Текст книги "Загробный гость: Приключения Шерлока Холмса в России. т. 1"

Автор книги: П. Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Холмс положил конверт в записную книжку и снова принялся за свои поиски.

Он долго стоял перед инкрустированными шкафами, осматривая их со всех сторон, потом попробовал было отворить имевшимися при нем отмычками запертый ящик стола, но, потерпев неудачу, отошел от него.

– Ну-с, на сегодня довольно, – произнес он, подходя к графине. – На прощание я хочу задать вам вопрос.

– Я к вашим услугам, – ответила молодая женщина, не упустившая ни единого слова из объяснений Холмса.

– Какую фамилию носили вы до замужества?

– Беналираджева, – ответила графиня.

Шерлок Холмс и я удивленно взглянули на нее.

– Странная фамилия, – пробормотал Холмс. – Неужели же, нося с графом разные фамилии, вы до его письма не могли догадаться, что он вам не отец?

– В этом-то и комизм! – произнесла графиня. – Я была чересчур наивна и никогда не слыхала, чтобы графа называли по фамилии. Я думала, что ношу с ним одну фамилию, ученицы ничего не знали, а начальница, вероятно, знала, но ничего не говорила.

– Ага, – сказал вполголоса Холмс и простился.

VIII.

От графини мы прошли на Болховскую улицу, наняли в одной из гостиниц помещение, и Холмс, спросив письменные принадлежности, сел писать какие-то письма.

Окончив их, он сходил на почту и, вернувшись назад, обратился ко мне:

– Сегодня, да и все эти дни нам предстоит ночная работа, дорогой Ватсон. Надеюсь, вы не откажетесь сопровождать меня, хотя бы только ради того, чтобы быть свидетелем при раскрытии одного из самых таинственных убийств.

– Что касается меня, то это доставит мне величайшее удовольствие, – ответил я.

– Прекрасно, – кивнул головой Холмс. – А пока мы должны во что бы то ни стало найти такую читальню или библиотеку, в которой не только выписывают английские газеты, но и хранят их.

Мы вышли из гостиницы и принялись за поиски.

Но куда бы мы ни приходили, всюду или совершенно не выписывали английских газет, или таковые имелись лишь за последний год, а в лучшем случае – за два года.

Холмс приходил в отчаяние.

Но вот в одной из библиотек нам посоветовали обратиться к некоему Девлею, старому англичанину, проведшему почти всю жизнь в Орле.

Раньше он был химиком, а затем открыл в Орле химическую красильню, дававшую ему хороший доход.

Узнав адрес красильни, мы направились туда и вскоре без всяких церемоний и к величайшей радости мистера Девлея познакомились с ним.

Узнав о нашей нужде, старик Девлей самодовольно кивнул головой.

– О! В перечитывании наших старых газет я нахожу себе утешение в этой варварской стране, – произнес он с гордостью. – «Таймс» я выписываю в продолжение двадцати восьми лет, и до сих пор у меня не пропало ни одного листа.

Квартира мистера Девлея помещалась в одном дворе с красильней.

Он провел нас туда, представил своей жене и приказал подать старые газеты.

Каждый год у него был собран в отдельную папку и тщательно подклеен по номерам, что значительно облегчало работу по розыску нужной статьи.

Слегка подумав, Холмс потребовал номера, вышедшие девятнадцать, двадцать и двадцать один год тому назад.

В это время любезный хозяин приказал подать бутылочку виски и содовую воду и, пока Холмс, уткнувшись носом в порыжелые газеты, углубился в их чтение, мы занялись любимым английским напитком.

Прошло более часа.

Но вот Шерлок Холмс вдруг радостно стукнул ладонью по кипе газет.

– Так и есть! – воскликнул он радостно. – А ну-ка, дорогой Ватсон, пойдите сюда! Я покажу вам прелюбопытную штучку, несмотря на то, что газете этой лет двадцать.

Я подскочил к нему.

– Как вы думаете, милейший доктор, кто могла бы быть наша красавица-клиентка?

– Графиня? – спросил я, страшно заинтересованный.

– Да.

– Но откуда же я могу знать это? – я пожал удивленно плечами.

– Вы, конечно, скажете: нищая мулатка, приемыш графа?

– Конечно.

Шерлок Холмс загадочно улыбнулся.

– Думать так – большая ошибка, – ответил он. – Представьте себе, Ватсон, что у себя на родине она была много знатнее и богаче, нежели здесь, несмотря на титул графини и состояние графа.

– Черт меня возьми, если я понимаю хоть что-либо из этой чепухи! – воскликнул я.

– А между тем это открытие я сделал очень просто, – невозмутимо проговорил Холмс. – Неужели же, Ватсон, в рассказе графини о своем происхождении вы не чувствовали натяжки и больших недомолвок?

– Конечно, чувствовал! – признался я. – Но что же может сказать женщина, сама не знающая о себе ничего и говорящая о своем прошлом лишь со слов другого?

– Вы совершенно правы, – согласился Холмс. – Но не значит ли это, что человек, сообщивший ей о ее прошлом, лгал? Если бы он не лгал, его рассказ не страдал бы подобными дефектами.

– Верно…

– Вот то-то и есть! Слушая рассказ графини, я сразу обратил внимание на это, но самое сильное сомнение запало мне в голову лишь тогда, когда она произнесла свою девичью фамилию. Беналираджева! Не правда ли, странно давать такое имя ребенку, которого вывозят в Россию, крестят и собираются воспитывать? Но, кроме того, эта фамилия не вымышлена. Я слишком хорошо помню имя, прославившееся в свое время в Индии. И вот теперь я нашел его снова. Слушайте-ка, что я прочту вам из давно забытых времен.

Холмс поднес к глазам порыжелый газетный лист и прочел:

«Телеграмма из колоний. Индия. Бомбей.

Туземское население страшно взволновано невероятно дерзкой кражей, имевшей место недалеко от Бомбея во дворце местного раджи Бен-Али. Славящийся своим богатством и влиянием на население, всеми уважаемый раджа Бен-Али в день совершения преступления выехал на охоту, оставив свою годовалую дочь Ирру дома. Раджа Бен-Али – красавец собою и женат на англичанке из очень хорошей семьи. Благодаря этому маленькая Ирра вышла цветом кожи более похожей на европейскую девушку, нежели на индианку. Ирра – единственная дочь у раджи, и родители боготворили ее. Когда Бен-Али уезжал на охоту, Ирра вместе с нянькой гуляла в окрестностях замка. Видя, что нянька с ребенком долго не возвращаются, во дворце встревожились. За нянькой послали людей и вскоре ее нашли недалеко от дороги мертвой, с колотой раной в груди. Ребенок исчез. Поднялась страшная тревога, тысяча конных и пеших были разосланы во все концы, но поиски не увенчались успехом. Ирра исчезла. Приехавший раджа удвоил поиски, назначив крупную награду тому, кто найдет ребенка, но и это не имело успеха. Английская полиция также поставлена на ноги».

Окончив чтение, Шерлок Холмс опустил на колени газетный лист и посмотрел на меня. Я был сильно взволнован.

– И вы думаете… – начал было я, но Холмс перебил меня.

– Дочь раджи Бен-Али, маленькая Ирра, похищенная двадцать лет тому назад близ Бомбея, найдена. Единственная наследница одного из самых богатых людей Индии стала русской графиней.

Холмс умолк и глубоко задумался.

– Да, дорогой Ватсон, в этом деле надо действовать с величайшей осторожностью. С жизнью молодой женщины связана тайна, разрешить которую наша задача.

Просидев у мистера Девлея около получаса, мы простились с радушным хозяином и ушли.

IX.

Но домой мы не пошли.

Выйдя на улицу, Холмс остановился в раздумье.

– Прежде всего нам нужно подкрепить свои силы хорошим куском ростбифа или чего-нибудь другого, – произнес он. – Пойдемте же, Ватсон, в ресторан, а то скоро уже настанет вечер.

Мы зашли в один из ресторанов, заказали себе холодный ростбиф и жареную курицу с рисом.

Когда наш аппетит был удовлетворен, Холмс обратился ко мне:

– Вас, дорогой Ватсон, я попрошу подежурить всю сегодняшнюю ночь в доме графини. Не говорите ей ничего о нашем открытии и зорко следите за улицей и двором. Я же отправлюсь на кладбище и завтра утром приду к графине. Прислуге она должна сказать, что вы близкий родственник ее мужа, приехавший из какого-нибудь другого города.

Мы расстались.

Я сделал все, как было мне сказано Холмсом.

Почему-то мне казалось, что за графиней кто-то следит, и я посоветовал ей на время переменить спальню, выбрав для себя комнату в противоположном конце квартиры.

Она послушалась моего совета и устроилась в небольшой гостиной, имевшей ход лишь во вторую гостиную.

В одиннадцать часов вечера молодая женщина легла спать, а я, потушив в доме огни и осмотрев запоры, остался дежурить.

Сняв ботинки, я неслышно скользил из одной комнаты в другую, зорко наблюдая за двором и улицей.

Во дворе, кроме меня, были и другие сторожа. Это были две огромные овчарки, способные задушить медведя.

Днем они сидели на цепи, а ночью их выпускали на волю, и они не давали проходу не только чужим, но даже своим людям, всем, кроме графа, графини и кухарки, которая кормила их и которой поручалось сажать их на цепь и спускать на волю.

Долго ходил я из одной комнаты в другую, тщательно стараясь увидеть что-нибудь подозрительное.

Улица была как улица, запоздалые прохожие изредка нарушали мертвую тишину, и, наконец, стало совсем тихо.

Потом начало светать.

Тогда по улице потянулись деревенские телеги, направлявшиеся к базару и. когда наступило утро, город принял свой обычный вид.

В восемь часов за мной зашел Холмс.

По его лицу было видно, что он лишь потерял даром время.

Узнав, что и я ничего не видел, он заявил, что, несмотря на неудачу, ни за что не откажется от своего первоначального плана, и предложил пойти в гостиницу соснуть.

Я не стану описывать следующие четыре дня. Все они походили один на другой и ничем не разнообразились.

Холмс день и ночь проводил на кладбище, а я – в квартире графини, которая по совету Шерлока Холмса никуда решительно не выходила из дому, ограничиваясь лишь прогулками по двору.

X.

Настала суббота.

Это был пятый день наших бессменных дежурств, я чувствовал себя таки порядочно усталым.

Приближался вечер, и я, спавший в продолжение всех этих дней лишь урывками, с неудовольствием подумывал о предстоящей бессонной ночи.

К тому же и молодой графине, казалось, начинали надоедать наши безрезультатные поиски.

Уже неоднократно она насмешливо выражала сомнение в гениальности Шерлока Холмса, а в голосе ее все более слышались нотки досады.

Этот вечер она просидела за чтением какого-то французского романа и рано ушла в свою спальню.

Я уж совсем собрался тушить огонь, как вдруг услышал ее голос.

– Мистер Ватсон! Мистер Ватсон! – взволнованно кричала молодая женщина.

Я поспешил на зов и вошел в гостиную, примыкавшую к ее спальне.

Она стояла посреди комнаты, бледная и дрожащая, одетая в светло-голубой капот, наброшенный, видимо, наскоро.

– Что случилось? – спросил я.

– Вы были у меня в спальне? – спросила она, пристально глядя мне в глаза.

– Зачем? – удивился я.

– И мистер Шерлок Холмс тоже не был? – снова спросила она.

Я пожал плечами.

– Мистер Шерлок Холмс заходил в ваш дом сегодня рано утром, когда еще только начинало рассветать, но он лишь сказал мне несколько слов и сейчас же удалился, – ответил я.

– И никто, решительно никто не входил в дом из посторонних?

– Это я утверждаю.

Она подняла свою красивую руку и протянула мне небольшой распечатанный конверт.

– В таком случае, не можете ли вы объяснить, что значит это письмо и как оно попало на подушку моей постели?

Я с недоумением взял в руки протянутое мне письмо.

Адрес на конверте был напечатан на пишущей машинке.

«Графиня, – писал неизвестный автор. – Хотя вы меня и не знаете, но я вам друг. Некоторые обстоятельства, в силу доверия ко мне вашего мужа, впутали меня в тайну вашей фамилии. Заклинаю вас всем святым для вас послушаться меня. Вам грозит страшная опасность. Не выходите из дома ни на шаг, не выходите даже во двор и имейте при себе оружие. На всякий случай остерегайтесь даже прислуги. Я знаю, что какой-то сыщик поселился у вас в доме. Передайте ему, чтобы он держал себя осторожнее и не так откровенно показывался бы в окнах. Наблюдать и стеречь вас он может при потушенных огнях и опущенных портьерах. Мужайтесь, все идет к лучшему. Ваш доброжелатель».

Не успел я открыть рот, чтобы промолвить слово, как вдруг вздрогнул всем телом, услыхав шум за своей спиной.

Графиня громко вскрикнула и схватилась за стул.

Быстро обернувшись, я увидел стоящего в дверях Шерлока Холмса, смотревшего на нас с нескрываемым весельем.

– Господи, как вы напугали меня! – воскликнула графиня, разглядев и узнав наконец знаменитого сыщика.

– Простите, но очень важное обстоятельство заставило меня войти в дом без звонка, – ответил тот.

– Но каким образом вы могли проникнуть сюда? – удивилась графиня.

– Для этого не надо обладать особым искусством, – ответил Холмс, пожимая плечами. – Мой приятель, доктор Ватсон, совершенно не обладает талантом сыщика. Он сторожит дом и в то же время оставляет в коридоре открытым окно, через которое не представляет никакого труда забраться в дом с улицы.

Я сконфуженно молчал.

XI.

– Ну вот! – воскликнула графиня. – Теперь, по крайней мере, я узнала, кто приходил сегодня ко мне в дом и подкинул на подушку письмо! Вы сделали это мастерски, мистер Холмс!

На лице Шерлока Холмса изобразилось непритворное удивление.

– Вы, кажется, намекаете на то, что я был здесь и подкинул вам письмо? – спросил он.

– А разве вы не были? – насмешливо спросила графиня.

– Нельзя ли мне взглянуть на письмо? – серьезно произнес сыщик.

Я подал письмо.

Холмс внимательно просмотрел его от первой до последней строчки, потом взглянул на него в увеличительное стекло и зачем-то даже лизнул языком. Я и графиня с любопытством наблюдали за ним.

– Человек, писавший это письмо, плакал над ним! – произнес он неожиданно.

Мы не успели разобраться еще в этой фразе, как вдруг Шерлок Холмс пристально взглянул на графиню и медленно произнес:

– Это письмо писал… ваш муж.

Громкий крик вырвался из груди молодой женщины. И если бы я не поспел вовремя, чтобы поддержать ее, она упала бы на пол.

Потребовалось несколько минут, чтобы привести в чувство графиню. Первое, о чем она спросила, как только пришла в себя, было:

– Мой муж? Боже мой! Ради бога, объясните скорее, что вы хотите этим сказать?

– Ни более и ни менее как то, что он жив и никто не разрезал его на куски, – проговорил Холмс отчетливо.

Прижав руку к сердцу, графиня вскочила с места и судорожно схватила сыщика за руку.

– Не может быть! Ради бога… Да говорите же наконец!

– Прежде всего успокойтесь и сядьте, – посоветовал Холмс.

Повинуясь приказанию, графиня в волнении опустилась в кресло.

– Итак, слушайте! – начал Холмс серьезно. – Я не знаю подробностей, но весь ход событий, в общих чертах, я расскажу вам безошибочно. Вы же, Ватсон, слушайте и в то же время зорко следите за улицей. Погасите огни и перейдите в столовую. Итак, я начинаю, – заговорил он, когда приказание его было исполнено и я поместился около спущенной портьеры, в то время как он и графиня сели почти рядом со мною. – Я не нахожу, подобно графу, причин скрывать ваше происхождение. Двадцать лет тому назад вы, дочь знаменитого раджи Бен-Али, будучи годовалой девочкой, были похищены тремя злоумышленниками, в числе которых был и граф.

– О-о! – простонала молодая женщина.

– Был ли граф злоумышленником или попал в эту компанию случайно, это мы скоро узнаем. Я знаю только то, что граф был связан клятвой с этими двумя людьми, один из которых принадлежал к племени Таджидиев. Конечно, я могу и ошибиться, но, судя по оружию, развешанному в кабинете графа, он имел дело с пиратами, так как топорики на длинных ручках во время рукопашных схваток составляют их любимое оружие.

– Боже, боже! – зарыдала молодая графиня.

– О! Не надо так отчаиваться! – успокоил ее Шерлок Холмс. – Ведь я высказываю только предположения. К тому же степень виновности графа совершенно не выяснена, и мне почему-то кажется, что с ним самим случилось в жизни большое горе, которое снимает с него всякую вину. Его сегодняшнее письмо показывает, что он боится за вас и проделывает все эти вещи, потому что хочет вас спасти, но не избежать правосудия, иначе он вспомнил бы сыщика словом ненависти.

Надежда и радость послышались в голосе молодой графини, когда она тихо прошептала:

– Я в этом уверена! Он слишком благороден!

– Итак, я продолжаю, – снова тихо заговорил Шерлок Холмс в темноте. – Они, связанные между собою клятвой, похитили вас. Каким образом попали вы именно в руки графа, я не знаю. Но… то, что вы находитесь именно у него, возбудило зависть и других, и они решили во что бы то ни стало отнять вас у него. Граф получил, вероятно, письмо с печатью Таджидия, и один из двух компаньонов отыскал его в России. Граф отказался отдать вас, и приехавший попросту решился на похищение. Вам тогда было уже девять лет. Но граф счастливо скрылся от него, увезя вас в ту памятную ночь. Прошло семь лет, и граф, давший вам воспитание и сделавший из вас культурную девушку, хотел было возвратить вас отцу, но… влюбился. Любовь и боязнь того, что вы не пожелаете отдаться ему, заставили его скрыть от вас тайну. Он женился, решив посетить ваших родителей тогда, когда вы окончательно сживетесь с ним, вовсе не думая об их состоянии. Между тем он должен был знать, что после вашей пропажи раджа Бен-Али назначил награду и даже выкуп в 10 000 фунтов стерлингов (100 000 руб.) тому, кто найдет вас, а через пять лет эта сумма была удвоена несчастным отцом. Вероятно, возможность получить подобный куш не давала покоя двум остальным, и они не прекращали поисков графа. Граф получил письмо, а затем исчез. Один из невидимых врагов приезжает в Россию, и граф убивает его.

– Что вы говорите?! – воскликнула графиня.

– Убивает, заманив в ловушку, – продолжал Холмс невозмутимо. – Он одел его в свой костюм, убил и положил в корзину, изуродовав лицо и прекрасно зная, что по приметам на ноге и платью труп будет принят за его собственный. Зачем? Очевидно, он рассчитывает, что третий злодей поймается на эту удочку. О смерти графа протрубят газеты, и третий явится сюда, чтобы завладеть вами. Конечно, зная, что граф умер, он не будет так осторожен.

– Тсс. – прошептал в это время я, заметив на улице темный силуэт мужчины, ходившего, оглядываясь взад и вперед, по противоположному тротуару.

Шерлок Холмс круто оборвал свою речь и кинулся к портьере.

XII.

– Ну-с, дорогой Ватсон, удвойте ваше внимание! – шепнул он мне.

Насколько позволяла разглядеть темнота, человек, фланировавший напротив дома, был выше среднего роста, стройного и крепкого сложения, одет в легкий костюм, плотно облегающий тело.

Тихо пройдя два раза мимо дома графини, он остановился и повернул голову направо, всматриваясь в темноту.

Минуты через две из-за поворота улицы выехала фура, употребляемая для перевозки мебели.

Не доезжая до дома, она остановилась, от нее отделился человек, подошедший к тому, который стоял на тротуаре.

Оба незнакомца сказали, по-видимому, друг другу по нескольку слов, после чего подошедший возвратился к своей фуре, а первый остался на тротуаре.

На улице не видно было никого из прохожих.

– Смотрите, смотрите! – шепнул Холмс, – смотрите на противоположный забор!

Я взглянул в указанном направлении. Темный полукруглый силуэт тихо выползал из-за верхнего края забора.

– Кто-то следит за человеком на тротуаре! – шепнул я.

– Да, да! – ответил Холмс. – Снимайте ботинки на случай, если нам потребуется без шума переменить позицию.

Между тем человек на тротуаре осторожно огляделся по сторонам и рысью перебежал улицу, очутившись под соседним с нами окном.

Мы замерли неподвижно, прислушиваясь на всякий случай к малейшему шуму и вынув из карманов револьверы.

Бедная графиня, должно быть, сидела ни жива ни мертва, так как в могильной тишине было слышно даже биение ее сердца.

Но вот у соседнего окна послышался легкий режущий звук.

– Алмаз! – шепнул Холмс.

Звук повторился несколько раз, и стекло вдруг тихо треснуло.

Портьера раздулась от пахнувшего в комнату воздуха, и за окном послышался шорох.

Я ясно услышал, что кто-то карабкается на наружный подоконник.

Вдруг Холмс нервно дернул меня за рукав.

Я быстро взглянул на улицу и увидел силуэт человека, который поднялся почти по пояс над забором. Затем этот силуэт как-то странно изогнулся, замер неподвижно, и громкий выстрел всполошил сонный воздух.

Человек на подоконнике громко вскрикнул, и мы услышали, как тело его грузно шлепнулось на тротуар.

В ту же секунду Шерлок Холмс быстро открыл окно и, выпрыгнув, бросился прямо к забору.

Сознавая, что нельзя оставлять приятеля одного, я кинулся за ним, крикнув на ходу графине:

– Зовите людей, свяжите лежащего, если он легко ранен, а за фурой пошлите погоню!

В одну минуту мы перескочили через забор, за которым скрылся убийца.

Мы выскочили так быстро, что он не успел отбежать даже до противоположного конца двора, когда мы насели на него. Видя, что бежать невозможно, убийца вдруг остановился, но, к моему удивлению, не направил на нас дуло, а наоборот, опустил ружье прикладом в землю и гордо ждал нас, по-видимому, не собираясь защищаться.

Держа револьвер наготове, Холмс вынул другой рукой из кармана электрический фонарь и направил свет на лицо преступника.

Перед нами стоял человек с благородной осанкой и открытым красивым лицом.

Он был бледен как полотно, но смотрел на нас спокойным взглядом человека, сделавшего то, что повелевал ему долг.

Так выглядит тот, кто убивает на дуэли своего противника, оскорбившего близкого ему человека или задевшего его честь.

– Граф Петр Васильевич Тугаров, я вас арестовываю! – громко и отчетливо произнес Шерлок Холмс, опуская руку с револьвером.

– Я повинуюсь вам, – ответил граф. – Но я хочу знать, с кем имею дело?

– Пожалуйста! – произнес Холмс. – Я – Шерлок Холмс, а это – мой друг, доктор Ватсон.

Глаза графа радостно сверкнули.

– Я рад, что имею дело именно с вами, – воскликнул он. – Вы поймете меня скорее других. Пойдемте ко мне в дом, и если вы боитесь, то созовите хоть всю полицию. Я прошу вас только выслушать все перед тем, как меня уведут в тюрьму.

С этими словами он бросил на землю ружье и револьвер.

– Я верю вам, – неожиданно сказал сыщик. – Пойдемте. Что касается полиции, то она явится сама.

Мы вышли из соседнего двора и направились к дому графа. Выстрел уже обеспокоил улицу, и где-то мелкой трелью звучал свисток городового.

Подойдя к парадной двери, Холмс сильно дернул звонок.

– Кто там? – раздался тревожный голос самой графини.

– Холмс и Ватсон! – ответил сыщик.

Дверь отворилась, и мы вошли в освещенную переднюю.

Увидав мужа, графиня отпрянула назад и вдруг с громким рыданием бросилась к нему на грудь.

А он молча сжимал ее в объятиях, и слезы градом катились из его глаз…

XIII.

Прошло около получаса, пока молодая женщина окончательно успокоилась.

– Я исполню свое обещание и сам прошу вас сходить потом за полицией, – произнес наконец граф. – Но… где тот человек, в которого я стрелял?

– Он тяжело ранен и перенесен в наш дом, – ответила Ирра.

– Тем лучше! – кивнул головой граф. – Пусть же Ирра прежде всех узнает свое прошлое.

– Я уже знаю его, – прошептала графиня, краснея.

– Откуда? – с тревогой спросил он.

В нескольких словах Холмс передал весь ход своих изысканий и всего этого дела.

– Гм… ваша слава слишком мала для вас! – воскликнул пораженный граф. – Но как вы могли убедиться, что в гробу лежу не я?

– Очень просто! – ответил Холмс. – Я вырыл ночью труп и примерил к его ноге сапог. Вчера же утром к кладбищенскому сторожу приходил какой-то очень смуглый человек и справлялся, где ваша могила. Я видел его. Он подходил к могиле, чтобы прочесть надпись и убедиться в том, что вы действительно похоронены. Убедившись, он радостно улыбнулся и ушел, а через минуту в зелени кладбища промелькнула и ваша фигура.

– Это правда, – серьезно проговорил граф. – Но я возвращаюсь к началу. Чтобы объяснить вам связь между мною и этими двумя людьми, я должен сказать, что, оставшись сиротой семнадцати лет, я отправился путешествовать. Первый год и начало второго прошли для меня благополучно, но в конце второго года, когда я плыл из Калькутты в Америку, на наш пароход напал свирепствовавший в то время в Индийском океане корсар Даудалама. Во время схватки я упал в море. На мое счастье, в море упал и предводитель разбойников – пират Даудалама из племени Таджидиев. У него была сильно ранена голова, и он пошел бы ко дну, если бы я, движимый инстинктом жалости к тонувшему, не поддержал его, совершенно не сознавая, что спасаю негодяя. В это время к нам подоспел пиратский баркас, и нас вытащили. За спасение атамана мне была дарована жизнь. Даудалама, живучий, как кошка, скоро выздоровел. Он обещал сохранить мне жизнь, но с одним условием, чтобы я поклялся «братской клятвой» не выдавать его поступков. В противном случае, как было заявлено, меня ждет смерть. Кроме меня, был еще один пленный. Это был форменный негодяй, он сам попросил принять его в состав разбойничьей банды. Что мне было делать? Подумав над своим положением, я решил для отвода глаз исполнить это требование и бежать при первой же возможности. Клятва с надрезом ноги была произнесена. Я, Гаммер (это второй пленник) и Даудалама поклялись в братстве. С тех пор я провел с пиратами два года. К несчастью, мой паспорт был при мне, и пират узнал мою фамилию. Несколько раз нападал он на купеческие корабли, на которых резал всех без исключения, но этого ему было мало. Я присутствовал при битвах, но не принимал в них участия. За мною зорко следили. У Даудаламы был кровный враг. Это был раджа Бен-Али, повесивший его отца, такого же бандита, как и сын. И вот однажды пират задумал отомстить ему. Дочь свою, маленькую Ирру, раджа боготворил. Даудалама задумал похитить ее, выманить под видом выкупа у раджи побольше денег и затем, надругавшись над девочкой, возвратить ее отцу обесчещенной. Желая втянуть меня в преступление, он объявил, что я должен быть его сообщником. Надеясь на побег, я согласился. И вот я, Гаммер и Даудалама отправились в Бомбей. Дальше – вы знаете. Но на обратном пути мне ночью удалось бежать, унеся с собой малютку. На простой индийской лодке я плыл с ней двенадцать дней, пока нам не встретился попутный пароход. Выдать же малютку властям мне было, во-первых, негде, а во-вторых, я был уверен, что Даудалама похитил бы ее и второй раз. Поэтому, приехав в Россию, я написал радже письмо, чтобы он не беспокоился за малютку. Я хотел вырастить ее и тогда отдать отцу, надеясь, что за это время пират попадет в руки правосудия. Сам же я зорко следил за его проделками. Так было, пока Ирре не исполнилось девять лет. Но тут Даудалама каким-то чудом узнал место, где я нахожусь. Вместе с Гаммером он явился в Россию, чтобы похитить маленькую Ирру и осуществить месть. Он предупредил меня грозным письмом, советуя отдать девочку добровольно. Но я не ответил. И вот они явились в мою усадьбу, подстерегая девочку, как волки. Неосторожно высунувшись из кустов, когда Ирра подходила к калитке, Гаммер выдал себя. Я бросился в сад и пустил ему в бок пулю. К несчастью, он успел скрыться, несмотря на рану, и это обстоятельство помогло моему бегству, так как Даудалама, вероятно, не решился оставить раненого товарища. Тогда так никто и не узнал об этом случае. Когда Ирра выросла, я хотел отвезти ее к отцу, но… влюбился и из боязни потерять любимую не открыл ей ее имени. Кроме того, я боялся огласки, а свет приписал бы мне и корыстные цели, так как раджа безумно богат. Я думал, что бандит совершенно исчез, как вдруг на мою голову неожиданно обрушился удар. Даудалама снова выследил меня и послал сюда Гаммера. Он написал мне, что если я не отдам Ирру, то его месть обрушится на меня, а Ирре все равно не миновать позора. Это было второе письмо с печатью Таджидия. Тогда я придумал ловушку для своего врага. Я выехал навстречу Гаммеру в Казань, куда он должен был прибыть, так как ехал через Персию и Кавказ. В Казани мы встретились. Я заявил Гаммеру, что отказываюсь от Ирры, попросил его написать Даудаламе об этом и о том, что мы едем за нею в Орел, куда просили приехать и его. Так как у Гам-мера был чересчур легкий костюм, я дал ему свой и, заманив в заранее приготовленное место, убил, разрезал и положил в корзину, после чего скрылся. Как я ожидал, так все и вышло. Даудалама, узнав из газет о моей смерти, ободрился и лишь недоумевал, куда девался Гаммер. Но ведь негодяй мог легко попасть в руки полиции, Даудалама понимал это и перестал беспокоиться. Не рискуя встретить меня, он ходил по городу и готовился увезти Ирру совершенно открыто, благодаря чему сегодня и попал под мою пулю…

Граф замолк.

На улице слышался шум.

– А теперь – последнее доказательство, – проговорил граф снова.

С этими словами он прошел в кабинет и, надавив в одном из инкрустированных угловых шкафов камень, открыл потайной ящик.

– Вот мой дневник, – произнес он, подавая Холмсу толстую тетрадь. – По почерку и чернилам вы узнаете, что он был написан давным-давно. Вот письма бандита, а вот и мое завещание, сделанное десять лет тому назад, в котором я открываю настоящее имя Ирры и завещаю ей, в случае моей смерти, все свое состояние. А теперь, господа, я попрошу передать меня в руки полиции.

Графиня, рыдая, упала к ногам мужа, обхватив руками его колени.

Мы молча стояли перед ними, не зная, на что решиться.

XIV.

Прошел месяц.

Процесс графа был окончен, ему вынесли оправдательный приговор.

Раненый пират волей-неволей признался во всех своих преступлениях и, переданный английскому правительству, окончил свою жизнь на виселице.

Вскоре и раджа Бен-Али узнал об участи своей дочери.

Радости его не было конца.

К графу от него приехала пышная депутация и в сопровождении ее супруги поехали к вновь обретенному отцу графини Ирры.

Шерлок Холмс и я получили богатые подарки и долгое время были в переписке с графом и его женой, пока время и другие события не отдалили в нашей памяти это таинственное дело.