Текст книги "Опасное дознание"

Автор книги: Памела Слейтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Алан задумался, и Клэр показалось, что он ее не слушает. Наверное, ему уже надоели ее бесконечные разглагольствования о судебных тонкостях. Голубые глаза Алана смотрели отсутствующе, рука машинально выводила узоры на салфетке кончиком вилки.

– Насильник думает, что очень ловок, – сказал он вдруг. – Парень действительно не дурак, но на этот раз, кажется, переборщил.

– Что ты имеешь в виду?

– Он оставил фальшивый след, который указывает на Блэккайта, но сделал это так грубо, что если задумаешься об этом хоть на минуту, то поймешь: дело шито белыми нитками. Странно, что Том до сих пор не обратил на это внимания. Нужно иметь комариные мозги, чтобы оставить портфель жертвы на дороге, а одежду закопать на своем собственном заднем дворе. Я не буду утверждать, что никогда не видел таких глупых преступников. Но Блэккайт вовсе не производит впечатления глупца. Никоим образом. Так что если насильник и ловок, то ловок недостаточно. Он подставил Блэккайта, но я, по крайней мере, на это не купился.

Клэр недоуменно посмотрела на Алана. Разве они не обсуждали все это вчера вечером? Видно, у него все же есть какие-то сомнения в своей версии, и он пытается путем рассуждений отринуть их окончательно.

– Теперь перейдем к ночному нападению на твой офис. Ты не заметила во всем этом знакомый почерк? Имеется масса улик, указывающих на мальчишку Харриса. И опять кто-то перестарался: зачем Харрису красть собственное дело? Чтобы увеличить себе срок?

– Но не можешь же ты утверждать… – Клэр остановилась, потрясенная догадкой. Она почувствовала, как кровь медленно отхлынула от лица. – Ты хочешь сказать, что тот самый человек, который изнасиловал Лотти, проник в мой офис прошлой ночью и попытался сделать так, чтобы все указывало на Льюка Харриса?

Алан развел руками: неужели, мол, не понимаешь?

– Я также думаю, что это он звонил тебе, когда уехала полиция.

– Значит, он следил… – Клэр стало дурно, вспомнилась угроза звонившего: “Вот когда изнасилуют тебя”… – Но почему, Алан? Почему он взломал дверь? Почему хотел напугать меня?

– Может быть, решил заглянуть в дело Блэккайта и посмотреть, есть ли у тебя какая-то информация, которая может помочь парню, чтобы как-то противодействовать этому.

– Но вся информация по делу Блэккайта была у меня в квартире.

– Он же не знал этого.

Клэр с сомнением покачала головой.

– Ну и ну! Ладно, посмотреть дело Блэккайта – это я могу понять. Но звонок?..

– И здесь своя логика. Он уже отвел от себя подозрения; нападение на офис должно было напугать тебя, а звонок – просто вызвать панику…

– Да-а… – протянула Клэр, с трудом собираясь с мыслями. – Но даже если он мог надеяться испугать меня так, чтобы я отказалась от защиты, что это дает? Дело может взять другой адвокат.

– Вот именно! Другой! Который не допустит, чтобы Блэккайта освободили. Который не верит в его невиновность. И не будет нанимать частного сыщика, чтобы копаться черт знает в чем, отыскивая настоящего преступника.

Клэр вдруг перестала чувствовать себя в безопасности.

– Как ты думаешь, что он может теперь предпринять?

Алан совсем не хотелось говорить, о чем он думал. Ни сейчас, ни в другое время.

– Я еще не пришел к определенному выводу, – придумал он отговорку.

Чего действительно следовало опасаться, так это того, что может случиться, если преступник решит, будто Клэр представляет для него угрозу. Алану не хотелось пугать ее еще больше на основании только тревожных подозрений, но важно, чтобы она была осторожна.

После этой ночи он серьезно беспокоился за Клэр. Мужчина, который изнасиловал Лотти Дедрик, не станет интересоваться с той же целью немолодой уже женщиной. Но он способен причинить Клэр вред или даже убить, как и любого другого, кто опасен для него. Проблема заключалась в том, что у них не было никакой зацепки, Алан понятия не имел, с чего следует начать распутывать клубок.

– Когда ты собираешься допросить отца Лотти? – спросил он.

– Я хотела бы попасть на ранчо утром, чтобы застать Дедрика. Рой пригласил его к себе в понедельник, но я намерена сначала просто осмотреться там.

– Значит, ты мыслишь в том же направлении, что и я.

Губы Клэр крепко сжались, она посмотрела на салфетку, которую непроизвольно мяла в руках.

– Гил Дедрик самый очевидный подозреваемый, если Блэккайт не совершал преступления, – сказала она.

Алан промолчал, поскольку официантка поставила перед ними тарелку с первоклассным стейком.

– А что насчет вопросов малышке? – спросил он, едва они остались одни.

– Может быть, встречусь с ней в понедельник. По словам Роя, врачи надеются, что к этому времени она встанет на ноги. Кажется, у девочки осложнения из-за инфекции, которая способна затянуть выздоровление.

– Могут пройти годы, прежде чем она выздоровеет. Если вообще придет в себя…

Клэр быстро опустила голову, надеясь, что Алан ничего не сможет прочесть по ее лицу. “Если вообще придет в себя”! Это сказано о ней самой. Некоторые шрамы никогда не затягиваются…

– Хочешь рассказать мне о себе? – донесся до ее ушей голос Алана – тихий и спокойный.

Никакого давления, никакой настойчивости – только простой вопрос. Клэр неохотно оторвала глаза от салфетки и встретила его пристальный взгляд. То, что она прочла в нем, не было простым любопытством. Это был взгляд понимания и участия, как будто Алан уже знал, что услышит. Клэр прерывисто вздохнула.

– Это было очень давно, – сказала она наконец. – Много лет назад. И больше не имеет значения.

– Уверен, что имеет, – заметил Алан спокойно. – Это не могло не повлиять на тебя, сделало тебя таким человеком, какая ты есть. Все имеет значение, Клэр! Даже если сейчас тебя это больше не волнует.

Ее пальцы сжались в кулак. Как можно рассказать кому-нибудь о таком?.. Она даже не представляла, с чего начать…

– Ты знала напавшего на тебя?

Алан будто понял ее проблему и поспешил на помощь. Это был вопрос полицейского, но в данной ситуации так проще было отвечать. Только отправная точка и никаких эмоций.

– Нет, не знала. Не имела ни малейшего понятия, кто он такой.

– Его поймали?

Клэр отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Если это будет для тебя хоть каким-то утешением, должен сказать, что его наверняка схватят в другой раз. Такие парни редко ограничиваются одним случаем.

– Надеюсь, что его собьет грузовик, прежде чем он изнасилует кого-то еще! Или растерзает разъяренная толпа…

Уголки рта Алана приподнялись вверх, а глаза сверкнули.

– Такая возможность всегда есть.

– Хотя и необязательно. Нет, Алан, я уверена, что он насиловал женщин и раньше, до меня, и наверняка после… И думаю, что его вообще никогда не схватят. Пока он будет продолжать выбирать женщин, которые не знают его.

– Он сильно травмировал тебя? – Алан смутился еще до того, как закончил фразу. – Глупо спрашивать об этом. Я знаю, что сильно. Я имел в виду…

– Сломал ли он мне кости или перерезал какие-нибудь важные артерии? – Клэр безрадостно усмехнулась. – С этим все в порядке, меня не пришлось отправлять в больницу. Несколько царапин, синяков, кровоподтеков – и все. Он угрожал мне ножом, но только угрожал. И это удивило меня, потому что, как правило, жертвы так легко не отделываются. Я была абсолютно убеждена, что он перережет мне горло, едва закончит свое гнусное дело.

Алан слушал молча, боясь нарушить доверительный настрой Клэр. Выражение его лица стало мрачным, но пристальный взгляд ни разу не дрогнул.

– Ну, в общем, он не убил меня, – продолжала Клэр. – Обозвал меня грязно, несколько раз ударил и ушел. Потом меня снова насиловали… О нет, не физически! – поправилась она поспешно. – Но полицейские бывают очень жестоки к жертве изнасилования. Уверена, ты знаешь, о чем я говорю.

– Да-да, я видел подобных типов. Они ведут себя так, будто женщина не потерпевшая, а преступница и в случившемся ее вина.

Клэр кивнула.

– И будто этого никогда бы не произошло, будь я приличной женщиной… Чарлз тоже вел себя подобным образом.

– Чарлз?

– Мой бывший муж. Он, конечно, понимал, что я травмирована, и все такое… Но считал, что этого не случилось бы, если бы я сидела дома вместо того, чтобы ходить на работу.

– Вся твоя беда в том, что ты отважилась выйти в мужской мир.

– Это если суммировать все негативное.

Клэр могла бы на этом закончить, но почему-то продолжала говорить. Теперь она была даже рада, что решилась на откровение: какая-то часть ее души успокаивалась, изливаясь. В конце концов пусть Алан знает о ней всю правду. Кому и знать, как не ему… Кроме того, он все равно скоро уедет. И все-таки это было трудно…

– Я… ммм… у меня были проблемы с сексом после этого.

– Что ж тут удивительного? Вполне естественная реакция.

– Дело не только в этом… Чарлз, признаться, никогда не считал, что я хороша в постели, а после изнасилования я словно замерзла. – Клэр не могла заставить себя взглянуть на собеседника. – Очевидно, я… фригидна.

– Наверное, твой бывший супруг не упускал возможности попрекнуть тебя этим? – догадался Алан, смачно выругав про себя Чарлза. – Ну ладно, дорогая, не стоит так беспокоиться. Ты просто испугана, а не фригидна. Это уж точно.

– Откуда ты знаешь…

– Знаю! – бесцеремонно перебил ее Алан. – Когда я поцеловал тебя, ты реагировала, как любая другая женщина, которую я когда-либо обнимал. О, даже чувственнее! Поверь, я не ошибаюсь в таких вещах. И пойми, “испугана” и “фригидна” – это разные вещи. – Он вдруг широко улыбнулся. – Успокойся, я не стану требовать, чтобы ты проверила это со мной.

Нервозность и тревога окончательно покинули Клэр. Теперь ей не надо беспокоиться, понимает ли ее Алан. Правда, когда он заявил, что не собирается подвергать ее эксперименту, Клэр возжелала именно этого! Ей безумно захотелось, чтобы он коснулся ее, заключил в свои сильные объятия… Захотелось прижаться головой к его плечу и слушать, как он говорит, что все будет хорошо…

Глупо, подумала она вдруг, когда сильные желания превращаются в ноющую боль. Глупо! Мужские руки не защитят меня от страха, а преходящие утешения не смогут сделать мир прекрасным. Я-то знаю, что со мной не все в порядке и вряд ли что-нибудь изменится. Прошло слишком много времени с тех пор, когда я желала любви и страсти. Эти желания порождали прекрасные фантазии, которые погибали под бременем разочарования. С меня хватит. Глупых желаний больше не существует!

А может быть, Алан прав, уверяя, что я не фригидна, а только испугана? Разве мне не доводилось читать в медицинских книгах, что фригидность это чаще всего просто отсутствие знаний о партнере, а полная неспособность ответить мужчине встречается сравнительно редко?

Да, все это было известно Клэр, и она даже старалась убедить себя, что ее проблемы возникли из-за неуверенности в себе, а не из-за физических изъянов. И все же это не мешало ей испытывать страх перед физической близостью.

В результате изучения медицинской литературы Клэр поняла, что проклятый страх жил в ней задолго до изнасилования. С самого начала она чувствовала себя скованно с Чарлзом, но надеялась, что это пройдет. А нападение насильника просто все усугубило, доведя до такой степени, что она уже не могла управлять собой…

И Клэр не решилась сказать Алану все-все, чтобы он понял ее до конца. Как можно поведать мужчине, с которым ты не была в постели, что твои муж никогда не заботился о том, чтобы возбудить тебя достаточно сильно? Что после того, как тебя изнасиловали, вместо терпения муж проявлял только напор и требовательность, приносившие лишь боль и отвращение?!

Она уставилась на свою тарелку, чувствуя, что щеки покраснели. Разве можно рассказать мужчине, который никогда не был твоим любовником, что ты до сих пор слышишь другой мужской голос, выражающий презрение к тебе и осуждение? Что даже не способна подумать о близости без того, чтобы не услышать эти обвинения и оскорбления?

Клэр вообще не верила, что мужчина может быть терпеливым и заниматься с ней любовью, несмотря на все ее проблемы. Таких мужчин не бывает, подумала она грустно. Не скажешь же Алану: “Милый, подари мне свое время и терпение, даже если это займет всю ночь, но помоги мне преодолеть себя”! Если она все же будет такой дурой, что займется с Аланом любовью, то оставалась единственная надежда: он не будет нетерпелив и не станет действовать так, как Чарлз. Что она не услышит те же ужасные слова из уст Алана…

Но это не решит моих проблем, сказала себе Клэр и резко перевела разговор на другую тему.

И Алан позволил ей это.

Клэр не могла даже представить, как много прочел он по ее лицу. Впрочем, Алан ни за что не признался бы в этом. Он увидел и страстное желание, и вечный страх, но главное – почувствовал, что понимает ее. Алан знал, что смог бы помочь этой женщине побороть страх и почувствовать себя счастливой… Проблема заключалась в другом. Он решился бы на такое, только твердо решив остаться с ней.

А вот этого Алан и не собирался делать.

Луна светила так ярко, а небо было таким ясным, что звезды едва мерцали. Дороги чистили от снега, но холмы и равнины еще лежали под его покровом и отраженный от него лунный свет делал ночь сверкающей. Это холодное свечение вызвало у Клэр воспоминание о том, как она стояла прошлой ночью в своей кухне, пытаясь услышать, кто бродит внизу.

Она вздрогнула, ощутив желание не возвращаться сегодня домой. Как было бы хорошо, если бы ей не пришлось всю ночь сидеть на кровати с широко открытыми от страха глазами и ждать, что тот тип, который звонил ей, снова объявится. Как было бы хорошо, если бы она решилась сказать этому техасцу: “Я хочу провести ночь там, где меня никто не найдет”! Нет, он может понять превратно…

– Это был прекрасный обед, – прервал ее тяжкие раздумья Алан. – Стоило сюда приехать.

– Да, конечно, – рассеянно отозвалась Клэр.

А теперь трехчасовое возвращение домой. Возможно, они вернутся уже после полуночи. Может, пригласить его на кофе? Не покажется ли Алану, что она предлагает нечто большее? Впрочем, он ведь сам сказал, что не станет требовать проверки ее фригидности. А это означало, что у него нет желания заниматься с ней любовью. Значит, она в безопасности…

Но почему он смотрел на нее так же, как и в тот первый вечер? Почему он тогда целовал ее так, будто не хотел уходить? Но, может быть, она своей исповедью убила его интерес? Что ж, ничего удивительного…

Подавив вздох, Клэр устремила взгляд на залитые лунным светом окрестности. Горы сверкали в голубом холодном свете, а одна из них, самая высокая, казалось, размышляла о чем-то…

О чем? – лениво подумала Клэр, вспомнив фантастические рассказы, которые когда-то с увлечением читала. Время для гор течет по особой шкале, исчисляясь миллиардами лет. Гора не могла бы беспокоиться о таких мимолетных вещах, как поцелуй или прикосновение… Или о том, что у нее давно не было любовной связи…

Клэр старалась никогда не думать об этом, потому что ничего хорошего в личной жизни уже не ожидала. Можно заболеть при мысли о том, как много времени прошло с тех пор, когда кто-то обнимал ее и крепко прижимал к себе с неподдельным чувством.

Иногда она спрашивала себя, действительно ли нервные окончания под тонким слоем кожи способны испытывать тоску по ласкающей любящей руке? Потому что порой она ощущала именно это… Совсем как сейчас!

Ей хотелось даже не физической близости, а просто нежного прикосновения того, кто беспокоится и заботится о ней. Кого-то, кто может бережно прижать ее к себе и подарить блаженство ласки и заботы… А ведь такой незначительный жест! Многие люди выражают им лишь простую благодарность. Она и сама когда-то так поступала, но с тех пор прошло много времени…

Если бы только Алан захотел сейчас обнять ее и подержать хоть несколько минут в своих объятиях! Она была бы ему так признательна: ей это очень нужно… Ненавидя человеческие слабости, Клэр была достаточно честна, чтобы признать: потребность в чьей-то заботе – естественная потребность, которую испытывает каждый ребенок. Но разве только дети нуждаются в тепле и ласке? Это выражение не слабости, а человечности…

Клэр мельком взглянула на Алана. Его лицо казалось вырезанной из дерева маской в бледном свете огней автострады. О чем он думает? Впрочем, какая разница! Даже если Алан и обнимет ее, это будет длиться несколько мгновений. Ведь он ясно дал понять, что не заинтересован в длительных отношениях, а близость на одну ночь убьет ее.

Давно пора признаться, что она мечтает о несбыточном, растравляя себя. Совсем как койот, воющий на луну долгой ночью. Клэр вспомнила, как говорила ее бабушка: “Проще всего пожелать невозможное: никого ни к чему не обязывает”.

Боже мой! В ее-то возрасте давно пора знать: прекрасные принцы существуют только в сказках. Реальность жизни никогда не считается с желаниями. Никогда…

Они вернулись в Крофорд немного позже полуночи. К этому времени Клэр казалось, что она вполне готова спокойно и почти равнодушно сказать Алану: “До свидания”.

А тот проводил ее наверх и подождал, пока она отопрет дверь.

– Увидимся утром, – сказал он. – Я хочу завтра кое-что разведать.

– Ладно.

Клэр попыталась широко улыбнуться, но сердце ее предательски заныло. У Алана имелись планы на завтра, и она в них, кажется, не входила… Конечно, не входила! Это ей почему-то труднее всего было пережить.

– Тогда доброй ночи, – быстро проговорил Алан и, не дожидаясь ответа, повернулся и стал спускаться по лестнице.

Ну вот и все. Словно парализованная, Клэр стояла и смотрела, как он уходит. Она не хотела этого. Но слова, которые могли бы остановить Алана, застряли у нее в горле.

На полпути Алан неожиданно остановился. Мгновение поколебавшись, он повернулся и начал быстро подниматься.

Инстинктивно Клэр отступила назад, но что-то удержало ее. Может быть, непривычно серьезное выражение его лица или сверкание голубых глаз? Каким-то образом она смогла заставить себя не убежать.

Алан остановился возле нее.

– Прекрасный сегодня был вечер, – сказал он и, прежде чем Клэр смогла отреагировать или даже просто вздохнуть, заключил ее в объятия и нашел ее губы своими.

В одно мгновение комок, который стоял в горле Клэр, растаял. Она вся таяла, как шоколад, оставленный на солнце, и боялась, что у нее сейчас подогнутся колени и она сползет вниз по лестнице.

Язык Алана ласкал ее губы, и ничего шутливого не было в этих прикосновениях. Алан знал свое дело и хотел, чтобы Клэр это поняла. Ее сразу пронзил знакомый ужас, но к этому чувству прибавилось что-то еще. Что-то, похожее на восторг…

О Боже! – подумала она почти весело. Он и вправду хочет меня! Что же делать?! Смогу ли я справиться?

Привычная паника не успела охватить Клэр: в тот момент, когда Алан поднял голову, у него вдруг заурчало в животе.

Алан от смущения шмыгнул носом, а Клэр рассмеялась, потому что все ее напряжение сразу пропало. Невозможно бояться человека, у которого бурчит в животе – это так смешно!

– Думаю, ты должен зайти и перекусить, – сказала она и хихикнула.

Алан в ответ рассмеялся.

– Вот спасибо, ведь я ел почти четыре часа назад. Я просто умираю от голода!

– Ладно, заходи, я сейчас приготовлю что-нибудь.

Они заперли за собою дверь на засов, прошли на кухню и сели за стол, смеясь и разговаривая так, как не разговаривали еще ни разу. Клэр не знала, что с ней случилось, но что-то произошло, сломав все преграды между ними. Им сделалось так уютно и тепло вместе, будто они были старыми-старыми друзьями.

Наверное, поэтому она и не подумала сопротивляться, когда Алан, закончив поздний ужин, обнял ее. На этот раз Клэр было спокойно и хорошо, словно она попала в объятия самого близкого и дорогого ей человека. Забавно, как быстро привыкаешь к тому, что давно забыто! Но Клэр сейчас вовсе не желала анализировать свои реакции. Ей хотелось лишь одного – наслаждаться…

Впервые за много лет она чувствовала себя уютно в объятиях мужчины, принесшего ей покой и безопасность, от привычного страха не осталось и следа… Алан каким-то чудодейственным образом внушил ей, что от нее требуется лишь одно – позволить ему заботиться о ней. Нежные прикосновения его рук, обнявших плечи, успокаивали.

– Ах, милая, – прошептал Алан, покрывая нежными поцелуями ее лицо и погружая в истому.

У Клэр мелькнула мысль, что он просто не мог бы касаться ее с такой нежностью, если бы хотел причинить ей вред.

Она доверчиво расслабилась, и Алан обнял ее еще сильнее. Он чувствовал, как Клэр хорошо с ним, что она сейчас абсолютно доверяет ему, и чуть не застонал от благодарности: эта женщина поняла, что он не может обмануть ее доверие.

Алан мог поклясться, что никогда в жизни не испытывал такого нестерпимого желания обнять кого-то, как это было с Клэр. И никогда еще объятие так не умиротворяло его душу…

К сожалению, к умиротворению примешивалась горечь: у них не было надежды на долгие прочные отношения. Их жизни протекали в противоположных уголках страны, и ни он, ни она не собирались ничего менять. Алан прекрасно знал, что, когда вернется домой, работа захватит его целиком, он не сможет выкроить ни дня, чтобы слетать к Клэр. А она, похоже, и вовсе не хочет иметь рядом с собой мужчину – жила же много лет одна! И даже если она вдруг передумает, то едва ли сможет жить с техасским рейнджером. Две женщины уже убедились, что это практически невозможно…

Вот если он не останется рейнджером… Но это пугало Алана больше всего: вдруг он не сможет полностью вылечиться и вернуться к своей работе? И что он тогда предложит любимой женщине? Пособие по безработице? Пенсию по инвалидности?

Боже! Он не имеет права обманывать ее доверие. Он должен немедленно взять себя в руки и уйти!

Как раз тогда, когда Алан подыскивал слова, чтобы пожелать спокойной ночи и при этом не задеть чувства Клэр, она слегка всхлипнула. Этого оказалось достаточно, чтобы лишить его остатков здравого смысла. Предупреждающий голос разума захлебнулся в пучине желания, как будто эта женщина каким-то образом разбудила в его душе то, что он считал давным-давно похороненным.