Текст книги "Лучший из лучших"
Автор книги: Патриция Хорст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Вы изумительно готовите, – не утерпела и сказала Лорена.
Ник кивнул.
– Я знаю.
– Скажите, вы всегда обедаете за этим столом или только с гостями?
– Нет, обычно, когда никто не смотрит, я ставлю на пол собачью миску, опускаюсь на четвереньки и шумно хлебаю из нее, повизгивая от удовольствия.
От обиды глаза Лорены потемнели больше обычного.
– Совершенно излишне так язвить. За этим столом легко можно разместить двенадцать человек, а вы, насколько я знаю, торжественных обедов не даете. Поэтому и спросила.
– Вы, оказывается, основательно изучили меня до приезда.
– Не основательно, но достаточно, чтобы знать, что вы современный отшельник и друзей у вас немного.
Ник Тэрренс помрачнел.
– У меня действительно не много друзей, Лорена, но они есть, и это настоящие друзья. Что касается вашего вопроса, то почти вся мебель в этом доме принадлежала еще моей прабабке, а тогда семьи были большие. Этот стол рассчитан на двадцать человек.
– А в вашей семье было четверо детей, я правильно запомнила? Наверное, вашей маме приходилось нелегко.
– Мама умерла, когда родилась Оливия…
– Какой ужас! Как же вы справлялись?
– Не слишком ли вы любопытны, Конфетка?
– О, простите, я вовсе не хотела быть назойливой. Такая трагедия – четверо детей, малютка, так и не увидевшая матери…
– Отцу пришлось бросить работу в полиции. Он не мог рисковать, что мы потеряем еще и его.
– Вы стали полицейским из-за него, да?
– Да. Отец переживал, что расстался с любимой работой. Он был настоящий полицейский, коп до мозга костей. Мамины родственники никогда не могли понять, почему она вышла за него замуж – молодая, красивая, богатая девушка из знатной семьи и обыкновенный коп… Но он оказался достойным ее доверия и воспитал нас один, без всякой помощи.
– Он больше не женился?
– Да что вы, с четырьмя-то детьми! К тому же он до сих пор ее любит и говорит, что другой такой женщины нет на свете. Разве что малышка Оливия – она удивительно похожа на маму. – Ник резко замолчал, будто испугавшись своей неожиданной откровенности.
Лорена была глубоко тронута услышанным.
– Какая печальная и прекрасная история любви и верности. Я еще раз прошу прощения, мистер Тэрренс, за мои глупые слова о вас и вашей семье! – Глядя на него из-под опущенных ресниц, она восхищалась его прекрасным лицом, чудесными глазами, светившимися нежностью и теплотой, сильными, но такими изящными руками.
Ник подлил вина в ее бокал и сменил тему.
– Давайте лучше поговорим о вас, Лорена. Помимо Грейс, у вас есть еще братья или сестры?
– Нет, только она одна.
– Кто из вас старше?
– Я, на пять лет. Грейс в прошлом месяце исполнилось двадцать два.
– В этом возрасте уже пора разбираться в людях и не связываться с человеком, способным украсть твоего ребенка.
Лорена моментально ощетинилась.
– Послушайте, мистер Тэрренс, ваши замечания о Грейс, которую вы к тому же совершенно не знаете, оскорбительны и незаслуженны.
– Извините, мисс Гордон, но мне все же кое-что известно о вашей сестре. Я знаю, что она незамужняя молодая мать, что ее отношения с отцом ребенка не сложились. Я знаю, что она скорее всего являлась любимицей в семье и ее чрезмерно баловали. Еще я знаю, что она не может о себе позаботиться и, когда ее отношения с отцом будущего ребенка разладились, она, вероятно, вернулась домой, под родительское крылышко.
– Как же вы пришли к таким заключениям?
– Уверяю вас, это совсем не сложно. Исчез новорожденный малыш, два месяца полиция его безуспешно разыскивает, а передо мной сидит не безутешная мать, готовая пойти на любые жертвы, чтобы вернуть его. Либо ей безразлично то, что произошло, либо она беспомощная, пассивная натура, предпочитающая прятаться за чужой спиной. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться об этом, поскольку она предоставила вам возможность отстаивать ее интересы в этом нелегком деле. – Ник усмехнулся и с притворной скромностью развел руками.
Как ни обидны были его слова, Лорена отдала должное проницательности Ника. И лишь лояльность по отношению к семье заставила ее ядовито заметить:
– Считаете себя очень умным, да, мистер Тэрренс?
– Я уже сказал, что прийти к таким выводам было совсем не сложно. Достаточно обращать внимание на подробности, а не отбрасывать их как бесполезный хлам. Возьмем, к примеру, вас…
– Я бы предпочла уклониться от этой чести, – поспешно произнесла Лорена, чувствуя себя крайне неловко в качестве возможного объекта такого досконального анализа. Что, если он догадывается, как ее влечет к нему?
– Расслабьтесь, Конфетка, – усмехнулся Ник, которого немало позабавило ее беспокойство. – Вы совсем не в моем вкусе. Хотя… – он склонил голову набок и прищурился, – при других обстоятельствах я, возможно, мог бы рассмотреть вашу кандидатуру и даже найти ее удовлетворительной.
Удовлетворительной? От возмущения Лорена чуть не подавилась маслиной и закашлялась. Ник протянул ей стакан с водой.
– Не надо мне никакой воды! И примите к сведению: вы тоже совершенно не в моем вкусе!
– Нет? Ладно, время покажет. А пока возвращаюсь к теме нашей беседы. Итак, вы полная противоположность вашей сестры – энергичная, упрямая, уверенная в себе, импульсивная. Именно вы сидите напротив меня и уговариваете взяться за поиски племянника… и стойко переносите мои далеко не лестные выпады. Я сильно сомневаюсь, что в подобной ситуации Грейс сделала бы для вас то же самое. Во-первых, вы бы и не доверили никому судьбу своего ребенка, а во-вторых, у нее не хватило бы характера. Плакать, рыдать, ломать в отчаянии руки – вот практически и все, на что она способна в критической ситуации. Вы же ставите перед собой цель и идете к ней, не щадя себя. – Ник отпил глоток вина и перевел дыхание. – Ну как, пока все правильно?
Лгать было бессмысленно, и Лорена неохотно кивнула.
– Что с вами, Конфетка, вы не краснеете от возмущения и не бросаетесь на защиту непонятой бедняжки Грейс? Даже не пытаетесь швырнуть в меня тарелкой? Вы хорошо себя чувствуете?
– Благодарю вас, я чувствую себя великолепно. Уверяю, я не такая дикарка, чтобы испортить этот великолепный сервиз. – Лорена отчаянно старалась сохранить спокойно-безмятежный тон. – Он тоже принадлежал вашей прабабушке?
– Да, ей. Не уклоняйтесь, пожалуйста, от ответа. Насколько я прав в своих выводах о характере вашей сестры?
С глубоким вздохом Лорена признала поражение.
– Вы правы, на все сто процентов правы. Она вялая, пассивная натура, так что представьте, насколько тяжело ей приходилось с Дугласом, раз она решилась уйти от него, даже несмотря на то, что ожидала ребенка.
– Мне хотелось бы услышать ваше мнение о Дугласе.
– Боюсь, ничего не могу сказать о нем, кроме того, что слышала от других. Я ни разу не встречалась с ним. Они познакомились, когда я была в Европе. Я вернулась домой практически одновременно с Грейс. Судя по фотографии, ему около тридцати и он хорош собой. Говорят, производит впечатление человека обеспеченного. Работает в области, связанной с автомобилестроением…
– Немного. Да, боюсь, вы не сможете подсказать, где найти этого Дугласа… Как его фамилия?.. Ах да, Кросс.
Лорена кротко посмотрела на него.
– К сожалению, это так, мистер Тэрренс. Поэтому-то я и прошу вашей помощи.
– Кстати, я буду более склонен согласиться, если вы перестанете называть меня мистер Тэрренс. Мое имя Ник.
– Постараюсь запомнить. В свою очередь хочу напомнить, что я – Лорена, на тот случай, если вдруг надоест дурацкая кличка, которую вы мне дали.
– Готов поспорить, что вы медсестра. Легко могу представить вас со шприцем и десятидюймовой иглой, которую вы способны безжалостно вонзить в зазевавшегося парня.
– А вот и проиграли. Я гораздо лучше управляются с ножом, нежели со шприцем, имейте это в виду. Да, моя сестра не очень хорошо разбирается в мужчинах, что правда, то правда. Но это ее единственный грех, и я не собираюсь сидеть и спокойно выслушивать, как вы оттачиваете ваше остроумие на ее счет.
– Успокойтесь, пожалуйста, Лорена. Вы не можете до бесконечности защищать ее. Если хотите, чтобы от моего вмешательства была какая-то польза, я должен знать о ней все – пороки и слабости так же хорошо, как и сильные стороны. Хотя последних пока не заметно.
– Послушайте, неужели вы никогда не ошибались? Я имею в виду, в личной жизни?
Ник тут же ответил, причем довольно спокойно:
– Конечно, ошибался. Я допустил колоссальную ошибку, решив, что работа в полиции и супружество совместимы.
В глазах у Лорены потемнело – настолько неожиданный был удар. Он выглядел таким независимым, самоуверенным, этаким волком-одиночкой; она просто не могла представить, что у него может быть жена.
– Вы женаты? – пробормотала она.
– Теперь уже нет, – ответил Ник, и задумчивая улыбка осветила его лицо.
– И вы… все еще любите вашу бывшую жену?
– Да, конечно, почему я должен не любить ее?
– Но… вы ведь развелись?
– Видите ли, развод не означает, что люди автоматически перестают друг к другу хорошо относиться. Он означает только то, что у них не сложилась совместная жизнь. Моя жена… моя бывшая жена – все та же прекрасная женщина, за которой я ухаживал и на которой женился восемь лет назад.
– И вы поддерживаете с ней отношения?
– Время от времени. Обмениваемся поздравлениями с днями рождениями и с Рождеством, она звонит узнать, как продвигается моя книга, я приглашаю ее на обед, когда оказываюсь в ее краях. Она даже терпеливо выслушивает мои непрошеные советы о мужчинах, с которыми встречается.
– Не могу представить себе таких отношений. Весь мой личный опыт говорит, что развод – это синоним всего самого плохого, что может случиться с женатыми людьми.
– Позвольте поинтересоваться, каков точно ваш личный опыт в этом отношении? – с любопытством спросил Ник.
– Мне было одиннадцать, когда родители развелись. Я больше ничего не слышала об отце… А вы с бывшей женой остались любовниками? – Лорена была потрясена, что такой вопрос сорвался с ее языка, но Ник не казался смущенным или рассерженным.
– Разве это вас касается, Конфетка? Вы приехали искать моей профессиональной помощи, а не писать скандальный репортаж о моей сексуальной жизни. Вы наелись?
– Да, спасибо. Было очень вкусно.
– Ну и прекрасно. Согласно правилам этого дома, убирать со стола и мыть посуду предстоит вам.
– Как много в вашем доме правил! – воскликнула Лорена.
– Они появляются по мере необходимости, особенно когда меня осаждают незваные гости.
– От меня очень легко избавиться. Достаточно вам согласиться мне помочь, и я тут же освобожу вас от моего присутствия.
– А если нет? – поинтересовался Ник.
– Тогда я не двинусь с места!
– Похоже, мне в любом случае от вас не избавиться, поскольку номер в отеле вы не забронировали.
– В любом случае? Ник, неужели это значит, что вы решили взяться на наше дело? – Надежда вспыхнула в ней с новой силой.
– Это значит только то, что я решил серьезно обдумать, чем могу вам помочь. И не считайте, будто я потрясен вашим красноречием или несчастьями бедняжки Грейс. Я до сих пор не выставил вас за порог лишь потому, что думаю о маленьком Алане – беспомощной жертве всеобщей беспечности.
– О, Ник, я так вам признательна! Вы самый великодушный человек на свете. Спасибо… тысячу раз спасибо! – Голос Лорены прерывался от нахлынувших эмоций. – Это так много значит для моей семьи. Не кажется ли вам, что сейчас лучше всего начать…
Ник не дал ей договорить. Он не повысил голоса, не ударил кулаком по столу, но суровый взгляд прервал поток ее слов.
– Давайте сразу расставим все точки над «i». Если я возьмусь за дело, то только я, и никто другой, буду решать, с чего начать. Я буду контролировать ситуацию и определять, что лучше, а что хуже. У вас нет для этого ни опыта, ни возможностей. Это не оскорбление, это констатация факта. И учтите, сейчас я ничего не обещаю. – И он улыбнулся той ослепительной улыбкой, от которой у Лорены покалывали кончики пальцев. – Я дам вам знать, Конфетка, а пока займитесь лучше посудой.
И, встав из-за стола, Ник неторопливо направился в гостиную.
3
Он сел в кресло у камина, вытянул ноги, прикрыл глаза и попытался расслабиться. Обычно Ник наслаждался вечерней трапезой – он научился неплохо готовить за последние годы, – но сегодняшний ужин прошел весьма напряженно, да и сейчас из кухни доносились звуки, напоминающие о присутствии в доме постороннего. Он уже твердо решил, что возьмется за поиски, и, конечно, не потому, что девушка ему понравилась. Хотя она действительно очень хороша: взрывной темперамент под стать яркой внешности и очаровательная способность краснеть. Нет, это не заставило бы его отложить свои дела. Ник думал о времени, являющемся решающим фактором при поиске пропавших, бездарно упущенном драгоценном времени… В такой ситуации он не мог просто повернуться спиной и забыть обо всем. Возможно, уже и сейчас слишком поздно и он заранее обречен на неудачу, как и тогда, три года назад…
Тогда вечером, на пустынном участке шоссе, старший детектив-инспектор чикагской полиции Николас Тэрренс вышел из патрульной машины и подошел к стоящему на обочине лимузину. Полный дурных предчувствий, он открыл багажник и увидел… увидел светло-зеленое одеяло и крошечную ручонку с почти прозрачными пальчиками, торчащую из него… С тех пор ему часто снились эта беспомощная ручонка, окаменевшее от горя лицо молодой женщины – матери малыша, слезы, катящиеся по щекам взрослого сильного мужчины… Да, он потом нашел этих подонков, да, они понесли наказание. Но никто никогда уже не смог бы вернуть ребенку отнятую у него жизнь…
Но может быть… только может быть… если ему удастся найти этого малыша, маленького Алана, увидеть озарившееся счастьем лицо матери, услышать ее смех и бессвязные слова благодарности… Может быть, тогда он хоть частично искупит вину за то, что не сумел предотвратить, что невозможно исправить, о чем он безуспешно пытается забыть. Может быть, тогда перестанет терзать его ночами этот кошмар…
– Вы спите? – Энергичный молодой голос прервал его тягостные воспоминания.
Небрежным, чтобы не выдать своих чувств, тоном Ник отозвался:
– Это при том грохоте, что вы устроили? Исключено! Я пытался сообразить, что с вами делать. Соблазнительно, конечно, позволить вам ночевать в машине, как вы намеревались… Но, увы, воспитание не позволяет. Видите ли, Конфетка, проектируя это скромное жилище, я специально предусмотрел только одну спальню, дабы не поощрять посетителей. Да, видно, придется сделать для вас исключение и уступить вам мою кровать, без моей особы в ней, разумеется.
– Я и не сомневалась, что вы настоящий джентльмен. – Голос Лорены был мягок и нежен.
– Не стоит делать поспешных выводов, Конфетка. Я далеко не всегда соответствую общепринятым критериям. Не хотите ли вы сказать, – сменил он тему, – что уже справились с посудой?
– Можете сами убедиться.
– Ладно, поверю на слово. Вы способны заварить кофе, не испортив его?
– Могу попытаться, но только если вы дадите точные указания, – ответила Лорена, с трудом сдерживая смех.
– Кофеварка на рабочем столе справа, кофемолка рядом с ней, кофе – в шкафчике над ними. На шесть столовых ложек – четыре чашки воды, две чайные ложки сахару и щепотка соли. Справитесь?
– Постараюсь, сэр! Желаете чего-нибудь еще?
– Да! Исчезните и займитесь делом, пока я не разозлился и не выставил вас за дверь.
Сделав шутливый реверанс, Лорена убежала. Оставшись один, Ник поднялся, подошел к камину, поправил полено и направился к бару. Поколебавшись, выбрал бутылку «Наполеона», отнес на кофейный столик вместе с двумя коньячными бокалами и придвинул второе кресло. Из кухни доносился упоительный кофейный аромат.
– Неплохо, – признал Ник, когда они устроились у огня и попробовали поданный Лореной напиток. – Не желаете коньяку?
– С удовольствием, только совсем чуть-чуть. У меня был тяжелый день…
Он налил понемногу в оба бокала и протянул один ей.
– Я тут кое-что обдумывал, пока вы занимались посудой.
Ник потер подбородок и посмотрел на гостью. Лорена сидела на краешке кресла, держа бокал обеими руками, и внимательно смотрела на него широко открытыми глазами, окаймленными длинными густыми ресницами.
– Вы красите волосы? – вдруг спросил он.
Лорена судорожно сглотнула и недоверчиво произнесла:
– Вы хотите сказать, что размышляли о цвете моих волос все это время?
– Конечно нет. Вопрос пришел мне в голову только что.
– Это мой натуральный цвет, но не понимаю, какое отношение он имеет к делу.
– Решительно никакого. Этот «Наполеон» очень неплох. – Ник погрел бокал ладонями, сделал глоток и небрежно добавил: – Я решил помочь вам найти мальчика.
Чудесные карие глаза раскрылись еще шире. Наконец-то до сознания Лорены дошел смысл сказанных слов, и она обессиленно откинулась на спинку кресла, безуспешно пытаясь скрыть навернувшиеся слезы.
– Ник, – прошептала она, – вы не представляете, как это важно для меня. Спасибо, огромное вам спасибо. Я готова сделать для вас все, что угодно. Я перед вами в неоплатном долгу.
– Никогда не бросайтесь необдуманными обещаниями, – предупредил он.
– Нет-нет, это действительно так. Я отвечаю за каждое сказанное мной слово.
– Ладно, тогда налейте мне еще чашечку кофе и считайте это первым взносом в счет погашения долга.
Рука, наливавшая кофе, немного дрожала, но слезы так и не пролились. Лорена старалась не давать выхода обуревающим ее эмоциям.
– Давайте обсудим финансовую сторону вопроса, – предложила она.
Ник недовольно отмахнулся.
– Деньги сейчас не имеют никакого значения. Это будет мой личный крестовый поход.
– Да, но расходы предстоят немалые, и я полностью беру их на себя.
– Как вам угодно, – пожал он плечами. – Однако имейте в виду, хоть я, как вы говорите, и «лучший из лучших», но все же не волшебник. Расследование потребует времени, так что наберитесь терпения. И учтите, к сожалению, я не могу ничего гарантировать.
– О, Ник, пожалуйста, поспешите! Прошло уже целых два месяца! Дуглас так опередил нас!
– Думаю, за это время он должен был почувствовать себя в безопасности и где-то остановиться. – Зная, что совершает ошибку, Ник все же взял ее руку в свои. – Если мы будем вместе заниматься этим делом, запомните главное, Конфетка, вы должны доверять мне.
– Я знаю… Я верю вам, Ник. – Она отвернулась, помолчала, потом неловко отняла руку. – Если вы не передумали и действительно разрешаете мне остаться, я схожу и принесу сумку из машины.
Лорена медленно шла к оставленному «форду» и наслаждалась южной ночью. Миллиарды ярких звезд над головой, нежнейший аромат цветущих апельсинов, тишина, звенящая в ушах… Она глубоко вдыхала прохладный, чистый воздух и чувствовала, как начинает спадать напряжение последних двух месяцев, постепенно уступая место надежде.
Она думала о Нике Тэрренсе. «Мой личный крестовый поход» – вспомнила Лорена его слова. Необычные слова, и так удивительно подходят к тому облику современного рыцаря, который она уже создала в своем воображении. Он не может проиграть, в этом Лорена была абсолютно уверена, что бы Ник ни говорил.
Поставив машину в гараж, Лорена с интересом огляделась. Сверкающий красный «феррари» прошлого года выпуска соседствовал со старым, побитым джипом – любопытное сочетание. Неожиданно в дальнем неосвещенном углу она заметила огромный серебристый автомобиль и подошла поближе. Это был роскошный «кадиллак-эльдорадо» конца сороковых годов с откидным верхом. Лорена залюбовалась чистотой и изяществом форм, нежно провела рукой по капоту. Она давно мечтала о таком чуде, но пока этот раритет был для нее несбыточной мечтой…
– Я заходил в кухню, – такими словами приветствовал Ник ее возвращение, – и должен признать, она в идеальном порядке. Очевидно, я сделал не самую большую глупость, позволив вам остаться.
Лорена заметила одеяла и подушки, лежащие на кушетке.
– Не представляю, что вас может порадовать гостья, если ради нее приходится терпеть такие неудобства.
– Ну, во-первых, не забывайте, что вы не оставили мне выбора. Во-вторых, это неудобство ничто по сравнению с ночью, проведенной в патрульной машине. И в-третьих, почему вы считаете, что я непременно уступаю мою кровать даме, которая проводит здесь ночь?
Лорена в очередной раз покраснела. Удивительно, как часто Ник Тэрренс заставлял ее краснеть! Но действительно глупо с ее стороны предполагать, что такой молодой, сильный мужчина ведет монашеский образ жизни. Достаточно взглянуть на этот чувственный рот, на эти изумительные глаза, чтобы почувствовать исходящую от него сексуальность.
– Я не сомневаюсь, что вы пользуетесь успехом у женщин, – чопорным тоном произнесла Лорена.
– Вот что, Конфетка, не дуйтесь и не пытайтесь строить из себя невинную овечку. Я все равно не поверю, что вы не делите свою постель время от времени с каким-нибудь парнем. В наше время ни одна нормальная женщина не хранит невинности до двадцати семи лет.
– Можете в таком случае считать меня ненормальной и весьма довольной этим обстоятельством, – с возмущением ответила она.
Ник посмотрел на нее, не скрывая изумления.
– Уж не пытаетесь ли вы намекнуть, что вы – девственница? Полно, Конфетка, не будьте смешной!
– Не вижу здесь ничего смешного! Наоборот, смешны ваши устаревшие представления, будто женщина только и ждет удобного случая, чтобы оказаться в постели с первым встречным!
– Что, бережете себя для будущего мужа?
– Да, берегу и не стесняюсь этого. У вас есть какие-то возражения? – Лорена сочла излишним упоминать, что сберегла свою девственность только благодаря неловкой случайности, когда Альберто Перуджи в решительный момент не оправдал ни своих, ни ее ожиданий.
– Теоретически, никаких. – Тон Ника был полон иронии. – Но на практике я все же предпочитаю…
– Это меня решительно не касается, – прервала Лорена в высшей степени неприятный ей разговор.
– Что, не интересуетесь?
– Ни в малейшей степени. Сейчас я интересуюсь только горячей ванной и хотя бы шестичасовым сном. Так что, если не возражаете…
– Ну что ж, спальня на втором этаже – устраивайтесь и отдыхайте. Спокойной ночи.
Забрав сумку, Лорена поднялась по винтовой лестнице на второй этаж и попала в спальню. Перегородки, разделяющие столовую, гостиную и кухню на первом этаже, здесь отсутствовали. Эффект был поистине ошеломляющий. Кровать колоссальных размеров стояла так, что можно было любоваться озером, не вставая. Единственная дверь вела в примыкающую к спальне ванную.
Лорена открыла сумку, достала туалетные принадлежности, ночную рубашку и легкий халат. Ник приготовил для нее чистые полотенца, кусок мыла и флакон дорогой ароматической соли для ванны. Она покрутила флакон в руках. Явно не его – не тот он человек, чтобы лежать в надушенной ванне, – значит, одной из тех дам, на которых он намекал.
– Нет уж, спасибо, – пробормотала Лорена и решила принять душ. Это казалось менее интимным, чем ванна. Лучше уж придерживаться более официальной линии поведении, даже когда никто не видит, дабы не усложнять и без того непростую ситуацию.
Лорена улеглась в постель и провела почти полчаса в бесплодных попытках уснуть, ворочаясь с боку на бок. Напряжение долгой дороги, тревога за Грейс и Алана и, конечно, волнующие мысли о Нике Тэрренсе прогнали такой необходимый ей сон.
Она включила свет и выдвинула ящик прикроватной тумбочки – может, ей удастся найти что-нибудь почитать. Научно-фантастический роман ее не заинтересовал. Тогда Лорена заглянула глубже и заметила небольшую стопку машинописных страниц. Она вспомнила, что Эллен говорила, будто Ник пишет книгу. Это, наверное, часть рукописи… Не в силах совладать с любопытством, она вытащила листы и погрузилась в чтение. Жутковатый мир маньяков, убийц и дегенератов мгновенно захватил ее, и она забыла обо всем на свете.
Неожиданно на лестнице раздались шаги, и Лорена испугалась – что, если Ник застанет ее с рукописью?.. Вряд ли он предполагал, когда уступал ей свою постель, что она будет рыться в его вещах. Лорена поспешно бросила листки обратно, но ящик не закрывался, что-то заклинило. В панике она дернула за край торчащий из ящика научно-фантастический роман, молясь про себя, чтобы тот не порвался.
Он не порвался… Он вылетел наружу, потянув за собой упаковку, содержимое которой высыпалось ей на колени. Лорена прижала руку ко рту и в ужасе уставилась на маленькие блестящие пакетики, страстно желая, чтобы они исчезли, прихватив и ее с собой.
– О, боги… – прошептала она.
– Нет, моя дорогая, это вовсе не боги, это всего лишь презервативы. – Ник Тэрренс стоял на пороге и иронично взирал на нее. – Они используются в целях контрацепции… для предотвращения появления детишек, если вы не знаете значения этого слова. Если интересуетесь, я могу объяснить, как с ними надо обращаться. Мужчины надевают их на…
– Я знаю, что это такое и как этим пользуются, – пискнула Лорена, чуть не плача от стыда и смущения. – Девственность не является синонимом невежественного идиотизма!
– Боюсь, в вашем случае это именно так. – Ник подошел к кровати. – Признайтесь, Конфетка, что вы собирались с этим делать? Неужели хотели дождаться, пока я усну, и потихоньку примерить один на меня?
– Конечно нет! – Лорена готова была провалиться сквозь землю, лишь бы ускользнуть от его насмешливого взгляда.
– Тогда чем же вы занимались? – Насмешка исчезла, тон стал угрожающим. Она смотрела в холодные, немигающие глаза Ника, не в состоянии оторваться и впервые понимая, что испытывает преступник на допросе.
– Я… я не могла уснуть, – призналась Лорена. – И решила найти, чтобы почитать.
Он подошел к приоткрытому ящику и достал измятую рукопись.
– Вы имеете в виду это?
Отпираться было бессмысленно, вина ее была очевидна.
– Возможно, вы также подслушиваете телефонные разговоры? Или вскрываете чужую почту? Или крадете? Может, мне стоит запереть все под замок и спать с револьвером под подушкой, пока вы гостите в моем доме?
– Пожалуйста, прекратите, – взмолилась Лорена. – Я виновата, но я же не преступница!
– Чем вы можете это доказать? Может быть, вы вообще выдумали всю эту историю с младенцем, чтобы проникнуть в мой дом и совать свой любопытный нос не в свое дело?
– Послушайте, не стоит доводить все до абсурда. В конце концов, я только достала несколько листков бумаги. Я даже не успела ничего прочитать. Я больше к ним не притронусь.
– Безусловно, – подтвердил Ник. – Об этом я позабочусь в первую очередь. – Он собрал страницы и положил их в карман.
Лорена видела, что Ник взбешен, но полностью контролирует себя. Безжалостная, беспощадная сила испугала ее, по спине пополз холодок, будто она заглянула в бездну. Не хотела бы она противостоять такому человеку, лучше быть с ним на одной стороне. Однако это не помешало ей задать беспокоивший ее вопрос:
– А вы, почему вы здесь оказались? Вы что, шпионите за мной?
– Не говорите глупостей. Кто из нас доводит все до абсурда? Я услышал грохот выдвигаемого ящика, решил, что вы разыскиваете аспирин, и, как любезный хозяин, принес вам воды. – Действительно, в левой руке Ник держал стакан, который и поставил на тумбочку.
– Что-то я не заметила там никакого аспирина.
– Естественно, у вас же не было времени. Вы развлекались разглядыванием моих вещей и чтением моих личных бумаг. – Он дернул ящик посильнее, и в глубине она увидела пузырек с аспирином.
Ник резко повернулся и вышел. Лорена же была слишком подавлена происшедшим, что не рискнула попросить книгу, и решила лучше лежать до утра с открытыми глазами, чем рискнуть разозлить хозяина дома еще больше. И все же, несмотря ни на что, его присутствие успокаивало и вселяло надежду. Ничто не ускользало от его внимания, а это позволяло верить в успех.
После всех треволнений Лорена уснула на удивление быстро и спала как младенец, пока около семи часов ее не потревожили лучи утреннего солнца. Она села на кровати, потянулась и прислушалась – во всем доме было тихо. Тогда она прокралась в ванную, быстро умылась, причесалась, оделась в тренировочный костюм и на цыпочках спустилась по лестнице, неся кроссовки в руках. Накануне они с Ником расстались не лучшим образом, и ей не хотелось обострять ситуацию, разбудив его. Она беззвучно выскользнула за дверь и побежала к озеру, с удовольствием вдыхая свежий утренний воздух…
Из воды навстречу ей выходил… Он. У Лорены дух захватило от восхищения – до чего же хорош, как гордый морской бог, случайно оказавшийся в этом райском уголке! Вода сбегала по мокрым светлым волосам на широченные плечи и по груди устремлялась вниз, к туго обтянутым зелеными плавками бедрам, к длинным, сильным ногам…
– Я вижу, вы наконец соизволили проснуться. – Ник подбежал и остановился в паре шагов от нее. – Вы спали как убитая, когда я поднимался наверх.
– Вы были в моей спальне? – Волнующий холодок от мысли, что он видел ее спящей, в постели, пробежал вверх по спине и защекотал затылок.
– Нет, я был в моей спальне. Я, видите ли, держу там мои вещи и поднялся за плавками, дабы не смущать вашу девичью скромность наготой.
– Вы могли бы не беспокоиться, – отважно произнесла Лорена, не в силах оторвать взгляд от его мокрого тела. Ни один мужчина не имеет права выглядеть так потрясающе сексуально, как бы он ни был одет! – Моя голова занята более интересными и важными вещами, чем вы можете похвастаться.
Ник сверкнул белозубой улыбкой.
– Не стоит вводить меня в искушение продемонстрировать всю степень вашего заблуждения.
Они перебрасывались словами всего несколько минут, но Лорена чувствовала, что уже проигрывает эту словесную дуэль.
– Давайте попробуем начать заново, – предложила она. – Доброе утро, мистер Тэрренс. Хорошо ли поплавали?
– Замечательно. Я был бы признателен, если бы вы приготовили мне завтрак и горячий кофе.
– С удовольствием. Я уже давно сделала бы его, если бы не боялась злоупотребить вашим гостеприимством. В конце концов кухня мужчины – его крепость, – перефразировала Лорена известную поговорку.
– Даю вам право пользоваться моей крепостью, пока я принимаю душ. Надеюсь, этого времени вам хватит. За завтраком обсудим стратегию и тактику наших действий.
В холодильнике Лорена нашла все, что было необходимо для небольшого, но изысканного завтрака. К тому времени, когда Ник спустился в столовую с кейсом в руке, стол был накрыт. Большой стакан свежевыжатого грейпфрутового сока, кофе, пышные сдобные булочки только что из духовки и великолепный омлет с итальянским сыром, гарнированный виноградом и ломтиками киви.
– Признаюсь, вам удалось произвести на меня впечатление, – сказал он, попробовав омлет. – Где вы научились так хорошо готовить?
– Так, в разных местах, – беззаботно ответила Лорена. – Говорят, мне иногда удается состряпать пару приличных блюд.
