Текст книги "Страсть"

Автор книги: П. Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Я припарковала машину на том же месте, что и всегда. На этот раз я знала, какая из машин принадлежит Ивану, а какая Стиву. Я вошла в конюшню и увидела Ивана, который чистил Мускат щеткой. Он уже оседлал ее, на этот раз седло было рассчитано на одного ездока. Я почувствовала легкое разочарование оттого, что мне придется сидеть на ней одной. Он что-то говорил ей и, казалось, не замечал меня. Подойдя ближе, я услышала, как он говорит ей, одновременно проводя щеткой по ее шее:

– Хорошая девочка. Ты знаешь, что ты хорошая девочка? Ты немало потрудилась на своем веку, дорогая. Мы позаботимся о том, чтобы ты прожила остаток жизни достойно.

– Этой лошади повезло, ты так ухаживаешь за ней!

Иван даже подпрыгнул от неожиданности, как в тот раз, когда я сдернула с него полотенце.

– Боже, я не слышал, как ты вошла. Так можно до смерти напугать.

Он улыбнулся, и улыбка его была, как всегда, неотразимой.

– Извини. Я не хотела тебя напугать. Я думала, ты слышал, как я вошла.

Я знала, что это не так, но я не хотела, чтобы он подумал, будто я подслушивала.

– Наверное, я пришла слишком рано.

– Ничего страшного. Я уже начинаю приходить в себя.

Он подошел ко мне и поцеловал – скорее по-дружески.

– Как у тебя дела?

– Очень хорошо, спасибо. А у тебя как? – спросила я, проводя пальцами по его усам.

– Гораздо лучше, чем вчера вечером, благодаря тебе. Мне жаль, если я расстроил тебя этой историей со Стивом.

– Иван, если ты все еще хочешь уехать, мы можем что-нибудь придумать. Будет хуже, если ты останешься там, где ты не чувствуешь себя счастливым.

Я не хотела, чтобы он уезжал, но должна была дать ему понять, что он может это сделать.

– Мысль о том, что между нами все кончено, заставила меня подумать об отъезде. Но так как мои опасения не подтвердились, я еще побуду здесь какое-то время.

– Но ты действительно кончил со мной, уже целых четыре раза.

– Хорошо, мисс Двусмысленность, пора начинать занятие.

Он взял мою руку и подвел меня к Мускат.

– Ты готова попробовать еще раз?

– Нет.

– Что ж, ты моя особенная ученица. Поэтому тебе я посоветовал бы стараться выполнять все мои указания.

– Чтоб мне провалиться! Если я твоя особенная ученица, то остальные должны представлять собой еще более жалкое зрелище!

– Ты единственная, с кем я провожу дополнительные занятия.

После этих слов он шлепнул меня по заднице.

– Давай сделаем это!

– Я думала, мы будем заниматься верховой ездой, – сказала я, поворачиваясь к нему лицом. – Еще один такой шлепок, и Мускат придется провести вечер в одиночестве.

Он снова улыбнулся.

– Страсть моя, с тобой чертовски трудно сосредоточиться на работе.

Он обнял меня и поцеловал, как тогда, в ресторане. Я с жадностью ответила на его поцелуй. Этот урок я усвоила. Но все мечты о страстном сексе на сене лопнули как мыльный пузырь, когда он вдруг произнес:

– Ты попробуешь взобраться на лошадь самостоятельно или мне нужно тебя подсадить?

* * *

Сомнений быть не могло: мысли Пэш были заняты вовсе не верховой ездой. Ее реакция на мой шлепок, а затем и на мой поцелуй сказали мне о многом. Но несмотря на то что мне ужасно хотелось дать волю собственным фантазиям в этом направлении, я решил, что лучше следовать намеченному заранее плану. Мне необходимо было убедить ее, что мои слова никогда не расходятся с делом, поэтому я продолжил занятие.

На этот раз она взобралась на Мускат с минимальной помощью с моей стороны. У нее начало что-то получаться, причем незаметно для нее самой. Я провел рукой по ее спине, напоминая ей, что необходимо расслабиться. Она слегка заерзала в седле, когда я дотронулся до нее.

– Ну, ну, даже не думай об этом. Мы здесь для того, чтобы заниматься, верно?

– Это довольно трудно, сэр, думать о занятии в такой момент!

Она снова слегка поерзала в седле, выражение ее лица говорило о том, что она очень довольна.

– А сейчас мы отправимся на прогулку. Стив должен быть где-то рядом. Думаю, он тут же проявит к нам интерес, если ты будешь вести себя в том же духе.

Она посмотрела на меня с явным неодобрением.

– Держи поводья так, как я показывал тебе во вторник.

Я взял поводья у самого основания и слегка натянул их.

– Давай, девочка, идем на прогулку.

Мы вышли из конюшни, и я повел Мускат к манежу.

– А теперь, солнышко, тебе нужно объехать на ней круг.

– Ты шутишь!

– Я серьезен, как никогда. Я показал тебе все приемы езды верхом. Так сделай же это!

– Иван, я не думаю…

– Пэш, ты напряжена. Расслабься, дорогая. Подумай о том, как хорошо тебе было, когда мы занимались любовью.

– Что ж, по крайней мере это меня отвлечет.

Она чуть улыбнулась.

– А теперь используй мышцы ног, чтобы заставить ее сдвинуться с места, а поводьями управляй ею. Помни, что все надо делать нежно, намного нежнее, чем в случае со мной.

Она посмотрела на меня так, будто единственным ее желанием в тот момент было слезть с лошади и поколотить меня.

– Держи себя в руках. Мускат может почувствовать твои негативные эмоции.

– Если бы это было правдой, она уже давно скакнула бы через забор.

Я рассмеялся, и в этот момент она слегка похлопала Мускат ногой. Я поспешил убраться с дороги, пока малышка не отдавила мне ногу. Я заметил удивление на лице Пэш, когда она поняла, что лошадь действительно пошла. Несколько секунд я просто наблюдал и не вмешивался. Пэш скорее инстинктивно потянула поводья так, как следовало, и Мускат повернула, при этом Пэш наклонилась в том же направлении.

– Не забывай, нежно! – прокричал я ей вслед. – Используй поводья и мышцы ног, чтобы управлять ею.

Мускат достаточно хорошо знала этот маршрут, и заставить ее пройти круг было нетрудно. Малейшее прикосновение заставляло ее двигаться в нужном направлении, и Пэш преодолела дистанцию, как настоящий профессионал. Они сделали полный круг.

– Не останавливайся. Повтори еще раз. Расслабь спину так, чтобы твое тело двигалось в такт шагу лошади.

Пэш сделала еще один круг, теперь у нее это получалось лучше.

– Ты видишь, Пэш, у тебя получается! Ты сама едешь верхом на лошади!

При этих словах выражение глубокой сосредоточенности на ее лице сменилось удивленной улыбкой.

Я попросил ее сделать еще один круг и только потом разрешил остановиться.

– Не дергай поводья слишком сильно, просто слегка потяни их на себя; Мускат знает, что это означает.

Пэш сделала, как я сказал, и, черт возьми, Мускат остановилась прямо около меня.

– Да ты просто прирожденный наездник!

– Да уж, в таком случае ты – королева Елизавета!

– А теперь я хочу, чтобы ты вернулась в конюшню.

– Вы на меня давите, доктор Козак.

– Я такой…

– Я знаю. Я привыкну.

– Так оно и будет. Я открою ворота. Тебе нужно будет ехать отсюда по прямой.

– По прямой, но только до тех пор, пока не придется делать крутой поворот влево, чтобы она могла пройти в дверь!

– Я пообещал Мускат угощение за эту дополнительную работу. Может, стоит и тебе пообещать ей то же самое?

– Пожалуй.

– Хорошо. Если ты заедешь на ней в конюшню, я разрешу тебе приготовить мне ужин завтра вечером.

– Это и есть угощение?

– Возможно, если ты будешь правильно себя вести.

– Надеюсь, ты любишь блюда из морепродуктов. Я планирую приготовить с ними макароны.

– Ладно, заведи лошадь в конюшню, и мы все обсудим.

Я направился к воротам, чтобы открыть их. На ее лице снова появилось выражение сосредоточенности. Я знал, что крутой поворот для нее не будет проблемой.

Иван пошел вперед, к воротам конюшни, даже не посмотрев в мою сторону, чтобы убедиться, что мне не нужна помощь. Подойдя к воротам, он остановился и скрестил руки на груди. Я знала, что Мускат пройдет слишком близко от него, если я ничего не предприму. Поэтому я наклонилась влево и потянула поводья с этой стороны. Слава Богу, она начала поворачивать.

Я не выпрямлялась, пока она не подошла к Ивану, тогда я села прямо и ослабила поводья. Слегка ткнув ее в бок ногой, я дала ей понять, что не хочу, чтобы она останавливалась. Когда же она прошла в ворота, Иван снова стал похож на кота, который только что расправился с канарейкой.

Я довела ее до того места, где на нее садилась, и натянула поводья. Она остановилась. Я сидела в седле, послушно ожидая следующих указаний инструктора. Иван подошел ко мне со спины и положил руку мне на бедро.

– Разрази меня гром! У тебя вышло. Давай я помогу тебе спуститься.

С этими словами он скользнул рукой по моему бедру до самой талии. Я вздрогнула. Он не мог не заметить этого, потому что тут же спросил:

– Тебе холодно?

– Нет. Как раз наоборот.

– Может, тебя нужно снова полить из шланга?

– Смотря какой именно шланг вы имеете в виду, мистер.

Он рассмеялся.

– Ну-ка, мой острый язычок, спускайся вниз.

Я перебросила ногу через спину Мускат, держась при этом за седло. Когда моя нога уже перенеслась через ее круп, Иван взял меня за талию и помог мне приземлиться. Он не отпустил меня. Прижавшись промежностью к моей заднице, он прошептал мне на ухо:

– Видишь, страсть моя, не одна ты разгорячилась. Я был в таком состоянии все занятие.

Я повертела задницей, стараясь, чтобы его выпуклость проникла в меня как можно глубже.

– Приятно осознавать, что не я одна не прочь порезвиться.

– Конечно нет, мисс, Мускат тоже бывает не прочь порезвиться. Как раз сейчас мы должны о ней позаботиться.

Он отпустил меня и принялся снимать седло.

– Ты знаешь, что сводишь меня с ума?

– По-моему, тебе для этого немного надо.

– Да вы, оказывается, шутник, доктор Козак!

– Благодарю вас. Это делает жизнь интересной.

Я наблюдала, как он неторопливо снял упряжь и унес ее. Затем он принялся чистить Мускат щеткой.

– Я так могу и приревновать. Ты уделяешь ей больше внимания, чем мне.

– Такие правила. Необходимо уделять должное внимание животному. Вообще-то ты обязана это делать, а не я.

Он протянул мне щетку.

– Давай, почисти ее. Пора вам познакомиться ближе.

Я взяла у него щетку.

– Как ты это терпишь?

– Что именно?

– Это.

Я протянула руку и легонько коснулась его промежности. Он взял мою руку и поцеловал пальцы.

– Мне нравится это ощущение. Я могу находиться в таком состоянии достаточно долго, ничего не предпринимая. Если, конечно, какая-нибудь бесстыдная девица не попытается склонить меня к тому, что я не хотел бы делать прямо сейчас.

– А ты и впрямь хладнокровный мерзавец, а?

– Я же предупреждал. Может, теперь ты мне поверишь.

– Может быть. Но я не менее настойчива, чем ты хладнокровен.

Я высвободила свою руку из его руки и намеренно еще раз погладила его между ног. Затем я повернулась к Мускат, чтобы почистить ее. Иван подошел сзади и прижался ко мне, буквально пригвоздив меня к лошади.

– Ты хотела знать, люблю ли я блюда из морепродуктов. Из каких?

Он начал медленно тереться об меня.

– Креветки и гребешки. Еще омары, если мне посчастливится их найти. Что ты делаешь?

– Звучит неплохо. Я пытаюсь мастурбировать об тебя.

– Что ты пытаешься делать?

Он стал тереться еще настойчивее.

– Я мастурбирую.

Он прижал меня к себе еще сильнее. Если бы не наши джинсы, он бы проткнул меня.

– Ты первая начала. Теперь мне просто необходимо облегчение.

– Тогда позволь мне снять с тебя джинсы. Я с колпачком.

– Так ты снова подготовилась! Знаешь, я предпочитаю кончить так, как мы стоим сейчас.

Пока Иван терся об меня, Мускат стояла как вкопанная. Желание сопротивляться ему снова охватило меня, как в первую ночь. Я попыталась ударить его щеткой, но выронила ее. Иван запустил руку мне под рубашку и стал мять мою грудь. Другой рукой он схватил меня между ног. Я не смогла сдержаться. Я начала тереться об его пальцы.

– Ты, сукин сын, трахни же меня наконец!

– А ты не подбираешь выражения, когда возбуждаешься, я прав? Нет, моя дорогая, на сегодня хватит. Либо так, либо никак.

Он ущипнул меня за сосок, и мое тело словно током пронзило. Я стала тереться еще сильнее.

– Полагаю, ты выбрала первый вариант.

Его рука стала скользить вверх и вниз у меня между ног, одновременно я чувствовала, как его возбужденный член трется об меня. Я прижималась к нему, отчасти сопротивляясь, но в основном из-за желания ощутить его внутри.

Внезапно он застонал у моего уха и с новой силой схватил меня между ног, причиняя мне самую сладкую боль. Я еще сильнее прижалась к его руке, отчего мои ощущения усилились. Я почувствовала приближение оргазма и схватилась за Мускат, чтобы не упасть. Его рука снова сжала мою промежность, на этот раз это был скорее рефлекс, чем намеренное действие. Уткнувшись в Мускат, я снова застонала, чувствуя, как сквозь меня проходит новая электрическая волна.

Когда ко мне вернулся дар речи, я выпалила:

– Ах ты, сукин сын, почему ты меня не трахнул?

– Потому что, страсть моя, это не в моем стиле, ты не находишь?

Он повернул меня лицом к себе.

– Ради всего святого, ты можешь определиться? То ты хочешь меня трахнуть, то ты не хочешь меня трахнуть! Чего, черт возьми, ты все-таки хочешь?

– Я хочу, чтобы ты поняла, каково это – быть со мной. Либо ты сможешь с этим смириться, либо нет. Если тебе это удастся, ты будешь первой.

Он провел рукой по моим волосам и посмотрел на меня так, что от его взгляда я чуть не сгорела дотла.

– Боже мой, Пэш, я никогда так не привязывался к женщине, как к тебе. Но я не могу наступить себе на горло. Я доведу тебя до такого состояния, какое ты сможешь выдержать, а затем поведу тебя еще дальше. В этом весь я. Пока я не встречал женщину, которая смогла бы продержаться больше двух раз.

– Я начинаю понимать почему!

– Именно этого я и хочу. Чтобы ты поняла.

Он наклонился ко мне и поцеловал меня в лоб.

– Я хотел трахнуть тебя больше, чем ты можешь себе представить. Когда я увидел тебя сегодня, сразу это почувствовал. Но мне не доставляет удовольствия поддаваться инстинкту. Мне нравится держать это под контролем.

– Ты ведь хотел, чтобы я сопротивлялась, не так ли?

– Черт возьми, еще как! Я не хочу, чтобы какая-нибудь простушка сохла по мне и надоедала постоянными звонками. Я хочу, чтобы ты сопротивлялась мне. А когда наконец ты сдашься, ты не просто сдашься мне, ты сдашься самой себе.

– Кажется, я начинаю понимать! Наконец-то ты стал выражаться яснее.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Ты сама это сказала. Ты настолько настойчива, насколько я хладнокровен. Это как раз тот случай, когда неподвижный объект противостоит постоянной силе.

– Ты считаешь, что моя попытка огреть тебя щеткой – это хорошо?

Он улыбнулся.

– Именно так я и считаю. Тебе не кажется, что это открывает перед нами новые горизонты?

– Что ж, может быть. Я никогда раньше не пыталась никого ударить. Если то, что ты говоришь, правда, это действительно помогает мне понять, что же происходит между нами. Как давно ты знаешь об этом?

– Честно? Не больше пяти минут.

– Я серьезно, как давно?

– Пэш, я говорю правду, меня только что осенило, когда я посмотрел на тебя. Дорогая, нам еще о многом нужно поговорить. У меня сейчас в штанах булыжник, который причиняет мне массу неудобств. Может, закончим на сегодня, а продолжим завтра у тебя?

– Ты захватишь с собой все необходимое, чтобы остаться на ночь?

– А ты предлагаешь мне остаться?

– Что, по-твоему, я должна на это ответить? Если я скажу да, ты скажешь нет. Если я скажу нет, ты скажешь да.

– Почему бы нам не оставить этот вопрос открытым? Я всегда смогу воспользоваться твоей зубной щеткой, ведь так?

– Извини, это противоречит правилам личной гигиены. Я могу облизывать твой язык, но ни за что не дам тебе свою зубную щетку.

– Я понял вас, мисс. Так и запишем: иметь при себе зубную щетку. Кстати, могу я принести также бутылочку вина для дамы?

– Это будет весьма кстати, спасибо. Ты правда не имеешь ничего против макарон с морепродуктами и салата?

– Правда. Ломоть хлеба, кувшин вина и ты. Хлеб я тоже захвачу с собой. В котором часу ты меня будешь ждать?

– Шесть не слишком рано?

– Меня вполне устроит. Кстати, ты привезла книги?

– Они в машине.

– Тогда я провожу тебя.

– А как же Мускат?

– Боже правый, я совсем про нее забыл!

– Ну вот, приехали – как ты мог забыть об этой громадине, стоящей прямо около тебя?

– Мои мысли были заняты совсем другим.

– Должно быть, это ужасно важно для тебя.

– Так и есть. Я только заведу ее в стойло. Пойдем, девочка.

Он похлопал ее по бедру, и она повернулась и побрела за ним, как собака за хозяином. Я стояла и смотрела, как он готовит лошадь ко сну. У стойла висела сумка, из которой он достал яблоко. Мускат получила обещанное угощение. Он погладил ее по загривку и что-то прошептал ей на ухо. Я ничего не смогла разобрать.

Когда он вышел, я не удержалась и спросила:

– Что ты ей сказал?

– Я сказал ей, что она очень красивая, и поблагодарил за хорошую работу. Потом я пожелал ей спокойной ночи.

– Я уже говорила, что этой лошади неимоверно повезло.

– Не спорю. Так как насчет книг?..

Приняв душ и переодевшись, я открыл небольшой пакет, который Пэш вручила мне, прежде чем уехать. Она отдала мне эти книги навсегда, пояснив, что у нее еще много экземпляров. Я сразу же открыл «Благоразумие», так как именно эта книга привлекла мое внимание первой. Я удивился, когда увидел, что на внутренней стороне обложки что-то написано. Я рассмеялся, прочитав:

 
Она упряма, но и я настойчив;
Когда же два больших огня сойдутся,
Они сжигают все, что их питает.
Хоть слабый ветер раздувает искру,
Но вихрь способен пламя погасить.
Таков и я. Она мне покорится;
Я не юнец безусый, а мужчина.
 

Петруччио, «Укрощение строптивой»

Иван,

ты, конечно, знаком с Петруччио,

к моему великому удовольствию.

Пэш (П. Ф. Платонов)

Я открыл «Поиск», чтобы посмотреть, что она написала там. Я чуть было не прослезился, когда прочитал прекрасные строки, которые она подобрала.

 
Быть так потерянным, так падать, умирая,
Быть может, это смерть! – Констанция, приди!
Во мраке глаз твоих блистает власть такая,
Что вот я слышу гимн, когда он смолк в груди.
В волне волос твоих забвенье,
В твоем дыханье аромат,
Во мне твое прикосновенье
Струит горячий сладкий яд.
Пока пишу я эти строки,
Я весь дрожу, пылают щеки.
Зачем угасших снов нельзя вернуть назад! [1]1
  Перевод К. Д. Бальмонта.


[Закрыть]
 

Перси Биши Шелли. «К Констанции, поющей»

Иван, я никогда тебя не забуду. Пэш (П. Ф. Платонов)

Да, я нашел особенную женщину.

Глава 14

Остаток вечера я провел в своей комнате за чтением. Просмотрев все книги, я открыл «Благоразумие». Голос Пэш звучал на каждой странице. Ее рассуждения о жизни и душе задели меня за живое. Она писала, что в основе интеллекта лежит мудрость. Для того чтобы обрести мудрость, мы должны научиться думать сердцем и прислушиваться к тому, что говорит нам наша душа. Чем дальше я читал, тем яснее мне становилось, что она отразила в этой книге свою суть.

Я продолжал читать, пока не уснул. Проснулся я оттого, что книга соскользнула с моей груди и со стуком упала на пол. Подняв книгу, я положил ее на столик у кровати. Прежде чем выключить свет, я еще раз пробежал глазами надписи. Сама мысль о том, что я знаком с Пэш, казалась мне нереальной теперь, когда я прочел все это. А если к этому добавить еще и то, что мы стали любовниками… Боже, да мне не просто выпала семерка, я сорвал джек-пот!

На следующее утро я спустился к завтраку с книгой в руке, надеясь дочитать ее до ужина с Пэш. Стив уже приготовил кофе. Из кладовой доносились проклятия и отборная брань. Я заглянул внутрь.

– Что, черт возьми, ты тут делаешь?

– Я уронил эту чертову банку с сахаром на этот чертов пол, вот что. Должно быть, теперь муравьи объявят этот день национальным праздником в честь такой удачи!

Он стоял посреди кладовой, растирая сахар ногой по полу, что никоим образом не могло исправить ситуацию.

– А ты не пробовал взять веник?

– Сволочь, мог бы и помочь мне.

Я пошел в подвал за веником. Вернувшись, я застал Стива стоящим на четвереньках, он собирал крупинки сахара и высыпал их в сахарницу.

– А что, черт побери, ты теперь делаешь?

– И слепому видно, что я пытаюсь спасти немного сахара для кофе!

– Но ты только что растирал его ногой по полу. Надеюсь, ты не вступил в лошадиное дерьмо вчера вечером.

Он показал мне средний палец и продолжал собирать сахар. Я начал подметать пол вокруг него.

– Если ты уберешь свой толстый зад, я здесь подмету.

– Я закончил. Видишь, сколько сахара собрал? И ничто меня не остановило, сэр.

Я стукнул его веником по ногам.

– Ты можешь убраться с дороги, придурок? Я, между прочим, делаю тебе одолжение.

Он вернулся в кухню, и я смог закончить уборку в кладовой. Когда я вышел оттуда, я увидел у него в руках свою книгу.

– Да, приятель, похоже, на этот раз тебе действительно попалась та еще штучка. «Я не юнец безусый, а мужчина». Кажется, ей такое нравится.

– Тебе не дано понять, что она хотела сказать в своей книге.

Я забрал у него книгу и положил ее обратно на стол.

– И вымой свои липкие лапы, прежде чем брать ее.

Он пошел мыть руки.

– Я видел ее вчера в манеже. Снимаю перед тобой шляпу, дружище. Не думал, что ты зайдешь так далеко.

Вытирая руки кухонным полотенцем, он продолжал:

– Я хотел было зайти в конюшню поздороваться, пока она не ушла, но подумал, что могу помешать.

– Правильное решение.

Я знал, что он хочет знать больше, но не был настроен делиться с ним чем-либо.

– Но зато я видел вас обоих у машины. После такого поцелуя я ожидал, что вы с ней заберетесь на заднее сиденье и займетесь делом.

– Да ты, я смотрю, стал вуайеристом на старости лет. Могу предложить несколько фильмов, если тебе это так по душе.

– Просто хотелось узнать, как продвигается дело, только и всего. Придется все узнавать самому, ты ведь не хочешь говорить.

Он снова подошел к столу и взял книгу.

– Так, значит, она это написала?

– Все до единого слова.

– Довольно сложная вышла книга.

– Согласен.

– Почему, черт возьми, ты играешь со мной в молчанку, Козак?

– Может, потому, что это слишком личное. Может, тебе следует уважительно относиться к этому. Кстати, сегодня вечером я иду к ней и не планирую возвращаться до завтрашнего дня, когда у нее будет очередное занятие. Теперь ты доволен?

– Вполне. Тот парень, с которым я проводил занятие вместо тебя, может работать у нас неполный рабочий день. Он хочет побольше узнать о лошадях. И еще я нашел нового инструктора на место того, что ушел весной. Я должен быть уверен, что прикрою свою задницу, на случай если ты решишь уйти.

– Рад слышать, что ты думаешь о будущем. Но пока что я собираюсь оставаться здесь до конца августа, как я тебе и говорил. Если, конечно, ты не вышвырнешь меня сам.

– Если только ты не будешь трахаться с этой рыженькой прямо в конюшне на виду у наших клиентов. Бизнес есть бизнес, старик.

– Я учту это.

Я налил себе кофе и сел рядом с ним.

– У нас заканчиваются запасы. Нужно составить список всего, что необходимо заказать на следующей неделе.

Следующие сорок пять минут мы говорили о лошадях. По-видимому, больше общих тем для разговора у нас не нашлось.

Я спала дольше, чем планировала. Накануне вечером, когда я вернулась домой, я принялась за уборку, чтобы не тратить время на это сегодня. Но стоило мне только начать, как я поняла, что не в силах остановиться. Мне нужно было чем-то занять себя, чтобы дать выход адреналину, выплеснувшемуся в кровь. Я поверить не могла, что ему это снова удалось! Никогда еще в своей жизни я не испытывала желания кого-то ударить, но мне захотелось буквально избить его этой щеткой. И я бы так и сделала, если бы она не выпала у меня из руки.

Если бы кто-то стал свидетелем этой сцены, он бы наверняка подумал, что Иван пытается меня изнасиловать, в то время как в действительности он отказал мне! Убирая квартиру с неистовым рвением, я не переставала думать о силе своего оргазма с ним.

Что, если он прав? Что, если, когда мы вместе, образуется некий энергетический заряд, чего с другими партнерами не бывало? Оказалось, что столкновение неподвижного объекта и постоянной силы может привести к полной потере рассудка.

Я успокоилась только к двум часам ночи. Я убрала все, только не пропылесосила. Это я сделала утром, даже еще не одевшись. После этого нужно было составить список покупок и отправиться по магазинам.

Сначала я хотела приготовить десерт, но потом решила купить что-нибудь в кондитерской. Мысль о том, что мне придется туда идти, все еще вызывала у меня странные ощущения. Поначалу я избегала этого места, не в силах справиться с воспоминаниями о бабушкином магазине. Но мне казалось, что она бранит меня за то, что я такая плакса, и убеждает меня, что ее время давно прошло. Чудесные запахи, доносящиеся оттуда, все-таки взяли надо мной верх. С тех пор я была там постоянным покупателем.

Я сделала все необходимые покупки менее чем за два часа, включая и поход в аптеку. Мне нужно было купить пачку презервативов, хотя я была уверена, что Иван об этом позаботится. Мне также нужен был тюбик спермицидного средства для моего колпачка. Сегодня утром выяснилось, что срок годности старого тюбика, валявшегося в моем ящике, истек еще четыре месяца назад. Вот что бывает, когда период воздержания переходит все разумные границы.

Мне пришлось вытерпеть разговор с озабоченным аптекарем, который хранил нужный мне товар под прилавком. Думаю, он делал это умышленно, чтобы отслеживать всех, кто ведет активную половую жизнь в нашем городе. К счастью, у него под рукой оказались как раз такие презервативы для Ивана и такое спермицидное средство, какие я хотела, что свело к минимуму необходимость обсуждения покупки. Я расплатилась с ним и отправилась по своим делам.

Я заглянула в разные магазины, оставив кондитерскую и рыбный рынок напоследок. В кондитерской я предпочла фруктовый торт шоколадному, так как знала, что Иван любит фрукты. На всякий случай я купила немного печенья на завтрак. Если он не останется на ночь, я дам его ему с собой. На рыбном рынке я нашла все, что нужно, даже омаров. К тому времени, когда я закончила делать покупки, было уже два часа.

Мне не хотелось, чтобы Иван застал меня за приготовлением ужина, поэтому, что могла, я приготовила заранее. Салат не должен был испортиться, поэтому я приготовила его и поместила в холодильник. Я нарезала сыр, открыла оливки и артишоки и выложила все это на блюдо. Затем я подготовила морепродукты, чтобы их можно было сразу положить в соус и начать готовить, как только появится Иван.

Я чувствовала, что нам придется ужинать в ускоренном режиме, вряд ли еда сможет надолго отвлечь наше внимание. Прежде чем начать приводить себя в порядок, я поставила на стол лучшую из той посуды, что у меня была, и нашла спички для свечей. Я хотела, чтобы все было готово и я могла бы полностью сосредоточить свое внимание на нем.

По пути к дому Пэш я остановился, чтобы купить вино и хлеб. Я также сделал остановку у цветочного магазина и купил дюжину красных роз. Я попросил, чтобы их упаковали в коробку и прикрепили к ней самый большой бант, какой у них был. Я выбрал одну из небольших открыток, будучи уверенным, что на ней поместится все, что я хотел написать. И тут я вспомнил строки из «Укрощения строптивой», которые как нельзя лучше соответствовали ее посланию и размеру открытки.

 
– Отлично, Котик, поцелуй меня.
– Ну вот и хорошо! Согласна, да?
– Уж лучше поздно, Кет, чем никогда.
 

Я вложил эту маленькую открытку в такой же маленький конвертик. Затем я задумался, стоит ли добавить что-нибудь еще. Словно сама по себе, ручка вывела на бумаге слова:

Пэш

с любовью

от Ивана

Я протянул открытку продавцу, чтобы тот мог вложить ее в коробку. Я не был уверен, хватит ли у меня мужества вручить ей этот конверт, поэтому в карман я положил чистый конверт. Я всегда старался проявлять максимальную осторожность с этим небезопасным коротким словечком. Оно значило куда больше, чем я хотел бы сказать кому-то в своей жизни – до сегодняшнего дня.

Я свернул на ее улицу, когда часы показывали без пяти минут шесть. Я припарковался за ее автомобилем и достал пакеты с заднего сиденья. Я хотел было вытащить открытку из-под ленты, но подумал, что это будет все же нечестно, не только по отношению к ней, но и к самому себе.

У меня действительно были чувства к ней. Пусть я пока не могу сказать ей это сам, это слово не такое уж и страшное. И я решил оставить все как есть.

Я прихватил с собой комплект белья, бритвенные принадлежности и, конечно, зубную щетку. Я подумал, что ей может не понравиться, если я выставлю напоказ эти вещи или оставлю их в машине. Поэтому я решил взять их с собой сразу и просто положить где-нибудь, не привлекая к ним особого внимания. Зато она все поймет. Как обычно, я положил презервативы во внутренний карман пиджака, чтобы они оказались под рукой в нужный момент. Ночь обещала быть интересной!

Так как мои руки были заняты – я держал целый ворох всевозможных пакетов, – стук в дверь получился довольно невнятным. Через минуту я услышал щелчок замка. Когда Пэш открыла дверь и увидела меня, она сказала:

– Я пригласила тебя на ужин – я не знала, что ты собираешься переехать ко мне прямо сегодня!

– И тебе добрый вечер! Так вот как ты встречаешь незнакомца с подарками!

– Значит, ты – незнакомец. Позволь я помогу тебе.

Когда я вошел внутрь, она взяла у меня вино и хлеб и отнесла их в кухню.

– Сколько вина ты купил? Сумка тяжелая.

– На ночь хватит.

Я поставил сумку со своими вещами у двери и стал дожидаться ее возвращения.

– До какой степени вы собираетесь напиться, доктор Козак? Тут достаточно вина для целой вечеринки. Нас ведь всего двое.

– То, что мы не допьем, останется на следующий раз. А это тебе.

Я протянул ей коробку.

– Наверное, я должна была бы сказать: «Это лишнее», но, честно говоря, это совсем не лишнее. Спасибо, я ценю твое внимание.

Она опустилась на диван и положила коробку на колени. Я наблюдал за тем, как она развязала ленту и достала конверт, спрятанный под ней. Я заметил, что она какое-то время подержала конверт в руках и лишь потом стала вскрывать его. Когда она достала открытку и прочитала мое ответное послание, то не смогла удержаться от смеха.

– У меня была точно такая же реакция. С такой аналогией ты превзошла саму себя.

– Что ж, по-моему, сходство между нами становится все более очевидным, доктор Козак.

– Почему, черт побери, ты так часто называешь меня доктор Козак? Меня зовут Иван.

Я сел рядом с ней на диван.

– Мне нравится, как это звучит. Тебе идет.

– Это чертовски официально. У меня возникает такое чувство, будто я стою перед курсом.

– Хочешь, чтобы было неофициально?

– Да, и я не имею в виду все те слова, какими ты меня называла в последнее время.

– Я тоже не имею их в виду. У меня совсем другое предложение. У моего отца был друг по имени Иван. Его жена всегда называла его Ваня. Я тоже стала называть его так, но отец объяснил мне, что это особое, ласковое обращение к человеку с именем Иван. Он сказал, что только самые близкие люди могут его так называть, что это означает то же, что «дорогой» или «любимый». Если ты не против, я хотела бы иногда называть тебя так, а не только твоим привычным именем.