Текст книги "Тайный фронт (сборник)"

Автор книги: Орест Пинто

Соавторы: Джордж Мартелли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Уолти задумался. Потом спросил:

– Что грозит обвиненному в шпионаже?

– Смерть.

– А если я соглашусь помочь вам? Могу ли я в таком случае рассчитывать на снисхождение?

– Может быть. Но, повторяю, решать этот вопрос будет суд.

Снова долгая пауза. Уолти, по-видимому, решал, стоит ли воспользоваться последним шансом. Он часто заморгал, начал усиленно глотать слюну, будто ему не хватало воздуха. Наконец он заговорил:

– Хорошо. Я расскажу вам все. Вы поймете, что я не враг Англии и что меня принудили взяться за черное дело.

Уолти начал свой рассказ. По его словам, он был швейцарским коммерсантом. На правах гражданина нейтральной страны продолжал вести коммерческие операции в Голландии уже после оккупации страны немцами. Одна из голландских фирм, с которой он был связан, принадлежала двум братьям-евреям. Они опасались за свою жизнь и попросили Уолти помочь им бежать из Голландии.

Как иностранец, Уолти пользовался свободой передвижения и имел знакомых во Франции. Он согласился помочь своим голландским партнерам по бизнесу: проводить их к границе. Ночью они должны были переправиться во Францию.

Когда Уолти, проводив своих друзей, вернулся в гостиницу в Антверпене и открыл дверь к себе в номер, его там ждали три гестаповца. Избив Уолти, они обвинили его в помощи евреям. Уолти тогда подумал, что его друзьям не удалось бежать и что они выдали его гестаповцам.

Немцы отобрали у Уолти все принадлежавшие ему вещи и пригрозили отправить в Германию для судебного разбирательства. Ему сказали, что за совершенный проступок он будет или казнен, или заключен на длительный срок в концентрационный лагерь. Однако, по словам гестаповцев, Уолти мог спасти себя, добровольно согласившись помогать им.

Гестаповцы сказали тогда, что немецкие войска вскоре вторгнутся в Англию, и хотя вряд ли для разгрома англичан им понадобится больше времени, чем для захвата Франции, все же Германии было бы неплохо заранее иметь своих агентов в Англии. Задание Уолти было несложным. Он должен был всего-навсего добраться с чемоданом до берегов Англии, прибыть в Лондон и на вокзале встретиться с немецким агентом. Внешний облик этого человека и пароль для связи с ним помогли бы Уолти избежать ошибки.

После передачи чемодана Уолти мог спокойно оставаться в Англии, ожидая высадки немецких войск на Британских островах и их вступления в Лондон. За выполнение задания Уолти обещали солидное вознаграждение.

Уолти, возможно, был трусом, но вряд ли имелись основания считать его дураком. Если задание действительно было таким простым, то почему гестаповцы тайно не отправили в Англию одного из своих офицеров? Уолти сделал попытку высказать свои соображения гестаповцам, но все они в резкой форме были отвергнуты. Ему совершенно определенно сказали: либо он даст согласие, либо будет немедленно отправлен в Германию как враг третьего рейха.

Не имея выбора, Уолти согласился отправиться в Англию, но потребовал сначала ознакомить его с содержимым чемодана. Уолти опасался, что в чемодане окажутся взрывчатые вещества и ему придется передать этот груз немецкому диверсанту в Англии. Гестаповцы заверили Уолти, что ничего опасного в чемодане не будет, а незадолго перед отправкой ему даже показали все то, что намеревались положить в чемодан. В этом месте я прервал Уолти:

– Скажите, для какой цели служат два диска, найденные в чемодане?

– О, это простое, но довольно хитрое устройство. В центре каждого диска имеется отверстие. Если в эти отверстия вставить стержень, то малый диск начнет вращаться вокруг большого. Немцы сказали мне, что на каждый день имеется заранее определенный шифр, например SR. Это значит, что диски нужно установить в таком положении, чтобы буква «S» на верхнем диске оказалась на одной линии с буквой «R» на нижнем. При отправке радиограммы каждое слово с верхнего диска заменяется соответствующим ему словом с нижнего диска.

– Именно так я и предполагал. А теперь продолжайте, – сказал я.

Уолти снова начал рассказывать. Он поначалу думал, что его отправят в Англию один – два дня спустя после ареста. Но прошло несколько месяцев, а он все еще оставался в Антверпене. Он не знал причины задержки, да и не очень интересовался ею. Каждый день пребывания в Антверпене Уолти считал выигранным днем, тем более что, после того как он дал согласие сотрудничать с гестапо, ему жилось не так уж плохо.

Однажды Уолти без всякого предупреждения отправили на самолете в Осло. Там он встретился еще с двумя «добровольцами» – мужчиной и женщиной, которые должны были стать его спутниками. В Осло они находились около недели (точно сказать Уолти не мог). Наконец Уолти и его партнеры получили приказ подготовиться к отправке. Через час их доставили в порт и посадили на крупный гидросамолет. Уже в воздухе сопровождавший их офицер-разведчик объяснил, что на борту самолета имеются две надувные лодки. Одна – для мужчины и женщины и другая – для Уолти. При благоприятных условиях самолет должен совершить посадку на воду на удалении полутора-двух километров от шотландского берега. Первыми должны отправиться в путь мужчина и женщина, а затем, несколько южнее, и Уолти. Агентам предстояло добраться до берега, ориентируясь по компасу. По достижении берега лодки надлежало затопить.

Полет прошел удачно. Уолти удалось довольно быстро добраться до берега в назначенном месте. Прежде чем он сумел вылезти из лодки, набегающие волны прибоя несколько раз обдали водой чемодан. Зная, что до ближайшей станции довольно далеко, Уолти не захотел мочить обувь и потому вытащил лодку на берег, чтобы здесь извлечь запорный клапан, выпустить из лодки воздух и затем затопить ее у берега. Но под воздействием влаги клапан заклинило, и Уолти, которого охватил страх, никак не мог справиться с ним. Оставаться долго на берегу Уолти опасался, и поэтому, как только ему показалось, что клапан поддался, он толкнул лодку в воду, надеясь, что теперь она обязательно утонет. Взяв чемодан, Уолти быстрым шагом направился к станции.

Я снова прервал Уолти:

– Спасибо. Мне все ясно. Все, что произошло с вами в Англии, мы знаем. Скажите, господин Уолти, что вы должны были делать, в случае если бы сумели сесть в поезд на Лондон?

– Мне кажется, я уже говорил, что должен был на вокзале в Лондоне встретить немецкого агента.

– Как бы вы узнали его?

– По серому костюму в полоску.

– Но ведь сейчас многие мужчины носят такие костюмы.

– На лбу у этого человека шрам.

– Понятно. А какой пароль?

– Он должен был подойти ко мне и сказать: «Я из Глазго».

– Ну, хорошо, на этом сделаем перерыв. Вам нужно отдохнуть. Возможно, мы скоро снова увидимся.

– Готов оказать вам любую помощь, – проговорил Уолти. – Теперь вы понимаете, что у меня никогда не было желания помогать немцам. Меня заставили играть роль курьера. Но я не собирался встречаться с немецким агентом на вокзале. По прибытии в Лондон я постарался бы сразу где-нибудь оставить чемодан.

– Все это очень интересно. Наш разговор мы продолжим в следующий раз.

Я нажал кнопку и вызвал конвоира, в сопровождении которого Уолти ушел. Сразу же я позвонил своим коллегам, задержавшим Уолти, и поинтересовался, не говорил ли он им о человеке из Глазго. Как выяснилось, Уолти уже упоминал о нем во время предварительного допроса. Наблюдение, установленное на вокзале в Лондоне, результатов пока не дало.

Я откинулся на спинку кресла и закурил. В рассказе Уолти оставалось несколько деталей, которые требовали уточнения. На душе у меня было неспокойно. Мысль о том, что Уолти солгал, что где-то в его документах можно найти правильный ответ на возникшую загадку, не покидала меня. Весь следующий день я потратил на тщательное изучение всех документов, относящихся к делу Уолти, и осмотр его личных вещей. Наконец я нашел то, что искал, и сразу же вызвал Уолти к себе.

– Итак, – начал я, как только мы остались одни, – вы утверждаете, что под угрозой казни вас вынудили сотрудничать с немцами, и что произошло это в Антверпене. Вы признали, что вам было известно содержимое чемодана и что по прибытии в Лондон вы намеревались где-нибудь бросить чемодан и скрыться, не передав багаж по назначению. Вы подтверждаете это?

Уолти в знак согласия кивнул.

– Если это так, господин Уолти, то почему вы не выбросили чемодан в море сразу же после высадки из лодки? Почему вы не отнесли чемодан в полицию? Почему вы везли чемодан до Эдинбурга, сдали его на хранение и вернулись за ним? Все это говорит о том, что вы собирались доставить чемодан в Лондон и передать его кому следует. Вполне возможно также, что сами вы рассчитывали воспользоваться рацией. О том, что вы умеете пользоваться рацией, свидетельствуют ваши показания о назначении дисков.

– Я был слишком напуган, – ответил Уолти. – Боялся, что гестаповцы следят за мной. Клянусь, я хотел бросить чемодан сразу же, как только доберусь до Лондона.

– Но если бы вы принесли чемодан в полицию сами, то вам больше не пришлось бы опасаться гестаповцев.

– Об этом я не подумал.

– И еще один вопрос. Если вы так дружественно настроены по отношению к англичанам, то зачем вам нужен был заряженный пистолет?

– Я совсем забыл о нем. Пистолет мне вручили перед посадкой в лодку. Я положил его в карман и совершенно забыл о нем. Я даже не знал, что пистолет заряжен.

– Забыли о пистолете? Но ведь заряженный пистолет весит около килограмма! Весь день он был у вас в кармане, и вы даже не вспомнили о нем! В это трудно поверить.

– И тем не менее это чистейшая правда.

– Оставим пока этот вопрос открытым. Вы сказали, что постоянно живете в Швейцарии, не так ли?

– Да.

– Вы были арестованы гестаповцами в Антверпене?

– Правильно.

– Паспорт, который я сейчас держу в руках, швейцарский, и принадлежит он вам?

– Совершенно верно.

– В таком случае скажите, пожалуйста, почему на нем нет отметки о въезде в Бельгию?

На этом дело Уолти практически закончилось. Он не смог ответить на поставленный вопрос, хотя и отказался признать, что является агентом немецкой разведки. Нам так и не удалось узнать, был ли Уолти швейцарцем или немцем. Но в его показаниях оказалось слишком много неясных мест, чтобы он мог рассчитывать на какое-то снисхождение.

Вернер Уолти был предан суду. Судебное заседание заняло почти целый день, но присяжные совещались недолго. Уолти признали виновным в шпионаже и приговорили к смертной казни.

СО СЧАСТЛИВЫМ ПРИБЫТИЕМ!

С июня 1940 года до высадки союзных войск в Нормандии четыре года спустя Англия была отрезана от континента. И, тем не менее, многим тысячам людей удалось прорваться через немецкие кордоны и благополучно пересечь Ла-Манш. Многие беженцы спасались от преследований гестапо по политическим или каким-либо другим причинам. Среди благополучно добравшихся до Англии были и английские военнослужащие, которым удалось бежать из немецкого плена. Были среди беженцев и немецкие шпионы, умело пристроившиеся к потоку ищущих спасения людей.

Настойчивые поиски всегда плодотворны. В те годы люди упорно искали пути спасения от преследования гитлеровцев. К лету 1940 года немецкие войска оккупировали Норвегию, Данию, Голландию, Бельгию, Чехословакию, Францию. Во всех этих странах находились патриоты, единственным желанием которых было поскорее встретиться с врагом в бою.

Норвежцы по природе своей моряки. Побережье Норвегии изрезано фиордами, где можно легко укрыть лодку. И нет ничего удивительного в том, что для норвежцев путь к бегству всегда лежал через море. Немцы пытались организовать контроль и наблюдение за побережьем, но усилия их были тщетны. С 1942 года не проходило дня, чтобы от берегов Норвегии тайно не уходила лодка, а иногда даже корабль с людьми, бегущими от ужасов нацистского режима. Все эти суда направлялись к берегам Шотландии. После соответствующей проверки многие из норвежских беженцев вливались в ряды моряков торгового флота «Свободной Норвегии».

На юге Европы беженцы двигались иными путями. Близость побережья Англии даже неискушенным в морском деле людям позволяла рассчитывать на успешную переправу через Ла-Манш. Но и здесь были свои трудности. Побережье в этих районах охранялось немцами значительно строже.

Существовали и наземные пути побега с территорий, находившихся под контролем гитлеровцев. Эти пути проходили через Голландию, Бельгию и вели во Францию. Они напоминали собой небольшие ручейки, сливавшиеся в многоводную реку, мощные потоки которой устремлялись к морю.

Когда я говорю о путях побега, то имею в виду прежде всего те из них, которые обслуживались местными патриотами. Обычно группу беженцев вел опытный проводник, хорошо знакомый с проходами в горах. Очутившись в Испании, беженцы, правда, не всегда обретали свободу. Многие из них попадали в лагерь Миранда дель Эбро и погибали там. Наиболее удачливым из беженцев, попавших в Испанию, иногда удавалось связаться с консульством своей страны в Испании, прежде чем испанские власти нападали на их след. В таких случаях беженцам все же приходилось долгие месяцы дожидаться официального разрешения испанских властей на выезд в Португалию, а затем в Англию.

Кто же обслуживал эти пути побега? Это были смелые люди, которые рисковали своей жизнью, чтобы помочь жертвам нацизма вновь обрести свободу и стать в ряды борцов.

Каждый маршрут представлял собой длинную цепь отдельных звеньев, первым из которых обычно являлся сборный пункт беженцев. Как правило, такой пункт размещался в доме, принадлежавшем участнику движения Сопротивления. Здесь беженцы ждали сформирования группы и окончания подготовки на всем маршруте их движения. В зависимости от обстановки в состав группы включались два-три человека, а иногда более десяти. Беженцы, отправляемые по этим каналам, тщательно проверялись местными организациями движения Сопротивления. Это было необходимо потому, что немцы часто пытались включить в эти группы своих агентов и раскрыть маршруты движения беженцев.

Как только заканчивались приготовления, каждому отправляемому беженцу выдавались необходимые документы и деньги, а иногда и продукты на дорогу. Проводники, работая каждый на своем участке маршрута, передавали группу друг другу, пока она не достигала пункта назначения.

Такой метод действий имел ряд преимуществ. Во-первых, каждый проводник вел группу на хорошо знакомом ему участке. В любом непредвиденном случае ему легко было найти нужное решение. Во-вторых, обеспечивалась надежная конспирация, так как одному проводнику никогда не было известно более двух других проводников, действовавших на соседних участках. Таким образом, в случае ареста одного из проводников угроза провала возникала только на отдельных звеньях маршрута, и никогда не подвергалась опасности вся организация.

Использовались и некоторые другие способы побега с территорий, занятых врагом. Так, два голландских летчика после оккупации страны немцами вызвались работать на захваченном врагом аэродроме. Они добросовестно трудились, пока не завоевали доверия. Однажды им поручили испытать в полете новые истребители, и они воспользовались этой возможностью, чтобы перелететь в Англию. Летчики не только спаслись сами, но и доставили союзникам новейшие немецкие самолеты, создание которых немцы хранили в строгой тайне. Нет необходимости говорить, что подобные методы побега не могли использоваться часто.

Во время войны нельзя недооценивать способностей и возможностей противника. Немцы быстро поняли, что различные пути переброски беженцев открывали для них прекрасные возможности внедрения своей агентуры и ее проникновения в Англию. Один из методов, которым пользовалась немецкая разведка, состоял в следующем. В печати и по радио широко оповещалось о розыске участника местного движения Сопротивления, например голландца. Этот человек, конечно, был агентом гестапо, но разоблачить его организациям Сопротивления было нелегко. Немцы умышленно создавали условия, в которых этот человек мог проявить себя как патриот, борец против гитлеровских оккупантов. После объявления о розыске немцы позволяли организациям Сопротивления беспрепятственно переправить этого «патриота» в Англию. Очень часто такие агенты гестапо и немецкой разведки прибывали в Англию в составе группы беженцев, среди которых находились давно зарекомендовавшие себя у англичан участники движения Сопротивления.

Чаще всего агенты немецкой разведки под видом беженцев переправлялись не по наземным маршрутам, а через Ла-Манш. Именно поэтому английская контрразведка проверяла беженцев, прибывших в Англию через Ла-Манш, гораздо тщательнее, чем беженцев, использовавших другие маршруты.

Я только что вернулся из военного министерства и принялся за изучение поступивших документов, когда в кабинет ко мне в крайнем возбуждении вошел один из моих помощников.

– Очень рад, что вы вернулись. Получено срочное задание, – сказал он мне.

– Что случилось?

– Мы только что получили сообщение. Два француза приземлились на самолете в Уэст Сассексе.

– Ну и что же в этом особенного? Ведь на континенте немало самолетов.

– Но не таких, как этот. В донесении сказано, что эти французы сами сделали самолет, доставивший их в Англию.

– Не иначе как братья Райт собственной персоной, – с улыбкой заметил я. – Только те были не французы, и их давно уже нет в живых. Давайте сюда этих авиаторов-любителей.

– Они пока еще не прибыли, но к вечеру их обязательно доставят.

И действительно, вечером ко мне в кабинет ввели двоих задержанных. Одному из них на вид было лет тридцать. Худощавый, темноволосый, с тоненькими усиками, он чем-то очень напоминал известного американского киноактера Рональда Колмана. Когда он назвал себя, я сразу понял, что передо мной представитель одной из знатных семей Франции. У него был титул виконта. Другой оказался почти вдвое старше своего спутника. В нем нетрудно было узнать лакея. Так и оказалось. Он был личным шофером и лакеем виконта. Звали его Марсель. Даже у меня в кабинете он старался держаться поодаль от хозяина и отвечал с поклоном в каждом случае, когда виконт обращался к нему.

Я попросил задержанных рассказать о себе. Конечно, роль рассказчика взял на себя виконт. Марсель молча слушал.

Отец виконта был ранен во время первой мировой войны и умер сравнительно молодым в 1936 году, когда его сын только что отпраздновал совершеннолетие. Мать виконта, родственники которой жили в Южной Америке, сразу после смерти мужа покинула Францию. В 1938 году в Аргентине она вышла замуж за крупного земельного магната. Виконт все это время жил во Франции.

После начала войны виконт стал офицером в одной из кавалерийских дивизий. Французская армия не выдержала натиска немецких танков и быстро капитулировала. Виконт вернулся в свое поместье.

Когда немецкие войска заняли район, где находились владения виконта, они быстро поняли, что отношение местного населения к ним будет во многом зависеть от виконта, пользовавшегося большим авторитетом. Поэтому местный комендант постарался беспокоить виконта как можно меньше. Войска на территории его поместья расквартированы не были. Урожай с полей, принадлежавших виконту, немцы не тронули. Комендант даже извинился перед виконтом за то, что из-за недостатка горючего не может выдать ему талонов на получение бензина для личной автомашины.

– Вы понимаете, – рассказывал виконт, – что сам я не просил этих привилегий. Наоборот, я даже переживал, что не могу разделить с моим народом лишения и трудности, испытываемые при оккупантах. Я говорил об этом и немецкому коменданту, но тот оказался хитрой бестией и всегда уходил от ответа. К счастью, люди понимали мое положение, и мне удавалось тайком помогать им. Но угрызения совести не переставали мучить меня. Мне хотелось сделать что-то, чтобы помочь народу смыть позор поражения. Но…

Далее виконт рассказал, что давно увлекался летным делом и имел права летчика-любителя. Виконт понимал, что, как бы ни были корректны немцы в отношениях с ним, он оставался их пленником. Однажды, гуляя, виконт подошел к своему гаражу и увидел, как Марсель протирает машину. Именно в этот момент у виконта родилась идея побега.

«Наверное, самолет можно сделать самому, использовав для этой цели автомобильный мотор», – подумал виконт. Идея, конечно, была вздорной, но виконт решил не отступать. Он сознавал, что без помощника ему не обойтись, и поделился своими мыслями с Марселем, взяв с него обязательство хранить все это дело в тайне.

Под предлогом необходимости устройства личных дел виконту удалось получить разрешение на поездку в Париж, где он обзавелся книгами по конструированию самолетов. Изучение технической литературы оказалось для виконта трудным делом, и прошло немало времени, прежде чем он сумел разобраться во всех премудростях конструкторского дела.

Для осуществления своего плана виконт должен был произвести сложные расчеты. До Англии – более двухсот километров. Перелет потребовал бы около семидесяти литров бензина. При конструировании самолета следовало учесть и вес бензина, и вес людей (виконт почему-то сразу решил, что обязательно возьмет с собой Марселя).

Стараясь сохранить свой план в тайне, виконт трудился над разработкой чертежей самолета по ночам. К счастью, немцы не беспокоили его, а в замке можно было найти нужный строительный материал. Марселю удалось раздобыть брезент, которым он вместе с виконтом обшил каркас самолета. Шасси было изготовлено из автомобильных колес.

Долгие месяцы кропотливого труда дали свои плоды. Со временем в помещении конюшни был собран настоящий самолет. Чтобы уменьшить опасность разглашения тайны, виконт уволил почти всех своих слуг и оставил только тех, на кого мог положиться.

Монтажные работы подходили к концу. Теперь нужно было решить проблему горючего. Главная трудность состояла в следующем: нельзя было ни в какой мере показать немцам свой интерес к получению бензина.

В нескольких километрах от поместья находился немецкий военный склад горючего, но он тщательно охранялся, а рассчитывать на подкуп охраны было опасно. Решение проблемы нашел изобретательный Марсель.

Он посоветовал виконту взять за правило устраивать раз в месяц прием для коменданта и офицеров комендатуры. Немцы приезжали бы на автомобилях, а их водителей, пока офицеры развлекались бы в компании виконта, можно было пригласить в комнату для прислуги и хорошенько напоить. Марсель тем временем мог бы с помощью шланга набрать понемногу бензина из бака каждой машины.

Сначала предложение Марселя виконту не понравилось. Он не хотел устраивать приемов для врагов родины. Однако неделю спустя, не видя другого решения проблемы, виконт согласился и послал приглашение на ужин коменданту и офицерам комендатуры. Приглашение было принято.

После каждого приема запасы бензина у виконта росли. Через четыре месяца бензина уже было достаточно для полета.

Наконец настало время осуществить намеченный план. Незадолго перед рассветом виконт и Марсель выкатили самолет из конюшни на аллею перед замком. Ни о каком предварительном испытании не могло быть и речи. Сейчас или никогда – так стоял вопрос перед виконтом и его другом. Двигатель заработал, и самолет, пробежав по аллее несколько сот метров, взмыл в воздух.

Путь лежал в Англию. Самолет летел очень низко над землей со скоростью не более восьмидесяти километров в час. К счастью, немцы почему-то не обратили на самолет никакого внимания, и беглецам удалось незаметно пересечь Ла-Манш у Ле-Трепора. Только у берегов Англии самолет был встречен английскими истребителями, но Марсель помахал белым флагом, предупредив тем самым возможное нападение. Сопровождаемый истребителями, самолет виконта направился к военному аэродрому в Уэст Сассексе и благополучно приземлился.

Сначала я был буквально поражен смелостью совершенного подвига. Это впечатление сохранилось у меня и после осмотра самолета. Приходилось только удивляться, что такая машина смогла подняться в воздух, не говоря уже о том, чтобы пролететь расстояние свыше двухсот километров.

Факт полета подтверждался донесением наших летчиков-истребителей, встретивших самолет виконта в тот момент, когда он летел над Ла-Маншем.

Я снова и снова допрашивал виконта, пока не выучил его показания почти наизусть. Поинтересовался его познаниями в работе с двигателями. Он ответил, что все делал Марсель, а он только помогал ему.

Не являясь специалистом, я попросил своих коллег из военно-воздушных сил ознакомиться с самолетом виконта. Восхищению летчиков не было конца, но я все же задал им несколько элементарных вопросов о двигателе и его технических характеристиках.

На следующий день я вызвал виконта снова.

– Простите за беспокойство, – начал я, когда виконт устроился в кресле напротив меня, – но меня интересуют некоторые подробности. Во-первых, насчет бензина. Были ли случаи, когда вам самому приходилось откачивать с помощью шланга бензин из баков немецких автомашин?

– Нет, – ответил виконт. – Это являлось обязанностью Марселя. Я развлекал офицеров и не имел возможности отлучаться надолго.

– Понятно. Скажите, где стояли машины во время приемов?

– По прибытии на территорию поместья машины обычно останавливались у парадного входа в замок. Офицеры выходили из машин, и Марсель, встретив гостей, провожал их на второй этаж, ко мне. Водители затем откатывали свои машины на стоянку, которая находилась у входа для прислуги. Здесь машины оставались до окончания приема, о чем я предупреждал Марселя звонком.

– Значит, вы сами никогда не подходили к машинам?

– Никогда.

– Еще один вопрос, о двигателе, который вы использовали для своего самолета. Кто снимал двигатель с машины? Вы или Марсель?

– Это сделал Марсель.

– Производились ли какие-либо изменения в двигателе после установки его на самолете?

– Изменения? – Виконт был явно поражен этим вопросом. – Конечно, нет. Ведь это отличный двигатель. Я проверил, как Марсель закрепил его в самолете, и нашел, что работа выполнена отлично.

– Знакомы ли вы с принципами работы двигателей?

– Очень мало, – смущенно ответил виконт. – Могу произвести только мелкий ремонт. В этом деле я целиком и полностью полагался на Марселя. Мне знакомы принципы аэродинамики, а Марсель хороший механик. Только наши общие познания позволили нам построить самолет и совершить перелет в Англию.

– Спасибо, виконт. Это все, что я хотел узнать.

После ухода виконта я погрузился в глубокое раздумье, а потом приказал привести Марселя.

– Скажите, Марсель, – начал я, – почему вы так поступили?

– Я не понимаю вопроса, – проговорил он.

– Почему вы стали предателем?

– Вы не правы, господин офицер. Я не предатель. Я ненавижу бошей.

– Может быть, вы и в самом деле ненавидите немцев, но ведь, спасая себя, вы согласились работать на них. Вам удалось обвести вокруг пальца виконта. Он думает, что вы преданы ему и верны родине. Но вам не удастся провести нас.

– Ничего не понимаю, – дрожащим голосом проговорил Марсель.

– Факты против вас. Вы рассчитывали, что никто не удосужится осмотреть двигатель, а может быть, даже надеялись, что он будет поврежден при посадке и все улики исчезнут. Но я с помощью специалистов внимательно изучил двигатель. Мне сказали, что обычный автомобильный двигатель имеет слишком небольшую степень сжатия и без соответствующей модификации его нельзя использовать на самолете. Нужны были солидные технические знания и соответствующие инструменты, чтобы сделать это.

– Может быть, господин виконт… – начал было объяснять Марсель, но я прервал его:

– Нет, Марсель, Виконт не механик. Он плохо разбирается в этом деле. И еще одно. Мало было повысить коэффициент сжатия двигателя. Нужно было иметь высокооктановый бензин. Кто же добыл такой бензин? Конечно, не виконт. Во время приемов он всегда был занят с немецкими офицерами. Добыли этот бензин вы. А сделать это вы могли только с помощью немцев, которые, наверное, специально привозили вам бензин. И последнее. Взгляните на карту Франции. Вот маршрут вашего перелета. Он проходит неподалеку от базы немецких истребителей. У Ле-Трепора вы пролетели непосредственно над еще одной такой базой, но ни один немецкий самолет не попытался задержать вас. Как же это могло произойти? Немцы знали о вашем полете и умышленно беспрепятственно пропустили вас.

– Почему же немцы с таким безразличием отнеслись к побегу двух французских патриотов? – спросил Марсель, хитро улыбаясь.

– Одного патриота, Марсель, – виконта. Вы же были их агентом. Именно «были». Узнав о намерениях виконта, вы сразу же информировали своих хозяев. Они приказали вам содействовать виконту во всем и знали, что, если вам удастся добраться до Англии, они сумеют использовать вас для ведения шпионской работы. Ведь вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову подозревать человека, подвергавшего себя подобному риску ради того, чтобы добраться до Англии. Немцы, конечно, не подумали о том, что мы проверяем каждого беженца. А теперь, Марсель, не будем терять времени. Признавайтесь во всем.

Но Марсель оказался упрямцем. Он так и не признал своей вины и долго пытался доказать мне свою невиновность.

В Англии он так и не был предан суду и до 1945 года находился в лагере для интернированных. После окончания войны он был отправлен во Францию. Но и там суд над ним не состоялся: за день до начала следствия Марсель погиб в автомобильной катастрофе.

Что касается виконта, то он добровольно вступил в ряды войск «Свободной Франции» и участвовал в боях в Северной Африке. Судьба самолета, на котором виконт сумел добраться до Англии, мне неизвестна, но он вполне заслуженно мог бы стать экспонатом в любом авиационном музее.