Текст книги "Страсть"

Автор книги: П. Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19

После того как я помог Пэш убрать со стола, она пропала где-то в глубине шкафа, стоящего в коридоре. Появилась она, держа в руках еще несколько экземпляров своих книг. Не говоря ни слова, она бросила их в бумажный пакет, а затем снова исчезла, но на этот раз в спальне. Я устроился в гостиной, посчитав, что мое присутствие в спальне только замедлит сборы. Я занялся тем, что стал изучать ее библиотеку.

На ее книжных полках можно было найти художественную литературу, книги по философии, социологии, спиритизму и метафизике, дополняли перечень несколько женских романов. Мне также удалось найти несколько потрепанных экземпляров пьес ее отца. Я понял: во что бы то ни стало я должен прочитать их.

Она вышла из спальни, держа в руках небольшую дорожную сумку.

– Куда-то собралась? – спросил я, приятно удивленный ее решимостью.

– Если я правильно поняла, я сейчас поеду с тобой, – парировала она.

– Я рад видеть, что ты откликнулась на мое предложение.

Я взял остальные сумки.

– Нам лучше поторопиться. Сегодня у нас много дел.

После короткой перепалки по поводу того, ехать ли нам на двух машинах, мы сошлись на том, что я потом отвезу ее домой.

Мы были на ферме в половине третьего, то есть немного позже, чем я рассчитывал. По всей видимости, в доме никого не было. Наверное, Стив поехал за Гвен.

Мы оставили сумки в машине и отправились прямо в конюшню. Я быстро осмотрел помещение и убедился, что Стив сделал утром всю необходимую работу. Я должен был поговорить с ним о новом инструкторе. До моего отъезда его нужно было ознакомить с его обязанностями. Бесспорно, парень сможет помогать на ферме, хотя, судя по его костлявой фигуре, я сомневался, что он осилит всю тяжелую работу.

Проверяя помещение, я совсем забыл о Пэш. Я нашел ее у стойла Мускат, она что-то нашептывала лошади. Я подошел к Пэш сзади.

– Что я вижу! Сплетничаете?

– Просто знакомимся. Думаю, она меня уже узнает.

– Я в этом не сомневаюсь. Кроме того, она чувствует на тебе мой запах.

– Звучит заманчиво.

– Да уж, особенно для этой милашки.

Я открыл стойло и вошел.

– Иди сюда.

Пэш подошла и стала рядом со мной.

– У этой лошади такое же большое сердце, как и она сама. Если бы у меня дома было достаточно места, я бы купил ее у Стива и тоже забрал с собой.

– Что значит «тоже»?

– Ну, вас обеих. Этим летом мне посчастливилось влюбиться дважды.

Пэш улыбнулась и сжала мою руку.

– Давай-ка оседлаем ее, что скажешь?

Я вывел Мускат из стойла и оставил Пэш наедине с лошадью, а сам пошел за седлом.

Когда я вернулся, то увидел, что она кормит Мускат яблоком. Пэш довольно много успела за последние две недели.

– Взятка, все понятно.

– Мы просто подружились. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы иметь собственную лошадь?

– Конечно, я думал об этом. Я даже купил небольшой участок земли рядом с домом специально для этих целей. На большее меня, к сожалению, не хватило.

– Что ж, мы еще подумаем над этим.

Эти слова заставили меня улыбнуться.

– Мы?

– Мне кажется, я уже привыкла к этой мысли.

– Именно этого я и хотел!

Я закончил подтягивать подпруги.

– Ну вот, теперь она готова. Садись на нее.

– По-моему, звучит не так уж невинно!

Пэш похлопала меня по заднице и подошла к Мускат с левой стороны. На ее лице появилось уже знакомое мне сосредоточенное выражение, которое я видел в пятницу. Она вставила ногу в стремя, ухватилась за край седла, выпрямилась и перебросила ногу через круп лошади. Чтобы не упасть, она держалась за гриву Мускат. Затем Пэш опустилась в седло так, как если бы садилась в горячую ванну.

– Дорогая, излишняя осторожность может только навредить.

– Отстань. Я пока только учусь это делать.

– Что верно, то верно. А теперь выезжай на манеж.

Пэш наклонилась к уху Мускат и что-то прошептала ей.

– Эй вы, двое, какие могут быть от меня секреты? Что ты ей сказала?

– Я пообещала угостить ее еще одним яблоком, если она поможет мне остаться невредимой после этого испытания.

С этими словами Пэш пришпорила Мускат, и старушка послушно побрела к воротам. Я внимательно наблюдал за происходящим, чтобы прийти Пэш на помощь в случае необходимости. Но она спокойно выехала во двор и повернула направо.

Я подождал, пока Мускат окончательно войдет в поворот, а затем побежал вперед, чтобы открыть ворота в манеж. Пэш не знала одной детали, известной мне. Мускат в любом случае пошла бы за мной в манеж. Эта старушка обладала шестым чувством и всегда знала, чего я от нее жду.

– Теперь сделай пару кругов. Потом, по моей команде, ты должна будешь пересечь круг и сделать восьмерку.

Пэш превосходно прошла несколько кругов, но, когда я скомандовал ей проехать через центр круга, она растерялась.

– Иван, я не могу понять, что от меня требуется.

Я видел, что она нервничает.

– Пэш, все, что от тебя требуется, – это наклониться сначала в одну сторону, а потом в другую, при этом натягивая поводья в направлении наклона, вот так.

Я провел ее через центр круга, показывая, как нужно наклоняться, чтобы лошадь двигалась в заданном направлении.

– Сделай круг, а затем попробуй еще раз.

Она сделала все так, как я сказал, и на этот раз безупречно проехала через центр круга, лишь слегка поторопившись вернуть Мускат обратно на круг.

– Попробуй еще раз.

Я заставил Пэш проделать то же самое несколько раз, и очень скоро восьмерка у нее стала получаться.

Со стороны дороги раздался шум, это была машина Стива. Я остановил Пэш возле себя. Спустя несколько минут я увидел, как очень соблазнительная блондинка подбежала к ограде и тут же взобралась на нее. За ней подошел Стив.

– Боже мой, вы только посмотрите на нее! Верхом на лошади! Вот это да, разрази меня гром!

Я посмотрел на Пэш.

– Покажем им, что ты умеешь?

Я заметил тень сомнения на ее лице, но ее тут же сменила решимость.

– Да, я смогу.

Она посмотрела в сторону Гвен, которая сидела на ограде. Стив стоял рядом.

– Привет, Гвен! Привет, Стив! Что вы на это скажете?

Она сначала прошла один круг, а на втором продемонстрировала безукоризненную восьмерку. Затем она подъехала прямо к зрителям и остановилась. Я должен был признать, что ее манера ездить верхом пришлась мне по душе. Я пересек круг, направляясь к тому месту, где она остановилась.

– Думаю, на сегодня достаточно, Рыжик. Ты поработала на славу.

Пэш посмотрела на меня, ее глаза сверкали от удовольствия.

– У меня хороший учитель.

– Вот тут ты абсолютно права!

Ремарка Стива удивила меня. Он обратился к Гвен:

– Ты знаешь, что она совершенно не умела ездить верхом до того, как пришла сюда?

– Знаю. Пэш, это чудесно!

Блондинка бросила довольно нескромный взгляд в мою сторону и сказала:

– Привет, я Гвен. А ты, должно быть, Иван.

– Приятно познакомиться с тобой, Гвен. Надеюсь, ты извинишь нас, если мы удалимся на несколько минут. Мне нужно отвести этих двух дам в конюшню. Мы присоединимся к вам в доме.

Я пошел к воротам и открыл их. Пэш проехала через ворота и направилась к конюшне. Я заметил, что Стив наблюдал за Пэш, в то время как Гвен не сводила глаз с меня. Вечер обещал быть интересным.

Мы завели Мускат прямиком в ее стойло. На этот раз угощение ей давала Пэш. Перед тем как закрыть стойло, я заметил, что Пэш наклонилась к Мускат и попрощалась с ней.

– Кажется, вы с ней неплохо поладили.

– Похоже на то. Мы понимаем друг друга.

Она обняла меня за талию.

– Ну что, пойдем?

– Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя.

– Ваня, с тобой все в порядке?

Я повернул Пэш к себе лицом.

– Теперь да.

Я крепко обнял ее и поцеловал. Она ответила на этот поцелуй так страстно, что я даже удивился. Она впилась ногтями мне в спину, укусила мой язык и провела языком по моим зубам.

– Откуда, черт возьми, ты это взяла? – спросил я, отпуская ее.

– Просто я так чувствую, вот и все, – ответила она и поцеловала меня.

Я не возражал. Скосив на мгновение глаза, я взглянул на часы.

– Уже довольно поздно. Хоть я и предпочел бы остаться здесь с тобой, нам нужно идти в дом. В противном случае кто-нибудь из них придет за нами.

– Я знаю, что ты прав, но… Боже мой, я так хочу тебя!

– Если мы не остановимся сейчас, потом мы этого точно сделать не сможем.

Собрав волю в кулак, я выпустил ее из своих объятий.

Какое-то время она стояла, закрыв глаза, потом нагнулась, опираясь руками на колени. Затем она сделала глубокий вдох и выпрямилась.

– Ты просишь невозможного. Я вот-вот взорвусь.

– По крайней мере, по тебе этого не видно.

Я указал на выпуклость в своих штанах.

– Может, полить тебя холодной водой из шланга?

Она бесстыдно уставилась на мою вздыбившуюся промежность, при этом откровенно облизывая губы.

– Рыжик, если ты проделаешь это со мной еще раз, тебе придется делать мне минет каждый раз перед обедом.

– Неплохой аперитивчик, а?

– Да уж! Предлагаю достать наши вещи из машины и немного поостыть.

Я взял ее за руку, и мы направились к выходу.

– Ты взяла с собой халат?

– Да, а что?

– Видишь ли, один туалет находится внизу, а второй туалет наверху, как раз рядом с комнатой Стива. Если тебе понадобится выйти ночью, необходимо будет набросить халат.

Мы достали сумки с заднего сиденья машины Ивана. Я не могла упустить возможности дать ему легкого пинка, когда он нагнулся, чтобы достать книги из дальнего угла сиденья.

– А знаешь, моя машина все-таки лучше.

Иван выпрямился, держа в руках пакет с книгами.

– И почему это, позволь тебя спросить, твоя машина лучше? Если мне не изменяет память, она гораздо старее, чем моя.

– Вы совершенно правы, доктор Ватсон!

– Извини. Может, я туго соображаю, но я не пойму, к чему ты клонишь.

– Моя машина действительно старее, следовательно, заднее сиденье в ней больше. Когда мы соберемся припарковаться где-нибудь в укромном местечке, чтобы заняться сексом на заднем сиденье, мы обязательно воспользуемся моим автомобилем.

– Дорогая, может, ты не заметила, но мои ноги длиннее твоих. Поэтому для этих целей я предпочитаю кровать. На заднем сиденье может быть чертовски тесно.

– Но в этом-то и вся прелесть!

– Хорошо, мы это обсудим.

Он взял наши сумки, а я – остатки торта и печенье, после чего мы направились к задней двери, через которую можно было попасть в кухню.

– А вот и вы! Я уже было подумала, что вы заблудились.

Гвен подошла, чтобы забрать у меня коробки.

– Что это? Я же готовлю десерт.

– Просто это все, что осталось со вчерашнего дня. Я подумала, что здесь это пригодится, а то мне пришлось бы их просто выбросить.

– Что ж, учитывая тех двоих, что живут здесь, можно не сомневаться, что эти остатки долго не залежатся.

Прежде чем отвернуться, Гвен прошептала:

– Он великолепен!

Я знаю, что покраснела, так как заметила выражение удивления на лице Ивана.

– Пэш, я отнесу наши сумки наверх, а заодно и захвачу свой ноутбук.

Он повернулся к Гвен.

– А где Стив?

– Он пошел в погреб за картошкой. Я назначила его главным чистильщиком.

– Что ж, это на какое-то время убережет его от неприятностей.

Он снова повернулся ко мне.

– Я скоро вернусь, дорогая. И мы сможем приступить к работе.

Гвен поставила коробки со сладостями на стол и ждала, пока Иван покинет кухню. Затем она усмехнулась и сказала:

– Наши сумки? Дорогая? Ты, я смотрю, и впрямь времени зря не теряла.

Она подошла и обняла меня.

– Пэш, я так рада за тебя! Этот красавчик влюблен в тебя по уши. У него это на лице написано. А о твоем лице я вообще не говорю. Дорогая, все, что я могу тебе сказать, это то, что тебе чертовски повезло!

Я почувствовала, что сейчас заплачу.

– О Гвен, он такой замечательный! Я поверить не могу, что встретила такого мужчину именно здесь.

Мы снова обнялись, мои глаза были полны слез.

На лестнице послышались шаги Стива. Гвен прошептала:

– Возьми себя в руки, дорогая. Мой милый мальчик станет задавать слишком много вопросов, а это тебе сейчас совсем ни к чему.

– Ты действительно хочешь, чтобы я все это почистил? Да тут все пять фунтов, черт побери! – с этими словами в дверях кухни появился Стив.

– О, привет, Пэш. Извини, я не знал, что ты уже здесь.

– Да, я хочу, чтобы ты все это почистил. Если ты не намерен ждать ужин до завтра, то лучше тебе поторопиться.

– Ты видишь, как она со мной обращается? Сам не знаю, зачем я с ней только связался.

– Зато я знаю! – обольстительно промурлыкала Гвен.

Затем она поцеловала свой палец и приложила его к носу Стива.

– И я знаю.

Иван вошел в кухню.

– По той же причине, что и я.

Он подошел ко мне и обнял меня за плечи.

– Ты готова приступить к делу?

– Если ты готов, то я тем более. Куда ты дел мои книги?

– Да вот они.

Он взял со стула пакет с книгами.

– Что, черт возьми, вы собрались делать? – спросил Стив, копаясь в ящике с кухонными принадлежностями. – Козак, ты не видел нож для чистки картошки?

– Если ты не брал его, чтобы вычистить грязь из-под ногтей на ногах, то наверняка он все еще лежит в сушилке с прошлой недели.

– Эй, думай, что говоришь! Здесь дамы.

Стив подошел к сушилке для посуды и нашел там нож.

– Так что, ты говоришь, вы собираетесь делать?

– Я планирую использовать книги Пэш в курсе своих лекций. В этой связи я хотел бы поговорить с ней и сделать кое-какие заметки.

– Ты это серьезно?

Стив разорвал пакет с картошкой.

– Так что, мне не рассчитывать на твою помощь?

– Об этом и речи быть не может.

– Это та книга, на обложке которой написана ерунда типа «она упряма, но и я настойчив»?

Иван посмотрел на меня и лишь потом ответил:

– Именно она. Как я уже сказал вчера, когда ты вертел ее в руках, тебе не мешало бы ее прочесть. Это пошло бы тебе на пользу.

Я заметила, что Иван произнес эти слова угрюмо. Я обняла его за талию, чтобы как-то успокоить. Было ясно, что Стив нарочно старался его спровоцировать.

– Речь идет о «Благоразумии», верно?

Гвен взяла нож и начала чистить картошку.

– Ты ее читала, Гвен?

Иван не торопился убирать руку с моей талии. Я почувствовала, как он напрягся, когда Стив озвучил мое послание. Теперь же напряжение исчезло. Я должна поблагодарить Гвен за эту маленькую услугу.

– Мне понадобилось на это несколько дней, но я все же дочитала ее до конца. В ней заложен глубокий смысл.

– И это еще мягко сказано. Думаю, моим студентам будет интересно прочитать ее.

– Я не размышляла над этим в таком ключе, но, мне кажется, ты прав. В наше время дети подвержены многим соблазнам. Они должны знать, что действительно важно.

– Именно. Проследи, чтобы он тоже прочел ее.

Иван кивнул в сторону Стива.

– А теперь мы вас покинем. Ужин скоро?

– Не раньше, чем через час. А если картошка не будет почищена вовремя, то позднее.

Гвен брызнула водой, в которой была картошка, на Стива.

– Эй, я стараюсь, как могу!

– Крикнете, когда все будет готово. Мы поработаем в гостиной.

Иван взял меня за руку, и мы вышли.

Глава 20

Иван положил ноутбук на журнальный столик и подключил его к розетке рядом с диваном. Затем он сел возле меня. Когда компьютер загрузился, он хрустнул пальцами.

– Ты это видела?

– Видела.

– Чтобы прояснить ситуацию окончательно, я все тебе объясню. Вчера за завтраком я оставил книгу лежать на столе, планируя дочитать ее к твоему приходу. Он нашел ее и стал рассматривать. Единственное, что я мог бы сделать – это вырвать ее у него из рук.

– Иван, все в порядке. Я не против того, чтобы Стив читал то, что я написала тебе.

– Я знаю, Рыжик. Но этот мерзавец догадывается, что это послание личное. Он хотел, чтобы ты узнала о том, что он его читал.

– Теперь я знаю. Это ничего не изменило.

– Я тоже так думаю.

– Пусть делает, что хочет, Иван. Что бы он ни говорил тебе или мне, не обращай внимания. Я знаю, что происходит. Он не сможет причинить нам никакого вреда, если только мы сами ему этого не позволим.

Я погладила его по спине.

– Доверься мне. Я на самом деле очень тебя люблю.

– Я пытаюсь к этому привыкнуть. – Он взял мою свободную руку и поцеловал ладонь. – Давай работать.

– Пока мы не начали, можно задать тебе один вопрос?

– Конечно, какой?

– У тебя есть гараж?

– Да, у меня есть гараж.

Он ткнул указательным пальцем мне в бок так, что я подпрыгнула от неожиданности.

– Ты боишься, что дождевая вода может залить заднее сиденье твоей развалины?

– Ошибаешься, умник! Просто у меня появилась одна интересная идея.

– Не знаю, хочу ли я это слышать, но все-таки, что за идея?

– В нем хватит места для Мускат?

– Что ты сказала? Ты предлагаешь мне превратить гараж в конюшню? И что, черт возьми, я должен делать с машиной?

– Ты будешь ставить ее на улице, как делаешь это здесь.

Иван замолчал, обдумывая мое предложение.

– Как только она окажется у нас, мы начнем строительство небольшой конюшни около твоего дома.

– Ты действительно говоришь все это серьезно?

– Иван, сам подумай. Ты читал что-нибудь из Джозефа Кэмпбелла?

– Кое-что. Но, если честно, я не силен в мифологии.

– Так вот он сказал: «Мы должны выбросить из головы все, касающееся той жизни, которую так тщательно распланировали, и принять свою судьбу такой, какая она есть». Именно это правило я пытаюсь применить к тебе. И мне кажется, то же самое ты пытаешься проделать со мной. А еще он сказал: «Не упусти свое счастье». Лошади в твоем сердце. Ты не должен упускать свое счастье.

Я видела, что он постепенно осознает мою правоту.

– Думаю, у нас получится.

– Она поживет в гараже только до тех пор, пока мы не соорудим подходящее жилище для нее.

– С чего это вдруг ты говоришь «мы»? Я думал, для тебя этот вопрос еще не решен.

– Я пробую себя в новом амплуа. И знаешь, мне это начинает нравиться.

– Ты действительно уникальный человек. Когда ты говоришь «мы сможем построить конюшню», мне это кажется почти реальным.

– Это на самом деле реально, Иван. Более того, я считаю, что ты просто не имеешь права бросить ее здесь. Ведь совершенно очевидно, что это твоя лошадь. Только ты уделяешь ей столько внимания. Если ты оставишь ее, она лишится всего этого. Ты нужен ей не меньше, чем она тебе.

– У Стива и правда нет времени на то, чтобы оказывать ей персональное внимание, когда она того требует.

– Лошади грустят когда-нибудь?

– Думаю, да.

– В таком случае я просто уверена, что и тебя, и Мускат охватит жуткая депрессия в случае разлуки. Неужели ты ничего не предпримешь, чтобы забрать ее домой?

– Если такое может произойти с лошадью, представь, что было бы с нами!

– Вот почему я и пытаюсь обратить твое внимание на это! Я подумала о том, что бы со мной стало, если бы ты уехал. Если Мускат способна на такие чувства, она очень расстроится, если ты оставишь ее здесь.

– Мне тоже будет ее не хватать.

Он несколько раз погладил бородку, на его лице отражалась напряженная работа мысли.

– Ты видишь, все может уладиться.

– Должен признать, это неплохая идея. Дай мне подумать. А сейчас нам нужно работать. Ужин скоро будет готов, а мы еще даже не начинали.

– К чему такая спешка? Ведь я остаюсь у тебя на ночь.

Иван одарил меня своей фирменной улыбкой, от которой в комнате стало чуточку светлее.

– Что я слышу! Я что-то пропустил? Не припомню, чтобы я предлагал тебе остаться на ночь.

– А вот и предлагал! Ты сказал, что если я останусь, то придется рано вставать. Конечно, если ты против…

– Малышка, конечно, я хочу, чтобы ты осталась! После того, что было в конюшне, мне просто необходима разрядка.

– Боже ты мой, ты только посмотри на часы! Нам стоит поторопиться, ведь уже довольно поздно. А нам еще нужно выспаться до половины шестого утра.

– Почему ты так уверена, что мы будем спать?

Он обнял меня за талию и притянул к себе. Затем он очень нежно поцеловал меня.

– И как, по-твоему, я смогу теперь сидеть здесь и говорить о книге, если все, чего я хочу сейчас – это прикасаться к тебе?

– Это называется дисциплина, дорогая моя, и я уверен, что ты сможешь с собой справиться.

Он отпустил меня и отодвинулся на край дивана, чтобы достать ноутбук. Я заметила, что его рубашка прилипла к спине. Я провела по ней рукой снизу вверх и остановилась на его шее.

– По-моему, ты немного вспотел.

Обернувшись, Иван ответил:

– Разве это странно, учитывая, как я хочу тебя?

Он снова обнял меня, на этот раз его поцелуй был по-настоящему страстным. Я ответила ему с той же страстью. В тот же миг нас вернул на землю голос Стива.

– Эй, эй, перестаньте немедленно! Приберегите силы для медового месяца.

Иван подскочил на диване, как будто его поймали на горячем.

– Извините, что помешал вам «работать», но Гвен попросила узнать, какое вино вы предпочитаете и как лучше приготовить бифштекс.

– Я буду красное вино и бифштекс с кровью, а ты? – обратился ко мне Иван.

– Мне тоже красное, но бифштекс лучше прожарить умеренно.

Рука Ивана все еще лежала на моей талии.

– Кстати, Пэш останется у меня на ночь. Надеюсь, ты не возражаешь.

– Я не против, старик, но советую тебе как следует выспаться. Завтра у нас тяжелый день. – Стив посмотрел на меня. – Конечно, я тоже могу попросить Гвенни остаться. Может, мы бы сообразили на четверых.

Иван рассердился.

– Помечтай, дружище. Я ни за что на свете не соглашусь находиться в одной комнате с твоей голой задницей!

Я вмешалась в разговор:

– В любом случае, Стив, неизвестно, захочет ли Гвен разделить с тобой постель так же, как я с Иваном. Я бы посоветовала спросить у нее об этом, прежде чем выдвигать такое предложение.

– Я подумаю об этом. – Стив подмигнул мне. – Ужин будет готов через полчаса, если верить нашему шеф-повару. Не слишком увлекайтесь, чем бы вы тут ни занимались.

Стив ушел, и я глубоко вдохнул, чтобы хоть немного успокоиться.

– Пэш, мне кажется, тебе не следует оставаться на ночь сегодня. Мы просто напрашиваемся на неприятности.

– А мне кажется, что если мы уйдем, то неприятности будут куда большие. Он вообразит, что достал тебя, а это только раззадорит его. Если мы вместе дадим ему понять, что его уловки не срабатывают, быть может, он оставит тебя в покое.

– Сомневаюсь.

– Что касается сегодняшнего вечера, посмотрим, как будут разворачиваться события. Все, что от тебя требуется, – это сидеть спокойно и не краснеть при каждом замечании Стива.

– Я понял, Рыжик. По-моему, мы не очень-то много успели сделать.

– Ваня, мы достаточно успели. Мы же говорим о нашем будущем, о нашей жизни. А это очень важно, не правда ли?

– Это очень важно.

– Знаешь что? А почему бы нам после ужина не предложить Стиву и Гвен поучаствовать в нашем обсуждении, если, конечно, они согласятся?

– Пэш…

– Выслушай меня. Я знаю, что Гвен это интересно, – она сама просила меня об этом. Думаю, Стиву тоже будет полезно послушать.

– Ему будет скучно.

– Отлично, тогда он уйдет, но так ничего и не узнает. Быть может, у него пропадет интерес докапываться, если ты сам дашь ему лопату в руки и скажешь: «На, копай». Давай примем его в нашу компанию. Ему не хватает внимания.

– Почему ты так думаешь?

– Если ты считаешь его своей семьей, те же чувства и он испытывает к тебе. Поэтому мое появление в твоей жизни он воспринимает как угрозу для себя.

Я понял, что Пэш только что применила на практике те принципы, которые она описала в своей книге.

– Кстати, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

– О чем?

– Как ты чувствуешь, что скрывается в глубине души. Ведь именно об этом ты пишешь в своей книге.

– Должна признаться, этим вопросом ты застал меня врасплох. Дай мне минуту.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– А теперь спроси снова.

– Что это ты только что делала?

– Я привела свои мысли в порядок, чтобы сосредоточиться на твоих вопросах. Спрашивай.

– Как тебе удалось понять, что происходит в душе Стива?

– Просто я умею слушать.

– Слушать что?

– Это.

Пэш положила руку себе на живот.

– Или это.

Она положила руку на грудь.

– И только после этого я слушаю вот здесь.

Она прикоснулась указательным пальцем к виску.

– Ты хочешь сказать, ты все это чувствуешь?

– Да. Волны чувств я преобразовываю в слова.

– Значит, тебе удалось проникнуть во внутренний мир Стива? И что ты чувствуешь?

– Я чувствую в нем волну гнева.

Пэш снова закрыла глаза, словно пытаясь вспомнить что-то давно забытое.

– Он обижен на тебя, Иван.

Она открыла глаза и посмотрела на меня.

– Ты нужен ему гораздо больше, чем он тебе. Ты всегда заполнял собой пустоту в его душе, как в эмоциональном смысле, так и разделяя его повседневные заботы на ферме. А теперь ты все еще разделяешь с ним заботы на ферме, но уже совсем не делишься своими эмоциями. Мое появление вытеснило его из твоей жизни.

– Так вот почему он так зол на меня!

– Думаю, именно поэтому.

– Значит, когда он предложил нам сообразить на четверых, в нем говорил не просто развратник и сукин сын. Мне хорошо известно, каким мерзопакостным он может быть, но я никогда бы не подумал, что он способен на подобные предложения. Каждый раз, когда мы устраивали двойные свидания, и речи быть не могло о том, чтобы мы находились в одном помещении.

– И как часто у вас это происходило?

– Достаточно часто, чтобы понять, что ему эта идея не по душе.

– Я спрашиваю не поэтому.

– Я знаю.

Пэш протянула руку и дернула меня за ус.

– Ай! За что?

– Просто чтобы напомнить тебе, что ты больше не бабник.

– Это верно. Да мне и ни к чему больше быть бабником, когда у меня есть такая кошечка.

Она посмотрела на меня так, что я вздрогнул, предвкушая удовольствия предстоящей ночи.

– Я докажу это со временем, а сейчас я попрошу тебя повторить то, что ты говорила о книге, чтобы я мог это записать.

Она повторила сказанное.

– Ты действительно считаешь, что это может сделать каждый?

Она ткнула в меня пальцем.

– Каждый, и даже ты.

– Что, ты правда считаешь, что старого пса можно научить новым трюкам?

– Конечно, даже таких неразборчивых в связях прохвостов, как ты.

Я рассмеялся.

– Я думаю, что каждый человек способен постичь свой внутренний мир. Просто я тренировала в себе эту способность, как физически тренируешься ты, когда поднимаешь громадные охапки сена.

Я улыбнулся про себя, понимая, что для того, чтобы прийти к такой аналогии, она должна была не раз наблюдать, как я это делаю. Чтобы скрыть свое изумление, я начал набирать текст. Тем временем она продолжала:

– Поначалу люди проявляют жуткое нетерпение, если ответная реакция не возникает молниеносно. Чтобы познать свой внутренний мир, необходимо полностью успокоиться. И чем лучше тебе удается это сделать, тем заметнее результат.

Закончив набирать текст, я спросил:

– А этот принцип так же эффективен в постели?

– Надеюсь, что да. Время покажет.

– Мы обязательно проверим это на практике!

– Думаю, ты следишь за тем, что набираешь. Кое-что из сказанного предназначается только для тебя.

– Не волнуйся. Я постараюсь не написать ничего такого, что не понравилось бы моей дорогой матушке.

Я еще раз просмотрел то, что успел записать, и мне в голову тут же пришло еще с десяток вопросов.

– Как, черт возьми, тебе удалось до этого дойти? Такое далеко не с каждым бывает.

– А ты обещаешь слушать предельно внимательно?

– Я сделаю все, что в моих силах.

Я сжал ее руку в своей.

– Рассказывай.

– Помнишь мою бабушку?

– Не то чтобы я лично ее знал, но я помню, что ты о ней рассказывала.

– Так вот, она раскрывала секреты людей, иногда сама того не желая. Но, Боже мой, как же она была забывчива! – Пэш улыбнулась, воспоминая об этом. – Часто ей казалось, что кто-то ей что-то рассказал, хотя на самом деле она интуитивно разгадывала эту информацию. Когда мне случалось бывать у нее, я не раз становилась свидетелем того, как она выливает на очередного беднягу покупателя поток информации, которую она просто не могла услышать от кого-либо.

Она задумчиво потерла кончик носа и глубоко вздохнула.

– Бабушка рассказывала мне о том, что пережила за свою жизнь. Она стыдилась своих способностей. Всю жизнь она скрывала их, потому что все вокруг, включая и мою маму, считали ее в лучшем случае эксцентричной, а в худшем – просто чокнутой. У нее был дар, и он передался мне по наследству.

Она ждала моей реакции.

– Продолжай, я слушаю.

– Она рассказала мне обо всем, когда поняла, что я унаследовала ее дар. Именно тогда я начала постигать особенности самого процесса. В этой книге обобщены мои познания. – И снова она попыталась уловить мою реакцию. – Я хотела сказать тебе еще одну вещь…

– Страсть моя, просто скажи мне это.

Она взяла подушку, лежавшую на диване, и прижала ее к себе.

– Помнишь, я рассказывала тебе, что мой дедушка погиб в результате несчастного случая?

– Помню.

– Бабушка видела, как это произошло, я имею в виду, мысленно. Она потеряла сознание, находясь в своем магазинчике, и это было как раз в тот момент, когда он погиб. Она знала о том, что случилось, еще до того, как ей об этом сообщили.

– Черт!

– И это еще не все. У меня тоже бывают видения. Когда бабушка умерла, я была в Лондоне. Мне показалось, будто она позвала меня, и я невольно обернулась. Я никого не видела, но я чувствовала, – о Боже, я так ее чувствовала!

Пэш еще крепче прижала к себе подушку.

– Ваня, я знала, что ее не стало. Мне не нужно было об этом говорить. Через несколько часов маме позвонили.

– Ты кому-нибудь рассказывала об этом?

– Бог мой, конечно нет! Меня бы сочли сумасшедшей!

– Значит, ты делаешь то же, что и твоя бабушка, – ты скрываешь это.

Пэш взяла в руки книгу, которую я положил на журнальный столик, и протянула ее мне.

– Ты читал посвящение?

– Нет, я не обратил на него внимания.

– Прочти.

Я открыл книгу и нашел там посвящение. В нем было сказано:

Моей бабушке.

За твое сердце, за твою душу, за твою жизнь.

Пусть все узнают то, что знала ты.

С Богом

– Эту книгу ты написала для нее, так?

– И для всех, кто считал себя сумасшедшим только потому, что знал.

Я поцеловал ее руку.

– Должен сказать, ты самый здравомыслящий человек, которого я знаю.

– Спасибо. Приятно слышать, что ты так считаешь. Думаю, ужин очень скоро будет готов. Лучше отложим это.

– Ты уверена, что хочешь подключить Стива и Гвен?

– Уверена. Мы можем обсуждать книгу, не касаясь при этом моей скромной персоны.

Я улыбнулся.

– А вот мне очень хотелось бы коснуться твоей скромной персоны.

– Если мы совершим подвиг и я все-таки перееду к тебе, ты должен будешь это принять. Ты еще многого не знаешь.

– Мне не терпится все узнать, хотя, признаться, я не ожидал от тебя такого, и это касается не только нашего разговора.

– Хочешь отменить приглашение?

– Черт, конечно нет! Теперь я настроен даже еще решительнее. Хотя мне пришло в голову, что несколько столетий назад тебя вполне могли бы сжечь на костре как ведьму.

– Все-таки прогресс налицо. В наше время все, что от меня требуется, – это доказать всем, что я не сошла с ума.

– Лично я в этом убежден.

– Тогда мне уже можно начинать собирать вещи для переезда.

Она не сводила с меня глаз, наблюдая за моей реакцией на эти слова.

– Ты можешь собрать несколько ящиков уже на этой неделе, а потом решишь, что возьмешь с собой сразу. Позже мы приедем за остальными вещами.