Текст книги "Убежать от себя (СИ)"
Автор книги: Оливия Бини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 8
К моей великой радости двадцать шестое декабря – день святого Стефано – не был национальным праздником в той части Швейцарии, где находилась Лозанна. Это означало, что город начнет жить своей нормальной жизнью, а я смогу совершить набег на супермаркет. У меня не было практически ничего для готовки, уборки, стирки. Мне нужен был интернет, надо было где-то снять немного наличных.
Но утро я решила начать с пробежки. Наметив примерный маршрут на карте, я оделась и вышла. Консьержа на своем месте еще не было, поэтому знакомство с ним откладывалось.
Воздух был холодный, но до мороза было еще далеко. Слегка поежившись под толстовкой и безрукавой жилеткой, я решила, что пора бежать, а то непременно замерзну. Внутри ощущался эмоциональный подъем: я отлично выспалась, сейчас побегаю, затем в душ и поеду за продуктами. Потом пообедаю и посмотрю, не появился ли какой заказ на перевод. Надеюсь, что-то будет, так я быстрее скоротаю время до приезда Нины.
Я добежала до набережной. Таких спортсменов как я здесь уже было предостаточно. Один раз мне даже показалось, что я видела Карло, но этот человек свернул на внутреннюю дорожку парка, и больше я его не видела.
Пока я бежала, я мысленно прокручивала разговор с отцом, пыталась как можно точнее определить свои чувства к происходящему. Умом я вроде и понимала, что все это детская обида пятнадцатилетней давности, но давление в груди не проходило. Возможно, будь у меня своя семья, я бы не так остро реагировала на отношение отца ко мне, я была бы занята женихом, мужем, ребенком, и тогда они бы вытеснили весь негатив. Но я была одна. Я желала любви, но даже не могла представить себя сейчас с кем-то. И что я смогу дать любимому человеку?! Меня не научили любить. Я какая-то испорченная, бракованная что ли… И меня это угнетает. Как я смогу захотеть иметь своих детей, если у меня перед глазами неправильная модель семьи, а свои проблемы я так и не решила!
Я думала обо всем этом, доводя чувства до гротеска, и вдруг почувствовала, что на меня снова накатывает та паническая волна. Только не это! О, я не умею управлять ею…
Я остановилась в парке и присела у дерева, облокотившись на него спиной. Меня колотило и сердце стучало где-то в горле, отдавая в виски. Мне стало жарко, лоб покрылся испариной и я судорожно стала разматывать шарф. Двое пробегавших мимо даже остановились и спросили, нужна ли мне помощь. Я отказалась.
Когда спустя несколько минут все прошло, я устало поднялась и медленно побежала домой. Мне хотелось поскорее добраться до душа и смыть с себя липкий пот. Но на своем месте сидел консьерж и мне пришлось остановиться, чтобы поздороваться и представиться. Я сократила разговор до минимума, а когда увидела через стеклянные двери, что к подъезду приближался Карло, поспешила попрощаться и убежала, не оглядываясь.
В квартире я взяла себя в руки: сходила в душ, составила список покупок, нашла большой супермаркет и поехала. Пришлось попыхтеть, так как многих производителей я не знала и не могла судить о качестве продуктов. В итоге набрала много лишнего. Вернувшись, я приступила к готовке. И именно в тот момент когда мое ризотто с цуккини и креветками было готово и манило меня его съесть, позвонила моя мать.
– О, Звева, с Рождеством тебя! – пропела она.
Не поздновато ли для Рождества?!
– Как твои дела? Была у отца? Знаешь, – она прыгала от вопроса к вопросу, а затем к новой теме, как на батуте, – почему бы тебе не приехать сегодня ко мне на ужин? Будет Лука. Потом съездите куда-нибудь потанцевать…
Пока она тараторила, я ела свое еще горячее ризотто. Когда же она закончила поток слов, я дожевала очередную порцию, а потом ответила:
– Спасибо за приглашение, но меня нет в городе.
Пауза, последовавшая за этим сообщением была довольно длинной, видимо, мать обдумывала, как такое возможно и что ей теперь делать?
– Уехала и даже мне не сообщила! – воскликнула Филиппа и при этом, скорее всего, ее ботоксный лоб все таки сморщился в гармошку.
– Мне кажется, я давно не сообщаю тебе о своих передвижениях, – спокойно заметила я.
– Это верно, – спохватилась она. – Хотя я не рассчитывала, что тебя сегодня вечером не будет.
– Мне очень жаль, – равнодушно заметила я и положила в рот очередную порцию ризотто.
Мать больше ничего не спросила: ни где я, ни когда вернусь. Ей это было безразлично. И мне тоже.
Остаток дня я провела дома, наводя сначала уют, а потом занялась переводом, который нарисовался после обеда.
А на утро следующего дня я снова вышла на пробежку. Только я спустилась вниз, как следом за мной появился Карло в спортивных штанах, легкой куртке и кроссовках.
– Доброе утро, – сказал он, придерживая мне дверь.
– Доброе, – отозвалась я, надеясь, что нам не придется бежать вместе.
– Вчера видел тебя у озера…
Значит, мне не показалось. Хоть бы только он не видел меня в момент панической атаки. Это было бы унизительно. Ему совершенно не обязательно знать обо мне такие подробности.
– Я недавно начала, мне пока еще трудно держать определенный ритм…
Возможно, если я так скажу, он не захочет бежать со мной, ведь он явно занимается этим давно и бегает на большие расстояния.
Но Карло, казалось, совсем не собирался предлагать мне совместную пробежку. Он размял немного ноги и тело, затем бросил «увидимся» и направился в противоположную сторону. Скорее всего, я вернусь с пробежки раньше, поэтому мне не придется с ним столкнуться еще раз.
Сегодня я включила музыку, чтобы попытаться абстрагироваться от назойливых мыслей. Я бежала по берегу и мысленно подпевала «Queen». Это меня отлично отвлекло и я без приключений, сократив дорогу, вернулась домой. Но каково же было мое удивление, когда с противоположной стороны возвращался Карло. Мы поднялись на этаж вместе. Я еле проползла последний лестничный пролет. Он тоже тяжело дышал, пока открывал ключом свою входную дверь. И когда я уже входила в квартиру, Карло вдруг окликнул меня:
– Звева, как насчет ужина в воскресенье?
Я развернулась.
– Прилетает моя подруга, мне надо будет в аэропорт. Извини.
– Тогда завтра.
Я помедлила только мгновение, а затем ответила:
– Хорошо.
– Зайду в восемь.
И Карло скрылся в квартире, пожелав мне удачного дня. Позже я слышала, как около девяти утра он вышел из дома. А я после душа пошла гулять по городу.
После сумбурного Рима Лозанна казалась мне слишком безмятежной. Однако это было именно то, что мне нужно: с одной стороны голубело озеро, с другой – возвышались горы. Надо будет непременно съездить покататься на лыжах. Костюм я с собой взяла. Завтра на ужине спрошу у Карло, куда можно съездить.
Я прогуляла весь день, вернулась, когда уже стемнело. Включив музыку, я начала готовить ужин, попутно переписываясь с Ниной.
“Карло пригласил меня на ужин"
“Отлично! Когда?”
“Завтра вечером. Не уточнил, куда. Не знаю, как одеться".
“Надень платье".
“Вопрос какое…"
На следующий день, к моей тайной радости, утром зарядил дождь, поэтому пробежку пришлось пропустить. Это позволило мне долго не вылезать из пижамы. Было приятно полениться. А после обеда я начала готовиться к ужину. Прежде всего я вымыла голову и аккуратно высушила волосы. Надо их немного укоротить, а то становятся слишком длинными. Уберу их сегодня наверх, не хочу, чтобы они лезли в тарелку и отвлекали меня.
Прическа получилась небрежной, но мне результат понравился. Затем я подправила маникюр – терпеть не могу неухоженные, неряшливые руки как у женщин, так и мужчин. И в последнюю очередь сделала едва заметный макияж. Без сомнения, мне хотелось понравиться Карло, но не больше, чем хотелось бы понравиться любому другому привлекательному мужчине, с которым я собиралась провести приятный вечер. Карло, надо признать, был привлекательным. И не смотря на разницу в возрасте, я чисто теоретически не исключала возможности романтической истории, хотя в настоящий момент была так далека от этого, что не могла себя представить с ним вместе.
Он, конечно, интриговал меня своей манерой говорить и смотреть. Будь я в другом эмоциональном состоянии, ему бы не составило большого труда соблазнить меня сегодня же вечером. Но сейчас, когда я только отвязалась от токсичного пассивно-агрессивного Томмазо, я не хочу бросаться на первого, кто проявит ко мне интерес.
В конце концов у Карло, кажется, нет никакой постоянной и серьезной подружки, иначе бы она нарисовалась в праздники. Так пусть все идет своим чередом. Мне пока нечего предложить, но я могу принимать, если мне будет предложено.
С этими мыслями я, стоя перед зеркалом, нанесла по капле духов за мочками ушей – этого вполне достаточно. А затем оглядела себя в зеркале. На мне было узкое кашемировое платье по колено верблюжьего цвета с широким кожаным поясом и треугольным вырезом. На шею свободно повязала объемный нежно голубой шарф, на ногах – замшевые высокие сапоги на каблуке.
До восьми оставалось буквально несколько минут, и я прошла на кухню, чтобы включить посудомойку. А ровно в восемь в дверь постучали.
Я взяла пальто с дивана и прошла открывать.
– Добрый вечер, – Карло был серьезен и смотрел мне в лицо, в квартиру не вошел. – Не целую тебя, ты этого не любишь…
– Верно, не люблю. С незнакомыми людьми, – пояснила я.
– Мы знакомы, – улыбнулся он.
– Самую малость, – уточнила я.
– Сообщишь, когда сможем перейти на новый уровень от «малознакомых» до «знакомых»?
– Обещаю, – ответила я и стала надевать пальто.
Думаю, именно в тот момент Карло позволил себе начать разглядывать меня – когда я повернулась к нему спиной. А когда снова развернулась к нему, застегивая пальто, он снова был сосредоточен на лице.
– Поедем на моей машине, – сообщил он, когда мы спускались в подземный гараж. – Так ты не сможешь сбежать раньше и заплатить в очередной раз за ужин.
– Вижу, я нанесла тебе серьёзную душевную травму, – засмеялась я и Карло присоединился ко мне.
У него был точно такой же черный внедорожник, как и у меня, только совсем новый. Но я решила не комментировать этот факт. В машине играло радио, Карло сосредоточенно вел машину, иногда перебрасывался со мной парой слов.
– Куда мы едем? – спросила я, чтобы нарушить тишину.
– В ресторан, у которого три звезды Мешлен.
– Неужели, – кисло отозвалась я, не сумев проконтролировать вовремя то, каким тоном я это сказала. – Не люблю вычурную еду…
– Это и хорошо, потому что сегодня мы туда не едем. В следующий раз.
– Не стоит, – ответила я.
– Почему? Следующего раза не будет или просто туда не пойдешь?
– Ну, почему же, пойду. Только я действительно не люблю, когда мой мозг взрывается от того, что пытается понять, из чего приготовлен очередной кулинарный шедевр. Я больше люблю семейные траттории. И когда нет меню и ты должен все уловить на слух…
– Убедила, никаких звезд!
Мы уже подъезжали к парковке ресторана, который оказался расположен у самого озера. На крытой террасе наш столик был у самого окна.
– Очень красиво, – заметила я, смотря на лунную дорожку.
Карло не успел ничего ответить, мы вообще еще даже не сели, как к нам подошла девушка-блондинка с томным взглядом и, заглядывая в рот моему спутнику, сказала:
– Добрый вечер, профессор.
Я не смогла сдержать удивления и любопытства, а потому сразу спросила Карло, чем он занимается?
– Преподаю экономику в университете, – равнодушно ответил он.
– Представляю, скольким студенткам ты разбил сердце!
– Не представляешь, – отрезал Карло, – обо мне ходит дурная слава…
– Соблазняешь все, что движется? – улыбнулась я.
Карло прищурился, как будто пытаясь понять, серьезно я или нет, а затем ответил:
– Давно не ведусь на смазливые юные личики…
Меня вдруг осенило, надеюсь, он и меня не включил в эти “личики"?!
– О, слава Богу, меня больше нельзя отнести к юным…
– К смазливым тоже…
Он произнес это почти серьезным тоном, совсем не улыбаясь и явно без желания что-либо пояснять. А мне хотелось зацепиться. Но к счастью, мне помешал официант, который принес меню. Мы сделали заказ, а когда принесли вино, Карло предложил выпить за знакомство. Я едва сделала глоток красного вина, как Карло нарушил молчание:
– Звева, давно у тебя случаются панические атаки?
Если бы я все еще пила, то непременно бы поперхнулась в тот момент. Его вопрос был настолько неожиданным, что я не смогла вовремя подготовиться и вся гамма чувств от досады до удивления, всплыла на моем лице. Глупо было бы после этого отнекиваться.
– Недавно, – ответила я, – но мы не будем сейчас это обсуждать.
– Сейчас не будем, – согласился он.
Если честно, в тот момент я как будто зависла. Меня раздавила мысль о том, что кто-то знакомый видел меня и знает. Это было унизительно. Как будто я оказалась сейчас перед Карло голой. И он, конечно же, понял это и попытался привести меня в чувство, но приходить в себя у меня получалось плохо.
– Звева, посмотри на меня, – его голос был таким вкрадчивым и глубоким, что я тут же повиновалась. – Я больше не буду тебя ни о чем спрашивать. Но если тебе понадобится помощь, то скажи мне. Нет, не перебивай…
Он сделал жест рукой, когда я собралась возразить ему.
– Дай мне закончить, – продолжил он, – если захочешь, можешь прийти ко мне, мы поговорим. Я мог бы тебе помочь. Действительно мог бы. А сейчас сделаем вид, что я тебя ни о чем не спрашивал. В котором часу прилетает твоя подруга?
Я ответила, все еще чувствуя, как быстро бьется сердце. Но Карло увлек меня беседой и к десерту я смогла вернуться к нормальному состоянию.
Он оказался увлекательным собеседником: интересно и остроумно рассказывал, много знал. Часто бывал в Риме по работе и интересовался его историей.
– Почему переехал в Лозанну?
– Меня воспитывала сестра, и когда она вышла замуж за швейцарца, то я, естественно, переехал вместе с ней. Мне было тринадцать.
Рассказывая это, Карло не выглядел ни грустным, ни подавленным. Он говорил о своем прошлом, в котором, вероятно, произошло что-то плохое, отчего он жил с сестрой, как будто это была всего лишь беседа о погоде.
– Родители? – осторожно спросила я.
– Отца я не знал, а мама умерла, когда мне было пять. Я ее почти не помню.
– Мне очень жаль…
На меня нахлынули эмоции, в носу защекотало и глаза стали влажными. Еще чуть-чуть, и я могла бы разразиться слезами. Но я не могла себе этого позволить, более того, я не понимала, откуда такая чувствительность.
– Я давно пережил это, Звева. Эта история больше действует на тех, кому я ее рассказываю, чем на меня, – улыбнулся он, и я улыбнулась в ответ. – Ну, а ты выросла в полной семье?
Я боялась и ждала этого вопроса. Что ж, я не могу не ответить. И если придать голосу уверенности с легким налетом безразличия, то я смогу обмануть сама себя.
– До двенадцати лет в условно полной. Затем – с отцом.
– Ты ведь в курсе, что базовое доверие миру формируется в основном матерью в первый год жизни на основе ее тесного физического и эмоционального контакта?
Кажется, этому не учат на факультете экономики.
– Что так заметно, что в моей жизни этот компонент отсутствует? – я почувствовала, что начинаю ощетиниваться и усилила контроль за своими эмоциями.
– Иногда, – Карло отрезал вилкой кусочек от своего десерта.
Мне пришлось ждать, пока он прожует и продолжит начатый разговор. А когда он был готов говорить, то кардинально сменил тему.
– Катаешься на лыжах? – спросил он.
– Да, как раз хотела тебя спросить, куда можно съездить.
Это была безопасная тема.
– Я еду кататься с друзьями четвертого января. Хочешь присоединиться? Мы едем в Ле Диаблерет в этот раз.
– Хочу!
Я действительно хотела. Во-первых, я смогу познакомиться с новыми людьми, а во-вторых, поехать куда-то с Карло будет очень интересно. Он дарит какое-то необъяснимое спокойствие и уверенность. Надеюсь, он пригласит меня ехать с ним в машине.
– Отлично, я позже сообщу все детали. Катаешься давно?
– Сколько себя помню…
Естественно, по счету заплатил он. Мы вышли из ресторана, я предложила прогуляться вдоль озера. У воды было немного влажно, но тянул холодный ветер, обещая понижение температуры. Небо было ясным и кое-где виднелись звезды, ослепляемые огнями города. Я подняла воротник пальто, потому что мне было холодно. Карло это заметил и предложил вернуться к машине, но я отказалась – мне хотелось немного пройтись перед сном.
– Я хотела сказать тебе спасибо за все, что ты сделал для меня.
Карло остановился и не понимающе уставился на меня.
– Что именно? – поинтересовался он.
– За то, что пригласил к себе за столик в сочельник, за то, что помог с отоплением и водой и за Рождественский обед с твоей семьей. Я привыкла справляться сама.
– А когда не справляешься? – он снова пошел вперед.
– Покупаю помощь, – неужели я это сказала вслух!
– Поэтому ты оплатила счет в ресторане…
Я кивнула и отвернулась от него, смотря на черное ночное озеро. Я, и правда, привыкла покупать помощь. Мне даже кажется, что даря Нине много подарков, я как будто благодарила ее за то, что она была моей подругой.
– Давай вернемся, ты совсем продрогла.
Мы повернули обратно. На этот раз молчали. А я думала, что Карло умел вовремя закончить неудобный разговор. Вроде только съежишься от мысли, что сейчас тебе зададут очередной вопрос, на который у тебя нет такого ответа, чтобы произнести его вслух, а он сразу переводит разговор на другую тему. Что-то мне подсказывало, что так он поступает не всегда.
В машине он включил обогрев, и я понемногу стала оттаивать. С Карло было интересно беседовать и уютно молчать. Так мы и доехали до дома, почти не разговаривая. У самой двери он остановился и подождал, пока я открою дверь. Я знала совершенно точно, что за этим не стоит желание напроситься в гости, он просто был так воспитан.
– Спокойной ночи, – сказал он, подходя к своей двери, когда открылась моя.
– Спокойной ночи, – эхом повторила я.
Глава 9
На следующий день вечером я стояла в аэропорту Женевы и ждала Нину. Меня захватило радостное возбуждение от скорой встречи с подругой и возможности провести вместе несколько дней и встретить новый год как в старые времена. Я, как делала это часто, возлагала на Нину надежды о ярком и веселом времяпрепровождении и интересных событиях.
Что же ее так долго нет?! Самолет приземлился уже час назад. Ах, вот же она. Идет с маленьким черным чемоданом и рюкзаком за плечами. Ее упругие кудряшки на голове скачут то распрямляясь, то снова складываясь в
тугие пружинки. Она ищет глазами меня, а когда находит, то улыбается и рьяно машет рукой. И откуда в ней столько позитивной энергии?
– Звева, как я рада! – она подлетела ко мне и сгребла в охапку.
Я тоже была очень рада.
– Поехали скорее. Заедем куда-нибудь поужинать?
– Нет, поехали домой. Я везу прошутто, буйволиную моцареллу и белую пиццу. Надеюсь, у тебя есть в холодильнике пиво.
– Конечно!
Дорога до Лозанны должна была занять не больше часа, но на выезде из аэропорта образовалась небольшая пробка, поэтому мы ехали немного дольше, чем я планировала. Все время в машине мы трещали без умолку. Нина волновалась за меня и спрашивала, как я себя ощущаю на новом месте, говорила ли я с отцом и на самом ли дела я так не рада сестре. Я отвечала, что ничего не имею против невинного ребенка, все мои претензии и проблемы были связаны с отцом.
А дома мы устроили наш маленький итальянский пир. Мы сидели в пижамах в гостиной и начиняли разрезанную пополам белую пиццу прошутто и буйволиной моцареллой, как в старые времена. Оказывается, мне не хватало этого ощущения, когда ты живешь только этим простым, но чудным моментом.
– Когда ты познакомишь меня со своим соседом? – спросила меня Нина кладя тонкий слов ветчины на хлеб.
– Как только встретим его. Не хочу специально стучаться в его дверь.
– А кстати, ты мне совсем не писала вчера про ужин!
Я рассказала подруге все очень подробно, стараясь ничего не упустить. Ее мнение на этот счет было очень важно для меня. Даже единственно важным, ведь больше мне не с кем было поделиться.
– Он тебе нравится? – Нина заглядывала мне в глаза, отпивая холодное пиво из бутылки.
– Однозначно, – ответила я. – Только я не знаю, в каком качестве. Он – очень интересный собеседник, с ним комфортно молчать. Он меня уравновешивает…
– Интересно, – промычала подруга с полным ртом, а когда прожевала, добавила, – знаешь, когда тебе комфортно молчать с человеком, это здорово! А что ты имеешь в виду под «уравновешивает»?
– Это странное чувство… Я пока сама не могу точно дать ему определение. Это как будто в тебя попадает молния, и вместо того, чтобы коротнуть, происходит заземление. Ты знаешь, я не сильна в физике. Но он как будто приводит мою негативную энергию к завершению. Не обнуляет ее, а именно сводит до безопасного минимума. И я уверена, он мог бы больше, только я не позволяю ему. Но я вижу, что нравлюсь ему…
– Попытки с его стороны?
– Явных – ни одной. Иногда мне кажется, что ему это даже не нужно! Ведь могу же я ему не нравиться как женщина…
– Не можешь! – с чувством перебила меня Нина. – У него кто-то есть?
– Я не в курсе. За то время, что я здесь, я никого не видела и при мне никто ему ни разу не звонил.
– Познакомь меня с ним! – Нина была явно в предвкушении. – Может мне удастся что-то разузнать.
– Хорошо, – согласилась я. – Давай пригласим его к нам на завтрак тридцать первого. Он рано встает и идет бегать. Что-нибудь приготовим…
– Договорились. Но ты мне только скажи, он тебе нравится?
– Могу сказать только что он мне не не нравится.
Мы легли за полночь, уставшие и наговорившиеся так, что заплетались языки. А на утро я отменила пробежку, потому что мы рано выехали снова в Женеву, чтобы посмотреть город. Перед тем, как спуститься в гараж, я написала записку для Карло и оставила ее в конверте на дверной ручке. «У меня нет твоего номера. Нина и я приглашаем тебя завтра после пробежки на завтрак у меня. Звева.»
– У тебя что, нет его телефона? – удивилась Нина.
– Нет, – я подернула плечами, ведь я и сама не знала, как так могло получиться. – Он не просил, а я не предлагала.
– Загадочный мир… – протянула подруга.
В Женеве мы прошлись по всем основным достопримечательностям, уделив особое внимание прогулке по набережной сразу после обеда, пока солнце еще пригревало. Заметив свободную скамейку, мы с Ниной присели и подставили лица в огромных солнечных очках солнцу.
– Знаешь, – нарушила вдруг молчание Нина, закидывая голову назад еще больше, стараясь поймать теплые лучи, – перед отъездом я собирала вещи и случайно нашла обручальное кольцо под боксерами Роберто.
– Да ты что! – я резко выпрямилась и посмотрела на подругу, но, увидев ее кислую физиономию, уточнила, – это ведь хорошо?
– Пока не знаю… Будет зависеть от того, каким ребром поставят вопрос.
Нина тоже выпрямилась и посмотрела на меня. Я отражалась в ее очках, а она в моих.
– И как его можно поставить так, что это не будет хорошей новостью?
– Звева, помнишь, я говорила тебе о положительных моментах, когда ты встречаешься со взрослым мужчиной?
Я кивнула в ожидании отрицательных моментов, потому что они должны были непременно последовать.
– Так вот, – продолжала Нина, – есть же еще и отрицательные, среди которых желание иметь детей, пока ты не стал дряхлым стариком.
– Нина, ну, ты тоже скажешь! Какой дряхлый старик?!
– Хорошо, я преувеличиваю. Но ему уже сорок два, а мне двадцать шесть! Я только начинаю специализацию, а он уже хирург. Когда я буду рожать ему детей? В перерывах между операциями?
– Может, он не хочет детей прямо сейчас? – не сдавалась я. – Уверена, вы сможете договориться. Мой отец станет отцом в шестьдесят пять. Ты думаешь, он сожалеет об этом? А вот мать, родившая меня в двадцать один – да. Зачем сейчас надумывать то, чего, может быть, нет на самом деле. Ты знаешь, я не тот человек, который должен давать советы, но ты не тот человек, который расстраивается заранее.
– Ты права, – все еще кисло улыбнулась Нина. – Если честно, сейчас я даже представить себе не могу, что мы расстанемся.
– Вот и не думай.
Мы вернулись домой поздно вечером. Нина как будто бы успокоилась и снова вела себя как раньше. Когда мы подошли к двери квартиры, на дверной ручке висел тот же самый конверт, но уже с другой запиской, написанной печатными буквами: «Буду в девять, просыпайтесь пораньше, девочки». В конце был приписан номер телефона.
Пришлось не идти на пробежку и на следующее утро, хотя я встала очень рано. И пока Нина спала, я сходила в душ и начала накрывать на стол. Вчера мы накупили в одной известной кондитерской в Женеве разной выпечки и пирожных. Кофе, к сожалению, мне варить было негде. Но у меня был чай и красивый чайный сервиз.
Когда ровно в девять в дверь постучали, мы с Ниной дружно вздрогнули, и я пошла открывать. Я почему-то нервничала, как будто привела жениха знакомиться с родителями. У самой двери я расправила плечи, выдохнула и открыла.
Карло сиял широкой улыбкой. Он поздоровался со мной и прошел в гостиную, где за столом сидела Нина. Я представила их друг другу. И там он каким-то чудом вытащил из-за спины два милых букетика фрезий и отдал один Нине, а другой – мне. При этом щеки подруги покрылись легким румянцем. По этой реакции я поняла, что Карло ей понравился, а его жест с цветами она видит, как галантность.
За столом разговор завязался быстро, ведь у двух незнакомых людей всегда найдутся вопросы за которыми можно скоротать время за завтраком.
Карло был само обаяние. Он шутил со мной и с Ниной, спрашивал и много рассказывал. Отметил изобилие сладостей на столе и вкус чая. А я наслаждалась моментом. Такой легкости я не испытывала давно.
– Давно вы знакомы? – спроси Карло у Нины.
– Со старшей школы. И с тех пор стали лучшими подругами. Звева – моя семья! – ответила подруга и посмотрела на меня.
– За столь трогательное признание возьми еще пирожное, – с серьезным видом заметила я, но Нина звонко засмеялась – никто больше не мог есть.
– Какие планы на сегодняшнюю ночь? – снова задал вопрос Карло.
– Я нашла одно место недалеко отсюда, – ответила я. – Выйдем ненадолго.
– Да, – продолжила Нина, – мне перенесли рейс на девять утра, так что ни выпить, ни потанцевать в удовольствие.
И это было правдой. Когда рейс был перенесен по времени на более раннее время, авиакомпания предложила подруге и вариант более позднего вылета, но, к сожалению, в этом случае, она не успевала на дежурство.
– Повеселитесь, дамы. А мне пора. Надо успеть закончить несколько дел до полуночи. – Карло встал. – Спасибо за завтрак, завтра двойная пробежка. Звева, а ты не отлынивай. И сохрани мой номер.
Я кивнула, и мы обе встали за гостем. Он пожелал нам веселого нового года, а Нине счастливого пути. Он поцеловал ее в обе щеки, кивнул мне и вышел.
– Почему он не прощается с тобой поцелуями? – возмущенно спросила подруга. – Дай угадаю, ты сказала, что не любишь этого…
– Он сам догадался, – парировала я.
– Это надо исправить! Звева, он просто классный! – она почти взвизгнула, и я шикнула на нее, боясь, что Карло все еще стоит в коридоре. – Послушай, ты ему определенно нравишься, но он так нейтрально себя вел, что трудно сказать что-то более конкретное.
– И не надо…
– Так куда мы идем сегодня вечером?
– Сначала я хотела поехать на дискотеку, но нет смысла. Тебе отсюда надо выезжать самое позднее в шесть. Поэтому сходим в бар, посидим, там тоже будет музыка, только народу поменьше. А часа в два ляжем спать, как старушки.
В десять вечера мы были готовы и вышли из дома. До места взяли такси, так как водить машину, выпив даже пару глотков, я боялась. Бар был довольно большим, со сценой и круглыми столиками. Народ внутри уже собирался, играла музыка и кое-кто уже несмело подтанцовывал у самой сцены. Мы прошли к нашему столику и сели, оглядываясь по сторонам. Место было выдержано в красных тонах, с красной подсветкой у бара и красными прожекторами, направленными на музыкантов. Я не была в восторге, но в конечном итоге, максимум часа через три нам надо будет отсюда уходить. Нина, казалось, была всем довольна. Она отлично выглядела в прямых черных джинсах и золотистом топе на тонких бретельках. А ее приподнятое настроение заражало и меня.
– С чего начнем? – спросила она меня, когда подошла официантка?
– С чего-нибудь полегче.
И мы заказали два мохито. Он оказался на редкость крепким, и я немного захмелела.
После одиннадцати, казалось, бар заполнился до максимума. Все столики были заняты, народ танцевал перед сценой и к бару было не протолкнуться. Мы с Ниной тоже решили немного подвигаться и встали с удобных кресел.
– Вот так встреча! – услышала я за спиной и, обернувшись, увидела Мануэле. – Ты одна?
– Привет, нет с подругой, – прокричала я под несмолкающие басы.
– Я тоже с другом, может, объединимся?
Я вопросительно посмотрела на Нину, она передернула обнаженными плечами, давая понять что не испытывает восторга по этому поводу, но и против ничего не имеет. Тогда мы познакомились, и до этого пустовавшие два кресла, были тут же заняты. Официантка принесла всем четверым еще по коктейлю. Их заказали наши новые знакомые. Мы выпили и немного поговорили.
Друг Мануэле, Пабло, оказался его однокурсником-испанцем. Он был невысокий и коренастый с некрасивыми пальцами-сосисками но обаятельной улыбкой. Стало сразу ясно, что все свое внимание он собирался сосредоточить на мне. Ну что ж пусть. Все равно мы уйдем рано и только вдвоем с Ниной. Ни о каких приключениях не может быть и речи.
После второго коктейля желание танцевать усилилось, и мы с Ниной пошли к сцене. Мальчики последовали за нами. Пабло не отходил от меня ни на шаг, он старался как бы нечаянно дотронуться до меня, предлагал объединиться в пару, постоянно что-то говорил. Я ловила на себе беспокойный и совершенно трезвый взгляд Нины. В туалете она сказала мне, что уже пожалела, что мы пригласили их за наш столик.
– Я вежливо попрошу их уйти, – сказала она.
– Я сама, хорошо, он меня, правда, достал.
Мы вышли и снова оказались в толпе. Однако разговор пришлось отложить, потому что до полуночи осталось две минуты. Затем начался обратный отсчет. После «один» зал взорвался аплодисментами и криками, мы с Ниной обнялись, абсолютно проигнорировав своих нежеланных кавалеров. Затем всем разнесли шампанское и начался концерт. Мне совершенно не хотелось сидеть: алкоголь и всеобщее веселье и возбуждение делали свое дело. Но сначала надо было решить вопрос с Пабло.
Нина осталась сидеть за столиком, а я нашла Пабло и сказала то, что думала по поводу его попыток.
– Ну, извини, – ответил он стальным голосом и отошёл.
Уже прошел первый час нового года, и нам надо было скоро уходить.
– По последнему коктейлю? – предложила я.
Нина отказалась, показывая мне еще больше половины бокала Негрони. А я стала продвигаться к бару. Это была непростая задача. Мой серебристый топ с крупными пайетками то и дело норовил зацепиться за чью-нибудь пуговицу или браслет. Привлечь внимание бармена оказалось тоже из разряда миссия не выполнима, но и это в конечном итоге получилось. А потом снова появился Пабло. Он предложил мне выпить, а когда я отказалась, упомянув, что уже заказала, то услышала следующее:
