Текст книги "Страсть"

Автор книги: П. Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3

С чувством тревоги и смущения я пришла на третье занятие, и только потому, что обещала Ивану. Я уже решила, что поблагодарю его за потраченные время и силы и откажусь от занятий. Чем дольше я буду оставаться во власти фантазий, тем тяжелее мне будет не приходить сюда.

Когда я пришла на ферму, то увидела, что Мускат уже стоит возле стойла, но Ивана нигде не было.

– Эй, здесь есть кто-нибудь?

Мне совсем не улыбалось остаться с Мускат наедине.

– Привет. Я сейчас выйду.

Голос Ивана доносился из соседнего помещения.

– Я скоро.

Он вышел через несколько минут, держа в руках седло, значительно превосходившее размерами то, которым мы воспользовались в прошлый раз. Я не удержалась от вопроса:

– Почему это седло такое большое?

– Потому что, дорогая моя, сегодня у нас особенное занятие.

Мое сердце бешено забилось.

– В каком смысле?

Это было невыносимо. Мне захотелось побежать к машине и уехать прочь.

– Увидите.

Не без усилий он водрузил седло на спину Мускат. Мускулы на его руках были такими мощными, что, казалось, рубашка вот-вот треснет по швам. Я старалась не смотреть на него, но, черт возьми, он был похож на могучего льва! Казалось, его мышцы взорвутся от напряжения.

Я почувствовала, как капелька пота стекает между моими грудями. Еще одна капелька образовалась у меня между ног, только это был уже не пот.

– Жарковато сегодня.

– Да уж. Я бы не отказался от кружки холодного пива.

Он приладил седло и отрегулировал длину стремени.

– Идите сюда. Я помогу вам взобраться.

– Иван, мне очень жаль, но, боюсь, я не смогу это сделать. Может, мне стоит…

– Конечно, сможете, – сказал он, прежде чем я завершила свою прощальную речь. – Стоит только сесть на нее, а дальше будет легко.

Он взял меня за руку и подвел к Мускат.

– Ну, если вы так считаете…

Может быть, стоит подождать, пока закончится занятие? Я вставила ногу в стремя. В этот раз Иван придерживал меня за талию, помогая взобраться на лошадь.

– Не спешите, опускайтесь медленно.

Он подложил руку под мой зад.

– Чувствуете руку? Опускайтесь на нее.

Конечно, я чувствовала его руку! Мне хотелось потереться об нее! Иван не убирал руку, пока я полностью не опустилась в седло.

– А теперь я покажу вам, как надо ездить. Подвиньтесь немного вперед.

Он слегка подтолкнул меня сзади. А потом… Черт возьми! Он сел позади меня! Мне ничего не оставалось, кроме как прижаться к нему.

– Прошу прощения за мокрую рубашку. Мы давно не пользовались этим седлом. Я должен был почистить его. – Он склонился к моему уху. – Можете себе представить, как мне было жарко.

– Это меня не смущает.

Я уже ощущала, как его мокрая рубашка прилипает к моей. Уже одна мысль о том, что он так близко, вскружила мне голову. Я вцепилась в поводья обеими руками. Он обнял меня и взял поводья.

– Расслабьтесь, Пэш. Держитесь за меня. Я не позволю вам упасть.

Каким-то образом он заставил лошадь сдвинуться с места, и мы выехали из конюшни.

Мы сидели так близко друг к другу, что даже лист бумаги не прошел бы между нами. Держа мои руки в своих, он показал мне, как правильно обращаться с поводьями. Он снова склонился к моему уху и сказал:

– Пэш, почувствуйте, как я управляю лошадью при помощи поводьев. Это то же самое, что вести машину. Только здесь не руль, а поводья.

Его дыхание на моей шее заставило меня вздрогнуть.

Пока мы ехали, я изучала его предплечья и кисти. Они были похожи на руки Разбойника в моем последнем сне – такие же большие и грубые. Все в Иване напоминало мне моего Разбойника. Притормозив свое воображение, я попыталась сосредоточиться на занятии.

Но все мои попытки закончились провалом, когда Иван крепко обнял меня за талию и сказал:

– Положите руку мне на бедро. Я хочу, чтобы вы почувствовали, как я использую мышцы ног, чтобы управлять Мускат.

Я не знаю, чувствовала ли Мускат что-нибудь, но мое либидо испытало мощный импульс. Ощущение его руки под моей грудью и напряженных мышц бедра под моей рукой сделали мои трусики такими же мокрыми, как и его рубашка.

Мы провели большую часть занятия, сидя на лошади вдвоем. Иван показывал мне различные приемы верховой езды. Было очевидно: он знает, что делает. Я честно пыталась понять то, что он говорит, ведь именно этого я и хотела – узнать побольше о лошадях.

Но разве, черт возьми, можно быть так близко к нему и при этом сосредоточиться на чем-то другом? Мы катались вокруг конюшни. После того как я целый час прижималась к нему и ощущала его прикосновения, я возбудилась до предела! Это было чертовски приятно. Более того, я чувствовала, как он трется об меня сзади. Его мужское достоинство на ощупь было не хуже, чем на вид, – большое и соблазнительно твердое!

На третьем занятии я должен был что-то предпринять, чтобы узнать Пэш лучше, причем незамедлительно. Если я не проверну это дело сегодня, то сомневаюсь, что она придет еще.

Копаясь в упряжи перед занятием, я нашел старое седло, предназначенное для двух человек. Сидя в одном седле с ней, я мог обнять ее, помогая ей держать поводья.

Это сработало даже успешнее, чем я предполагал. Сидя в седле вдвоем, мы чертовски тесно прижимались друг к другу, при этом она упиралась спиной мне в грудь, а ее голова оказалась прямо под моим подбородком.

Стараясь не поддаваться влиянию пьянящего запаха ее волос, я начал занятие. Я попросил ее расслабиться и двигаться в такт движениям лошади – плавно и грациозно. Обнимая ее, я мог чувствовать, как ее грудь трется о мои руки.

Я показал ей, как нужно сдавливать ногами бока лошади, чтобы мышцы человека передавали импульс животному. Конечно, она должна была положить руку мне на бедро, чтобы ощутить движение мышц. Наконец я сказал ей, что, когда наездник чувствует реакцию лошади, он может посылать ей ответные сигналы, чтобы она знала, куда и когда ей идти. Со временем человек и животное начинают предугадывать желания друг друга.

Мускат медленно шла по грунтовой дороге, проходившей через ферму. Мы были одни. Когда Пэш положила руку мне на бедро, мой член сразу же дал о себе знать.

Ее грудь лежала на моей руке. Я позволил себе покачиваться в такт движения лошади, чтобы ощутить Пэш еще ближе. Я хотел потрогать ее, но не рискнул, боясь спугнуть.

Итак, мне неплохо удавалось сохранять видимое спокойствие в течение всего занятия, хотя внутри бушевал ураган!

Я должен был завалить эту красотку, пока она окончательно не свела меня с ума!

К тому времени как Иван помог мне выбраться из седла, у меня пар валил из ушей. Проведя с ним так много времени в непосредственной близости, я жутко завелась. Он так умело и уверенно управлял лошадью, что мне захотелось кататься с ним вечно. Но когда занятие все же подошло к концу, я поняла: что-то произошло! Эта близость доставляла мне невыразимое наслаждение. Теперь я просто обязана была отказаться от занятий, а вместе с этим и от своих фантазий. Я надеялась лишь на то, что мне удастся сдержать слезы.

Как раз в тот момент, когда я собиралась произнести прощальную речь, случилось нечто невероятное: он пригласил меня поужинать с ним. Я ушам своим не верила. Я как бы со стороны слышала произнесенное мною «да!» и испугалась, не слишком ли громко я это сказала. Во всяком случае, мне показалось, что я буквально прокричала ему ответ. Я повторила свое «да» и сказала, что это доставит мне удовольствие. Я надеялась, что эти слова прозвучали более естественно.

Он улыбнулся и сказал;

– Замечательно.

Мы договорились встретиться в городе на следующий день и на месте решить, куда пойдем. Затем он предложил проводить меня до машины.

Когда занятие близилось к концу, я заметил, что Пэш вовсе не смущало, что я сидел к ней так близко. Наоборот, мне показалось, что ей даже понравилось такое внимание с моей стороны.

Так вышло, что я оказался чертовски близко к ней. Мне понадобилось собрать всю волю в кулак, чтобы не выказать своего возбуждения. Мне ужасно хотелось забраться ей под рубашку и пощупать ее там.

По ее поведению невозможно было сказать, как она отнеслась к тому, что произошло. Поэтому, надеясь лишь на удачу, я рискнул.

Только она собралась уходить, я спросил, не согласится ли она поужинать со мной. Я думаю, мой вопрос застал ее врасплох, потому что она тут же подскочила и выпалила: «Да!», как будто я уколол ее булавкой и она хотела воскликнуть: «Ой!» Затем более спокойным тоном она добавила:

– Да, конечно, с большим удовольствием.

Итак, мы назначили свидание на следующий вечер, договорившись встретиться в городе.

Я проводил ее до машины и открыл ей дверь. Прежде чем она села в машину, я притянул ее к себе и прошептал на ухо:

– Я с нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.

Затем я поцеловал ее – обычный поцелуй на прощание, но этого было достаточно, чтобы ей было о чем подумать вечером. С большой неохотой я позволил ей сесть в машину и уехать.

На следующий день я вспомнила, что должна сдать в библиотеку кое-какие книги, и отправилась туда утром. Войдя в зал, я заметила Ивана, сидящего в одиночестве за одним из столиков в углу. Не заметить такого мужчину было крайне сложно, учитывая его сногсшибательную внешность.

Я стояла и смотрела на него, вспоминая, как мы катались вместе и как он поцеловал меня на прощание. Он обнял меня так крепко, что я не могла не почувствовать, как он возбужден. И это вовсе не было лишь моей фантазией!

Вдруг я поняла, что смотрю прямо на него, прижимая книги к груди, как глупая школьница. Я сдала книги, заплатила штраф и снова посмотрела на него. Казалось, он был полностью погружен в свою книгу, и я решила подойти и поздороваться с ним.

Подойдя к его столику, я заметила, что он делает заметки. Мне стало интересно, что же такое он читает. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что перед ним сборник стихов Йейтса и еще несколько сборников других авторов. Как раз в эту секунду он поднял глаза, очевидно почувствовав на себе чей-то взгляд. Он улыбнулся самой обворожительной из всех своих улыбок и сказал:

– О, привет!

Как раз в тот момент, когда мое красноречие было мне так необходимо, оно куда-то улетучилось. Все, что я смогла выдавить из себя, – это жалкое «привет». Я поняла, что жутко волнуюсь. Должно быть, Иван заметил мое смущение, потому что, прежде чем я смогла еще что-либо произнести, он решил сам все объяснить.

– Я преподаю английскую литературу в университете Нортгемптона и должен подкорректировать планы занятий на осенний семестр. Я приезжаю сюда на лето – поработать у Стива на ферме. – Он взял одну из книг. – Но и здесь мне приходится заниматься моей настоящей работой, иначе она будет накапливаться и просто задавит меня в конце лета.

Если раньше я находила Ивана привлекательным, то теперь я была от него без ума! Я заметила, что его позабавила моя реакция, но я не смогла скрыть своего изумления. Он замолчал, ожидая, что я скажу в ответ. Я оперлась о спинку стула, стоящего рядом с ним, и сказала единственное, что пришло мне в голову:

– Понятия не имела!

К счастью, он задал мне вопрос, который помог мне сосредоточиться на разговоре.

– Чем вы занимаетесь в свободное от занятий по верховой езде время?

– Я писательница.

Учитывая, что при каждой встрече с ним моя речь становилась скованной, я была уверена, что он мне не поверил.

– Я собирала материал для своей новой книги и вспомнила, что забыла вовремя вернуть кое-какую литературу.

По крайней мере теперь он мог быть уверен, что я не следила за ним!

Он посмотрел на меня так, будто у меня на зубах остался след от губной помады. Я на всякий случай провела языком по передним зубам. Потом он спросил:

– Вы любите танцевать?

– Очень люблю, – ответила я.

Вероятно, что-то изменилось, потому что вместо встречи в городе он попросил меня дать ему адрес, чтобы он мог заехать за мной. Мы собирались пойти в одно шикарное местечко. И, к моему большому удивлению, он снова поцеловал меня на прощание, сказав, что ему еще нужно уладить кое-какие дела.

День нашего свидания весьма кстати оказался моим выходным днем. Я решил сходить в библиотеку и поработать над планом занятий на осень. Но была и еще одна причина. Мне надо было также кое-что разведать. Я хотел узнать, что пишет моя новая ученица.

Я проверил регистрационную карточку мисс Пэш, чтобы выяснить ее фамилию. Она зарегистрировалась как П. Ф. Платонов. Под ее именем значилось две книги: «Поиск: концепция души в эпоху постмодернизма» и еще одна, под названием «Благоразумие».

Что ж, звучит впечатляюще, но была ли сама она благоразумной? Я чуть было не рассмеялся, пока искал ее книги. Они были в библиотеке, но обе оказались на руках. Пожалуй, я сделал все, что было в моих силах. Я записал названия и по пути в зал поэзии попросил библиотекаря отложить их для меня, как только они появятся.

Размышляя над тем, какому поэтическому сборнику отдать предпочтение, я увидел, что в зал вошла Пэш. Я улыбнулся и подумал: «Судьба!» Я ждал, когда она меня заметит. Пэш сдала какие-то книги, а затем подошла к столику, за которым я сидел. Казалось, она не ожидала меня здесь встретить. Но еще большей неожиданностью для нее было увидеть ворох поэтических сборников на моем столе. Я поспешил дать ответ на ее немой вопрос.

Признаться, ее реакция задела меня; она явно была удивлена тому, что я вообще умею читать, не говоря уже о работе преподавателя. Меня давно уже воспринимали только как профессора. Я успокоил себя тем, что у нее могло сложиться ложное впечатление обо мне после того, как она увидела меня в этом чертовом сарае!

Поэтому я спросил:

– Чем вы занимаетесь в свободное от занятий по верховой езде время?

Просто чтобы услышать, что она на это ответит. Она сказала, что пишет и этим живет. Я подмигнул ей и сказал:

– Думаю, у нас с вами куда больше общего, чем казалось вначале.

Пока я любовался румянцем, вспыхнувшим на ее щеках, мне в голову пришла неплохая идея.

– Вы любите танцевать?

Она сказала:

– Очень люблю.

– Отлично, потому что в том месте, куда мы пойдем ужинать, имеется и танцплощадка. Ах да, наденьте что-нибудь нарядное – это шикарное место.

Конечно, мне только сейчас пришло в голову так поднять планку, но она об этом не знала. Стив рассказывал мне об одном местечке неподалеку, очень романтичном ресторанчике при гостинице. Там можно было рассчитывать на ужин при свечах и танцы, а если нужно, то и на ключ от одной из комнат на десерт. Они просто включали это в счет. Мне очень хотелось повести ее туда. Быть может, ужин и танцы помогут мне залезть к ней под юбку.

Подумав так, я спросил ее:

– Почему бы вам не дать мне ваш адрес и номер телефона? Я заеду за вами около семи, идет?

– Это было бы чудесно. Благодарю вас.

– А теперь извините, мне нужно до вечера уладить еще несколько дел.

Я собрал свои книги и снова поцеловал ее на прощание, на этот раз в качестве разминки перед ужином.

– До встречи.

Убедившись, что мои кредитные карточки и мобильник в кармане, я вышел, чтобы сделать один звонок. Я хотел заказать столик и рассчитывал, что обслуживание в этот вечер будет на уровне.

Я без труда сделал заказ, так как по средам у них не очень людно. У меня действительно было несколько неотложных дел, в том числе я должен был забрать из ремонта свои туфли.

По пути в мастерскую по ремонту обуви я все еще думал о ее реакции по поводу того, что я не зарабатываю на жизнь, трудясь на ферме. Я думал, что уже забыл, каково это – быть бедным и необразованным. Почему же тогда, черт возьми, меня так беспокоило то, что она приняла меня за простого конюха?

Итак, ему хотелось шикануть. Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что могу быть деловой, строгой, легкомысленной, но никак не шикарной. В образе сексуальной дивы я себя тоже не представляла. Он же видел меня только в джинсах. Ну надо же, я так завела его, а он еще даже не видел меня в платье!

Что ж, я должна была что-нибудь найти в своем гардеробе. У меня не было времени отправляться в магазин за новым платьем: он приедет через каких-то два часа, а мне еще нужно было принять душ и сделать прическу.

И тут я заметила в самом углу шкафа чехол для одежды. Я вытащила его, положила на кровать и расстегнула молнию. Аккуратно извлекая оттуда красное шелковое вечернее платье до колен, я старалась при этом не зацепить ткань за молнию на чехле. Я лишь раз надевала это платье прошлым летом на какую-то вечеринку и отложила его на случай, если оно еще когда-нибудь мне понадобится. Сегодня был как раз такой случай.

Надев платье, я подумала, что за последние месяцы буквально превратилась в затворницу, давшую к тому же обет безбрачия. И тут я вспомнила о вагинальном колпачке – так, на всякий случай.

Я последний раз посмотрела на себя в зеркало и сказала своему отражению:

– Ну и вид у тебя! Что, черт побери, ты с собой сделала?

И сама ответила на свой вопрос:

– Это то, что нужно! Я брала уроки верховой езды и запала на шикарного инструктора и одновременно профессора, от которого у меня голова кругом идет. Так что вид у меня что надо!

Часы на стене показывали без десяти минут семь. Вот черт! Теперь я буду сидеть и потеть от волнения, пока Иван приедет за мной. Надо подумать о чем-нибудь холодном: лимонад, мороженое… Иван нагибается, чтобы перерезать бечевку, Иван кладет седло на спину Мускат. Ох, от этих мыслей не веет холодом! Как может быть такой красавец профессором?

Преподаватели английской литературы, у которых я училась в университете, – а было их несколько, – как правило, были низкорослыми, лысыми и толстыми. Кроме одного, который был высоким и довольно привлекательным, а также слыл большим оригиналом.

«Что ж, профессор, я готова к встрече с вами. Я не какая-нибудь дурочка, хоть и дала вам повод так думать. Я буду спокойной, невозмутимой и шикарной».

Я снова заглянула в зеркало. Над верхней губой выступили капельки пота.

Приняв душ, я побрился, подправил усы и надел лучший костюм из тех, что привез с собой. Хотя в этом не было необходимости, я в который раз начистил туфли до блеска.

Я надеялся выскользнуть так, чтобы Стив меня не заметил. Если он узнает, что я запал на Пэш, он непременно начнет подбивать к ней клинья. Мы с ним всегда так делаем. И пусть никто не спрашивает зачем. Мы даже могли подраться, если все было серьезно.

Мы действительно несколько раз дрались из-за женщин, при этом как минимум дважды он уходил от меня с разбитым носом. Ему тоже пару раз удавалось сбить с меня спесь, а однажды он даже поставил мне синяк под глазом. В физическом отношении у меня было преимущество, и я мог взять над ним верх, но этого чертова сукина сына вероятность такого исхода не останавливала.

В последнее время я перестал делиться с ним своими планами. Его язвительные комментарии по поводу моей личной жизни были мне не по душе. Я надеялся оставить в тайне мои отношения с Пэш, но не успел я спуститься по лестнице, как услышал его свист.

– Куда-то собрался, приятель? – спросил он, перекрывая мне дорогу на нижней ступеньке.

– У меня встреча, – сказал я, надеясь, что на этом наш разговор будет закончен. Я очень надеялся на это.

Он взялся пальцами за рукав моего пиджака.

– Должно быть, ты встречаешься в шикарном месте – запонки и все такое…

Его тон раздражал меня больше, чем когда-либо.

– А не с той ли рыженькой эта встреча, а? Я видел, как вы вчера неплохо проводили время. А как сидели на лошади! Ты же знаешь, что мой страховой полис не предусматривает езду вдвоем.

– Да пошел ты! Она ведь не упала, не так ли, приятель? Я как следует держал ее.

Я знал, что, если не избавлюсь от него сейчас, возникнут проблемы, и оттолкнул его, освобождая себе дорогу.

– Не жди меня сегодня.

С этими словами я направился к машине.

Он прокричал мне в спину:

– Не только лошади получат сегодня угощение!

Я пропустил его замечание мимо ушей, дважды проверив наличие презервативов в нагрудном кармане. Затем я поехал за Пэш.

Глава 4

Вытирая капельки пота с верхней губы салфеткой, я умудрилась смазать губную помаду. Я сделала глубокий вдох и поправила макияж. Надеясь, что Иван явится вовремя, я села у окна, чтобы увидеть его, как только он подъедет. Я сказала себе, что мне просто необходим свежий воздух.

Если в его планы не входило тратить на дорогу всю ночь, то список возможных ресторанов сокращался до двух. Шикарным местом для ужина и танцев мог быть либо частный клуб на окраине города, куда был закрыт доступ тем, кто не являлся членом клуба, либо ресторан при гостинице в получасе езды отсюда.

Я не была ни в одном из этих заведений раньше. О частном клубе я знала только то, что там собиралась верхушка общества Шафтсбери. Гвен бывала в гостинице и говорила, что без ума от этого места. Она рассказывала мне, как провела там самый романтический вечер в своей жизни. Когда наконец я увидела Ивана, вспомнила, что Гвен ходила туда со Стивом, и улыбнулась, зная наверняка, что теперь мой список ресторанов сократился до одного пункта.

Найти дом Пэш не составило труда. Она жила в маленькой уютной квартирке в центре Шафтсбери. Припарковавшись, я подумал, что следует подойти к двери, но, как только Пэш заметила мою машину, тут же вышла мне навстречу. И все же я выбрался из автомобиля, чтобы открыть перед ней дверцу и помочь ей сесть в машину. Я заметил, что она слегка покраснела, когда я взял ее за руку. Это было трогательно и вселяло надежду.

Она была великолепна в своем сексуальном открытом платье красного цвета с глубоким вырезом. Пожалуй, это был чистый шелк. Платье соблазнительно облегало ее ноги при ходьбе, а вверху плотно обтягивало грудь.

Еще не закрыв дверцу машины, я поймал ее осторожный оценивающий взгляд. Еще раз полюбовавшись ее ногами, я завел машину.

Пытаясь по дороге вести непринужденную беседу, я спросила Ивана, откуда он знает Стива. Постепенно у меня начало складываться представление о том, как получилось, что он, профессор, стал работать на ферме. После этого он спросил меня:

– Как долго вы живете здесь?

– Я переехала сюда прошлой осенью. Я искала тихое местечко, где могла бы писать, поэтому и вернулась в Шафтсбери.

– Вернулись? Вы жили здесь раньше?

– Нет, моя бабушка держала магазин одежды на углу Хай-стрит и Эйнджел-лейн. Вот откуда я знаю Гвен. Ее мать работала у бабушки в магазине.

– Я припоминаю этот магазин. Его нет уже несколько лет, так?

– Да. Бабушка умерла пять лет назад, и моя семья продала магазин под булочную.

– А что с вашими родителями?

– Мои родители живут в Лондоне. Отец пишет пьесы. Кроме того, он подрабатывает в лондонском порту.

Я посмотрела на Ивана, и наши взгляды встретились. По моей спине пробежали мурашки.

Нам предстояло ехать около получаса. Я заказал столик на восемь. Мне нужен был запас времени, на случай если я собьюсь с дороги.

Я попросил Пэш подсказывать мне, куда сворачивать. Без ее помощи я мог бы заблудиться. По дороге мы разговорились. В машине играла заранее подобранная мной легкая музыка. Я рассказал Пэш, как познакомился со Стивом и как оказался на его ферме.

Потом я спросил, когда она переехала жить в эти края. Это был подходящий вопрос, потому что она говорила несколько минут подряд. Я заметил, что все время, пока она говорила, в машине словно возникал электрический заряд, а почему это происходит, я не мог объяснить.

Ее близость не могла не действовать на меня. Я пытался бороться со своим неимоверным возбуждением, повторяя про себя: «Ну, опускайся же, дружок, еще не время».

К счастью, в этот момент закончилась пленка, и это дало мне возможность отвлечься.

Пленка закончилась, и я знала, что мы почти приехали. Я поняла, что правильно угадала с гостиницей, когда мы начали двигаться в этом направлении. Иван протянул мне карту, попросив, чтобы я подсказывала, куда сворачивать.

После нескольких поворотов мы увидели гостиницу – это было уединенное местечко, здание пряталось в тени деревьев. Сделав вид, что мне необходимо рассмотреть дорожный знак, я обернулась, чтобы взглянуть, не лежит ли на заднем сиденье что-нибудь, что свидетельствовало бы о его намерениях провести здесь ночь. Но там было пусто. Однако я знала, что Гвен провела здесь ночь со Стивом. «Итак, место действия известно, – подумала я. – Что ж, посмотрим, что из этого выйдет».

Сделав последний поворот, я увидел гостиницу и понял, почему это место считается таким романтичным. Вряд ли сюда можно было попасть случайно.

Стив рассказывал мне о нескольких незабываемых ночах, проведенных здесь, – и, должен заметить, довольно подробно. До этого вечера мне ни разу не представилась возможность разведать здесь обстановку. Странно, что я не захватил с собой сумку с вещами для ночевки, – у меня ведь было твердое намерение провести эту ночь с Пэш. Но, так как она об этом еще не догадывалась, было бы по меньшей мере опрометчиво бросить в машине на виду мои бритвенные принадлежности и зубную щетку.

Так как день был будний, нам достался уютный столик в углу. Должно быть, здесь часто имеют дело с подобными заказами – расположение столика как нельзя лучше подходило для интимной беседы. Гигантские растения и высокие вазы с цветами были искусно расставлены по всему залу ресторана, отделяя столики один от другого.

Отведенный нам столик был почти не виден за живым деревом, увешанным гирляндами огней, что создавало исключительно романтическое настроение. Пианист что-то наигрывал, словно напоминая о том, что скоро начнутся танцы. Должно быть, я не ошибся в выборе – и моя новая пассия, и это место были созданы для романтических отношений.

Иван обошел вокруг машины, чтобы открыть дверцу с моей стороны и помочь мне выйти. Я расправила платье, надеясь, что не слишком измяла его, пока мы ехали. Он взял меня за руку, и мы вошли. На входе он сказал метрдотелю:

– Для нас заказан столик на восемь – на имя Козак.

У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, когда этот джентльмен произнес официальным тоном:

– Конечно, доктор Козак, прошу вас следовать за мной.

Наш столик ждал нас. Пока мы шли к нему, я успела осмотреться. Все было, как в сказке, повсюду цветы и деревья. На некоторых деревьях светились крохотные белые огоньки. Наш столик скрывался как раз за одним из таких деревьев. Теперь я понимала, почему Гвен в таком восторге от этого места. Сидя напротив Ивана, я чувствовала себя Золушкой, увидевшей на балу своего принца.

Я продолжала тихо сидеть, пока Иван изучал карту вин.

– Какое вино вы предпочитаете, Пэш: красное или белое?

– Белое, пожалуйста. Бокал шардоне будет весьма кстати.

Он не ограничился одним бокалом, а заказал целую бутылку шардоне. Для себя он выбрал коктейль, от которого я отказалась. У меня и так кружилась голова, и я подумала, что вина будет вполне достаточно.

Цены в меню указаны не были, из чего можно было сделать вывод, что ресторан рассчитан на солидных гостей. Я заказала семгу, надеясь, что это утолит мой голод, но не станет серьезным испытанием для моего желудка.

Я наблюдала за тем, как Иван заказывает себе бифштекс с тем же спокойствием и уверенностью, какие он продемонстрировал мне во время нашей прогулки верхом; он давал официанту четкие указания по его приготовлению. Здесь он смотрелся так же естественно, как и в конюшне в день нашего знакомства. Стараясь не разглядывать его слишком пристально, я все удивлялась тому, что судьба свела меня с ним.

За ужином мы продолжили наш разговор. Вокруг нас возник такой же электрический заряд, какой я ощущал в машине во время пути. И тут я с удивлением понял, что это ощущение у меня внутри. Мне чертовски нравилась Пэш. Я был просто без ума от нее. Каким исключительным удовольствием было общаться с ней! Оказалось, что у нее чудесный голос, и она говорила довольно быстро.

В какой-то момент я прервал ее, мне показалось, я узнал кого-то в зале.

– Видите вон того парня? Мне кажется, я его знаю. Думаю, я встречал его в одном из магазинов.

– Я тоже узнала его, когда мы вошли. Он работает в аптеке.

– Верно, теперь я припоминаю, что видел его там.

Я чуть было не поперхнулся, когда она произнесла:

– Как-то я спрашивала Гвен о нем. Это было после того, как он шлепнул меня по заднице и предложил звонить ему в любое время. Гвен сказала, что он женат. Должно быть, он не скучает дома в одиночестве, пока его жена в командировке.

– Черта с два, Шерлок!

– Действительно черта с два!

Я просто не мог не похлопать ее по плечу.

– Так вы позвонили ему?

– Бог мой, конечно нет!

Мой вопрос ошеломил ее. А эта рыженькая та еще штучка! Черт, мне действительно нравилось общаться с ней!

Наверное, за ужином я слишком много болтала, но никак не могла остановиться. Видимо, Иван ничего не имел против, потому что почти все это время он улыбался и даже смеялся. Когда он спросил меня, звонила ли я этому аптекарю, я чуть было не запаниковала. Я испугалась, что он может бог знает что подумать. Какой-то аптекарь заигрывал со мной! Я не хотела, чтобы Иван решил, будто у меня с ним что-то было.

Иван выпил еще один коктейль, но я все же отдавала предпочтение вину. Я знала, что этого для меня будет достаточно. Выпей я еще что-нибудь, тут же опьянею и обязательно натворю глупостей. Я очень хотела произвести на Ивана благоприятное впечатление. Более того, мне хотелось понравиться ему так же, как он нравился мне.

Когда он наполнял мой бокал, я заметила запонки на его рукавах. В них отражались огоньки, которыми было усеяно дерево у нашего столика. Также я заметила темные волоски, выбивавшиеся из-под манжета его белой рубашки. По моему телу побежали мурашки. В этот момент свет стал более приглушенным, и несколько пар начали танцевать.

Я следил, чтобы ее бокал был постоянно полон, помня о своем плане провести ночь с ней. Я хотел, чтобы она разомлела, но не была пьяной. Со мной уже случалось подобное, и мне этого хватило. Спать с женщиной, которая вот-вот потеряет сознание и еле сдерживает рвоту, – незавидная участь. Но если она разомлеет… о да, вот это то, что надо!

К началу танцев она была достаточно расслабленной. Я хотел, чтобы в тот момент, когда я приглашу ее на танец, она была мягкой и податливой. Что же касается меня, то я выпил еще и рюмку водки. Я запал на нее, определенно запал. Я был возбужден уже в тот момент, когда выходил из машины, и контролировать себя становилось все сложнее. Алкоголь помог справиться с ситуацией.

Но теперь, когда я обнял ее в танце, я знал, что пройдет немного времени – и она почувствует телом мой возбужденный член. Скоро я узнаю, как выпадут кости. Двойка – и вечер закончен. Ну давай же, детка, дай семерку!

Мы еще немного поболтали, и он пригласил меня на танец. Когда он повел меня к танцплощадке, мои ноги подкосились. Он обнимал меня, и мне казалось, что музыка проходит прямо через мое сердце. Я почувствовала его поцелуй на своих волосах и слегка прижалась к нему. Он обнял меня еще крепче.