Текст книги "По ту сторону холста (СИ)"
Автор книги: Олла Дез
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11. «Весна»
«Сандро Боттичелли
был первым европейским
поэтом-романтиком
в центре творчества, которого стоит любовь
и трагическая утрата любви»
Волкова П.Д. «Мост над бездной»
С каждым днем я влюблялась все сильнее. Герцог дарил мне цветы и конфеты, драгоценности и новые платья. Когда Эманум Альма сказала, что юные нэски не должны принимать таких подарков я пожала плечами и уверила, что ему нравится это делать. А мне нравится их принимать. Мы ходили в рестораны, кафе и кондитерские. Болтали обо всем на свете. И мне было безумно интересно всё, что Рихард говорил. А он слушал мои рассказы про мой мир, и я чувствовала его не поддельный интерес.
В моем мире у меня был небогатый опыт отношений. Но никогда не было такого дивного периода ухаживания. Герцог присылал каждый день магического вестника. И я ждала их с замиранием сердца. Я то и дела подбегала смотреть, не прилетел ли он. Там было обычно всего несколько слов. О том, куда мы сегодня пойдем ужинать, или гулять. Всего несколько вечеров мы не провели вместе, но это было связано с его работой, совещаниями и Советом Магов. В эти дни я отчаянно скучала, понимая, что привязываюсь к нему все сильнее. И когда он на следующий день появлялся, и мы отправлялись в очередное необычное место на ужин, моему восторгу не было предела.
Иногда он приезжал сильно уставший, и мы просто весь вечер катались по городу на машине. Он отпускал водителя и сам садился за руль. Мы останавливались и долго целовались, а потом сидели, наблюдая за огнями ночной Лютеции.
А еще мы гуляли по городу, целовались на мостах и под ними, залезали на башни и колокольни, и один раз на звоннице залезли под самый большой колокол, где даже Рихард мог встать во весь рост и внутри него опять целовались.
Герцог водил меня в театр, где все смотрели только на нашу ложу, а не на сцену, обсуждая мое платье, драгоценности, прическу. А не музыку постановку и игру актеров. В его ложе в антракте мы тоже целовались, спрятавшись за тяжелыми шторами.
Все газеты наперебой судачили, только о новом романе Его сиятельства герцога Рихарда де Алеманьа с переселенкой Кларисой Липринор. Всё было забыто, пресса обсуждала только один вопрос. Чем наши отношения закончатся. Газетчики соревновались в остроумии, но все же упорно побеждала версия о моем самоубийстве, после того как герцог меня бросит. В том, что он меня бросит, не сомневался никто. Вопрос был только когда. О том, что наши отношения продлятся долго или вдруг закончатся свадьбой, не написала ни одна газета. Это было из области совсем уж нереального.
Мне если честно были безразличны все эти статьи и разговоры. Мэтр не возражал. Популярность его магазина выросла до небес. Выручка била все рекорды. Он продавал даже то, что годами пылилось, и было никому не нужно. Многие просто заходили под предлогом покупки на меня посмотреть. А поскольку Мэтр не жаловался, я решила все эти сплетни просто игнорировать.
А однажды герцог спросил меня, кого из великих художников я бы хотела увидеть в своих видениях. Я подумала и назвала Сандро Боттичелли. Он всегда был одним из моих любимых художников. Каково же было мое удивление, когда через две недели весь город пестрел афишами о приезде в наш город по дружественному обмену из Цветущей Флории выставки работ Боттичелли. Хотя здесь он был известен по своему настоящему имени Алессандро ди Филипепи. Его старший брат не был толстяком. Поэтому прозвище бочонок – Боттичелли не прилипло к их семье.
–Ты организовал эту выставку для меня? – спросила я тем же вечером, за ужином в одном из центральных ресторанов столицы.
–Я дал задание её организовать. Но, да. Я сделал это для тебя. Ты же хотела увидеть одного из своих любимых художников за работой? Так вот пара его картин хранится в частных коллекциях. Но они будут на выставке в Лувриоре. Сможешь увидеть и дотронутся. Его владелец разрешил – как не в чем небывало ответил Рихард и, протянув свою руку, накрыл ею мою ладонь.
И почему, а главное Как я могла, не влюбится в него?
До открытия выставки Алессандро ди Филипепи оставался всего один день. Я была в ужасном нетерпении. И вечером накануне открытия Рихард попросил не одевать на шею никаких украшений. А еще предупредил, что хочет познакомить меня со своим другом, который курирует выставку и приехал в город вместе с ней. Мы подъехали к красивому особняку, и герцог подал мне руку помогая выйти из машины. Что с моим платьем было не лишним. В прошлой жизни я не носила подобной красоты, и теперь иногда все же побаивалась подолом зацепится за крючок или железяку, торчащую специально для меня.
Пьетро дель Поллайоло был представителем одной из древнейших семей Цветущей Флории. Один из его далёких предков был художником и даже сотрудничал с Алессандро ди Филипепи. Пьетро был высоким блондином, богатым, знатным и обладал неплохим магическим потенциалом. Это все я поняла по ходу вечера, который проходил на застекленной террасе открывавшей великолепный вид на город. Был октябрь и воздух был уже прохладен по вечерам. Хотя днем еще было солнечно и тепло.
В противоположность Пьетро его спутница оказалась жгучей брюнеткой и просто невероятно красива. Я на её фоне, казалась себе просто гадким утенком рядом с лебедем. Но я очень быстро забыла про это. Прекрасная Бьянка Горрини, была весь вечер молчалива. Отвечала только на адресованные персонально ей вопросы, и довольно односложно. Помимо невероятной красоты, глубокого грудного голоса и задумчивых, слегка печальных глаз в ней присутствовало что-то загадочное и таинственное. Если бы она обладала магией, я бы подумала, что это самая настоящая ведьма. Причем высокого ранга. Глава конклава ведьм не меньше. Но девушка магией не обладала.
Во время ужина мы обсуждали предстоящую выставку, И Пьетро был очень доволен разрешением отобрать из Лувриода те картины, которые еще никогда не были в Цветущей Флории.
–У меня для тебя сюрприз. Пойдем, что покажу – в конце вечера сказал Рихард и подал мне руку.
Пьетро и Бьянка присоединились к нам и мы зашли в ярко освещенную комнату, где на стене в защитном футляре, не мешающем впрочем любоваться, висела на стене «Весна». Я замерла в восхищении и, отпустив руку герцога, как завороженная направилась к ней.
–Завтра утром она вернется на свое место на выставке в Лувриор, но сегодня вечером ты можешь полюбоваться на нее без толпы. Спасибо Пьетро большое. Это одна из ее любимых картин.
–Да не за что, дорогой друг. Мне как жителю Цветущей Флории понятны такие романтические, рыцарские жесты – ответил ему Пьетро.
Я стояла перед «Весной» и не могла налюбоваться. Картина пела для меня. И мелодия была созвучна моим мыслям и ощущениям. Одна из возможных интерпретаций картины, музыкальная. И сейчас я была с этим полностью согласна. Возможно, что «Рождение Венеры» самая известная работа мастера более изыскана и великолепна по художественному исполнению. Но «Весна» завораживает и опьяняет.
–Вам она нравится? – вдруг спросила меня Бьянка.
Я очнулась и обернулась к ней. Мы остались с ней одни возле картины. Рихард и Пьетро отошли вглубь комнаты, и что-то обсуждали с серьезными лицами.
–Она чудесна. Это величайшее произведение. Помимо того что она потрясающе красива, она полна еще и глубоким смыслом – не могла сдержать я своего восхищения.
–Вы знакомы со всеми вариантами её толкования? – снова спросила она. Такая молчаливая во время ужина сейчас она вдруг оживилась.
–Те, что мне были доступны. Не могу отвечать за всё. Но такое огромное количество толкований, разве не говорит о том, что каждый видит в картине своё? Близкое ему? И это лишний раз говорит о том, что это гениально – ответила я.
–И что же близко сейчас Вам? И как вы думаете, что близко им? – и она кивнула на мужчин в глубине комнаты.
–Я думаю что Рику, в смысле герцогу Рихарду близка версия о политике. Что крайняя фигура Меркурия это Лорентио Великолепный. А девушки это его одержанные победы. Выгодные сделки, соглашения о сотрудничестве, переговоры о мире. Как то так. Ну и фоном его многочисленные любовные похождения, а девушки это его любовницы – ответила я.
–Вот как? А я думала, что Ваша с ним связь полностью лишила вас способности здраво его оценивать – приподняла она свои идеальные брови в неподдельном удивлении – А Пьетро?
– Я знаю его всего один вечер, и не могу судить, но возможно что-то из философии? Возможно идеи неоплатонизма о всеобщей гуманности и любви? Или религиозная, где фигуры с одной стороны это любовь чувственная, а с другой к ближнему. В центре любовь к богу?
–Да. Вы снова правы. Обе версии подходят. Последнее время Пьетро тяготеет к размышлениям и философствованию – кивнула она – А Вы сами?
–Ох. Мне если честно близка классическая версия. В центре богиня любви Венера, над нею слепой Купидон рассылает свои стрелы. Весна, рассыпающая розовые лепестки, танец трех прекрасных Харит, и Меркурий, изгоняющий злые холодные ветра. А еще, наверное, немного музыкальная. Где каждая фигура это нота – улыбнулась я.
– Да. Одно время эта трактовка тоже была мне близка. Но со временем меняется наш мир. И мы меняемся. И теперь картина передо мной не кажется мне прекрасной – не ответила на мою улыбку она.
–Вот как? А что же видите Вы? – настал мой черед удивляться.
–Я отвечу. Но прежде. Я бы хотела понять. Вы осознаете, что вы делаете? И ради Бога Всемогущего объясните мне, что творит герцог? Ведь он, в отличие быть может от вас, всё отчетливо понимает – спросила она.
–Это наше личное дело. И я не собираюсь обсуждать с кем бы то ни было свои взаимоотношения с герцогом – отчеканила я, уже набившую оскомину фразу.
Кому я только её не повторяла. И Арчибальду Дрейму, и братьям, и Элли с Ги. А уж сколько раз я повторила ее эманум Альме и эманум Кокорине и не счесть. Только два человека не вмешивались. Мэтр Липринор и Свен. Один, так как понял что это бесполезно, а другой по каким то своим соображениям. Вот и сейчас я уже собиралась прервать наш разговор и уйти, когда она вдруг снова заговорила.
–Внебрачные связи, несмотря на жуткое неодобрение общества, все равно случаются. И я тому яркий пример. Но в Вашем случае все иначе. Вы оба обладаете магией. А она все меняет. Когда в паре один маг, а второй нет, такая связь не может привести к, сколько ни будь, трагическим последствиям. Поэтому они и встречаются сплошь и рядом – и она подняла на меня свои черные как южная ночь глаза. А потом продолжила.
– Герцог же Вас привязывает к себе. Даже я это вижу. И когда все закончится, Вам будет очень больно. И нет гарантии, что Вы справитесь. Но он не понимает, что ему будет в разы больнее, когда вы оборвете магические нити связывающие вас. Только вот он думает, что на это сил у вас не хватит. И вы всегда будете с ним.
–Почему я должна их обрывать? – все же вступила я в разговор.
–Потому что жизнь это не картина «Весна». В реальности у всех есть свои обязанности, роли и цели. Они есть у герцога, они есть у вас. И пока не видно что бы они совпадали. Однажды обязательства герцога вынудят его сделать выбор. И Вы уйдете. И я не знаю, сумеет ли каждый из Вас выжить. И это страшно. Газеты не зря пестрят о Вашем самоубийстве. Вы не задумывались почему?
– Знаете в моем мире связи и нити что вы сейчас описываете, называются проще. Любовь. Да она есть. И да она может уйти, быть оборвана обстоятельствами и сложностями. Но это не значит, что любить не надо. И в нашем мире есть много людей не способных принять и понять – потерю любви. Ромео и Джульетта как классический пример. Но мы с герцогом взрослые люди. И сможем все принять и понять. Тем более обстоятельства, о которых вы говорите, будут еще очень не скоро – и я все-таки повернулась к ней спиной, намереваясь вернуться в крепкие объятья Рихарда. Но она снова меня остановила.
–Не хотите послушать, что вижу я? Я же обещала Вам.
–Наверное, алхимия? Или быть может астрономия? – попыталась я угадать.
–Крайние фигуры – Зефир преследующий Хлориду. От преследования не может быть ничего хорошего. Преследование это насилие. Следующая фигура Весна. Её лицо – это лицо Симоны Веспучино. Она разбрасывает лепестки розы, самый капризный и быстро вянущий цветок. Все знают, что прекрасная Симона умерла, когда ей было всего двадцать три года. Это разве прекрасно? А затем идет фигура Венеры. Она явно ждет ребенка. Только вот её ноги опираются на морозник. А это символ Пацци, что убили её возлюбленного. Она ждет ребенка от врага. Дальше идут три Хариты, но в одну из них уже целится слепой Купидон, которому все равно куда попасть. И наконец, образец мужества Меркурий. Он не прогоняет северные ветра, а наоборот зовет их. Что бы жизненный цикл, не прекращался.
И мы застыли глядя друг другу в глаза.
–Клари? Всё в порядке? – обняли меня знакомые руки.
–Да. Все хорошо. Мы просто немного не совпали во мнении на счет картины – я прижалась к нему, впитывая его тепло.
–Вот как? Бьянка ты же считаешь её до невозможности романтичной?– спросил Пьетро.
–Разумеется, любимый. Но вот нот и музыки я в ней не слышу. Увы – повернулась она к нему.
–Ну, я надеюсь, что это у нас впереди – ответил ей он.
–Клари, ты не можешь дотронуться до «Весны». Она закрыта в магический футляр. И открыть его нельзя. Это необходимо и для предотвращения возможных повреждений и для защиты от воров. Но у Пьетро есть и другая картина Алессандро ди Филипепи. Это портрет молодого мужчины. Предположительно Лорентио Великолепного. И вот к нему ты сможешь прикоснуться – улыбнулся мне Рихард.
–Это было бы чудесно. Восхитительный подарок. Спасибо – и я потянулась за поцелуем.
–Странно. Картина принадлежит мне, а целуют все равно его. Тебе не кажется это несправедливым, дорогая? Где мой поцелуй, Бьянка? – послышался голос, прервавший нас.
–Пойдем лучше обследовать твоего Лорентио – ответила Бьянка и направилась первой на выход.
–Вот так всегда – притворно вздохнул Пьетро, догоняя её.
Лорентио Великолепного сложно назвать красивым мужчиной. Но, безусловно, сильным и властным. Меня даже немного напугал этот суровый человек на картине. И я с осторожностью коснулась холста.
На меня повеяло жаром. Жаром огромного костра, пылающего на пощади. Костер из книг, картин, произведений искусства. А над всем этим возвышалась фигура в черном балахоне.
–Роскошь это порок! Всякий излишек это грех! Художники должны прославлять только бога!
Слова летели отовсюду. Звучали тут и там. А на площади толпа ликовала и кричала. В костер летели все новые и новые картины. И вот уже чья-то рука пытается выхватить у меня из рук картину. Но я вцепился в нее и мои скрюченные пальцы невозможно отодрать от рамы. И тогда меня толкают к костру. Я чувствую его жар и пламя. Оно все ближе и ближе. Как щит у рыцаря, я прижимаю к себе раму с картиной. Я чувствую, что сам сейчас окажусь в этом костре.
Но вот внезапно толчки прекратились. И я стал медленно пятиться от костра, все также прижимая к себе картину.
–Это Сандро! Перестаньте! Это же Сандро! Певец рыцарства и красоты! Отпустите же его!
Я разворачиваюсь и бегу из этого кошмара. Прочь. Туда под тень любимых улиц. Где дома укроют, а стены защитят. И пускай сейчас я не прав. Но будущее меня оправдает.
Меня затрясло. Что это было?
–Клари? Посмотри на меня! Все закончилось. Я с тобой! – любимый голос настойчиво звал меня.
–Рик! Рик! Там костер. Это было так страшно! – кажется я плачу.
–Нет никакого костра, Клари. Я никому не дам тебя обидеть. Успокойся – настойчиво убеждали меня. И это подействовало.
Я обвела присутствующих осознанным взглядом. Бьянке было явно безразлично, что я там увидела. Пьетро смотрел на меня заинтересованно, но не больше. А вот Рихард был по-настоящему озабочен.
–Нам пора. Клари, я отвезу тебя домой. На сегодня, пожалуй, хватит впечатлений – сказал он.
–Но что она увидела то? – вмешался Пьетро.
–Я потом тебе расскажу, если она разрешит. После. Клари, тебя отнести к машине? – наклонился он ко мне.
–Нет. Я сама дойду. Хочу пройтись – и я встала на ноги.
Мы спустились к машине и я прижавшись к нему тихо сказала.
–Не хочу домой. Поехали к тебе.
–Клари, мы это обсуждали – обнимая меня, ответил он.
–Я хочу к тебе. Напоишь меня чаем. Я расскажу, что увидела. Ты не можешь отпустить меня домой в таком состоянии. Тебя Мэтр отругает – и я потерлась щекой о его плечо.
–Боюсь, что гнева Мэтра мне в любом случае не избежать. Хорошо – и он отдал распоряжение.
Сидя у него в замке, на диване, перед горящим камином я рассказывала, что почувствовала и увидела. А потом спросила.
–Что это было? Ведь я раньше все время смотрела со стороны? А тут я была им.
–Твой дар развивается. Боюсь что это не последний такой случай. В истории много эпизодов и с более темной окраской – ответил он мне, обнимая.
–Это был Савонарола? – спросила я.
–У нас его зовут Матео Савона. Он был у власти всего четыре года. Его личность сложно однозначно охарактеризовать. Но да. Это он сжигал книги, картины, предметы роскоши в так называемых «кострах тщеславия».
–Это же не правильно? – возмутилась я.
–Сейчас об этом сложно судить. В его некоторых реформах была искра разума. Но были и перегибы. В любом случае я настаиваю, что бы ты с этого времени никогда не погружалась в картины одна. С тобой обязательно кто-то должен быть. В идеале я. Но согласен, что это не всегда возможно. Поэтому я настаиваю, что отныне ты делаешь это только с Мэтром.
–Хорошо. Я согласна. Тем более признаю, что это разумно – кивнула я, прижимаясь к нему сильнее и вдыхая его запах.
–Как я люблю, когда ты не споришь. Жаль это бывает не всегда. У меня, кстати, для тебя подарок. Не так я планировал его вручить, но думаю, что так даже лучше – и он встал, подошел к своему сюртуку, который успел снять, и достал оттуда довольно большую коробочку.
–Дай угадаю? Колье?
–Нет. В этот раз ты не за что не угадаешь, даже не пытайся – и он открыл коробочку. Там лежал кулон. А Рик продолжил.
– Это листья граната, ювелир сделал их максимально достоверно. А в центре камень, который я привез из замка Кусси-ла-Шатто. В данный момент он нейтрален. Ювелир, делавший оправу не маг. Первый маг, что дотронется до него и вольет в него свою магию, станет его владельцем. Я хочу, что бы это была ты.
–Я? Но почему? Я знаю, что чармстоуны большая редкость? И ты даришь его мне?
– Ты слабый маг. Но со временем, научившись пользоваться силой с помощью часмстоуна, сможешь усилить не на много магию. И камень дает своему владельцу дополнительную защиту, помощь и силу. Не в том количестве, что мне бы хотелось. Но он тебе не помешает. Ты не станешь метать огненные шары, но все же.
–Ты сам выбрал оправу? – и я достала кулон из коробочки.
–Я заметил, ты носишь эти серьги с золотыми листиками чаще других? Кулон очень к ним походит. Оправа не сильно перегружена золотом и камнями и не будет привлекать лишнее внимание.
–Да. Эти листики подарил Мэтр, когда мы оформили удочерение.
–Я знаю.
Я одела цепочку с кулоном на шею. А затем провела подушечками пальцев по камню, так как я обычно делаю с поверхностью картины. Камень вспыхнул и на мгновение засветился.
–Отлично. Ты его активировала. Оправа с секретом. Листики разъединяются на две половинки. И ты сможешь его при желании разделить. Но я не советую. Ты не настолько сильный маг.
–Почему гранат?
– У граната много значений. Любовь одно из них – и он поцеловал меня.
Я выгнулась как кошка ему на встречу. Руки сами потянулись к пуговицам на его рубашке. Но они были крохотные и я просто дернула. Рубашка распахнулась, и я дотронулась до его сильной, обнаженной груди. Провела рукой, спускаясь ниже. Его руки зарылись в мои волосы, распуская их, и он простонал в мои губы.
–Клари, нам нужно остановиться. Я не смогу удержаться, если ты продолжишь.
–Мне надоело слушать что надо, а что нет. Просто забудь обо всём и люби меня. А все остальное пусть катиться в бездну.
–Клари. Я не хочу, что бы ты пожалела об этом.
–Я не пожалею.
И он снова поцеловал меня. А потом, подхватив на руки, унес в спальню. Я растворилась в любимом полностью и без остатка. Его руки, губы ласкали меня, и я отвечала с не меньшим восторгом. Откликаясь на каждое его прикосновение. Смущение, стыд и неловкость – всё осталось за пределами спальни. Там же осталось и мнение света, родных и друзей. Мне был нужен этот мужчина, и я пила его ласки как путник, нашедший в пустыне оазис. Мне было его мало. Не знала, что я такая ненасытная. Это была одна из самых незабываемых ночей в моей жизни. Засыпая уже под утро, на плече у любимого я услышала сквозь сон.
–Ты никогда не оставишь меня. Теперь ты не сможешь.
Я улыбнулась, почувствовав легкий поцелуй на губах и окончательно провалилась в сон.
