Текст книги "Убежать от себя (СИ)"
Автор книги: Оливия Бини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Эта мысль так меня взволновала, что я позвонила Марии еще до того, как дошла до парковки. Мне хотелось узнать некоторые факты из детства, которые мой мозг, видимо, заблокировал. В голове всплыла мелодия, а затем и слова припева о Иисусе с какого-то рождественского утренника. Я прокрутила ее в голове несколько раз, стараясь вспомнить больше, но у меня ничего не вышло. И вот тогда я набрала номер нашей экономки.
– Здравствуй, Веа, все в порядке?
Мария каждый раз так начинала разговор, потому что ей казалось невероятным, что я звонила. Я ответила, что все в порядке и спросила про строки, которые крутились в голове. Мария ничего не припоминала и попросила напеть. Едва я начала, она тут же прервала меня:
– Ну, конечно, я вспомнила, это было в последний год детского сада у монашек. На утреннике тебе дали роль Святой Девы Марии. Я помню эту финальную песню, ты стояла в коричневом платье с чепцом на голове. Лицо у тебя было ангельским, а вот взгляд не очень.
– Почему? – спросила я.
– Ты ждала родителей но они так и не появились. Вернее Филиппа так и не приехала. А вот Доменико был, но только не в зале.
Я смутно стала припоминать тот день: суету монахинь и наше хоровое пение. И то, как я часто забывала слова, потому что без устали вглядывалась в лица родителей, стараясь отыскать своих.
– Он немного опоздал и увидел тебя совсем раскрасневшуюся от досады, потому что ты не помнила слова. Тогда он пошел сразу к оркестровой яме и просидел там весь спектакль, шепча тебе твою роль.
Вот это ничего себе! Значит, отец был там, но не сел в зал, чтобы помочь мне. А я потом думала, что Иисус по-настоящему помог мне с ролью. Но он мне ничего не говорил. Почему?
– Почему же он ничего не сказал мне? – воскликнула я чересчур громко, но я уже сидела в машине.
– Ну, ты что же его не знаешь? Потому что он хотел, чтобы ты в себе не сомневалась. Он и мне запретил. Предпочитал, чтобы ты думала, что не было его, чем сомневалась в себе.
Какая глупость!
Это открытие привело меня в такое негодование, что мне потребовалась пара минут, чтобы успокоиться и выехать с парковки. В моей голове не укладывалось, что родитель выбирает в пользу формирования уверенности в себе и задвигает на второй план свои чувства к ребенку. Это казалось таким нелепым, таким неправильным.
Мне хотелось обсудить это с Ниной, но она была недоступна. А обременять Карло я не могла. Мне было немного стыдно использовать его в качестве психотерапевта. Он и так был в курсе многого обо мне, и кто знал, что думал на самом деле. И хотя вечером я ничего ему не сказала, все же он заметил, что в моей голове что-то происходит, но тоже не проронил об этом ни слова.
Он вообще был странный. Немного отстраненный, совсем не настроенный на близость. Не то, чтобы мне от него нужно было только это, но Карло как-то странно смотрел на меня, как будто решал какую-то внутреннюю задачу. В тот вечер мы сидели в его гостиной. Я на кресле, а он на диване, стоящем под прямым углом. Было без четверти девять. Я хорошо помнила время, потому что взглянула на часы на стене напротив. Карло неожиданно встал с дивана и пошел к себе в спальню, а когда вернулся, в руках у него были листы, напечатанные мелким шрифтом… Он попросил меня послушать его статью для одного издания, и я согласилась.
Вступление охватывало какие-то экономические понятия и рассказывало о бирже. Я попыталась вслушаться и уловить суть, и сначала это было довольно сложно, так как предмет статьи был для меня в принципе неинтересен. Но затем я сосредоточилась и начала ловить каждое слово. Когда Карло прочитал заключительное предложение своей статьи, я взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что длинная стрелка пошла на новый круг – было двадцать минут десятого. Неужели чтение длилось так долго?! О чем вообще говорилось в основной части? Я этого совершенно не помнила. Может, я вообще заснула?! Мне стало дико неловко, но Карло вел себя как ни в чем не бывало, поэтому я отмела эту идею, как не имеющую под собой никаких оснований. Хорошо, что еще мое мнение о статье не спрашивали, а то я вообще не знала бы, что сказать.
В среду вечером произошло то же самое. Снова диван и кресло, снова статья и снова я понимаю, что ничего не помню, а на часах пропали двадцать минут из моей жизни. Хотя в этот раз я помню, что мыслями улетела куда-то в детство. Может, я задумалась о своем? Скорее всего так и было.
А в четверг я ужинала с Йонасом. Он написал мне сообщение и пригласил встретиться. Я согласилась. Это был вечер без Карло, потому что у него были дела в университете. Я ничего ему не сказала, потому что не считала нужным.
Мы договорились, что я заеду за ним в восемь. У Йонаса не было машины, а толкаться в метро вечером мне совсем не хотелось. Он предложил сходить в паб, где, по его словам, делали потрясающие гамбургеры. Для себя я решила, что если и выпью немного пива, то только из бутылки, которую откроют при мне. Память о новогодней ночи, вернее следующем дне была еще свежа. Со мной не было Нины, а Карло понятия не имел, куда я поехала.
Паб в центральной части города оказался густо наводненным студентами. Шум стоял невообразимый: тут разговаривали, смеялись, кто-то умудрялся петь. Пока мы пробирались к свободному столику, я насчитала десять национальностей, которые смогла различить по внешним признакам. А сколько разных языков здесь можно было услышать на самом деле?! Рим, безусловно, тоже город, привлекающий студентов, но такого этнического разнообразия я еще никогда не видела.
Йонас шел, прокладывая мне дорогу, и здоровался направо и налево. Казалось он знал тут всех, и его тоже. Это было здорово! Я в свои студенческие годы не смогла обзавестись даже половиной такого количества друзей.
Мы сделали заказ и я спросила, откуда он знает всех этих людей. Йонас ответил, что мало бывает в комнате, которую снимает, и что с друзьями они ведут активную жизнь: волонтариат, игра в музыкальной группе, различные социальные проекты. Он предложил поучаствовать мне, а я отшутилась, ответив, что являюсь той, которая обычно выписывает чек. При этом мой спутник так подозрительно на меня посмотрел, что мне даже стало неловко. Не знаю, как именно он воспринял мои слова и не уверена, что положительно.
На протяжении всего вечера меня не покидало ощущение, что я в этом месте чужая. К нашему столику как паломники тянулись знакомые Йонаса, поэтому даже толкового разговора не вышло. Вообще я не понимала, куда делась та непринужденность, которая была в машине, когда мы возвращались в Лозанну. Может быть, потому что любая тема, начатая или мной, или им непременно терялась или забывалась после очередного знакомства или приветствия.
– Йонас, мне пора, – я едва дотянула до начала одиннадцатого, чтобы не было заметно что я хотела сбежать.
– Тебя проводить? – было видно, что ему совсем не жаль. – Ах да, ты же на машине!
– Спасибо. Я справлюсь. Доброй ночи.
И я стала выбираться из паба. Народу стало еще больше, и в зале появилось облако дыма, несмотря на то, что курить внутри было запрещено. У меня сохранялось стойкое ощущение себя как переростка на детском празднике. Лица посетителей туманились и веселели, а мне надо было возвращаться домой.
Я вышла на улицу и огляделась по сторонам, припоминая, где оставила машину. Не смотря на центральное расположение, переулок, где находилось это заведение, был довольно темный. У двери справа и слева стояли молодые люди и девушки. Они курили, не знаю, правда, что именно. Но судя по их смеху, не просто сигареты. Я поспешила выйти из переулка, так как машина стояла за углом. Но я не сделала и пары шагов, как меня окликнул знакомый голос. Внутри все похолодело и я помедлила лишь пару секунд, а потом снова стала двигаться, постепенно ускоряя шаг.
– Постой же, Звева.
Голос проблеял мое имя, слишком смягчая первую «в», отчего «е» получилась, как в слове «вещь». Я остановилась и, глубоко вздохнув, развернулась к звавшему меня человеку.
– Добрый вечер, Пабло!
Он был обкуренный. Может, быть принял еще что-то, угадать было невозможно. Белки глаз были красные, а зрачки расширены даже тогда, когда он вышел под яркий свет фонаря. После новогодней ночи я его больше не видела и даже думать забыла, поэтому сейчас мое состояние было на грани удивления и страха. Кто знает, что ему может прийти в голову? По тому, как отчетливо он проговаривал слова и активно жестикулировал было ясно, что дозу он принял изрядную и просто так не собирался меня оставлять в покое.
Он предложил мне вернуться в паб и выпить, но я вежливо отказалась и снова направилась к машине. Тогда он догнал меня и резко дернул за руку, чтобы я остановилась. Его лицо выражало нехватку терпения и решимость. У меня неприятно сдавило в груди. Я даже не сразу попыталась высвободить руку. Резкие движения могли спровоцировать приступ агрессии.
– Пабло, – осторожно начала я, стараясь вытянуть руку, но он ни капли не ослабил хватку, – отпусти, пожалуйста, мою руку. Мне нужно поехать домой, а тебя ждут твои друзья.
Я старалась скрыть дрожь в голосе, потому что ситуация начинала меня пугать. Я очень пожалела, что не носила с собой перцовый баллончик, но в Италии он был запрещен, поэтому я даже никогда его не покупала. А стоило бы носить его все равно.
– Нет, – осклабился Пабло. – Пошли лучше выпьем.
Он мне подмигнул, и я подумала, что он намекал на коктейль с наркотиком в новогоднюю ночь.
– Нет, я не пойду, – настаивала я, поглядывая то на двери паба, до которых было не менее двадцать метров и никого вокруг, то на угол, за которым стояла машина.
– Нет, пошли, – упрямился он противным детским голосом, – потом я отвезу тебя домой.
Пабло стал потихоньку тащить меня к пабу. И тут самообладание покинуло меня. Наверное, надо было бы пойти в паб и сделать заказ, а потом уйти в туалет и попробовать сбежать или в крайнем случае позвонить Йонасу или Карло, но я отупела от напряжения. Поэтому со всей силы замахнулась тяжелой угловатой сумкой от Майкл Корс и ударила Пабло по его пустой голове. Звук получился глухой, он пошатнулся и разжал пальцы, а я понеслась к машине. На ходу я нажала кнопку на пульте, чтобы открыть ее и завести. Поэтому когда я села, мне осталось только вставить ключ и тронуться с места. Но у меня дрожали руки. Лучшее, что я могла сделать, – это заблокировать все двери и немного прийти в себя. Прошло минуты три, а мне так и не удалось привести сердцебиение в порядок. Я решила все равно поехать, пусть медленно, но надо хотя бы сместиться с этой улицы. Как только я стала выворачивать на дорогу, так меня подрезал какой-то лихач на мопеде. Я засигналила. А из-под шлема мне улыбался совсем отупевший Пабло.
– Провожу тебя до дома, – рассмеялся он.
Я смотрела на него, а сама рукой лезла в сумку, чтобы найти телефон. Когда, наконец, я его нашла и стала подносить к глазам, чтобы найти номер Карло, Пабло сильно газанул. Я подпрыгнула и выронила телефон на пол перед пассажирским сиденьем.
– Какого хрена, – заорала я и резко вывернула с парковки.
Пабло посторонился и поехал за мной. Он не отставал от меня ни на метр. Иногда обгонял, бесстрашно подрезая мне дорогу, иногда медленно тащился впереди, и я не могла его обогнать. Я пыталась сообразить, как мне быть дальше, куда ехать, чтобы не показывать, где я живу, но, прокатавшись вокруг да около минут двадцать, я сильно утомилась. Пабло не давал расслабиться, он совершал такие безбашенные фокусы, что я была вся как на иголках. Что он мог вытворить на следующем перекрестке?! Как на зло бензин в баке закончился и зажегся индикатор, сообщающий об этой неприятности. У меня было максимум тринадцать километров в запасе. Делать было нечего, надо было возвращаться домой. Я сделала еще пару попыток оторваться от него, но мопед был куда проворнее. Поэтому в конце концов я свернула на улицу, где жила. Незадолго до поворота в подземный гараж я ускорилась. И Пабло тоже. Он стал опасно приближаться к дверце с моей стороны, и я засигналила ему в ответ. Он смотрел на меня и ржал диким хохотом. Я сбавила скорость перед поворотом, а он в очередной раз подрезал меня. Тормоза завизжали, но я не успела. Прежде чем машина совсем остановилась, я услышала звук удара и меня тряхнуло. В следующую секунду сработала подушка безопасности.
Я еще плохо соображала, а Пабло уже стоял с моей стороны и орал. На нем больше не было шлема, на лице не было ни царапины.
– Ты, дура, вылезай быстро!
Он колошматил кулаками по стеклу, а потом открыл дверь (как она могла разблокироваться?!) и снова схватил меня за руку, выволакивая на улицу.
– Отпусти ее немедленно, – услышала я рычание за своей спиной.
Слава Богу, это был Карло. Наверное, его привлек звук клаксона, когда мы сигналили друг другу, ведь окна его гостиной выходили как раз на эту сторону.
В следующее мгновение я увидела его искаженное от ярости лицо. Он был почти на голову выше Пабло, который, судя по расширившимся глазам, совсем не ожидал увидеть его.
– Отпусти ее, ублюдок!
Я и не заметила, что мою руку все еще сильно сжимали выше локтя. Я была так рада видеть Карло, что совершенно забыла о Пабло. Только когда моя рука освободилась и боль отступила, я поняла это. А Карло оттаскивал обкуренного парня подальше от меня на другую сторону от входа в гараж и там врезал ему. Пабло не смог удержаться на ногах, но Карло не собирался бить его снова – он шел ко мне.
– Звева, – он осматривал мое лицо, наверное, на предмет ссадин, синяков и других видимых следов, – ты в порядке?
Я утвердительно задвигала головой и бросилась к нему. Он аккуратно обнял меня, боясь сделать больно, а потом проговорил:
– Надо позвонить в полицию и твою страховую компанию. Где документы? В машине?
Он усадил меня в машину на заднее сидение, а сам полез вперед искать документы по страховке. Первым делом он выудил мой телефон из-под сиденья и положил его к себе в карман. А я посмотрела на улицу, Пабло нигде не было видно. Карло же уже разговаривал с полицией. Дозвониться до страховой компании было гораздо сложнее. Поэтому когда приехала патрульная машина, он все еще ходил с наушниками и слушал музыку и механический голос, сообщающий, что он находится в очереди.
Через час мы закончили и поднимались с Карло в лифте домой. Полицейские внизу остались ждать эвакуатор, чтобы увезти мопед Пабло, который, кстати, так и не появился. А я должна была явиться завтра в полицейский участок, чтобы написать заявление.
Мы вошли ко мне домой. Я сразу скинула куртку и обувь и пошла в спальню. Мне казалось, что я была вся мокрая от нервного пота и ужасно воняла.
– Мне надо в душ, – я мягко высвободилась из рук Карло и сняла свитер, оставшись только в черной майке.
– Подожди, Звева.
Он снова подошел ко мне и взял за локти, рассматривая мои предплечья. На обеих руках красовались лиловым цветом обе пятерни Пабло.
– Звева, – выдохнул Карло и нежно прижал меня к своей груди.
– Карло, я вся потная, отпусти меня, пожалуйста…
Он уткнулся носом мне в шею и с шумом вдохнул воздух.
– Ты потрясающе пахнешь, детка… – сказал он и начал меня целовать.
Глава 19
Карло остался у меня ночевать. Ужасно не хотелось оставаться одной, но и язык не поворачивался попросить об этом. После душа я вышла уже в пижаме и прошла к кровати. Карло сидел ко мне спиной, обхватив обеими руками голову. Он настолько задумался, что даже не слышал меня. В его позе чувствовалась усталость и желание освободиться от неприятных мыслей. Спина казалась напряжена и костяшки пальцев тоже.
Мне стало его так жаль, ведь я доставляла ему неприятности, что я тихо проползла через всю кровать и крепко прижалась к нему сзади.
– Прости меня…
Карло мгновенно скинул мои руки и развернулся ко мне. В его глазах была боль: брови сползлись к переносице, образуя между ними складку, губы были сжаты. Но как только он посмотрел на меня, его лицо разгладилось. Передо мной появился совсем другой человек. И в первый раз я осознала, что он влюблен в меня.
Эта мысль настолько поразила меня, что я не сразу ответила на вопрос Карло, за что я просила прощения. Осознание его чувств, пусть и не произнесенных мне вслух, нисколько не дало мне ощущение моего превосходства, ведь можно было подумать, что Карло был у меня в руках. Наоборот, грузом легло мне на сердце. Первой мыслью было а смогу ли я тоже полюбить его? Но вторая мысль беспокоила меня гораздо больше. Как не сделать ему больно?! Ведь я не привыкла отдавать.
– Прости меня, что доставляю тебе неприятности…
– Звева… – то, как он произносил мое имя, заставляло меня трепетать, – все в порядке. Меня немного потрясло то, что я увидел из окна. Но когда ты со мной, все хорошо…
Я села рядом с ним на кровати и положила голову ему на плечо. Пару минут мы сидели молча, только Карло перебирал мои пальцы.
– Ты можешь сегодня остаться у меня? – робко попросила я, не глядя ему в глаза.
– Конечно, детка, – ответил мне Карло и начал раздеваться.
Под одеялом мы тесно прижались к друг другу, сплетая ноги. Я уткнулась в шею Карло и, успокоенная его близостью и теплом, быстро заснула.
А утром его уже не было. Но на подушке лежала записка, написанная мелким округлым почерком с наклоном влево: «Доброе утро, Звева. С утра у меня лекции, но к одиннадцати вернусь. Дождись меня, поедем в полицейский участок. Целую. Карло.»
Я аккуратно сложила лист бумаги и убрала в верхний ящик прикроватной тумбочки и сразу же набрала Нине. Рассказав ей о случившемся вчера, я упомянула о том, что мне кажется, будто Карло влюблен в меня.
– Это очень хорошо, Звева. Такой заботливый и надежный как раз тебе и нужен. Не обижай его!
– А если мои чувства к нему окажутся недостаточно сильными, – сомневалась я. – Что тогда?
Нина молчала пару секунд.
– А что ты вообще чувствуешь к нему? – спросила она.
– Я не знаю, как это назвать… Иногда мне кажется, что рядом с ним мне легче дышать. Что рядом с ним я становлюсь лучше.
– Ну, вот, ты на правильном пути, – подбадривала меня подруга. – Главное, не делать резких движений. В постели вам вместе хорошо, вне ее – тоже. Наслаждайся и не слишком забивай себе голову. Ты сама все поймешь в нужный момент. И еще, если он вдруг признается тебе, не чувствуй себя обязанной повторять те же слова. Лучше подбери другие, но не вымучивай то, что еще не осознала. Поняла?
Я поняла. Хотя и надеялась, что Карло в ближайшее время не соберется объявлять мне о своих чувствах.
По дороге в полицейский участок я почувствовала необходимость рассказать Карло, что случилось вчера, потому что мы об этом еще не разговаривали. И я знала, что сам он не спросит. Поэтому я рассказала о Йонасе из Берна, о пабе и о неизвестно откуда появившемся Пабло. Карло слушал меня молча, внимательно следя за дорогой. Вопросов не задавал, пока я не окончила рассказ.
– Почему ты не пошла с ним в паб? – задал он мне тот же вопрос, которым я терзала себя со вчерашнего дня. – Оттуда ты могла позвонить мне…
– Не знаю, правда… Мне не пришло в голову ничего лучше, как огреть его сумкой.
Карло улыбнулся одними только губами.
– Ты должна позволить другим позаботиться о тебе. Я знаю, что ты – абсолютно эмансипированная, самостоятельная женщина. Но, Звева, просить о помощи совсем не стыдно. Наоборот, для этого нужно мужество. А ты храбрая девочка. Нужно сделать всего один шаг. Хочу рассказать тебе одну историю из моего детства…
В полицейском участке мы пробыли почти два часа. В последний момент я хотела не писать заявление на Пабло, но Карло уговорил меня сделать это.
– Ты всегда сможешь забрать его, если захочешь, – сказал он. – Здесь работает друг семьи.
Услышав это, я немного успокоилась. Я не хотела, чтобы Пабло каким бы то ни было способом наказали. Я просто желала, чтобы он оставил меня в покое и больше не возвращался.
– С тобой опасно иметь дело, – нервно хохотнула я, – друзья в полиции – это серьезно.
– Ни за что не поверю, что у твоего отца нет нужных знакомств…
– Конечно, есть. Только я об этом знаю весьма отдаленно. Он никогда не посвящал меня в свои дела. И у меня никогда не было серьезных проблем. Я и сейчас ничего не собираюсь рассказывать ни об этом придурке, ни о побитой машине. Он может неправильно отреагировать.
– Как неправильно? – Карло слегка наклонил голову вправо, ожидая ответ.
– Знаешь, эта жажда защитить…
– Звева, и ты сомневаешься в его любви к тебе? Люди не заботятся о том, кого не любят…
Я не смогла выдержать его взгляда в тот момент. Сообщение, содержащееся в словах Карло, было настолько явное для меня, что я даже почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Но при всей неловкости, которую я в тот момент испытала, я не могла не признать радость и удовольствие от услышанного.
– Я вспомнила разные случаи из детства, когда я думала, что отца не было рядом, а на самом деле он был.
Мы шли к парковке, и когда я сказала это, то Карло остановился. Он внимательно посмотрел на меня и спросил:
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Что, возможно, все не так, как я себе представляла…
Я на самом деле много думала об этом, и мои убеждения на счет отца во многом пошатнулись.
– Может, тебе стоит встретиться с ним?
И если еще неделю назад я бы без промедления ответила «нет», то сейчас к своему огромному удивлению ответила:
– Наверное, ты прав, Карло.
Он посмотрел на меня и широко улыбнулся.
– Если хочешь, можем вместе слетать в Рим!
Теперь остановилась я. Для меня это было такое невероятное предложение: он хотел сопровождать меня! Я бросилась Карло на шею, бормоча благодарности. Он, казалось, был удивлен моей реакции, но не стал заострять на этом внимание.
Мы поехали домой. По дороге Карло сказал, что должен съездить решить один вопрос в университете. Просил меня не выходить из дома одну, да и куда я могла пойти? Машина была в ремонте, а погода была не для прогулок: с гор дул ледяной ветер, унося мечты о скорой весне с собой и обещая снег. Когда мы прощались в машине у подъезда дома, я заверила Карло, что не собираюсь никуда выходить, к тому же мне надо поработать.
– Когда я вернусь, мы съездим с тобой в кино, а потом поужинаем, – он потрепал меня по щеке. – И, Звева, я очень соскучился по тебе…
От этих слов я почувствовала легкое возбуждение и поспешила поцеловать Карло так, чтобы он помнил и ждал нашей встречи с еще большим нетерпением. Он сразу же ответил на мой поцелуй. Не будь мы в машине, Карло мог бы вообще никуда не поехать.
– Карло, надо остановиться… – я прерывисто дышала.
– Ты права, Звева. Увидимся позже. Мой мозг не способен больше сосредоточиться…
Я выскочила из машины с хитрой улыбкой и все еще влажными от поцелуя губами. Их тут же обдало ледяным ветром, и я поспешила закрыть их шарфом, чтобы не обветрело.
Я перешла улицу и подошла к входу в подъезд. Долго возилась с сумкой: пальцы быстро замерзли и не слушались. Я даже уронила ключи на землю, а когда поднялась, поняла, что кто-то стоит в стороне от меня. Первой моей мыслью было, что это Пабло. И я медленно и осторожно повернулась в ту сторону.
Это был не Пабло. Это была Анна – студентка Карло. Она стояла, засунув руки в карманы своего пухового пальто, в капюшоне с шикарным натуральным мехом. Ее щеки уже успели покрыться морозным румянцем. Интересно, сколько она так стоит?!
Не зная, кого именно она ждет, а я подозревала, что Карло, я подобрала ключи, и ничего ей не сказав стала вставлять их в замочную скважину.
– Добрый день, – Анна заговорила со мной. – Мы можем поговорить?
Ну, нет! Это уже слишком! Только не со мной! Я же уже говорила с Франческой и мне вполне хватило того унижения. Если у Карло весь институт поклонниц, я что же должна выдержать разговор с каждой из них? Зачем мне это вообще нужно?!
– Здравствуйте, – устало и совсем недружелюбно ответила я. – Представления не имею, о чем мы должны поговорить.
– Как же, о Карло! – воскликнула она и лицо ее сначала просветлело, а потом та же быстро сникло.
– Я совершенно уверена, что он не является общей темой для беседы, – настаивала я, уже толкая дверь замерзшими пальцами.
– Ты ошибаешься! Как раз наоборот!
Мне резануло обращение на «ты». Я не хотела иметь ничего общего ни с Франческой, ни с Анной, поэтому для меня необходимым было держать дистанцию.
– Я ни в чем не ошибаюсь. Мне кажется неэтичным обсуждать с Вами, – я намеренно выделила это слово, – Вашего же преподавателя.
– Он не просто мой профессор, он близкий друг моего отца и матери. Наши семьи дружат очень давно…
Вот тебе и новый поворот событий…
– Для меня это ничего не меняет, – настаивала я. – Мы с Вами совершенно не знакомы.
– Анна, – она протянула мне свою бледную руку. – Меня зовут Анна, а ты – Звева.
Я не подала ей руки в ответ.
– Что вы хотите от меня, Анна?
– Я хочу, чтобы ты не путала профессиональный интерес и любовь? – огрызнулась она и ее лицо из хорошенького превратилось в неприятное.
– Я все еще не понимаю, о чем это вы…
На душе неприятно заскребли кошки. Какой еще профессиональный интерес?!
– Карло пишет научную работу, наверное, и тебя изучает! Впрочем, это не так уж и важно! От Франчески тебе удалось избавиться, за что тебе, конечно же, спасибо. Но дальше тебе не место рядом с ним.
Так все, хватит с меня поклонниц Карло!
– Если место рядом с ним больше подходит Вам, то советую не терять ни минуты, потому что с каждым днем остается все меньше шансов. Разговаривать на эту тему со мной бесполезно. Мне глубоко наплевать на чьи-либо планы и ожидания по отношению ко мне или человеку, с которым я состою в отношениях. Вы, Анна, меня утомили. Советую снять розовые очки и начать рассуждать по-взрослому. Есть два варианта. Или поговорить с Карло начистоту, или не делать этого. Я здесь совершенно ни при чем! И меня просто бесит, что кто-то собирается указывать мне на то, как я должна жить, с кем делить постель, – при этих слова Анна неосознанно скривилась и выпучила глаза. – И на этой позитивной ноте мы, пожалуй, закончим. Всего доброго!
Я наконец-то смогла войти в подъезд и закрыла за собой дверь. Мое раздражение дошло до верхней точки. Они что тут с ума все посходили? Очумелые женщины. Что такого есть в этом Карло, что они начинают бросаться на меня? Почему предпочитают решать вопрос со мной, а не с ним? Интересно, сколько их еще там осталось?
Все эти вопросы роились в моей голове, словно мелкие снежинки. Я посмотрела в окно – там тоже начался снегопад. Я надеялась, что мне удастся уговорить Карло остаться дома, а не идти в кино. Впрочем, это было не трудно сделать. Он сказал, что скучал по мне. И я тоже по нему. Пойду переоденусь во что-нибудь поинтереснее…
Только я стала раздеваться в спальне, как у меня зазвонил телефон. Это была секретарь курсов по гипнозу. Она сделала мне совершенно неожиданное предложение: сместить курсы с начала февраля в Женеве, на следующий вторник в Лозанне.
– У нас освободилось одно место на двадцать восьмое января в университете Лозанны. Хотите? Вы оставляли заявку.
Я, конечно же, согласилась. Не надо было ездить каждый день час в одну сторону и час в другую.
– В течение выходных мы вышлем вам всю информацию о курсе по электронной почте.
Наконец-то! Я давно ждала, когда начнется новый курс. Мне не терпелось приступить к практическим занятиям. И тот факт, что мне не придется ездить в Женеву, был только на руку. Я могла ни о чем не говорить Карло. Не то, чтобы я совсем не хотела это делать, просто предпочитала пока ничего не рассказывать. Когда закончу – расскажу.
Карло вернулся около шести и сразу зашел ко мне. На его пальто и волосах блестели капельки уже растаявшего снега. Откуда они могли появиться, если он въезжал в гараж и оттуда сразу поднимался к лифту. Словно прочитав мои мысли, Карло объяснил:
– Я купил два стейка из тунца и просекко на случай, если нам не захочется выходить в такую погоду…
Он хитро приподнял бровь и подал мне бумажный пакет.
– Ты просто читаешь мои мысли.
Я взяла пакет и пошла с ним на кухню.
– Звева… – позвал меня из гостиной Карло. – До ужина еще далеко… Может посмотрим фильм?…
– Что?! – я выглянула из кухни и чуть не выронила бутылку просекко из рук.
Карло шел навстречу мне, стягивая на ходу рубашку и оставляя ее на подлокотнике дивана. Его широкие плечи и огромные руки, волосы на груди и узкая дорожка, уходящая под ремень брюк, темный взгляд и решительная улыбка – все возбуждало меня, заставляя забывать обо всем, что не касалось в данный момент его и меня.
Я второпях засунула бутылку в холодильник и вышла навстречу к нему. Карло стоял на том же месте, где я его видела прежде. Эти два метра до него я гадала, что я испытываю к нему, кроме физического желания. За секунду до того, как я оказалась в его объятиях, я решила, что эмоционально увязла сильнее некуда. А когда губы и руки Карло коснулись меня, я поняла, что стала зависимой.
А что нас связывало на самом деле, кроме секса и нескольких событий? Черт, я не соображаю совсем ничего, когда он так меня целует, запуская руку в мои волосы. О, как я понимаю и Франческу, и Анну. Но сейчас он мой, и я не собираюсь отдавать его никому.
Карло медленно расстегивал пуговицы на моей рубашке. Сегодня он не разговаривал, как обычно. Когда он останавливался и не целовал меня, его взгляд блуждал от моего лица к его рукам и обратно. Он внимательно следил за малейшим изменением на моем лице, когда стаскивал рубашку с плеч, когда гладил мне своими ладонями спину, когда расстегивал бюстгальтер. Казалось, он считывал мои мысли.
Когда мы оба остались по пояс обнаженные, Карло повел меня в спальню. Там он поставил меня перед зеркалом и встал сзади меня. Мы стояли так некоторое время, он любовался мной. Его пальцы ласкали мне грудь, и я наблюдала за этим, совершенно не ощущая ни стеснения, ни неловкости.
– Я хотел бы, чтобы ты надела одну вещь для меня, – он целовал меня в шею и за ухом, как же я могла сказать нет.
Карло на мгновение убрал руку и достал откуда-то цепочку с кулоном. Он тут же надел мне ее на шею и ловко застегнул. Это оказался небольшой темно-голубой круглый бриллиант, который попал как раз во впадинку между ключицами.
– Карло…
– Твои глаза становятся такого же цвета, когда ты достигаешь оргазма, – сказал он и развернул меня к себе. – Прими его, я прошу тебя. И не думай об этом слишком много, не задавай лишних вопросов. Договорились?
Я лишь кивнула. Но я была поражена. Ни один из моих бойфрендов никогда не дарил мне подарков, тем более украшений, дорогих украшений. Все, что у меня было, подарил мне отец. А теперь у меня на шее висел темно-голубой бриллиант от человека с которым я была знакома всего месяц. Как я могла не думать об этом?!
