Текст книги "Опасная планета (сборник)"

Автор книги: Отис Клайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

На крыше стояли четыре олбанийских воздушных судна. Я принялся с живейшим интересом разглядывать ближайшее ко мне. Формой оно походило на судно-амфибию, длиною футов в десять и шириною – в три. Кокпит покрывал стеклянный купол, сзади которого располагалась небольшая дверца. Под куполом виднелись многочисленные кнопки, рычаги, ручки и мягкое сиденье для водителя. Больше всего меня поразил тот факт, что отсутствовали какого-либо рода крылья, хвостовое оперенье и пропеллеры.

Вангал обернулся ко мне.

– Вижу, вас изумили наши воздушные корабли.

– Они не похожи ни на один из виденных мною аэропланов.

– Для таких аппаратов не нужны ни крылья, ни пропеллеры, ни хвостовое оперенье, – продолжил он. – Как я уже говорил вам, подъем, спуск и повороты во всех направлениях осуществляются усиленными мысленными волнами. Усилительный механизм располагается под тем вот круглым выступом на передней панели. За двумя небольшими люками, на носу и корме судна, находятся парашюты на крайний случай. Вон та торчащая впереди кабины штука – матторк, оружие, функционирующее на тех же принципах, что и торк, но имеющее гораздо большую дальность стрельбы более тяжелыми снарядами.

– Вы сказали, что только олбанийское правительство располагает секретом производства этих летательных аппаратов, – сказал я. – Но предположим, один из них будет вынужден приземлиться на неприятельской территории. Таким образом, он вполне может оказаться во вражеских руках, а значит, аппарат смогут разобрать и затем строить ему подобные.

– Эта опасность предусмотрена. В каждом олбанийском аппарате помещен флакончик с очень сильной кислотой, который немедленно разбивается в случае попытки проникнуть внутрь устройства. Кислота выплескивается на секретный механизм и мгновенно уничтожает его.

– Поистине дальновидно, – заметил я.

– В силу этого мы и существуем в мире с нашими соседями не одно столетие, – ответил Вангал. – Сожалею, что расстаемся в такой спешке, но мне пора.

С этими словами он открыл дверцу сзади кабины и влез внутрь. После торопливого осмотра панели управления и матторка он сказал:

– Прощайте. Занимайтесь прилежно, тренируйтесь усердно и не дайте наемным убийцам застать вас врасплох.

– Если я увижу одного из этих негодяев, то поставлю его вместо мишени. Прощайте, приятного и безопасного вам путешествия.

Маленькое суденышко поначалу медленно поднималось вверх, затем, набрав инерцию движения, мгновенно вознеслось на высоту в полмили, если не больше, с путающей скоростью устремилось прочь и вскоре исчезло из виду.

Я подошел к краю крыши и заглянул через стенку. До земли было добрых шестьсот футов. Части здания перемежались с интервалом в шестьдесят футов. Далеко на севере виднелся город, состоящий из округлых зданий, посреди которых возвышалось огромное красное строение, подобное тому, на котором я сейчас стоял, но раза в два повыше.

Должно быть, это и есть та самая Красная Башня, о которой говорил Ворн Вангал, – императорский дворец Олбы. Городские стены образовывали окружность, в точках которой, соответствующих строго сторонам света, возвышались башни, очевидно, над городскими воротами.

Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась сельская местность, разделенная на фермы, с округлыми зданиями на каждом участке, очевидно домом владельца. На полях трудились люди, а тут и там я видел, как фермеры управляли огромными нелепыми животными, запряженными не то в плуги, не то в культиваторы.

Как я впоследствии узнал, животные эти назывались тирпеды и представляли собою гигантских бесшерстных толстокожих; размах плеч у них достигал восьми футов, а взрослая особь весила от четырех до пяти тонн. Они обладали огромными головами и ртами, длинными остроконечными ушами и относительно тонкими шеями длиною чуть ли не в половину туловища. Продвигались они тяжеловесной походкой, как слоны.

Выращивали здесь грибы различных видов и некоторые культуры папоротниковых кустарников.

Ровная вымощенная дорога, прямая как стрела, шла от южных ворот Олбы мимо башни, на которой я стоял, к обширной, в форме полумесяца олбанийской бухте Турено. Здесь располагались морские ворота столицы, где и держал в серо-голубых водах могучего океана Ропок свой громадный флот торговых кораблей император Хаджес.

По этой прямой гладкой дороге с грохотом тащились большие одноколесные повозки, влекомые тирпедами. Корпус заровианской повозки располагается внутри этого единственного огромного колеса, шарнирным кольцом удерживаясь от переворотов во время вращения самого колеса. С большой скоростью по дороге проносились и моторные коляски, также одноколесные. Я видел, как такие колеса диаметром более двадцати футов мчались со скоростью в сотни земных миль в час.

Один из охранников спустил меня в лифте, с которым я не знал, как обращаться, отвел в приготовленные мне Вангалом апартаменты и, низко поклонившись с вытянутой правой рукой ладонью вниз, удалился. И пока я занимался изучением патоа, из коридора доносились его шаги, размеренно перемещающиеся из конца в конец.

Вглядываясь с обостренным интересом в переводы и языковые особенности, я испытывал такое чувство, что читаю что-то знакомое, но забытое. И вскоре обнаружил, что мне достаточно лишь единожды прочитать слово на патоа, чтобы его запомнить.

Когда я впоследствии сообщил об этом Ворну Вангаду, он объяснил, что мозг Зинло, ставший теперь моим, уже некогда все это знал. Сознание, некогда получившее какое-то впечатление, записывает его в себя навсегда. Я же тогда мгновенно сообразил, что, значит, мне надо просто достучаться до своего сознания. Все это воодушевило меня.

Задолго до полудня я управился со всеми уроками, подготовленными мне Ворном Вангалом, и с нетерпением взялся за чтение книги по естественной истории Заровии. И лишь внезапно наступившая тьма, как это и бывает в тропических и полутропических районах Венеры, прервала мои занятия. В дверь постучали.

– Войдите, – сказал я на патоа, стремясь как можно быстрее испробовать умение владеть этим языком.

Дверь скользнула в сторону. В ее проеме, на фоне освещенного коридора показался силуэт моего охранника. Он вошел и нажал кнопку, отчего помещение осветилось мягким светом. Я не мог различить источников света, так искусно они были скрыты.

– Обед вашего высочества, – объявил охранник. Вошли два раба, неся огромный двухъярусный поднос, нагруженный по крайней мере пятьюдесятью блюдами. Третий нес небольшой стол, а четвертый – золотую посуду и розовую скатерть. Передо мной расставили блюда с рыбой, дичью пернатой и водоплавающей, с различными грибами и прочими деликатесами, природы которых я и представить не мог. В небольших кувшинах подали бесцветный, приятный на вкус горячий спиртной напиток, называвшийся, как я узнал впоследствии, кова. Он оставлял приподнятое настроение, как крепкое вино, хотя и с несколько отличительным эффектом.

Пообедав, как и полагается принцу Олбы, я вновь вернулся к моим занятиям.

Позже к вечеру в дверь опять постучали, и новый охранник ввел человека, оказавшегося моим камердинером. Тот занялся делами в соседней комнате и через несколько минут вошел, поклонился и объявил, что спальня готова.

Я вошел туда и увидел встроенное в стене спальное углубление с розовым балдахином и золотой бахромой над ним. Мягкие шелковые покрывала, розовые, с золотыми полосками, отогнутыми уголками приглашали отдохнуть.

Камердинер принес розовое ночное одеяние, изумив меня пристрастием к этому цвету. Позднее я узнал, что на всей Заровии розовый считается исключительно королевским цветом.

Несмотря на усталость от занятий, я никак не мог заснуть в силу новизны ситуации, в которой оказался. Лишь через несколько часов удалось мне задремать, но меня тут же разбудило звонкое металлическое лязганье.

Звук, похоже, доносился откуда-то из-за окна, и я, затаив дыхание, прислушался. Звук не повторился, я успокоился и устроился поудобнее, но вскоре рядом со мной послышался шелест словно бы от трущегося шелка.

Не двигаясь, я открыл глаза, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в окружающем меня мраке. У Венеры нет луны, и, следовательно, в помещении так же темно, как и снаружи. Я не мог разглядеть ни окна и ничего вокруг себя.

Но в комнате явно кто-то находился. Мне припомнилось предупреждение Ворна Вангала, и лоб мой покрылся холодной испариной. Оружие лежало на низком столике всего лишь в нескольких футах от меня, но я не мог дотянуться до него бесшумно и не выдавал своего присутствия ночному визитеру.

Совсем рядом вновь раздался шелест, а затем – вспышка фонаря, луч которого пробежал по комнате, остановился на мгновение на мне и тут же погас. Я подскочил, услышав звук скарбо, выходящего из ножен, судя по звуку, всего лишь футах в двух от меня.

Едва я сел на постели, как раздался свист скарбо, и лезвие ударило в подушку, где за мгновение до этого лежала моя голова.

Я соскочил с ложа и стал на ощупь искать выключатель. Убийца же, что-то взволнованно и сердито бормоча, направил луч фонаря на покрывала. Я наконец включил свет, а убийца тут же повернулся, осматривая комнату.

На секунду вспыхнувший свет ослепил нас обоих. Но я успел схватить со стола скарбо, чтобы встретить с оружием направленную на меня яростную атаку.

Мы заметались по комнате, круша мебель и разрубая в клочья материю. Апартаменты наполнились эхом звона сшибающихся в схватке лезвий.

Наемный убийца оказался опасным противником. По сравнению с ним Ворн Вангал в качестве фехтовальщика был просто ребенком. Я различал перед собой лишь расшитое серебром лиловое одеяние да густую черную бороду.

Поначалу он вел себя даже несколько нахально, но когда обнаружил, что я не только парирую его молниеносные удары и выпады, но и полновесно даю сдачи, выражение изумления появилось в чертах его ястребиного лица.

– Мощи Торта, юноша! – воскликнул он. – С тех пор как я видел тебя последний раз, ты преуспел в обращении со скарбо.

– Я и сейчас всего лишь тренируюсь, – насмешливо ответил я, стараясь говорить медленно, чтобы правильно произносить слова.

Он покраснел и удвоил свои усилия. Лезвие его замерцало сплошными дугами в воздухе, каждый раз грозя смертью. Но злость его предоставила мне как раз тот шанс, который я и искал. Обвив его лезвие своим, я вырвал его у противника, как недавно у Ворна Вангала, и оно с лязганьем покатилось по полу.

С испуганным выражением лица он отпрыгнул назад, едва успев уклониться от выпада, который мог бы положить конец нашей стычке. Отпрыгнув, он громко закричал:

– Винцент! Марибо! Ко мне!

На его зов отозвались два дюжих негодяя, вскочивших в комнату через окно. Вооруженные длинными копьями с широкими лезвиями, они быстро покончили бы со мной, если бы позади меня не распахнулась дверь и в комнату не ворвались слуги, заслышавшие шум.

На минуту победа стала клониться на нашу сторону. Но тут и снаружи прибыло подкрепление. Главарь их успел подхватить скарбо, и вскоре от наших сил осталась лишь горстка людей. Нападавшие тоже несли потери, но они изначально превосходили нас числом.

Обезумев от суматохи схватки, я стал пробиваться сквозь ряды копейщиков в попытке добраться до их главаря. И тут в атаку бросились мои солдаты, подчиняясь резкому приказу их командира. Он же сам успел схватить меня за рукав.

– Башню нам не удержать, ваше высочество, – прокричал он. – Предателей слишком много. Надо бежать.

– Ни за что! Дайте мне только добраться до этих убийц! Я вырвался из его рук, но он вновь ухватился за меня, подзывая на помощь одного из охранников.

– Не заставляйте меня воспользоваться силой, ваше высочество, – взмолился он. – Я должен немедленно увести вас отсюда. Иначе я буду считать себя изменником по отношению к вашему отцу-императору.

Они вдвоем выволокли меня из комнаты, тут же заперев за собою дверь. Мгновение спустя мы оказались в лифте и устремились наверх, где по спиральной лестнице забрались на крышу. Далеко внизу слышался треск взломанной двери – доказательство того, что пал последний охранник.

Меня втолкнули в самый большой из воздушных кораблей и торопливо усадили на подушки.

– Работ доставит вас на место, – сказал комендант. – Я же сначала понадежнее прикрою дверь на крышу, а потом двинусь вслед за вами на одноместном аппарате.

Работ, высокий жилистый юноша с едва начавшей проступать рыжеватой бородкой, влез в кабину и сел рядом со мной. Как только он устроился, корабль начал подниматься – поначалу медленно, но набирая инерцию движения с каждым мгновением и наконец устремляясь вверх с пугающей скоростью.

Мой пилот, глянув вниз, чтобы сориентироваться, внезапно откинулся на спинку кресла и выдохнул:

– Нас заметили! Два их боевых судна взлетают, чтобы отсечь нас от дворца.

Едва он успел выговорить это, на нас упал луч прожектора. Мгновение спустя пуля, рикошетом отскочив от палубы, снесла часть ограждения. Стреляли из матторка.

Ужасающий обстрел преследовал нас во время нашего стремительного подъема. Внезапно мы вошли в плотную облачность, скрывшую нас от прожекторов врага. Еще несколько минут подъема, и мы включили передние прожектора. Работ подсоединил внутреннее освещение от крошечной лампочки у нас над головами.

Мой пилот наклонился вперед и посмотрел на небольшой прибор, подвешенный спереди на проволоке.

– Боюсь, мы заблудились, ваше высочество, – озабоченно сказал он. – Должно быть, один из снарядов вывел наш компас из строя. Магнит сшибло.

Быстрый осмотр подтвердил его догадку. Магнит, крепящийся на задней палубе каждого олбанийского судна для противодействия сильному магнитному полю движущегося механизма, оказался сорванным одним из выстрелов матторка. И теперь стрелка компаса равнодушно показывала вперед, куда бы мы ни поворачивали.

Внезапный блеск луча прожектора, а затем и удар снаряда матторка предупредили, что враг нас увидел. Мы нырнули в нижнюю плотную облачность, а затем угловым движением рванулись вперед, да так быстро, что у меня дыхание перехватило.

– С какой скоростью мы летим, Работ? – спросил я, пытаясь как-то примирить мои ощущения с той калейдоскопической быстротой, с которой проносились за окнами нашей кабины облака, искрящиеся в свете прожекторов.

– Это судно рассчитано на передвижение в три четверти от ротации, – ответил он. – И мы движемся на самой большой скорости.

– Что ты имеешь в виду, говоря о трех четвертях ротации?

Вопрос мой изумил его.

– Как что? Ротация – это скорость, с которой Заровия вращается вокруг своей оси. А мы движемся со скоростью, меньшей на четверть.

Я произвел быстрый подсчет. Поскольку окружность Венеры чуть меньше земной и день ее равен двадцати трем часам и двадцати одной минуте, она вращается вокруг оси со скоростью более тысячи миль в час. А мы, по грубым прикидкам, летим со скоростью семьсот пятьдесят миль в час.

Мой пилот довольно долго держал судно в тучах, затем нырком отправил аппарат вниз. Этот маневр оказался почти равнозначен гибели: второй вражеский аппарат, очевидно летевший все это время снизу, открыл огонь. Я стал отвечать огнем из кормового матторка, уж не знаю, результативно ли, а Работ вновь начал уводить наше судно в облака. И вскоре мы снова пулей устремились вперед.

– Наши преследователи настойчивы, – небрежно заметил я своему спутнику.

– Так и дальше будет. Ведь впервые их главаря узнали. Несомненно, мы лишь вдвоем остались в живых после битвы в башне, а следовательно, только мы двое можем обвинить Талибоца.

– Кто это такой – Талибоц? – задумчиво спросил я.

– Неужели ваше высочество не помнит Талибоца? Самый могущественный дворянин Олбы. Уже давно ходят слухи, что он организовал заговор, но прямых доказательств не было. Теперь он должен нас убить, преследуя две цели: лишить престол наследника и заставить замолчать свидетелей его вероломства.

Какое-то время мы летели молча. Я подсчитал, что если мы все это время летели по прямой, то должны находиться в тысяче миль от точки старта. Наконец, почувствовав, что мы, наверное, оторвались от преследователей, Работ вновь спустился ниже облачности, на этот раз выключив все огни в целях предосторожности.

Он внимательно огляделся и включил огни, совершив тем самым роковую ошибку. Тут же загремели выстрелы, и один из снарядов, угодив в кабину сзади, взорвался с оглушительным звуком. Работ погиб мгновенно, тело разлетелось в клочья.

Прожектора наши отключились под воздействием взрыва, но мощный луч света продолжал цепко держать наш корабль сзади, а следующий снаряд снес нашу корму. И корабль, отчаянно дернувшись, начал падать, безостановочно кувыркаясь. Я изо всех сил цеплялся за сиденье.

 Глава 3

Обломки летели вниз, с каждой секундой набирая ускорение, и мне оставалось лишь ждать страшного удара о землю. Однако, к моему удивлению, корабль врезался в воду и быстро стал тонуть. Кабина мгновенно наполнилась водой через дыру в куполе, пробитую снарядом матторка. Но эта же дыра стала и путем к моему спасению. Придя в себя от потрясения, я протиснулся наружу.

Несколько секунд я продолжал погружаться, несмотря на яростное барахтанье, увлеченный инерцией корабля, который я только что покинул. Затем я остановился и постепенно начал подниматься. Легкие от недостатка кислорода уже готовы были взорваться.

После этой растянувшейся на века пытки я вынырнул на поверхность и поплыл, вдыхая влажный соленый воздух.

Во тьме заровианской ночи, когда сквозь редкие прогалины в облаках едва успевают моргнуть одна-две звездочки, невозможно определить направление движения. Но далеко справа мне слышался знакомый шум – прибой у берега. На этот-то звук я и плыл не торопясь.

По мере продвижения звук становился все громче, и вскоре я опустил ногу в попытке нащупать дно. Не дотронувшись, я поплыл дальше. Вторая попытка оказалась успешнее, и я встал, но тут же был сбит с ног огромной волной. Я с трудом поднялся и, полуплывя, полупродвигаясь по дну, потащил свое измученное тело вперед, пока не выбрался на песчаный берег, подальше от прибоя.

После короткого отдыха я вновь встал и двинулся дальше в глубь суши, где вскоре наткнулся на густой папоротниковый кустарник. Землю под изогнутыми ветвями покрывал мох вытянулся на нем, благодаря небо за столь мягкое ложе, и вскоре заснул.

Меня разбудили голоса, раздававшиеся совсем рядом со мной. Уже вовсю светило солнце, обещая прекрасный день. Мои шелковые розовые одеяния давно высохли, как и ремни, ставшие заскорузлыми от воды.

Судя по звукам, разговаривали двое – мужчина и девушка. Поначалу я не мог разобрать, о чем идет речь, поскольку, лежа в полусонном состоянии на мху, вглядывался в окружающее сквозь шелестящие под ветром листья папоротника. И ^:тут мужчина повысил голос.

– Ты же прекрасно знаешь, кузина Лорали, что и твои родители, и я желали бы этого брака, – сказал он на патоа. – Разве этого недостаточно? Неужели же ты настолько не уважаешь волю отца и матери, что воспротивишься им ради какого-то каприза?

– Вовсе не из-за каприза, кузен Гадримель, – ответила девушка ясным, мелодичным голосом. – Просто я не люблю тебя. О чем же тут говорить?

– Да откуда ты можешь знать? – возмутился он. – Ведь мы только вчера впервые увидели друг друга. И всего лишь несколько минут побыли наедине. Я даже пальцем тебя не коснулся. Я мог бы заставить тебя полюбить меня, как и…

– Как и бесчисленное множество других. Но пойми меня, раз и навсегда. Ни один мужчина не заставит меня полюбить его, как и я сама не смогу себя заставить полюбить кого-то, даже в силу дочернего долга.

Не желая выступать в роли подслушивающего, я встал, собираясь принести извинения и удалиться. Но тут я услыхал негромкое:

– Посмотрим.

Послышались звуки борьбы и вскрик от страха.

Прорвавшись сквозь кустарник, я выскочил на покрытый мхом газон, посреди которого журчал фонтан. За фонтаном я рассмотрел девушку, отбивающуюся от объятий высокого юного блондина с едва пробивающейся соломенной бородой. Оба были облачены в розовое королевское ^:платье.

– Отпусти меня, животное!

Большие карие глаза девушки сверкали словно молнии, а густые каштановые локоны разметались над головой. Даже злости своей она оставалась прекрасной – более прекрасной, чем любая из всех женщин, которые встречались мне на всех трех планетах.

Я прыгнул вперед, схватил юношу за воротник и дернул назад, говоря:

– Если уж у вас есть желание этим утром побороться, то позвольте предложить вам более серьезного противника, принц Гадримель.

Он отпустил девушку и попытался повернуться, я же стал закручивать воротник вокруг его шеи. Он потянулся к торку, но я схватил его за запястье и заломил ему руку за спину. Он стал вопить, призывая охрану, и тогда я толкнул его, отчего он полетел головой вперед в заросли папоротниковых.

Я повернулся и поклонился девушке, раскрасневшейся и тяжело дышащей после борьбы.

– Извините, ваше высочество, если помешал. Но мне показалось, что вы выражали свое неудовольствие происходящим.

– Вы правы, и я в долгу у вас, принц?…

– Принц Зинло из Олбы, – подсказал я. – К вашим услугам.

– А я – принцесса Лорали из Торгана, – сказала она с улыбкой, от которой на щеках появились две восхитительные ямочки. – Прошу вас, скажите мне…

Наш диалог был прерван появлением юноши, который, выбравшись из кустарника, врезался между нами со скарбо наголо.

– Мощи Торта, – рявкнул он. – Ты подписал себе смертный приговор, принц Зинло.

И тут же он нанес удар скарбо, от которого я лишился бы головы, если бы не отпрыгнул назад. Тут же я вытащил мое оружие и принял бой. Мгновенно определив, что противник не является мастером фехтования, я разоружил его и поднял его оружие, пока он приходил в себя от изумления.

– Вы уронили скарбо, – сказал я. – Позвольте мне. – И я протянул ему оружие эфесом вперед.

Он вновь сделал выпад, и вновь я обезоружил его с той же легкостью, что и предыдущий раз, тут же подскочил и поднял его оружие.

– Я думаю, мне стоит оставить этот скарбо у себя, – сказал я. – Похоже, вы не знаете, как с ним обращаться, и можете пораниться.

Он схватился за торк, но я, предвидя это, рубанул по поясу. Оружие упало на мягкий мох, и я пинком отправил его в заросли.

Он сжался, как в ожидании смертельного удара, но тут же посмотрел куда-то за меня и воскликнул:

– Клянусь шестнадцатью королевствами Рибона! Оглянитесь!

Решив, что это уловка, я не стал оглядываться, но тут же послышался вскрик принцессы Лорали и лязганье оружия. Я обернулся и увидел, как она бьется в руках дворянина в лиловом, в котором я мгновенно узнал моего соперника из башни – Талибоца! Стоящий позади него на земле олбанийский корабль объяснял присутствие дворянина здесь. Четыре крепких воина бежали ко мне со скарбо наголо.

– Вот теперь у нас будет настоящая схватка, – сказал я Гадримелю, бросая ему его оружие.

Он поймал его на лету, и у него хватило мужества принять участие в схватке, в которой против нас выступали четверо приверженцев Талибоца.

Я пригнулся и поймал на острие первого из них, пытавшегося рубануть меня по шее. Он умер с пронзительным воплем, и я едва успел вытащить лезвие, как на меня бросился второй. Этот оказался не только сильнее, но и опытнее в искусстве владения скарбо. Он первым же ударом рассек мне щеку. Вторым он чуть не подкосил меня по ногам, как траву, если бы я вовремя не отпрыгнул. Тем не менее острие его скарбо зацепило мое бедро.

Ошеломленный болью от двух ранений, я на мгновение забыл о фехтовальном искусстве и нанес прямой удар сверху вниз, который, несомненно, был бы отбит. Но сказалась именно неожиданность этого неуклюжего удара, заставшего его просто врасплох; лезвие мое рассекло его голову начисто, как нож раскалывает заровианский стручок.

Слева от меня здорово доставалось принцу Гадримелю. Лицо его и тело, как и мои, покрылись кровью, но тем не менее он мужественно продолжал отвечать ударом на удар, выпадом на выпад. Но он слабел на глазах. Принцессу утаскивали, и мне не оставалось времени на дуэльные церемонии. Поэтому я просто подскочил к ближайшему же негодяю и снес ему голову. Второй, ожидая такого же удара, обратился лицом ко мне, предоставив давно ожидаемую возможность Гадримелю. Стремительным ударом принц рассек живот врагу.

– Вперед, – крикнул я, бросаясь к воздушному кораблю. – Надо спасти принцессу из рук этого негодяя.

Он устремился за мной, но не одолели мы и половины пути до корабля, как тот стал подниматься. Тут же над нашими головами завизжали снаряды матторка, взрываясь в кустах позади. Мы спрятались за мраморным основанием фонтана, и Талибоц прекратил обстрел.

Внезапно вновь раздались звуки канонады, но на этот раз обстрел велся со стороны замка, расположенного позади нас. Охрана замка, очевидно решив, что их атакует олбанийский корабль, открыла ответный огонь.

Гадримель и я одновременно вскочили на ноги, и он закричал:

– Не стрелять! Принцесса на борту!

Огонь прекратился, но слишком поздно. Один из снарядов, видимо, угодил в движущийся механизм, и корабль начал падать в залив. Затаив дыхание, я ожидал, что вот он сейчас бултыхнется в воду и начнет тонуть, как мой корабль ночью, но, к моему удивлению, с кормы и носа вверх взлетели два парашюта, не позволяя кораблю упасть. Тот теперь довольно плавно приводнился, подняв фонтан воды, чуть не затопившей оказавшееся рядом на якоре суденышко. Погрузившись в воду не глубже ограждений палубы, воздушное судно тут же поднялось и закачалось на воде так спокойно, словно и создавалось специально лишь для плавания.

Гадримель и я бросились к берегу, а корабль, дрейфуя к земле, все ближе подходил к тому маленькому суденышку. Пока мы наблюдали за происходившим, не в силах что-либо предпринять, с воздушного корабля на суденышко устремилась дюжина вооруженных людей. Моряки мгновенно бросились с противоположного борта в воду и поплыли к берегу. Последним на палубу захваченного судна ступил облаченный в лиловое Талибоц, неся в руках недвижное тело принцессы Лорали.

– К причалам! – закричал Гадримель и, как безумный, помчался куда-то вправо. – Они поднимают паруса!

На бегу я видел, как паруса наполнились ветром, а четверо людей на носу поднимают якорь.

Гадримель и я обогнули лесистый выступ берега и выскочили к полумесяцу бухты, у причалов которой покачивались пришвартованными сотни судов. В это же время захваченное Талибоцем судно развернулось по широкой дуге и под порывами ветра устремилось в открытое море.

Отряд солдат из замка раньше нас оказался на причалах. С ними прибыл высокий широкоплечий человек с седоватой бородой, коротко подрезанной под подбородком, в розовом облачении, красный от гнева.

– Это мой отец, император Аардван Адониджарский, – сказал Гадримель.

– Немедленно снарядить шесть кораблей в погоню, – донесся крик Аардвана.

Тысяча человек со всех ног бросилась выполнять приказ.

Приблизившись к царственной персоне, принц и я низко поклонились в универсальном заровианском приветствии королю, с правой рукой, вытянутой ладонью вниз. Меня поразил контраст между здоровенным, с бычьей шеей императором и его женственным сынком.

Аардван, сверкнув на нас глазами, проревел:

– Два принца-задиры. Все в крови. Чем это вы занимались? Царапали друг друга, как щенки мармелота? А где твоя подружка, Гадримель? И где же люди, что должны заботиться о принцессе? И кто это?

– Это торроги Зинло из Олбы, ваше величество, – ответил Гадримель.

– Наследный принц из Олбы? Что он тут делает?

Я вкратце объяснил.

– Мы зарубили четверых, – похвастался Гадримель.

– Слышал я об этом Талибоце, – проворчал Аардван. – Вероломный и опасный тип. Добро пожаловать в Адониджар, принц Зинло. Оставайтесь у нас столько, сколько нужно, а когда решите покинуть нас, я выделю необходимую охрану, чтобы проводить вас в вашу страну.

– С позволения вашего величества, – сказал я, – я бы отправился с флотилией в погоню за Талибоцем.

– Это уж как Гадримель скажет, – пророкотал его отец. – Он командует этой флотилией.

– Милости прошу, – сказал Гадримель. – Наша ссора подождет. А сейчас нас объединяют общие интересы, и твоя сабля может пригодиться.

Подбежал седобородый морской офицер и отдал честь.

– Ну, Рогвоз? – поинтересовался император Аардван.

– Флотилия готова, ваше величество, – ответил офицер.

– Тогда отправляемся, – сказал Гадримель.

Мы торопливо поднялись на борт одного из шести судов, переполненных вооруженными людьми. Нас сопровождал седобородый офицер. Несколько минут спустя, подняв паруса, флот вышел из бухты в погоню за маленьким рыбацким суденышком, уже превратившимся в точку на горизонте.

 Глава 4

Крошечное суденышко, на котором мой смертельный враг Талибоц увозил принцессу Лорали, держало курс прямо на северо-восток, к Олбе. Наши шесть кораблей мчались в погоню. Но вот я увидел, как внезапно вражеское судно повернуло и двинулось строго на юг.

Гадримель, адмирал Рогвоз и я наблюдали за происходящим, стоя на носовой палубе флагманского корабля. Адмирал смотрел в подзорную трубу. Затем внимательно осмотрел горизонт на северо-востоке.

– У них был повод для поворота, – взволнованно сообщил он. – С севера идет огромный ордзук!

Он передал трубу Гадримелю. Тот посмотрел и, с ужасом вскрикнув, передал ее мне.

Когда глаз привык, я увидел ужасающее зрелище. Примерно в полумиле от суденышка, возвышаясь над водной гладью и покачиваясь на мощной выгнутой шее, неслась, быстро сокращая расстояние, гигантская отвратительная голова. Ее размеры достигали половины судна, которое она преследовала. Тело монстра находилось под водой, но, судя по выступающим из воды через каждый пятнадцать-двадцать футов плавникам, чудовище вытягивалось на добрую сотню футов.

– Можем мы их спасти, Рогвоз? – спросил Гадримель.

– Надо попытаться, ваше высочество, – ответил адмирал. – Хотя и сомнительно. – Он обратился к капитану судна: – Расчетам матторков открыть огонь по ордзуку и передать капитанам других кораблей делать то же самое.

Капитан дал команду, и мгновение спустя заждавшиеся канониры устроили сумасшедший грохот. Между тем наш сигнальщик принялся семафорить двумя огромными дисками – красным и желтым. Остальные корабли тут же открыли огонь из матторков, добавив грохота к выстрелам наших орудий.

Теперь мы приближались к морскому чудовищу, а курс рыбацкой лодки пересекался с нашим. Видно уже было, как извивается ордзук, чешуйчатый и переливающийся голубыми и зелеными цветами, огрызаясь на жалящие снаряды матторков. Ярко-желтая чешуя покрывала его голову и шею, за исключением места соединения шеи и плеч, где розовая полоса, похоже, служила знаком опасности для остальных существ.

Скорость продвижения монстра замедлилась, и корабль с Талибоцем и Лорали начал потихоньку отрываться от него.