Текст книги "Бывший. Неверный. Родной (СИ)"

Автор книги: Ольга Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

– Одна девушка в прошлом задала, знаешь ли, высокую планку для остальных и теперь никто не дотягивает.

– Да прям… она изменила, – беру последнее слово пальцами в кавычки характерным жестом, – тебе. Вряд ли это высокая планка.

– Но кроме этого в ней было много других качеств, которые вместе как комбо.

Влад как будто вслушивается, но я продолжаю говорить.

– За это время она очень изменилась и тебе бы не понравилось.

– Тшшш… – поднимает указательный палец вверх, – слышишь? Как будто мобильный?

Следом и Коля открывает глаза, подпрыгивает от неожиданности и достав телефон из кармана, сразу принимает вызов.

– Да… привет, пап

Все расслабление смывает, как водой, и я снова напрягаюсь вся.

– Мы едем к дедушке.

Не знаю, что там Алексей ему говорит, но у Коли округляются глаза и он передает телефон мне.

Ругательства как из автомата выстреливают из динамика. И Коля, и я, и Влад – всё слышат.

– Алло, – быстро забираю у сына телефон и отвечаю, не хочу при Владе показательно сбрасывать вызов.

– Когда вернешься?

– Не знаю, – отвечаю, когда выхожу в коридор и закрываю за собой дверь.

– Ты нормально можешь ответить? Что ты как дура себя ведешь? Вещи побросала, квартиру не закрыла и сбежала. От кого?

– Ты же сам мои вещи и забрал.

– Да зачем они мне? Я нормально вас проводить хотел. Торт купил, цветы, а ты…

– Это, по твоему, нормально? Заламывать мне руки?

– А нормально бить мужа по яйцам на виду у всего двора?

– Я устала уже от этого всего.

– От чего ты устала? Что ты такое делаешь, а ? Устала она.

– От тебя устала.

– Если бы ты меня предупредила, не было бы ничего этого!

– Леш, давай разведемся, а? – просто вот так без подготовки ему говорю. Реально уже не хочу больше его видеть и вот это все слушать.

– Легко у тебя все. А о сыне ты подумала?

– Как раз о нем и думаю.

– Кого ты вырастишь? Не мужика, а бабу своими сюсюканьями.

Лучше так, чем в психом с таким отцом.

– Ладно, Кать, не горячись. Давай успокоимся и спокойно поговорим завтра. Хорошо? Извини меня.

И опять извини? Его это “извини” уже и копейки не стоят.

– Все, хватит, Леш, у тебя это постоянно, то ты просишь прощения, то через пять минут все громишь, я… – оборачиваюсь на купе и осекаюсь.

В дверях стоит Влад. И все слышал, что ли?

– Коле плохо, – громко мне говорит.

– Это кто там? – рявкает муж.

А мне уже плевать на это, я сбрасываю звонок и бросаюсь в купе. Достаю из своей сумочки ингалятор и делаю пару впрысков сыну, снимая приступ.

– С чего это началось? – киваю Владу.

Я же ушла, он же не слышал ничего.

Влад молчу.

– Влад!

– Я спросил про его отца.

Что?! Черт!

Хватает меня за руку и выталкивает из купе.

– Мы сейчас вернемся Коль, всё хорошо.

Захлопываю за собой дверь

– У тебя проблемы с мужем? – Влад первым начинает.

– Что ты лезешь в мою жизнь, а? Спасибо за то, что помог с Колей. Но на этом все. Тебя не касается, как я живу и не надо спрашивать ничего у Коли. Ты этим провоцируешь у него приступы.

– Это не я, это одна мысль об отце и тебе спровоцировала у него этот приступ. Ты понимаешь, что он так закрывается ото всех. Не хочет слышать и слушать ничего.

– Ты психолог или врач? – злит своей этой уверенностью.

– Нет.

– Тогда я к ним обращусь за помощью лучше.

– Я проходил через это, Катя.

– Я сама разберусь! – буду перебирать всех возможных врачей, но разберусь без него.

– Почему до этого не разобралась?

– Ты меня в чем-то хочешь упрекнуть? Ты ничего не знаешь из того, что я делала и сколько потратила на это времени.

– Действия должны приносить результаты. А если постоянно в этом жить, то это неправильные действия.

– Ты не знаешь, как я живу и нечего меня учить.

– Я помочь хочу.

– Тогда помогай с сыном, но не лезь в мои отношения с мужем.

Влад замирает.

Слова вылетают как воробьи и я поздно спохватываюсь, но уже ничего не вернуть назад. Я сказала про “сына”.

Смотрю, как он хмурит брови и нависает надо мной скалой. Не так это должно было быть. И как это теперь сгладить. он же не побежит Коле все рассказывать?

– Я помогу тебе с сыном, как и обещал, но ты сама своими отношениями провоцируешь эти приступы. Можешь лечить его всю жизнь, но пока не уберешь триггеры, ничего не изменится. Не веришь, можешь у моего отца спросить.

Я выдыхаю. Он ничего не понял…

Не понял, что говоря про сына, имела в виду нашего с мужем сына, а не его.

И я знаю, что он прав. Я сама уже это поняла, но не хочу перед ним быть слабой и снова от него зависеть. Просто один мужчина, сменится на другого и я снова буду слабой и зависимой от обстоятельств жертвой.

А я так больше не хочу.

– Тебе хочется в грязном белье покопаться? Через ребёнка узнать что-то обо мне?

– Если ты сравниваешь свою жизнь с грязным бельем, то….

– Замолчи! Я в твою жизнь не лезу и не учу тебя, ты в мою тоже не лезь.

Обхожу его и возвращаюсь в купе.

Меня внутри рвет на части.

Он прав. Во всем прав. Мои самые позорные мысли озвучивает, что я довела до этого, что сама во всем виновата. Но я в его жизнь не лезу. Ничего о нем не знаю и судить не хочу.

Со стороны-то конечно, он весь такой успешный и классный, а что в душе я не знаю. Почему так до сих пор и один? Прям уж девушек нет подходящих. Может, он очередной деспот, который накинул плащ спасателя мира.

– Ты как? – сажусь рядом с сыном и проверяю его.

Следом за мной входит Влад и закрывает дверь. Включает верхний свет.

– Хорошо, мам.

И смотрит на меня, ждет, узнать про отца.

– Пить хочешь или есть?

– Неа.

Между нами повисает пауза и неловкое молчание разрывает Влад.

– Поиграем ещё? – кивает на карточки футболистов. – А то обещал, а ты уснул.

– Да! – Коля довольно достает свои карточки, я сажусь рядом с ним и утыкаюсь в телефон.

Периодически исподлобья смотрю на них. Влад как ни в чем не бывало, играет с Колей, смеётся, что-то рассказывает интересное.

Мне не смешно и не весело.

Я вообще не хотела, чтобы он был в курсе, а так повернулось, что все знает или догадывается.

– Хочешь, на футбол сходим?

– Да! Мам, а можно? – я поднимаю глаза на сына, у Коли взгляд загорается, когда он слышит про футбол и матч.

– Коль, давай мы сначала пройдем обследование и вылечимся, потом я тебя свожу на футбол.

– Ему сейчас нужны положительные эмоции, – учит меня Влад, но игнорирую его слова.

Может и прав, значит с дедом сходят на футбол.

– А ты за кого болеешь? – продолжает Влад выпытывать у Коли.

– За Зенит.

– Э.… парень. Мы тут все болеем за Спартак.

– А я буду за Зенит, – настаивает Коля.

Они начинают спорить и обсуждать игроков.

Мучительный час до конца поездки наконец заканчивается. Когда в окнах поезда начинают мелькать столичные огни, я беру Колин рюкзак и собираю вещи.

Влад тоже собирается и, поднявшись, осматривает верхние полки.

– А у вас только рюкзак? – кивает на небольшой Колин рюкзачок. Все, что мы смогли взять из дома.

Даже у Влада на пару дней командировки сумка больше.

– Быстро уезжали, некогда было собраться, – вру, чтобы снова не казаться жалкой.

У меня в кармане играет мобильный. Папа.

Сердце сжимается, а в глазах собираются слёзы.

Я дома наконец-то. И я не хочу никуда отсюда уезжать.

– Привет, пап, мы уже подъезжаем. Ждите, – улыбаюсь ему.

– Тебя будут встречать?

– Да.

– Я тогда себе вызову такси.

Я не предлагаю его подвезти.

Вообще им бы лучше не встречаться с Владом.

Не хочу лишних вопросов.

Глава 25

– Катюш, ты из-за Кольки так переживаешь или ещё что-то есть? – папа отпивает чай и нежно смотрит на меня.

– Пап, я хочу развестись.

Черты лица заостряются, а скулы напрягаются.

– Что он сделал?

У папы моментально меняется настроение. И я только сейчас полностью начинаю осознавать, что если я ему все расскажу, то он Алексея убьет. Только сейчас как из-под гипноза выхожу, насколько это было болезненно.

– Катя, что он сделал?!

Я вздыхаю и перевожу дыхание.

– Мне сейчас уже начать его душить?! – папа упирается руками в столешницу, собираясь встать. Мышцы на его руках под футболкой напрягаются и его форме могут только позавидовать его сверстники, половина из которых уже выглядят как дедушки.

– Пап, не надо никого душить, хорошо?

– Я жду.

– Мне кажется, я его разлюбила.

– А ты вообще его любила?

– Пап…

– Ладно, иди сюда, – кивает и подзывает к себе.

И рядом с ним хочется сбросить все с себя и вернуться в детство, где он решал любую мою проблему. И теперь почти тридцатилетняя тетя поднимаюсь и иду к нему, сажусь, как маленькая к нему на колени.

А когда утыкаюсь в шею, не сдерживаюсь уже. Позволяю себе просто поплакать у него на плече.

– Катюнь, рассказывай все.

– Да нечего особо рассказывать. Я старалась сохранить наши отношения.

– Кать, не оправдывайся, если моя спокойная и правильная девочка дошла до того, что сама хочет развестись, то я больше, чем уверен, что дело не в тебе.

– Ему все не нравится, как будто повод ищет к чему придраться. И последнее время все чаще.

– Сколько это длится?

– Последние полгода.

– Кать, и ты терпела?

– Пап, ну ты же когда с мамой о чем-то споришь, ты же не бежишь сразу на развод подавать. Я думала у него временные трудности на работе. Пройдет и все станет, как раньше.

– А раньше он типа спокойный как удав был?

– Я его не оправдываю, но как-то было терпимо. А теперь просто какой-то кошмар и… – я осекаюсь, это рассказать сложнее всего.

– Что и?

– Это стало все чаще отражаться на Коле. Когда Алексей повышает голос или мы ругаемся, то у Кольки все чаще приступы.

– И часто он повышает на вас голос?

Я вздыхаю.

– Постоянно, да?

Я киваю молча.

– Честно мне скажи, почему ты без вещей приехала? И не надо отговорок мол “не было времени”.

– Я… домой приехала, вещи собрала, чтобы уехать, но Лёше не говорила ничего. А он как раз вернулся. Хотел помириться, а тут мы с чемоданами. В общем психанул, вещи мои забрал, а я Колю схватила и убежала.

Про то, что было на улице, опускаю. Не хочу ещё больше папу расстраивать.

– Ты туда не вернешься больше.

– А как квартира? Работа? Школа? Всё равно  надо приехать, чтобы все переоформить.

– Значит, я поеду с тобой.

С папой не так страшно. С папой вообще ничего не страшно.

– Спасибо, пап.

– Почему раньше не рассказала?

– Не хотела, чтобы вы переживали, думала наладится все.

– Думала она, по жопе бы тебе надавать…– шлепает ладонью по попе.

– Я тебя люблю, – обнимаю его и успокаиваюсь потихоньку.

– И мы тебя. Приехала и хорошо. Раньше надо было, конечно. Зря тянула, если видела, что ничего не меняется, а становится только хуже.

– Я мальчишек спать уложила, – возвращается на кухню мама, – а у вас что тут за нежности? – мама стягивает светлые длинные волосы в косу и садится напротив нас.

– С тебя штука, мать.

– Чего?

– Я говорил, что они разведутся…

– Кто? -удивляется мама и смотрит на меня, – Катя?

А я на них смотрю.

– Вы что, спорили на меня?

– Не на тебя, а на то, что он тебе не пара, – подмигивает мне.

– Подожди ты, Егор, – перебивает его мама, – Кать, это правда? Вы разводитесь?

– Да, мам, я хочу разойтись.

– А что случилось?

– Мне плохо с ним, и Коле тоже. Последние годы ради сына уже больше жила. Чтобы у Коли был отец, какой-то пример. А сейчас постоянно только ссоры, споры. Мои просьбы, чтобы хотя бы не при ребёнке, он не слышит. И я уже не хочу так. Покоя хочу.

– Там останешься или сюда вернешься?

– Конечно, вернётся, Онеж, – отвечает за меня папа. – Я сам их вещи перевезу. Любимая, сделай-ка нам ещё чайку, надо это отметить.

– Хорошо, – поднимается мама и ставит чайник.

– А я даже рад, – гладит по спине папа, – мне всегда не нравилось, что ты далеко где-то живешь. Видимся пару раз в год. А жизнь идёт, внук растет.

Чаще всего именно Алексей искал предлоги не ездить к родителям. Одних нас не отпускал, мол, небезопасно, а сам всегда был занят, чтобы съездить вместе.

А я вроде как за мужем должна быть всегда, доверять его решениям.

– Катюш, – мама ставит на стол кружки и кладет туда по пакетику чая. – Коля перед сном ещё рассказал, что пока вы ехали, играл в карточки к каким-то дядей. – Я напрягаюсь. Он же не рассказал про Влада?!

– Да там…

– Влад. Или это не тот Влад? – мама снова садится за стол, ждет, когда закипит чайник и зевает, прикрыв рукой рот. Уже полвторого ночи.

– Какой Влад? – переспрашивает папа и переглядываются с мамой.

Черт! Прям все сегодня надо выложить им, похоже.

– Вот не надо на меня так смотреть, – поднимаюсь с папиных колен и иду к вскипевшему чайнику.

– Подожди… Этот… Амосов что ли? Катя?!

– Хочу напомнить, – беру чайник с подставки и разливаю по кружкам, – мам, что ты тоже папе не сказала, что я родилась, а тебе, папа, хочу напомнить, что ты даже не вспомнил маму сразу. – Возвращаю чайник на стол. – Теперь о Владе. – Раз уж Коля сдал меня, то чего врать. Тем более, что пока моя ложь ни к чему хорошему ещё не привела. – Я случайно Влада встретила в Питере, он приезжал в командировку. Узнал про болезнь Коли, попросил своего отца и тот через знакомых добыл нам направление в Академию.

– Доронину не дали.

– Дяде Валере не дали полгода назад, а у Артема Александровича там теперь какой-то друг работает, он сказал, что поможет. И Влад это все мне сказал вчера утром только. Надо было быстро принять решение – ехать или нет. Я согласилась. Поэтому все так быстро и неожиданно. Влад купил нам с Колей билеты, и как оказалось, себе тоже, но об этом я узнала, только когда мы сели в купе. И да, он ничего не знает про сына.

– Почему не рассказала? – мама греет о кружку руки. Скорее, она не замерзла, а от волнения.

– Потому что… зачем? – пожимаю плечами.

– Онеж, ты забыла, что ли, как он с Катей поступил? Я его видеть у себя дома не хочу.

– Да помню я, а ещё я помню, как ты рад был, когда узнал, что у тебя дочка есть. Как она заговорила с тобой. Если бы не ты тогда, она может… – мама тяжело вздыхает и не договаривает. Я бы, может, и сейчас молчала. – Я к тому, что, может, он бы Коле чем-то тоже помог.

– Про это не знаю, – папа отпивает горячий чай, – зато уверен, что если родители любят друг друга, то дети не болеют.

Я Влада не люблю. Точнее, что-то может светлое и наивно-подростковое осталось. Всё-таки моя первая любовь, первый поцелуй, первый мужчина. Просто сейчас это все как высохший и пожухлый бутон розы, который когда-то был шикарной розой в душе.

– Я как могла пыталась сохранить в своей семье эту гармонию и любовь, но…

– Кать, я тебе ещё перед свадьбой говорил, что он тебя не любит, – с грустью говорит папа. – Да, ты ему нравилась, но он бы не прыгнул за тобой в омут, чтобы спасти.

– Но при этом, он усыновил чужого ребёнка и растил его как своего.

– И при этом, ему нашли крутую работу, купили квартиру и помогли с кредитом на машину. Тебе бы это все я и так купил, и сделал, но он, как муж и главный в своей семье должен был расшибиться и сделать это все сам. А он только принимал как должное твое приданое.

– Это все надо будет делить?

– Сейчас ему делить, – кивает отец. – Это все твое. Твое и Коли. Работу так и быть я забирать не буду, но квартиру и машину покупал я. И это ваше, а не его.

– Я так не хочу с этим всем разбираться и заниматься дележкой.

– Ничего, дядю Юру подключим, он не такие дела раскручивал. Всё нормально будет. Ну, а Влад…

– Влад мне изменил, – родители и так знают, потому что надо было объяснить, почему я хочу рожать одна и ничего не говорить отцу ребёнка. – Десять лет назад это было или месяц – не важно. Поступил раз, может поступить и ещё. Поэтому отказываться от его помощи с Колей я не буду, но рассказывать ему все я не хочу. У него своя жизнь, у меня своя. А быть для Коли примером, придётся тебе, пап, – улыбаюсь ему.

Глава 26

– Коля! Коль! – пытаюсь остановить очередной приступ сына, но с каждым разом это все сложнее становится.

Лекарства, которые должны действовать, почему-то практически не действуют.

Я давлю на кнопку, вызываю врача или медсестру.

– Не трогай меня! – Коля в полусне отбивается от меня, задыхается и не хочет брать ингалятор.

Такое состояние ещё страшнее, чем днем.

Медсестра с врачом секунд через двадцать уже в палате.

– Отойдите, – медсестра меня в сторону, врач надевает на Колю маску и запускает какой-то аппарат.

Дыхание постепенно восстанавливается и приступ спадает.

– От чего началось? – кивает врач.

– Во сне.

– Во сне… – говорит сам себе и кивает. – Завтра ваши результаты обследования придут, часов в десять зайдите ко мне.

Завтра неделя, как Коля лежит на обследовании при Академии. Врачи проверяют реакцию организма на разные лекарства. Слабые дают уже слабый отклик, посильнее – лучше, но и опасность для организма больше.

Я поменяла Коле номер телефона и удалила мессенджеры, чтобы Алексей не добрался до него. Потому что любое его напоминание о себе и у Коли приступы.

А последние две ночи, все вышло на новый уровень. Запредельный для меня и для него. И против этого я уже не знаю, что делать.

– Что тебе приснилось, сынок?

– Папа…

– И… что он делал?

– Он тебя ударил.

– Это сон только был, малыш, – ложусь рядом и обнимаю его. – Его тут нет и со мной всё хорошо.

– А если он приедет? А если сделает тебе больно?

– Он не приедет и он не знает, где мы.

– А мы, когда вернемся к нему?

– Мы к нему не вернемся, Коль. И он тебе ничего не сделает.

– А тебе? – говорит и делает глубокий вдох.

– Мальчик мой, со мной все в порядке. Не волнуйся за меня.

– Мам, а можно я пойду на дзюдо, как дедушка Егор? Я хочу тебя защищать.

Сердце сжимается и болезненно тянет под ребрами.

– Можно, только когда врач тебя выпишет и разрешит, – натягиваю улыбку, чтобы его подбодрить. .

Даже если не разрешат, надо всё равно  папу попросить позаниматься с Колей.

– Тогда пусть уже выписывают. Я не хочу тут лежать.

– Надо , зайчик. Давай я тебе ещё принесу игрушек или купим, что ты хочешь.

– Хочу в карточки поиграть.

– Утром завтра, хорошо?

– А ты можешь Влада позвать? Он обещал заходить, но не приходит.

Влад заходил, когда Коля спал, но спешил и не стал ждать. Я, может, конечно и зря не сказала, что он заходил, не хотела, чтобы Коля лишний раз волновался.

Сын постепенно успокаивается и засыпает.

Я же до утра верчусь в полудреме. Что там анализы покажут завтра? Хоть бы что-то решилось уже.

Но как-то всё-таки засыпаю.

– Из-за чего ночью был приступ?

– Ему приснился плохой сон.

– Кошмары? Игрушки какие-то, мультики?

– Нет, один человек…

– Он насилие к нему применял?

– Нет, скорее, ко мне... в общем это мой муж и отец Коли. Он вспыльчивый человек, мог грубо ответить, повысить голос, Коля за меня переживал.

– Он приходил сюда в клинику?

– Нет, мы его уже неделю не видели. Я ограничила контакты, но он теперь ему снится.

Врач качает головой.

– Я вызову завтра психолога поработать с ним и вами, чтобы облегчить ситуацию. Негативные отношения между родителями могут приводить к повышенному уровню стресса в семье. Дети выросшие в стрессовой обстановке могут иметь более высокий риск развития различных заболеваний, включая астму. Стресс может влиять на иммунную систему и провоцировать воспалительные процессы в организме.

– Понятно.

– По поводу обследования. Стандартные методы лечения перестают действовать на вашего ребёнка.

– Это как?

– Приходится повышать дозировки, а это все негативно сказывается на его организме. Видите, теперь начались ночные кошмары, назовем это так. Может, для взрослого – это обыденная ситуация, для ребёнка это стресс. Страх и тревога из-за тяжелых эпизодов в прошлом – все это тоже сказывается. Сейчас, конечно, главное, надо исключить стресс и тревогу в семье.

– Я исключила. Мы с мужем не общаемся.

– Вы исключили, возможно, внешне, но внутренне вы переживаете, он это считывает все. Он тут изолирован, понимаете, будто заперт ото всех.

– К нему ходят бабушка и дедушка.

– Я понимаю, но они наоборот слишком переживают за него и нагнетают ещё больше.

– Он в больнице лежит. Конечно, за него все переживают.

– Найдите кого-то постороннего. Кто бы с ним просто играл, разговаривал, не акцентировался на болезни. Отвлекал, можно сказать, но чтобы не напоминал о прошлом.

– Я поняла, хорошо.

– И ещё кое-что. Это все конечно, мы пробуем и делаем на психологическом уровне. Но на физическом вопрос с лечением открыт и стоит сейчас остро. Скорее всего у него – это психологическая проблема, но пока он ее решит, может оказаться слишком поздно.

– Как поздно…

– Поздно, Екатерина Егоровна. Если психотерапевт поможет, то я буду только рад, но может так быть, что не получится. У нас должен быть запасной вариант.

– Какой?

– Остается только клеточная терапия.

– Что это?

– Использование стволовых клеток, чтобы уменьшить воспалительную реакцию в легких, восстановить поврежденные ткани и изменения иммунного ответа.

– Хорошо, давайте попробуем.

– Вся сложность, что нужен донор.

– Донор?

– Да.

– Я могу быть донором.

– Мы вас проверили – вы не подходите.

– А где его искать?

– Мы отправим запрос в банк. Будем искать.

– А родственники могут подойти?

– Могут подойти, могут нет. Я бы конечно начал с отца и братьев, сестер.

Братьев и сестер родных у Коли нет, а отец…

– Там, конечно тоже бывает низкий процент совместимости. Поэтому я и рассказал вам заранее, чтобы у нас было время найти подходящего человека.

– А сколько у нас времени?

– Тут сложно сказать. Как пойдет работа с психотерапевтом.

– Почему астма?

– Бывают и похуже болезни. Справимся, Катерина.

– Я поняла вас. Хорошо, но если психотерапевт поможет…

– Если поможет, – врач заканчивает за меня, – значит это процедура не понадобится, но если нет, лучше пусть у нас будет запасной вариант. Ночной приступ показал просто, что все очень серьёзно и опасно.

– Хорошо, я найду донора.

– И ещё, Катерина, постарайтесь его меньше волновать. Хорошие, но неожиданные новости так же ему сейчас не нужны, – я наклоняю голову, слушая его внимательно. – Например, что вы ждете ещё одного ребёнка, или что-то меняется у вас в семье. Негатив убираем постепенно, но в вашей жизни сейчас должны остаться только вы и он. Никаких потрясений лучше.

Я выхожу от врача и сажусь на ближайший стул. Ноги не держат. Руки трясутся, а мне хочется отмотать свою жизнь на несколько лет назад и бежать оттуда. Бросить Алексея, не думать о том, что скажут все, работу, город. Все, чтобы защитить и не допустить всего этого.

Но кто знал, что так все закончится.

Я отворачиваюсь и закрыв лицо ладонями срываюсь на плач. Злость на саму себя жестким канатом оборачивается вокруг шеи и затягивается до боли. Самой тяжело сделать вдох.

Не домострела… Не уберегла…

Прошлое уже не изменить. Но за настоящее и наше будущее я ещё поборюсь.

Вытираю слёзы и достаю телефон, листаю контакты. Долго искать не приходится. Буква “В” близко.

– Да, – Влад отвечает через пару гудков.

– Привет.

– Здравствуй. Как Коля? – Влад спрашивает сам.

– Влад, мы можем встретиться?

– Как Коля, я спросил.

– Он в больнице ещё, проходит обследование. Давай, встретимся, я все расскажу.

– Ты ему говорила, что я приходил?

– Нет.

Шумно вздыхает мне в ответ.

– Если надо что-то оплатить, просто пришли мне чек.

– Влад... ему не нужны лишние переживания. Я поэтому не сказала…

– Я заеду к нему вечером.

– Влад, пожалуйста. Это важно. Давай я сама приеду, скажи только куда. Мне надо поговорить с тобой.