Текст книги "Брак без расчета"
Автор книги: Патриция Хорст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
5
Эрика откинула сиденье, вытянула ноги и закрыла глаза. Обед уже закончился, фильм -тоже, свет стал приглушенным. Мягко напевали моторы авиалайнера, несущего ее и новоиспеченного супруга к столице Перу Лиме.
– Тебе удобно? – спросил Алехандро.
– Угу, – промычала Эрика и уютно завернулась в легкое, предоставленное авиакомпанией одеяло.
– Может, отдохнешь?
Она кивнула и попыталась погрузиться в дремоту. Увы, желанный сон ускользал от нее, хотя последние недели Эрика спала при любом удобном случае. Но сейчас перед внутренним взором крутились события последних десяти дней, не давая расслабиться…
– Что же такого Миландро сделал, что сумел переубедить тебя? – с интересом спросил Майкл, когда Эрика, вернувшись в галерею после ланча в парке, сообщила, что приняла предложение.
– О, он привел убедительные аргументы, – ответила его кузина и неопределенно помахала в воздухе рукой.
– Неужели такие же, как и в первый раз? – усмехнулся Майкл.
– Да, и их в том числе. – И Эрика снова уткнулась носом в белоснежный благоухающий букет. – По-моему, ему удастся уговорить кого угодно на что угодно, если он этого захочет.
Алехандро принялся за дело весьма энергично. В течение ближайших четырех дней он приобрел брачную лицензию, зарезервировал время церемонии в городской ратуше, заказал билеты на самолет до Лимы и позвонил врачу-гинекологу. Тот, услышав о предполагаемом путешествии, велел Эрике немедленно сдать анализы и показаться ему на следующий день.
При личной встрече с женихом и невестой, ознакомившись с результатами и осмотрев будущую мать, он вынес заключение:
– Две-три недели отдыха сейчас пойдут мисс Феррмонт только на пользу. Однако есть кое-какие косвенные причины, указывающие на то, что ее организм не слишком хорошо переносит беременность. Пугаться нечего, это часто бывает, когда первый ребенок появляется у женщины после двадцати пяти лет. Когда вы вернетесь, мы проведем новую серию обследований, а пока, к сожалению, должен порекомендовать вам воздержаться от супружеских отношений. Понимаю, это не лучшая новость для молодоженов на период медового месяца, но риск слишком велик. Вплоть до угрозы выкидыша…
– Я впервые слышу об этой угрозе, – медленно произнес Алехандро, бросив укоризненный взгляд на покрасневшую невесту. – Будьте добры, доктор, введите меня в курс…
Позднее, за обедом, Эрика предложила перенести свадьбу на более позднее время, когда они смогут спокойно и в полной мере насладиться медовым месяцем. Но Алехандро категорически отказался.
– Брак касается не только секса, querida. А в нашем случае – не только тебя, меня и наших отношений. Безопасность малыша важнее всего и всех, помни об этом.
С этого момента он стал относиться к ней почти по-деловому, как к бизнес-партнеру, а не молодой супруге. Эрика печально вспомнила о подарке Джины к свадьбе – чудесном прозрачном неглиже персикового цвета с валансьенскими кружевами. Тяжелое обручальное кольцо, казалось, так же давило на палец, как мысль о том, что сидящий рядом с ней мужчина, ее муж, – на смятенную душу. Сколько бы она ни повторяла себе: "Я – миссис Алехандро Миландро", – это представлялось ей невероятным. Даже вчерашняя брачная церемония, и та прошла будто во сне, в полукошмаре…
– Я же ничего о нем не знаю, – рыдала Эрика, оказавшись наедине с Майклом. – Ни его дня рождения, ни второго имени, ни размера рубашек и носков. Понятия не имею, как он спит – голый или в пижаме. На чем ездит, что любит есть на завтрак…
Но вечно практичный Майкл отмахнулся от ее страхов и сомнений.
– Если тебя интересует дата рождения и имя, то посмотри их в брачной лицензии. Что касается всего остального, у тебя целая жизнь впереди, чтобы найти ответы на интересующие вопросы. Лично я считаю, что Алехандро имеет небольшой парк машин – от "роллс-ройса" до джипа, включая спортивные модели. Думаю, и персональный самолет у него есть. По поводу же того, в чем он спит, ты узнаешь сегодня вечером. А теперь хватит хныкать. Лимузин уже у порога. Пудри нос – и поехали. Нельзя заставлять жениха ждать.
– Не могу, – в панике простонала Эрика. – Подожди, не могу. Меня снова тошнит.
– Потерпи до окончания церемонии. – Майкл сурово посмотрел на зареванную кузину. – Если ты затеешь это сейчас, то испортишь костюм и макияж.
– Ты сговорился с ним. Все вы, мужчины, заодно, – продолжала всхлипывать Эрика.
Тошнота не отступала уже второй день, но виной тому была не беременность и даже не воздушные ямы. Нет, причиной ее мук являлось нервное потрясение от внезапного осознания, что она связала судьбу с практически незнакомым человеком. Сколько должно пройти времени, чтобы она перестала вздрагивать, когда к ней обращаются как к сеньоре Миландро? Когда отступит паника?
Эрика услышала тихий шелест бумаг, потом щелчок замков дипломата, шуршащий звук откидываемого кресла и ощутила прикосновение локтя мужа. Он поудобнее устроился и спустя несколько минут задышал ровно и расслабленно.
Новобрачная прислушалась. Многие мужчины в салоне самолете громко всхрапывали и как-то противно булькали во сне. Многие, но не ее муж. Если он и спал, а, судя по недвижности его тела, так оно и было, то совершенно беззвучно.
Наконец она решилась и осторожно приоткрыла глаза. Верно, Алехандро спал, удобно откинувшись на сиденье, спокойно сложив на коленях руки. Эрика внимательно разглядывала его. Да, он все тот же сильный, собранный, решительный мужчина, что вчера днем дал клятву быть с ней в горе и радости, богатстве и бедности, покуда смерть не разлучит их. Даже легкомысленные сны, и те не решались тревожить его покой.
Смуглая кожа и орлиный нос придавали его лицу суровый, но такой привлекательный вид. Припорошенные на висках сединой черные блестящие волосы слегка растрепались. А рот…
Один взгляд на его губы – и молодая супруга ощутила, как все тело заливает жар неутоленной страсти, наполняя тоской по горячим поцелуям и объятиям…
Да, этот рот знаком ей больше, чем любая другая часть его тела. Именно его прикосновение доводило ее до безумного, сумасшедшего желания. Но является ли оно надежной основой для прочного брака?
Она еще продолжала обдумывать этот вопрос, когда Алехандро внезапно открыл глаза и поймал ее задумчивый взгляд.
– Ну как, – низким голосом спросил он, – удовлетворена результатом? Я подойду?
Эрика вдруг чего-то испугалась и пробормотала:
– Я думала, ты спишь. Алехандро улыбнулся, еле-еле приподняв уголки рта.
– Такой пристальный осмотр и мертвого разбудит, querida, не то что спящего. Но ты не ответила на мой вопрос. Подхожу ли я тебе? Или ты уже готова раскаяться, что вышла за меня?
– Ты очень красив, – попыталась уклониться от прямого ответа Эрика. – У тебя благородные, я бы сказала, аристократичные черты лица. Ни одна женщина в здравом уме не стала бы раскаиваться в том, что назвала тебя своим мужем.
– Понятно, просто ты сейчас сомневаешься в здравости своего рассудка, так?
Больше всего ей хотелось увильнуть от вопроса. Но что-то удерживало ее. Искренность, светящаяся в этих черных глазах и звучащая в голосе?
– Признаюсь, я пока еще немного подавлена… Все произошло слишком быстро, – не решаясь обидеть мужа, ответила Эрика, хотя он совершенно точно угадал ее мысли.
– Мне бы хотелось развеять твои сомнения, – медленно произнес Алехандро, – но, боюсь, сделать это сможет только время. Со своей стороны могу предложить тебе только заверения, что я именно тот, за которого выдаю себя, – человек, считающий долгом благодаря многовековым традициям и собственной чести уважать брачные обеты и заботиться о благополучии жены и детей. И еще, знаешь, думаю, мне повезло, что удалось найти такую прекрасную и умную женщину, которая даст жизнь моему ребенку.
Он потянулся через подлокотник, разделявший их кресла, и легко коснулся рукава ее дорожного костюма, светло-бежевого, с длинной мягкой юбкой и модным жакетом, который она купила пару дней назад. Ей хотелось выглядеть хорошо при встрече с семейством Миландро.
– У нас была скромная свадьба, но, тем не менее, ты затмила всех других невест, Эрика, заставила их позеленеть от зависти.
– Ты ни разу не сказал, как отнеслись твои родные к известию о свадьбе? Что сказали по поводу нашего приезда?
– Примерно то, что я и ожидал услышать. От нее не ускользнула двусмысленность ответа.
– Звучит не очень-то обнадеживающе, – обеспокоенно заметила Эрика.
Алехандро довольно небрежно похлопал ее по руке, как несмышленого ребенка, который пока еще не понимает всех премудростей взрослого мира.
– Это мое дело, querida, – беспокоиться о семействе Миландро. Ты думай только о том, чтобы дать жизнь, здоровье и силу нашему малышу.
– Пожалуйста, Алехандро, не надо отмахиваться от меня. Если ты хочешь, чтобы наш брак был прочным, то будь добр посвящать меня в свои проблемы, а я обещаю делать то же.
Он глубоко вздохнул – то ли от усталости, то ли в раздражении.
– Ну хорошо. Скажу честно, они были удивлены.
– И рады за тебя?
– Не спрашивал.
Эрика еще больше забеспокоилась, услышав его довольно резкий ответ.
– Почему нет?
– Звонок был кратким, связь довольно плохой. К тому же мы пробудем в Перу дней десять, максимум пару недель. Так что удовольствие или неудовольствие семейства Миландро едва ли должно беспокоить нас обоих.
Эрика не могла не признать, что он прямо ответил на поставленный вопрос, но чувствовала еще и много недосказанного.
– Они не одобряют, да? – спросила она. – Не хотят, чтобы ты привозил с собой жену?
– Какое это имеет значение, Эрика? Важно, что я хочу этого, и им придется смириться, даже если ты им не понравишься. – Его ледяной тон окончательно лишил ее покоя. – Мы с тобой уже поженились, и никто и ничто не в состоянии изменить этого.
В полном отчаянии Эрика уставилась в иллюминатор. Любой другой муж, везя молодую жену на первую встречу с новыми родными, сказал бы: "Они обязательно полюбят тебя так же, как и я". Увы, Алехандро Миландро в отличие от большинства счастливых мужей не был опьянен своей супругой.
Впрочем, надо было отдать ему должное: он не притворялся. Сказал "я хочу этого", имея в виду женитьбу, а не "я хочу тебя". Что ж, Эрика с самого начала знала, что Алехандро стал ее мужем лишь потому, что она забеременела. Так откуда эта острая, колющая боль? Горькое чувство, будто ее обокрали, лишили чего-то драгоценного?
– Они встретят нас в Лиме? – поинтересовалась она.
Лучше бы нет, долгий перелет утомил ее, а последние дни оказались для нее слишком эмоционально напряженными, чтобы стремиться сейчас к немедленной встрече с новой родней.
– Нет, только Рикардо с Кармелитой. Ты всех увидишь в свое время. Нет смысла срывать с места Хуаниту с Розитой, раз мы отправимся в Икитос на следующий день. А в Чимботе заедем потом, там познакомишься с Моррандо. – Алехандро зевнул и закрыл глаза. – Постарайся немного поспать, Эрика. Ты, наверное, совсем вымоталась за последние дни.
Вымоталась? – с горечью подумала молодая женщина, снова отворачиваясь к иллюминатору. Нет, дражайший супруг, не вымоталась, а обижена, обескуражена, оскорблена. Что о себе воображают твои родственники, коль скоро решаются судить меня прежде, чем увидели?
– Эрика совсем не говорит по-испански? – спросил Рикардо.
– Нет. Она, конечно, знает несколько слов – hola, gracias, adios, не более того. Достаточно, чтобы быть вежливой, но поддерживать разговор не может.
– Скажи мне, Алехандро, ты в своем уме? Зачем привез сюда жену в такое время? Разве не знаешь, как ее примет тетка?
Но старший из братьев лишь пожал плечами и пошел вперед. Сад, окружающий городской дом молодой семьи, нравился ему обилием деревьев и выложенными прихотливой плиткой дорожками. Вечер был теплый, мягкий.
– Пожалуйста, Рики, дай мне насладиться тишиной и покоем этой ночи. О тетке не поздно начать беспокоиться завтра. Как бы она ни отнеслась к Эрике, ты прекрасно знаешь, я с ней справлюсь.
– Но на сей раз не с такой легкостью, как обычно, брат, – сказал Рикардо, дружески хлопнув Алехандро по плечу. – Я не хотел говорить тебе, когда ты звонил, но она с каждым днем становится все более неуправляемой. Ситуация сейчас много хуже, чем когда ты видел Хуаниту в последний раз.
– Не понимаю, как такое может быть. В последний приезд я рассчитался с долгами, заплатил всем рабочим и пообещал хорошие премиальные при возвращении.
– Насколько я в курсе, на сегодня остались самые преданные работники. Остальные сбежали. Хуже того, всеобщее недовольство распространилось на домашнюю прислугу. Сейчас там остались только двое – старик Гарсиа и верная Пуньяда. Боюсь представить, во что Хуанита превратила их жизнь. Благодарение Господу, Гарсиа почти глух.
– Это совершенно недопустимо! – взорвался Алехандро.
Действительно, Гарсии в прошлом году исполнилось восемьдесят и он продолжать жить в имении на средства семьи, а Пуньяда, его жена, младше всего на четыре года, не в состоянии была выполнять всю работу по дому, которой обычно занимались пять молодых, здоровых женщин, да еще и присматривать за стариком.
– Естественно. – Рикардо вздохнул. – Как такое могло произойти, Лехандро? Так быстро? Почему именно с Хуанитой? Всего год назад все
шло гладко, рабочие и прислуга были довольны и счастливы. А теперь мы перед лицом катастрофы, полномасштабной катастрофы. Я боюсь того, что работы остановятся со дня на день. Если ты не сумеешь быстро что-то исправить, большинство контрактов останутся невыполненными. Сейчас даже продать дело и то не представляется возможным. Мы рискуем потерять не только деньги, но и наше доброе имя. А что произойдет, если Хуаните придется перебраться в Чимботе? Поближе к Моррандо и заводу?
– Этого не случится, Рики, – твердо пообещал старший брат. – Я все налажу.
– В медовый месяц? Едва ли ты сможешь заниматься делами, – с усмешкой возразил Рикардо. – Помню я свой…
– Эрика поймет, – перебил Алехандро. – Мне придется работать, но она поймет.
– Признаться, она выглядит такой хрупкой и бледной, твоя милая жена. И честно говоря, немного печальной. Да и ты сам, Лехандро, не светишься счастьем. Может, вам двоим надо сосредоточиться друг на друге, а не на делах? – обеспокоенно спросил Рики.
– Не обращай внимания, мы просто оба устали. Последние десять дней были перегружены событиями, подготовкой к путешествию и свадьбе.
– Не возражаешь, брат, если я спрошу, почему ты в твоем возрасте вдруг так скоропалительно решил жениться?
Алехандро грустно усмехнулся.
– Думаю, ты догадываешься. Да, Эрика беременна.
– Черт, Лехандро, ты изумляешь меня. Не ты ли несколько лет назад наставлял меня на путь истинный в отношении женщин?
– Знаю, знаю, ты всегда считал меня образцом для подражания. Но так уж получилось, малыш, и я должен выйти из этой ситуации с честью. Что и делаю по мере возможностей.
– Так ты не любишь ее?
– Она привлекает меня, очень. Иначе не носила бы моего ребенка.
– А Хуанита знает об этом?
– О ребенке – нет. И я не собираюсь ставить ее в известность, пока не разберусь, что к чему. И тебе, Рики, я не мог не признаться. Мы всегда были и будем близки, и я знал, что и ты, и Кармелита примете Эрику с распростертыми объятиями.
– Естественно. Она очаровательная женщина, Мне нетрудно понять, что ты так сильно увлекся ею. Я приветствую ее в качестве сестры. Только… – Рикардо замолчал и так расстроено глянул в сторону, что Алехандро все понял.
– Только я разочаровал тебя? Кумир пал с пьедестала, проявил себя обычным смертным так? – с грустной усмешкой спросил он.
– Нет, совсем нет! Ты – мой единственный брат, мой старший и любимый брат, я никогда не буду осуждать тебя и твои поступки. – Нола дон Миландро снова вздохнул. – Нет, Лехандро, я имел в виду трудности в Икитосе, они слишком значительны и не ограничиваются проблемами с теткой. Дело в том, что и тех оставшихся америдианов ‹Америдианы – коренное население Перу. (Прим. пер.).›, которые еще не сбежали, запугивают. Кое-кто связанный с картелями по ту сторону колумбийской границы подбивает их бросить все и уйти. Похоже, они заинтересованы в нашей земле, но только в земле, не в деле. Представители наркомафии действуют изнутри. Будь жив дядя Эсторио, он бы в жизни таких не нанял. Алехандро ощутил, как по спине пробежал холодок. Он никогда не был трусом, но мысль о вражде с кокаиновыми картелями за территории пугала. Такой противник никогда не стесняется– в средствах, готов пойти на все вплоть до киднепинга, чтобы добиться своей цели.
– Черт, в таком случае ситуация действительно критическая, – медленно ответил он, спрашивая себя, прав ли был, взяв Эрику в поездку. – У них нет морально-нравственных критериев, как у других людей. Трудно даже предугадать, к каким мерам они прибегнут.
– Именно, – подтвердил Рикардо. – Мы выросли, слыша всякие ужасы об исчезнувших людях, об изувеченных трупах. За последние годы ничто не изменилось. Скажу честно, я серьезно беспокоюсь за тетку и Розиту. И за тебя, Алехандро.
– Не стоит. Я в состоянии о себе позаботиться. И о Хуаните и Розите тоже. Но Эрика – совсем другое дело. Мне бы хотелось знать, что, если обстановка станет угрожающей, я смогу послать ее к тебе.
– Безусловно! В любой момент и на сколько потребуется!
– Спасибо, малыш. – Алехандро остановился и крепко пожал ему руку. – Хорошо, что я всегда могу положиться на тебя.
– То, что мы с тобой теперь оба женаты, не меняет того, что мы – родные. И всегда будем, Лехандро.
Братья пошли дальше. Алехандро обернулся на дом и в сгущающихся сумерках отыскал темные окна гостевой спальни. Значит ли это, что Эрика уже уснула? Хотелось бы надеяться, ибо сегодня у него не было сил смотреть ей в глаза и прятать растущее беспокойство.
Эрика стояла у открытого окна, спрятавшись за полупрозрачными занавесками, и смотрела в сад. Медленно поднимающаяся луна освещала две мужские фигуры – ее мужа и его младшего брата. Они с головой ушли в беседу, будто забыли о ее существовании.
Следовало отдать Рикардо должное: встретив их в международном аэропорту Лимы, он обнял и расцеловал ее в обе щеки, шутливо хлопнул по плечу Алехандро и сказал на безупречном английском:
– Эрика, я счастлив познакомиться с вами и необыкновенно рад, что мой брат наконец-то решился расстаться со своим холостым положением и подарил мне такую чудесную невестку. Добро пожаловать в Перу!
Миниатюрная Кармелита в свою очередь обняла высокую Эрику и приветствовала ее с не меньшей теплотой. Малыш Энрике остался дома под присмотром няни. Возможно, эта встречай ободрила бы смятенную новобрачную, но Алехандро сразу стал еще более озабоченным и отстраненным. Прибыв домой, он немедленно удалился в кабинет брата, предоставив жене развлекаться самостоятельно.
– Семейный бизнес, – прокомментировала Кармелита, заметив смущение Эрики. – У Миландро так всегда: сначала дело, потом отдых. Пока наши мужчины будут изучать бумаги и терзать телефон, пойдем, я покажу тебе мою гордость – маленького Энрике.
Она провела гостью в просторную, залитую солнцем детскую, где в кроватке лежал крошечный младенец и довольно пускал пузыри.
Кармелита кивком отпустила молодую мулатку-няньку, подхватила сынишку на руки и повернула к Эрике.
– Вот твоя новая тетя, родной мой, – проворковала она, и малыш немедленно заулыбался беззубым ртом.
Комната была обставлена дорогой мебелью и завалена самыми разными игрушками на все возрасты. Заметив недоуменный взгляд Эрики, брошенный на роскошную детскую железную дорогу, молодая мать сказала:
– Это все подарки Алехандро. Он просто без ума от Энрике, удивительно заботливый дядя. И не сомневаюсь, что будет таким же заботливым мужем…
Возможно, Кармелита ошибается, если судить по нынешнему его поведению, подумала Эрика и отошла от окна. Но преданное отношение к племяннику гарантировало, по крайней мере, равную преданность и ее ребенку. Впрочем, это-то она знала с самого начала, поскольку Алехандро не уставал повторять, что они обязаны в первую очередь обеспечить благосостояние их малыша.
Внизу негромко хлопнула входная дверь, послышались мужские голоса, говорящие по-испански с почти сверхзвуковой скоростью. Разобрать ей не удалось ничего, кроме собственного имени и пары знакомых испанских слов "ребенок", "малыш". Эрика пообещала себе, что завтра же приобретет разговорник и изучит его во время короткого перелета в Икитос. Возможно, и удастся запомнить несколько повседневных выражений, которые помогут ей расположить к себе тетку Алехандро и двоюродную сестру.
А Алехандро? Смогут ли ее усилия по изучению хотя бы основ его языка и культуры вернуть ту теплоту, с которой он обращался с ней, когда уговаривал выйти замуж? Или нынешняя вежливая, почти чопорная сдержанность будет отныне неизменной спутницей их супружеской жизни? Конечно, нельзя отрицать, что он по-прежнему бесконечно добр и внимателен, но искра острого сексуального влечения исчезла в какой-то момент времени между его предложением и ее ответом "я согласна". Не было больше с его стороны никаких попыток притронуться к ней, не считая формального поцелуя на ночь и вежливого поддерживания под руку при переходе улицы.
Сначала Эрика отнесла эту перемену на счет загруженности делами. Слишком многое одновременно требовало его безраздельного внимания. Говорила себе, что стоит им оставить позади всю суету и спешку и оказаться вдвоем в Перу, как все изменится словно по мановению волшебной палочки. Алехандро снова станет самим собой, и вернется их взаимное влечение.
Увы, так не случилось. Более того, за сегодняшний день он стал почти по-отечески снисходителен к ней. Как же она ненавидит такое обращение!
Эрика забралась в постель и уныло уставилась в окно. Луна поднялась в небе, растворив его черноту, посеребрила мебель в их спальне, сделав окружение холодным и мертвенным. И внутри у нее все было таким же холодным и мертвенным Она в собственный медовый месяц лежит на широкой супружеской кровати в полном одиночестве…
Не в силах побороть охватившего ее уныния, Эрика не включила свет, чтобы развеяться захваченным с собой романом, а тихо тосковала, вспоминая свою уютную квартиру, Майкла, галерею, друзей… Сон все не приходил.
Сколько времени провела она так в полной темноте и отчаянии, сказать было невозможно. Да это и не интересовало ее особенно. Дом постепенно затих, и спустя минуты… или часы раздался тихий щелчок открывающейся двери. Повернув голову, Эрика увидела в дверях Алехандро.
Он вошел, совершенно очевидно намереваясь на цыпочках пройти в ванную, чтобы не побеспокоить ее. Но она была готова и холодно заявила:
– Можешь включить свет. Я не сплю.
От неожиданности он уронил ботинки, которые держал в руках, тихо выругался себе под нос, нащупал выключатель лампы и спросил:
– Почему тогда сидишь в темноте? Эрика заморгала от яркого света.
– А как ты думаешь? – с плохо сдерживаемой горечью ответила она. – Жду моего мужа, как и положено новобрачной в медовый месяц. Или в Перу другие обычаи?
