Текст книги "Краснокожий пророк"

Автор книги: Орсон Скотт Кард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9
ОЗЕРО МИЗОГАН

За всю свою жизнь Элвин не видел столько воды сразу. Он стоял на вершине невысокой дюны и изумленно глядел на озеро. Мера высился рядом, рука его покоилась на плече Эла.

– Папа сказал, чтобы я держал тебя подальше от воды, – вздохнул Мера, – и ты посмотри, куда тебя привели.

С озера дул жаркий, сильный ветер, его порывы подхватывали с земли песчинки, стреляя ими, словно крошечными стрелами.

– Тебя привели вместе со мной, – возразил Эл.

– Похоже, вскоре начнется буря.

В юго-западной части неба собирались черные, уродливые облака. Одной грозой здесь дело не обойдется. Лик облаков прорезала кривая черта молнии. Вскоре донеслись раскаты далекого, приглушенного расстоянием грома. Глядя на небо, Элвин вдруг почувствовал, что зрение его внезапно обострилось. Он начал видеть гораздо лучше, чем прежде, он различал клубящиеся, разрываемые ветром кипы облаков, чувствовал жар и холод туч, ледяной воздух, опускающийся на землю, и жаркий пар, стремящийся ввысь. Громадный круг неба бурлил и клокотал.

– Торнадо, – сказал Эл. – Буря несет торнадо.

– Я ничего не вижу, – удивился Мера.

– Приближается смерч. Посмотри вон туда, видишь, как закручивается воздух?

– Я верю, Эл. Но здесь негде спрятаться.

– Эти люди… – обернулся Элвин. – Если смерч застанет нас здесь…

– С каких это пор ты начал предсказывать погоду? – поинтересовался Мера. – Раньше ты этого не делал.

Эл не знал, что ответить брату. Он не припоминал, чтобы надвигающаяся буря отзывалась внутри него подобным образом. Она походила на зеленую музыку, которую он слышал вчера, – с тех пор как его пленили краснокожие, произошло много странного. Но нельзя тратить время на поиски ответа, откуда он узнал о торнадо, – он знал, и этого достаточно.

– Я должен предупредить их.

Элвин повернулся и стремительно бросился вниз по склону дюны. Он даже не бежал, а прыгал – прыжок, нога касается земли, отталкивается, и снова следует прыжок. Он никогда не бегал так быстро. Опомнившись, Мера кинулся следом, крича:

– Нам же сказали стоять здесь, пока не…

Ветер подхватил и унес его слова. У подножия дюны бесновались песчинки: ветер снимал с дюн целые слои песка, бросал в разные стороны и, наигравшись, отпускал. Элу пришлось закрыть глаза, заслониться рукой, отвернуться, чтобы песок не ослепил его. Он направился к большой группе краснокожих, собравшихся у кромки озера.

Такумсе найти было нетрудно, но вовсе не потому, что он выделялся своим огромным ростом. Просто остальные краснокожие не осмеливались приблизиться к нему, и он гордо возвышался посреди толпы, словно король. Эл подбежал прямо к нему.

– Торнадо идет! – закричал он. – Буря несет смерч!

Такумсе, откинув голову, расхохотался, но ветер был настолько силен, что Эл не услышал его. Затем Такумсе протянул над головой Элвина руку и коснулся плеча стоящего рядом краснокожего.

– Вот этот мальчишка! – крикнул Такумсе.

Эл перевел взгляд на человека, к которому обращался Такумсе. Этот краснокожий, в отличие от Такумсе, нисколько не походил на короля. Он немножко сутулился, и один глаз на его лице отсутствовал, веко прикрывало пустоту. Однако тело его было подтянуто, руки покрывали тугие узлы не мускулов, но сухожилий, костлявые ноги твердо стояли на земле. Подняв голову, Элвин с первого взгляда узнал краснокожего. Ошибки быть не могло.

Ветер на несколько мгновений затих.

– Сияющий Человек, – выдохнул Элвин.

– Мальчик – повелитель тараканов, – промолвил Тенскватава, Лолла-Воссики, Пророк.

– Так ты настоящий, – неверяще произнес Элвин.

Значит, это был не сон, не видение. У подножия его кровати стоял настоящий человек. Он то появлялся, то исчезал, и лицо его сияло, как солнце, так что больно было смотреть… Это был тот самый человек.

– У меня не получилось исцелить тебя! – сказал Элвин. – Извини.

– Ты ошибаешься, – возразил Пророк.

Затем Элвин вдруг вспомнил, почему он решился сбежать с дюны и вмешаться в разговор двух величайших краснокожих во всем мире, двух братьев, чьи имена были известны всем мужчинам, женщинам и детям к западу от Аппалачей.

– Надвигается торнадо! – выкрикнул он.

И ветер, как бы в подтверждение, снова хлестнул по коже, завыв, словно пес. Элвин повернулся и увидел, что предчувствие его не обмануло. Из огромных туч появились четыре смерча, напоминающие свисающих с деревьев змей. Они неторопливо ползли, приближаясь к земле и готовясь вонзить свое жало. Четыре торнадо, развернувшись, направились прямиком к стоящим у берега людям.

– Давай! – закричал Пророк.

Такумсе протянул брату стрелу с наконечником из кремня. Пророк сел на песок, вонзил острие в пятку левой ноги, затем разрезал правую ступню. Кровь ручьем потекла из ран. То же самое Пророк проделал с руками, вонзив наконечник так глубоко, что его острие вышло с обратной стороны ладоней.

Вскрикнув от ужаса, Эл, ни секунды не раздумывая, проник в тело Пророка, чтобы исцелить страшные раны.

– Стой! Не надо! – приказал Пророк. – Это сила краснокожего, кровь его тела, огонь земли.

Затем он повернулся и ступил в озеро Мизоган.

Впрочем, нет, не в озеро. А на озеро, на его поверхность. Эл глазам своим не поверил, но вода под кровоточащими ногами Пророка стала плоской и гладкой, как стекло, так что Пророк спокойно удерживался на поверхности. Темно-алая кровь образовывала небольшой островок. Буквально в нескольких ярдах вода продолжала бесноваться, влекомые ветром волны заливали застывшую поверхность, но тут же успокаивались и стекленели.

Пророк неуклонно шел вперед, двигаясь к центру озера. Его кровавые следы создавали ровную тропинку посреди бури.

Эл оглянулся на смерчи. Они приблизились, нависли прямо над головой. Эл чувствовал, как они кружатся внутри него, словно его тело превратилось в часть облаков, а торнадо отражали великие чувства, бурлящие в его душе.

Остановившись, Пророк поднял руки и указал на один из смерчей. Остальные три сразу устремились вверх, втянулись обратно в тучи и исчезли. Оставшийся двинулся к Пророку и замер прямо над ним, кружась в сотне футов над его головой. Вода, заливающая застывшую стеклянную тропинку, принялась подниматься вверх, как будто тоже намереваясь нырнуть в облака. Ею завладел закручивающийся внутри смерча ветер.

– Иди! – крикнул Пророк.

Элвин не мог слышать его, но он видел его глаза, заметил движение его губ, поэтому без малейших колебаний повиновался. Элвин уверенно шагнул на поверхность воды.

Когда Эл ступил на теплое, ровное стекло проложенной Пророком тропинки, Мера отчаянно завопил и рванулся к брату, пытаясь вытащить его на сушу. Помешали краснокожие, которые, предугадав намерения Меры, схватили его за руки и удержали на месте. Мера вырывался и кричал, приказывая Элвину вернуться, не ходить, не ходить в озеро…

Элвин услышал брата. Он и сам не меньше напугался. Но Сияющий Человек, стоящий на поверхности воды, под воронкой торнадо, ждал его. Внутри себя Эл ощутил непреодолимое желание, которое, наверное, давным-давно позвало Моисея, когда тот увидел горящий куст. «Пойду и посмотрю», – сказал Моисей[17]17
  из горящего тернового куста к Моисею впервые воззвал Господь, сделав Моисея своим пророком (Библия, Исход, глава 3)


[Закрыть]. То же самое сказал Элвин: «Я должен увидеть». Потому что такого в естественной вселенной происходить не могло. Тем не менее это происходило. Элвин никогда не слышал, чтобы заклинанием, заклятием или колдовством можно было вызвать торнадо и превратить поверхность бушующего озера в стекло. Элвин не сомневался – то, что творит сейчас этот краснокожий, очень важно. Такого он никогда не видел и вряд ли когда-нибудь еще увидит.

Кроме того, Пророк любил его. В этом Эл ни секунды не сомневался. Четыре года тому назад Сияющий Человек появился в его комнате и научил его, как пользоваться своей силой. Эл вспомнил, что тогда Сияющий Человек тоже разрезал себе руку. В свои творения Пророк вкладывал собственную кровь и боль. В этом было нечто величественное. Шагая по застывшей воде, Эл ощущал благоговение перед этим человеком, и за это его нельзя было винить.

Тропка позади него постепенно растворялась и исчезала, снова превращаясь в обыкновенную воду. Он чувствовал, как волны лижут ему пятки. Ощутив первое прикосновение воды, Элвин напугался, но пока что с ним ничего дурного не произошло, поэтому он продолжал идти. В конце концов он встал рядом с Пророком. Краснокожий протянул руку и взял ладонь Элвина.

– Стой со мной, – прокричал Пророк. – Ты сейчас находишься в зенице земли. Смотри!

Торнадо с устрашающей скоростью ринулся вниз, вода огромной стеной окружила их. Элвин и Пророк оказались в самом центре смерча, их несло вверх…

Но внезапно Пророк поднял кровоточащую руку и коснулся водоворота. Воронка сразу застыла, превратившись в стекло. Но нет, не совсем в стекло. Застывшая вода своей чистотой напоминала дождевую, бриллиантовую каплю на тоненькой паутинке. Буря прекратилась. Эл и Сияющий Человек очутились посреди хрустальной башни, прозрачной и переливающейся всеми цветами радуги.

Но Эл, взглянув в радужное окно хрустальной стены, не увидел ни озера, ни туч, ни берега. Вместо этого он увидел множество других вещей.

Он увидел повозку, угодившую в жадные объятия разлившейся реки, дерево, несущееся вниз по течению, подобно тарану, и юношу, вцепившегося в ветви и толкающего ствол прочь от повозки. Затем запутавшегося в сучьях юношу ударило со всей силы, раздавило о валун и понесло вниз по течению. Его голова то поднималась над водой, то скрывалась под поверхностью, он отчаянно хотел жить, он должен был дышать, должен был продержаться еще немножко, хоть чуть-чуть…

Он увидел женщину, носящую внутри себя ребенка, и маленькую девочку, стоящую рядом и касающуюся ее живота. Девочка вдруг что-то выкрикнула, и повитуха сунула руку внутрь, ухватила пальцами головку младенца и принялась тащить. Ручьем хлынула кровь роженицы. Маленькая девочка поднырнула под руку повитухи и сняла что-то с лица ребенка. Младенец издал свой первый крик. Юноша в реке каким-то образом услышал этот крик, понял, что держался не напрасно, – и умер.

Элвин не понял, что все это означало. Но Пророк, склонившись к его уху, шепнул:

– Сначала тебе является день твоего рождения.

Младенцем оказался Элвин-младший, а юношей, который погиб, был его брат Вигор. Но кто эта девочка, которая сняла с его лица сорочку? Прежде Эл ее никогда не видел.

– Я покажу тебе, – кивнул Пророк. – Этот город существует очень недолго, поэтому я сначала должен сам кое-что увидеть, но я обязательно тебе все покажу.

Он взял Элвина за руку, и они начали подниматься вверх сквозь колонну стекла.

Это нельзя было назвать полетом, птицы летают несколько иначе. Просто верх и низ вдруг исчезли. Пророк тянул Элвина, но кто поднимал Пророка? Впрочем, это неважно. Слишком многое надо было увидеть. Зависнув в воздухе, он мог смотреть сквозь прозрачные стены замка в любом направлении. Наконец он понял, что сквозь стекло можно различить каждый момент времени, каждую человеческую жизнь. Но как здесь не запутаться? Как отыскать историю отдельной жизни в сотнях, тысячах, миллионах мгновений прошлого?

Пророк остановился и подтянул мальчика вверх, чтобы тот увидел то, что видел Пророк. Их щеки прижались друг к другу, их дыхание смешалось, стук сердца Пророка громом отозвался в ушах Элвина.

– Смотри, – велел Пророк.

Перед Элвином предстал город, сияющий в солнечных лучах город. Башни его, такое впечатление, были высечены из льда или кристально чистого стекла, потому что, даже когда солнце садилось, город по-прежнему сверкал, и ни одной тени не падало на окружающие его луга. Внутри того города жили люди, их яркие силуэты передвигались вверх-вниз по башням, но ни лестниц, ни крыльев Элвин не заметил. Однако куда важнее было не то, что он увидел, а то, что он ощутил, посмотрев на хрустальные стены. Он ощутил не умиротворение, наоборот, он почувствовал необыкновенное возбуждение, его сердце молотом застучало в груди. Люди, живущие в городе, не были совершенны – они сердились, они печалились. Но никто из них не голодал, никто не испытывал злобы, и никого не надо было принуждать что-то там делать.

– Где находится такой город?! – восхищенно прошептал Элвин.

– Я не знаю, – ответил Пророк. – Каждый раз, когда я прихожу сюда, он меняется. Иногда его пронизывают высокие изящные башни, иногда он состоит из больших хрустальных пещер, иногда люди живут в море хрустального огня. Мне кажется, этот город не раз строился в прошлом. И думаю, что его надо построить вновь.

– И ты собираешься его построить? Ты для этого создал свой Град?

Слезы навернулись на глаза Пророка – ручейками сбежали из здорового глаза, закапали из пустой глазницы.

– Краснокожему в одиночку такое не построить, – промолвил он. – Мы – часть земли, а этот город не просто земля. Земля есть хорошая, а есть плохая, жизнь и смерть переплетаются воедино в зеленой тишине.

Элвин вспомнил зеленую музыку, но ничего не сказал, потому что Пророк говорил важные и нужные вещи, а у Элвина хватило ума, чтобы понять – иногда лучше слушать не перебивая.

– Но этот город, – продолжал Пророк, – этот хрустальный город – светел без тени, чист без грязи, здоров без болезни, силен без слабости, сыт без голода, напоен без жажды. Это жизнь без смерти.

– Люди, которых я видел, не все были счастливы, – заметил Эл. – Они не могут жить вечно.

– Ага, – догадался Пророк, – стало быть, ты видел не то, что видел я.

– Они строили его. – Эл нахмурился. – С одной стороны они строили его, а в противоположном конце он разрушался.

– Тот город, что вижу я, никогда не рухнет, – сказал Пророк.

– Так в чем же различие? Почему мы видим разные города?

– Не знаю. Этого я никогда и никому не показывал. А теперь спускайся и жди меня внизу. Я должен кое-что увидеть, прежде чем время опять стронется с места.

Стоило Элу подумать о том, что надо каким-то образом спуститься, как он принялся падать, и вскоре его ноги снова коснулись чистого, прозрачного пола. Пола? Насколько он понял, этот пол вполне мог являться потолком. Снизу струился прежний яркий свет, ничем не отличающийся от сияния стен. И в полу он тоже увидел картинки.

Он увидел огромное облако пыли. Оно вращалось все быстрее и быстрее, но вместо того чтобы разбрасывать пыль в стороны, облако втягивало ее в себя. Вдруг оно начало мерцать, потом загорелось и неожиданно превратилось в самое настоящее солнце. Элвин знал кое-что о планетах, о них ему рассказывал Троуэр, поэтому он вовсе не удивился, когда яркие лучики света внезапно померкли. Но облако не превратилось в скопище темной пыли, оно распалось на миры, между которыми пролегло открытое, пустое пространство. Он увидел Землю, маленькую планетку, но, приблизившись, он оценил, насколько она огромна. Планета быстро вращалась, поворачиваясь к солнцу то одной стороной, то другой. Казалось, он стоит в небе и смотрит на залитое светом бесконечное пространство, однако все, что происходило на просторах Земли, было различимо до мельчайших деталей. Сначала были голые камни, извергающиеся вулканы; потом из океанов появились растения, выросли высокие папоротники и деревья. Он заметил плеснувшуюся в море рыбу, ползающих в линии приливов существ, которые позднее переродились в жучков-паучков – они прыгали, ели листья, ловили и пожирали друг друга. Затем животные принялись расти, перемены в них происходили настолько быстро, что Элвин уже не успевал за всем следить. Земля вращалась, а он все смотрел и смотрел. Из маленьких существ выросли громадные монстры, о которых он слыхом не слыхивал. У некоторых из них были длинные змеиные шеи, а их челюсти легко могли перекусить пополам толстенное дерево. Вскоре они тоже исчезли, и на их место пришли слоны, антилопы, тигры и лошади – животные принимали свой привычный облик. Однако нигде Элвин не видел человека. Он обнаружил обезьян и прочих волосатых тварей, которые швырялись друг в друга камнями и ходили на задних лапах. Но выглядели они не умнее обыкновенной жабы.

Но вот в конце концов он обнаружил людей, хотя сначала принял их за каких-то животных, потому что они были черными, а он за всю свою жизнь видел всего лишь одного чернокожего. Этот чернокожий был рабом у мелкого торговца из Королевских Колоний, который проездом посетил Церковь Вигора примерно года два назад. Но эти люди, несмотря на цвет кожи, выглядели действительно разумными. Они собирали фрукты с деревьев и ягоды с кустов, кормили друг друга, и за ними по пятам бегали толпы маленьких чернокожих детишек. Двое юношей затеяли драку, и большой убил того, что поменьше. Вернувшись, отец избил совершившего убийство юношу и прогнал его прочь. Подняв с земли мертвое тело сына, он принес его матери. Они вместе поплакали над ним, потом уложили мертвого мальчика в ямку и завалили камнями. Затем вновь собрали свою семью и двинулись дальше. Не успели они сделать и пару шагов, как снова принялись за еду. Слезы высохли, и семья принялась жить дальше. «Это настоящие люди, – подумал Элвин. – Они ведут себя как самые настоящие люди».

Земля продолжала вращаться, и после очередного оборота планету целиком заселили люди всех цветов и окрасок – в жарких странах цвет кожи был потемнее, в холодных – посветлее. Но тут в полосе солнечного света появилась Америка. В Америке все люди были похожи друг на друга; где бы они ни жили – на юге или на севере, в холодных областях или жарких, среди ливней или засух, – их кожа была одинакового темно-красного цвета. Это было несколько странно, потому что другой материк, побольше, населенный всевозможными расами и нациями, менялся с каждым оборотом Земли. Страны перемещались с одного места на другое, все постоянно находилось в движении, каждую минуту начиналась новая война. Материк поменьше, Америку, тоже терзали войны, но течение жизни на нем было медленнее, мягче. Здесь люди жили в ином ритме. Эта земля обладала собственным сердцем, жила своей жизнью.

Время от времени из старого мира в Америку приплывали люди – в основном это были рыбаки. Они сбивались с курса, их уносило бурей, они бежали от своих врагов. Они приходили и на какое-то время подчиняли себе землю, пытались быстрее строить, быстрее размножаться, убивать побольше. Их желания напоминали болезнь. Но потом они либо присоединялись к краснокожим и растворялись среди них, либо погибали. Никому не удавалось следовать порядкам старого мира.

«До сегодняшнего дня, – подумал Элвин. – Мы оказались слишком сильны для этой страны. Когда ты несколько раз подряд простужаешься, то начинаешь думать, что больше по-настоящему не заболеешь, но потом подхватываешь оспу и понимаешь, что на самом деле никогда толком и не болел».

Элвин ощутил на плече чью-то руку.

– Вот ты чем заинтересовался, – сказал Пророк. – Ну и что ты увидел?

– Мне кажется, я видел сотворение мира, – ответил Эл. – Как в Библии. По-моему, мне явилось…

– Я знаю, что ты увидел. Приходящие сюда все видят одно и то же.

– Ты же говорил, что, кроме меня и тебя, здесь никого не было.

– Это место… Понимаешь, существует множество дверей. Некоторые идут сквозь огонь. Кое-кто проходит водой. Другие попадают сюда через землю. А некоторые оказываются здесь, упав с высокой скалы. Они приходят сюда и видят. Вернувшись, они рассказывают то, что запомнили, то, что поняли. Пока им хватает слов, они говорят, а другие слушают и запоминают. Запоминают столько, сколько способны осмыслить. Здесь видят.

– Я не хочу уходить, – пожаловался Элвин.

– Тот, другой, тоже не хочет.

– Другой? Здесь что, есть еще кто-то?

Пророк покачал головой.

– Здесь, кроме нас, никого нет. Но я чувствую его в себе, чувствую, как он смотрит через мой глаз. – Он дотронулся до скулы рядом со здоровым глазом. – Не через этот, через другой.

– И кто это такой?

– Это белый человек, – ответил Пророк. – Но это не имеет значения. Кто бы он ни был, он не причинит вреда. Может, наоборот, принесет пользу. А теперь пойдем.

– Но я хочу узнать истории, которые хранит это место!

Пророк рассмеялся:

– Ты можешь жить вечно и все равно не увидишь всех историй, хранящихся здесь. Они изменяются быстрее, чем человеческий глаз способен уследить.

– Я вернусь сюда когда-нибудь? Я хочу увидеть все, все-все!

– Мне больше не доведется привести тебя сюда, – произнес Пророк.

– Почему? Я плохо себя вел?

– Тс-с, мальчик. Я не приведу тебя сюда, потому что сам больше никогда не увижу это место. Сегодня я побывал здесь в последний раз. Я видел конец моих сновидений.

Только сейчас Элвин заметил, насколько опечален Пророк. На лице его отражалась безмерная скорбь.

– Здесь я видел тебя. Я видел, что должен показать тебе это место. Видел, как тебя пленили чоктавы. Я послал своего брата, чтобы он привел тебя ко мне.

– Ты взял меня с собой, и поэтому тебе запретили здесь появляться?

– Нет. Просто земля сделала свой выбор. Вскоре наступит конец. – Он улыбнулся, но в улыбке той промелькнула печаль. – Твой священник, преподобный Троуэр, как-то сказал мне: «Если нога твоя смертельно заболеет, отсеки ее»[18]18
  измененные слова Иисуса – «Если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее» (Библия, Евангелие от Марка, глава 9, 45)


[Закрыть]. Правильно?

– Я этого не помню.

– Зато я помню, – промолвил Пророк. – Эта часть земли смертельно больна. Надо отсечь ее, чтобы выжила остальная земля.

– Что ты хочешь сказать? – Элвин вспомнил, как на его глазах куски земли отваливались и тонули в море.

– Краснокожие уйдут на запад от Миззипи. Белый человек останется на востоке. Та земля, где поселятся краснокожие, будет жить. Та земля, которая останется белым, умрет. Ее заполнят дым и металл, ружья и смерть. Краснокожий, который осмелится остаться на востоке, превратится в бледнолицего. А белый человек никогда не появится в западных краях от Миззипи.

– Но на западе от Миззипи уже живут белые поселенцы. В основном это трапперы и торговцы, но там недавно обосновались несколько фермеров…

– Знаю, – кивнул Пророк. – Однако то, что мне сегодня явилось… Я узнал, как сделать так, чтобы белый человек больше не появлялся на западе, а краснокожий – на востоке.

– И как же?

– Если я скажу, – ответил Пророк, – этого не случится. Кое-что из того, что ты здесь видишь, нельзя никому рассказывать, иначе все изменится.

– Ты говоришь о хрустальном городе?

– Нет, – горько улыбнулся Пророк. – О реках крови. О лесе из железа.

– Покажи мне! – топнул ногой Элвин. – Покажи, что ты видел.

– Нет, – произнес Пророк. – Ты не сумеешь сохранить это в тайне.

– Почему? Я свое слово никогда не нарушаю.

– Ты можешь хоть весь день клясться и обещать, но, увидев, расплачешься от страха и боли. И расскажешь своему брату. Своей семье.

– С ними что-то случится?

– Никто из твоих близких не погибнет, – пообещал Пророк. – Им ничего не грозит, и они будут живы, когда это закончится.

– Покажи!

– Нет, – еще раз сказал Пророк. – Я сейчас разрушу замок, а ты запомни, что мы делали и о чем говорили здесь. Вернуться сюда и снова увидеть это ты сможешь, если только найдешь хрустальный город.

Подойдя к стене, Пророк встал на колени. Засунув свои окровавленные пальцы в щель рядом с полом, он поднял стену. Стена взлетела ввысь, растворилась, превратилась в ветер. Они снова очутились на том месте, которое, казалось, покинули много часов тому назад. Вода, буря, смерч уносились навстречу нависшим облакам. Озеро озарила вспышка молнии, и полил дождь, скрыв берег сплошной пеленой. Капли, падающие на хрустальную площадку, на которой стояли Элвин с Пророком, тоже превращались в стекло, становились частью затвердевшей стихии.

Пророк подошел к краю поверхности и ступил на бурлящую воду. Она сразу затвердела у него под ногой, хотя немножко подалась – тропинка уже не обладала былой твердостью. Пророк обернулся, взял Элвина за руку и потянул за собой по дорожке, которую он создавал на поверхности озера. Но она уже не была такой гладкой и твердой, и чем дальше они шли, тем неустойчивее она становилась. Тропинка ходила под ногами из стороны в сторону и скользила, переваливая через холмы волн.

– Мы слишком задержались! – крикнул Пророк.

Элвин чувствовал, как под тонкой скорлупой хрусталя перекатывается злобная черная вода. Ничто, пустота из старого ночного кошмара вернулась, она стремилась пробиться сквозь хрусталь, схватить Эла, засосать его, унести, утопить, разодрать на кусочки, на мелкие, не видные взгляду пылинки, и рассеять во тьме.

– Я не виноват! – закричал Элвин.

Пророк повернулся, поднял его и посадил себе на плечи. Дождь обрушился на них с новой силой, ветер пытался скинуть Элвина с плеч Пророка. Элвин вцепился в волосы Тенскватаве. Он видел, что ноги Пророка с каждым шагом все глубже погружаются в воду. За ними и следа дорожки не осталось, площадка давно растворилась, на ее месте высились грозные волны.

Пророк споткнулся и упал. Элвин тоже упал, осознавая, что сейчас утонет…

И вдруг его руки ощутили мокрый песок пляжа, на него накатывали волны, вымывая песчинки, пытаясь утянуть мальчика обратно в озеро. Но чьи-то сильные руки подхватили его и потащили подальше от воды, к дюнам.

– Пророк, он остался в озере! – крикнул Элвин.

Или подумал, что крикнул, – голос его превратился в шепот, он едва мог вымолвить слово. Его все равно бы никто не услышал в завывающих порывах ветра. Он открыл глаза, и тут же ему в лицо ударили песок и дождь.

Внезапно к его уху прижались губы Меры.

– С Пророком все в порядке! – прокричал брат. – Такумсе вытащил его! А я уж было похоронил тебя, когда вас засосал тот смерч! Ты как?

– Я столько всего видел! – ответил Элвин.

Но он очень ослаб и не смог больше выдавить ни звука, поэтому Элвин поддался усталости, позволил телу обмякнуть и провалился в беспокойный сон.