Текст книги "Брак без расчета"
Автор книги: Патриция Хорст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Патриция Хорст
Брак без расчета
В ожидании! – 23
Patricia HORST, 1971
Хорст П.
Х79 Брак без расчета: Роман / Переводчик с англ.: Л. В. Кутумова
М.: Издательский Дом "Панорама", 2004. – 192 с.
Панорама романов о любви, № 04-095
ISBN 5-7024-1761-5
Оригинал: Кэтрин Спэнсер "Мой нежный цветок " (ЛР № 1062) (Catherine Spencer "Constantino's Pregnant Bride", 2003)
Аннотация
Она не знала толком, ни чем он занимается, ни кто его родственники, и, тем не менее, согласилась выйти за него замуж. Потому что ждала от него ребенка. Но в стране, откуда он был родом и куда ей предстояло отправиться, царили отнюдь не европейские традиции и обычаи и не все близкие мужа жаждали встретить новоявленную родственницу с распростертыми объятиями. И только тогда, преодолевая козни недругов и собственные сомнения, они поняли, что всеми их действиями руководит отнюдь не расчет, как они полагали вначале, а искренняя любовь друг к другу…
1
12 марта 1971 года, 21.30. Модерн арт гэллери.
– Эрика, поздравляю, небывалый успех!
– Мисс Феррмонт, вы настоящая деловая женщина. Я в восторге от вашего профессионализма и чутья.
– Эрика, дорогая, дай-ка я тебя поцелую! Ты просто молодчина!
– Девочка моя, вот это потрясающая удача! Где тебе удалось откопать такой талант? Какая самобытность, какой взгляд на действительность! Поистине современная живопись!
– Эрика, думаю, доходами от этой выставки нам удастся покрыть все долги. Куда только деньги будем складывать? Ты молодец, сестренка!
Молодая женщина с копной ярко-рыжих волос повернулась к тому, кто произнес последние слова, – тихо, на ухо, так чтобы слышала только она, – и ослепительно улыбнулась. Кузен и партнер Майкл Парсонс протягивал ей высокий бокал со светло-золотистой пузырящейся жидкостью.
– Майки, дорогой, – радостно произнесла Эрика, принимая шампанское и поздравление, – ты даже не представляешь, как я счастлива! Перри – несомненный талант, и я горда, что мы смогли помочь ему. Но в общем ты прав, дорогой. С финансовой стороны наш успех несомненный. Долги мы точно покроем и прибыль, пожалуй, получим немалую. Ко мне уже подходили двое заинтересованных в покупке…
– Мисс Феррмонт, позвольте выразить восхищение вашей находкой. – Седовласый господин лет шестидесяти прервал негромкую беседу компаньонов. – Перри Сестон будет, без сомнения, самым громким открытием года. – Мистер Уорден слегка повернулся к сопровождающему его мужчине и произнес: – Разрешите представить вам сеньора Алехандро Миландро, моего делового партнера из Перу. Он глубоко впечатлен талантом художника и хотел бы обговорить с вами условия приобретения некоторых его произведений. Сеньор Миландро – мисс Эрика Феррмонт и мистер Майкл Парсонс, владельцы этой замечательной галереи.
Миландро почтительно поцеловал руку высокой рыжеволосой женщины и обменялся рукопожатием с ее компаньоном.
– Господа, поверьте, ваш художественный вкус вызывает во мне глубокое почтение и восхищение. И, если не возражаете, мне бы хотелось обсудить возможную покупку прямо сегодня. Я улетаю завтра на рассвете!
– Благодарю вас, мистер Миландро, за добрые слова, и, конечно, мы поговорим сегодня же, – приветливо улыбаясь, ответила Эрика. – Через пятнадцать минут начнется банкет, прошу почтить его своим присутствием. А обсудить сделку мы сможем, скажем, через час, если вам это подходит. В приемной на третьем этаже.
– В любое удобное для вас время, – с полупоклоном произнес южноамериканский гость и отошел со своим пожилым спутником к выставленным картинам.
Эрика взбежала на третий, офисный этаж "Модерн арт гэллери", не замечая здоровающихся с ней людей, распахнула дверь приемной и направилась мимо секретарши в кабинет.
– Мисс Феррмонт, вас ожидает посети… – Это было все, что успела выговорить пожилая миссис Кэрридж до того, как Эрика захлопнула за собой дверь.
Только здесь, оказавшись наконец в одиночестве, она позволила себе расслабиться. Официальная улыбка моментально слетела с губ, а из глаз потекли слезы. Прислонившись к двери, Эрика невидяще уставилась в окно на зеленый, залитый летним солнцем Монреаль. Дверь балкона была приоткрыта, и легкий ветерок трепал занавески, принося с собой легкий аромат цветущих роз. Чудесный день, полный тепла и радости, но для Эрики он казался самым несчастным, самым мрачным в ее жизни.
Полно, полно, сказала она себе, надо утереть слезы и успокоиться. От плача пока еще никому никакой пользы не было. Нужно взять себя в руки, сесть в кресло и все обдумать. Пока мною правят одни эмоции. А ситуация требует хладнокровного, трезвого обдумывания. Надо принять решение и построить дальнейшие жизненные планы с учетом новых обстоятельств. Но мысли невольно возвращались к выставке Перри Сестона, прошедшей почти три месяца назад. И к мужчине, с которым совершенно случайно она встретилась на ней… Эрика так ясно видела его, будто все это случилось только вчера. Будто всего сутки прошли с того мгновения, как он притянул ее к себе и показал, что такое настоящая страсть. Они провели вместе не более полутора часов, но сколько неожиданных, совершенно восхитительных чувств разбудил в ней мужчина, проявивший к ней отнюдь не случайный интерес. Увы, выяснилось, что это только казалось…
Резкий, нетерпеливый стук в дверь прервал ее печальные воспоминания. Спустя мгновение, не дожидаясь ответа, ее деловой партнер, двоюродный брат и лучший друг, вошел в кабинет.
– Эрика, я видел, как ты зашла к себе. С тобой… все в порядке? Ты странно выглядишь.
Комментарий Майкла был довольно сдержанный. Ее припухшие от слез глаза, размазанная по щекам тушь и покрасневший от плача нос говорили сами за себя. И Эрика, отвлекшаяся было от неприятностей дня сегодняшнего, погрузившись в воспоминания о двенадцатом марта, снова разрыдалась, услышав участливый тон кузена.
Майкл плотнее закрыл дверь, опасаясь, что звук ее отчаянного плача просочится в приемную, и подскочил к Эрике.
– Малышка, ты пугаешь меня. Последний раз я видел тебя в таком состоянии, когда мы лет в пять ходили на "Белоснежку".
Мисс Феррмонт подошла к своему столу, плюхнулась в кресло и, всхлипывая, простонала:
– Прости, Майки, я совершенно не планировала лить слезы. Все в полном порядке. – И тут же снова разрыдалась, не в состоянии справиться с эмоциями.
Майкл присел на ручку ее кресла, погладил по рыжим волосам и тихо произнес:
– Ну-ну, малышка, поговори со мной, расскажи, что случилось. В чем бы ни было дело, мы вдвоем справимся с ним, как и всегда раньше.
– Не-е-ет… – прорыдала молодая женщина. Она настолько глубоко погрузилась в жалость к самой себе и бесплодные сожаления, что ей было уже почти все равно, что случится с ней дальше. – Нет, Майки, никто не в силах мне помочь.
– Да ладно, Эрика, не может быть, что все так плохо.
– Хуже, чем плохо… Непростительно! Постыдно!
– Постыдно? – Майкл причмокнул, будто попробовал странное слово на вкус, потом сказал: – Слушай, я знаю, что ты ходила сегодня на встречу с кем-то в городе. И до нее все было в полном порядке. Так что же случилось после? Почему ты теперь вдруг испытываешь стыд? Выяснила, что следующая выставка с треском провалится? Или покупатели отказываются платить и мы на пороге банкротства?
– Насколько мне известно, с нашим делом все отлично, Майки. Лучше, чем когда бы то ни было. Это всего лишь моя личная жизнь разваливается на кусочки и я не знаю, как склеить ее снова…
Она видела недоумевающее выражение лица Майкла и, безусловно, отдавала себе отчет в его беспокойстве, хоть он и пытался говорить легко. Усилием воли Эрика взяла себя в руки, выдернула из коробки салфетку, вытерла глаза, высморкалась. И решила сразу перейти к сути, поскольку окольные намеки все равно не ослабят удара. Вздохнув, она сказала, будто с размаху бросилась в холодную воду:
– Майки, мое состояние к нашим делам отношения не имеет. И встреча у меня была не с клиентом, а с врачом. – Она сделала паузу, чтобы кузен проникся серьезностью ее слов, и закончила: – Я беременна.
– Беременна? – чуть не засмеялся Майкл. – Да брось ты, Эрика, не придумывай! У тебя в жизни времени не было на серьезные отношения. Я тебя прекрасно знаю, старушка, ты никогда не вступаешь в мимолетные связи.
Эрика ничего не ответила, потому что была слишком смущена, чтобы даже смотреть Майклу в глаза, не то что говорить. Увы, ее молчание сказало много больше, чем любые слова, и ее друг и брат проникся серьезностью того, что оно значило.
– Великий Боже! Эрика, не может быть! Неужели… неужели ты и правда переспала с кем-то?
– Угу. – Эрика тяжело сглотнула. Слава Богу, она может говорить с Майклом совершенно откровенно. – И это не самое худшее. Есть кое-что еще…
Но ей не удалось рассказать про это "кое-что". В кабинете гинеколога оно не показалось ей таким уж ужасным, но стоило только расстаться с врачом, как Эрику стали одолевать дурные предчувствия.
Майкл был слишком взволнован тем, что услышал от любимой кузины, что не обратил внимания на "еще".
– Эрика, а ты… абсолютно уверена?… Ну, я имею в виду, что ты беременна?
– Да, Майки, абсолютно.
Врач сообщил, что ее беременности уже одиннадцать недель. И добавил, что если ей повезет и если она будет должным образом заботиться о себе, то к следующему Новому году сделает себе чудесный подарок.
Если повезет…
– Но… – Майкл заколебался, не зная, как задать вопрос. У него было ощущение, будто приходится ступать по минному полю, – но кто же отец?
Эрика открыла рот, чтобы ответить, но слова не шли. Она вдруг перепугалась. А что, если осложнения, о которых предупреждал врач, все же возникнут?
– Эрика… – Майкл обнял взволнованную сестру за плечи, но она продолжала молчать. Черт, как же задать вопрос? – Ну, ты ведь знаешь, кто отец?
Его слова пробились в ее замутненное сознание, и она вспыхнула.
– Конечно, знаю. За кого ты меня принимаешь, Майкл? Может, я и набитая дура, но уж никак не дешевая потаскушка!
– Ну-ну, детка, успокойся, я сказал не подумав. Мне и в голову не приходило намекать на нечто подобное. Просто вдруг пришло на ум, что тебя могли… ну, принудить. – Майкл понизил голос, будто ему было страшно вслух высказывать ужасное подозрение, вдруг закравшееся в его душу. – Если ты не знала мужчину… если он заставил тебя…
– Брось, Майки, никто меня не насиловал, если ты это имеешь в виду, – поспешно сказала Эрика. – Я знала его и сама уступила… без принуждения.
Какое уж там принуждение! Она была полна энтузиазма, чуть ли не сама на шею кинулась.
– Так у него все же есть имя…
И несчастной Эрике ничего не оставалось, как ответить. Она вытерла лицо тыльной стороной ладони, глубоко вздохнула и решилась:
– Конечно, есть имя. Это… Алехандро Миландро…
Она еле слышно прошептала свое признание, будто боялась, что у стен есть уши и секрет станет известен всем. Майкл, однако, ничего подобного не опасался. Он гневно вскричал:
– Алехандро Миландро?! Тот самый Миландро?!
– Почему бы не передать эту новость по селектору, раз уж ты не намерен скрывать то, что я открыла только тебе? – раздраженно спросила Эрика. Ее тошнило, и было практически безразлично, в каком свете она себя выставляет. Куда уж хуже, в конце-то концов?
Майкл слегка поостыл и сбавил тон.
– Прости, малышка. Не сердись на меня, я не собирался кричать. Просто если бы мне предложили угадать, кому же удалось заманить тебя в постель, Алехандро Миландро был бы последней кандидатурой. Он вел себя так… сдержанно, был так корректен.
Гмм, усмехнулась Эрика, едва ли ему подходит такое описание, особенно если знать, что произошло между ними в приемной. Слава Богу, хоть не здесь.
Она вспыхнула, вспомнив обстоятельства их деловой беседы, обратившейся в страстную схватку двух незнакомых, но будто магнитом притянутых друг к другу людей.
Майкл все никак не мог прийти в себя от потрясения.
– Но, Эрика, этого не может быть. Да ты после той выставки была так занята, работала с утра до ночи даже в выходные! Ты просто физически не могла с ним встретиться. К тому же я хорошо помню, как он сказал, что улетает на, следующее утро…
– Поэтому-то я и говорю, что совершила нечто постыдное. Не сердись, что рассказываю тебе все как на духу, но ты у меня самый близкий человек на свете, Майки. Перед кем же и исповедоваться, как не перед тобой. Нет, дорогой, никаких последующих встреч не было. Все случилось той же ночью, после банкета…
– Той же ночью?… – Майкл хотел сказать что-то еще, но от изумления позабыл что и так и замер с раскрытым ртом.
– Ну да, – с трудом выдавила из себя его милая кузина и потупилась, залившись яркой краской. – Я чувствую себя такой… идиоткой, просто не передать! – И слезы брызнули из ее глаз с удвоенной силой. Майкл достал еще салфетку, подал ей и легко похлопал по плечу.
– Ну-ну, Эрика, ну, будет. Перестань. Это совсем не в твоем стиле. Ты же никогда не падаешь духом, а собираешься с силами и бросаешься в бой. Не сдаешься, не рыдаешь, не стонешь как слабонервная девица, а идешь навстречу трудностям и справляешься с ними.
– Нет, Майкл, нет, теперь это выше моих сил! – И она снова разразилась потоком слез.
– Перестань! В конце концов ты не первая и уж конечно не последняя женщина, которой случилось неожиданно забеременеть. У тебя есть все возможности воспитать малыша самостоятельно. Но даже если ты чувствуешь, что не можешь взять на себя такую ответственность, хотя я готов всячески тебе помочь, то есть еще два варианта: отдать малыша на усыновление и сделать… аборт.
– Неужели ты так плохо знаешь меня, что предлагаешь такое? – простонала Эрика, моментально закрыв руками живот, будто кто-то норовил отнять у нее малыша.
Господи, неужели я собираюсь прорыдать все следующие шесть месяцев? – в ужасе подумала она.
– Тогда почему ты так раскисла? Из-за Алехандро? Он что, отказывается признать ребенка? Неужели оказался жалким негодяем? Да я…
Эрика моментально услышала в его голосе плохо скрытую угрозу и, собравшись с силами, воскликнула:
– Нет, не из-за Алехандро! – Что было ложью, поскольку составляло половину ее горя. Ей так и не удалось за прошедшие одиннадцать недель забыть знойного южноамериканского бизнесмена и обстоятельства их страстной встречи, но вот он, похоже, без малейшего труда выкинул из головы и их пылкую близость, и ее саму. – Нет, это… это из-за папы.
– Ну, милая, – голос Майкла смягчился, – знаю, как тебе не хватает его, особенно сейчас, но ты же не одна. Я и Джина, мы всегда с тобой, и хотя мы, конечно, не заменим Нила, но ты можешь рассчитывать на нас в любой ситуации.
– Дело даже не в этом. А в том… – И снова полились слезы, будто открылся невидимый шлюз. – Это потому что ребенок… ребенок должен родиться семнадцатого декабря.
Майкл кивнул с пониманием и глубоким сочувствием.
– День смерти Нила?
– Угу. Не знаю даже, почему я так расстроилась. Казалось бы, наоборот, это скорее знак, что папа присматривает за мной оттуда. Будто он одобряет и взамен себя посылает дар другой жизни, чтобы я не так тосковала по нему. Знаешь, Майки, я сразу решила, что у меня будет мальчик. – Эрика наконец-то вытерла глаза и неожиданно улыбнулась. – Не смотри так, милый. У беременных женщин бывают самые разные фантазии. Подожди, скоро и ты узнаешь.
– Возможно. Просто мне вдруг пришло в голову, что последнее время ты была ужасно занята со всеми этими выставками, что шли одна задругой. Масса стрессов, масса нагрузок. А теперь еще и это. – Майкл посмотрел на расстроенную кузину с любовью. – Может, тебе стоит взять несколько свободных дней, встретиться с сеньором Миландро где-нибудь на нейтральной территории и все обсудить? Как, думаешь, он отреагирует на твою новость?
– Никак! – отрезала Эрика. – Я не собираюсь ничего ему говорить!
– Но он же имеет право знать! Этот ребенок в такой же степени его, как и твой. И двое родителей лучше, чем один. Почти всегда.
– Я же выросла без матери, и мне это не повредило.
– Нет, милая, повредило, и еще как. Просто ты еще малышкой научилась скрывать свои чувства. Но это совсем не значит, что твой ребенок должен пройти через то же самое. Особенно если это будет мальчик. Парню нужен отец, поверь мне, дорогая. Не могу сказать, что хорошо знаю этого сеньора, но он произвел на меня впечатление человека нравственного, с высокими моральными принципами. Мне кажется, что, как человек чести, он поведет себя достойно в этой ситуации.
– Что-то он не очень беспокоился о чести, когда занимался со мной любовью.
– Рискну вызвать твой гнев, милая, но в этом деле всегда участвуют двое. К тому же ты сама намекнула, что не дала ему достойного отпора.
– Не дала, верно, – неохотно подтвердила Эрика. – Но все это исключительно его вина. Он был слишком… слишком обольстителен, чтобы я могла отказать.
Майкл усмехнулся.
– Должен сказать, что, учитывая твою и его внешность, у вас наверняка родится удивительно красивый малыш.
Красивый, да. При условии…
– Но, мне кажется, Эрика, – продолжил ее, собеседник, – что сеньор Миландро признает его своим, даже если он и не будет красавцем. Ты просто обязана поставить его в известность.
Так, они снова вернулись к исходной точке!
– Майкл, давай договоримся раз и навсегда: я ничего не сообщаю Алехандро, и ты тоже. То, что я сейчас сказала, останется в этой комнате. Я прошу тебя не говорить даже Джине.
– Я и не собирался давать развернутое объявление в "Монреаль трибун", так что меня можешь не опасаться. Но не забывай, это не тот секрет, который тебе удастся хранить бесконечно долго.
– Это мой первый ребенок. Может, будет не очень заметно.
– Может, и не будет. Но не забудь, в сентябре у нас новая выставка Пери, и, судя по тому, какой интерес сеньор Миландро проявил к его творчеству, он непременно появится. Как ты представляешь вашу с ним встречу?
– Я возьму отпуск на это время. И заправлять всем в галерее придется тебе. Но ты справишься, Майки.
– Вот уж нет. Подбор и оценка экспонатов, переговоры с клиентами – это твое дело. Мне никогда не удавалось продавать все эти картинки за такие деньги, как тебе. Мы потеряем часть доходов, если ты выкинешь такой фокус.
– Отлично, тогда я буду разговаривать с авторами и клиентами по телефону, а встречаться только по предварительной договоренности.
– Перестань, Эрика, не веди себя как капризное дитя. Теперь уже наше финансовое благополучие касается не только тебя. Ты должна думать о ребенке, а дети в наше время стоят кучу денег.
– Да брось, Майкл, я, в общем-то, не нищая.
– Но и не миллионерша. И позволь напомнить, что если ты собираешься стать матерью-одиночкой, то тебе лучше не пренебрегать бизнесом и не пускать дело на самотек, пока это не будет совершенно необходимо. Не забудь, что тебе придется оплачивать врачей, частные детские садики и школы, давать малышу уроки тенниса, танцев, верховой езды, не знаю, чего еще. Уверяю, тебе всего этого захочется, да еще как!
– Прекрасно, – отозвалась Эрика, слишком подавленная свалившимися на нее настоящими проблемами, чтобы думать о том, что произойдет спустя много лет. – Что-нибудь придумаю, устрою так, чтобы не столкнуться с Алехандро.
– Сколько же ты собираешься хранить свой секрет?
– Столько, сколько понадобится, чтобы никто не интересовался, когда и от кого я забеременела.
Майкл с трудом удержался от смеха.
– Да ты просто мечтательница, моя маленькая Эрика! Если бы я не опаздывал на встречу, то остался бы и втолковал тебе, какую чепуху ты несешь. И не считай, что наш разговор окончен. Тема никоим образом не закрыта.
– Закрыта, и навсегда, – твердо ответила Эрика, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. А услышав, как закрылась за двоюродным братом дверь, добавила: – Все уже решено. Говорить больше не о чем.
Внезапно у нее появилось странное ощущение, будто она в кабинете не одна. Но этого же не могло быть: Майкл только что ушел! И услышала звучный баритон с еле заметным испанским акцентом:
– Все действительно уже решено, Эрика…
Не веря собственным ушам, она открыла глаза, и… Да-да, именно Алехандро Миландро собственной персоной стоял на пороге смежной с ее кабинетом маленькой приемной.
– Но не совсем так, как ты думаешь, – продолжил он, пересекая комнату неторопливой, вальяжной походкой. – Вернее, совсем не так.
Было совершенно очевидно, что он слышал каждое слово ее разговора с Майклом. И услышанное ему абсолютно не понравилось. Даже незнакомый с ним человек мог взглянуть лишь раз и тут же понять, что властный перуанец в полной ярости. И не намерен играть ни в какие игры.
Но мисс Феррмонт сама пребывала в бешенстве, чтобы замечать подобные пустяки. Она выпрямилась в кресле и высокомерно заявила:
– Не знаю, о чем ты говоришь, но мне очень хотелось бы узнать, каким образом ты попал в мой кабинет. Я жду объяснения, и немедленно, иначе вызову охрану и прикажу вышвырнуть тебя отсюда.
– Помолчи! – приказал он, игнорируя ее горячую тираду. – Ты никого не позовешь.
Подумать только, она была близка с ним. Он видел ее с обнаженной грудью. С юбкой, задранной до пояса и широко раздвинутыми ногами. Он прикасался к самым интимным ее местам. Знал, как она желала его. Как восхищенно взирала на свидетельство его желания. Как приняла его в себя.
Она настолько доверяла ему тогда…
Но, глядя на этого же мужчину сейчас, испытывала только страх. Потому что жгучее, яростное чувство по-прежнему было здесь. И объектом его снова была она. Только вот чувство это было противоположной полярности.
