Текст книги "Брак без расчета"
Автор книги: Патриция Хорст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
6
Алехандро медленно снял пиджак, галстук, повесил их в шкаф и расстегнул манжеты шелковой белой рубашки.
– Если бы я знал, что ты до сих пор не спишь, то…
– То – что? – воскликнула она, прожигая гневным взглядом его спину. – Остался бы посидеть со мной вместо того, чтобы гулять с братом?
Он резко обернулся и с хмурым видом посмотрел на нее.
– Откуда ты знаешь, что мы выходили? Ты наблюдала за нами?
– Я видела вас, а это не совсем то же, что наблюдать. И думала о том, почему ты отправил меня в постель, а не пригласил присоединиться к вам.
– Эрика, – произнес Алехандро столько ненавистным ей увещевательным тоном, – ты так устала, что едва не уснула за столом. Мне просто в голову не пришло позвать тебя на прогулку.
– Послушай, я беременная, а не смертельно больная, пойми это. К тому же достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать, когда пора спать.
– Превосходно! – Он пожал плечами и принялся раздраженно закатывать рукава рубашки. – Извини, что проявил излишнее беспокойство о тебе! В будущем поступай, как нравится.
– Именно так я и намерена делать впредь, – заявила Эрика. – Но сейчас меня больше всего беспокоит то, что ты по отношению ко мне занял позицию опекуна, а не мужа. Десять дней назад ты горел желанием быть рядом со мной. Теперь же так старательно избегаешь меня, будто я прокаженная. – Алехандро слушал ее гневные слова с удивлением. Молча, ничего не говоря, с приоткрывшимся ртом. Потом громко расхохотался. – Нечему тут смеяться, Алехандро! И не надо притворяться, будто ты ничего не понимаешь. Поэтому прекрати, пожалуйста, свой дурацкий хохот и изволь объясниться.
Он потер ладонью подбородок, провел пальцами по глазам и приложил все усилия, чтобы принять серьезный вид. Но когда заговорил, голос его дрожал от сдерживаемого смеха.
– Я пытаюсь изо всех сил. Но если бы ты могла сейчас себя видеть, querida! Сидишь среди многочисленных подушек, как на троне, и отчитываешь нерадивого слугу, как вдовствующая королева!
Эрика изумилась, ощутив, как по щекам вдруг побежали горячие слезы.
– Очень рада, что хоть один из нас видит повод для веселья, – выдавила она.
– Эрика… – Алехандро быстро подошел к кровати и присел на край, – полно, что за ерунду ты придумала? Если тебе хотелось пойти погулять со мной и Рики, надо было только слово сказать.
– Я на самом деле не хотела, – шмыгая носом, ответила она, прекрасно понимая, как нелепо звучит ее ответ. – Я бы только мешала вам разговаривать…
– Совсем нет. Рики говорил мне, что ты очень понравилась ему и Кармелите. – Он нежно прикоснулся пальцем к мокрому следу на ее щеке. – Кто-нибудь заставил тебя ощутить себя нежеланной гостьей?
– Нет, что ты. Они оба живое воплощение приветливости и гостеприимства. А малыш Энрике – просто прелесть. Но, Алехандро, давай смотреть правде в глаза: и твой брат, и его жена в ужасе оттого, что ты появился дома в сопровождении жены, и не понимают, почему ты на мне женился. И, учитывая твое растущее безразличие ко мне, я тоже не понимаю.
Алехандро отпрянул, потрясенный этим заявлением.
– Ты что, искренне считаешь, что я к тебе безразличен? – ошеломленно спросил он.
– Может, и нет, – жалобно вздохнув, сказала Эрика. – Может, это снова мои фантазии. Прости, если ошиблась. Но я ощущаю себя здесь посторонней, человеком, которого никто не знает и о котором никто не волнуется.
– Я волнуюсь о тебе, querida.
– Только потому, что я ношу твоего ребенка.
– Не только, – ответил Алехандро, взяв ее руки в свои. – Если ты считаешь, что я держусь от тебя на расстоянии, потому что не хочу быть рядом, то ты, несмотря на беременность, безнадежно наивна.
– В таком случае, ложись со мной в постель, – умоляющим тоном воззвала Эрика. – Не повторяй прошлой ночи.
Он замер.
– Не понимаю тебя.
– Может, я и наивна, но не склонна к заблуждениям. В нашу первую брачную ночь я легла с постель одна, проснулась посреди ночи и обнаружила, что по-прежнему одна. И утром то же самое.
– Я не хотел тревожить тебя, – ответил Алехандро. – День был длинный, утомительный, перед ним деловая и суматошная неделя. Когда я пришел в спальню, ты уже спала, поэтому решил переночевать в гостиной на кушетке.
– Сейчас я не сплю.
– Но должна. Твой врач не одобрил бы такого нарушения его предписаний.
– Мой врач не одобрил бы, если бы узнал, как я расстроена тем, что муж игнорирует меня!
Алехандро пристально вглядывался в ее лицо. Нерешительность не была свойственна его сильной натуре, но в этот момент Эрика разглядела в глазах мужа мимолетную муку и внутренне затрепетала, не понимая, что это означает. Неужели она уже кажется ему отталкивающей со своей беременностью и приступами тошноты? Или он наконец-то осознал последствия своего поспешного шага и горько раскаивается, что женился на ней?
Но как бы то ни было, он молча встал и прошел в ванную. Немедленно раздался звук льющейся из душа воды. Когда спустя полчаса Алехандро появился в спальне, свет был выключен, а Эрика, напряженно замерев, лежала под простыней.
Луна с любопытством заглядывала в окно и освещала его путь к брачному ложу. Без единого слова Алехандро забрался под простыню и вытянулся рядом с женой, закинув руки за голову. Не раздавалось ни звука, кроме равномерного тиканья часов…
Всего несколько дюймов разделяли их тела, но для Эрики они казались пропастью. Не в состоянии вынести этой пытки, она прошептала его имя, повернулась на бок и положила руку мужу на грудь. Холодная гладкая кожа, мягкие волоски, выпуклые мышцы. Если бы не ровное сердцебиение, ей могло бы показаться, что рядом лежит мертвец, настолько безучастно Алехандро отнесся к ее прикосновению.
Задыхаясь от подступающих слез, она умоляюще прошептала:
– Алехандро, я чувствую себя такой одинокой…
– Ты не одна, Эрика, я здесь, рядом.
– Тогда обними меня. Дай ощутить твое тепло.
Он покровительственным жестом положил руку ей на плечи. Изголодавшаяся по ласке Эрика немедленно прильнула к нему и прижалась губами к шее.
Алехандро тут же отодвинулся.
– Прекрати, – пробормотал он придушенным голосом.
– Что? – изумилась она. – Ты совсем не хочешь меня?
– Ужасно хочу, – ответил он. – Но ты можешь делать все, что угодно, чтобы соблазнить меня, однако я не совершу ничего, что поставит под угрозу твою беременность.
– Но мы же можем трогать друг друга? – Легко, одним пальцем Эрика начала рисовать круги на его груди. – Ласкать, целовать?
– Я поцеловал тебя, – ответил Алехандро. – Перед тем как ты поднялась наверх, помнишь?
– Да, но не так, как раньше. Не так, будто не можешь насытиться. – Она приподнялась на локте и наклонилась над его лицом. – Не так. – И медленно провела языком по его нижней губе.
Алехандро резко отвернул голову и выругался. Во всяком случае, она решила, что это испанское ругательство, судя по краткости и выразительности.
– Ты заходишь слишком далеко, – хрипло сказал он. – Давай довольствоваться тем, что мы женаты.
– Не могу, – призналась Эрика, обрадованная и обнадеженная неровностью его дыхания. – Что, если ты тоже устанешь быть мужем только по званию?
– Неужели ты считаешь меня животным, которое не в состоянии контролировать свои плотские аппетиты?
Она провела рукой по его груди, животу, сдвинула резинку трусов и кончиком пальцев скользнула ниже…
– Нет, – ответила Эрика, улыбаясь чопорным английским словам, столь неуместным в обстановке спальни, тем более что заявление, скрытое в вопросе, контрастировало с истинным положением вещей. – Нет, я считаю тебя мужчиной, заслуживающим большего, чем ночь с женой, которая не может удовлетворить тебя.
– Эрика, умоляю…
Он был огромный, твердый. Пульсирующий, живой. Стремящийся к ней!
– Помолчи, Алехандро, – нежно приказала она и опустила голову.
Боже, как упоительно! Ей хотелось отведать всего, что он мог дать.
Алехандро вцепился пальцами ей в волосы. Он застонал и задрожал. Выгнулся ей навстречу. Проклял ее. Простил. Снова проклял.
Он боролся, как только способен мужчина с железной волей, боролся, пока не обессилел в этой неравной борьбе с игривыми губами и чувственным языком и сдался на милость победителя…
– Ну и стоило проводить полчаса под ледяным душем с риском заболеть? – мрачно спросил себя Алехандро, когда был уже в состоянии говорить. – Полагаю, ты довольна собой?
Эрика подняла голову, игриво облизнула блестящие губы и взглянула на хмурого мужа.
– О да, Алехандро, – ответила она, как подобает покорной супруге. – А ты?
В ответ он снова выругался, но в этот раз слова прозвучали плавно, как музыкальная фраза. Как любовная песнь.
Алехандро притянул ее к себе.
– Иди сюда. Слушай меня, querida. Так не должно быть между мужчиной и женщиной, понимаешь? Чтобы он получал удовольствие, а она – нет.
– Не знаю, кто придумывал такие правила, но уверена, что он ничего не понимал в любви.
– И, тем не менее, так полагается вести себя южноамериканскому мужчине, особенно потомку испанских конквистадоров.
Удивительно приятная томность охватила все ее существо, измученный дух замурлыкал, как пушистый котенок, и Эрика довольно произнесла:
– Тогда забудь на время о своем происхождении и национальности. Просто скажи спасибо и пойми, что иногда женщине больше всего нужно удовлетворить своего мужчину. – И почувствовала, как он улыбнулся.
– Прости, querida. Gracias у buenas noches. Спасибо и спокойной ночи.
7
Эрика полагала, что хорошо подготовилась к встрече с сеньорой Миландро. Во время долгого перелета из Лимы в Икитос ей удалось выучить пару фраз из разговорника: «Как поживаете, сеньора Миландро?», «Рада познакомиться с вами».
Когда самолет коснулся посадочной полосы, она была уверена, что сможет проговорить это приветствие достаточно гладко, не запинаясь и не заглядывая в книгу.
Увы, все ее усилия были напрасны.
Сначала они плыли около полутора часов вверх по Напо на мощном современном катере. Алехандро правил как бог, но резкие повороты, низко нависшие над водой переплетенные лианы и ветви деревьев, торчащие из воды коряги – все пугало молодую женщину своей непривычностью, казалось угрожающим. Причалив наконец у небольшой деревни, Алехандро соскочил с палубы, помог сойти жене, бросил несколько слов и ключи подскочившим темнокожим мужчинам и направился к машине. Еще сорок минут они ехали по невозможной дороге на джипе, и Эрика ощущала, как ей становится все хуже и хуже от тряски и духоты. Теплая и влажная атмосфера казалась удушающей, пот струился по ее лицу, а с трудом выученные фразы позабылись без следа.
Наконец машина остановилась, Алехандро галантно распахнул дверцу перед супругой и протянул ей руку.
– Добро пожаловать в поместье Миландро, querida.
Огромный мрачный особняк ничем не напоминал светлый и полный воздуха дом молодых Миландро в Лиме. Темные стены, сравнительно небольшие окна – все давило и угнетало даже снаружи и производило впечатление средневековой темницы. Вокруг раскинулся неухоженный сад с многочисленными дорожками. Вдалеке виднелись какие-то хозяйственные строения.
Ни одна живая душа не вышла приветствовать прибывшую чету. Но Алехандро вроде бы и не удивился этому обстоятельству.
– Я потом вернусь за вещами, – сказал он, проводя Эрику в холл, отделанный темным деревом. – Давай сначала устроим тебя.
По массивной лестнице навстречу им спускалась пожилая женщина с закрученными в пучок темными волосами и хмурым лицом. Один взгляд на ее монументальную фигуру – и Эрика похолодела. А раздавшийся низкий голос и вовсе заставил ее содрогнуться. Хотя женщина говорила по-испански, но неприветливый тон не скрывал, а только подчеркивал ее недовольство. Алехандро выглядел невозмутимым.
– Хуанита, я привез жену, чтобы познакомить с моей семьей. Она не говорит по-испански. Поэтому в ее присутствии мы будем говорить исключительно по-английски. Эрика, это моя тетя Хуанита.
Молодая женщина тщетно боролась с предательской памятью, а сеньора Миландро тем временем подошла ближе и окинула ее полным невыносимого пренебрежения взглядом.
– Так это и есть та женщина, о которой ты говорил по телефону, Алехандро?
Но Эрика не готова была признать поражение, даже не вступив в бой. Она смело посмотрела в лицо женщине. Резкие, почти мужские черты, тонкие губы, орлиный нос, высокий лоб производили пугающее впечатление, которое лишь подчеркивалось черным одеянием. Элегантное шелковое платье с длинными рукавами, кожаные мягкие туфли. В ушах – бриллиантовые серьги, на пальцах – многочисленные кольца.
Черные глаза излучали презрение к тому бледному и хрупкому созданию, которое привез с собой наследник всего состояния семейства Миландро.
– Это моя жена, и ее зовут Эрика, – ледяным тоном повторил Алехандро. – И я рассчитываю, что ты создашь все условия, чтобы она чувствовала себя как дома, Хуанита.
– Я не волшебница, – полупрезрительно ответила Хуанита. – Это наша земля, и давно известно, что иностранцам почти никогда не удается приспособиться к нашим требованиям и обычаям. Но… – она величественно повела плечами и вскинула глаза, будто взывая к богам, – я сделаю все, что в моих силах.
В настоящий момент в ее силах было наклониться к Эрике и едва коснуться ее щеки своей. Та с трудом удержалась, чтобы не попятиться. Поистине у остывшего трупа и то было больше тепла, чем у этой… ведьмы.
– Итак… – "ведьма" отступила на шаг и критично оглядела незнакомку, – не желаете привести себя в порядок, прежде чем пройти к столу?
Эрика немедленно почувствовала себя так, будто ее ударили по лицу. Сегодня утром она уделила своей внешности особое внимание, подкрасилась и надела новый брючный костюм, тщательно уложила непокорную рыжую копну волос и выглядела не менее элегантно, чем Хуанита. Тем не менее под пристальным недоброжелательным взглядом последней ощутила себя жалкой замарашкой, пропыленной и растрепанной, будто Алехандро подобрал ее где-то по пути, смилостивившись над отчаянным положением. Она пробормотала:
– Благодарю вас. Это весьма кстати.
Хуанита с достоинством отступила к стене и потянула за шелковый шнурок. Где-то в глубине дома раздался мелодичный звонок.
– Я отвела тебе и твоей жене апартаменты на втором этаже в западном крыле, Алехандро.
Там просторнее, чем в твоих бывших комнатах. Пуньяда покажет ей дорогу.
– О, это совершенно излишне, – поспешно начала Эрика. Мысль о том, что она окажется наедине с чужим человеком в отдаленной части этого мавзолея, вызвала очередной приступ ужаса. На это она не пойдет ни за что. – Я вполне могу подождать, пока Алехандро закончит дела и тоже соберется подняться наверх.
Но ее протесты были решительно отметены.
– Это произойдет нескоро. Есть немало вещей, которые я должна обсудить с племянником. Для вас они не представляют интереса, – резко заявила Хуанита и, пройдя между Алехандро и Эрикой, направилась к другой лестнице. – Те проблемы, о которых мы говорили на прошлой неделе, – произнесла она через плечо, – обострились в последние дни. Нам надо предпринять немедленные и самые решительные меры, чтобы воспрепятствовать подрыву бизнеса.
Ну а чего еще она могла ожидать? Разве Кармелита не говорила, что у Миландро так всегда: сначала дело, потом отдых. Но даже признание этого факта не помогло побороть жуткое чувство одиночества, охватившее ее посреди темного холла.
Апартаменты в западном крыле оказались тремя комнатами с низкими потолками, забитыми мебелью, и тяжелым влажным воздухом. Они располагались в самом конце длиннющего коридора.
Появившаяся на звонок хозяйки Пуньяда представляла собой маленькую, согбенную долгими годами службы старушку метиску со сморщенным как печеное яблоко лицом. Тем не менее, несмотря на возраст и болезни, она проворно вскарабкалась по лестнице и повела молодую женщину в отведенные покои. Распахнув дверь и войдя в первую комнату, указала направо и с гордостью произнесла что-то на родном языке, чего Эрика, естественно, не поняла. Взглянув, однако, в указанном направлении, она обнаружила современную комнату и радостно заулыбалась в ответ. Очевидно, старушка не знала ни слова по-английски.
– Gracias, спасибо, – сказала Эрика. Та просияла в ответ.
– De nada, пожалуйста. – Кивнув и ободряюще улыбнувшись гостье, она стукнула себя в грудь кулачком и заявила: – Soy Пуньяда.
– Вы Пуньяда?
– Si, si. – И вопросительно посмотрела на молодую женщину.
Та поняла взгляд и ответила, осторожно попробовав на языке чужое слово:
– Soy Эрика.
– Э-ри-ка. Maravilloso, замечательно. – Одобрительно усмехнувшись, старуха ободряюще похлопала ее по руке и отправилась по своим делам, оставив за собой мрачную тишину.
Интересно, заняты ли все остальные помещения этого необъятного трехэтажного здания, подумала Эрика, или они с Алехандро будут жить здесь в полной изоляции, как заразные больные?
Она подошла к окну, отодвинула занавеску, выглянула во двор… И к своему удивлению, увидела там мужа, занимающегося разгрузкой машины. Хуанита стояла рядом и что-то быстро говорила, выразительно жестикулируя. Слова ее были непонятными Эрике, но голос – гневным и настойчивым.
В конце концов Алехандро бросил что-то односложное, но повелительное, и Хуанита замерла, не закончив тирады. Отступила шага на два-три, прижала руки к вискам и закачалась, как от неожиданного сильного удара. Понаблюдав за ней пару секунд, Алехандро заговорил снова, на сей раз более спокойным тоном. Но Эрика обратила внимание, что по отношению к тетке он не выказывает ни капли той нежной привязанности, какую она заметила накануне между мужем и Рикардо.
Хуанита выплюнула в ответ что-то резкое, повернулась и посмотрела в сторону дальних гор. Неподвижная, закутанная в черное, она снова напомнила Эрике зловещую ведьму. Единственное различие состояло в осанке: Хуанита была не сгорбленной, а статной и спину держала прямо. Она всем своим видом словно давала понять, что любой, вставший на ее пути, найдет в ее лице грозного, беспощадного врага.
Внезапно, будто почувствовав, что является объектом наблюдения, она повернула голову и подняла взгляд к окнам второго этажа. Несмотря на разделяющее двух женщин расстояние, Эрика ощутила такую ненависть во взгляде Хуаниты, что испуганно попятилась. Обычно несклонная к суевериям, сейчас она вздрогнула от дурного предчувствия. Делать любезный вид, пока мы тут. Иначе мне не останется ничего другого, как немедленно вернуться в Канаду и предоставить тебе и Розите самим выпутываться из того, что тут натворили.
Хуанита моментально переменилась. Она взяла племянника под руку и произнесла:
– Когда ты стал таким жестоким, Лехандро? Как ты можешь так холодно говорить со мной? Что с тобой случилось, мальчик мой?
– Могу задать тебе тот же вопрос.
– Я – твоя родная тетя, – сказала Хуанита, и на какое-то мгновение ему показалось, что это так, что старая добрая тетя Хуанита снова с ним. – Лехандро, умоляю тебя, во имя твоих покойных отца и дяди, не унижай меня, бросая на произвол судьбы. Не уезжай, когда ты так нужен здесь!
Эта мольба имела под собой глубокий смысл. Деревозаготовительные и обрабатывающие предприятия были в состоянии полной разрухи, и все потому, что тетка не справлялась с их управлением, обращалась с работниками безобразно, доведя их практически до бунта и саботажа, – вещь неслыханная во времена управления Эсторио. И теперь на одной чаше весов лежало финансовое преуспевание и благополучие всей этой отрасли бизнеса Миландро, а на другой – непомерная гордость Хуаниты, которая взяла на себя заботу о фабрике после кончины мужа. Семья Миландро жила здесь и вела дело не одно поколение. И сейчас Хуанита готова была на что угодно, лишь бы не войти в историю края в качестве человека, доведшего фабрику до банкротства.
– Я поставил свои условия, – твердо сказал Алехандро, разрываясь между гневом и жалостью. – Относись к моей жене с уважением, и я сделаю, что смогу, чтобы привести дела в порядок.
– Конечно, мой мальчик, конечно, Лехандро, – почти простонала она, прижимая к вискам кончики пальцев. – Она будет моей любимой невесткой.
Что ж, посмотрим, мрачно подумал он, поднявшись на второй этаж и дойдя до отведенных им комнат. Если верить Рикардо, настроение тетки менялось по несколько раз на день, непредсказуемо и крайне резко, что делало ее обещание в высшей степени не заслуживающим доверия.
Оказавшись в спальне, он обнаружил, что Эрика задремала. Она лежала на боку, подложив руку под щеку и подтянув ноги, будто замерзла. Прошлой ночью Алехандро не посмел откликнуться на ее ласковое прикосновение, боясь последствий, не посмел даже посмотреть на нее как следует. Но сейчас, когда ее волшебные руки и губы отдыхали, ничто не препятствовало и не угрожало спокойному любовному созерцанию и размышлениям о том, как все будет, когда риск выкидыша останется позади.
Она казалась такой слабой и беспомощной, почти девочкой. Нежный невинный рот, гладкий лоб, небольшой аккуратный нос – все внушало желание заботиться и защищать это чудесное создание. Он осторожно присел рядом, убрал со щеки рыжую прядь и подивился шелковистости и той, и другой.
А тело… Взгляд скользнул ниже, туда, где мерно поднимались и опадали округлые груди, к сладострастному изгибу бедра, к длинным стройным ногам. Тело в отличие от лица принадлежало зрелой женщине.
Алехандро еще ни разу не видел ее полностью обнаженной, даже в ту ночь, когда они зачали ребенка. Но роскошные формы, которые не могла скрыть одежда, обещали такое блаженство, что у него пересохло во рту.
Он хотел ее. Очень…
Хотел целовать, трогать, гладить ее, пока она не начнет стонать в ответ от еле сдерживаемой страсти, пока не станет молить взять ее и положить конец сводящей с ума пытке ожидания.
Он хотел всего этого и много большего. С самой первой минуты, когда увидел ее там, на выставке. Не имело смысла задавать себе глупые вопросы, пытаться анализировать, чем именно она отличается от всех других женщин. Просто отличается, и все. И если бы он был не трезвомыслящим бизнесменом, а обычным смертным, склонным к романтичным заблуждениям, то сказал бы, что не мистер Уорден, а сама судьба свела их вместе.
Эрика пошевелилась и что-то пробормотала во сне. Вытянула ноги, повернулась на спину и обняла руками живот, где мирно спал их малыш.
Каким он будет, этот ребенок? Девочкой, такой же красивой, как мать? Мальчиком, высоким, как отец, и столь же преданным ей с первого вздоха, первого взгляда? Будут ли у них еще дети, зачатые в любви и без спешки?
Пристальный взгляд Алехандро потревожил неглубокий сон, Эрика вздохнула и заморгала. Медленно-медленно подняла ресницы, взглянула на него… И моментально милые зеленые глаза наполнились каким-то боязливым беспокойством.
– Ты давно тут сидишь? – хрипловато спросила она.
Он провел рукой по щеке – нежно, любовно.
– Секунду-другую, querida. – И снова подумал, прав ли был, привезя ее сюда, в этот угрюмый дом. Довольно и того, что ей приходится справляться с тяготами беременности. Разве стоило добавлять к этому и проблемы общения с теткой, которая, похоже, медленно, но верно сходила с ума?
Эрика облизнула пересохшие губы, обвела глазами комнату, заметила, что за окном начинает темнеть.
– Сколько времени?
– Начало восьмого.
– Так поздно? Почему ты не разбудил меня раньше? Я должна была привести себя в порядок и быть внизу почти полтора часа назад. Твоя тетка, наверное, вне себя от ярости. – Она села на кровати и быстро спустила ноги на пол.
– Ничуть не бывало, – ответил Алехандро, поддерживая ее, когда от резкого движения у нее закружилась голова. Щеки Эрики раскраснелись, и вся она пахла чем-то невыносимо трогательным, так что ему пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы не начать целовать ее. – Она поймет.
Но Эрика взглянула на него скептически.
– Твоя тетка совсем не понимает меня. И не стремится понять. – Оттолкнув его, Эрика схватилась за спинку кровати. – Я представляю собой угрозу всему, чем она дорожит в этой жизни. Она решила, что будет ненавидеть меня еще до того, как увидела.
Алехандро с трудом отвлекся от искусительного зрелища, заставил себя думать о другом и сказал:
– Она просто верна традициям. Ей и в голову не приходило, что я могу жениться на североамериканке. Но против тебя лично она ничего не имеет.
– О, побереги свое красноречие для другого случая, Алехандро, – насмешливо ответила Эрика. – Я отлично видела выражение ее лица, когда ты знакомил нас. Да будь это в ее силах, она бы заставила землю разверзнуться и поглотить меня.
– Но это не в ее силах, – утешительно заметил он, – и ее мнение меня мало волнует. Даже моя мать, и та не могла бы заставить меня изменить решение. Эрика, querida, я женился на тебе по собственной воле. Хотя поспешность нашей свадьбы несколько потрясла Хуаниту, но теперь она уже успокоилась, и, уверяю тебя, ты увидишь, насколько тетя гостеприимна. – Алехандро слегка подтолкнул ее к ванной. – Иди, освежись немного, а потом спустимся вниз, в столовую. Тогда ты убедишься, что я говорю правду.
Эрика с сомнением оглядела мятый костюм, в котором спала, и скорчила милую гримасу.
– У вас принято переодеваться к обеду?
– Как правило, да.
– В таком случае мне понадобится некоторое время, чтобы привести себя в порядок. Не собираюсь являться Бог знает в каком виде и давать повод к насмешкам.
Учитывая недавнее поведение Хуаниты и ее странную реакцию на самые обычные вещи, он не стал спорить.
– Пожалуйста, занимайся этим сколько тебе надо. Это твой дом, Эрика, пока мы здесь. И если у Хуаниты возникнут какие-то возражения на сей счет, я справлюсь с ними… и с ней.
Она обеспокоенно взглянула на мужа.
– Я уже и так создала трения между вами, Алехандро. Мне бы не хотелось сеять новые разногласия.
– Разногласия, как ты выражаешься, querida, начались задолго до того, как мы познакомились. И к тебе лично они не имеют никакого отношения. Просто сейчас тетка ни с кем не в состоянии ужиться. Иди и не волнуйся.
Эрика провела руками по растрепанным волосам и спросила:
– Наш багаж уже здесь?
– Да, я принес его. В соседней комнате.
– Ничего, если я попрошу тебя открыть мой чемодан и выбрать то, что ты сочтешь подобающим случаю, пока я принимаю душ?
– Конечно. Любая из твоих длинных юбок и какая-нибудь легкая блузка прекрасно подойдут.
Она улыбнулась, и Алехандро мысленно поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы видеть эту улыбку чаще.
– Спасибо тебе, Алехандро.
– За что? За то, что помогу жене разобрать вещи?
– И за это, и за понимание. – Она остановилась в дверях ванной, обернулась. – Я быстро.
– Не спеши, не стоит, – ответил он, беспокоясь, чтобы она второпях не поскользнулась.
Как бы ему хотелось помочь ей. Помыть спину, когда она распарится в ванне и будет вся розовая и расслабленная, благоухающая чистотой и мылом, вынуть из ароматной пены и завернуть в полотенце, отнести в постель. Или принять ванну вместе с ней – ее спина прижата к его груди, его руки обнимают округлые груди, собственнически скользят по животу, заставляя задыхаться от ожидания и предчувствия наслаждения…
– Алехандро,– что-то случилось? – спросила Эрика, выходя из ванной и с любопытством глядя на него.
Случилось! Он снова, в который раз хотел ее, до боли, до сумасшествия.
– Решительно ничего, милая, – недрогнувшим голосом ответил он. – Обычно мы около часа проводим в беседе за вином и закусками до начала обеда, но сегодня разговор с Хуанитой затянулся, так что она тоже не будет пунктуальной. – Взглянув на часы, Алехандро добавил: – Я разложил твои вещи на кровати и зайду за тобой, скажем, минут через двадцать, идет?
– Зайдешь? – Эрика встревожилась. – А ты куда?
– Пойду приму душ в своей старой комнате. – И это будет очень холодный душ, добавил он про себя. – Чтобы тебе не мешать.
– Знаешь, – сказала она, снова пленительно улыбаясь, – если ты будешь продолжать так баловать меня, то я решу, что мне очень повезло, что я согласилась выйти за тебя.
Решив, что промедление ставит его решимость под угрозу, Алехандро полунасмешливо сказал:
– Прибереги-ка, милая, эту грубую лесть до лучших времен. Мы попусту теряем время.
Когда супруги Миландро рука об руку вошли в столовую, то обнаружили, что облаченная в дорогое шелковое черное платье сеньора Миландро там не одна. Молодая женщина, лицом, особенно орлиным носом, немного напоминающая Алехандро и Рикардо, тоже ожидала прибытия гостей. Эрика сразу решила, что это Розита, кузина ее мужа.
– Ну что ж, – произнесла Хуанита, подходя и целуя ледяными губами Эрику в щеку, – наконец-то и вы.
– Да, наконец-то. Простите, что заставили ждать, – ответила та, – но я уснула.
– Не стоит извиняться. Вам пришлось пересечь континент, чтобы навестить нас. Сиеста оправданна, учитывая обстоятельства.
Алехандро обнял ее за талию и подвел к младшей из женщин.
– Познакомься, querida, с моей двоюродной сестрой Розитой. Рози, это Эрика, моя жена. Надеюсь, ты возьмешь ее под крыло и сделаешь так, чтобы она чувствовала себя здесь как дома.
Розита нервно оглянулась на мать, будто переадресовывая пожелание на ее рассмотрение. И Хуанита действительно ответила вместо дочери:
– Рози так же занята, как и все мы, как и ты будешь занят, Лехандро. Боюсь, твоей милой женушке придется самой себя развлекать.
– В таком случае мне придется отказаться от части обязанностей, которые я согласился принять на себя раньше, тетя, – произнес Алехандро, – и посвятить часть моего времени Эрике, поскольку не желаю, чтобы она испытывала хоть какие-то неудобства.
Он говорил спокойно, но тон его не оставлял сомнений в серьезности намерений. Хуанита капитулировала.
– Конечно нет, мой мальчик. Мы все позаботимся о том, чтобы она не скучала в нашем доме.
– Я в состоянии сама о себе позаботиться, – заявила Эрика, внезапно утомившись от завуалированных препирательств между мужем и его теткой относительно своей особы. – Мне с самого начала было известно, что Алехандро планирует много работать, и, безусловно, я не рассчитываю, что со мной будут нянчиться как с малым ребенком, пока он занят. – Но, увидев, что девушка по-прежнему смущена и не знает, как ей себя вести, протянула руку и выговорила заученную испанскую фразу: – Estoy encantada de conocerla, рада познакомиться с тобой, Розита.
Та просияла от удовольствия, но Хуанита язвительно рассмеялась.
– Ты прав, Алехандро, твоя жена действительно не говорит по-испански.
Эрика услышала, как ее муж со свистом втянул воздух, заметила, как запульсировала жилка на виске, и поняла, что он готов кинуться на ее защиту. И опередила его.
– Да, не говорю, но хочу научиться, – произнесла она, глядя на Хуаниту в упор. – Разве это так уж мало?
Несколько секунд та молча смотрела на дерзкую молодую женщину с очевидным презрением во взгляде. Потом опустила глаза и ответила: