась назад.

Сюда долго идти. Дольше, чем до старой школы.

– Может, тебе стоит раздобыть велосипед, – предложила Фейт.

Лиз и Фейт были неразлучны, с тех пор как Ноа, парень Лиз, уехал в Западный Штат и прервал общение. Его отъезд опустошил Лиз, она ощущала себя разбитой и уязвимой. После потери Ноа у неё осталась только Фейт. С тех пор девушки держались друг за друга. Видя, как всё больше и больше людей уезжают в штаты, они дали друг другу обещание продержаться до самого конца и никого больше к себе не подпускать. Слишком опасно, слишком болезненно. Лучше быть только вдвоём. Глядя на Лиз, здесь, на пороге новой школы, полной людей, которые скоро уедут, Фейт задалась вопросом, настанет ли день, когда она потеряет последнего близкого ей человека.

– Ты и я всегда вместе, как мы и говорили, – сказала Лиз, но потом она лукаво улыбнулась и подняла тёмные брови. – Может, мы найдём тебе парня на некоторое время, и станет веселее.

Фейт почувствовала, как её охватывает предвкушение. Ею владело предчувствие скорой влюблённости, которая слишком долго ускользала от неё. Фейт была уверена: всё дело в том, что она тощая и длинноногая, как аист. Какой парень захочет встречаться с девушкой выше него самого? Это проблема ограниченного выбора: парней выше нее было мало.

Лиз прогнулась назад и посмотрела на попу Фейт.

– Отличные джинсы, должно помочь. Поймала хорошую скидку или раскошелилась?

– Раскошелилась, – призналась Фейт.

– Это того стоило, – сказала Лиз и шлёпнула Фейт пятой точке, засмеявшись так громко, что директор школы обратил на них внимание. Он стоял у главного входа, приветствуя новичков. Фейт и Лиз остановились перед растянувшимся кампусом школы. Он был построен в 1975 году, 76 лет тому назад, но по виду и не скажешь, что ему около ста лет. Билборд на облезлом белом столбе гласил:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, АБИТУРИЕНТЫ!

МЫ ВСЕГДА ВАМ РАДЫ!

Лиз посмотрела на него и покачала головой:

– Даже не сомневаюсь.

Они помахали нескольким ученикам из их старой школы, заходящим в здание. Ребята, казалось, были в трансе, как от самого факта перехода в новую школу, так и от того, что им при этом нужно пожать липкую, холодную руку директора. Фейт увидела мистера Рейхерта, подойдя к двери, и с первого же взгляда на него тоже забеспокоилась. Его кожа была бледной и покрыта оспинами, как у людей, которые в свое время мучились подростковыми прыщами. Он, вероятно, сам стриг волосы или нанимал для этого газонокосильщика. На яйцеобразной голове причёска смотрелась как чёрный купол, обильно спрыснутый перхотью. Он широко улыбнулся, выставив на показ белоснежные зубы, словно гордясь ими.

– Добро пожаловать, девушки, мы рады видеть вас, – сказал он. Он держал дверь открытой своим плечом, усыпанным перхотью. Лиз взглянула на Фейт с таким видом, будто только что понюхала стакан с кислым молоком. Та кивнула и улыбнулась, затем молча проскользнула мимо мистера Рейхерта, не прикасаясь к его потной руке.

– Направо, вниз через зал, – сказал он, снова сияя улыбкой. – Найдёте. И не переступайте за барьеры; некоторые помещения закрыты для посещения.

Лиз шмыгнула в дверь прежде, чем мистер Рейхерт смог завладеть её рукой, и девушки, наконец, оказались внутри школы. Тут было тише, чем ожидала Фейт, лёгкое эхо прыгало в длинных коридорах, ведущих в трёх направлениях.

– Вот мы и здесь, – сказала Фейт, внезапно засомневавшись, достаточно ли облегают джинсы и сбудутся ли предчувствия по поводу новой школы.

– Да, – нервно ответила Лиз. – Вот мы и здесь.

***

Олд-Парк-Хилл была спроектирована так, чтобы в обычном режиме каждый день могла принимать в своих стенах до 2 000 учащихся. И в те времена так и происходило. В 2010-х школа даже была переполнена некоторое время. Но сейчас количество учащихся сократилось за последний год со 140 до 80. Предыдущая школа Фейт была ещё меньше, в ней училось всего лишь 53 человека. Из двух школ больше народу осталось в Олд-Парк-Хилл, поэтому ученики из обеих сейчас оказались здесь.

Расставшись с Лиз, Фейт отправилась искать аудиторию, где должен пройти её первый урок. По пути она размышляла о почти полном отсутствии в школе взрослого персонала. Бюджет школы, по некоторым оценкам, был близок к нулю, и соотношение учащихся, учителей и администрации школы с каждым годом ухудшалось. Когда здесь училось 2000 школьников, работало около 75 учителей. Сейчас осталось лишь 133 учащихся, и двое учителей должны заменить им всех. К тому же им приходится по совместительству работать директором и заместителем директора.

Сто тридцать три ученика.

Два учителя.

И один перегруженный дворник.

Вот как выглядит школа Олд-Парк-Хилл в 2051 году.

Оглядывая коридор в поисках указателей, которые приведут её в нужный класс, Фейт заметила рыжую девушку в окружении парней. У неё было бледное светлое лицо, на котором зелёные глаза выглядели как две мерцающие жемчужины, готовые вот-вот выскочить из глазниц. Фейт знала её – это Эми из старой школы. Фейт никак не могла понять, что парни находили в Эми; должно быть, их привлекали изгибы её фигуры.

– Эй, Эми! – крикнула Фейт через весь длинный, почти пустой коридор. Эми, услышав своё имя, обернулась, её рыжие волосы взлетели, точно языки пламени. – Поможешь мне найти «Английский 300»?

Ни один из парней, окружавших Эми, не ходил в их старую школу, но она не теряла времени даром и собрала вокруг себя группу ребят, жаждущих её внимания. В тот же миг, как Эми увидела идущую к ней Фейт, она схватила одного из парней за руку и втащила его в класс.

– Вот коза, – прошептала Фейт.

Эми, как и Лиз, была одной из тех, кто остался в жизни Фейт из прежних дней. Она всё ещё увлекалась школьными играми в популярность, а когда дело доходило до мальчиков, Эми была просто ужасна. Немного позже Фейт появилась на первом уроке вместе с мисс Ньюхауз, которая составляла ровно половину учительского состава. Мисс Ньюхауз едва ли обращала внимание на кого-либо в классе, и это было ещё одной причиной, почему в Олд-Парк-Хилл так мало учителей.

Они здесь не очень-то и нужны.

Фейт было сложно представить, что всё могло быть по-другому, так как её планшет был и в роли учителя, и в роли советника, и в роли инспектора, следящего за прогулами. Учителя не учили. Они лишь присматривали за детьми. Планшет выполнял всю настоящую работу. Лекции читались лучшими учителями обоих штатов; теми, кто получил многомиллионный контракт, машину высшего класса и большой дом за то, что были не просто экспертами в своей области, но ещё и талантливыми педагогами, увлекательно преподносившими материал. Местные учителя даже не давали контрольные работы. Они были нужны, чтобы убедиться, что никто не поранится, не подерется, не будет употреблять наркотики и не оставит свет включенным.

Фейт села за парту и достала планшет.

– Кто у тебя по литературе? – услышала она позади себя. – У меня Роллинс. Боже, он невероятный. Потрясающий. Если бы он не рассказывал школьникам про Шекспира, то стал бы гениальным комиком, я серьезно. Так я не расслышал, кто там у тебя?

Фейт обернулась и увидела коротышку, здорово смахивающего на заучку.

– Я и не говорила, – прошептала Фейт и, повернувшись обратно, запустила свою лекцию (только вместо Роллинса был Бьюфорд, который тоже замечательный, хоть и, как о нем говорили, «не смешной»).

Она надела наушники и приступила к прослушиванию лекции. На поверхности стола тем временем высветилась красная клавиатура. Так у Фейт была возможность делать заметки и сохранять отметки времени, чтобы потом в любой момент их воспроизвести и освежить в памяти материал. Курс предполагал устные опросы и письменные тесты, а также всегда можно было задать вопрос, если была такая необходимость. У учителей были тысячи и десятки тысяч помощников, в зависимости от того, сколько учеников записались на их лекции. Если в любое время дня или ночи у учащегося появлялся вопрос, он вбивал его в планшет и обычно получал ответ в течение пяти минут. Планшет предоставлял материалы для самоподготовки, тренировочные тестовые задания и комментарии по выполнению домашнего задания. Единственное, чего планшет не делал, так это не подавал горячие закуски. Но, как модно было шутить в последнее время, при следующем обновлении эта проблема будет решена.

Сообщение, появившееся внизу экрана, поразило Фейт. Обычно, когда начиналась лекция, планшет автоматически блокировал все входящие сообщения.

«Вижу, тебе достался Бьюфорд. Он неплох. Роллинс лучше. Так как тебя зовут?»

Фейт оглядела класс, в котором было 30 учеников.

«Сзади:)»

Фейт медленно обернулась, вымученно улыбнулась и вернулась обратно к своему планшету, закатив глаза, всем своим видом показывая, что вполне может обойтись без внимания короля ботанов.

«Отлично, – думала Фейт, слушая Бьюфорда, анализирующего «Генриха V». – Не прошло и десяти минут, а у меня уже завёлся поклонник. Хакер к тому же».

Фейт напечатала короткое сообщение и нажала «отправить».

«Как ты активировал режим сообщений во время лекции? И вообще, я занята».

Пауза продлилась секунды четыре.

«Легко! В 25-й версии есть лазейка. На подбор кода для каждого планшета уходит где-то час, но если твой планшет уже настроен, ты можешь с него общаться с любым, кто сейчас на лекции. Это работает в обе стороны. Круто, да? Не слышала о таком раньше?»

«Нет, – подумала Фейт, – я не сижу на форуме задротов».

Она попробовала сосредоточиться на Бьюфорде, но на экране появилось ещё одно сообщение.

«Я Ястреб. А ты?»

Фейт не стала отвечать и вернулась к занятию, допечатала очередную заметку к лекции и разместила ее в нужном месте на экране. Потом нажала пальцем в углу планшета, вызвав меню, и выбрала перо для рисования. На столе тотчас появился мягко святящийся квадрат, и она начала выводить на нем овал лица. Фейт всегда удавались портреты, обычно ей достаточно было лишь хорошенько рассмотреть человека, чтобы с легкостью нарисовать его.

Она огляделась в поисках модели, ища среди новых одноклассников, и остановила взгляд на парне в заднем ряду. На нем были кроссовки, джинсы в обтяжку и узкая футболка с V-образным вырезом. У него были густые тёмные волосы и, к её удивлению, он писал. Ручкой. В тетради. Казалось, он просто игнорирует планшет.

Фейт отправила Ястребу сообщение: «Кто этот пещерный человек в последнем ряду?» – и вернулась к рисованию.

Ястреб моментально ответил.

«Дилан Гилмор. Не слишком разговорчивый. По крайней мере, со мной. Тот еще засранец».

Фейт взглянула на Дилана еще раз. У него был волевой подбородок и мускулистые руки. Она поймала себя на мысли, что очень хочет, чтобы парень оказался высоким. Чем бы он там ни занимался, он был полностью погружен в свое дело. Его голова ритмично качалась вверх-вниз, как если бы у него в наушниках играла музыка. Но такое просто-напросто невозможно: планшет не позволил бы ему слушать музыку во время урока.

До конца лекции Ястреб прислал еще три сообщения. После урока Фейт повернулась к нему:

– Пожалуйста, не делай так больше во время занятий. Бьюфорда и так сложно понять, а Шекспир – не самый легкий материал.

– Не вопрос. Могу заткнуться. Буду нем как рыба. Так как тебя зовут?

Фейт закатила глаза и собралась было уйти, но передумала и повернулась обратно к Ястребу. Ей не помешает знакомый, который настолько умен и умеет взламывать планшеты.

– Фейт. И больше никаких сообщений на уроке, понял?

– Так точно. Понял, принял. Фейт.

Ей подумалось, что Ястреб, судя по всему, намного младше неё. Классы перемешали по возрасту давным-давно, поскольку больше не осталось причин придерживаться прежней системы.

Фейт училась последний год, а этот пацаненок рядом с ней выглядел так, словно только поступил в школу.

– Сколько тебе лет? – спросила она его, когда они выходили из класса.

– Семнадцать. Ладно, шестнадцать. Ну, то есть вот-вот будет шестнадцать.

Пауза затянулась, и Ястреб решил, что она все равно докопается до правды, причем быстро.

– Тринадцать.

– Уверен, что не девять? Выглядишь на девять.

– Ой! – Ястреб прижал руку к груди. – Ты ранила меня в самое сердце!

Фейт шутливо замахнулась на него. Рука пролетела мимо его головы.

– Шучу. Минимум на одиннадцать.

– Правда? Спасибо!

Они засмеялись и пошли по коридору, глядя по сторонам. Фейт пыталась представить, как выглядело это место, когда здесь учились 2 000 школьников и преподавали 75 учителей. Должно быть, тут было очень оживленно. Теперь это место напоминало морг. Несколько тел двигалось от двери к двери, и раздавался еле уловимый гул голосов.

– Интересно, как долго продержится эта школа, – пробормотала Фейт.

– Сложно сказать, – откликнулся Ястреб, набирая что-то на планшете, который он свернул до карманного размера и держал в руке, – но, посмотрим, что я смогу разузнать.

Они уже собирались разойтись в разные стороны, когда в дальнем конце коридора появились две высокие фигуры. Сперва Фейт смогла различить только силуэты на фоне окна.

Было что-то такое в этих движущихся навстречу тенях, что-то, что вселяло уверенность, что они не для такого места, как Олд-Парк-Хилл. Когда они приблизились, Фейт смогла разглядеть, что это были парень и девушка примерно ее возраста.

– Кто… – не успела она задать вопрос, как Ястреб уже отвечал:

– Уэйд и Клара Квинн, – сказал он, наклоняясь поближе к Фейт, чтобы вдохнуть аромат ее духов, пока она отвлеклась на подходивших школьников. – Хочешь верь, хочешь нет, но они оба спортсмены, участвуют в Играх, представляя внешние земли. К тому же они очень умные. А еще засранцы.

Фейт начала размышлять о том, всех ли в Олд-Парк-Хилл Ястреб считал засранцами, но ей стало не до этого, поскольку Уэйд Квинн посмотрел на нее. Его сестра просто прошла мимо, а Уэйд направился к Фейт, глядя на девушку так, будто они были одни в целом мире. Чем ближе он подходил, тем привлекательней казался. И, когда он остановился рядом с ней, с Фейт произошло то, что случалось очень редко.

Фейт Дэниелс, метр восемьдесят, смотрела на парня снизу вверх.

– Какой у тебя рост? – вырвалось у неё.

Уэйд улыбнулся, светлая чёлка упала голубые глаза.

– Достаточный, – ответил он. – Я Уэйд.

– Привет, Уэйд. Как дела? – влез Ястреб.

Уэйд не ответил, даже не повернул головы, просто кивнул, не сводя глаз с Фейт. В этот растянувшийся момент они оба поняли, что их непреодолимо тянет друг к другу. Они продолжали просто пялиться друг на друга, лишь на мгновение отводя взгляд то на пол, то на шкафчики в стене. Уэйду нравились высокие девушки. Чем выше, тем лучше. И ему приглянулась прядь волос, упавшая на её светлые глаза, будто заигрывающая с ним. Что касается Фейт, то ей понравились его светло-голубые глаза и изгиб губ. Ей казалось, она может смотреть на них часами.

– Круто, – сказал Ястреб, как бы продолжая воображаемый разговор. – У меня тоже всё хорошо, правда хорошо. Это Фейт. Она новенькая.

Сестра-двойняшка Уэйда выглянула из-за его плеча. Она была почти такая же высокая, как брат, и шикарно выглядела. У неё были на удивление короткие волосы, которые приковывали внимание к её спортивному, точёному лицу. А её высокое, стройное тело обладало всеми нужными округлостями.

– Охренеть, какая ты высокая, – вырвалось у Фейт. Уж очень редко ей приходилось встречать девушек выше, чем она сама. Клара Квинн была метр девяносто.

– Спасибо, – ответила Клара, разглядывая Фейт сверху вниз, – наверное.

Она слегка подтолкнула Уэйда, побуждая его продолжить путь, и они пошли дальше по почти пустому коридору. Уэйд обернулся.

– Классные джинсы.

И они свернули за угол.

Ястреб оценивающе посмотрел на джинсы Фейт.

– И правда классные. Заказала их из Западного? Я могу достать дешевле из Восточного. Знаю, звучит невероятно, да? Все так думают. И как раз поэтому это реально.

– Ага, хорошо. До скорого.

Фейт постепенно отходила от нахлынувшего на неё ощущения влюбленности и отправилась на поиск следующей аудитории. Ястреб окликнул её.

– Осторожнее, Фейт. Близнецы как ураган: сносят всё на своём пути. Лучше держаться от них подальше.

Но для неё уже было слишком поздно.

Она провела в Олд-Парк-Хилл всего два часа, а уже попала под обаяние Уэйда Квинна.

Глава 2. Проникновение в начальную школу

Ф

ейт жила в общине Бриджпорт, которая в своё время славилась как идеальное место для семей с детьми. Сотни частных домов и многоквартирных зданий окружали искусственное озеро. Фейт жила в одном из небольших трёхэтажных домов у пешеходной зоны. В районе были дорожки для пробежек и прогулок, бассейн, а на окраине даже начальная школа, чтобы дети могли получить образование, не уезжая далеко за пределы этого безопасного мирка. Если выйти из Бриджпорта и взять чуть левее, то до торгового комплекса, где Фейт покупала песни, можно было дойти всего за десять минут.

К тому времени, когда она родилась, Бриджпорт был уже почти заброшен. Кроме её семьи, в доме жил только один мужчина. Остальные двенадцать квартир пустовали. Она не могла сказать наверняка, ведь она не росла здесь, но ей казалось, что когда-то это место называли домом более тысячи жителей. Теперь здесь жила от силы дюжина людей, расселившихся вокруг озера, из тех, кто не хотел уезжать в один из штатов (по крайней мере, пока их не вынудят это сделать). Часть из них были чистильщиками, готовящими местность для неуклонно расширяющегося Западного Штата. Но большинство их тех, кто жил во внешних землях, оставались здесь на свой страх и риск. Они были вне системы, сами по себе, день за днём обеспечивая себя тем, что удавалось добыть. Пропитания не хватало, а необходимых лекарств не было вовсе. Штаты не пытались силой заставить людей присоединиться к ним, они брали их измором. Почти все сдавались рано или поздно, и тогда штаты принимали любого, кто поддался искушению комфорта современной жизни.

На озере поселилось около миллиона странных чёрных птиц, у которых были непропорционально большие перепончатые лапы и белые клювы. Своей медлительностью, недостатком ума и сомнительными способностями к полёту они напоминали доисторических животных. Фейт было шесть, когда она увидела чёрный автомобиль, едущий поблизости, и одну из этих птиц, бегущую по дороге и размахивающую неповоротливыми крыльями в попытке взлететь. Птица была уже в полуметре от земли и набирала скорость, когда машина сбила её. Фейт так и не смогла забыть этот ужасный звук глухого удара. Птицу отбросило вперёд – она немного пролетела, как в замедленной съёмке, и упала на землю, словно мешок с песком. К удивлению Фейт, машина, не останавливаясь, проехала до поворота и скрылась из виду.

Фейт размышляла об этой странной мёртвой птице, пока они с Лиз шли вдоль озера, и, как это иногда случалось, держались за руки. Именно Лиз впервые взяла Фейт за руку во время одной из их вечерних прогулок. Сначала это ей показалось рискованным. Она не могла сказать наверняка, почему они продолжали держаться за руки, но думала, что, возможно, потому что каждой из них было страшно. Страшно остаться в одиночестве, покинутой всеми, и, проснувшись однажды, понять, что больше нет руки, к которой она тянулась. Да и не было ни одной причины, почему этого нельзя делать. Никто на них не смотрел. Никто об этом не знал. Фейт хотела бы, чтобы было иначе, но реальность никто не отменял.

– Сегодня как-то особенно пусто, – произнесла Лиз. – Даже больше, чем обычно.

Фейт понимала, что Лиз переживает. Сама она могла бесконечно говорить про Ноа, но одна мысль о том, что Фейт может встретить кого-то и навсегда отдалиться от неё, приводила Лиз в ужас. Фейт потянула подругу за руку и прикоснулась к ней плечом. Девушка улыбнулась ей.

– Не думаю, что нравлюсь ему. С чего бы? – спросила Фейт. Всю прошедшую неделю Ястреб лип к ней, словно тень, а вот Уэйд казался недосягаемым.

– Ещё как нравишься, – ответила Лиз, дружески сжимая руку Фейт. – Ты стройная, высокая, блондинка, и у тебя есть грудь. Он просто стесняется, вот и всё.

– Спасибо за такие подробности, – саркастично отреагировала Фейт. – Но я хотела бы, чтобы ему нравилась не грудь, а мозг.

– Ему шестнадцать. Едва ли его волнуют твои мозги.

Фейт пожала плечами, но тоже улыбнулась. Она видела Уэйда в школе и даже пару раз ловила его взгляды. И он прислал ей сообщение с довольно корявым, но очень милым рисунком цветка, когда увидел её в футболке с белой ромашкой. Ромашку Фейт нарисовала сама. Ещё была короткая переписка на планшете. Фейт не стала рассказывать о ней Лиз. Но теперь, идя вдоль берега озера, по школьной площадке, она прокручивала в уме сообщения.

Уэйд: «Сколько баллов ты мне дашь по шкале от 1 до 10?»

Фейт: «8 сразу и ещё 2, если ты рисуешь ромашки. А ты мне?»

Уэйд: «Одиннадцать».

И тишина. Но она не станет торопить события. Лучше выждать, нежели испугать, надавив на него.

Лиз отпустила руку Фейт, едва увидела качели, и они побежали наперегонки. Только одни качели были целы, и девушки уже давно забавлялись этой игрой: сойдя с пешеходной дорожки, они устраивали гонку по траве. Победитель садился на сиденье, проигравший должен был раскачивать. Лиз и Фейт были примерно равны по скорости и часто приходили к финишу вместе, обе хватались за цепи, на которых висело сиденье, и спорили, кто из них будет качаться.

– Давай ты, – сказала Лиз, несмотря на то, что добежала первой. – Сегодня мне хочется тебя покачать.

Фейт забралась на сиденье и откинулась назад, глядя в звездное небо. Лиз, ухватившись руками за цепи на уровне бедер Фейт, подтянула подругу к себе, а затем мягко толкнула её и отпустила, оставшись стоять с пустыми руками на холодном вечернем воздухе.

– Как думаешь, долго мы еще сможем здесь оставаться? – спросила Лиз, понимая, что это больной вопрос.

– Не знаю. Думаю, долго.

Длинные волосы Фейт в беспорядке упали на её лицо, когда она качнулась назад к Лиз. Та, положив руки Фейт на спину, толкнула её от себя.

– А я вот сомневаюсь.

Лиз бросила взгляд во тьму, туда, где в сотнях миль отсюда их ждал Западный Штат. Если бы Лиз могла видеть выражение лица Фейт, она бы поняла, что Фейт не хочет говорить о предстоящем отъезде. Она никогда не хотела говорить об отъезде. Западный Штат даст им столько времени, сколько им потребуется. Но он ничем им не поможет, если они останутся здесь. Штаты уже давно перестали помогать жителям внешних земель.

– Ты никогда не думала, что нам стоит переехать туда? – спросила Лиз.

– Это не нам решать. Если родители захотят – придётся ехать. Но не думаю, что они решатся в ближайшее время.

Планшет Фейт завибрировал в её кармане, она достала его, одной рукой держась за цепь, и взглянула на привычное мамино сообщение:

«Не задерживайся.

Ты знаешь, как отец к этому относится».

Фейт, как и все дети, оставшиеся здесь, была не очень близка с родителями.

Большей частью она общалась с ними через планшет короткими сообщениями. В остальное время она была предоставлена сама себе.

Фейт не знала, как в прежние времена дети общались с родителями. Сейчас это происходило именно так и воспринималось как норма.

– Видела сегодняшнюю рассылку? – Лиз остановила качели.