Текст книги "По ту сторону холста (СИ)"

Автор книги: Олла Дез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14. «Портрет Клариссы Строцци» Тициан Вечеллио

«Когда б не он, мы жили бы во мраке.

И не познали б красоту земли»

Гуго фон Гофмансталь пьеса «Смерть Тициана»

–Ты не можешь так поступать! Рик, опомнись! – Арчи говорил громко его было слышно не только под дверью кабинета, возле которого я стояла, но, по-моему, раскаты разносились по всему коридору.

–Поздно, Арчи. Я уже ничего не смогу изменить! – совершенно спокойно ответил Рихард.

–Ты уверен? Может еще что-то можно сделать? Да и сколько вы вместе? Четыре месяца? – уже тише спросил Арчи.

Мне все так же было слышно каждое слово. Я стояла под дверью кабинета Рихарда как мышка, стараясь понять из-за чего такой шум.

–На самом деле приди ты еще три месяца назад, возможно я бы смог  что–то отменить. Но сейчас я привязал Клари крепче флагмана в порту. Ни один шторм не унесет – все так же спокойно ответил Рихард.

–Рик, но зачем? – устало спросил Арчи. Он больше не орал. И это пугало.

–Зачем? А где я, по-твоему, найду вторую такую, Арчи? Ты не видел её тогда в склепе. Она стояла между призраком и братом, защищая его и орала на трехсотлетнюю мумию, объясняя той, что она в жизни сделала не так. И при этом ей было безумно страшно. Но она стояла. Многие твои знакомые способны на это?

–Пальцев на одной руке хватит.

–А сколько при этом  из них будет женщин? – Рихард встал, и я услышала звон стекла.

–Не одной. Давай лучше наливку. Ну его это твое вино – ответил Арчи.

–Знаешь, когда я её там, в пещере увидел, понял, что теперь меня точно никто не убьет. А вот всем остальным не поздоровится. Ведь она наверняка и братиков своих позвала меня спасать. И так и вышло. Я смотрел на нее там и улыбался. Понимаешь ты? Часто я улыбаюсь? Вот. А там, среди бандитов я улыбался и чувствовал себя счастливым. И не тебе, никому другому её у меня теперь не отнять.

–Рик, она может уйти сама. И ты знаешь, что она это сделает. У нее понятие о гордости и чести развито не меньше чем у тебя. И если сейчас она делит с тобой постель, то это совсем не значит, что ей эти чувства у нее не развиты.

–Перестань. В ближайшее время повода у нее не будет. А даже если вмешаются непредвиденные силы, она не сможет уйти. Я сделал для этого всё. Потратил кучу сил и времени. Да я в своей жизни ни разу так долго не ухаживал.

–Рик. Вот об этом я и беспокоюсь! Именно поэтому и прошу тебя все прекратить!

–Поздно. И потом, ты так привязался к ней?

– Привязался? Рик, о чем ты? Она милая девочка и я по-своему забочусь и люблю её, но ты мне как сын. Я вырастил тебя, когда ты остался сиротой. И именно о тебе я волнуюсь. Она справится.

–Она справится? Обо мне? Я сильнейший маг области! Я член совета Двенадцати! О чем ты?

–Именно ты оплел вас нитями силы, именно ты связываешь судьбы, и когда она начнет их рвать, пострадаешь ты.

–Она не сможет. А даже если и получится, я справлюсь. Но уверяю тебя, что этого не случится.

–Хорошо. Я поверю тебе. Только прошу, не будь таким самоуверенным. У тебя много силы, но мы не до конца знаем и её возможности.

–Арчи, кроме нее и её трио самоубийц никто не пришел мне на помощь. Никто. Все друзья оказались бессильны против власти Совета магов – он помолчал, а потом продолжил.

– Вот так живешь, имеешь кучу приятелей, друзей, должников. Но когда нужно ради тебя залезть на гору оказывается что и не кому.

–Я бы… – начал Арчибальд.

–Я знаю Арчи, только ты и эти четверо. Они полезли на гору даже не думая, о каких-то там запретах. Я не откажусь от нее. Ты не убедителен.

–Ты нашел того кто заплатил разбойникам?

–Нет. И это меня беспокоит. Кто-то очень меня не любит. Но я надеюсь, что неудача поумерила его пыл. И он, на какое то время затаится. Это даст мне возможность и время его найти.

–Ладно. Надеюсь, ты прав и все обойдется – ответил Арчи.

А я решила, что хватит подслушивать. Это, в конце концов, не красиво! Вот! Да и к тому же ничего особенно нового я все равно не услышала. Про эти нити мне уже кто только не говорил. А Арчи просто еще не совсем от ран оправился. Всего месяц прошел после его ранения, вот он и суетится на пустом месте.

–Что обойдется Арчи? – сказала и вошла в кабинет.

–Разумеется празднование Нового Года. Приготовления уже начинаются. Нужно обеспечить порядок и безопасность. И Арчи надеется, что обойдется без драк и шумных попоек. Ты давно пришла?

–Только что – Ответила я, подходя и усаживаясь ему на колени.

–А у меня для тебя сюрприз. Хочу показать тебе одну картину. Мы идем сегодня в гости к моему другу, она висит у него.  Надеюсь, тебе понравится – сказал он и поцеловал меня.

Я стояла задумчиво перед картиной и не могла понять, что тут особенного? Вилф фон Боде, друг Рихарда видимо понял мое недоумение, поэтому поспешил вмешаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ -Неска Клариса, это же великий Тициан Вечелио. Неужели Вам не нравится?

–Безусловно. Но все же это не «Венера Урбинская», или «Кающаяся Мария Магдалина». Просто заказной портрет не очень и симпатичной девочки и ее совсем не симпатичной собачки. Рихард не смейся. Ну не нравятся мне эти комнатные создания. Я вообще больше кошек люблю. А если собак  – то больших.

–Клари, солнце мое, а мне вот и ребенок, и собачка очень даже нравятся. Девочка непосредственная и живая. И собачка прелесть – ответил герцог, продолжая улыбаться.

–Ты как всегда прав, дорогой друг. Это один из первых портретов детей, которых перестали изображать как маленьких взрослых. И это, безусловно, целиком и полностью заслуга Тициана Вечелио. Вы вспомните неска Клариса эти парадные портреты детей, которые выглядят как взрослые – с воодушевлением продолжил Вилф фон Боде.

–Да. Вы меня убедили. Но все-таки Рихард, что тебя заставило обратить на него мое внимание? Только то, что это Тициан Вечелио? – всё-таки неспроста меня Рихард привел сюда.

–Ты права. Один, безусловно, важный факт.  Это Тициан и он в частной коллекции моего дорогого друга. И Вилф любезно разрешил тебе ее магически осмотреть – и он кивнул Вилф фон Боде. Тот в ответ так же склонил голову.

–А что еще? – не унималась я.

–Девочку на портрете зовут Клариса Строци. Ей тут два года. И её мать была переселенкой. Она почему-то настояла на таком имени для дочери. И именно по её заказу сделан этот портрет. Но и это еще не всё. Посмотри на украшение девочки, свисающее с её пояса.

–Нда. Необычно. Что это? Длинная золотая цепочка обвивает талию, а на конце цепочки спускающейся почти до пола  что-то вроде шарика? – Я с интересом рассматривала такое украшение.

–Неска Клариса, это называется помандер. Сейчас его иногда называют золотой апельсин. В наше время это все больше новогоднее украшение, но раньше у него было много назначений. Через две недели новогодние гуляния. Вы много где их увидите – ответил мне Вилф фон Боде.

–Ты дотронешься? – и Рихард протянул руку к картине, как бы приглашая.

И опять все горело. Огромный костер, в который кидали все что подвернется и самое ужасное что горел и дом.

–Тициан, не делай глупости! Они всё сжигают! Магическая чума это не шутки! – кричал какой то мужчина, перекрикивая треск костра.

–Я не дам им спалить картины Джорджонне! Пусть он и умер от чумы, но его картины не погибнут вместе с ним. Через них нельзя подхватить магическую чуму. Это ерунда! – ответил ему высокий мужчина с орлиным профилем. Длинный римский нос, глубокие глаза и богатырское сложение возвышали его над людьми, закутанными в черные балахоны. И тут он сорвался с места и побежал в горящий дом.

–Сумасшедший! Там же краски! Это опасно! – но его никто не слушал.

Время тянулось и казалось – Тициан не выберется, но вот в горящем проеме дома показалась его мужественная фигура. В обеих руках у него были свернутые в трубки холсты. Он был просто утыкан ими как некий еж. Они торчали во все стороны, полностью скрывая его лицо.

–Там была его Венера. Я не мог допустить её гибели. И его Темпеста. Я вынес все что смог – кашляя и тяжело дыша, Тициан бережно прижимал к себе холсты.

–Давай помогу донести до твоей мастерской. И надо сваливать с улиц. Магическая чума еще не покинула город. И расхаживать тут не дело.

Видение ушло. А я все продолжала стоять, пока герцог аккуратно не взял меня за руку.

–Клари?

–Я хочу домой – прошептала я, оборачиваясь и прижимаясь к нему.

–Конечно, дорогая. Вилф, друг мой. Я потом тебе все объясню. А сейчас с твоего позволения, мы домой. Вызови, будь добр моего шафера.

Сидя в машине, я рассказывала видение герцогу, кутаясь в теплый подбитый мехом плащ. Зима пришла в Лютецию, но морозов не принесла. Тут она была очень мягкая и практически бесснежная.

–Знаешь,  второй раз я хочу сделать тебе необычный подарок и второй раз у тебя в видении пожар. Надеюсь что это просто совпадение – задумчиво произнес он.

–Подарок? Ты завалил меня драгоценностями. Мне их скоро солить будет можно – притворно надула я губки.

–Солить? Зачем солить золото и драгоценные камни? – и он удивленно на меня посмотрел.

–Это выражение такое. Когда чего-то очень много, но, как правило, это относилось к продуктам. То их принято солить. Чтобы не испортились. Грибы, например. И это была шутка.

–Первый раз слышу. И я не ем соленые грибы. А что касается подарка – он не обычный. Но давай в доме, мы уже приехали.

После истории с разбойниками я все-таки поддалась на уговоры и переехала к Рихарду в замок. Но работу у Мэтра не оставляла. Хотя теперь одно мое платье стоило больше, чем я зарабатывала у Мэтра за полгода. Сидя на нашем любимом диване пред камином Рихард протянул мне коробочку. Я открыла и ахнула в непритворном изумлении. Это была почти точная копия шарика на цепочке как на картине у девочки.

–Этот помандер, сделанный специально на заказ. И как видишь, он открывается. В нем несколько долек. По форме и строению он напоминает новогодний апельсин. В каждой дольке свой секрет. Вот если ты выдвинешь эту дольку, то выскакивает лезвие. Оно отравлено. Осторожно не поранься. В соседнем отделении противоядие на всякий случай.

–А я думала, что ты мне тесак подаришь или две сабли?

–Я решил, что апельсин тебе больше подходит. Противоядие универсальное, против многих ядов. Какие-то яды оно полностью убирает, а что-то только смягчает, позволяя выжить.

–Ты думаешь, это мне может пригодиться? Ты чего то опасаешься?

–Всего. Я опасаюсь всего. И боюсь, что некоторым наблюдательным личностям уже стало понятно, что я тобой сильно дорожу. Поэтому обещай мне носить его. Оно выглядит как украшение и никого не удивит. Тем более в преддверии грядущих праздников. А потом все привыкнут, что оно на тебе.

–А что в других дольках?

–Я не стал их заполнять. Думаю, об этом тебе стоит поговорить с Себастьяном. Уверен, что у него найдется масса идей, поэтому поводу.

–Только вот взрывчатку, пожалуй, мне туда не надо. А то с селитрой у него все еще не все ладится. А знаешь – это похоже на такое оружие. Кистень называется. Там на палке цепочка, а на конце цепочки тяжелый шар с шипами.

–Ну, да сходство есть. Только вот это все же больше напоминает, гасило. Это веревка, а на конце тяжелый шар. Или  болеадорас, это тоже ремень или связка ремней, на конце которых камни или шары. Только давай ты не будешь пытаться его раскрутить и швырнуть в противника. Он не достаточно тяжел для этого. И к тому же это  золото, мягкий металл.

–И потом он красивый. Жалко будет сломать. Спасибо. Мне очень понравился подарок.

Я потянулась за поцелуем. А потом стало не до разговоров.

Череда праздничных увеселений началась в конце декабря и закончилась только в середине января. Казалось, что всем этим бесконечным приемам не будет конца. Каждый вечер мы куда-то ходили, потому что Рихард не мог там не быть, или не мог отказать. А я была с ним везде. Не было ни одного бала, маскарада или зимнего праздника, который мы не посетили бы вместе. На нас уже не косились и не перешёптывались. Все так привыкли, что я всегда рядом, что перестали обращать внимание. Любая сплетня, в конце концов, надоедает. Вот и наши отношения приелись своим постоянством. Ведь скоро уже будет полгода как мы вместе, и поэтому стали скучны свету.

 Братья совсем забросили учебу и занятия и вовсю веселились. Город просто утопал в буйстве магических огней, шаров и гирлянд. А еще казалось, что он пропах запахом апельсинов, и этот запах никогда не уйдет из него.

Мы сидели в  театральной ложе Рихарда, и с минуты на минуту должен был начаться второй акт, когда ему неожиданно прилетел магический вестник. Развернув и прочитав, он нахмурился и встал.

–Клари, мне нужно срочно вернуться домой. Ты останешься на второй акт? Я потом пришлю за тобой машину.

–Нет. Я с тобой. Сходим еще раз. Не хочу наслаждаться представлением без тебя – и я встала вслед за ним.

Рихард накинул мне на плечи теплый плащ, и мы направились на выход из здания театра. Странности начались сразу на выходе. Нашей машины вместе с шафером не было на месте. Хотя пока мы спускались, он уже должен был подъехать.

–Куда он подевался? Наверняка, уверенный, что у него еще весь второй акт впереди поехал в трактир. Уволю – Рихард нервничал и ходил туда-сюда по мраморным ступенькам.

–Может что-то случилось? – попыталась я вступиться за шофера – Ведь раньше такого не было.

–Разгильдяйство и безответственность случились! Клари, ты не против, если мы прогуляемся? Тут не далеко. Всего две улицы. Правда, ты в туфельках, но я  действительно должен поторопиться. А оставлять тебя тут одну мне что-то расхотелось.

–Я только за. Мы давно просто не гуляли по городу. И вечерняя прогулка не повредит. И я вполне доберусь и в туфельках. Ты не ходил на экскурсию на шпильках.

–Что такое шпильки? – и он подав мне руку помог спуститься по ступенькам театра на мостовую.

–Это такое пыточное изобретение. Крепится на туфельки и мешает ходить. Я тебе, когда придем домой покажу, как это работает.

–Я понял. Это что-то из разряда того что делает вас привлекательнее?

–Да. Угадал.

Мы болтали и смеялись, и за разговорами довольно быстро продвигались в сторону дома. Пока внезапно я не насторожилась.

– Рихард, там почему-то темно? – мы уже отошли от освещенного театра и завернули на улицу, в конце которой был замок Рихарда.

–Не знаю. Забыли подзарядить фонари? – спокойно ответил он.

–Это дорогой район. Здесь такое не забывают – возразила я.

–Клари, я завтра уволю еще и фонарщиков, всех скопом. Пойдем, у меня все мысли сейчас совсем о  другом. Поторопись – он увлек меня в темноту улицы.

 Но как только мы зашли в неосвещенную, часть нас залил яркий, белый неестественный свет. Все в нем было чересчур. И яркость и белизна. Рихард едва мы в него попали, застыл, а потом оттеснил меня к стене дома, а сам встал передо мной, пряча от чего-то.

–Что происходит? – шепнула я.

–Ты была права. Это ловушка. И я в нее как последний болван попался. Это дуэльный круг. Сейчас в него войдут брави.

–Брави?

–Да. Наемные убийцы. И их будет двое, а я один. Мне не справится. Как только круг погаснет, беги и кричи. Может быть, повезет, и кто-то услышит, и спасет тебя. Или они не захотят добивать.

–А ты?

–Я к тому моменту буду уже мертв.

–А твоя магия?

–В дуэльном круге она запрещена. Нас сожжет с тобой заживо, если я что-то применю. Только холодное оружие.

–А.. – я не успела спросить.

 В белый круг вступили двое.

–Ваше сиятельство! Какая встреча! Вот не поверите, никак не ожидали вас встретить в столь поздний час.

–Я почему-то так и подумал. Готов предложить сумму большую, чем вам обещали – усмехнулся герцог.

Они совсем не производили впечатления разбойников или убийц. Я бы приняла их за порядочных горожан, быть может, даже слегка зажиточных. Один был высокий, ростом почти с герцога, а вот второй был низенький, но явно шустрый и смертоносный.

–Увы. К моему большому сожалению, мы профессионалы, и отменить с нами контракт не удастся.

 -Контракт на меня? Может быть, отпустите неску Кларису, когда мы закончим?

–Мы не воюем с женщинами. Неска Клариса в полной безопасности. Но только после вашей смерти. А пока – ничего гарантировать не могу.

–Имя заказчика не назовете? – и герцог опять ухмыляется. Весело ему.

–Кажется, вы нас сейчас оскорбили? – это тот, что поменьше подал голос. Когда молчал, был  симпатичнее, так как голос у него хриплый и каркающий.

–Как я смею? Оскорбить людей столь уважаемой профессии – ехидничает опять.

–Тогда возможно тянете время? Ничего не выйдет. Улица заблокирована с двух сторон. Да и ночь на дворе – это опять высокий.

–Тогда я думаю, стоит приступить?  – сказал герцог и улыбнулся, показав просто голливудский оскал.

И куда это он торопится? Мне вот и у стеночки не плохо. Хорошо так беседовали. Душевно.

Герцог снял плащ и бросил его на землю. Отцепил от пояса небольшую такую палку, украшенную драгоценными камнями. Я всегда думала, что за странное украшение? Но, всё забывала спросить. А вот сейчас мне наглядно продемонстрировали. Что-то там нажав, встряхнув рукой,  и эта штука превратилась в полноценную рапиру. С гардой, эфесом и длинным клинком. Ой, мамочки. Ну, это же дикость какая-то. Можно же, без драк? Давайте жить дружно! Но герцог и два убийцы жить дружно явно не хотели.

Они напали сразу вдвоем. И как я и подумала, маленький был явно сильнее и быстрее. Герцог держался не плохо и уверенно парировал атаки, и я даже понадеялась, что у нас есть шанс выбраться. Но вот тот, что поменьше решил, что пора переходить к решительным действиям и ринулся в стремительную атаку. А дальше, я даже не поняла как, но вот уже из его груди торчит рапира герцога. А сам Рихард отступает к стене. Одна его рука повисла, а другую он прижимает к ране на плече.

–Что ты стоишь столбом? Добей его – прохрипел тот, что поменьше.

Эти слова были последними. Да и рапира в груди не способствует поправлению здоровья. Это не капли Эманум Альмы. Из его рта фонтаном брызнула кровь и он затих.

Рихард прислонился к стене рядом со мной и смотрел на приближающегося громилу с рапирой. Как там в считалочке? Смерть на конце иглы, а игла в яйце, яйцо в утке, а утка в зайце. Вот всегда казалось, что яйцо в утке это нормально, но заяц пострадал не за что.

–Нет ну надо же! Он проиграл! – возмущенно воскликнула я.

Я вышла и встала между рапирой и герцогом. Так что ее  острый кончик упирался в мою грудь. А потом начала развязывать тесемки плаща.

–А ты красавчик? Наверное, от женщин отбоя нет? – тесемки поддались, и плащ упал к моим ногам.

Для похода в оперу я одела одно из своих самых красивых платьев. На шее и в ушах у меня сверкали бриллианты, подарок герцога, так что выглядела я во всех смыслах ослепительно. У убийцы рот открылся от изумления, толи от моей наглости, толи от моей красоты. Мне хотелось бы верить, что все-таки последнее.

–Знаешь, есть такая группа  музыкантов. Из Швеции. А! Не важно. У них есть песенка. Победитель получает всё. Ты не хочешь получить все? И меня в том числе? – я говорила, а сама наступала на него.

Маленькие такие шажочки, но рапира постепенно все опускалась и опускалась. Ну, когда на тебя идет девушка в красивом платье, усыпанная драгоценностями, меньше всего ждешь подвоха. На это и был расчет. Да и умом громила явно не блистал.

–Хочешь мой поцелуй со вкусом апельсина? – говоря это, я наматывала на пальчик в игривом жесте золотую цепочку с помандером на конце.

–Э… – что то там попытался промямлить он, но я решительно притянула его к себе и наклонила к моим губам его бестолковую голову. А потом вместо поцелуя бедняга получил глубокую царапину по незащищённому горлу, и резкий толчок. Он пошатнулся и схватился рукой за шею, но было слишком поздно. Я отскочила обратно к стене. И уже  оттуда смотрела, как его непонимающие глаза закрываются, и он оседает на мостовую.

–На Себе это было не так эффектно, когда мы тренировались. Что дальше?

–Ты тренировалась на Себастьяне?

–А на ком еще? Габби все время смеялся и не был ни на минуту серьезным. Только Себ и оставался. Что мы будем делать дальше?

И тут как ответ на мой вопрос белый круг потух. И тут же герцог сделал пас рукой. А потом  стал говорить полнейшую абракадабру на непонятном языке.

–Сейчас тут будет шумно. Я вызвал по тревоге роту гвардейцев. А вокруг нас активировал защиту. Просто подождем – ответил он.

Я подошла и прижалась к нему. Упадет так на меня.

–Ты сильно ранен?

–Царапина. Я уже и противоядие принял, на случай если клинок был отравлен. Выкарабкаюсь – и он уткнулся носом мне в волосы.

Газеты на следующий день просто взорвались хвалебными рассказами, как герцог в одиночку одолел двоих профессиональных убийц в дуэльном круге и сумел защитить юную спутницу. Герцог, лежа в кровати, куда его уложила причитающая Кокорина, только хмыкал. Пролежал он там не долго. Уже через два дня встал, заявив, что дел много, а ему еще заказчика искать.