Текст книги "Убежать от себя (СИ)"

Автор книги: Оливия Бини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 23

Выйдя в зал, где ждали прилетающих, я стала искать Нину глазами. Еще по дороге в аэропорт я позвонила ей и спросила, сможет ли она забрать меня и довезти до дома. Нина очень удивилась, что я прилетаю, и сказала, что только что закончила смену и сможет быть во Фьюмичино в назначенный час. Потом она не удержалась и спросила, что произошло. И я, конечно, стала рассказывать. Я описала в общих чертах наш с Карло конфликт, не вдаваясь в подробности последних четырех дней в университете. Перед регистрацией мы с подругой попрощались.

– Удачного полета, Звева. Поговорим, когда увидимся.

Честно говоря я очень переживала, как отнесется Нина к происходящему, когда я расскажу ей все. Мне нужна была ее поддержка, но мне также было необходимо услышать ее мнение. Несмотря на мое разочарование и злость, я все-таки могла бы допустить, что я вижу проблему под своим слишком личным углом. Возможно, моя подруга сможет указать мне на то, что я не смогла разглядеть, ослеплённая гневом.

– Звева, как я рада, что ты приехала! – Нина сгребла меня в охапку. – Пошли, рассказывай, что случилось.

Мы пошли к машине, я продолжила рассказывать о себе и Карло, делая особый упор на два наших последних разговора. Нина иногда задавала мне вопросы, чтобы кое-что прояснить, но она совершенно не высказывалась до тех пор, пока мы не вошли ко мне домой.

Когда мы уселись на диван, Нина хмуро посмотрела на меня, и я поняла, что она во многом со мной не согласна.

– Знаешь, Звева, ты моя лучшая подруга, и я не хочу, чтобы ты неправильно меня поняла, но я не могу не сказать тебе некоторых вещей. Во-первых, я не согласна с тобой, что Карло – это абсолютное зло. Его можно понять! Ты даже не представляешь, как с тобой бывает сложно. Иногда у меня просто возникает желание вскрыть тебе голову и вытащить все то, что омрачает тебе жизнь.

Я удивленно приподняла бровь.

– А теперь представь Карло. Он видит перед собой красивую, умную и интересную девушку. Он понимает что у нее куча тараканов в голове, но он знает, как от них избавиться. Неужели он должен пройти мимо? Ты сама, что бы сделала на его месте?

– Предложила бы ей свою помощь, – ответила я.

– Если я не ошибаюсь, он предлагал, но ты отказалась, Звева, – Нина была раздражена, но я не могла обижаться на нее за это. – И что ему оставалось делать? Это как иметь лишний кусок хлеба и не поделиться им.

– Он ездил к отцу в Рим! – сделала я еще одну попытку.

– Это ли не делает ему честь?! – воскликнула Нина и вскочила с дивана. – Он потратил свое время, деньги на то, чтобы узнать как можно больше о тебе и твоей семье, чтобы спланировать свои дальнейшие действия…

– Вот именно, он все спланировал, а меня забыл посвятить!

– А что, ты бы дала зеленый свет?

– Нет, – выпалила я, – не знаю. Я ничего не знаю…

– Вот и он не знал ни одного мирного способа, чтобы убедить тебя, а потому решил действовать без твоего согласия. Во-вторых, Звева, разве тебе было с ним плохо? Разве он не оказался заботливым и нежным мужчиной, который, наконец, смог разбудить в тебе чувства?

Нина смотрела на меня и молча требовала ответа.

– Оказался.

– Разве переспав с тобой он встречался еще с кем-то?

– Нет…

– Может, он унижал тебя и заставлял чувствовать себя никчемной?

– О, Господи нет, он всегда был рядом…

– А ты, ты считалась с ним? Говорила, что уехала в Берну? Что познакомилась с Йоганном, Йонасом, как там его?! Что пошла с ним на ужин?

Нина явно воспринимала ситуацию слишком близко к сердцу.

– Вот ты прилетела сейчас в Рим, а ты хотя бы сказала об этом Карло? Ты представляешь, что он должен думать и чувствовать, когда ни завтра, ни послезавтра не увидит твою машину в гараже, ты не будешь отвечать на его звонки, а он будет сходить с ума от того, что с тобой?! Не зависимо от того, как вы расстались, он не перестал хорошо к тебе относиться, а значит, не заслуживает такого обращения!

Если честно, то я об этом не подумала. Я вообще никогда не думала о тех, кого оставляла, когда сбегала сама. Я настолько сильно концентрировалась на себе, что не брала во внимание тот факт, что своим исчезновением причиняла близким людям беспокойство.

– Ты права, Нина, – меня как будто стукнули чем-то тяжелым по голове. – Я редко когда думала о других…

– В-третьих, – продолжала Нина, а я-то уже надеялась, что третьего не будет, – тебе не кажется странным, что человек, и тут я вынуждена процитировать тебя, решает поиграть в Бога и потешить свое профессиональное самолюбие, не смотря на то, что изначально знает, что ты можешь быть с ним не согласна и это приведет к разрыву? По-твоему, у такого успешного человека, как Карло, нет других дел, кроме как практиковать свои умения на тебе? Зная, как он к тебе относится, ты думаешь ему было наплевать, чем закончится его эксперимент? Ты думаешь, он настолько подлый, что ставит свое самолюбие превыше вашего будущего вместе и твоего благополучия?

Если рассуждать об этом в таком ключе, то мои подозрения, и правда, ничтожны. Зачем ему все это, учитывая риски?!

И тут я вспомнил, как мы расстались с Карло, и какие были мои и его последние слова.

– Я не все тебе рассказала, – мне было стыдно смотреть подруге в глаза.

– Что? – спросила она меня тоном, из которого было ясно, что она ожидала худшего.

И я стала рассказывать про Люка, как он напросился ко мне домой, а я почему-то не сказала нет. Как он целовал меня и крепко прижимал к себе, шаря руками под блузкой. Я говорила это и видела, как менялось лицо Нины. Оно еще до начала моего рассказа не было спокойным, потому что она ждала от меня чего-то неразумного, но по мере появления новых подробностей, в ее глазах можно было читать неодобрение и даже осуждение. Когда же я дошла до финала, когда я не захотела опровергнуть подозрения Карло о совершенной мной глупости, Нина изогнула губы в отвратительном оскале. В ее взгляде читалось неприкрытое осуждение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Знаешь, что, – ее тон не предвещал ничего хорошего, – я всегда поддерживала тебя, я всегда была на твоей стороне, я никогда не врала тебе и сейчас не буду. На этот раз ты перешла все границы. Ты хоть понимаешь, что ты не просто сбежала, ты заставила его думать, что у тебя с этим Люком что-то было. Бедный Карло! Это подло, понимаешь…

– Я не хотела…

– А чего ты хотела?! – орала Нина. – Звева, я видела его всего один раз, но мне хватило, чтобы понять, что он – хороший человек. А сколько всего рассказывала про него ты! Да, он поступил с тобой так, как ты не одобряешь, но он не причинял тебе боль намеренно. Я просто в ужасе.

Подруга, наконец, перестала метаться по комнате и остановилась напротив меня.

– Звева, я так разочарована, что даже не знаю, что я еще могу сказать. Мы поговорим с тобой завтра после смены. А сейчас мне пора спать…

И Нина ушла. Она даже не посмотрела в мою сторону. Просто взяла свой рюкзак и вышла. А я схватила телефон, но там не было ни одного сообщения от Карло.

Перестала ли я злиться на Карло и считать его поступок предательством после разговора с подругой – нет. Изменилось ли мое отношение к происходящему – да! Я вдруг осознала, что последняя паническая атака была у меня давно. А с тех пор, как Карло начал проводить со мной различного рода манипуляции, они больше не случались. Я стала спокойней и более спонтанной. Я чаще улыбалась. А находиться рядом с Карло было для меня огромным удовольствием. Только от одной мысли о нем сердце начинало свой влюбленный галоп. А я была так эгоистична с ним: не проявляла никакого интереса, была готова получать, но почти ничего не давала взамен.

На следующий день я проснулась рано и позвонила отцу. Он был очень удивлен моему приезду, но я не рассказала ему настоящей причины, сказав только, что у меня появились кое-какие дела. Я обещала приехать к нему, как только разберусь с планами на сегодня и на завтра. На самом деле мне был нужен от него личный номер телефона дотторессы Батталья. Отец не стал спрашивать зачем, но я сама предупредительно сообщила ему, что все расскажу при встрече.

Как только часы показали приличное время для субботних звонков малознакомым людям, я сразу же позвонила психотерапевту. Она меня, безусловно, помнила.

– Чем могу быть полезна, Звева?

– Мне очень нужно с вами встретиться как можно скорее. Я понимаю, что сегодня суббота и приема нет, но для меня это очень важно.

– Тогда приходите домой, – предложила она. – Сколько времени вам понадобится? Уложитесь до обеда?

– Конечно, – обрадовалась я. – Если, конечно, вы не живете за городом. Я временно без машины…

Мне повезло, и дотторесса Батталья жила в Прати, поэтому я смогла легко добраться до нее на метро. Ее квартира занимала весь верхний этаж в одном из элегантных домов квартала. Дверь мне открыла экономка, она проводила меня в кабинет.

– Звева, доброе утро, – на часах еще не было одиннадцати.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, дотторесса, – начала я. – Я уже сделала перевод на счет студии…

– Звева, – мягко рассмеялась она, – если бы мне была нужна оплата, я бы не пригласила вас к себе домой.

– Да, наверное, – улыбнулась я в ответ. – Но дело уже сделано.

– Предлагаю перейти на «ты»? Называй меня Фабиана. Или наш разговор будет сугубо врач – пациент?

– Нет, не совсем. Можете, конечно же, говорить мне «ты». Мне бы хотелось задать вам много вопросов и получить ответы. Я не хотела бы, чтобы вы вели себя только как психотерапевт.

– Я попробую, Звева. Итак, что же тебя ко мне привело?

– Я хотела узнать, что вы думаете про НЛП, программирование людей и эриксоновский гипноз.

Фабиана удивленно улыбнулась, приподнимая бровь. Прежде чем говорить, она поудобнее устроилась в кресле. С темой она была знакома не понаслышке, но не практиковала. Относилась с любопытством и знала некоторых специалистов, которые совмещали эти методы в традиционной терапии.

– Неужели ты попробовала этот вид терапии? – прежде я никогда не видела дотторессу Батталья более заинтересованной.

– Это как раз то, о чем я хотела бы узнать ваше мнение.

И я стала задавать ей те же самые вопросы, которые мы обсуждали на курсе по гипнозу вместе с Карло. Меня особенно интересовала этическая сторона. К моему удивлению, Фабиана выразила точно такое же мнение, как и Карло.

– Только не обижайся, но вижу, кому-то удалось поработать с тобой… ты совсем не похожа на ту циничную особу, с которой я познакомилась два месяца назад. Не назовешь мне имя этого светлого человека? – она хохотнула.

Я назвала. Дотторесса сняла очки и потерла переносицу, затем надела их снова и сказала:

– Я была на его лекциях. Молодой, перспективный и очень увлеченный. Кроме того, привлекательный мужчина… – Фабиана подмигнула мне. – Видно, что он проделал большую работу.

Она замолчала и внимательно посмотрела на меня. В этом кабинете, где стены были покрыты буазери из светлого дерева, она смотрелась очень властно, но сегодня я питала к ней куда больше симпатии, чем в нашу первую встречу.

– Похоже, ты совсем не довольна результатом, Звева. Что не так? Ты можешь быть уверена, что дальше меня информация не пойдет. Ты на приеме у терапевта.

Я смерила ее недоверчивым взглядом, но причин сомневаться в ней у меня не было. Кроме того, что я теряла?! Мой отец все уже знал, а ситуация с Карло очень тяготила меня. Поэтому я рассказала о своих чувствах Фабиане.

– Я понимаю тебя, Звева. Тебе кажется, что тебя предали, но попробуй посмотреть на это под другим углом: мой коллега, в конечном итоге, всего лишь обычный человек, который хотел быть с тобой в отношениях, но и оставить все как есть тоже не мог. Перед ним был сложный выбор, независимо от которого кто-то все равно что-то терял. Он выбрал твое благополучие. О, не смотри на меня так, – наигранно попыталась защититься она от моего взгляда рукой, – я не возвожу его в ранг святых. Я просто говорю тебе, что, хотя его идея кажется эгоистичной, все же она менее эгоистична, чем кажется. Я его не оправдываю!

Я зависла, погрузившись в обдумывание ее слов. А дотторесса в это время вышла из кабинета, чтобы ответить на телефонный звонок. Она вернулась быстро и устало произнесла:

– Хочешь пообедать со мной? Мой муж опять застрял в больнице, поэтому я сегодня одна.

– Э-э… – я не знала, соглашаться ли.

– Давай же, Звева, просто поступи спонтанно. Мы сможем продолжить наш разговор. Мы с твоим отцом хорошие друзья и мне будет приятно провести с тобой время.

Я согласилась. Было очень интересно с ней разговаривать. Она обращалась со мной, как с равной: не отвергала мои идеи и не навязывала свои. В какой-то момент мне пришла в голову мысль, что мне хотелось бы иметь такие отношения с матерью. И я, помедлив лишь мгновение, высказала Фабиане свои мысли.

– Я знаю об отношениях Доменико с Филиппой и о твоих тоже. Мне жаль, что так все получилось, но ты молодец, что отпустила эту ситуацию.

По дороге домой я думала о Карло. Ведь я все еще никак не связалась с ним. Но и от него ничего не получала. От мыслей о нем щемило в груди. Я шла пешком вдоль Тибра. Все было залито знаменитым римским неунывающим солнцем. Было так тепло, что я распахнула пальто. На лысых платанах слышался свист дроздов – для мня это всегда означало приход весны, даже если на календаре было первое февраля. Ровно месяц назад я лежала в постели Карло после жуткой новогодней ночи, а он заботился обо мне. Как же мне быть дальше? Что делать?

Об этом я заговорила с Фабианой, когда мы закончили обедать и вышли на террасу, чтобы там на солнце выпить кофе. Она налила себе из моки вторую порцию и спросила меня:

– Как давно ты поняла, что любишь его?

Было так странно обсуждать это с кем-то кроме Нины.

– Совсем недавно. Но мне кажется, я любила его недостаточно.

– Для кого?

– Для него, – я посмотрела вдаль, зацепившись взглядом за купол собора Святого Петра.

– Ты отдавала то, что могла, – заверила меня Фабиана.

– Я бы хотела больше…

– Тогда и отдавай больше!

Ха! Хочешь дать больше – дай! Все так просто. Но как же мне быть дальше?! А сегодня вечером снова должна увидеться с Ниной. Завтра еду к отцу. Раньше понедельника я не смогу вылететь в Женеву.

Однако с Ниной все было очень натянуто при разговоре по телефону. А в самый последний момент она вообще отменила встречу. Это меня очень расстроило. Для меня, пожалуй, это было прямым свидетельством того, что подруга была разочарована в моих поступках. Кажется, я наломала слишком много дров!

Глава 24

От Карло по-прежнему ничего не было: ни звонка, ни сообщения. Ну, надо же, каков гордец! Настолько уверен в своей правоте, что даже не хочет извиниться. Даже если закрыть глаза на все те штуки, что он провернул со мной без моего согласия, то неужели сложно просто попросить прощения? Пусть ты считаешь себя правым, но ты обидел другого человека. А вместо этого – тишина. И в душе так тоскливо, потому что не знаешь, чем вся эта история может закончиться. Неужели нужно растоптать свою гордость, чтобы остаться с Карло?! Смогу ли я после этого уважать его и себя?

Я долго не могла уснуть – читала куррикулум Карло в сети. Он не просто имел медицинское образование в психиатрии, но и участвовал в различных исследованиях, имел степень доктора наук и черт знает что еще. В Женеве у него была частная практика, которой он не посвящал много времени, так как был основательно занят в университете. Я нашла исследования с его именем, статьи в научных журналах, даже некоторые видео. Права Фабиана, он – перспективный ученый, разве бы он стал терять со мной время только ради того, чтобы потешить свое самолюбие? Но и о своих чувствах он открыто не заявлял. Я могу только догадываться, что он любит меня. Да и то, о какой любви я говорю, если сегодня третий день, как я о нем ничего не знаю.

Утром я спустилась позавтракать в бар. Казалось, я совсем никуда не уезжала, потому что все было по-старому. Бармен Дарио так же танцевал за стойкой в черном переднике между кофемашиной и прилавком. Увидев меня он сильно удивился:

– О, Звева, давно тебя не было!

– Привет, – отозвалась я, – уезжала по работе. Как дела?

– Все хорошо, – ответил он как и прежде. – Капучино и рогалик из цельнозерновой муки?

– Два! – я подняла в воздух два пальца. – Второй – слойку с яблоками и пеканом.

– Ха-ха, – засмеялся он. – Соскучилась…

– О, да! – воскликнула я. – Завтракать в баре – это целый ритуал.

– Наслаждайся, – сказал Дарио, поставив передо мной дымящуюся чашку и тарелку с выпечкой.

Я вспомнила, как мы завтракали с Ниной и Карло тридцать первого декабря. Он был само обаяние: пришел с цветами для нас обеих и много шутил. Нина тогда была просто очарована им, и это меня радовало. Наверное, поэтому она так рьяно защищала его.

Я взяла телефон и набрала отца. Вчера мы договорились пообедать вместе на побережье. Он предложил заехать за мной в полдень. Но сейчас я захотела поехать одна: погода располагала для прогулки у моря, поэтому я не видела смысла сидеть дома. Об этом я сказала отцу, и он согласился. Я сразу же поднялась домой, переоделась и через двадцать минут уже шла к автобусной остановке.

Море сегодня было спокойное несмотря на то, что вдалеке на линии горизонта собирались облака, и, возможно, над Сардинией шел дождь. Ленивые волны медленно наползали на темно-серый песок и так же лениво откатывались назад, тем не менее создавая громкое шуршание. Вода казалась бирюзовой на фоне темного неба и солнечного света. Мне виделось в этом что-то сюрреалистичное.

Это ощущение, когда ты стоишь и не видишь берега, этот запах и волны, эта постоянно меняющаяся цветовая гамма от серого до бирюзового.

Я дошла пешком по песку от места, где сошла с поезда на станции до ресторана, где мы должны были обедать с отцом. Был полдень, до встречи оставался еще час. Не смотря на то, что было воскресенье, мне попадались лишь редкие прохожие с собаками или те, кто занимался бегом у самой кромки воды. Я села на бревно, отполированное морем и просто смотрела на воду. Мне не хватало моря, все-таки озеро и горы – это красиво, но я выросла на побережье. В наушниках играла “Skyfall” Адель, мне в глаза светило солнце, настойчиво выглядывающее между кучкующимися облаками, а море все так же безмятежно волновалось.

В назначенный час я поднималась по лестнице ресторана. В зале уже многие столики были заняты, но отец всегда выбирал один и тот же стол на веранде, которую летом открывали.

– А, Зве-ева! – пропел старый друг отца Сальваторе. – Вот и ты! Давно я тебя не видел. Как дела? Какая красавица! Все время жалею, что мой сын-балбес не пришелся тебе по вкусу!

– Добрый день, – опешила я от такого бурного приветствия. – Вообще-то у нас с Пьетро взаимное “не по вкусу". Мы – хорошие приятели.

– Да, да, я помню, – пробурчал друг отца, поглаживая свой большой круглый живот, видимо, имея в виду, как мы с его сыном конфликтовали и в конце концов решили просто не попадаться друг другу на глаза.

– Отец уже здесь?

– Еще нет. Я оставил вам его любимый столик. Проходи, если хочешь, я пока принесу тебе чего-нибудь выпить.

Я поблагодарила его и отказалась. Вина мы выпьем вместе, нет необходимости начинать одной.

Моему отцу нравился центральный стол у самого окна. С высоты второго этажа пляж почти не было видно: создавалась иллюзия, что ты сидишь прямо над морем. Лично я бы хотела выбрать место, где бы ты не был у всех на виду. Но, впрочем, посторонние в публичных местах меня никогда не смущали.

На террасе занятых столиков было гораздо больше, чем во внутреннем зале. В воздухе стоял гул голосов, фоном играла незнакомая мне музыка. Я лавировала между занятыми гостями столами, поэтому не сразу заметила, что за моим уже кто-то сидел. И это был не отец, а Карло!

В тот момент, когда я узнала его, он как раз повернул голову в мою сторону и наши глаза встретились. Первым чувством, которое я испытала, была радость, такая сильная, что, спроси он меня что-нибудь в тот момент, я бы не смогла ничего ответить. Я просто замерла, поглощая взглядом любимое лицо: его темные глаза, которые пытливо смотрели на меня, его немного насупленные брови, между которыми залегла глубокая тревожная складка. Рта я не видела, так как он был скрыт за сложенными в замок руками. Локтями он упирался в стол – поза говорила мне о крайнем волнении, чего раньше я за Карло не замечала. За те секунды, что мы молча смотрели друг на друга, прежде чем Карло поднялся, только одна мысль промелькнула в моей голове: он приехал ради меня, я дорога ему! И это было дороже любых слов. Я была ему нужна!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Волнение охватило меня после этой мысли, и я почувствовала легкую дрожь во всем теле. Мне надо было сесть, но Карло уже стоял напротив меня. Его губы едва дрогнули в мимолетной улыбке и снова искривились, а я так широко раскрыла глаза, чтобы не пропустить ни единого его движения, что они начали слезиться. И Карло заметил это.

– Звева, – зная меня, он мог предположить, что я начну сопротивляться, поэтому медленно и осторожно взял меня за руку. – Давай присядем…

Мы сели у самого окна друг напротив друга. Я все еще не могла унять дрожь, поэтому спрятала руки под столом, теребя подол платья.

– Мне нужно извиниться перед тобой, Звева. Сначала я не понимал, что обидел тебя своим вмешательством. Только после нашего с тобой последнего разговора, я смог осознать, насколько ты была не согласна со мной. И как сильно это ранило тебя. Прости меня. Я действительно не хотел, я делал все это из лучших побуждений.

Карло смотрел на меня, не сводя глаз, а я не могла смотреть на него: мне было стыдно. Он упомянул наш последний разговор. Сколько всего я наговорила ему про неуверенность в своих чувствах к нему и Люка. Бог мой, он приехал ко мне несмотря на это!

– Звева, ты не смотришь на меня…

Я не успела ответить, потому что к нам подошел официант. Это был сын Сальваторе – Пьетро, крепкий и кудрявый молодой мужчина.

– О, Звева!

– Привет, Пьетро. Как дела? – спросила я, желая, чтобы он поскорее ушел.

– Все нормально. Что будете пить?

Я вопросительно посмотрела на Карло. В моей семье вино всегда выбирал отец, поэтому я молчала. А Карло поспешно открыл меню и попросил четверть домашнего белого вина. Вслед за ним я тоже открыла меню. Ужасно хотелось есть.

Когда Пьетро удалился, приняв заказ, Карло снова заговорил:

– Звева, я прошу тебя посмотреть на меня, – я была вынуждена сделать это. – Мне надо знать, что ты чувствуешь ко мне. То, что ты сказала мне в нашу последнюю встречу, не дает мне покоя. К сожалению, я уже ни в чем не уверен. Мое отношение к тебе не изменилось. Я люблю тебя, как прежде.

Даже если я давно предполагала, что Карло испытывает ко мне сильные чувства, даже если в моих мечтах он давно объяснился мне в любви, все же услышать это сейчас, когда мы сидели у всех на виду, когда мы находились в состоянии конфликта, было для меня оглушающе. Я вдруг осознала, насколько, должно быть трудно мужчине, уверенном в своей правоте, которому сказали, что, возможно, его не любят и никогда не любили, перед которым флиртовали и заставили поверить в измену. И не смотря на это Карло приехал и ждал моего решения.

– Карло, – горло перехватило, и я запнулась. – Прости, мне надо выйти.

Я кинулась к выходу с террасы и спустилась по лестнице на пляж. У меня было такое странное состояние, что я не могла подобрать слов, чтобы ответить Карло. Мне не нужно было убегать от него, чтобы что-то обдумать. Я просто думала, что наш разговор слишком личный, чтобы в тот момент посторонние могли видеть хотя бы наши лица, не говоря уже о словах и признаниях.

Карло догнал меня на пляже. Он остановился лицом к морю, загораживая меня своим телом от посторонних глаз с террасы ресторана. Он так смотрел на меня! И теперь я точно знала, что это любовь светилась в его глазах. Но сама я пока не проронила ни слова, и это начинало казаться странным.

– Звева, с тобой все в порядке?

Я утвердительно кивнула. И посмотрела поверх его плеча. Там наверху у нашего столика стоял Пьетро с двумя тарелками и смотрел на нас.

– Я не знаю, с чего начать…

– Начни с того, что ты любишь меня, если это действительно так, – предложил мне Карло.

Я глубоко вдохнула запах моря.

– Я люблю тебя, – сказала я и у меня задрожали губы.

– Но? – Карло был напряжен, это чувствовалось по его голосу. – У тебя было что-то с Люком?

Я закивала головой, пряча глаза, чтобы он не увидел моих слез. Господи, мне было так стыдно признаться в том, что я сделала! А Карло замер в ожидании продолжения.

– Мы целовались. Несколько раз, – я закрыла лицо ладонями.

– Черт тебя побери, Звева, – прорычал Карло. – Нельзя же так меня пугать!

Я разжала руки и убрала их от лица – ветер холодил мокрую кожу на щеках – и взглянула на Карло. Он нервно смеялся.

– Ты однажды доведешь меня до инфаркта! Целовались? Но зачем, детка?

– Он поцеловал, а я не остановила…

Я видела, что, несмотря на смех, Карло сильно сердился.

– Понравилось?

Я не ответила, лишь стала терзать нижнюю губу. Тогда Карло резко подошел ко мне и дернув, прижал к себе.

– Я злюсь, Звева, – отчеканил он. – Я никогда открыто не предъявлял на тебя никаких прав, но ты моя, ты же это понимаешь?

У него было такое серьезное лицо, но я честно не понимала, шутит он или нет.

– Если я еще раз увижу этого Люка, клеящегося к тебе, я введу его в транс с дурными намерениями и внушу, что ему нужно держаться от тебя подальше. Звева, от одной только мысли, что он касался тебя, меня накрывает яростью.

– Но люблю-то я тебя, – проговорила я, обвивая его шею руками. – Поцелуй меня …

Его не пришлось просить два раза. Карло неистово впился своими губами в мой рот и стал жадно целовать. Я отставала от его ритма. Но по мере того, как проходили секунды нашего поцелуя, Карло постепенно успокаивался, становясь мягче и нежнее как и прежде. Как будто он понял, что больше никто не хочет ничего у него забрать.

Когда прошла целая вечность, он оторвался от меня, тяжело дыша и спросил:

– Я не напугал тебя своими собственническими идеями?

– Нет, наоборот они меня чрезвычайно возбуждают.

– Черт тебя побери, Звева, здесь я даже не могу тебя никуда затащить, чтобы… – вместо продолжения он укусил меня за мочку уха, от чего я приглушенно вскрикнула.

– Нам надо возвращаться, я ужасно голодна… – захохотала я.

Когда мы вернулись в зал, гости за столами у окна смотрели на нас с улыбкой – без сомнения, они стали свидетелями нашего примирения.

В течение обеда, а потом и гуляя по пляжу, мы многое обсудили. Карло еще раз объяснил свою точку зрения, рассказывая, что и как он делал и с какой целью. Он заверил меня в большом прогрессе, да я и сама это чувствовала. Но он сказал, что по его мнению работа еще не закончена, и он может порекомендовать мне своего учителя, чтобы завершить начатое.

– А ты можешь это сделать сам? – спросила я.

– Да. Но мы поговорим об этом позже. Сейчас это не важно. Ты проделала большой путь. Все будет хорошо.

– Кстати, о проделанном пути… Ты что же в сговоре с моим отцом?

– Это же очевидно! Кстати, если мы помиримся, то он ждет нас на ужин.

Я недоверчиво посмотрела на Карло.

– Всегда можно сказать, что мы не помирились…

– Он переживает за тебя, Звева. Даже уступил мне обед с тобой. Так что, поехали.

– А ты вообще как здесь оказался?

Карло рассказал мне, что позвонил моему отцу в субботу утром, когда моя машина так и не появилась в гараже. Он предполагал, что я сбежала, но не знал, куда, а так как общих знакомых у нас было всего Нина да мой отец, то ему пришлось решать, кому звонить.

– Когда ты прилетел?

– Сегодня утром. Мне надо было успеть на обед с тобой.

Карло оказался на машине, он снял ее в аэропорту. До самого дома моего отца мы говорили. Мне столько всего хотелось узнать о том, о чем раньше я не спрашивала. И про себя я тоже рассказывала, о чем ранее молчала. Так я упомянула Анну. Карло устало закатил глаза, и если про Франческу он говорил с уважением, то об этой девушке у него было весьма определенное мнение.

– Она – дочь друга семьи, это он работает в полиции и помог тебе с заявлением. Она с детства считает, что влюблена в меня. Но я видел, как ей меняли подгузники, она для меня – ребенок. И если бы не ее отец, то я давно бы выкинул ее с факультета. Она тупая, как пробка. Прости, Звева, не люблю говорить плохо о других, но это правда. А теперь к ее тупости добавилась еще и подлость. Думаю, мне придется поговорить с другом.

До дома моего отца мы добрались уже к ужину. Он сам открыл нам дверь. Его лицо светилось радостью. Он пожал руку Карло и одобрительно похлопал его по спине, а потом посмотрел на меня и сказал:

– Звева, я очень рад тебя видеть.

Эти слова были произнесены с такой многозначительной интонацией, что я сначала растерялась, а потом обняла его.

– Я скучала, пап.

– Я тоже, милая…

Наверное, мы оба прослезились бы, но нас спасла Иления, ввалившаяся в гостиную. Я не видела ее всего-то два с половиной месяца, но за это время она успела обзавестись маленьким животиком и лишним весом. Ее круглое лицо светилось будущим материнством.

Закончив с приветствиями и дежурными фразами, мы прошли в гостиную. Я оставила Карло со своими родственниками, а сама пошла на кухню к Марии.

– Вот и ты, негодница, – заулыбалась она. – Привезла своего Карло?

– Это он меня привез, кажется. Хочешь с ним познакомиться?

– Мы уже знакомы. Очень надежный мужчина, Звева. И видно, что любит и заботится о тебе.

Я только кивнула и, спросив Марию, когда мы сядем за стол, вернулась в гостиную.

– Мы вас оставим ненадолго, – я встала с дивана и протянула руку Карло. – Хочу показать тебе мою комнату.

– С удовольствием посмотрю, чтобы раскопать неизвестные для меня стороны твоей личности, – Карло приподнял бровь и двусмысленно улыбнулся.

Хорошо, что отец и Иления не видели выражения его лица. Но его видела я, и мне ужасно захотелось поторопиться.

Как только мы поднялись на второй этаж, Карло притянул меня к себе и, целуя в губы, прошептал:

– Я уже отчаялся… Звева, давай же скорее смотреть твою комнату.

Я громко рассмеялась – скорее всего меня услышали внизу.

– Последняя дверь на этаже…

Когда мы, наконец, остались одни, то не стали включать свет, а сразу же сплелись в одно целое. Карло всегда был увлеченным любовником, но таким торопливым как подросток – никогда. Его руки скользили и по лицу, и по груди и спине, и по бедрам. Казалось, он проверял, осталась ли я прежней. Он расстегнул мне все пуговицы до талии на платье-рубашке, сдвинул бюстгальтер вверх высвобождая грудь и стал ее жадно целовать и покусывать. Я при этом силилась не застонать в полный голос и попутно расстегивала ремень на его брюках. От нетерпения и манипуляций Карло, я все время отвлекалась, поэтому никак не могла завершить начатое – брюки все еще не были сняты.