Текст книги "Леди Удача"
Автор книги: Патриция Гэфни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
– Поцелуй ее! Все хотят поцеловать невесту!
Он поцеловал ее, не закрывая глаз, и увидел в ее взгляде, как в зеркале, отражение того же потрясения, какое испытывал сам.
– Ну а теперь, как только распишетесь вот в этом свидетельстве, вас ждет прекрасный свадебный завтрак в «Розе с шипами», – сообщил мистер Бин, когда поцелуи и шлепки по спине наконец прекратились. – Это лучший трактир в деревне, можете мне поверить! Я это говорю не потому, что он единственный, и даже не потому, что его хозяин – мой брат! Ха-ха!
* * *
Вся обстановка обеденного зала в «Розе с шипами» сводилась к одному громадному столу, окруженному деревянными скамьями и стульями. Кассандре и Риордану предоставили почетное место во главе стола, а их друзья расселись по обе руки от них. Уолли, назначивший сам себя шафером и посаженым отцом, заказал целое пиршество, к которому волен был присоединиться любой, зашедший в трактир в это теплое, августовское утро. Кроме того, он взял на себя смелость арендовать для новобрачных «дом молодоженов» – хижину из двух комнат позади трактира, отделенную от него полоской деревьев и мостиком, перекинутым через бесполезный, "о живописный пруд. Эту горделиво сообщенную им новость Кассандра выслушала со стиснутыми зубами.
Уолли потребовал шампанского и стал приглашать к столу всех кого ни попадя, провозглашая при этом тост за тостом. Желудок у него, должно быть, был луженый: неимоверное количество съеденного и выпитого на него никак не действовало. Все, кроме Кассандры, кажется, пришли в себя после вчерашнего вечера, даже Риордан присоединился к общему веселью и снова стал выпивать, будто вовсе не он, а кто-то другой всего час назад сидел на краю поилки для лошадей, стараясь удержать рвоту.
– За тебя, Касс! – обратился он к ней с залихватской улыбкой, пока никто не слышал. – За прекрасную новобрачную.
Какой-то огонек блеснул в его глазах, но Кассандра так и не смогла понять, насмехается он над ней или нет.
Она вообще не хотела на него смотреть; ее чувства, подобно маятнику, раскачивались между робкой дрожью торжества и безысходным горем. Собрав в кулак всю свою смелость, она чокнулась с Риорданом.
– За моего мужа, – тихо сказала Кассандра, словно пробуя это слово на вкус.
Увидев, как темнеют его глаза, она ощутила ту же мгновенную жаркую вспышку, что и прошлой ночью в карете. Он наклонился и поцеловал ее, не касаясь руками. Она закрыла глаза и вздохнула, вся отдаваясь своему чувству. Но с полдюжины мужчин, сидевших за столом, начали аплодировать, топать ногами и громко непристойно поощрять их. Мучительно покраснев, она отпрянула назад.
Утренний пир тянулся бесконечно, а Кассандра все больше теряла силы и падала духом. Ей пришлось целоваться со столькими незнакомыми мужчинами, что у нее голова пошла кругом. Она выпила много шампанского, но оставалась холодной и беспощадно трезвой, словно сам Дионис [40]40
Бог виноделия в античной мифологии.
[Закрыть] наложил на нее проклятье.
Риордан, похоже, снова опьянел и с каждой минутой становился все более любвеобилен. Похоть откровенно светилась в его ярко-синем взгляде, ей опять и опять приходилось отталкивать его руки; мысль о том, что он прикасается к ней столь нескромным образом на глазах у всех, была для нее непереносима. Она едва не падала от усталости, но решила, что скорее умрет медленной и мучительной смертью, чем поднимется из-за стола первой, чтобы отправиться в «дом молодоженов».
Прошло, по ее мнению, не меньше ста часов, в течение которых ей пришлось сидеть за столом, растягивая губы в притворной улыбке. Но вот Риордан вскочил на ноги. Еще один тост, с безмолвным стоном решила Кассандра. Только на этот раз он заставил ее подняться вместе с собой и обхватил рукой ее плечи, хотя трудно было сказать, чего в этом жесте больше – нежности или желания на что-то опереться, чтобы не упасть. В другой руке он держал бокал.
– Дамы и господа! Могу ли я рассчитывать на ваше внимание? Мы с женой хотим поблагодарить всех, кто здесь собрался, за добрые пожелания и напутствия в этот знаменательный день, когда мы стоим на пороге долгого путешествия в неизведанную страну семейной… гм… о, черт, у меня ничего не выходит.
Он осел, навалившись на стол в приступе безудержного хохота, который подхватили все, кроме Кассандры. Она не знала, смеяться ей или плакать. Риордан между тем вновь собрался с силами и с пьяной методичностью начал свою речь сначала:
– Я хочу сказать, что рад всех вас видеть, рад, что вы присоединились к нам с пожеланиями долгой и счастливой супружеской жизни. Да, пусть она будет такой же долгой и счастливой, как у моего незабвенного дяди Хэла, упокой Господь его душу. У дядюшки Хэла была любимая поговорка, и я надеюсь, что в один прекрасный день смогу повторить ее по праву: «Дни счастья проведены мною между ног моей жены».
Он опять рухнул, сгибаясь пополам, от смеха и колотя кулаками по столу. Кассандра гневно повернулась кругом, и он едва успел заметить, как вспыхнуло от возмущения ее лицо. Выбросив вперед руку, Риордан все-таки сумел ухватить ее за платье. Он бесцеремонно подтащил ее к себе и поднял на руки.
За столом началось настоящее светопреставление, когда он понес ее через весь обеденный зал к дверям. Кассандра спрятала лицо у него на плече и зажала уши, чтобы не слышать хохота, свиста и похабных напутствий, раздавшихся им вслед. У самого выхода Риордан покачнулся и налетел на дверной косяк.
– Мне бы хотелось остаться в живых, – злобно прошипела она.
Яркое солнце больно резануло их по глазам. Какой-то прохожий, явно из местных, подмигнул Риордану и сделал жест, значение которого Кассандра поняла сразу, хотя видела впервые. Она не сомневалась, что гости последуют за ними и проводят до самого «дома молодоженов», и ее вера в действенность молитвы укрепилась, когда этого не произошло. Потом к ней пришла уверенность, что Риордан споткнется на шатком мостике над прудом и свалится вместе с ней в неподвижно застывшую синюю воду, но Всевышний опять смилостивился над ней. Впрочем, она не сомневалась, что на этом ее везение закончится.
Не иначе как чудом им удалось добраться до домика без телесных повреждений. Дверь пришлось открывать Кассандре: у Риордана были заняты руки. Он, спотыкаясь, переступил через порог и захлопнул дверь ногой. Она окинула комнату взглядом, заметив лишь, что помещение светлое и чисто прибранное, потом уперлась обеими руками ему в грудь и оттолкнула.
– Отпусти меня.
Риордан повиновался, слегка задыхаясь. Кассандра отошла от него, а он, блаженно ухмыляясь, с глухим стуком привалился к двери. Они застыли в нескольких шагах друг от друга, не говоря ни слова. Постепенно улыбка сползла с лица Риордана, в его глазах зажегся какой-то новый огонек. Кассандра обернулась, чтобы проверить, сколько еще шагов отделяет ее от карикатурно широкой кровати под балдахином. Оказалось, что отступить можно всего на три шага. Но произошло то, чего она не ожидала. Риордан не стал ее преследовать. Вместо этого он протянул ей руку.
Она нерешительно сделала два шага ему навстречу и остановилась.
– Уже так…
А что «так»? Поздно? Но было еще рано, едва перевалило за полдень. Она попыталась еще раз.
– Я так…
Что? Устала? Это было правдой, но ей не хотелось начинать свой брак на такой ноте. Брак? Господи Боже, она замужем! За этим безумным человеком с бородой, подходившим к ней с такой ухмылкой, словно она была бараньей отбивной, а он не ел три дня.
– Подожди!
Казалось, он собирается снова ваять ее на руки, и она знала, что на этот раз он опустит ее на постель.
– Подожди!
Его радостная улыбка стала еще шире.
– Я ждал много недель, Касс. Больше я не обязан ждать ни минуты!
Одной рукой он притянул ее к себе за талию, а другой обхватил затылок и нетерпеливо поцеловал. Его усы кололись, ему не хватало обычной утонченности, но она все-таки невольно ответила – так сладко было его обнимать и чувствовать под руками его крепкое надежное тело. Его губы были горячими и жадными, руки торопливо сновали по ее спине, запутываясь в волосах. Эти беспорядочные ласки взволновали ее вопреки собственной воле. Она бездумно ответила на поцелуй, открывая рот навстречу яростному и нежному натиску его языка. Риордан и без того туго соображал, а ее отклик окончательно сбил его с толку. Он решил, что она готова, и принялся возиться с застежками на спине ее платья.
– Нет, не надо, – задыхаясь, прошептала Кассандра и оттолкнула его.
– Но почему? О, Касс, я так хочу тебя!
– Неужели ты не понимаешь? Если мы это сделаем, если… вступим в брачные отношения, у тебя не останется оснований аннулировать брак!
– Не вступать в брачные отношения?
Так восьмилетний мальчишка мог бы спросить: «Не праздновать Рождество?» Только теперь до него дошел смысл ее фразы.
– Я не собираюсь аннулировать наш брак!
Они оба уставились друг на друга, пораженные страстностью, прозвучавшей в этих словах. Риордан вновь потянулся к Кассандре и поцеловал ее уже нежнее. Она вздохнула в ответ и глубоко зарылась пальцами ему в волосы. Он начал шептать что-то бессвязное о том, как сладки ее поцелуи, как ему нравится обнимать ее. Она откинула голову назад и позволила ему поцеловать нежную чувствительную ямочку у основания горла. Но в ту самую минуту, как ее кровь закипела, мучительный узел страха сдавил ей грудь, не позволяя отдаться наслаждению. Сейчас они были не в карете и не у открытого окна; дело не могло ограничиться одними лишь поцелуями. Кассандра начала дрожать от страха, а не от страсти. Когда он подхватил ее ягодицы и попытался сзади просунуть руку ей между ног, она оттолкнула его и вырвалась.
– В чем дело? – озадаченно спросил Риордан. – Скажи мне, что с тобой?
Она сказала ему:
– Ты пьян, а я никогда этого раньше не делала!
Он ухмыльнулся и подмигнул ей, проводя пятерней по волосам, как гребешком.
– Уж не настолько я пьян.
Кассандра ждала ответа на другую часть своей фразы. Ответа не последовало. Она с судорожным вздохом повернулась к нему спиной, чтобы скрыть свое горе и разочарование. Риордан подошел к ней и взял за плечи. С таким же успехом можно было обнимать ствол дерева.
– Честное слово, Касс, – негромко заговорил он, – я вовсе не пьян. Я притворялся для остальных.
Он начал потихоньку растирать одеревеневшие плечи Кассандры, глядя как зачарованный на игру солнечных бликов в ее волосах. Ее кожа притягивала его подобно магниту, он не мог оторвать от нее руки. Крошечные волоски у нее на затылке при ближайшем рассмотрении оказались не черными, а золотыми. Риордан провел по ним языком, упиваясь ощущением легкой щекотки. Она испустила еще один судорожный вздох. В другое время он с удовольствием продолжил бы эту игру, придумал бы множество разнообразных вариаций, но сегодня был явно не его день по части выдумки. Его руки обвились вокруг нее и сжали ее груди. Прижимаясь к ней сзади, он дал ей почувствовать свое возбуждение. Когда она ахнула в смятении вместо того, чтобы застонать от желания, и отпрянула на другой конец комнаты, для него это оказалось полной неожиданностью.
– Касс! В чем дело? Что случилось?
Она упорно продолжала поворачиваться к нему спиной.
– Я тебе уже сказала! Я никогда этого раньше не делала, и мне страшно!
Риордан попытался рассмеяться, надеясь, что она посмеется вместе с ним. Ему стало неловко оттого, что она упорствует в своей лжи, да еще в такую минуту. В этом не было никакой нужды! Он опять, как гребнем, провел пальцами по волосам, сетуя на себя за то, что выпил так много. Меньше всего на свете ему хотелось оскорбить ее чувства.
– Послушай, Касс, – ласково заговорил он, подходя к ней. – Неужели ты не понимаешь, что Для меня уже не имеет значения, девственна ты или нет? Милая, это ровным счетом ничего не значит!
Он положил руки ей на бедра и начал поглаживать ее большими пальцами. Кассандра низко склонила голову. Его неверие ранило ее, как острый нож. Он-то небось думает, что выказывает великодушие, но уж лучше бы прямо сказал, что от такой женщины, как она, многого ждать не приходится! Это было бы милосерднее! И не важно, что через несколько минут он узнает правду (по крайней мере, она надеялась, что узнает; ей приходилось слышать, будто мужчины умеют распознавать, когда это у женщины в первый раз). Она хотела, чтобы он поверил ей на слово, прямо сейчас, еще до того, как обнаружит правду опытным путем.
Безнадежно уставившись на ряд крохотных пуговичек у нее на спине, на горестно оцепеневшие плечи и шею, Риордан отчетливо почувствовал, что ему не выиграть этот спор. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы поправить положение, но обычная ловкость рук и гибкость ума ему изменили. Ему очень хотелось, чтобы в первый раз у них все вышло хорошо, без упреков, подозрений и обид. Но все вдруг страшно осложнилось и запуталось. Он этого совершенно не ожидал и даже не мог понять, в чем дело. Его захлестнула волна разочарования и досады; пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержаться и не выдать себя.
Кассандра почувствовала, как его руки медленно разжимаются и отпускают ее. Ощущение вины пронзило ее ледяным холодом до самого сердца. Она понимала, что все испортила, что отравила ему удовольствие, но ничего не могла с этим поделать. Ей хотелось, чтобы он увидел ее в истинном свете еще до того, как они предадутся любви. Ведь она берегла себя для него! Он должен был оценить предлагаемый дар по достоинству и насладиться им, а не пренебречь и потом обнаружить истину, когда будет уже слишком поздно.
Она услышала, как он подошел к кровати и сел. Вот башмак с глухим стуком ударился об пол, а за ним и другой. Не веря своим ушам, Кассандра медленно обернулась. Его камзол и жилет уже валялись на полу, а сам он был занят расстегиванием рубашки. Все больше холодея, она смотрела, как он стаскивает рубашку через голову и швыряет ее поверх остальной одежды. Ее ум машинально, помимо воли, отметил, что его тело прекрасно, но эта мысль не доставила ей удовольствия. Ей вновь пришлось отвернуться, когда он встал, чтобы снять чулки и панталоны. Она обхватила себя руками, чтобы унять озноб, и стала ждать. Никуда не денешься, теперь он ее муж. Он может делать с ней, что душе угодно. Но что бы ни случилось, она дала себе страшную клятву, что не заплачет и не станет просить его…
– Никуда не отлучайся, ладно, Касс?
Голос веселый и беспечный, как у мальчишки. Она ощутила движение воздуха и поняла, что он проходит мимо у нее за спиной, направляясь к двери. Ей представилась возможность в течение трех секунд созерцать ничем не заслоненный вид сзади. Пришлось крепко-накрепко прижать руки к груди из страха, что ее сердце сейчас проломит ребра, прорвет кожу и выпрыгнет прямо на плетеный коврик под ногами. Потом Риордан скрылся за дверью, а Кассандра так и застыла, словно пораженная громом, ошеломленно глядя на пустое место, где он только что стоял.
У нее мелькнула дикая мысль: а вдруг он намерен вернуться в трактир и предстать перед своими друзьями нагишом? Но он захватил с собой панталоны! И тут до нее донесся мощный всплеск. Она зажала обеими руками рот, чтобы заглушить вопль облегчения, потом запрокинула голову и расхохоталась. Он просто прыгнул в пруд!
Оправившись от первоначального потрясения, Риордан всей своей разгоряченной кожей ощутил живительную прохладу чистой воды. Постепенно его кровь перестала бурлить, сердцебиение выровнялось. Он нырнул и задержался под водой, сколько позволял воздух, набранный в легкие, разглядывая качающиеся перед глазами зеленые водоросли, наслаждаясь ощущением свежести и думая о Касс.
Потом он всплыл, перевернулся на спину и начал дрейфовать. На лазурном небе не было ни облачка, теплый воздух ласкал кожу. Одинокая утка, возмущенно покинувшая водоем в знак протеста против его внезапного вторжения, теперь робко приковыляла обратно и шлепнулась в воду, держась, однако, на почтительном расстоянии от непрошеного гостя.
В голове у него немного прояснилось, но желание обладать своей женой стало еще сильнее. Купание не только не остудило его, напротив, соблазнительно щекочущий легкий плеск воды напомнил ему ее кожу, такую нежную, прохладную и манящую. Водяные лилии у берега пахли свежестью, как и она. Он вообразил, как ее тело охватывает его, подобно этой прохладной голубой воде. Встав ногами на дно, Риордан принялся растирать себя руками, смывая всю грязь прошедших дней. Ради нее. Ему хотелось предстать перед нею чистым.
Здесь, посреди пруда, вода была ему по грудь. Он пошевелил пальцами ног, чувствуя между ними холодный скользкий ил. Любое ощущение казалось ему волнующим и наводило на мысли о ней. Все его чувства были обострены и жили своей отдельной жизнью независимо от его воли. Он вышел на берег, мотая головой и отряхиваясь от воды, как пес, потом натянул панталоны и застегнул их, не сводя глаз с домика.
Кассандра тем временем осмотрела дом изнутри. Две небольшие комнаты – спальня и гардеробная. Она обошла их торопливым, беспокойным шагом, раскрыла свой саквояж и слепо провела рукой по сложенной одежде, потом посмотрела на постель. Может, ей следует раздеться? Надеть ночную рубашку? Она не могла остановиться, не могла ни на чем сосредоточиться.
В конце концов Кассандра решила сбросить туфли, но, взглянув на себя в зеркало, передумала и занялась прической. Ну и вид у нее! Она поправила шпильки, пытаясь создать хоть какую-то видимость порядка, хотя ее мысли блуждали далеко. Ничего нельзя было поделать с двумя яркими пятнами румянца у нее на щеках или со стремительным и неровным трепыханием сердца.
Подойдя к двери, она увидела, что Риордан плавает в пруду, лежа на спине. Она покраснела и отвернулась. Дух у нее перехватило: пришлось присесть на постель, чтобы немного успокоиться. Услыхав наконец шаги за дверью, Кассандра села очень прямо, одной рукой расправляя юбку, а другой держась за сердце.
Он осторожно переступил порог, пытаясь угадать, что носится в воздухе. По его груди и животу, по голым икрам бежала вода, лужицей скапливаясь у ног. Кассандра не могла оторвать от него глаз. Полуобнаженный, он казался ей еще выше ростом и крупнее, чем когда-либо раньше. Не говоря, ни слова, Риордан прошел в гардеробную и через несколько секунд вновь появился в дверях с полотенцем в руках. Глядя на нее, он энергично вытер волосы и лицо, потом перекинул полотенце через плечо.
– Сзади тоже есть дверь, ты ее видел? – выпалила Кассандра. – Она выходит на луг. Там очень красиво.
Он удивленно поднял брови.
– Покажи мне.
Она не могла бы сказать, что им движет – неподдельный интерес или желание ей угодить, но поднялась и боком, стараясь не коснуться его, проскользнула в гардеробную, а потом открыла низкую дверь в задней стене и вышла во двор. Риордан, наклонив голову, чтобы не удариться о притолоку, последовал за ней.
Они остановились на маленьком крылечке, выходившем в поросший травой двор. Позади двора тянулось пастбище, на котором мирно щипали травку с полдюжины пестрых коров. На крыльце стояло одно-единственное кресло с деревянными подлокотниками, задвинутое под стропила крыши на случай возможного дождя. Обоим одновременно пришла в голову мысль обо всех молодоженах, которые когда-либо любовались отсюда широко раскинувшимся полем или сидели вместе в этом кресле, крепко обнявшись и мечтая о чем-то своем.
Кассандра подошла к шатким перилам и обернулась к Риордану, положив руки на деревянную перекладину. Он остался в дверях, прислонившись к косяку. Никогда раньше ей не приходилось видеть взрослого мужчину босым: она не могла отвести взгляд от его ног с длинными сильными пальцами и высоким подъемом.
– Тебе нравится загородная жизнь, Касс?
Она с трудом перевела взгляд на его лицо.
– Да, очень нравится.
– Вот и хорошо. У меня есть дом в Суррее. Думаю, тебе там понравится.
По какой-то непонятной причине мысль о том, что ей предстоит отправиться в загородный дом Риордана в качестве его жены, потрясла ее. Они женаты! Ей все еще не верилось, до нее просто не доходило, что это уже реальность. Вдруг ей вспомнились его слова, сказанные раньше.
– Почему…
Она умолкла. Ей хотелось спросить: «Почему ты не хочешь аннулировать наш брак?», но смелости не хватило.
– Что «почему»?
Собравшись с духом (а может, это следовало назвать безрассудством?), Кассандра спросила:
– Почему ты женился на мне?
Риордан подошел к ней, но она не отступила. Он начал вынимать шпильки из ее волос. Сердце у нее забилось учащенно, дыхание стало шумным и неровным. Она уже решила, что он не собирается отвечать, что его прикосновения сами по себе являются ответом, но ошиблась.
– Потому что я этого хотел.
Казалось, даже солнце засияло ярче. Ей пришлось закрыть глаза. Голова у нее кружилась, она с благодарностью ощутила у себя на затылке теплое и твердое прикосновение его руки, не позволившее ей упасть. Его пальцы тихонько гладили ее волосы, как будто что-то шепча, приподнимая прядь за прядью. Он намотал блестящий локон себе на палец и поднес его к губам. Ей хотелось прикоснуться к нему, но она не могла шевельнуться.
– Смотри, – внезапно сказал он, повернув ее кругом и обняв за талию.
– О…
Шесть коров вытянули любопытные носы поверх полуобвалившейся стенки, отделявшей двор от пастбища. Кассандра очарованно улыбнулась, глядя на шесть пар влажных коричневых глаз, пристально уставившихся на нее.
– У нас появились зрители, – заметил Риордан. – Как ты думаешь, мы сумеем их шокировать?
Он поцеловал; ее за ухом. Кассандра вздрогнула, удерживая его руки у себя на талии. Его язык начал обводить все изгибы ушной раковины. У нее вырвался невольный вздох.
– Похоже, на них это не производит впечатления, – пробормотал он.
– А может, они евнухи?
Она положила голову ему на плечо. Как приятно было слышать глубокий, низкий, волнующий звук его смеха!
– Коровы не бывают евнухами, – объяснил Риордан.
Одной рукой он нащупал пуговицы у нее на спине и расстегнул их.
– М-м-м, по-моему, им это нравится. Взгляни на ту, что в середине.
Кассандра поняла, что он имеет в виду вислоухую буренку, но ей трудно было сосредоточиться на выражении коровьей морды, когда платье уже соскальзывало у нее с плеч и держалось только на локтях, а Риордан осторожно ощупывал тонкое кружево сорочки у нее на груди. Все ее тело задрожало, словно от холода. Она взяла его руку и провела губами по костяшкам пальцев.
– Ты уже однажды это делал в Воксхолле, когда стоял позади меня. Я думала, что умру, так мне было хорошо.
Настал черед Риордана задрожать. Он бережно повернул ее к себе. Ее взгляд обжег его такой страстью, что больно стало дышать. Его пальцы обвели тонкую и чистую линию ее подбородка, потом скользнули вниз, к жилке, бьющейся у нее на шее.
– Я помню. Кругом были люди, а мне так хотелось обнять тебя покрепче и послать все к черту.
Она дотронулась до его лица, потом ее пальцы вползли ему в волосы, все еще мокрые и прохладные после купания. На его трехдневной щетине тоже висели капли. Встав на цыпочки, Кассандра вытянулась и поймала одну из них языком. Его объятия стали крепче, он оторвал ее от земли, прижимая к себе и всем телом ощущая ее тепло. Когда он вновь поставил ее на ноги, оказалось, что весь перед ее сорочки промок и стал прозрачным. Риордан обхватил ее груди ладонями снизу. Ее губы раскрылись, нежный розовый румянец залил щеки. Глядя ей в лицо, он начал легонько растирать соски большими пальцами сквозь тонкий скользкий шелк.
Ноздри у нее расширились, она обхватила обеими руками его запястья.
– Я так рада, так рада, – страстно шептала Кассандра, глядя, как расширяются его зрачки, отчего темно-синие глаза стали почти черными.
Когда он поцеловал ее, она прижалась к нему и вцепилась обеими руками ему в плечи. Его кожа была прохладной и гладкой на ощупь, зато язык, скользнувший по ее губам, показался ей обжигающе горячим. Тепло от его прикосновения стало волнами расходиться по ее телу.
– Я так хочу тебя, – прошептал он, не отрывая рта от ее губ, даже легонько покусывая их зубами. – Ты слышишь, Касс? Ты согласна?
– Да, да!
И все же она должна была спросить еще раз.
– Ты все еще мне не веришь?
– Я верю тебе. Конечно, верю.
Кассандра знала, что он говорит не правду, но теперь ей уже трудно было принять его слова близко к сердцу. Она позволила ему подхватить себя на руки и отнести обратно в дом. Она спрятала лицо у него на плече, вдыхая исходивший от него свежий запах дикой природы. Риордан поставил ее на пол рядом с постелью и, взглянув на нее, едва смог перевести дух. До чего же соблазнительный был у нее вид в полурасстегнутом платье с голыми плечами и руками, застрявшими в рукавах! Он уже с ума сходил от нетерпения, но усилием воли заставил себя не торопиться.
– Ты так прекрасна! Я хочу увидеть тебя всю, Касс. Я должен тебя увидеть.
Дюйм за дюймом Риордан стал стягивать с нее платье, пока оно не сползло с бедер и не упало на пол. От нее не ускользнуло, с какой привычной легкостью он справился со шнуровкой нижних юбок. Они тоже упали на пол, и Кассандра осталась в одной сорочке. Она дрожала. Риордан взял ее руки и прижал их к своему сердцу.
– Тебе страшно?
Она кивнула.
– Хочешь, чтобы мы остановились?
– О, нет!
Он одарил ее такой прочувствованной, проникнутой облегчением улыбкой, что она невольно засмеялась, хотя смех прозвучал на высокой, несколько истеричной ноте. Риордан начал целовать ее пальцы один за другим, разглядывая их так пристально, словно ему никогда в жизни не доводилось видеть пальцы.
– Кольцо, – сказал он вдруг. – У тебя нет кольца.
Кассандра покачала головой, как в полусне.
– Это так важно?
– Только не сейчас.
Две улыбки слились в поцелуе, сплетенные пальцы неохотно расцепились, чтобы дать им обняться. Обхватив руками спину Риордана, Кассандра почувствовала, как перекатываются под ладонями его мощные мускулы. Она теснее прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его влажной кожи у себя на груди. Он целовал ее так глубоко и медленно, что у нее подкосились ноги. Желание волнами прокатывалось по ее телу, отдаваясь в ушах шумом морского прибоя. Она стояла на цыпочках, крепко обнимая его и мечтая стать еще ближе, раствориться в нем. Не прерывая поцелуя, он поднял ее и уложил на постель, а потом сам опустился рядом.
Просунув руку ей под колено, Риордан заставил ее согнуть ногу и расправил кружево сорочки у нее на бедре, потом поцеловал колено прямо сквозь белый шелковый чулок и начал осторожно снимать его, скатывая трубочкой. Тихо-тихо, через колено и вниз, вдоль длинной гладкой икры. Она беспокойно шевельнулась и облизнула губы. Шорох шелка, трущегося о кожу, заставил ее жарко и мучительно покраснеть.
Риордан улыбнулся, когда Кассандра сама подставила ему другое колено, но вместо того, чтобы заняться вторым чулком, наклонил голову и принялся прокладывать дорожку поцелуев по внутренней стороне бедра, начиная от колена и продвигаясь вверх, пока она, задыхаясь от испуга, изумления и почти непереносимого волнения, не остановила его, схватив за волосы.
Он поднял голову. Его глаза были черны, как ночь. Она взглянула на его рот, видя в нем свою погибель, и содрогнулась от ужаса и восторга.
– Как мне быть. Касс? Раздеть сперва тебя или раздеться самому? – прерывистым шепотом спросил Риордан.
Кассандра попыталась пожать плечами, но собственное тело ей не повиновалось. Он легко опустил руку ей на живот, ожидая ответа.
– Не заставляй меня выбирать, – прошептала она в страхе. – Я не могу, не могу…
– Ш-ш-ш…
Он притянул ее к себе и обнял, зарывшись лицом ей в волосы. Сердце у нее бешено колотилось. Она судорожно ухватилась за его плечи с такой силой, словно боялась сорваться в пропасть.
– Я только потому спросил, что не мог сам решить, – признался Риордан, целуя ее затылок у корней волос.
Теперь она тряслась от смеха. Обнимая ее, он впервые подумал о том, что влюблен по-настоящему.
– Может, нам сделать это вместе? Кассандра кивнула. Ей уже нечего было стесняться, но она все-таки сказала:
– Здесь слишком светло!
Прижавшись губами к ее губам, он прошептал так тихо, что она догадалась о смысле его слов скорее на ощупь, чем на слух:
– Но я хочу видеть тебя, Касс! Я просто умираю, до чего мне хочется тебя увидеть. Не бойся, я никогда не сделаю тебе больно, никогда. Позволь мне, милая, позволь мне…
Она растаяла. Он прижал ее спиной к подушке, и она отняла руки от груди, позволяя ему снимать с себя сорочку.
– Я никогда не ношу корсета, – пояснила Кассандра, словно извиняясь и глядя куда-то поверх его плеча.
– Я знаю. Вот это мне в тебе и нравится. Помимо всего прочего.
Ее бросало то в жар, то в холод, дыхание прерывистыми болезненными всхлипами вырывалось из ее груди. Риордан взял ее руку и положил себе на талию; тут она вспомнила, что они договорились раздеваться вместе, но пальцы не слушались ее, сам же он был занят тем, что освобождал ее руки от бретелек сорочки. Убедившись, что помощи от нее ждать не приходится, он рассеянно отодвинул в сторону ее безжизненную руку, стянул панталоны с бедер, швырнул их на пол и тотчас же вернулся к прерванному занятию. Не успела она ахнуть, как оказалась голой по пояс, и невольно прикрыла руками грудь.
Улыбаясь, до последней секунды глядя ей в глаза, Риордан наклонил голову и поцеловал ее стиснутые пальцы. Кассандра ощутила легкое покусывание его зубов, а потом теплую ласку языка. Зная, чего он хочет, она повиновалась, потому что хотела того же. Она медленно опустила руки. Глаза у нее испуганно раскрылись, когда он с глухим стоном, похожим на рычание, схватил ее запястья и завел их ей за голову. Ей пришлось принять на себя весь его вес, его мускулистый торс сдавил ее грудь.
Слова желания, бессвязные, отрывочные фразы срывались с ее губ. Сама себе ужасаясь, Кассандра тем не менее не могла остановиться. Риордан без конца, точно заклинание, повторял ее имя, но ему в конце концов пришлось замолчать: поцелуй стал слишком глубоким и страстным. Ее тело билось и извивалось под ним, требуя удовлетворения.
Жестковатые завитки волос у него на ногах щекотали и царапали ее нежную кожу.
Риордан стал целовать ее волосы, лоб, щеки, провел языком вдоль линии скулы, подбородка, шеи. Его тело, натянутое, как тетива лука, вздрагивало от еле сдерживаемой страсти. Легкая россыпь испарины выступила у него на груди и на шее, лицо под трехдневной черной бородой пошло красными пятнами. Он провел рукой по ее обнаженному бедру под сорочкой. Какого черта вообще на ней эта сорочка? – подумал он и нетерпеливо потянул на себя скомканный шелк, а Кассандра, взбрыкнув обеими ногами, помогла ему окончательно сбросить последний покров. И тотчас же его рука накрыла нежный холмик у нее между ног, пальцы погрузились в шелковистые вьющиеся волосы.
