Текст книги "Лучший из лучших"
Автор книги: Патриция Хорст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Возможно, у нас больше общего, чем я полагал. Думаю, вы поможете мне приготовить обед.
– Обед? – С изумленным видом Лорена поставила на стол свою чашку с кофе. – Но разве вы не займетесь розысками Алана с самого утра? Мы никуда сегодня не успеем, если пробудем здесь до обеда!
– Спокойно, Конфетка. Чтобы заниматься делом, совсем не обязательно суетливо бегать с высунутым языком. Этот метод в почете у людей ограниченных и, как правило, успеха не приносит. Пока я не узнаю, куда мог направиться Дуглас Кросс, мы останемся здесь.
– Но…
– Мы остаемся здесь, Лорена. Здесь, где я могу связаться со всеми нужными мне людьми. – Его голос стал жестким, утратив ленивую медлительность. – Мы будем вести это дело так, как я считаю нужным.
– И у меня теперь нет даже права голоса?
– Я изложил вам мои условия совершенно недвусмысленно прошлой ночью, и вы, как мне показалось, согласились с ними. Если передумали, то можете отправиться восвояси сразу же после завтрака. Посуду я могу вымыть и самостоятельно.
– Нет-нет, – поспешно уступила Лорена. – Делайте, как считаете нужным.
Ник достал из кейса блокнот и ручку.
– Хорошо, тогда приступим. Я буду задавать вопросы, а вы – отвечать с максимальной правдивостью и полнотой.
– Какие вопросы?
– Любые. В основном касающиеся прошлого и настоящего Дугласа Кросса. Где Грейс познакомилась с ним?
– Они работали в одном здании.
– В одной фирме?
– Нет, они однажды встретились в лифте, когда лил дождь, и вместе доехали на такси до аэропорта. Грейс встречала подругу, а он улетал в отпуск. Через месяц они снова столкнулись в лифте, Дуглас пригласил ее в бар – так это и началось.
– Скажите, а когда именно полиция прекратила активные поиски?
– Они проследили его до Чикаго, до международного аэропорта…
– Что?! Дуглас покинул пределы не только штата, но и страны? И вы говорите мне об этом только сейчас?
– А разве это имеет принципиальное значение?
– А вы что, считаете, мне ничего не стоит организовать международный поиск? Вы отдаете себе отчет, что дело сильно осложняется, если похищенный вывезен даже из штата, не то что из страны? Я не знаю, как сказать вам это… но ежегодно исчезают сотни детей. И после того, как устанавливают, что они пересекли границу штата, найти их становится практически…
– Невозможно?! Нет, не говорите мне этого! – Она яростно тряхнула головой. – Я не приму такого ответа. Вы сами делали это неоднократно, все это знают. Вы даже находили людей, которые не хотели, чтобы их нашли… – Лорена не знала, когда слезы полились из глаз, но точно знала почему. Она испугалась, что он откажется, и тогда ей придется вернуться в Сан-Франциско и беспомощно наблюдать, как Грейс превращается в параноика, а их мать медленно, но верно приближается к могиле.
– Эй! – Ник встал, оттолкнув стул, и подошел к ней.
Лорена плакала так жалобно, так безнадежно… Он поднял ее на ноги и обнял. Сильные руки обвили ее, прижали голову к могучему плечу. Он нежно нашептывал-напевал ей на ухо ненавистную кличку: «Конфетка, Конфетка», – и гладил по блестящим темным волосам и тонкой шее. А когда понял, что все бесполезно, повернул ее лицо к своему и поцеловал.
Это не должно было случиться так – когда она была охвачена отчаянием и тоской, когда не могла насладиться ласковым прикосновением его губ. В этом поцелуе не было ни пылающей страсти, ни обольстительной ярости, только нежность и сострадание. Его губы не отрывались, наполняя все ее существо теплом и покоем, пока наконец Лорена не смогла поднять глаза и прошептать:
– Что же теперь, Ник?
Он провел пальцами по ее щеке.
– Теперь я отвезу тебя домой, малышка.
4
Лорена отпрянула как ужаленная. Провела рукой по губам, как будто попробовала что-то противное.
– Ох, как же я глупа! Подумать только, я-то приняла все за чистую монету, а оказывается, это всего лишь прощальный поцелуй. Нет, ничего у вас не выйдет, мистер Тэрренс, я категорически отказываюсь уезжать!
Нику хотелось расхохотаться – он никак не ожидал такой ребяческой реакции. Только что он держал в объятиях прелестную молодую женщину, упивался ее чудесным ртом, ощущал аромат ее нежного дыхания – и вот уже перед ним капризная взбалмошная девчонка. Он поборол искушение обратить ее реакцию в удобный повод отказаться от дела и сказал:
– Вы всегда так по-детски реагируете на мужские объятия?
– По-детски реагирую? А как я, по-вашему, должна реагировать на обещание отправить меня домой? – Глаза ее снова заблестели слезами, но Ник не намеревался еще раз попасться на эту удочку.
– Не могу сказать, что меня наполняет ликованием перспектива тесного общения с человеком, не понимающим элементарного английского языка, – резко произнес он. – Я сказал, что отвезу вас домой, отвезу, а не отправлю. Чувствуете разницу?
Лорена внимательно смотрела на него, еще не решаясь снова поверить, но уже понимая всю глупость своего поведения. Как она посмела засомневаться в нем? Ведь он дал слово ей помочь, хотя никто не вынуждал его.
– Вы имеете в виду, что поедете со мной? – решила уточнить она.
– Наконец-то догадались, Конфетка.
– Но почему домой?
– Нужно же где-то начинать. К тому же я не уверен, что открытое появление Дугласа Кросса в Чикагском аэропорту не было обманным маневром. В конце концов он неглупый человек, а вывезти ребенка из страны без документов официальным путем непросто. Если бы он попытался пересечь границу нелегально, тогда другое дело. Нет, я должен поговорить со всеми, кто хоть что-то знает о нем. – Он указал на остатки завтрака на столе. – Приведите здесь все в порядок и приготовьтесь сами, пока я соберу вещи и сделаю несколько звонков. Я хочу выехать не позже, чем через час.
Как Ник и предполагал, Лорена мгновенно вскинулась.
– Вы, очевидно, принимаете меня за полицейскую собаку, которая слушается любой команды.
– Никоим образом. У вас для такой работы не хватит мозгов. – Он широко ухмыльнулся и направился к выходу, когда его ушей достиг ее краткий, но энергичный ответ. – Стыдитесь, леди, такие слова знает далеко не каждый портовый грузчик.
Они выехали через сорок минут. Оказавшись за пределами города, Ник сказал:
– Я подумывал о самолете, но оказалось, что ближайший прямой рейс до Сан-Франциско около трех часов дня, так что разница невелика, в любом случае доберемся к вечеру.
– Ну, не знаю, я провела в пути почти четырнадцать часов…
– Учитывая ваш автомобиль, это неудивительно. Вы, наверное, делали миль сорок в час. – Ярко-красный «феррари» неслышно летел по прямому шоссе, словно не существовало никаких ограничений скорости. – Я, со своей стороны, предпочитаю быструю езду.
– А я предпочитаю попасть домой живой, – ответила Лорена, с ужасом увидев, что стрелка на спидометре постепенно приближается к сотне.
– Расслабьтесь, Конфетка, – похлопал ее по колену Ник. – Все будет в порядке, я обещаю. Я не первый день за рулем.
– Ник, я видела у вас в гараже потрясающий «кадиллак», почему вы не выбрали его?
– Опять любопытничаете? «Кадиллак» – своего рода семейная реликвия. Мой покойный дядя купил его в сорок восьмом как свадебный подарок своей невесте. Увы, она не дожила до свадьбы всего две недели – в те времена пневмония была опасной болезнью. Дядя не смог забыть ее, так и умер холостяком, а «кадиллак» не стал продавать, сохранил его в память о прекрасной Констанс.
– Потрясающе интересная и трогательная история! – воскликнула Лорена.
– Да, но сейчас нас интересует история вашей семьи, а не моей. Так что лучше подумайте, с кем я должен буду поговорить в первую очередь.
– Мне бы хотелось, чтобы вы не привлекали Грейс к расследованию. Она сейчас не в лучшем состоянии…
– Я буду разговаривать со всеми, кто может пролить свет на нынешнее местопребывание Дугласа и малыша, – с Грейс, с вашей мамой, с соседями и с коллегами Дугласа по работе, с его друзьями. И я еще раз напоминаю, что вы не должны излишне оберегать сестру – это может помешать нам.
Ник взглянул на Лорену и залюбовался ею, чуть не забыв о дороге. Девушка слегка хмурилась, размышляя о чем-то, и это подчеркивало тонко прорисованную линию бровей. Длинные изящные пальцы поправили прядь волос, открыв маленькое, аккуратное ушко. Да, очень хороша, подумал Ник, вспоминая вкус ее губ и борясь с желанием прикоснуться к ней.
Лорена почувствовала на себе его взгляд и подняла печальные глаза.
– Что с вами, Конфетка? – спросил он. – Куда подевались ваши энтузиазм и энергия?
– У меня впечатление, что я хожу по кругу, а не двигаюсь вперед. Вчера я тоже ехала этой дорогой…
– Вы могли бы избавить себя от такого путешествия, если бы воспользовались телефоном.
– Разве вы стали бы разговаривать со мной? Согласились бы помочь?
– Скорее всего, нет, – признался Ник, вспоминая, сколько раз вешал трубку, услышав незнакомый голос. А вот перед ее присутствием, ее беспомощностью и безнадежностью в этих милых глазах ему было трудно устоять.
– Вот поэтому мне и пришлось приехать самой.
Ник глубоко задумался. С тех пор как он согласился взяться за это дело, ему не давал покоя один вопрос.
– Скажите, Лорена, что вы знаете обо мне? – спросил он.
– Только то, что мне рассказала моя подруга-журналист, то, что писали в газетах, и что рассказали вы сами. Мне известно, что вы уже опубликовали одну книгу, которую высоко оценили в определенных кругах, работаете над второй, не терпите посторонних, дорожите уединением и покоем. – Она чуть хихикнула. – Я боялась вчера, что вы направите на меня револьвер и прикажете покинуть ваши владения.
– И тем не менее не ушли.
– А что мне оставалось делать? Сестра нуждается в психиатрическом лечении, о племяннике два месяца ничего не известно – как видите, терять мне было нечего.
Кроме надежды, подумал он, но вслух не сказал. Если случай безнадежен, она и так скоро поймет это, незачем спешить. Вместо этого Ник спросил:
– Вы знаете, почему я ушел из полиции?
– Потому что вы – бунтовщик и не играете по правилам.
– Нет. Потому что я не справился с последним делом, и в результате погиб ребенок. Младенец, почти такой же, как ваш племянник.
– Почему вы говорите мне об этом именно сейчас?
– Потому что хочу, чтобы вы знали: я не волшебник. Я не обещаю, что найду ребенка. Я обещаю только, что приложу все силы. Поэтому вы можете передумать. Я не обижусь. Скажите слово, и я довезу вас до ближайшего аэропорта, отправлю домой и организую обратную доставку вашего «форда» в течение ближайшей недели.
– Нет, – твердо сказала Лорена после небольшого молчания. – Я верю вам… И если случится самое страшное, я буду знать, что это произошло не из-за моего бездействия. Поэтому я рискнула и приехала к вам.
– Да, вы немало рисковали, появившись у моего порога подобным образом. – Ник решил разрядить разговор шутливой ноткой. – А если бы меня не оказалось дома?
– Я даже не задумывалась о такой возможности. Все равно надо было что-то делать. Невозможно сидеть у телефона и ждать, когда он зазвонит, и одновременно бояться снять трубку и услышать печальные новости.
– Вы всегда так импульсивны?
– А разве это плохо? Неужели вы в своей жизни не совершили ничего неожиданного, необдуманного?
– Ну, почему же… Я так женился, – сказал Ник.
– А почему вы развелись? Что не сложилось?
– Я был одержим работой. Я приносил ее с собой в дом, брал с собой в постель, она была моей любовницей, все время стояла между мной и женой. – Он искоса взглянул на Лорену и решился на более откровенное высказывание. – Я не слишком хорошо подхожу для брака, Конфетка.
Она отвернулась и долго смотрела в окно на проносящийся мимо пейзаж. Ей не хотелось, чтобы он видел ее лицо, когда она спрашивала:
– Это были ароматические соли вашей жены там, в ванной?
– Нет. Насколько я помню, она даже ни разу не была в этом доме. Она настоящее дитя большого города и погибнет от тоски в таком месте.
– Вы скучаете по ней?
Ник разозлился. Какое она имеет право задавать подобные глубоко личные вопросы! У них строго деловые отношения, и лучше пусть так и остается…
– Мужчине не обязательно нужна именно жена, если вы понимаете, о чем я говорю, – резко ответил он.
Разговор оборвался. В молчании они доехали до границы с Калифорнией и остановились перекусить в придорожном ресторане. Ник поковырял вилкой в тарелке и сказал:
– Не идет ни в какое сравнение с вашим омлетом. Кстати, где вы научились так готовить, в Париже?
– Нет, в Милане…
– Вы шутите! – потрясенно воскликнул он и чуть не поперхнулся.
– Нет. Я провела два семестра в Институте высшей кулинарии в Милане после окончания Нью-Йоркской академии кулинарии. Я практиковалась в крупнейших ресторанах Мадрида и Барселоны. Но постепенно поняла, что получаю огромное удовольствие, просто разговаривая со старыми поварами. Я стала записывать разные истории и всевозможные рецепты, а дома собрала все воедино и предложила издательству. Читатели приняли книгу благосклонно, так все и началось…
– Так вы та самая мисс Лорена Гордон? И вы специально позволили мне выставить себя на посмешище? Неудивительно, что от булочек невозможно было оторваться.
Лорена закинула голову и расхохоталась. Он смотрел на нее и понимал, что каждый час открывает все новые прелестные черты в этой женщине. Он любовался ее озорной улыбкой, перламутровым блеском зубов, нежным изгибом шеи… Его взгляд скользнул ниже и остановился на ее округлой груди… Как жаль, что она клиент, подумал Ник, ощутив неуместное напряжение в паху. При других обстоятельствах мы могли бы насладиться друг другом.
– У меня пятно на блузке? – раздался мелодичный голос Лорены, и он понял, что его пристальный взгляд не остался незамеченным.
– Нет. Простите, я задумался. – Ник посмотрел на часы и резко поднялся. – Надо спешить, впереди еще больше пятисот миль.
Они мчались по шоссе и болтали о пустяках, пока Лорена не задремала. Ник воспользовался этим и вдавил педаль газа до отказа – благо, шоссе было пустынно. Она тут же приоткрыла один глаз.
– Я слежу за вами. Пожалуйста, помедленнее.
– Мне показалось, что вы спите.
– Нет, я просто думаю с закрытыми глазами.
– О чем?
– О вас.
– Да? – Он неохотно признался себе, что ее слова взволновали его. – Что же именно вы думаете?
– Вы очень хорошо готовите. Те эскалопы, что мы ели вчера, были просто великолепны.
– И?..
– Мне интересно, вы освоили это искусство после развода или готовили семейные трапезы, когда были женаты?
– В основном после развода, – ответил Ник, удивляясь, почему она так настойчиво возвращается к его неудавшемуся браку. – Выбор был несложный: либо учиться готовить, либо жить на гамбургерах и пиве.
– Вы могли бы нанять прислугу.
– Ну уж нет! Позволить посторонней женщине целый день путаться под ногами, гладить мое белье и пережаривать овощи? Никогда!
– Бывает и мужская прислуга.
– Вряд ли мне бы понравилось постоянное присутствие мужчины в моем доме. Это не мой стиль.
– А вы не думали снова жениться?
– Я уже говорил, что не гожусь для женитьбы. А если вы в такой завуалированной форме интересуетесь моей сексуальной ориентацией, то могу сказать: я люблю женщин, только не хочу жить под одной крышей с одной из них.
– Я не думаю, что это были ваши ароматические соли.
– Нет, Конфетка, но презервативы, безусловно, были мои.
Эти слова достигли цели. Лорена замолчала, откинулась на сиденье и снова закрыла глаза. Полчаса царила тишина.
Не доезжая Сан-Хосе, Ник затормозил, свернул с шоссе и остановился у приличного на вид ресторанчика.
– Надеюсь, здесь прилично кормят. К тому же мне пора размять ноги.
– Сами виноваты! Я несколько раз предлагала вас сменить.
– Нет уж, спасибо. Такой нервной леди не место за рулем этого автомобиля. У вас должна немилосердно болеть та нога, которой вы последние два часа давили на несуществующую педаль тормоза.
– Вы гоняете как ненормальный.
– Не забывайте, я не один год провел за рулем патрульной машины, охотясь на нехороших парней.
– Но это же не патрульная машина!
Ник нежно провел рукой по ее лицу.
– Расслабьтесь, Конфетка. Мы не спеша пообедаем, а когда тронемся снова, дорога уже разгрузится.
Лорена прижалась щекой к его ласковым пальцам, опустила длинные ресницы и прошептала:
– Обещаете?
– Обещаю. А сейчас пойдем, надо поесть.
Они выбрали столик у окна и сделали заказ. Даже на их придирчивый вкус обед был неплох: пойманный утром лосось, зажаренный на углях, молодой картофель, свежая зелень.
– Вы можете порекомендовать приличный отель недалеко от вашего дома? – спросил Ник, когда был подан десерт.
– Нет, вы остановитесь у нас дома. – У нас? Кто это – мы?
– Мы – это моя мама и я.
– Я не думал, что вы до сих пор живете с мамой.
– О, это временно. Только пока не найден малыш.
Ник смотрел, как она слизывает с губ клубничный сироп, не в силах оторвать глаз от ее обольстительного рта.
– А потом?
– Не знаю, вряд ли я останусь в Штатах.
– Хотите сказать, что снова вернетесь в Европу?
– Возможно, хотя не обязательно в Италию. Есть у меня мысль сделать книгу о греческой кухне…
Какое ему до этого дело? Он знает ее меньше суток, но уже достаточно, чтобы понять – это женщина не его типа.
– Я даже начала учить греческий… А вообще я мечтаю проехать по всему миру, все изучить и написать сравнительную энциклопедию мировой кухни.
– Вряд ли это оставит достаточно времени для семьи.
– Как-нибудь справлюсь. Особенно если встретится человек, который поймет меня…
– А дети, вы собираетесь иметь детей?
Лорена внезапно помрачнела.
– Раньше хотела, но теперь, когда Алан пропал, не знаю. Страшно представить, что такое можно пережить еще раз…
– Не позволяйте одному ненормальному разрушить вашу мечту. – Ник накрыл ее пальцы своей широкой ладонью. – Люди вроде Дуга Кросса – исключение, а не правило.
– Хотелось бы верить…
Ник наслаждался прикосновением к ее руке, ответным движением ее пальцев, слишком наслаждался. Эй, Тэрренс, берегись! Не позволяй себе серьезно увлечься, ты играешь с огнем! – зазвучал в мозгу противный голосок. Он резко отнял руку и встал.
– Надо двигаться дальше, а то я могу уснуть. Я расплачусь, а вы отправляйтесь попудрить носик, но не дольше десяти минут.
– Ник, позвольте заплатить мне.
– Опять спорите, Лорена. Я сказал: идите и попудрите нос. А когда дело будет закончено, я пришлю вам счет, не сомневайтесь.
Последние сорок миль по Сан-Франциско заняли почти два часа. Ник, уже отвыкший от напряженного ритма городских транспортных артерий, неожиданно почувствовал, что устал.
– Думаю, я воспользуюсь вашим приглашением на сегодняшнюю ночь, – сказал он Лорене, лавируя среди машин. – Если, конечно, ваша мама не будет возражать.
– Здесь поверните налево. Наш дом в самом конце улицы, почти на берегу, – указала вперед Лорена. – Мама не будет возражать. По сути дела, она ожидает нашего приезда.
– Что значит, она ожидает нашего приезда?
– Я позвонила ей из ресторана, когда ходила пудрить нос после обеда. Видите, вон те белые ворота, сразу за фонарем…
– Вы довольно коварно себя ведете, устраивая дела за моей спиной, – сказал Ник, останавливая машину в указанном месте. – Не знаю, насколько я могу доверять вам после этого.
Но голос его был мягок. И Лорена поняла, что на этот раз он не сердится. Даже втайне испытывает облегчение, и неудивительно – он провел за рулем десять часов с двумя короткими перерывами, а проехал столько же, сколько она накануне за четырнадцать.
– Настолько же, насколько я могу доверять вам, – ответила Лорена, направляясь по дорожке к дому. – Будьте внимательны, сейчас довольно темно.
Мать встретила их у двери. Когда Лорена представляла ей Ника Тэрренса, она заметила в глазах матери проблеск надежды. Впервые после исчезновения Алана…
– Мы очень признательны, что вы решили помочь нам, – произнесла Элизабет Гордон, пожимая руку Нику. – Лорена мне сказала, что вы лучший специалист по розыску пропавших детей.
– Она слишком добра, миссис Гордон, – заметил Ник, метнув на Лорену недобрый взгляд.
– Проходите, мистер Тэрренс, пожалуйста, сюда.
Окно в гостиной было открыто, прохладный прибрежный бриз играл с занавесками. Но в камине горел огонь, а на столе ожидали горячий чай и сандвичи.
– Мистер Тэрренс, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, – сказала миссис Гордон, передавая ему чашку.
Ник улыбнулся с теплотой, которую Лорена в нем и не подозревала.
– В таком случае, вы можете начать называть меня Ник.
– Только если вы будете звать меня Элизабет, – улыбнулась в ответ миссис Гордон. – Я так рада, Ник, что Лорена нашла вас. Я чувствую, теперь все будет хорошо. Моя семья скоро будет в полном сборе.
– Прошу вас не радоваться заблаговременно. Все может случиться. Потребуется немало времени, прежде…
– Я уверена, Ник, что это не так. Мистер Кросс не сможет вам противостоять и будет вскоре горько сожалеть о содеянном.
– Оптимизм – прекрасная вещь, Элизабет. Однако не стоит предвосхищать событий и быть слишком уверенной.
– Я немало прожила, Ник, на этом свете и могу сказать, когда уверенность уместна, а когда – нет. Но не буду продолжать эту тему, чтобы не смущать вас. Расскажите лучше, если это не секрет, о вашей будущей книге.
Они неторопливо беседовали около получаса. Ник был предельно вежлив и внимателен, но Лорена чувствовала его напряженность. Наконец миссис Гордон объявила, что собирается спать.
– Я чувствую, что сегодня первый раз за два месяца я смогу заснуть. Так что прошу извинить меня, я вас покидаю. Лорена, я приготовила Нику спальню на втором этаже.
– Благодарю вас, мэм. Вы очень добры. – Ник ласково сжал ее руку своими. – Отдыхайте хорошенько, а завтра мы поговорим.
– Спасибо вам, мой милый! Одно ваше присутствие наполняет меня спокойствием. – С этими словами миссис Гордон покинула гостиную.
– Ну что ж, – нервно произнесла Лорена, – думаю, пора и нам отдыхать, Идемте, я покажу вашу спальню.
Его пальцы сомкнулись на ее запястье, как стальные наручники.
– Не спешите, Конфетка, мы еще не все закончили, – медленно, подчеркивая каждое слово, сказал Ник.
– Но разве вы не устали… – Лорена услышала недобрые нотки в его голосе и попыталась избежать явно неприятного разговора.
– Да, устал и к тому же весьма зол. Тем не менее садитесь и побеседуем. Я буду говорить, вы – слушать и запоминать. И если вы решите еще раз проигнорировать мои слова, я немедленно уеду. Ясно?
