Текст книги "Крещение сталью (СИ)"
Автор книги: Пан Борик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Неужели кормят бесплатно? – глупо улыбнувшись спросил Клаус.
– И это тоже Дубина, и это тоже…
Повисла тишина, прерываемая стуком ложек – Ина и Бэм всё ещё разделывались с остатками ужина. Ричи вальяжно рассевшись закинул ногу на свободный стул. Соня глядела куда-то вдаль, или просто уснула, из-за слишком большой шляпы, глаз девушки, как и лица в целом, не было видно. Бенджамин раздосадованный вертел табличку, концом хвоста почёсывая себе спину. Молчание прервала Крузана:
– Ну, готовы к тренировкам?
– Каким ещё тренировкам? А как же море злати и заслуженные полкоролевства в придачу? – с ноткой шутки в голосе спросил Ричи, которого хлебом не корми, дай высказаться.
– Свои лавры вы уже получили, теперь ненаглядный вы мои, пришла пора потеть и набивать шишки. Эй, как там тебя, ты живой?
Всё внимание собравшихся было приковано к лежащему на земле Иосифу, тот лишь промычал что-то невнятное и свернулся калачиком. На вопросительный взгляд Крузаны, Бенджамин кивнул, мол, это норма.
– Ладно, вы друг друга стоите. В конце концов, в наше время быть без странностей, странно. Отдыхайте будущее герои и вершители судеб. Завтра начнутся ваши тренировки, и уже через год, если вы не будете шинорить мы с вами пойдём зарабатывать злать. Будем сечь чуму! Ну, бывайте мои хорошие.
После ухода женщины, жители лагеря стали неспешно расходиться. На дворе стоял вечер, самое лучшее время, чтобы подвести итоги дня. Увы, за эти двое суток Бенджамин не сделал ничего важного, потому ложился спать с предвкушением грядущих тренировок. Ему нравились будущее перспективы: тренировки, обучения, бои – в этом выходец из дюн видел своё будущее. И без сомнения, размышлял он, когда-нибудь о его подвигах будут говорить во всех замках, а богатые дома перегрызут друг другу глотки приглашая прославленного героя к себе на застолья. Такое будущее хотел себе Бенджамин, и ради него он будет стараться несмотря ни на что.
Глава 5
«Авантюрист – это многообразное оружие против страховидл, который имея огромный багаж знаний очищает наши земли от заморской чумы. Но, спросите вы, где эти знания приобретаются? Я вам отвечу следующее: после испытания в Диком ущелье, группу выживших делят между наставниками (чаще всего по пять, семь человек). Они в свою очередь, будучи умелыми воинами, прививают своим подчинённым не только физическую выносливость, но и разнообразные хитрости, без которых на большаке и в лесах не выжить. Поэтому и говорят: Авантюрист – на всё горазд; он и страховидло убьёт, и подштанники заштопает…»
Эмбер Солёная; Выдержка из книги «Правила Авантюристов».
Новый день встретил героев приятной неожиданностью. Крузана, как и обещала, навестила своих подчинённых, но никакой властности в тоне наставницы не слышалось. Женщина, всё в том же зелёном халате, собрала отряд выживших на небольшой опушке близ лагеря и пристально всматривалась в каждого из них. Она осматривала тела, руки, лица будто бы впервые повстречала эту семёрку. Что означал данный жест, Бенджамин вскоре понял.
– Н-да, бойцы из вас как из меня доярка. Ладно Бенджи, пускай чернушка, но остальные…
– Чернушка? – с ядом в голосе спросила Ина, подняв брови. Но наставница обратила на это столько же внимания, сколько на букашку которую случайно задавила проходясь перед шеренгой начинающих умертвителей страховидл.
– Ну, что тут поделать, будем приучать вас к физическим нагрузкам и прививать веру в короля.
– Правильно молвишь Крузана. – Позади раздался мощный голос, чей хозяин подошёл незаметно, что было странно учитывая его габариты. После всплеска мутаций разные существа появились на свет, а после их дети переняли генетический код, но некоторые из живущих были…особенными. Соня разинула рот, Бэм распустил слюни понимая, что харкать сейчас было бы неуместно. К шеренге подошёл наставник Ватрувий, неся за спиной несколько бутафорских мечей и дюжину деревянных снарядов. Дополнительные тренировочные вещички покоились в большом мешке, висящем на рогах.
– Познакомьтесь, это господин Ватрувий, ваш второй наставник. Можете считать его отцом.
– Не нужны мне такие дети. – тон elephantus’a можно было сравнить дыханием вулкана; такой же сильный, но отчасти сиплый. – Я позаботился об ученических вещичках. Начнём тренировки немедленно.
– Верно, нечего тянуть. Ну, начнём с разминки?
– Двадцать кругов вокруг Лутергога?
– Двадцать?! Ты никак свихнулся Мясник. Эй обормоты, каждому кто пробежит условленное количество кругов, отсыплю мешок злати.
– В золоте? – спросил Ричи, став первым из шеренги, кто впервые за долгое время открыл рот.
– В золоте, в золоте.
– Начинайте.
Услышав команду к старту отряд выживших двинулся вперёд, переходя на трусцу. Тяжелее всего было Иосифу, и Соне. Первый страдал от похмелья (впрочем, как и всегда), а вторая не привыкла к подобному. Не мудрено, что через неполные десять минут, они остались в хвосте. Бэм выдохся слишком рано, начиная использовать резервные запасы своего тела. Клаус, увы, не мог соревноваться в скорости с товарищами, потому как Ричи вцепившись в его плечо, плёлся позади, задыхаясь и умоляя не бросать его. Ина держалась молодцом, поравнявшись с выходцем из дюн. Наставники встали около дороги и встречали пристальными взглядами каждого пробегающего мимо. Дул приятный ветерок покачивая пшеничные поля, солнце ложилось на пустынный большак.
– Ватрувий, а ты-то сам, осилишь двадцать кругов?
– Я? Пожалуй нет, сдохну на десятом.
– Не думаешь, что мы поставили перед ними невозможную задачу?
– Пусть это будет им уроком: первое разочарование и ничтожность перед великим злом.
– Ты же слыхал, что сказал король: в узды и беречь. Как бы не струхнула молодёжь…
– А мы их, в темницу после забега, чтобы не сбежали. – С шуткой в голосе предложил elephantus, хотя Крузана сейчас олицетворяла саму серьезность.
– Думаю после твоих тренировок, у них не будет сил на побег.
– И это хорошо.
По истечению двадцати минут, Бенджамин остался единственным кто ещё надеялся справиться с задачей. Все остальные медленно плелись по дороге, за исключением Сони, девушка решила использовать тактику улитки, передвигаясь ползком. Если бы не врождённая сила юноши, то он давно бы слёг на дороге, тяжело дыша и пыхтя как Иосиф. Вскоре первая тренировка подошла к концу, и тут же началась вторая, как сказал Ватрувий, "пока железо горячо".
Отряд выживших доплёлся до уже знакомой опушки и был подвергнут обстрелу камнями. Челядь своих господ – наставников – кажется решила выместить злость на горе авантюристах, потому летящие снаряды были особенно сильны и крайне точны. Несколько раз Бенджамину удалось укрыть Соню от выстрелов из рогаток, но юноша и сам успел получить несколько синяков и теперь лицом был крайне непрезентабелен. Иосиф свернулся калачиком, помышляя, что таким образом в него не станут стрелять. Клаус стал щитом для Ричи, не по инициативе первого, а по изворотливости второго. Ине расквасили губу и бровь, отныне миловидное личико утратит долю красоты.
Они прыгали, скакали, пытались увернуться, но боль в ногах и сбитое дыхание мешало совершать даже малейшие рывки в сторону. Поэтому большая часть снарядов голодных до зрелищ батраков, приходилось по целям. Наставники с суровым видом наблюдали за неудачей, что свалились им на голову в лице семёрки и размышляли, как дальше быть. Бойцы из них никудышные, и даже те кто подаёт надежды, не справляется с возложенным бременем.
Эти размышления прервал спесивый щегол – гонец. Он бегло представился: сказал от кого, по какому вопросу и с кем желал бы говорить. Пришедший поведал Крузане желание короля: отправить женщину с делегацией в союзное королевство, в роли телохранителя для послов. Homo была больше расстроена чем удивлена, потому как подобные, простенькие, задания она получала достаточно часто. В каком-то плане Крузана хорошо устроилась при дворе, в молодости наубивав страховидл, а теперь побивала баклуши, да получала выплаты из казны повелителя. Было решено возложить ответственность за семёрку на Ватрувия, который пообещал женщине, что начинающие убийцы страховидл будут живы к её приходу. На том и порешали. Бенджамин заметил как знакомая наставница покидает поляну и тут же получил камнем по лбу, за потерю внимательности. Тренировка была в самом разгаре, а её участники уже валились с ног.
После мучительного обстрела, Ватрувий разрешил им отдохнуть, там же, среди снарядов. О том, чтобы стоять и речи быть не могло, все тут же приняли положение сидя и начали жаловаться на болячки и синяки.
– Передайте матушке, что я люблю её… – Взмолил Ричи, явно намереваясь отправиться на тот свет.
– Жестоко они с нами… – Подметил Клаус, прижимая к себе трясущуюся Соню. Кажется девушка была совершенно не готова к подобному.
Бэм промолчал, дотрагиваясь до плеча Иосифа, мол, живой? Homo моргнул давая положительный ответ, на том немой разговор был окончен. Ину охватила злость, она сжимала камушек в руках, наслаждаясь болью, что гложет ненависть, мешает совершать необдуманный поступок. Будь она здесь одна, без возможности подставить членов отряда, без сомнения накормила бы наставника его же снарядами, и к каждому кто держал в руках рогатку, не стала бы проявлять милосердия. Бенджамин заворожено глядел на девушку, находясь в некой прострации. Его тело покрывали синяки и новоприобретённые шрамы, икры разгорелись, боль в ногах мешала передвигаться, но несмотря на это юноша был доволен. Ведь вот они – трудности, которые следует преодолеть, чтобы стать сильнее. Всё как в книгах, только намного больнее…
Так пролетел час, и снова семёрку поджидали тренировки, на этот раз менее болезненные. Один из наставников – Курви – с радостью рассказал новичкам тактические премудрости и объяснил чему он собирается их обучать. Сегодня, понятное дело не получится – заявил mus с долей сострадания в голосе – но завтра, первые тренировки мои! В таком темпе наступил вечер, и когда отряд добрался до бараков новичков, все отправились спать; силы окончательно покинули тела начинающих авантюристов. Бенджамин знал, что не погибнет, ведь погибнуть юноша, мог и дома…
***
Миновали несколько дней, результаты которых совершенно не радовали Ватрувия. Наставник срывал злость на подчинённых, откровенно издеваясь над ними во время тренировок. Его противоположностью был Курви, который с этакой загадкой в голосе однажды сказал – тактика, мои дорогие – это наука придумывать как выбраться из отчаянного положения, даже когда кажется, что шансов уже нет. Думайте, думайте. И они стали думать. Было решено соорудить некое подобие щитов из досок. Стулья и один стол подлежали деконструкции и теперь отряд новичков обзавёлся самодельными средствами защиты, которые без труда принимали снаряды батраков. Особенно хорошо это получалось, когда начинающие авантюристы становились кругом и приседали на колени, тем самым мешая любым камням попадать в их тела. Это была первая и очень вдохновляющая победа. Даже Соня, которая кажется совсем застряла в своих кошмарах, впервые за долгое время гоготала, разделяя радость с Ричи и остальными.
Пускай одну из тренировок им удалось облегчить, двадцать кругов всё ещё были для всех и каждого непосильной задачей. Ватрувий понял, что пора менять тактику и бросать новичков в новый омут. Отныне вместо обстрела они занимались фехтованием. Вернее будет сказать получали тумаки, и набивали шишки от кровожадного Мясника. Прозвище это пугало и никто из семёрки не догадывался почему их наставника прозвали именно так. Ричи предположил, пугая чудачку, что тот разделывает трупы учеников и по этой причине так мало авантюристов. Отчасти он был прав, ведь не каждый становится подобием Крузаны или же Курви. Некоторые до сих пор ходят с деревянными табличками, в роли оруженосцев – это если верить местным жителям, которые каждый вечер навещали начинающих авантюристов принося им съедобку и иные вещицы. Каждый в городе понимал: живой умертвитель страховидл – покой для города, потому и были так добры, для, так сказать, своего спокойствия.
Тренировки на бутафорских мечах становились всё более изматывающими, на одной из них и произошёл случай, который поставил весь Лутергог на уши, а Ватрувия заставил пересмотреть приоритеты. Это случилось на шестые сутки после отъезда Крузаны, в один из жарких деньков, на уже привычной поляне. Как и всегда семёрка отчаянно пыталась нападать на Мясника, но тот, как обычно, отбивал все атаки и награждал ударами горе мечников. Ине не повезло попасть под водопад ярости elephantus’a, которая стала роковой.
– Неужели так трудно запомнить: если противник выше – не цельтесь в голову, бездари! – Отбив неудачную нападку девушки, Ватрувий ударил её ещё несколько раз, а после кажется вошёл в кураж, потому как начал нещадно лупить упавшую Ину бутафорским оружием и так до тех пор, пока оно не сломалось на двое. Homo лежала неподвижно, закрыв лицо руками и не издавая ни звука. Все были поражены яростью наставника, которая выходила за рамки дозволенного. Первым от шока очнулся Бенджи:
– Ребята, навались! – Крикнул он, бросаясь в атаку и откидывая меч будто бы тот был не более чем мешающим фактором. Отчасти это было правда. Felis, удачно увернулся от замаха Ватрувия, а после цепкой хваткой обхватил одну из ног мужчины, намереваясь свалить того наземь. Конечно Бенджамин знал о своих силах, понимал, что превосходит своих товарищей из-за врождённой мутации, но чтобы повалить этого амбала, его силёнок было недостаточно.
– Правильно: высоких противников нужно бить исподтишка! Снизу!
Удар. И больше нет яростной справедливости, которая кричит в сердце, вырывается из груди, твердит: нельзя так измываться над женщиной, хватит терпеть столько унижений! На смену пылкости пришла ломота в груди, стало трудно дышать. Хватка Бенджи ослабла, а перед глазами расплывались мутные кружки, устроив весёлый хоровод. Все и каждый глядел на эту сцену с ужасом, понимая: это лишь начало, дальше будет хуже. Удар. И тело felisa отлетает в сторону, подобно назойливой мухе, что кружит вокруг уха мешая сочинительствовать. Пожалуй это был первый, и далеко не последний раз, когда герой потерял сознание.
***
Наставник Курви прознал про сложные отношения между новичками и Ватрувием, потому забрал семёрку к себе, на дополнительные тренировки. Это породило некую скрытую неприязнь между наставниками, но она была не публична, скрываясь в глубинах душ двух существ. В глазах новичков Курви был ангелом во плоти, божественным ликом, что снизошёл на их грешные головы. И это было правдой лишь отчасти. Mus прекрасно понимал одну истину: злые, голодные, уставшие бойцы и медяка не стоят. Они будут брыкаться, вырываться из узды и портить все тренировки. Вместо этого следует накормить голодные рты, обогреть уставшие тела и расположить себя к дальнейшему сотрудничеству. Наставник уже всё продумал, расписал до мельчайших деталей и уверенно вёл отряд на лекцию по маскировке.
Но оставим господина Курви и его нрав на другой раз, возможно иную историю. Сейчас, тебе уважаемый читатель, будет интересно узнать, о состоянии Бенджамина и его боевой подруги. Что ж, с ними, на удивление, всё прекрасно. Да, изящное тело девушки покрывают синяки, от шеи до пальцев ног, а Бенджи обрёл здоровенную шишку, на пару со сотрясением и теперь носит медицинскую повязку, каждый вечер посещает лекаря; терпит, намазывания не самой приятно пахнущей мази на свою черепушку. Иосиф протрезвел как никогда, и следует отметить это ему не пошло на пользу. С иными же членами отряда, всё было ровно так же как и было: они уставшие, испуганные и готовые всё бросить.
– Главное – это хороший план. Внимание: видите тот булыжник. Во, то-то же. И он вас видит, потому как это и не булыжник вовсе… – Уроки в лесных чащах и полях позволяли семёрке не только отдыхать, но и набираться опыта. Как-то раз Курви взял с собой достаточно массивный арбалет и объявил об охоте на, как выразился mus, скрытников. Этот тип страховидл предпочитает, объяснял менторским тоном наставник, прятаться на виду, сливаясь с растительностью и местным ландшафтом. Камни, деревья, даже листочки – всё может быть скрытником.
– Теперь у меня разыграется параноя. – Заявил Ричи, внимательно исследуя каждый кустик.
– Значит и в городе этих…скрытников может быть полно? – Ина задала вполне логичный вопрос, на который Курви ответил следующим образом:
– Скрытники – это тот тип заморский чумы, который победит даже маленьких ребёнок. Чисто теоретически, да, они могут быть и в городе. Но вам нечего бояться, лаптем наступите да и всё, помрет мерзопакость. Но бывали случаи гигантских скрытников, которые брали на себя роли гор и вулканов. Вот там, конечно, башмаками не отделаешься.
Бенджамин впитывал новую информацию, истории, советы наставника подобно губке, понимая: вот он, настоящий авантюрист! В Курви преобладали качества присущие герою романа: бесстрашие, преданность делу и королю, интеллект и сила. Всё то, что юноша так мечтал получить явило собой образ mus’a и этот факт доставлял герою недюжинный комфорт. Да и вообще, каждый из семёрки был рад иметь такого покровителя, даже не подозревая, что тот уже договорился на третий день недели помочь священнослужителю строить часовню на большаке. Понятное дело нужны были рабочие руки… В конце концов, всё лучше, чем тренировки Ватрувия, но в этом семёрке, ещё предстояло убедиться.
***
Всё плохое, как и хорошее подходит к концу, закончились и деньки проведённые с Курви. Наставник звонко отблагодарил новичков, заплатив каждому по три золотых злати, что при здешнем курсе было вполне неплохо. Конечно хитрый наставник большую часть суммы полученной на постройку и от постройки припрятал себе, но это мало волновало выживших. Им вновь предстояло вернуться к elephantus, и перспектива дальнейшей каторги совершенно не радовала. Они опасались худшего, и это худшее произошло.
На следующий день, после тренировок Курви, в лагерь новичков пожаловал Ватрувий, всё такой же грузный и внушающий страх. Он смерил ехидным взглядом Ину, многообещающе встретился глазами с Бенджи и заговорил:
– Ну-с, отдохнули как погляжу, вы здраво. Что ж, значит и предстоящее испытания преодолеть сумеете. Я придумал как ускорить ваши мучения, и избавить, некоторые persona от них. Вечером жду вас у замка, за это время – ухмыльнулся мужчина – подумайте о побеге.
Весь день семёрка мучилась в догадках: что же придумал изувер и о каком испытании он говорил? Лучшим способ узнать – встретится лицом к лицу. И отряд отправился в назначенное место, минуя городские улочки с грустью и тоской. Оранжевый закат слабо согревал, лучами обнимая отважных героев. Он будто бы отправлял их в никуда, предварительно зная исход пути. Но Бенджамин был уверен: он не умрёт во что бы то ни стало, ведь помереть felis, мог и дома!
***
Каторга? Нет, не точно. Пытка? В очень извращённом понятии. Давление? Симптом, но не болезнь. Тогда как же назвать это? Издевательство. Да, над отрядом издевались, крепко хватая за нутро и превращая его в блевотную кашицу.
Стояла гробовая тишина, семёрка расположилась на полу, легли на бок, закрывая глаза. Вокруг лежали батраки, играя роль массовки, жаждущей хлеба и зрелищ. И если первое они получили вечером, то вот второе ждало их на протяжении ночи. Ватрувий медленно вышагивал вокруг лежащих на земле, в руках у elephantus’a была огромная, чугунная дубина, которой мужчина намеревался, как он выразился, сокращать численность бездарей. Так и начались адовы круги, в понимании лежащих.
Пол был холодный, а шаги наставника смешивались с топотом ещё нескольких наблюдателей. Они делали ставки, разные, но каждая из них была коварна: Кто не справится с эмоциями? Кто первый умрёт? Кто закричит? Эти и подобные вопросы витали в воздухе, становясь звонкой златью сыплющейся на стол зрителей. Ставки были сделаны, мнения высказаны.
Сердце Ричи было готово взорваться от напряжения, одежда покрылась потом, стало трудно дышать. Homo пытался рассмотреть хоть что-нибудь, но темнота мешала задуманному. Даже когда глаза привыкли к мраку, максимум, что мог увидеть homo это силуэт лежавшего неподалёку. Они были игрушками, предметами, над которыми можно издеваться, ведь они не ответят. Клаус пытался возразить, Бэм отказывался участвовать в подобном, но несколько тумаков от Ватрувия заставило их принять условия. Они в плену, утопают в извращённом безумстве наставника.
Бенджамин не видел лица впереди лежавшего, но протянул ладонь, касаясь пальцами кожи. Ему казалось что эта смуглая кожа, обладательница которой имеет изумрудные глаза. Нет, ему хотелось верить в это. Но приглядевшись внимательнее он увидел колпак и понял, кто сжимает его ладонь в ответ, это была Соня. Чудачка тихо всхлипывала, волновалась и была на грани срыва, но полностью отдавалась в руки Судьбы, которая, по мнению девушки, ведёт её с рождения.
Удар. Тишина. Шаги. Ина, как ей казалось, расположилась в самом лучшем месте: близ стены. Таким образом она видит надвигающегося наставника, а значит может предугадать действия изувера. Снова прозвучал удар, эхом проходясь по стенам. Иосифу стоило больших усилий не закричать, и чтобы этого не случилось, мужчина прикусил палец, тот самый, с перстнем, сдавливающим кость, будто тиски. Всё тело пробил озноб, а перед глазами приземлилась здоровенная кувалда.
«Играет – понимали все кроме Клауса – он просто запугивает нас. Будь у него намерения посерьёзнее, уже давно бы послышался треск голов.» Кажется всех посетила одна и та же мысль, исковерканная от существа к существу, но тем ни менее единая. Но у этих мыслей была и обратная сторона: возможно elephant просто играет с ними на потеху публике; тем geek, что наблюдают за страданиями других, скрипя стульями в могильной тишине.
Что-то упало, встретилось с полом и резкий удар раскроил это нечто. Ошмётки полетели в разные стороны, крик сорвался с уст Сони, Ричи подскочил намереваясь бежать к выходу. Бенджамину ничего не оставалось, кроме как подключиться к отчаянному плану побега, вскакивая вместе с Бэмом и Клаусом, ещё не зная, что делать, но уже готовясь ко всему.
За дверью заскрипели половицы: быстро, одна за одной, будто бы кто-то не жалея сил пробирался в это ужасное место. Открылась дверь, свет факела разрезал темноту и осветил представшую перед глазами Крузаны картину: бешеные глаза Ричи; свернувшуюся калачиком Ину, рядом с которой навис Ватрувий держа в руках дубину; Бенджамин, Иосиф, Клаус стоящие в боевых стойках с поднятыми вверх кулаками; Бэм который трясёт Соню за плечи; и ошмётки арбуза разлетевшегося во все стороны света. Послышались аплодисменты: публика была довольна и быстро разделив ставки и получив выигрыши, ретировались во избежании, как говорят местные богачи, "публичных гляделок". Стало тихо, даже слишком.
– Ватрувий.
– Крузана.
– Что ты здесь устроил? Решил в шуты податься? Да не выйдет, мордой не вышел.
Мужчина изогнул хобот, протяжно протрубив – оскорблён, поняла женщина, и была рада уязвить гордость существа. В мире, после всплеска мутаций, было введено всеобщее правило, под которым поставили печати сильные мира сего: оно обязывало каждого из живущих соблюдать минимальные нормы этики и не употреблять в речи оскорбительных высказываний, потому как уродится «не, таким как все» на данный момент, было крайне легко. Именно по этой причине, elephantus свернул бы шею Крузане, будь у него такие полномочия. Мужчина также мог говорить с провинившийся на языке боли, но вот незадача, таблички обоих золотые, что даёт им равные права, а значит ни один из них не может требовать дуэли без согласия второго. Замолчали, наставники сверлили друг друга взглядами. Внезапно, но крайне громко, в помещение зашёл Червини, минуя дверной проём, как и всегда, наклоняя голову.
– Занятные, оказывается, вещи в замке творятся. Шёл я себе спокойно по делам, гляжу финансистов толпа, дай думаю спрошу: откуда да куда? А оно вон как оказывается, с представления… – Червини цокнул, смерил взглядом собравшихся, задержал внимание на Ватрувии.
– Да мастер Червини, у нас, глядите, цирк тут открылся. А я, дура, не знала даже. А так, глядишь, сходила бы, да билеты кончились говорят.
– Кончились? Как печально это слышать. Право, я мог бы дать десяток злати за новое представление.
– Десяток? Эти баламошки и медяка ломаного не стоят. Пока что. Эй, чего уши развесили? А ну марш по палаткам! Завтра ранний подъём!
Ина подскочила с пола, и вместе со всеми ринулась к выходу. Покидали подвальное помещение быстро, не обращая внимания на окружения и появившуюся персону. Хотя Червини достаточно долго глядел на Бенджамина, но среди повисшей атмосферы, этому никто не придал значения. Троица не сменила своих мест, всё так же прожигая друг друга взглядом. Тишину прервал учёный:
– Сэр Ватрувий, думаю король согласится с моим мнением, потому как оно было доказано выслугой лет: вас следует отстранить от помощи подающим надежды умертвителем нечистот и возложить эту, безусловно важную задачу, целиком и полностью на плечи Крузаны.
– Поддерживаю. – Это были последние слова женщины, после которых она покинула помещение, быстро, сдерживая ярость и не позволяя злости взять вверх. Подумать только: её не было в Лутергоге неполные две недели, и за это время произошли события, о которых они и помыслить не могла. Конечно же все знали сложный характер Ватрувия, но это ни в какие границы не лезло, и Червини был прав, когда передал все полномочия Крузане. В романе, в том что так любит читать Бенджамин, на этом месте была бы долгая и слезливая история семёрки, которая пережила один из самых страшных в своей жизни моментов. На тех страницах автор упомянул бы объятия, долгие, задушевные разговоры и возможно даже признания в любви. Но реальность – это не сказки романистов, хотя порою, хочется чтобы было именно так. До лагеря выжившие так и не дошли, возник конфликт.
***
– Я ухожу! – Вскрикнул Иосиф, с дрожью в руках переходя на трусцу. Не успел отряд покинуть стены замка, как тут же двое уже бежали по широкой улочке, при свете луны. Почему двое? Потому что, Бенджамин вознамерился «вбить» в товарища мозги, и тем самым вернуть рассудок, который по мнению felisa, homo потерял. Ведь столько уже позади, столько было пережито и преодолено, неужели сейчас следует сдаваться?
– Стой! Иосиф, стой!
Страх за будущее и общая трусливость придавала мужчине сил, с порывами ветра гоня его как можно дальше. Он всю жизнь бежал от обязанностей, от трудностей и невзгод, так почему бы и сейчас не воспользоваться уже изученной тактикой? Сбежать и оставить чудаков на потеху Крузане. Но в общей выносливости до Бенджи ему было далеко. Вскоре гонка прекратилась, и началась потасовка.
Felis напрыгнул на существо сзади, повалив того на землю. Встречаться лицом с устланной камнем улочкой, не самое приятное занятие. Удар локтём заставил выходца из дюн опешить и на секунду потерять хватку, тогда-то Иосиф навис над ним отчаянно начиная лупить кулаками. То был не гнев или же злость, а обычный, имеющейся у всех страх. Страх быть убитым. И существо всеми силами не желая умирать боролось за свою жизнь, не желая возвращаться назад, в те помещения, к тому садисту.
Перстень сжал палец Иосифа сильнее, хрустнула кость; левый глаз felisa застилала кровавая пелена, ручьём опускающейся с разбитого виска. Он бы так и лежал получая тумаки, но на помощь пришла врождённая особенность: крепкий хвост. Каждый из племени Боруиджо имел хвосты, потому как были близки к Бенджамину в геном плане, однако лишь его хвост отличался ловкостью и силой, и поднимал тяжёлые предметы. Обвить руку Иосифа не составила труда, но не ту, на которой сверкал перстень, иную.
Рывок хвостом. Толчок. И игра приобрела неожиданный поворот, теперь Бенджи был сверху, всячески стараясь сдержать бушующего товарища. В его груди что-то нарастало, протекало по сосудам, взбиралось по рёбрам. Секунда, и это нечто вырвется из глотки; неконтролируемое, неподвластное рассудку, живущее в глубинах нутра. Глаза потеряли прежнюю чёткость, felis стал наносить удары, будто бы на уровне инстинктов, уже не владея собой он лупил Иосифа превращая его лицо в опухшие бугорки и море синяков. Всё прекратила вспышка, после которой было много вязкого, слизкого и очень неприятного нечто. Оно растекалось по всему телу, сковывало движения и вскоре двое товарищей превратились в восковые куклы, в прямом смысле этого слова, обмазанные слизью, не позволяющей совершить ни движения. Они лежали пока, их поднимали с земли люди в броне – местная стража – и отправляли назад, в замок. Оба устали и понимали: самое худшее, ещё впереди…
***
О, что за горе оказаться в лаборатории Червини. Я готов драить палубу пиратского галеона, стать каторжником роющим траншеи под гавканье графа, но никогда и ни за что, моя душа не смирится с существованием этого злополучного места. Учёный вошёл в свой обитель, скрытый в недрах усадьбы, усаживаясь за стол и макая перо в чернила. Ему предстоит многое написать, в частности о событиях недавнего часа. Он стал свидетелем магического выброса, который чувствуют лишь приближенные к магии личности. То было не просто выброс, а настоящий катаклизм!
Как и помышлял учёный, гены felisa скрывают в себе нечто странное, доселе неизученные. И именно ему предстоит стать первооткрывателем, протоптать тропинку прогресса в мире генной инженерии. Идеи были таковы: мутационные, сросшиеся гены; активация спящих ген; пробуждения мёртвых клеток… Список был большой и обычный крестьянин посчитает бы его за листок с заклинаниями колдуна, потому как словечки, что использовал Червини, имели научные корни и были труднопонимаемые простому люду. Поставив точку учёный откинулся назад, взглядом проходясь по знакомой картине: трупам висящих на крючках.
«Бенджамин Патон, кем бы ты ни был, я вскоре узнаю твой секрет. Открою, так сказать, тебя полностью, в прямом смысле этих слов. Ну а кто мне может помешать? Болваны стражники? Десять серебряных злати им хватит. Крузана? Вскрытие не займёт много… Впрочем, нет, нужно провести тщательный анализ. Следовательно, придётся выкрасить тело felisa из темницы. И горе и радость, честное слово…» – Червини вновь взялся за листок и перо, принимаясь расписывать сценарии событий.
Бенджамин попал в темницу, вместе с Иосифом, взятые под стражу из-за драки на улице. По крайней мере эта версия для всех, включая Крузану, которая сыпала на обоих столь разнообразную брань, что страшно подумать откуда женщина может знать подобные слова. Сейчас удальцы неподвижные куски камня – лучше и не скажешь. Но в то же время пропажа одного из них, поставит на уши весь Лутергог, а после и король будет недоволен. Следовательно, это ударит по репутации Червини и его начнут подозревать первым: ведь это он любитель тёмных делишек с участием тел существ. Учёный долго думал, думы его были велики.
