Текст книги "Кукушка в ночи"

Автор книги: Памела Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7

Джанин с негодованием отвергла обвинение. Она сказала, что если он способен ночью влезть в чужой дом и ворваться в чужую спальню, то должен быть готов к тому, чтобы к его поступкам относились с известной долей подозрительности.

– Вы прекрасно знаете, что здоровье моей сестры оставляет желать лучшего, – сказала девушка. – Она страдает от нервного расстройства, поэтому необходимо, чтобы окружающие вели себя как можно более разумно и деликатно. Тем не менее вам, похоже, нет никакого дела до ее самочувствия, ведь той ночью вы могли случайно напугать ее до полусмерти! Правда, Крис, кажется, знает, что вы позволяете себе время от времени эксцентричные выходки и рассматриваете «Сандалс» как придорожный мотель, где можно провести ночь, если у вас вдруг сломается машина где-нибудь неподалеку… Но если вас интересует мое мнение, то я полагаю, что это не оправдывает вашу бесцеремонность или, вернее, отсутствие у вас благоразумия. Вы не имеете права вторгаться в «Сандалс», если вас не приглашали… и в особенности через черный вход.

– Но я вошел не через черный вход, – спокойно возразил Тим, – это была боковая дверь.

– Это не меняет сути сказанного! – отрезала Джанин. – Меня не интересуют ваши отговорки!

– Вот как? – Оказывается, он умел превращать свою обаятельную белозубую улыбку в хищный, звериный оскал. – Тогда почему же вы никак не можете забыть о той ночи, когда я, как вы выражаетесь, влез в «Сандалс» и ворвался в вашу спальню? Уж не потому ли, что я уехал утром, не повидав вас снова, и что я сорвал розу для Кристин, поскольку это было лучшее, что я мог сделать в этот ранний час, когда у меня еще слипались глаза из-за того, что я не выспался? Вам было бы приятнее и вызвало бы меньше возмущения, если бы я сорвал розу и для вас, вместо того чтобы за письменным столом в библиотеке сочинять записку, которая, возможно, была не из самых остроумных, поскольку я писал ее в такую рань?

Джанин вспыхнула.

– Да как вы смеете! – воскликнула она. – Будто мне нужны ваши розы!

– Не мои, – ответил он резонно. – Это розы вашей сестры. Вы слышали, как моя тетушка сказала, что она, так же как и Кристин, любит выращивать розы?

Джанин отвернулась. Она обнаружила, что к ним присоединился маленький спаниель медовой окраски, и это позволило ей проигнорировать последние слова.

– И все же я сожалею, что не сорвал несколько алых бутонов, вместо того чтобы посылать конверт с запиской, – признался Тим после недолгого молчания. – Это могло бы смягчить вас и даже расположить ко мне. После того как мы, конечно, были бы официально представлены друг другу, я хочу сказать.

Джанин, ласково разговаривая со спаниелем, пошла вперед по лужайке. Тим Хэннафорд взял ее под руку, указывая дорогу. Вскоре они скрылись из поля зрения хозяйки дома и ее гостьи.

После этого Тим снова обратился к девушке, и на этот раз его голос звучал довольно миролюбиво:

– Ради бога, поймите, что я не собирался делать ничего ужасного, когда в ту ночь оказался в «Сандалс». Я просто хотел преклонить где-то голову на ночь. Каково мне было обнаружить, что в постели, в которой я так часто спал, лежит красивая женщина? А вы, вместо того чтобы вести себя как истеричная старая дева викторианских времен, могли бы встать и предложить мне поужинать. Тогда я бы отнесся к вам с большей симпатией, и, если бы вы спокойно и непредвзято выслушали мои объяснения и приняли меня таким, какой я есть на самом деле, мы с вами избежали бы этого неприятного разговора! Как бы то ни было, мы оба начали не с того конца, потому что, поверьте, я бы близко не подошел, если б знал, что вы в этой комнате, и, похоже, мы теперь обречены враждовать. Но есть одно обстоятельство, которое должно нас сблизить и превратить в союзников. Я имею в виду, тот факт, что нас обоих беспокоит здоровье вашей сестры. Теперь скажите, когда Кристин выходила за Стивена, она была вполне здорова?

– Она всегда была вполне здорова, я бы не назвала ее неженкой или тепличным растением, – ответила, кивнув, Джанин.

Тим все еще держал ее под руку, но она не собиралась устраивать сцену, требуя, чтобы он ее отпустил.

– Но сейчас она похожа на тепличное растение, верно ведь?

– Я бы так не сказала. Впрочем, вы правы: я действительно беспокоюсь о ней.

Тим нахмурился. Искоса взглянув на него, Джанин обнаружила, что в его облике есть что-то цыганское или, по крайней мере, было бы, уделяй он чуть меньше внимания своей шевелюре и не будь у него такого прекрасного портного.

– Не хочу пугать вас еще больше, – продолжал он, – но я чувствую, что в «Сандалс» происходит нечто странное… Конечно, сам по себе дом вполне уютный и комфортабельный, и атмосфера вполне благоприятна, но ваша сестра с трудом выносит свое пребывание там, вот это-то и странно! Не означает ли это, что она – дитя города и не любит бывать на природе?

– О нет, не думаю, – ответила Джанин. – Более того, я уверена, что это не так. Мы жили одно время за городом, и она была вполне счастлива.

– Но тогда она не была замужем. – Он взглянул на нее, прищурив глаза. – Как вы думаете, ей очень не хватает Стивена, когда он отсутствует?

– Ну конечно.

– Все любящие жены страдают от разлуки со своими мужьями, вы это хотите сказать? – В его голосе прозвучало легкое поддразнивание. – Тогда остается только посочувствовать Стивену, которому так часто приходится бывать в отъезде. Но все же ваша сестра должна понимать, что у него ответственная работа… причем работа, которая его захватывает! Не считаете ли вы, что большинство жен в подобном случае примирились бы с этим?

– С чем? – спросила Джанин. – С одиночеством?

– С разлукой с хозяином дома.

– Мне кажется, – ответила девушка задумчиво, – что дело не в разлуке со Стивеном, которая была бы неизбежна, даже если бы они жили в Лондоне. Не это подрывает здоровье Крис. Ей, конечно, не нравится оставаться в одиночестве… Но здесь что-то другое!

– И что же? – спросил он и остановился, замерев среди зарослей кустарника.

Джанин подумала, что не стоит скрывать.

– Дом, – уверенно сказала она. – Это ваш дом. Ведь это вы его продали им, верно?

– Да, и теперь я жалею об этом. Я хотел бы в ближайшее время перестать странствовать, пока жива моя тетка, и окажусь без крыши над головой, если не найду поблизости какого-нибудь жилья. Я слишком люблю свою тетку, чтобы из каких-либо соображений желать ей покинуть этот мир, а значит, может возникнуть проблема.

– Ну, по крайней мере, я рада, что вы не ждете смерти вашей тетушки, – ехидно отозвалась Джанин.

Тим Хэннафорд взглянул на нее блестящими глазами и усмехнулся:

– Похоже, мне все ж таки удалось произвести на вас благоприятное впечатление! Но вернемся к «Сандалс». Чем вам не нравится этот дом? Что в нем не так? Может быть, вы думаете, что где-то в шкафу заперт скелет кого-то из членов семьи? И вы думаете, что он неожиданно выскакивает и пугает Крис, и поэтому ее теперь можно редко видеть без этого огромного мастифа? Она испытывает страх?

– Я так думаю.

Резкая морщинка пролегла между темными бровями Тима.

– Но перед чем?

– Ей снятся плохие сны. В одном из кошмаров, который часто повторяется, она видит мужчину, входящего в ее комнату через дверь, которой днем не существует. Я сама исследовала каждый дюйм в стене ее комнаты, когда Крис там не было, и не обнаружила никаких следов двери.

Тим отреагировал как-то странно:

– Вы уверены?

– Есть дверь в ванную комнату и дверь, ведущая в коридор, третьей двери не существует. Была когда-нибудь еще одна дверь в эту комнату, о которой вы знали?

Легкая улыбка промелькнула в его глазах.

– Дорогая леди, поскольку я не посещаю вашу сестру в ее спальне, когда наношу нежелательные визиты в «Сандалс», как я могу знать, в какой комнате она проводит ночи?

Джанин раздраженно взмахнула рукой:

– Но вы должны знать, какую комнату она занимает. Это главная спальня!

– Ах вот как! – воскликнул он.

– И у них со Стивеном общая ванная.

– Но они спят в разных комнатах? – уточнил Тим.

Джанин подумала, что поступает нескромно, выбалтывая чужие секреты.

– Не вижу никакого смысла обсуждать это, – буркнула она, решительно поворачиваясь к дому. – Я думаю, Крис нужно снова показаться врачу, возможно специалисту по нервным болезням, но, пока она не поправится, я останусь с ней.

– Правильно, – кивнул Тим.

– Я даже заметила, что, с тех пор как я приехала, ей стало намного лучше.

– Это означает, что вы с успехом заменяете ей Стивена?

Лицо ее снова вспыхнуло от негодования.

– Ну конечно же нет, но…

– Кстати, – сказал он, замедляя свой широкий шаг, чтобы идти вровень с девушкой, – мне это приснилось или кто-то мне сказал, что вы были некогда помолвлены со Стивеном?

Она покраснела и заволновалась, но, к счастью, румянец на ее лице был скрыт падавшими на щеки пышными волосами. Ни одна женщина с таким характером, как у нее, не захочет признаться, что ее некогда обманули. Джанин отвела взгляд. Она несколько секунд рассматривала ветви огромного кедра – казалось, они тянутся прямо к террасе и даже касаются рам верхних окон – и наконец произнесла сквозь сжатые зубы:

– Я была помолвлена со Стивеном очень короткое время.

– Как долго?

– Ну, несколько месяцев.

Тим присвистнул:

– Невероятно!

Джанин бросила на него быстрый удивленный взгляд. Яркий румянец все еще проглядывал сквозь ее нежную кожу. Она подумала, что его лицо так же непроницаемо, как лицо сфинкса.

– Что вы имеете в виду? Что – невероятно? – спросила девушка с подозрением и тотчас пожалела о своем вопросе, потому что Тим повернул к ней свое тонкое, загорелое, неподвижное, словно маска, необыкновенно красивое лицо, посмотрел на нее и улыбнулся. Взгляд его карих глаз снова заставил ее покраснеть.

– О, ничего, – небрежно ответил он, – кроме того, что в этом мире слишком много невероятного!

Они уже подходили к террасе, и вдруг выражение его лица снова странным образом изменилось, и он опять задал непонятный вопрос почти безразличным тоном:

– Я думаю, вы никогда не слышали о некоей миссис Филип Хэй?

– Миссис Хэй? – Она остановилась, чтобы подумать, и затем вспомнила. Стивен некоторое время назад защищал миссис Хэй в суде. Газеты много писали о том, что она сказочно красива, а Стивен красноречив и в итоге сумел добиться ее оправдания. Описывая его успех, журналисты намекали на то, что Стивен был каким-то образом замешан в смерти ее мужа. После этой истории у него от клиентов отбоя не было. – Кажется, я что-то припоминаю, – сказала она, поколебавшись.

– Я просто хотел узнать, слышали ли вы что-нибудь о ней, – равнодушно бросил Тим.

Они присоединились к Крис и леди Хэннафорд в гостиной, и Джанин заметила, что Крис немного напряжена, словно она выслушала хороший совет и не знает, как им воспользоваться. Она встретила появление младшей сестры с явным облегчением и, к удивлению Джанин, улыбнулась Тиму так, словно была рада снова его увидеть. Она была рада Тиму, по-настоящему рада. И внезапно перед глазами Джанин возникла картина: ее сестра сидит в постели с подносом, на котором стоит завтрак и лежит алая роза, Крис любовно подносит розу к лицу и, закрыв глаза, вдыхает ее аромат…

Джанин почувствовала легкое недоумение и одновременно подумала, почему это Тим вдруг упомянул о миссис Хэй.

Перед их отъездом сестра Темпест появилась снова в красивом твидовом костюме и изящных сапожках. Пожав гостьям руки, она почти кокетливо взглянула на Тима.

– Я все-таки решила выгулять собак перед ужином, – сказала она. – Я знаю, что вы долго бродили с ними по болотам днем, но они привыкли к вечерней прогулке, и мне не хочется лишать их этого удовольствия. Я вернусь вовремя, чтобы почитать леди Хэннафорд, перед тем как нужно будет переодеваться к ужину, поэтому, если у вас нет никаких важных дел, приглашаю вас с нами. Это пойдет на пользу вашей фигуре, – заметила она, лукаво улыбаясь.

Пока она разговаривала с ним, Тим, казалось, думал о чем-то своем, но он очнулся от своих мыслей и с удовольствием принял ее предложение. Его тонкое загорелое лицо, казалось, просто засветилось от радости.

– Хорошая мысль! – воскликнул он. – Меня не слишком волнует моя фигура – в конце концов, я всегда могу сбросить несколько лишних фунтов во время следующей экспедиции, но когда хорошенькая девушка смотрит на меня и говорит: «Я вас приглашаю!» – я, естественно, не могу ей отказать!

Его темные глаза потеплели, когда Элизабет Темпест ответила на комплимент благодарной улыбкой.

– Вы самая хорошенькая сестра, какую я когда-либо встречал!

Джанин почувствовала, что это ей явно не нравится. Перед ней был мужчина, который любил ухаживать за дамами – она была в этом уверена. Возможно, он закоренелый холостяк и никогда не женится, но в то, что в промежутке между штурмами Гималаев и пересечением пустынь он ведет монашеский образ жизни, верилось с трудом.

А потом она вспомнила, что Тим обмолвился о своем желании бросить кочевую жизнь, и это заставило девушку посмотреть более внимательно и оценивающе на Элизабет Темпест. Уж не думает ли он поселиться под одной крышей с ней? Она, несомненно, станет прекрасной женой для любого мужчины и, похоже, поддерживает уже теплые отношения с племянником своей хозяйки. За завтраком они несколько раз обменялись улыбками, а потом она в разговоре прикоснулась к его руке и нежно провела пальцами по рукаву пиджака…

На обратном пути в «Сандалс» Крис тоже завела речь о сестре Темпест. Джанин вела машину, а старшая сестра задумчиво смотрела в окно на бескрайние пустоши и болота.

– Я удивлена, что леди Хэннафорд поощряет прогулки Тима с этой девицей.

– С этой девицей? – Джанин сосредоточенно следила за дорогой и заметила овцу, пересекавшую их путь в нескольких ярдах от машины. – Ты хочешь сказать, с сестрой Темпест?

– Она ведет себя очень откровенно, тебе не кажется? – Голос Крис прозвучал довольно резко.

– Да, похоже.

Ее сестра ответила раздраженным пожатием плеч. Когда несколько позднее Джанин вспомнила об этом жесте, она даже взволновалась, хотя сама не понимала почему.

– О, тебе надо все объяснять, – продолжала Крис. Эти слова прозвучали так, будто их произнесла прежняя рыжеволосая воительница мисс Скотт. – Тим Хэннафорд – завидный жених, лакомый кусочек для незамужних особ, а Элизабет Темпест, несомненно, находит его еще и привлекательным. Или, по крайней мере, она собирается ломать комедию до тех пор, пока Тим не окажется настолько глуп, что поддастся чарам ясных голубых глаз. Но как бы то ни было, – добавила Крис, и уголки ее губ приподнялись в улыбке, – я не думаю, что Тим такой дурак, и не думаю, что он может легко попасться в сети женщины, кем бы она ни была!

Глава 8

Последующие несколько дней пробежали в «Сандалс» очень тихо, мирно и почти незаметно. Джанин это вполне устраивало, но раньше она никогда бы не поверила, что жизнь под одной крышей с Крис может быть такой однообразной.

Ей нравились длинные прогулки по пустошам среди болот и неожиданно возникшая дружба с Мирандой, странно успокаивающая. Огромная собака, конечно, не забывала настоящую хозяйку, но она явно начала делить свою привязанность между сестрами. Ночью она спала у дверей Крис, а днем бродила за Джанин в ожидании момента, когда ее поведут на прогулку, и в темных печальных глазах светилась надежда.

Крис, казалось, ничего не имела против.

– Боюсь, я недостаточно сильная, чтобы гулять с ней так долго, – признавалась она, – а для такой собаки, как Миранда, которая должна жить вне дома, требуется простор и много движения.

С некоторым любопытством Джанин спросила:

– Скажи, зачем ты вообще ее приобрела?

– Конечно, для защиты… и для того, чтобы она составляла мне компанию.

Тонкие брови младшей сестры поползли вверх.

– Тебе все еще требуется постоянная защита? – спросила она.

Крис улыбнулась, и ее зеленые глаза на мгновение вспыхнули веселыми искорками, а прелестные губы расцвели улыбкой. Она решительно покачала головой:

– В данное время – нет.

– Но все же, когда Стивен в отъезде…

– Скажем так, мне не требуется защита, когда ты со мной, – твердо произнесла Крис. – Вероятно, ты вселяешь в меня уверенность.

Джанин взглянула на нее удивленно и в то же время почувствовала себя польщенной.

– Впервые я ощущаю себя защитницей слабых, – заметила она. – Возможно, я сильнее, чем выгляжу, или, быть может, я сильнее, чем позволяет судить об этом мое зеркало! – Она рассмеялась и взглянула на сестру, слегка склонив голову набок. – Безусловно, ты выглядишь значительно лучше теперь, чем в день моего приезда. Тогда твой вид вызвал у меня настоящий шок! – Она помолчала некоторое время, а потом спросила: – Ты стала лучше спать с тех пор, как я приехала? Я хочу сказать… – Она старалась говорить как можно более непринужденно: – Ты по-прежнему видишь кошмары? И тот ужасный сон, который тебя так волнует и не дает спать по ночам?

Крис подошла ближе, ее зеленые глаза сияли, когда она призналась:

– Этот сон не повторялся ни разу с тех пор, как… как уехал Стивен. Правда, странно?

Джанин была потрясена.

– Да, – согласилась она, – это действительно очень странно!

Стивен обычно отсутствовал не больше нескольких дней, но на этот раз он оставался в Лондоне уже почти две недели. Джанин подумала, что он, возможно, сейчас меньше волнуется за жену, зная, что за ней присматривает сестра, и, несомненно, у него очень много работы, которой он теперь может посвятить себя со спокойной душой.

Он звонил Крис каждый день. Их разговоры по телефону обычно длились не больше нескольких минут, но были вполне дружелюбными, ласковыми, и даже если их не ждали с особым волнением, то, во всяком случае, они приносили обоим радость.

Обычно Стивен звонил вечером, после ужина, когда в доме наступала тишина. Прислуга занималась мытьем посуды после вечерней трапезы и расстиланием постелей. Все были заняты своими делами, исключение составляла повариха, которая стремилась поскорее улизнуть в деревню, в собственный дом. Джанин в это время спокойно сидела в гостиной, играя с собакой или слушая приглушенную музыку по радио, а порой смотрела телевизионную программу.

Возвращаясь после разговора с мужем, Крис старалась избежать вопросов. Джанин ее понимала, но иногда все же не могла удержаться.

– Бедный Стивен, – заметила она однажды, поудобнее устраиваясь на диване. – Ему, вероятно, ужасно скучно в городе. И, кроме того, там очень жарко в это время года. Я всегда ненавидела Лондон в жару. Интересно, чем он занимается по вечерам? – спросила Джанин, и тогда лицо Крис, казалось, стало жестче, и она посмотрела на сестру со странным напряженным выражением.

– О, у него всегда масса дел, – ответила она. – Он может пойти в клуб и пропустить пару стаканчиков, если встретит кого-нибудь из друзей… или может просто сидеть дома и читать. Стивен любит читать.

– И я полагаю, у него всегда много корреспонденции, которую надо просмотреть, – подхватила Джанин.

Крис охотно кивнула:

– Просто кипы писем!

– Я не думаю, что он устраивает какие-нибудь приемы теперь, когда там нет тебя и ему некому помочь?

И снова нежное, прекрасное лицо Крис омрачилось.

– Приемы? А кого бы он стал принимать?

– Ну, иногда, может быть, своих клиентов… Наверное, этого требует его работа. Но он ведь всегда может делать это в ресторане, верно?

– Да, – тихо ответила Крис, – верно.

Джанин чувствовала, что сестре не хочется откровенничать о своей замужней жизни, но она знала, что именно здесь кроются причины болезни и нервного стресса, которые так повлияли на темперамент и некогда веселый нрав Крис.

Спустя два дня произошло нечто такое, что подтвердило ее подозрения.

Джанин отправилась на машине в Эксетер, чтобы купить кое-что для Крис. И там она столкнулась с Тимом Хэннафордом. Он только что поставил свой автомобиль на стоянку, опустил ключи в карман и повернулся, собираясь пройтись по магазинам. Джанин тоже припарковалась, спрятала ключи и, пробираясь между ровными рядами машин, чуть не налетела на него. Он, сразу узнав ее, протянул руку и улыбнулся:

– Вот это да! Мы, кажется, обречены встречаться в необычных условиях! В первый раз… нет, я не буду упоминать об этом, – быстро сказал он, заметив, что девушка в негодовании краснеет. – Во второй раз мы были вполне официально представлены друг другу в роскошной гостиной моей тетушки, но сегодня вы налетели на меня, как тореро на быка, и сбили бы с ног, не прояви я осторожность. Вы всегда ходите с опущенной головой, когда думаете о чем-нибудь?

– Я ни о чем не думала. – Голос ее прозвучал резко и раздраженно, а про серые глаза нельзя было сказать, что они ясны и спокойны. – Между прочим, у меня нет проблем, о которых нужно думать!

– Ну и отлично! – отозвался Тим, бери ее под руку и препровождая на тротуар. – Люблю общаться с людьми, у которых нет проблем, потому что это, во-первых, большая редкость в нашем безумном мире, а во-вторых, такие люди всегда пребывают в хорошем настроении! – Он иронично прищурился, его загорелое лицо осветилось белозубой улыбкой. – Вы должны научить меня легкому отношению к жизни, и я расцвету у вас на глазах!

Джанин высвободила свою руку. Этот мужчина вызывал у нее раздражение и негодование, его ироничная улыбка заставляла краснеть и сжимать кулаки. А ведь он не делал ничего особенного – просто смотрел на нее пронизывающим, немного критическим и насмешливым взглядом.

– Не беспокойтесь, мистер Хэннафорд, – сказала она и, ускорив шаг, устремилась вперед. – У меня сегодня нет времени на то, чтобы учить вас чему-либо.

– Жаль, – пробормотал он, догоняя ее. – Полагаю, вы приехали, чтобы сделать какие-то покупки?

– Да.

– Тогда вы, конечно, будете себя чувствовать намного бодрее после чашки кофе. Я знаю здесь одно милое местечко…

– В этом я не сомневаюсь.

– Вон там, за городским собором, есть кафе, – продолжал он, не обращая внимания на ядовитую реплику. – Его особая, довольно уютная обстановка напоминает об атмосфере доброй старой Англии. И вообще, это очень чистое и аккуратное заведение, во всяком случае, столики там не усыпаны крошками сдобы, которые вечно прилипают к рукавам.

– Простите, мистер Хэннафорд, – выдохнула девушка, запыхавшись, – но меня не вдохновляют заведения с сахарными крошками или без них, и я никогда не пью кофе по утрам!

– А как насчет джина с тоником? – предложил он. – Или водки с лимоном?

Джанин скривилась:

– Отрицательно!

– Вы не любите водку?

– И джин тоже терпеть не могу.

– Боже мой! – воскликнул он, глядя на нее во все глаза с притворным ужасом. – Могу поклясться, что вы и пиво не пьете?

Джанин остановилась и, несмотря на раздражение, которое он у нее вызывал, не могла не рассмеяться. Ее темно-серые глаза даже вспыхнули от удовольствия.

– Хорошо, – согласилась она, – вы можете угостить меня чашечкой кофе, но только в качестве исключения – по утрам я предпочитаю чай.

– Ах! – воскликнул Тим, с облегчением вздохнув, и снова взял девушку под руку. – Это все же лучше, чем если бы вы сказали, что никогда не пьете кофе, не делаете никогда то одного, то другого… В этом мире, полном соблазнов, следует проявлять терпимость – это по-христиански. Кстати, вы добрая христианка?

Он повел ее в очень симпатичное кафе в стиле Тюдоров, с низким потолком, отделкой медью и запахом свежемолотого кофе.

Джанин не могла себе представить, что этот человек ходит в церковь, что сопровождает по воскресеньям леди Хэннафорд на утреннюю мессу. Вспомнив его тетушку, она тут же вспомнила и Элизабет Темпест и безразличным тоном осведомилась:

– Как поживает сестра Темпест?

– Очень хорошо. – Его белые зубы снова сверкнули. Он поднес огонь к ее сигарете. – Она прекрасно себя чувствует.

– Это замечательно, ведь ей нужно быть в форме, чтобы ухаживать за леди Хэннафорд.

– И она делает это с исключительным умением, – заметил он. – Даже если я заболею, уверен, она будет немедленно рядом, чтобы сунуть мне в рот аспирин и поставить горчичник.

– Вам понравилась вчерашняя прогулка в ее обществе? – спросила Джанин, тут же пожалев, что позволила себе проявить интерес к его привычкам и к тому, как он проводит время.

Его карие глаза сразу прищурились как-то странно и насмешливо, а длинные ресницы затрепетали почти по-женски, хотя в твердых линиях его подбородка и челюсти не было ничего женственного.

– Раз уж вы такая любопытная, могу вам сказать, что прогулка была чудесной. Для меня это было очень приятным завершением хорошего дня.

– Я очень рада, – сухо сказала девушка, – что у вас бывают хорошие дни.

– О, часто! – заверил он ее, снова демонстрируя свои молочно-белые зубы и ямочки на щеках, которые проявлялись, когда он улыбался. – А разве у вас не бывает таких дней?

– Иногда.

– Это звучит так, словно вы все еще с грустью вспоминаете о каком-то трагическом эпизоде в вашей жизни… я хочу сказать, в личной жизни.

Щеки ее снова запылали.

– По-моему, с вашей стороны это бестактно, – буркнула она.

– По-моему, тоже. – На этот раз его улыбка была сочувственной и извиняющейся. Он потянулся к девушке и погладил ее по руке. – Но чем чаще мы будем встречаться, тем скорее вы узнаете, что я не всегда бываю милым и обаятельным собеседником… Я могу даже быть временами определенно опасным! – Он подвинул к ней тарелку с пирожными. – Вот, угощайтесь. Я предлагаю их вам не для того, чтобы подсластить пилюлю, а для того, чтобы вы смягчились.

– Вы, очевидно, считаете, что я зануда и бука.

– Вы разумная девушка. В отличие от вашей сестры.

– Вы не считаете ее разумной?

– Совершенно не считаю. Она настоящая женщина, а женщины во все века были лишены здравого смысла и умения правильно судить о чем бы то ни было. Я имею в виду настоящих женщин! Но вы рассуждаете почти безошибочно!

Джанин закусила губу, совершенно не понимая, на что он намекает.

– Я никак в толк не возьму, о чем вы говорите…

– А должны были бы, – добродушно произнес он. – Вы отказались от Стивена. Вы не вышли за него замуж.

– Стивен, – сказала она, поджав губы, – отказался от меня. Он женился на другой.

– Но это произошло из-за того, что в ваших отношениях чего-то недоставало… или, весьма вероятно, причиной явилось то, что один из вас смог правильно оценить ситуацию. Вы немного похожи на Крис, в вас есть некоторая доля ее шарма… однако существуют определенные границы для того, чем вы готовы пожертвовать ради любимого человека. Если бы Стивен женился на вас, он очень скоро понял бы, что вы – достойный противник. У вас с ним никогда ничего бы не получилось.

– Я вас просто не понимаю, – призналась она.

Темные карие глаза посуровели.

– Может, и не понимаете, милая, – ответил он небрежно. – Но однажды поймете.

– И не называйте меня «милая»! Он воздел руки к потолку:

– Тысяча извинений, если это вас обидело! Как бы вам хотелось, чтобы я вас называл?

– Вы можете называть меня по имени.

– Превосходно! – ответил он. – Джанин – звучит прекрасно, но я предпочитаю «Джейн». А вы называйте меня – Тим. «Мистер Хэннафорд» звучит слишком длинно и официально.

Глаза его снова блеснули насмешкой. Девушка задумчиво допила кофе.

– У меня возникла одна мысль, когда вы говорили о женском поле, мистер Хэннафорд, – сказала она. – Вы имеете полное право не отвечать на любые вопросы. Но я хочу сказать, что продолжительное знакомство с вами почти наверняка чревато неприятностями.

– Вы хотите сказать… – Темные глаза уставились на нее.

– Что на вас должна была бы быть табличка с надписью: «В ближнем бою опасен», потому что вы не хотите, чтобы вас принимали всерьез. Иными словами, вы мужчина, который относится к типу «вечного холостяка».

Он покачал головой, словно эта характеристика его поразила.

– Как вы проницательны! Джейн, дорогая, я вас поздравляю! Но вы не должны упускать из виду тот факт, что отношения мужчины и женщины – это тысячи ручейков, которые текут с разной скоростью и в разных направлениях, пока, наконец, не сливаются в единый поток. Иными словами, даже я должен быть осторожен!

– Если речь идет обо мне, вам не нужно проявлять осторожность, – сказала она, слизывая остатки крема со своего пальца.

Он вздохнул так, словно она сняла с его плеч тяжелую ношу.

– Вот это мне и нравится в вас, Джейн, – сказал он, – то, что вы не терпите недомолвок… Вы такая, какой кажетесь!

– А сестра Темпест? – спросила девушка, чувствуя, что его последние слова вызвали у нее раздражение.

Тим решительно покачал головой:

– О, она немного похожа на Крис, только значительно более разумная. И поразительно способная и очаровательная!

– Вы находите ее красивой?

– О, это сложный вопрос, – признался он, наклоняясь вперед, поставил локоть на стол и подпер ладонью подбородок. – Я не могу сейчас решить, которая из женщин, произведших на меня сильное впечатление в жизни, прекраснее: ваша сестра или Элизабет Темпест. Иногда, – озабоченно качая головой, продолжал он, – мне кажется, что это Крис, с ее грациозной шейкой и великолепными волосами, а затем я вспоминаю красоту Элизабет и ее глаза цвета дельфиниума. Разве вы не согласитесь со мной, что они действительно напоминают сад, где растет много дельфиниумов? Или, может быть, ее глаза больше напоминают вам васильки? Даже не знаю, как описать этот глубокий темно-голубой цвет. А может быть, они скорее фиалковые?

Джанин поставила чашку на блюдце, слегка стукнув по нему.

– Мне пора идти, мистер Хэннафорд, – сказала она, беря в руки сумочку, и устремилась на улицу.

Выйдя из кафе, она поблагодарила Тима за кофе.

– Боюсь, я отняла у вас время и, несомненно, впустую потратила свое собственное!

Он вздохнул:

– Когда мы встречаемся, у нас все идет не так, верно? – Он прикоснулся к ее руке. – Но у меня есть хорошая идея. Чтобы не тратить времени даром, давайте пообедаем вместе в час дня?

Она сразу же покачала головой:

– Боюсь, что не смогу!

– Вы что, намерены ехать обедать домой?

– Нет, но у меня очень много дел…

– Ну, тогда я буду ждать вас в коктейль-баре ресторана «Уайт Харт» начиная с часу дня. Если вы не появитесь, я буду там в это же самое время завтра.

Внезапно она расслабилась. В конце концов, абсурдно все время сражаться с этим человеком, когда ей нет до него никакого дела. Ее серые глаза взглянули на него из-под завесы густых ресниц.

– Они же выгонят вас. Разве коктейль-бары не закрываются в определенное время?

– Я подожду в холле отеля.

– В этом случае вам придется снять номер.

– Я готов сделать даже это!

– Только для того, чтобы угостить меня обедом?

Он кивнул. Его темные глаза больше не улыбались. Ее поразило то, что он смотрел на нее совершенно серьезно.

– Обедом, ужином или завтраком, если это будет завтра утром.

Она ответила ему лукавой улыбкой:

– Но это не слишком приличное предложение, мистер Хэннафорд! Кроме того, я никогда не завтракаю с мужчинами, которых почти не знаю!