Текст книги "Бывший. Неверный. Родной (СИ)"

Автор книги: Ольга Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 27

Влад

Лифт несет меня вверх, рюкзак на плече приятно тянет от подарков брату и сестре, а пакет в руках – от торта.

– Ура! Влад приехал, – старшая, Яна, ей уже тринадцать, первой меня обнимает. За ней в меня врезается и чуть не сбивает с ног Игорек, второй ребёнок отца и Жени. Но несмотря на то, что у нас с ними разные матери, они мне как родные.

Женя стоит в дверях, улыбается мне и ждет, когда эта парочка заберёт подарки и отпустит меня.

– Привет, – наконец обнимает и целует в щеку. Теплая такая, домашняя. – Ужинать будешь, Влад?

– Да, мам.

За те десять или сколько там уже они лет вместе с папой, она правда стала как мама. Терпела и прощала мои психи по поводу Яны, забыла, что я отца настраивал против нее. Все, так сказать “испытания” прошла и не отказалась ни от папы, ни от меня.

И пока моя родная мать где-то за границей сейчас, новая семья отца стала мне родной. А мне классно быть их частью и знать, что всегда к ним могу прийти и мне будут рады.

– А папа где?

– Он в кабинете у себя, вебинар ведет.

– Понятно, я только поздороваюсь.

– Давай, я накрою на стол.

Папа оперирует уже только сложные случаи и теперь у него новая идея – это передать свои знания, как можно большему количеству людей. Поэтому обучает онлайн теории, а по выходным проводит оффлайн встречи.

– Пап, привет, – заглядываю к нему и шепчу.

От прерывается на полуслове, усмехается и, поднявшись, идёт ко мне.

– Привет, сынок. Рад тебя видеть. Давно пришёл?

– Да только что.

– Я сейчас задание дам и выйду к вам. Буквально пару минут.

Пока мою руки и ещё раз заглядываю к Янке и Игорю, уже и папа выходит.

– Ну, идём на кухню. Как съездил в Питер? – похлопывает по плечу и крепко сжимает.

– Нормально, расшевелил их там, а то тянут время. Новую компрессию никак не запустят. Ну, а у тебя как твои студенты?

– Студенты… Студенты – это ответственно и сложно. Я же будущих кардиохирургов воспитываю. Знаешь, как дед, твой прадед Николай говорил, Обучение – не простое наполнение памяти, в нем участвуют чувства ребёнка и его деятельность. Запомнить с одного взгляда можно, только если потом много раз вспоминать в уме.Это бывает, когда затронуты сильные чувства. Приходится, понимаешь, цеплять их чувства.

Прадед Николай. Тоже был кардиологом, как отец. Я пошел мимо медицины, потому что не понаслышке видел, как разбиваются семьи врачей.

И хотя Женя доказала папе, что может быть и по-другому, но для меня было уже слишком поздно что-то менять. Зато Яна у нас явно пойдет по медицине. Хоть тут папа оторвется и будет ее учить.

Папа убегает от нас минут через пятнадцать-двадцать. И я понимаю, что это тоже часть его работы и его призвания, передать свои знания и опыт.

– Так, Влад, рад был видеть, но меня ждут. Приезжай на выходные к Жениным родителям на дачу, пожарим мясо, попаримся.

– Хорошо, пап.

– Влад, – как только папа оставляет нас, ко мне подсаживается Яна, – а поможешь задачу по химии решить?

– А сама что?

– Так там олимпиадная, я готовлюсь, папа сказал сама думай. Я уже полдня думаю и не знаю, как это решить.

– Неси, кнопка.

– Тебе кофе сделать или чай? – Женя забирает у меня тарелку.

– Чай, черный, без сахара, – отвечаю ей, а сам вспоминаю Катю и Колю в поезде. Дурак я. Зачем давил на неё? Ну, живут и живут, что я, прямо эталон как жить надо?!

– Ты какой-то грустный, случилось что? – Женя ставит передо мной кружку с чаем и накладывает торт.

– Да нормально все…

– Нормально звучит, как будто не очень. Что-то на работе?

Отламываю ложкой кусок торта и кладу в рот.

– Да нет, встретил кое-кого, воспоминания нахлынули, – усмехаюсь сам себе.

– Кого? – Женя садится напротив.

– Помнишь Катю? – запиваю торт чаем.

– Катю? Это которая кучерявая была?

– Нет, – усмехаюсь, – мы с ней встречались, когда вернулись с папой из Европы. Ты ещё все воспитывала меня, что она несовершеннолетняя.

– Аааа, Егора дочка?

– Да.

– Ну так, в общих чертах помню. Давно её видела. А что?

– Встретил ее в Питере случайно.

– А… так она там. Здорово. И как?

– Замужем, сын есть, – выдаю факты, а звучит как приговор какой-то.

– Я рада за нее.

А я как…

– Жалеешь, что расстались? – Женя, не знаю как, но прямо между строк читает, что у меня на душе, но что ей не озвучиваю.

– Нет, – кладу конфету в рот, – папа говорит, зачем жалеть о прошлом? Надо думать о настоящем и будущем, – запиваю чаем.

Яна приходит со своей задачей.

– Для эксперимента необходима газовая смесь, которая содержит кислород химическим количеством 2 моль и озон химическим количеством 3,5 моль. Рассчитайте массу и объем данной смеси. И?

– И? – смотрит на меня Яна. – Папа правильно говорит, думай. Объем как считаем? Количество вещества в моль умножить на? – Яна напрягается, но никак не допрет. – На объем при нормальных условиях, двадцать два и четыре литра на моль.

– Ааааа, я поняла. А масса это будет сумма масс?

– Да. Только тебе тут не дана молярная масса газов, но найдешь сама.

– Спасибо, Влад, – довольная убегает.

– Когда я учился, думал, зачем это надо. Вот теперь понимаю, – киваю Жене, – чтобы олимпиады за седьмой класс решать.

– Тебе это так легко, ей тяжелее, но она старается. Влад, я по поводу Кати, вы тогда молодые были. Не факт, что получилось бы что-то.

– Может, ты и права. У нее взрослый ребёнок. Как Игорек наш. Она не особо долго горевала после нашего расставания.

– А ты хотел, чтоб она в монашки записалась? – мама ухмыляется и ест торт.

– Нет. Просто неожиданно.

– Твой отец только к сорока созрел, чтобы создать снова семью. Так что у тебя все впереди. Встретишь ещё свою Катю, или Лену, или Машу..

А если вот десять лет прошло и не встретил? То это как расценивать? А начал всех перебирать, так там и не было никого прям достойного.

– Мне кажется, я уже встретил, но упустил.

– Влад… Ты же не будешь в чужую семью лезть и ее разрушать? Не надо так.

Семью… Не знаю, что там у них, но если смотреть по Коле, то все очень плохо.

– Она всё равно  несчастлива в том браке.

– Это она тебе сказала? – мама, конечно на стороне женщин.

– Она как раз показывала, что у неё всё хорошо, но я не верю.

– Влад, семья – это не мама и папа. Там есть ещё ребёнок. Ты в первую очередь в его жизнь внесешь стресс. – Там столько уже стресса. Женя даже не догадывается. И я пока не знаю, что из этого всего им надо знать. – Влад, вы же сколько не виделись?

– Восемь лет.

– Ты не вспоминал о ней столько времени.

– Вспоминал иногда. Но сейчас, когда встретил и пообщался снова, понял, что такой девушки, как она и не было больше. Я думал, что другую такую же найти легко будет, но нет. Не нашел, как видишь. Шрам этот помнишь? – показываю еле заметное углубление на лбу. Если не знать, то и не заметишь.

– Помню, конечно, так до сих отцу и не рассказала, куда ты влез, – Женя смеётся. – Влад, люди меняются со временем. Ты мог что-то дорисовать себе, напридумывать. И ты другой, и она другая.

– Думаешь?

– Да, я просто не хочу, чтобы ты ломал чью-то жизнь, не обдумав все. Надо ли ей это? Хочет ли она этого? Захочет ли ребёнок, чтобы у него был другой папа?

– Не знаю. Но о ней я думаю теперь постоянно. И папа же тебя вернул.

– Но я была не замужем, и у меня был ребёнок от него. Как бы разные вводные. Готов воспитывать чужого ребёнка?

– Я с ним знаком. Классный мальчишка. И я ему понравился.

– Влад, ты всё равно  взвесь все. Я, конечно, за то, чтобы ты был счастлив. С Катей, или с кем-то ещё. Но не начинай ничего, если ты не готов идти до конца.

– Влад, – папа быстро заходит на кухню и наливает в стакан воды, – я забыл спросить, а как тот ребёнок, попал в Академию-то?

– Да, пап, спасибо, они уже на обследовании.

– Ну, хорошо, – папа снова сбегает на веб.

– Какой ребёнок?

– У Катиного сына астма, я попросил папу пристроить их в академию, на обследование, потому что туда не попасть.

Глава 28

Влад

Туда не попасть, но Катя благодаря отцу попала. А взамен даже не написала как Коля, что с ним, если бы не папин друг, так и не узнал бы ничего.

Жду, когда все соберутся на совещание. А у меня по графику сегодня встреча в районе больницы при Академии, снова хочу заехать к Коле. Потому что работы столько, что когда свободен, время приема уже окончено, а когда получалось попасть, Коля отдыхал. Поэтому этот утренний звонок от Кати, спустя уже неделю, как мы приехали, больше даже злит.

– Да, – но всё равно  отвечаю.

– Привет, – почти шепчет.

– Здравствуй, – отворачиваюсь на стуле и отъезжаю к стене. – Как Коля?

– Влад, мы можем встретиться? – на одном дыхании выдает.

– Как Коля, я спросил.

– Он в больнице ещё, проходит обследование. Давай встретимся, я все расскажу.

Можно встретиться, но я так мало о нем знаю и так много приложил усилий, что меня очень это все интересует.

– Ты ему говорила, что я приходил?

Катя мешкает.

– Нет.

Нет. Правильно, я же не отец, никто. Может, Женя права, что не надо лезть в их семью, пока Колян не выздоровеет.

– Если надо что-то оплатить, просто пришли мне чек.

– Влад... ему не нужны лишние переживания. Я поэтому не сказала…

Не нужны.

А кто вообще сказал, что я это лишние переживания? В поезде очень даже спокойно ему было со мной.

– Я заеду к нему вечером. Расскажешь.

– Влад, нам надо наедине с тобой. И не по телефону.

– Не понимаю, что такого, что нельзя по телефону.

– Просто… пожалуйста. Ты потом поймешь все.

Я не понимаю ее. Она то обрывает все контакты и не отвечает, то сама звонит и просит встречи. Правда, как на ошейнике себя чувствую. А за что посадили и не понимаю. Да, было прошлое. Так когда было-то.

Но я тем не менее соглашаюсь. Голос у Кати такой, как будто только я могу помочь. Беда в том, что ко мне она обращается, когда уже вот такой край. А не просто поделиться тем, что у них хорошо и как лечение.

Когда захожу в кафе, в котором договорились встретиться, она уже ждет меня. Бледная вся, глаза впали, и я рад ее видеть хоть так.

– Рассказывай.

– Влад, мне больше не к кому обратиться. Помоги, пожалуйста.

За неделю минуты не нашлось даже, чтобы самой набрать меня.

– Раньше и разговаривать со мной не хотела.

Она поджимает нижнюю губу и еле сдерживается, чтобы не расплакаться.

– Если надо, могу на колени встать, – дрожит вся, а я ни черта не понимаю.

– Надо? Кому надо, Кать? Ты можешь объяснить? – отодвигаю стул и сажусь рядом с ней.

– Коле нужен донор. Но я не подхожу, – закрывает ладонью сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

Твою мать. Значит, все очень плохо.

– Я ничем, к сожалению, тебе не могу помочь. Один процент на миллиард, что я подойду. Я конечно сдам, что надо, но ты лучше к мужу своему обратись, обычно подходят или отец, или мать.

– Ты можешь подойти, Влад, – растирает по щекам слёзы и лезет в сумочку.

– Почему так думаешь?

Достает паспорт и протягивает мне.

– И что?

Сама перелистывает на страницу с фотографией.

– Когда я расписалась с Алексеем, Коле был уже год.

Сердце больно ударяется в рёбра. И за грудиной становится невыносимо тесно.

Я поднимаю глаза на Катю. Она не моргая смотрит на меня. Ждёт от меня чего-то. Реакции какой-то.

Коле был год. Значит, этот Алексей не его отец?

Опускаю взгляд на дату рождения. Следующий год, как мы расстались.

Каждый удар, как приговор. За все годы. За месяцы. За дни.

Девять месяцев до этого мы были с ней ещё вместе.

Нет.

Снова на Катю.

– Ты бы так не поступила… Нет… Ты хочешь сказать, что это… мой сын?

Катя бегает глазами, испуганно смотрит на меня и еле-еле, но кивает.

Вот… твою мать!

Я вскакиваю с места.

– Не ходи за мной!

И иду к выходу.

Холодный октябрьский воздух проникает под раскрытое пальто. Но даже это не охлаждает ни граммаа ни ум, ни сердце.

Мой сын. Мой, сука, сын.

Как?!

Быстро иду к машине на парковку.

Сын. Сын! Сын!!!

Взрослый сын! Которого воспитывает хрен знает кто.

А я… даже мысли… я даже не понял вообще. Ехал с ним в поезде, в одном вагоне и ничего не понял. Не увидел. Не догнал.

Облокачиваюсь на крышу машины и упираюсь лбом в руки. Без меня все решила. Сама значит. Отца другого нашла. Даже не сказала. Даже, когда встретились не сказала.

Знала все, в глаза смотрела и молчала.

Кажется, у меня даже сердце в груди переворачивается. Катя-Катя…

Замахиваюсь и со злости бью по машине.

Твою мать.

И как теперь? И вот что?

– Влад, – Катя робко за спиной трогает за плечо.

Дергаюсь и оборачиваюсь к ней.

– Я просил не ходить за мной.

– Я боялась, что ты уедешь к нему и…

– И что? Сделаю хуже? Хуже, чем что, Кать? – не хочу, но сам перехожу на крик, эмоции сжигают просто изнутри. – Хуже, чем сейчас? Ты должна была мне сказать! Какие бы отношения у нас не были!

– Должна? – бросает в ответ. – Ты мне изменил, с моей подругой. Не поверил мне, ей поверил. Ты сам в тот момент разорвал все, что между нами хорошего было и… ай, да не важно уже. Сейчас, самое главное, спасти ребёнка. Ты поможешь?

– А ты сомневаешься?

– Нет. Он же не виноват, что случилось.

– Надо было рассказать.

– А зачем?

– Затем, что я отец. – Катя вздыхает, а меня распирает. – Отомстила так, да?

– Нет, я любила тебя, поэтому оставила этого ребёнка. Но при этом знала, что не прощу никогда, поэтому не хотела даже видеть. Тем более, чтобы ты приходил и помогал.

– За меня решила.

– Нет, это ты все решил за нас, когда изменил мне.

Что мы оба наделали…

Глава 29

Влад шумно выдыхает, успокаивая сам себя.

– Садись в машину, поехали.

– Куда?

– В больницу.

– Влад, не надо сейчас, – касаюсь ладонью его предплечья, пытаясь остановить.

– Если ты не сядешь, я поеду один, – уворачивается и открывает мне пассажирскую дверь.

Ладно, лучше со мной.

Сажусь в прохладное, удобное, кожаное сидение. Вдыхаю аромат дорогого пластика и туалетной воды Влада.

И сердечная мышца начинает работать быстрее. А ладошки потеют.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и осматриваюсь, пока Влад обходит машину. Тут все черное, стильное, и никаких посторонних признаков женщин или детей.

Наконец Амосов опускается на водительское сидение и заводит машину.

Нажимает газ с такой силой, что меня вжимает в кресло, и выруливает с парковки.

– Влад… Зачем мы едем в больницу? Коле нельзя все вот так рассказывать. Тем более сейчас.

– Я хочу скорее сдать то, что надо и помочь ему, – бросает на меня быстрый взгляд и снова на дорогу.

Амм… Я думала, хочет вывалить всю правду на Колю.

А может, и хочет.

Я открываю рот, чтобы спросить, но меня перебивает входящий звонок на его мобильный, а на приборной панели высвечивается “Ира”.

Мне все-равно вообще, но какая-то часть из прошлого просыпается и топает ногами. Ира… – Да, Ир, – Влад принимает вызов по громкой связи.

Мог бы и сбросить вызов, зачем мне демонстрировать свои отношения. Или такое доверие, что я могу услышать все.

– Владислав Артемович, – тараторит девушка, – Прокопов напомнил, что у вас совещание в два.

Владислав Артемович… Что ты… Я привыкла, что он просто Влад, раньше Владик, но никак не Владислав, ещё и Артемович.

Закатываю глаза и усмехаюсь.

– Ир, меня сегодня не будет. Прокопову сейчас сам позвоню.

– А… что делать с совещанием.

– На завтра все перенеси.

– И вам принесли на подпись два техзадания.

– Завтра все, Ир.

Похоже на секретаршу. Никаких любезностей, все по делу.

– Так их надо гендиректору передать к восьми утра.

Влад шумно выдыхает.

– Я вечером заеду, заберу их домой, к утру все проверю.

– Хорошо, я могу задержаться… вас подождать?

– Не надо, Ир, не знаю, когда буду.

– Я до шести буду, мне надо ещё график отпусков доделать, – как бы между прочим ему сообщает.

Я кошусь на его пальцы, что крепко обнимают руль. И чуть выше. Широкая грудь, сосредоточенный взгляд. Если бы я не знала его раньше так хорошо, сейчас бы ни за что не узнала. Да, черты лица остались, но сам такой строгий и серьёзный.

Усмехаюсь про себя.

Плохо хорошо знать человека, сравнивать начинаешь, оценивать. Лишний раз давать повод мозгу покопаться в прошлом, которое хочется забыть.

– Влад, я по поводу Коли хотела поговорить… – решаюсь заговорить, когда он отключается. Времени до больницы немного, а вопрос очень сложный.

– Что?

– Ты хочешь ему все рассказать?

Он поворачивается ко мне и собирается уже сказать, судя по взгляду, уверенное да, но что-то во мне останавливает.

– Хочу. Я понимаю, что у тебя муж, и что Коля считает и называет его отцом, но я тоже Коле не посторонний человек.

– Врач пока просил не говорить ему такие новости, которые могут его шокировать, которые… ну, очень личные, поэтому я тебя очень прошу, не делай этого. Коля работает с психотерапевтом, у него пока регресс в лечении. А такие новости это только лишний стресс и вероятность приступа.

– Почему улучшений нет?

Я растираю лицо руками.

Рассказать про почему, всплывет, все остальное.

– Кать? Он же в больнице, какой там стресс? Или из-за чего-то ещё?

Горло начинает скручивать от одной только мысли, что надо рассказывать все Владу. А я не хочу. Так не хочу.

– Рассказывай.

Я отрицательно машу головой.

– Ты просишь не говорить ему ничего, я всего лишь хочу лучше понимать, что вообще происходит? Чтобы лишнего не спросить или не сказать.

Он прав.

– Помнишь, как получилось в поезде.

– Коле теперь сняться сны, от которых у него начались ночные приступы. И с ними работать сложнее.

– Сны? Какие сны? Кошмары?

Как это ему попроще сказать?

– Кать?

– Он за меня переживает.

– А что с тобой не так?

– Он боится, что со мной что-то случится.

Влад поворачивается ко мне и вопросительно смотрит.

– Что Алексей сделает мне больно.

У Влада даже нога дергается, притормаживая и сбавляя скорость.

– В смысле, тебе больно сделает? Он что, тебе больно делал?

– Нет, но…

– Бил? – Я машу головой, – если ребёнок этого боится…

– Влад, никто меня не бил, давай не будем об этом, хорошо?

Влад сбавляет скорость и паркуется прям на дороге, подпирая машины, которые уже стоят возле тротуара.

– Нет, будем. Он тебя бил? – разворачивается ко мне.

Вот черт. Ну зачем сейчас? Зачем с Владом?

– Нет, но мог вспылить.

– Это как?

– Мог крикнуть, мог что-то разбить.

– И у Коли от этого кошмары? Ты что-то не договариваешь.

– Влад, я не хочу об этом говорить с тобой.

– Кать, если он ребёнка довел до невроза, на него надо заявление написать. И я хочу, чтобы ты мне рассказала. Потому что ты и Коля, – поднимает руку и тычет в меня указательным пальцем, – вы мне не чужие люди, и я хочу вам помочь.

Нам сигналят сзади, потому что перегородили одну улицу.

– Поехали, а то оштрафуют. Тут уже недалеко.

Влад снова заводит машину и отъезжает. Не обращает внимания на тех, кто там ему сигналит и машет в окно.

– Я пока ничего говорить при нем не буду, сдам анализы и что там ещё надо, но потом ты мне все расскажешь. В спокойной обстановке, а не за рулем.

– Влад, давай без этого. Я же тебя не прошу рассказывать, как ты живешь, с кем, не даю этому оценок и советов. Где твоя помощь мне нужна, я там попросила, с остальным я справлюсь сама и родители помогут.

Просто рассказывать незнакомому человеку, постороннему, врачу, психологу, кто ничего не знает и не будет судить или причитать. А со знакомым сложнее, особенно если это и его касается. Оценивать будет, может, осуждать или вообще с кем-то обсуждать. А если ещё в прошлом к этому человеку были чувства, то страшно, чтобы этот интимный разговор по душам не начал ничего возрождать, потому что вникая в пробемы другого и выслушивая его хочешь – не хочешь, а становишься ближе.

– Понятно теперь все.

– Что все? – шепчу и оборачиваюсь к Владу.

– Да разговор ваш в поезде по телефону, реакция Коли, его болезнь и переживания. Я его к своему сыну больше не подпущу. – Выдыхает и сворачивает на светофоре. – И к тебе, кстати, тоже. Добраться до него мне на раз-два. И наш разговор не окончен.

Паркуемся на стоянке возле больницы.

Глава 30

Влад

У меня есть сын.

У меня. Есть. Сын.

О котором я узнал спустя девять лет.

Как вообще можно было столько лет молчать?! Я бы не смог.

Мама хотела внуков. Вот тебе, пожалуйста. Внук ровесник твоего сына. Это получается они с Женей практически в одно время беременны были.

Понятно тогда, почему я не в курсе.

Я тогда как раз закончил универ и по распределению уехал за Урал. Катю забыть хотел и то, что сам сделал, не думая о последствиях.

Если бы всего этого не произошло тогда, все вообще было бы по-другому.

Но как по-другому, не известно.

Выхожу из машины и вдыхаю прохладный воздух. Хочу немного остыть хоть так. Иначе закиплю. Иду за Катей в больницу.

Что за день…

Я стал отцом. И не надо ждать девять месяцев. Гадать кто родится: сын или дочь? Потом переживать роды.

Это не просто, уже знаю по отцу. Который извелся весь, пока Женя рожала. И его самого чуть инфаркт не хватил.

И вот, мой сын уже взрослый. Ходит, говорит, но… Но отцом считает другого. Обо мне и не догадывается даже.

А я бы лучше все эти потрясения пережил, а не то, что мне взрослому парню уже придётся рассказывать, что я его отец настоящий.

А захочет ли он этого? Нужен ли ему другой? Нужен ли вообще после этого урода? Тяжело тут нащупать правильный ответ.

Катя ещё говорит, что ему не нужны потрясения, но я может, наоборот, ему уверенности добавлю, что нечего бояться, что не надо ото всех закрываться таким способом. Я не обижу.

– Я хочу с врачом поговорить, – открываю ей дверь в здание и пропускаю первой.

– Хорошо, но я с тобой пойду, потому что ты один никто ему, тебе ничего не расскажут.

Сейчас зато, когда она хоть что-то рассказала, все начинает складываться. Поведение ее, волнение постоянное, она поди и сейчас боится, что муж заявится сюда. Надо будет запрос сделать и мониторить, как он работает, чтобы отследить, если вдруг отпросится и решит приехать.

Он в своей сфере, конечно, разбирается, но вспыльчивость и резкость в нем я заметил, даже когда был на заводе. И, если при мне, он скорее всего ещё сдерживался, то дома при фактически беспомощных жене и ребёнке, мог вывалить весь свой негатив на них.

Заходим в лифт, Катя нажимает третий этаж и разворачивается ко мне спиной. Светлые волосы перекинуты через плечо поверх свободного свитшота грязно-синего цвета.

Второй…

Катя, будто почувствовав мой взгляд, быстро оборачивается ко мне и, уловив взгляд, прикусывает губу и отворачивается.

Другая стала. Но, если убрать тот эпизод из нашей жизни, то ничего не изменилось.

– Нам сюда, – Катя первой выходит из лифта и сворачивает в коридор.

Иду за ней и невольно скольжу взглядом по ногам в черных легинсах. То ли у нее ноги стали длиннее, то ли такой эффект, но она несмотря на то, что прошло десять лет, такая же стройная, спортивная, следит за собой.

Катя стучит в ординаторскую и заглядывает.

– Здравствуйте, можно?

Заходит, я за ней. Сама объясняет, что нашла возможного донора и мне надо пройти обследование.

– А с чего вы взяли, что он может подойти? – врач разворачивается к нам на кожаном кресле.

– Это родственник Коли.

– Не буду вас обнадеживать, – качает головой врач, – дальние родственники очень редко подходят

Дальние?

Усмехаюсь невольно.

Дальним я был вчера, сегодня уже близкий.

– Я отец.

– Ах, отец… – переводит взгляд с меня на Катю и снова на меня. – Тогда мне надо с вами серьёзно поговорить.

– Николай Владимирович, это не тот отец, о котором мы с вами говорили, – неловко вмешивается Катя. – Это Колин биологический отец, а тот – его усыновил.

– Аааа… тогда понятно. Хорошо. Я сейчас выпишу направление.

Достает бумаги и быстрым размашистым почерком что-то заполняет.

– Как Коля себя чувствует? – спрашиваю между делом, по отцу знаю, что он это на автомате делает и параллельно ещё может меня слушать и даже что-то рассказывать.

– Я Екатерине все рассказал, но с психотерапевтом пока работу не начали. Мальчик очень волнуется и это провоцирует приступы, пока ищем безопасный подход, – отрывается от бумаг и смотрит на меня. – Что вы биологический отец, ребёнок знает?

– Нет, но хочу, чтобы знал.

– Я вас очень прошу не сейчас.

– А может он наоборот бы понял, что со мной безопасно.

– Нет. Во-первых, это ребёнок, точно понять, что у него в голове, мы не можем, он говорит одно, а чувствует другое. Вы с ним знакомы?

– Да, неделю-две.

– Ну вот. Для него вы чужой человек. Что от вас ждать, неизвестно, даже если хотите помочь. Давайте мы пройдем курс лечения, потом делайте, что хотите. Это не мое дело. Моя цель вылечить вашего сына.

Как бы мне ни хотелось настоять на своем, но я сдерживаюсь.

– Я вас услышал, Николай Владимирович.

– Отлично. Вот направление, – передает мне бумаги, – завтра утром натощак сдайте. Ещё вопросы?

– Я могу его увидеть?

– Катерина? Вам лучше знать, какие эмоции вызовет молодей человек, – указывает на меня рукой, – у вашего сына.

– Он его ждет.

– Хорошо, но без потрясений, пожалуйста.

Мы выходим с Катей из палаты. Она молча пожимает плечами, мол, она предупреждала. Да. И не врала.

Ладно, пока буду молчать. Может, так даже лучше. Ближе познакомимся.

Подергиваю плечами, чтобы сбросить напряжение. Рад будет меня видеть или нет? Может, забыл уже? Хотя нет, Катя сказала, что ждет.

Всё равно . Первое впечатление в поезде, может быть вау. А потом посмотрит на меня и решит, что не хочет такого отца.

Вообще не представляю, как все теперь будет.

И родителям же надо ещё рассказать.

Мы сворачиваем ещё в один коридор.

Чтобы успокоиться, засовываю руки в карманы и нащупываю там мобильный.

– Блин.

– Что? – оборачивается Китая.

– Да ничего не купили, с пустыми руками к нему иду. А он ждет, ты сказала.

– Он тебя ждет, а не подарки.

Идём по коридору рядом с Катей.

Все дети любят подарки.

Ладно, разузнаю, что он хочет, и в следующий раз принесу.

Не замечаю, как Катя резко сворачивает в палату, что налетаю на неё и на автомате хватаю за предплечья, чтобы не упала. хрупкая такая, вздрагивает в моих руках и тоже цепляется в ответ.

Вдыхаю ее мягкий аромат. Минимум отдушек и запахов, но оно все само по себе уютное и знакомое.

Шаг сделать, чуть сильнее обнять и ощутить снова в объятиях.

Катя отпускает меня и, увернувшись, первой заглядывает в палату.

– Чёрт!

Резко дергается оттуда, закрывая дверь, как будто нам не надо заходить.

– Мама! – уже зовет Коля, который, похоже, заметил ее.

– Что такое? – киваю ей. – Заходи!

Катя какими-то безумными глазами смотрит на меня и бегает взглядом.

– Ну?

– Мама, а я тебя видел, – слышу за дверью голос Коли и невольно улыбаюсь.

– Кто там?

– Влад, – кладет руку мне на грудь и гладит, смотря в глаза, – помни только, что врач говорил, Коле нельзя нервничать. Если у него будет приступ, – сжимает на груди мою рубашку в кулак, – я попрошу тебя больше не пускать в больницу.

– Я помню.

И что там? Или кто там? Чего она испугалась?

Муж, что ли?

– Идём, – берусь за ручку двери и тяну на себя.