Текст книги "Брак без расчета"

Автор книги: Патриция Хорст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Алехандро тихо подошел и занял место за ближайшим столиком так, что спинки их стульев почти соприкасались. Откинувшись, он произнес:

– Я вижу, сеньорита, вы завсегдатай этого ресторана. Не порекомендуете ли, что заказать на завтрак?

Эрика ойкнула, узнав его голос. Пленительный звук прозвучал почти музыкой для его истосковавшегося слуха, но она быстро пришла в себя и чопорно ответила:

– Я не сеньорита, а сеньора. Замужняя дама.

– А я – женатый мужчина, оказавшийся в затруднительном положении. Моя жена, знаете ли, покинула меня, и я отчаянно пытаюсь вернуть ее.

– Что же вы такого сделали, что она решилась покинуть вас?

– Боюсь, что я пренебрегал ею самым постыдным образом и даже рискнул ее здоровьем и благополучием, считая, что привез в безопасное место. Если бы с ней что-то случилось, не знаю, как я смог бы жить дальше.

– А она… она знает о ваших чувствах?

– Не уверен. Я никогда не говорил об этом в основном потому, что сам не понимал полностью до вчерашнего дня, когда потерял ее.

– Женщинам надо говорить такие вещи, сеньор. Они в этом нуждаются.

– Неужели уже слишком поздно? Неужели у меня не осталось шанса переубедить ее?

Эрика не отвечала. И он, полный непривычной робости, протянул руку, чтобы коснуться ее. Но не коснулся, потому что разве можно таким неубедительным жестом исправить то, что он сломал своим бездумным отношением?

– Собирается ли она вернуться ко мне, как вам кажется? – спросил Алехандро. – Или планирует продолжить свой путь домой и жить дальше без меня?

Секунды тянулись, складываясь в минуты, позволяя ему вспомнить и горько пожалеть обо всех своих ошибках. Она много раз показывала, что готова любить его, если он позволит. А он опасался, что не сможет удержать в узде свой темперамент, и отвергал знаки ее внимания.

И, наконец, когда Алехандро уже готов был смириться с тем, что пропасть между ними непреодолима, тонкие пальцы нашли его руку и крепко сжали.

– Думаю, она предпочтет остаться с мужем.

10

– Не думай, что я хотела оставить тебя, Алехандро. Просто не было другого выхода, – сказала она, когда смогла говорить, проглотив вставший в горле ком. – И не считай, что я тебя обвиняю в случившемся. Ты не в ответе за действия твоей тетки.

Не выпуская ее тонких пальцев, Алехандро пересел на другой стул. Он был одет в, легкие светло-бежевые брюки и рубашку с открытым воротом и выглядел привычно элегантно. Но вот от его хваленого самообладания не осталось и следа.

– Нет, querida, но я отвечаю за тебя, – ответил Алехандро. – И за моего ребенка.

– Ты не можешь постоянно быть рядом, чтобы вовремя встать между мной и возможной опасностью. И никто не может. Между прочим, я и сама в состоянии о себе позаботиться, если ты не заметил.

– Заметил, заметил, – буркнул Алехандро. – Много лучше, чем я подозревал, судя по тому, что ты добралась сюда.

– О, ты не представляешь, как я боялась, что не смогу найти ключи от машины. Тогда мне и в голову не приходило, что, возможно, не удастся нанять катер. С твоим я едва ли справилась бы самостоятельно, а главное, не нашла бы дорогу сквозь все эти притоки. – Она взглянула на него со странным выражением лица. – Надеюсь, ты нашел машину там, где я ее оставила?

– Черт побери, Эрика, неужели ты думаешь, что я способен сейчас волноваться из-за какой-то железки? Ты и только ты волновала меня. Я могу купить еще сотню других машин, но тебя… разве кто-то способен заменить тебя? А я чуть было не потерял…

– Успокойся, Алехандро, я ведь сказала, что это не твоя вина.

– Может, и не прямо, но моя, – сумрачно ответил он. – Мне раньше надо было признать, что я напрасно привез тебя сюда и заставил жить под одной крышей с Хуанитой. Видит Бог, ты пыталась сказать мне это, но я не слушал. Если бы я только вовремя сообразил послать тебя к Рики и Кармелите… Там ты была бы в полной безопасности.

– Я бы ни за что не поехала, неужели не понимаешь? Мне хотелось быть с тобой… по крайней мере, до вчерашнего дня. – Она протянула свободную руку и легко прикоснулась к щеке мужа. – Я так рада, что ты приехал за мной. У меня есть отличные новости для нас обоих.

Алехандро недоверчиво покачал головой.

– Как ты умудрилась найти что-то отличное в этой почти трагедии?

– Очень просто. Я обратилась вчера в больницу сразу, как только приехала в Икитос, чтобы убедиться, что ребенок не пострадал.

– И?

– И врач сказал, что малыш в полном порядке, здоров и развивается как положено.

– Правда?

– Да. А сегодня ночью я почувствовала, как он зашевелился. Кстати, знаешь, Пуньяда сказала, что у нас будет сын, сильный, как ты.

– Господи, Эрика, querida, какое счастье! Как же нам повезло, что все обошлось!

– Да, очень. И это еще не все, – с нежностью в голосе добавила Эрика. – Проблемы, которые были… ну, с риском выкидыша… так вот они перестали быть проблемами. Врач сказал, что больше нам нечего опасаться.

– Ты ему веришь?

– Конечно, ведь это специалист. Думаю, он знает, что говорит, к тому же он был очень внимателен, занимался мной почти полтора часа.

– Значит, у меня не только здоровый ребенок, но и здоровая жена?

– Да.

– Я мог бы быть самым счастливым мужчиной на свете… – начал Алехандро и не договорил.

Эрика почувствовала, как сердце ее упало.

– Но ты не счастлив?

– Как я могу, querida, учитывая все то, что произошло с Хуанитой? – Впервые за все время их знакомства Эрика заметила на его лице признаки вины. – Не знаю даже, что и сказать тебе. Хотелось бы хоть как-то объяснить ее поведение, но, честно признаюсь, я теряюсь в догадках. Я, конечно, спрашивал ее, но она не смогла внятно ответить. Может, ты понимаешь, что с нею творится?

– Думаю, я сама спровоцировала ту вспышку. – Пытаясь быть предельно честной, Эрика пересказала события предыдущего утра. – По-моему, она расстроилась, когда случайно узнала о ребенке. Но меня потрясло то, что она с такой легкостью поставила под угрозу его жизнь. Прости меня, Алехандро, но я нахожу ее поведение непростительным.

– Не извиняйся, – угрюмо ответил он. – Не думал я, что мы все доживем до такого, но она совсем не та тетка, которую я любил и уважал. Это совсем другая, чужая… даже не женщина, нет. Просто монстр какой-то! Раньше я подозревал, что она потихоньку сходит с ума, но теперь совершенно в этом уверен. У нее появились опасные замашки. Она представляет угрозу для окружающих!

Он говорил с жаром и искренней убежденностью, но Эрика видела, какую боль причиняют ему эти слова. Ей не хотелось усиливать ее, но делать было нечего, Алехандро должен знать, что возврата к прежнему нет.

– Я бы рада была не согласиться, – грустно сказала она, – но, увы, не могу. И еще скажу сразу: я не вернусь туда. Никогда больше я и мой ребенок не окажемся с ней рядом, клянусь.

– Понимаю. Мне и в голову не приходило предлагать тебе вернуться. Но все же прошу тебя, querida, не улетай пока в Канаду. Пожалуйста, поедем в "Ла фиесту", в мой дом под Чимботе. Мы будем там одни, не считая прислуги, начнем все заново так, как и должны начитать новобрачные, с медового месяца.

– Полно, у меня и нарядов-то никаких нет для медового месяца, – засмеялась Эрика. – Я так спешила, что оставила все в поместье.

– Тогда после завтрака мы сразу отправимся по магазинам, а потом уже на самолет.

– Но как же твоя работа? Ты же не можешь все бросить, когда от тебя зависит благосостояние семейного бизнеса?

– Я могу! – воскликнул Алехандро, хватая ее руки и крепко сжимая их. – Ты и наш ребенок – вот теперь моя семья! Не стану утверждать, что мой брат и кузина и даже тетя мне безразличны. Но отныне я считаю главным нашу семью – тебя и меня. Отныне твои интересы и интересы нашего брака занимают приоритетное место в моей шкале ценностей.

Алехандро говорил с чувством. Со сдержанной страстью. Эрика задрожала от его невысказанного обещания, от внезапно открывшегося ей того счастливого будущего, на которое уже и не надеялась.

Да, он не произнес заветных слов: "Я люблю тебя", – но после всего случившегося сказанное почти равнялось им. Эрика готова была довольствоваться и тем, что услышала.

Следующие два часа прошли в походах по магазинам и в разговорах. Алехандро накупил ей кучу шелкового белья и такое количество одежды для беременных, будто думал, что она останется в таком состоянии ближайшие три года. Потом они перекусили все под тем же полюбившимся Эрике зонтиком и отправились в аэропорт.

А к вечеру добрались до уединенного загородного дома под Чимботе, в который Эрика мгновенно влюбилась. Бело-розовый каменный особняк стоял на небольшом холме над океаном. Все в нем отличалось от мрачного дома под Икитосом. Сама атмосфера казалась какой-то праздничной.

Алехандро провел ее по всем помещениям. Двери и окна были раскрыты, комнаты наполнены свежим солоноватым воздухом. Легкие шелковые занавески колыхались от слабого ветра, полы устилали светлые ковры, мебель была легкая и тоже светлая.

Огромная хозяйская спальня выходила окнами на океан. К ней примыкали две роскошные ванные комнаты и гардеробная.

– Если ты думаешь о том, скольких женщин я привозил сюда до тебя, – сказал Алехандро, заметив ее удивление при виде двух ванных при спальне, – то сразу скажу: ты – первая. И последняя. Я не строил этот дом, а купил у супружеской четы. Они переехали в Сингапур.

Эрика смутилась, что он с такой легкостью угадал ее мысли, и ответила:

– Ты не обязан рассказывать мне все это.

– Нет, обязан. Слишком уже много было у нас всяческих неприятностей. Я не допущу еще даже малейших. Ты – моя единственная женщина, querida. И единственная хозяйка этого дома.

Солнце медленно катилось вниз, в океан, окрашивая все вокруг в фантастические цвета.

Алехандро прошел в ванную освежиться и переодеться перед обедом, и его взгляд сказал ей, что скоро, очень скоро ничто не будет разделять их – ни стены ванной, ни тонкая ткань одежды, ни гнетущее присутствие его тетки. Эрика вздрогнула в ожидании и предчувствии.

Этим вечером они ели на террасе над тихо шепчущим океаном при свете свечей. Откуда-то из дома доносилась нежная музыка – все старые танго, говорящие о потерянной и вновь обретенной любви. Свежая рыба, многочисленные легкие салаты, сыр, десерт и бутылка охлажденного шампанского.

С каждым словом, с каждым взглядом, с каждым прикосновением нарастало напряженное ожидание продолжения чудесного вечера.

Эрика отпила крошечный глоток вина и снова в который уже раз посмотрела на мужа. Последние недели напряженной и часто физической работы укрепили его мышцы, сделали фигуру еще более атлетической. Чуть посеребренные сединой волосы только подчеркивали классическую красоту гордого лица.

– О чем ты думаешь, querida? – спросил Алехандро, поглядывая на нее поверх бокала.

– О том, как здесь замечательно, Алехандро. Просто не понимаю, как ты соглашаешься уезжать отсюда.

Он улыбнулся, встал, поднял ее и закружил в ритме медленного танго.

– Очень рад, что тебе здесь нравится. Потому что это мое любимое убежище. Нью-йоркские апартаменты, конечно, хороши, комфортны и удобны, когда дела приводят меня в Штаты. Так же как и дома в Бонне и Цюрихе. Но когда мне надо отдохнуть и прийти в себя, я всегда приезжаю именно сюда.

Оглушенная этим небрежным перечислением дорогостоящей недвижимости, Эрика сбилась с ритма и наступила ему на ногу.

– Сколько всего у тебя домов, Алехандро?

– Все, что я перечислил, – невозмутимо ответил он. – Дела, знаешь ли, требуют частых разъездов, а я не очень люблю отели.

– Ага. А катеров сколько?

– О, всего два. Тот, которым мы пользовались в Икитосе, и небольшая яхта. Я держу ее здесь неподалеку, в гавани.

Эрика сглотнула.

– Не сочти за нахальство, но… ты очень богат?

– Полагаю, да. – Он беззаботно пожал плечами и провел рукой вниз по ее спине. – Это имеет значение?

– Как тебе сказать? Я чувствую себя такой идиоткой… Ты, наверное, хохотал до колик, когда я предложила помочь тебе деньгами.

– Вовсе нет. Я был тронут до глубины души твоей щедростью, – произнес он.

– Это лишний раз показывает, насколько плохо мы знаем друг друга.

Остановившись, но не выпуская ее из объятий, Алехандро нежно поцеловал пушистые рыжие волосы.

– Но ведь у нас впереди целая жизнь, чтобы узнать, правда?

– Правда, – согласилась она, ощущая твердые мышцы его тела, прижимающегося к ней.

– И мы можем начать это знакомство, – чуть дрогнувшим голосом продолжил он, – совсем скоро. Я слишком долго ждал, Эрика, когда же смогу стать тебе настоящим мужем. Боюсь, что терпению приходит конец.

Эти слова опалили ее как огнем, заставили задрожать.

– Тогда, возможно, нам стоит отправиться в постель, пока мы не выставили себя на всеобщее обозрение прямо здесь, на террасе…

Больше ему ничего и не требовалось. Подхватив ее на руки, Алехандро направился через весь дом в спальню.

– Мне нравятся женщины, которые прямо говорят, что думают, – сказал он. – Мне нравишься ты, Эрика. Очень.

Он спланировал все заранее, не пренебрегая ни малейшими деталями, и искренне полагал, что сможет приказать своему телу и посвятить настоящему началу их супружеской жизни целую ночь, дать и себе, и Эрике упиться каждой секундой, вкусить неземного блаженства.

Но этого не произошло. Он слишком истосковался по ней, а она… она была так прелестна, так обольстительна… Им едва удалось добраться до дверей спальни, когда желание захлестнуло обоих. Она гладила пальцами завитки волос на его груди, шептала его имя, лишая остатков самообладания.

Алехандро захлопнул ногой дверь и припал губами к ее благоуханному рту в таком поцелуе, на который прежде не отваживался, – слишком уж он напоминал любовный акт. Эрика застонала и приоткрыла губы, впустив его требовательный, ищущий язык. Ее реакция так потрясла его, что он даже не в состоянии был продолжать путь до кровати и, не прерывая поцелуя, поставил Эрику на пол. Обезумев от долго сдерживаемой страсти, начал расстегивать многочисленные пуговицы ее платья, а затем припал губами к ее груди, еще скрытой от него шелковым бюстгальтером.

Эрика прерывисто вздохнули, ощутив легкое прикосновение зубов и языка к соску, потом снова застонала, когда он приподнял край платья и скользнул рукой вверх по голой ноге.

И в это мгновение игра окончилась. Оба принялись срывать друг с друга одежду. Кровать была совсем рядом, но с тем же успехом могла бы находиться на другом этаже. Добраться до нее казалось невозможным. Они не сумели бы столько сдерживать рвущуюся из-под контроля страсть.

Алехандро прислонился спиной к стене, обхватил обеими руками ее упругие ягодицы и приподнял. Эрика обвила ногами его талию и прижалась к нему животом.

– Ты… ты уверена, что мы можем? – в муке прохрипел Алехандро. Еще секунда, и обратной дороги не будет. Он и так боролся с собой сверхчеловеческим усилием воли.

Она вцепилась пальцами ему в плечи.

– Уверена, да.

Что ж, он всего лишь обычный смертный и имеет право на человеческие слабости. А она – она воплощенное искушение.

На краткое мгновение Алехандро позволил своей восставшей плоти замешкаться, подразнить ее, пока Эрика не начала умолять положить конец утонченной пытке.

И тогда он вошел в нее. Ему хотелось, чтобы их единение длилось и длилось, но, сбыться этому было не суждено. Эрика вцепилась руками ему в волосы и застонала, содрогаясь в судорогах оргазма.

Больше он не мог вынести и отдался ей весь, без остатка, дрожа от столь острого несказанного наслаждения, что готов был, казалось, умереть.

И потом, прижимая к себе любимую, прошептал слова, которых не произносил еще ни разу в жизни:

– Те quiero, mi amor, Эрика.

– Что… что ты сказал? – задыхаясь, спросила она, поднимая затуманенные пережитой страстью глаза.

– Я люблю тебя, Эрика, люблю. Ты – вся моя жизнь, все мое счастье, и я никогда больше не буду пренебрегать тобой.

И она заплакала – тихо, молча, удовлетворенно. Слезы стояли в прекрасных зеленых глазах, дрожали на кончиках ресниц и медленно скатывались вниз.

– О, дорогой, – выдохнула она так, будто сердце разрывалось в ее груди, – я так долго ждала этих слов. Так долго… Потому что я давно полюбила тебя и уже не надеялась, что ты ответишь мне тем же.

– Не бойся ничего, mi amor, все дурное осталось позади. И я клянусь, что нас ждет впереди только хорошее.

Четыре дня она верила ему. Четыре дня и ночи он посвящал всего себя тому, чтобы доставить ей наслаждение. Полные взаимного упоения, они позабыли о той долгой дороге, что прошли к медовому месяцу, и занимались любовью долго и часто. То нежно, то яростно, не сдерживая и не стесняясь своих желаний, то игриво, посмеиваясь и болтая любовные глупости.

А потом… потом они гуляли по берегу океана, держась за руки, купались, визжа и резвясь как дети, подолгу загорали, слушая шум океана, катались на яхте и возвращались домой к накрытому незаметной и ненавязчивой прислугой столу.

Все закончилось вечером пятого дня. В половине шестого неожиданно раздался телефонный звонок. Это была Розита, и, хотя трубку снял Алехандро, Эрика через всю комнату услышала ее расстроенный голос. Видя, как муж сразу помрачнел, она тут же поняла, что дело снова в Хуаните.

– Ты снова должен возвращаться? – спросила она безжизненным голосом, когда разговор закончился. Яркий, радостный, солнечный день немедленно померк.

– Да, – ответил Алехандро. – Но теперь, Эрика, обещаю, что положу конец этой бессмыслице раз и навсегда. Я не позволю Хуаните ломать нашу жизнь.

– Не знаю, как ты собираешься помешать ей. Она не следует общепринятым правилам.

– Найду способ, – ответил он, беря ее лицо в ладони. – Так или иначе, но, клянусь, это закончится. Если понадобится, я устрою ее в соответствующее учреждение. Видит Бог, все говорит о том, что она теряет рассудок.

– Но если ты уедешь, дорогой, я с тобой не поеду. Я понимаю, как тебе сложно, даже признаю, что Розита сама не может справиться с ситуацией. Но категорически отказываюсь рисковать здоровьем и благополучием нашего ребенка, категорически!

– Да я и не прошу тебя ехать. – Притянув ее ближе, он дал ощутить бешеное биение его сердца. – Я прошу тебя, Эрика, побыть у Рикардо и Кармелиты.

– Нет, – твердо ответила Эрика. – Неизвестно, насколько ты застрянешь там в этот раз. А я и так забросила свои дела слишком надолго. Если я не могу быть с тобой, а похоже, что так, то мне лучше отправиться домой.

Алехандро прижал ее еще крепче.

– Я не вынесу, если ты будешь так далеко от меня!

– Мне тоже это не кажется идеальным решением, но, принимая во внимание все обстоятельства, следует признать, что я нечестно себя виду по отношению к Майклу, сваливая на него мои прямые обязанности. Так что, как бы ни приятно мне было общество Рики и Кармелиты, мое место в Монреале, не в Лиме.

Алехандро отпустил ее, подошел к окну и уставился на океан.

– Ты моя жена, Эрика! – воскликнул он. – Ты должна быть со мной! Мы не можем все бросить сейчас, когда стало ясно, что наше семейное счастье возможно, более чем возможно. Разве нельзя найти компромисс, который позволит нам не разлучаться?

Его искреннее страдание тронуло ее, но не настолько, чтобы поколебать решимость.

– Я отказываюсь снова быть объектом ненависти и жестокого обращения со стороны твоей тетки. Мне очень жаль, дорогой, но она перешла границы дозволенного, когда ударила меня. Обратной дороги нет.

– Хорошо. Тогда вот что я предлагаю. Завтра утром я посажу тебя на самолет до Лимы, побудь с Рики два дня и дай мне возможность разобраться с этими неприятностями. Два дня – все, о чем я прошу. Разве ты не можешь пойти мне навстречу?

– Да разве ты сможешь что-то сделать за такой срок? А если не успеешь? Что тогда? Сколько времени я должна думать о проблемах твоей семьи, а не своей – тебя, меня и малыша?

– Всего два дня, mi amor. – Алехандро снял трубку, набрал номер и минут пять о чем-то говорил по-испански. – Вот и все. Я забронировал билеты до Монреаля на четверг, через два дня, как и обещал. Самолет вылетает в пятнадцать двадцать. Я встречу тебя в зале международных вылетов за полтора часа до назначенного времени.

Все казалось таким простым, вполне возможным. Но в случае с Хуанитой ничто не было просто.

Видя сомнения жены, Алехандро продолжил:

– Эрика, родная, клянусь, что ничто не помещает мне сесть в этот самолет. В пятницу мы пообедаем дома, в субботу я поведу тебя в ресторан, а в понедельник начнем искать новый дом, больший, чтобы там было просторно семерым парням и трем симпатичным девчушкам. Жизнью клянусь, я не позволю больше семейству Миландро встать между тобой и мной!

Она слышала глубокую убежденность в его низком, таком любимом голосе, видела ее в черных сверкающих угольках глаз. И согласилась. Согласилась, потому что любила его, хотела верить. Похоронила мрачные опасения и согласилась.

– Ладно, Алехандро, два дня. Но если ты меня подведешь…

Он прижал палец к ее сочным губам.

– Молчи. Не подведу. Я буду с тобой в этом самолете, клянусь.

Они покинули "Ла фиесту" на следующее утро. Спустя полтора часа Рикардо и Кармелита встретили Эрику в аэропорту Лимы.

– Не волнуйся, сестренка, – произнес черноволосый Рикардо, – мы устроим тебе тут настоящий праздник, ты еще не захочешь уезжать послезавтра. Лехандро придется умолять тебя, вот увидишь. – И уже серьезно добавил: – Не сомневайся в нем, Эрика, он – человек слова.

Этим же вечером Алехандро позвонил выяснить, как добралась его жена, и рассказать ей, чего достиг.

– Я договорился, что завтра с утра Хуаните сделают полное обследование в больнице в Икитосе, – сказал он. – Как бы то ни было, делами она больше заниматься не будет. Розита выходит замуж за своего давнего приятеля. Он и возьмет на себя управление фабрикой. Если первые результаты обследования окажутся неутешительными, я немедленно вызову Моррандо, несмотря на всю его загруженность. – И он добавил: – Те quiero, mi amor. До встречи послезавтра.

На следующий день он не позвонил, и Эрика бродила по дому как тень. Напрасно Кармелита пыталась утешать ее, приводя сотни причин, мешающих Алехандро добраться до телефона, объясняла, что все его внимание сейчас уделено передаче дел жениху Розиты. Ничто не помогало: время тянулось невыносимо медленно, а сердце Эрики сжималось от дурного предчувствия. Она знала, что не поверит, что кошмар остался позади, пока не окажется на борту авиалайнера рядом с мужем.

Наконец настал долгожданный четверг. От Алехандро по-прежнему не было никаких известий. Сгорая от нетерпения и беспокойства, Эрика заставила Рикардо привезти ее в аэропорт не за полтора, а за четыре часа до рейса, к прибытию самолета из Икитоса. Пассажиры спешили к выходу, но Алехандро среди них она не увидела.

– Наверное, мы пропустили его, – сказал Рикардо, обнимая невестку за плечи. – Не забывай, он рассчитывает встретить тебя в зале отправлений, а не здесь. У него вообще транзитный рейс, он мог пройти в другой коридор и уже ждет тебя.

Нет, он не ждал. И никто в поместье не ответил на звонок, когда Рикардо решил выяснить, отправился ли его брат в аэропорт.

– Но это хороший знак, – заявил он, отказываясь признать, что Алехандро не приедет. – Наверное, Розита помогает своему парню с делами, а Лехандро уже здесь… А, знаю, он скорее всего покупает какие-нибудь приятные пустячки своей любимой женушке… ну, или опоздал на самолет. Тогда прилетит со следующим. Да успокойся, Эрика, ради Бога, до вашего рейса еще больше трех часов. Увидишь, он успеет.

– Почему-то я тебе не верю, Рики, – ответила она, с трудом сдерживая подступающие слезы.

Но Рикардо продолжал настаивать:

– Я знаю, он не может подвести тебя. Верь ему, Эрика, прошу.

Она верила. Снова и снова. Вышла за него замуж, поверив на слово. Позволила привести ее в эту страну, поверив на слово. Оставалась в доме сумасшедшей тетки. Она доверила ему свою жизнь и жизнь своего ребенка.

И поверила, что он сдержит данное ей слово.

А он не сдержал, и поэтому, когда репродуктор в последний раз пригласил на посадку вылетающих в Монреаль, Эрика знала, что ей надо делать.

– Ты не можешь улететь без него, – горячо убеждал ее Рикардо. – Он твой муж. Он рассчитывает, что ты будешь ждать его. Так у нас полагается: жена всегда рядом с мужем.

– Прости, Рики, но мне все равно, как у вас полагается. Отныне я поступаю так, как считаю лучшим для меня.

– Но есть ведь какое-то объяснение его действиям!

– Безусловно. Есть и всегда будет. Алехандро не может отделить себя от проблем вашей семьи. Каждый раз, когда что-то происходит, он считает, что именно он должен все уладить. Почему-то сын Хуаниты ни разу не показался в поместье. Знаю, знаю, он не может оставить завод. – Эрика подняла дорожную сумку. – У него есть еще пять минут, чтобы появиться. А если нет, значит, нашему браку пришел конец.

Самолет взлетел спустя двадцать минут, и Эрика сидела в нем одна.

А еще через десять разгоряченный Алехандро столкнулся с выходящим из здания аэропорта Рикадро.

– Она улетела, – тихо сказал младший брат. Старший замер, не веря своим ушам, потом выругался. – Это не поможет, – ответил Рикардо. – Я сделал, что мог, Лехандро. Она… она сказала, что вашему браку пришел конец. Как ты мог так поступить с ней? Не понимаю, ведь это же твоя жена.

– У меня не было другого выхода, Рики, поверь. Вчера днем выяснилось, что Хуаните срочно необходима операция на мозге. Она была в крайне тяжелом состоянии. Им пришлось вызывать специалиста из Штатов. Он прооперировал ее сегодня утром. Все закончилось только в двенадцать. Согласись, я же не мог все бросить в такой ситуации. Как только врачи сообщили, что на девяносто процентов гарантируют выздоровление, я тут же нанял частный самолет. Ты же видишь, я опоздал всего-то…

– Да, всего-то на полчаса… – произнес Рикардо.

– Я объясню ей все, и она поймет.

– Нет. Она сказала, что у тебя всегда найдется объяснение и ты никогда не сможешь отделить себя от проблем семьи. Если бы ты только успел на этот чертов рейс! Даже не представляю, что теперь делать… – Рикардо замолчал, увидев, что брат замер.

– Дьявол, а ведь это мысль, малыш! Я должен попасть на борт. Если мы прилетим вместе, как я и обещал, все будет в порядке.

– Ты в своем уме, Лехандро? – поинтересовался Рикардо. – Самолет улетел полчаса назад, понимаешь? Ты не можешь уже сесть на него.

– Ошибаешься, дорогой. Иначе ради чего я столько работал в жизни? Деньги могут решить очень много проблем. Все, местные проблемы остаются на твоей совести и Моррандо, а я отправляюсь за своей женой.

– Леди и джентльмены, по техническим причинам наш самолет производит посадку в международном аэропорту О'Хара, Чикаго. Просьба пристегнуть ремни безопасности. Полет будет продолжен через сорок минут. После приземления просьба всем оставаться на своих местах.

Услышав голос стюардессы, Эрика открыла глаза. Полет длился уже больше шести часов, а теперь еще и это. Голова болела и гудела. Она провела все это время, пытаясь понять, как же ей жить дальше, и сейчас уже была не в состоянии ни думать, ни решать, пребывая в полной прострации. Только временами мелькали воспоминания об Алехандро, и тогда приходила боль – то острая, то ноющая.

Ее предали, лишили радости жизни, унизили. И все это он, Алехандро Миландро. Эрика с горечью думала о том, что когда-то, кажется, будто в прошлой жизни, он любил ее, но было это так недолго. А потом… потом обманул, позволил улететь, хотя обещал, что они вернутся в Монреаль вместе. Что ничто не помешает ему сесть в этот самолет.

Не думать, только не думать, приказала себе Эрика, ощущая, как по щекам потекли слезы. Ничего уже не вернуть, он не выполнил своей клятвы, не сел в этот чертов самолет… Она снова закрыла глаза.

Шасси мягко коснулись посадочной полосы, лайнер помчался с бешеной скоростью, потом затормозил, вздрогнул и остановился.

Пассажиры вокруг зашевелились, заговорили, гадая, что же произошло, стюардесса прошла по рядам, успокаивая, говоря, что они производят дозаправку горючим. Эрике все было безразлично. Она могла думать только об одном, а эта мысль несла с собой невыносимую боль. Нет, лучше попытаться уснуть…

– Сеньора, это место свободно? Не возражаете, если я составлю вам компанию? – услышала она такой знакомый голос и тряхнула головой.

Ну вот уже галлюцинации начинаются, до чего себя довела, подумала молодая женщина и открыла глаза. И увидела прямо перед собой улыбающегося Алехандро.

– Но… но как ты сюда… – Она не договорила.

– Я же обещал, что сяду на этот самолет, querida, – ответил он, – а я всегда держу слово.

– Но… как ты узнал… Нам только что объявили… Технические причины… дозаправка… – запинаясь, бормотала не верящая своим глазам Эрика.

Алехандро опустился в соседнее кресло, взял ее тонкие пальцы и шепнул на ухо:

– Признаюсь тебе по секрету, что "технические причины и дозаправка" – это я.

– Ты?!

– Тсс… не кричи. Мне и так эта посадка обошлась в целое состояние. И я пообещал выплатить авиакомпании штраф и компенсировать неустойки пассажирам, недовольным задержкой. Так что не шуми, может, не все догадаются предъявить иск и разорить меня, – счастливо улыбаясь, произнес влюбленный муж.

– О, Алехандро, – прошептала Эрика, расцветая своей чудесной улыбкой, и подставила ему полураскрытые губы.

17 декабря 1971 года, 12.47.

– Рики, Рики, поздравь меня, малыш, я стал отцом!… Да! Да! Полчаса назад… Да, с Эрикой все отлично… Кто? Умри от зависти, никогда в жизни не догадаешься!… Нет-нет. У нас двойня – мальчик Нил, а девочку еще не назвали. Она – вылитая мать: глаза правда еще голубые, но на голове оранжевый пушок. Красавица! А он такой крупный парень, в меня будет… Да, оба здоровы. Спасибо, Рики. Спасибо! Ты даже не представляешь, как я счастлив… Как же мне повезло, что вице-президент той авиакомпании дружил с дядей Эсторио. Если бы не он, кто знает, чем бы все кончилось…