Текст книги "Неблагой уезд (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Погулять с Хризолитом. Можно?

– Гуляйте, только постарайся, чтобы в этот раз обошлось без членовредительства. И вот ещё что. Я еду в Пустовойск на всю ночь. Элис Робертовна объявила срочный совет. Если вернётся Анчутка, пусть летит прямиком в дом Артамоновых.

– Так, может, нам не уходить, здесь его дождаться? – У Дилана по спине пробежал холодок неприятного предчувствия. Неблагой совет не собирают по пустякам, да ещё так внезапно.

– Не стоит, развлекайтесь, – Мидир покровительственно похлопал его по плечу. – Если вдруг понадобитесь, Куделька вас разыщет.

Он погладил вставшего на задние лапы спаниеля и сбежал по ступенькам. Возле крыльца, нетерпеливо переступая тонкими ногами, ждал оседланный конь, белый с красными ушами.

Куделька, понурившись, побрёл обратно в комнаты. Дилан сочувственно посмотрел ему вслед. Жизнь юного тилвит тэг была непростой, но он ни за что не поменялся бы местами с фамильяром, у которого вообще нет своей жизни.

***

Белый конь с золотой гривой летел сквозь светлые сумерки, едва касаясь копытами верхушек трав. Пахло чубушником, ирисами и шалфеем, ленты тумана колыхались над заводями. Прекрасный вечер для прогулки, и ночь обещает быть не менее прекрасной. Вот только беспокойные мысли мешали наслаждаться красотами природы. Мидир потёр ноющий висок. Как это всё не вовремя – и приглашение Полоза, и ревизор, и внезапный совет... Да и гадание опять не задалось!

Мидиру не давала покоя пропавшая флотилия сидов. Элис может верить в их гибель, но он-то знает, что Дагда давным-давно сговорился с Лиром, богом моря. Никакому шторму утопить корабли сидов не по силам, а вот раскидать в разные стороны – дело другое. Мидир надеялся, что остатки его народа рассеялись по островам фоморов. Последние пятьсот лет старые враги охотно принимали к себе Туата де Дананн, и тому была весомая причина. Скрывать волшебные острова от людей становилось всё труднее, а сиды славились своими чарами невидимости.

Именно эти чары искал Мидир, как охотничий пёс ищет след дичи. Однако раз за разом гадание оборачивалось головной болью, а из глубины хрустального шара выползал туман, пахнущий колдовством, но не сидов, и не фоморов. Только сегодня Мидир сумел разглядеть в тумане высокий холм, покрытый низкорослым кустарником, а за ним берег моря и спиральный лабиринт из камней. Но как раз в этом момент серебряный звон колокольчиков разорвал смутные картины, и в шаре появилось гневное лицо Элис:

– Я собираю совет. Прямо сейчас! Ты приедешь, Мидир?

– Позволь, угадаю. Дело касается ревизора из Петербурга?

– О, ты уже знаешь? – Она недовольно повела бровью. – С этим нужно что-то делать. В городе брожение умов, против меня плетут заговоры! Губернатор в панике, судья повесился, а отец Никифор пьёт горькую. Я их всех в зайцев превращу! Нет, половину в зайцев, а половину в волков!

– Они того не стоят, право же, ненадрывайся.

– Не надорвусь,если ты мне поможешь! Ведь ты на моей стороне, Мидир?

– Вообще-то мне некогда. Я отправляюсь на Урал – по приглашению Великого Полоза.

– Что? – Раскосые глаза Элис сощурились. – Он пригласил тебя?!

– А почему бы и нет? – Мидир с показным равнодушием пожал плечами. Удивление королевы показалось ему наигранным. – Впрочем, ты права. Проблема с ревизором касается нас всех, так что на совет я приеду.

Она поджала губы и сухо кивнула. Шар опустел. Мидир поколебался, не начать ли гадание заново, но настроение уже было испорчено.

И вот теперь господин Ардагов скакал в Пустовойск, страдая от ноющей боли в виске и невозможности решить задачу, занозой впившуюся в душу. Где находится земля, приютившая сидов, и кто помогает им прятаться? Берег моря отдалённо напоминал Исландию, но магия троллей и альвов пахнет иначе... Гренландия? Или вовсе дикая Лапландия, о которой рассказывают страшные сказки?

Нет, надо успокоится и сосредоточиться на более важных проблемах. В первую очередь следует выяснить, связана ли Элис с приглашением Полоза. А потом разобраться с ревизором, да так, чтобы про Неблагой уезд в столице забыли раз и навсегда.

***

Когда Дилан с Хризолитом добрались до озера, там уже вовсю водили хороводы. Далеко над лугом разносились русалочьи голоса и зазывная музыка тростниковых свирелей. Хризолит приосанился. Зелёные глаза засияли в сумерках, на чёрных волосах невесть откуда появился тонкий золотой венец.

«Зря Анчутка сомневался, – подумал Дилан. – Королевскую кровь сразу видно».

Он украдкой вытянул шею, чтобы посмотреть на своё отражение в воде. Ну какой из него тилвит тэг? Правильно Ивка прозвал его Воробышком. Как есть встрёпанный воробей! Да ещё рога эти бараньи!

Хризолит, когда в первый раз его увидел, за фавна принял. Пришлось объяснять, что это никак не возможно. Фавны на Британских островах водились – приплыли вместе с захватчиками-римлянами – да все перевелись задолго до рождения Дилана. «Всё равно похож», – сказал Хризолит и больше не расспрашивал, за что Дилан был ему благодарен. Про своего отца он не знал ничего, кроме имени.

– Как вон ту зовут? – подтолкнул его локтем Хризолит.

Дилан проследил за его взглядом. Статная русалка с распущенной пшеничной косой до пят, вела хоровод, помахивая берёзовой веткой.

– У ворот берёза

Зелена стояла,

Зелена стояла,

Веточкой махала.

На той на берёзе

Русалка сидела,

Русалка сидела,

Рубахи просила.

Девки, молодухи,

Дайте мне рубахи!

Хоть худым-худеньку,

Да белым-беленьку!

Русалка пела, искоса поглядывая в сторону гостей.

– Это Любаша, – сказал незаметно подошедший Ивка. – Только ты с ней рукам воли не давай, а то второй раз за день искупаешься.

– Это мы ещё посмотрим! – Хризолит тряхнул волосами и неспешно направился к хороводу.

– А где Алёна? – спросил Дилан.

– По полям бегает. В этом году деревенские расщедрились на подарки – ленты на берёзах развесили, куски полотна, пряжу. Ну, и мы в долгу не остались. Урожай богатый будет... А, вот и она!

Их окружила стайка русалок. Холодные пальцы защекотали сзади шею Дилана, кто-то сладко промурлыкал на ухо:

– Пойдём со мной, гость дорогой...

– Брысь! – прикрикнула Алёна.

Её подружки с хихиканьем разбежались.

– Смотрите, что у меня есть! – Алёна перекинула через плечо косу с вплетённой в неё алой лентой. – Красивая, правда? Ой, Дилан, от тебя хлебом пахнет! Принёс? А где Анчутка?

– Его Мидир Гордеевич куда-то оправил по срочному делу, – ответил Дилан. – А хлеб я принёс.

Он вытащил из кармана душистый свёрток. Для русалок свежий хлеб был слаще пряников. Жмурясь от удовольствия, Ивка и Алёна отщипывали по кусочку, долго держали во рту, прежде чем проглотить.

– И вот ещё... – Дилан достал сердоликовое ожерелье и браслет. – Это из бусин Анчутки. А плести меня Хризолит научил. Тут, вообще-то, больше его работы, чем моей. Так что это от нас троих подарок получается.

– Ты прелесть, Воробышек! – Алёна чмокнула его в щёку. – В самый раз к ленте угадал!

Она надела ожерелье и убежала к подружкам хвастаться.

Ивка улыбнулся, застёгивая на руке браслет.

– Тёплый камень, солнечный. Будет зимой греть.

– Вам очень холодно на дне?

– Мы привыкли.

– Ивка! – крикнули из хоровода, – иди к нам! И ладо своего приводи!

– Вот ведь, язык без костей! – проворчал Ивка.

– Ты иди, – смутился Дилан. – А я лучше здесь посижу.

В прошлый раз русалки затащили его в стремительный хоровод-ручеёк, так он только об одном думал: как бы не споткнуться и не опозорится. Никакого удовольствия.

– Да я сегодня набегался уже, – Ивка растянулся на траве, закинув руки за голову. – Смотри, луна восходит!

На озере стало светлее. Серебром засияла вода, ивы, паутинчатые волосы русалок. Стало так красиво, что у Дилана закололо в сердце. Будь он бардом, воспел бы всё это... Но стихи у него получались такие же кривые, как плетение из проволоки.

– Почему тебе грустно? – спросил Ивка.

– Понимаешь, у меня нет таланта, – Дилан горько улыбнулся. – Совсем никакого. А так хочется...

– У тебя есть талант, – Ивка сел, мягко обнял его за плечи. – Ты просто не понимаешь, Воробушек, какой у тебя редкий талант! Ты...

Он не договорил. От берега к ним бежала, размахивая руками, Алёна.

– Там Анчутка! Ой, вставайте! Ему совсем плохо!

***

Неблагой совет собрался в столовой. Во главе длинного стола, накрытого камчатной скатертью, сидела королева. Без гламура, в чёрном платье с пелериной из вороновых перьев, она походила на хищную птицу, высматривающую себе жертву.

По правую руку от неё расположились трое советников. Где остальные шестеро, королева не удосужилась объяснить. «Должно быть, заметают мусор под ковёр и прячут концы в воду, – подумал Мидир. – Много же им придётся прятать».

За столом бурно обсуждали приезд ревизора, не забывая при этом отдавать должное позднему ужину: осетровой икре, красным перепелам в бруснике и паштету из лебяжьей печени.

– Чего мы, собственно, боимся? Приезжает простой чиновник, даже не генерал!

– Не простой, а с орденом!

– Подумаешь, «Анна на шее»! У губернатора такой же!

– Это однако же странно. Доверенное лицо обер-прокурора без особых чинов и званий?

– Да ещё и с тайным предписанием! Здесь инквизицией пахнет, вот что я вам скажу!

– Что за тайное предписание? Крамолу ищут?

– Это бы ничего, хуже если через наш уезд задумали железную дорогу строить...

Мидир помалкивал. Он сидел по левую руку от королевы, цедил по глоточку ледяную можжевеловую водку, закусывал телятиной и рассматривал новые зелёные обои с узорами из цветочных венков. Из Англии выписаны, не иначе. Говорят, этот превосходный зелёный цвет получают с помощью мышьяка. Люди от этих обоев мрут, как мухи...

– Люди – вот наша главная проблема! – Королева многозначительно подняла вилку. – Нельзя допустить, чтобы ревизор встречался с горожанами! Особенно в так называемых богоугодных заведениях! Лорд Дэниел, я к тебе обращаюсь! Что ты устроил в больнице? Почему там все стены кровью забрызганы?

– Подумаешь, повеселились малость! – Лорд Дэниель, глава клана кельпи, покривил полные губы. – Я уже приказал всё закрасить.

– И что за слухи ходят о скандале в твоей школе, Брина? – Королева повернулась к первой даме двора, а по совместительству, директрисе «Больших надежд», пансионата для благородных девиц.

– Какой скандал, моя королева? – Светловолосая глайстиг лениво махнула бледной рукой с длинными заточенными ногтями. – Пустяки, право же. Дочка судьи сбежала с каким-то бродягой, а он её беспардонным образом бросил на сеновале постоялого двора. Дело житейское.

– А то, что в девице ни капли крови не осталось – это тоже дело житейское?! Брина, я тебя последний раз предупреждаю: не обуздаешь свои вампирские страсти, собственными руками в бочке святой воды утоплю!

– Хуже всего, что нам придётся искать нового судью, – лорд Дэниель лицемерно вздохнул. – Старый не выдержал позора и повесился. Да и городничего того и гляди от страха удар хватит.

– Подменить его и всех дел, – проворчал гругаш, имени которого никто не знал. Весь заросший чёрными волосами, он служил при особняке дворником, однако на совете занимал почётное место рядом с лордом Дэниелем. Спрашивать королеву о причинах такого фавора желающих не находилось.

– Подменить? – Элис Робертовна задумалась. – Неплохая идея. Но кем? Все наши перевёртыши при деле, изображают прислугу в трактире, где поселится ревизор.

– Не только мы способны принимать человеческий облик, – Брина заискивающе улыбнулась королеве. – Я слышала, что в одном уезде Леший явился на бал в обличье предводителя дворянства. И никто не заметил подмены.

– С Лешим сейчас лучше дела не иметь, – вмешался Мидир. Благодаря Анчутке он знал все лесные новости. – Они сВодяным всё никак не помирятся. Три дня назад очередная обида случилась. Леший от соседа возвращался, со свадьбы, прилёг отдохнуть, да ненароком в ручей макнулся. Так лицо у него ровно смыло или глиной замазало. До сих пор в чаще прячется, в себя приходит.

– А что если всех горожан превратить в птиц? – предложил лорд Дэниель. – Чтобы ничего лишнего сказать не могли. А вместо них бесов нанять.

– Бесов один раз пусти, потом не выгонишь! – рявкнул гругаш. – Проще ревизора подменить. Все бумаги, какие надобно, от его имени написать и в столицу отправить, а уж потом, на обратной дороге, устроить несчастный случай. Да такой, чтобы от тела только обгорелые кости остались да орден. А чего? Прежде и не такие дела обделывали. Ух, только подумаешь, так кожу обдирает!

– Обдирает?– Элис Робертовна радостно улыбнулась. – А ведь ты прав, мой верный слуга. Обдериха, вот кто нам нужен! Как приедет ревизор, так прикажи для него баню натопить, да пожарче. А потом, как с него обдериха кожу снимет, мы его подменим.

– И кто согласится на себя чужую кожу натянуть? – спросил Мидир.

– О, желающие найдутся. Вот младший сын лорда Дэниеля не единожды выражал желание совершить подвиг...

Её слова заглушил треск. Двери в столовую слетели с петель. Мигнули и погасли свечи в канделябрах.

– Кто посмел?! – Королева вскочила на ноги. Столовый нож, лежавший у неё под рукой, вытянулся в тонкий кинжал.

В темноте кто-то глухо рассмеялся:

– Честь имею представиться, дамы и господа. Касьян Егорьевич Подземцев, ревизор из Петербурга.

Он шагнул из дверей к онемевшим фэйри – огромный, как тролль, в тяжёлой шинели, подбитой медвежьими шкурами. Обрюзглое лицо обрамляли седые бакенбарды, сходившиеся под подбородком. Глубоко запавшие глаза прикрывали тяжёлые веки.

Душная, подавляющая волю сила поползла по комнате. Еда на тарелках стремительно чернела, покрываясь плесенью.

– Довольно! – Королева вскинула руку. – Ты показал себя. Теперь скажи, что тебе нужно?

– Скажу, как ни сказать. За тем и приехал, – Подземцев распахнул шинель. Блеснули пуговицы вицмундира и красный четырёхконечный крест с золотой каймой на шейной ленте. – Я, как вы изволили убедиться, не человек. А большего вам про меня знать не надобно. Довольно и того, что в моей власти извести весь ваш Неблагой уезд под корень – и людей, и нелюдей.

– Не слишком ли много на себя берёшь? – Гругаш встал навстречу страшному гостю. – Здесь не твои владения, плесень подземная!

– Не мои, – согласился ревизор, – но это нетрудно исправить.

Он шевельнул короткими, словно бы обрубленными пальцами. Тьма сгустилась вокруг гругаша, сдавила. Старый фэйри захрипел, разрывая когтями кожу на горле.

– Отпусти его, – сказала королева. – Хватит угроз. Мы тебя выслушаем, даю слово.

Подземцев снова шевельнул пальцами. Гругаш ничком рухнул на стол. Все молчали.

– Буду краток, – Касьян обвёл Неблагой совет давящим взглядом. – Скоро война. А я обещал государю императору победу. Для этого мне нужна сила – много, чтобы хватило с лихвой. И вы мне эту силу обеспечите.

– А если нет? – оскалился лорд Дэниел.

– Тогда я напущу на ваш уезд Чуму. Знаю, вашему племени она не страшна. Но вам нужны люди, а кто станет жить в чумном уезде? А ежели этого мало, так я ещё кое-что припас. В министерстве военно-сухопутных сил весьма интересуются железными дорогами. Проект готовят, государю императору на подпись. А где ближайшая дорога пройдёт – через ваш уезд или соседний – зависит от меня.

Мидир почувствовал, как содрогнулась королева. Фэйри притерпелись к железу, но одно дело перочинный нож или лошадиные подковы, и совсем другое – пудовые рельсы, отравляющие землю и воздух. Кто из неблагих выдержит постоянный запах железа – раскалённого от мороза зимой и от солнечного жара летом? Мидир с горечью подумал, что такое испытание и ему не по силам.

– Я же сказала, хватит угроз, – Элис поморщилась. – Что именно ты хочешь?

– Жертвы, – Касьян поднял сжатые кулаки. – Десяток сильных нелюдей каждый месяц. Не мелких бесов, сильнее.

– И как передавать их тебе?

– Я всё продумал. Имение Почечуевых отошло казне. Наследник у них оказался не жилец, последовал за батюшкой с матушкой. На месте деревни поставят заводик, будут канаты делать и парусину. На реке первым делом устроят причал. На пароходе мои люди ходить станут, вот им и передавайте гостинцы.

– На пароходе из твоих жертв вся сила утечёт, – резко сказал Дэниель. – Слишком много железа.

– Я приготовил специальные ящики, – Касьян Егорьевич ухмыльнулся, показав жёлтые зубы, – доплывут, как в колыбельках.

– И сколько времени ты намерен требовать с нас дань? – спросила королева. – Год?

– Восемь лет. Потом закончится срок моего договора с императором. И я... уйду.

Мидир быстро подсчитал про себя. Восемь лет – это девяносто шесть месяцев, то есть, девятьсот шестьдесят жертв!

– Благой уезд, – тихо сказала Брина, подавшись к Элис.

Королева кивнула. Благой двор так и не оправился после охоты на ведьм. В своём уезде за рекой они жили разрозненно и, когда умер последний король, не удосужились выбрать нового. Опрометчивая беспечность. Теперь даже некому за них заступиться.

Дэниел и Брина переглянулись с предвкушающими улыбками.

«Им не привыкать, – Мидир припомнил историю Неблагого двора. – Было время, платили дань демонам. Теперь будут платить Касьяну. Но кто же он такой?»

– Когда ждать пароход? – деловито уточнила королева.

– В следующем месяце. А пока что, не в службу, а в дружбу, расстарайтесь для гостя. Проголодался я с дороги.

– Что ж, – она улыбнулась, – наш двор славится своим гостеприимством. И чтобы отпраздновать наше знакомство, позволь предложить тебе особое угощение...

Мидир всё понял до мгновение до того, как Элис повернулась к нему. Он вскочил, пинком отбросив кресло. Чёрная молния, сорвавшаяся с кинжала королевы, пролетела мимо, расколов стекло в окне.

– Ты совершаешь ошибку, Элис! Остановись, пока не поздно!

– Нет, это ты ошибся, Мидир! Когда твой выкормыш сжёг мою ведьму, неужели ты думал, что это сойдёт тебе с рук?

– Да что с ним разговаривать! – прорычал Дэниел. – Придушить и всех дел!

Оскалив длинные клыки, он перескочил через стол. За ним ринулась Брина.

– Стоять! – В правой руке Мидира появилось пятиконечное копьё, а в левой – посеребрёный щит с золотой кромкой. Его атрибуты, за тысячи лет ставшие привычными, как части тела.

«До чего нелепо я сейчас выгляжу, – царапнула досадливая мысль, – в визитке с жабо и с копьём!»

Неблагие фэйри остановились, заколебавшись. Как сражаются сиды, они знали не понаслышке.

– Надо же, каков удалец! – Касьян двинулся вокруг стола к Мидиру. – Дай-ка посмотреть на тебя.

Тяжёлые веки приподнялись. Мидира ожгло жуткое воспоминание: поле битвы при Мак Туиред, вождь фоморов Балор, с его смертоносным взглядом единственного глаза... Веко ему поднимали шестом... Анчутка тоже что-то говорил про дурной глаз!

Мидир поднял щит, закрываясь от взгляда Касьяна и метнул копьё.

***

Пока Дилан ощупывал вывернутые в суставах ноги Анчутки, бес молчал, только дышал рвано, со всхлипами.

– В голос кричи, – посоветовал Хризолит, удерживая его за плечи. – Легче будет.

– Тебя бы так! Советчик хренов! – сорвался на визг Анчутка. Как раз в этот момент Дилан вправил ему вывих на левой ноге.

– Всё уже, всё, – приговаривала Алёна. Прикасаться к бесу она не решалась, чтобы не мешать лекарской волшбе, но сидела рядом. – Потерпи ещё немного... Воробушек, у него и со второй ногой что-то неладное.

– Вижу, – Дилан вытер взмокший лоб. – Держись, сейчас больно дёрну.

Анчутка заорал, выгибаясь в хватке Хризолита. Окружившие их русалки сочувственно вздыхали.

– Суставы я вправил. Но он весь избитый, нужно смазать, а бальзама у меня с собой нет.

– И не надо, – сказал Ивка. – Теперь его озеро вылечит.

Русалки подхватили Анчутку, всей толпой потащили к воде, окунули с головой.

– Это правда поможет? – спросил Хризолит.

– Должно. Это ведь его озеро. – Дилан поднял пропылённый армяк Анчутки. Заботливо отряхнул. – Но кто его так? За что?

– Словно взяли за ноги да об землю шваркнули, – змей передёрнул плечами. – Или волокли по камням. Хорошо хоть крылья уцелели.

Он выглядел раздосадованным, и Дилан догадывался, отчего. На груди Любаши поблескивало ожерелье из стекла и жемчужин, а прибежала она вместе с Хризолитом.

«За ноги и об землю... – Дилан попытался представить, кто сумел поймать беса в птичьем обличье. – Неужели Леший?»

– Ну вот, оклемался болезный! – Русалки со смехом вели Анчутку обратно. Он подволакивал ноги, но ссадины перестали кровоточить и подживали на глазах.

– Зачем ты вылез?! – кинулся к нему Дилан. – Хоть до утра полечись!

– Нет у нас времени до утра, – прохрипел Анчутка. – Слушайте... Сюда едет Касьян Егорьевич Подземцев...

– Касьян Егорьевич? – Любаша фыркнула. – Вот уж не повезло барину с имечком!

– Это не просто имя... – Анчутка сел на валун, зябко обхватив себя за плечи. Алёна набросила на него армяк. – Он вообще не человек. Он Касьян. Настоящий!

Хризолит протяжно свистнул. Русалки попятились, завертели головами, словно ожидали, что из ночных теней появится что-то страшное.

– А кто такой Касьян? – спросил Дилан. Это имя он слышал впервые.

– Святой немилостивый, – ответил Ивка. – Двадцать девятого февраля его празднуют. По деревням в этот день избы запирают и даже по нужде стараются не выходить, особенно до полудня.

– Да не святой он! – вмешалась Любаша. – Недаром говорят: Касьян на что ни взглянет – всё вянет.

Русалки дружно закивали:

– На скот глянет – скот дохнет, на дерево – дерево сохнет.

– Касьян всё косой косит.

– Он лихоманки на двенадцати цепях держит, за двадцатью засовами. А как захочет, так спускает на людей. Оттого и мор начинается!

– Да кто же он? – Несмотря на тёплую ночь, Дилану стало холодно. – Смерть?

– Нет, Смерть его не любит, – сказал Хризолит. – Завистник он. Жизни завидует, силе чужой. Что может – себе забирает, а что не может – губит.

– Всё так, – вздохнул Анчутка. – А какой у нас нынче год на дворе?

– Тыща восемьсот пятьдесят второй, – ответил Дилан. Он ещё у Почечуевых научился пользоваться календарём.

– Да не об том речь! Что мне твоя циферь? Високосный нынче год, вот что важно!

– Получается, это год Касьяна?

– Получается, – мрачно усмехнулся Хризолит. – Вот только сомневаюсь, что он одним годом ограничится. Его кто-то вызвал и на ваш уезд натравил.

– Так чего сидим? Надо Мидира Гордеевича предупредить! – всполошился Дилан. – И весь Неблагой совет!

– Сил нет... – простонал Анчутка. – Не взлечу я. А пешком до Пустовойска только к утру доберёшься.

– А если подземной тропой? – Дилан посмотрел на Хризолита.

Тот покачал головой:

– Я здешние тропы не знаю, заблудиться боюсь.

– Клубочек! – хлопнул себя по лбу Дилан. – Он доведёт!

– Все едино не успеем, – Анчутка, кряхтя, вдел руки в рукава и запахнул армяк. – Касьян едет, коней загоняет. У него с собой такая подорожная, что станционные смотрители не только лошадей выдают самолучших, но и сами готовы впрячься. Он, небось, уже в Пустовойске. Ну ништо, Мидир Гордеич ему покажет, почём фунт лиха!

– Я бы на сей счёт не обольщался, – сказал Хризолит. – Мидир силён, знаю, но Касьян ему не по зубам. Весь ваш Неблагой двор...

– Не наш! – прошипела Алёна.

– Да неважно!Весь Неблагой двор Касьяна не остановит. Против него надо хозяев поднимать, а они первыми нападать не станут. И вообще, сначала надо вызнать, чего ради он сюда заявился? Дилан, пошли обратно на усадьбу.

– Я с вами! – Анчутка встал, охнул и схватился за бок. – Ох, погодите малость...

– Не дойдёшь, – сказал Ивка. – Ну ничего, дотащим. Весу-то в тебе... Алёнка, давай.

Они скрестили руки и, как на стуле, подняли Анчутку.

– А мы пока всех предупредим, – сказала Любаша. – И полевых, и водных, и по деревням тоже. Эх, какая ночь пропала...

Она подмигнула Хризолиту, закрутилась вихрем и умчалась. Её подруги, пошептавшись, разбежались в разные стороны.

– Дилан, ты говорил, что ваши умеют сворачивай путь, – Анчутка с надеждой посмотрел на приятеля. – Чтобы одна нога здесь, а другая там. Сможешь?

Дилан неуверенно пожал плечами. Он каждый день бегал от усадьбы до озера напрямик, сокращая путь на треть, но чтобы всю дорогу в один шаг свернуть, на такое не каждый взрослый тилвит тэг способен...

– На, под язык положи, – Хризолит протянул ему что-то маленькое, похожее на гладкий камешек. – Это у нас мастерам дают, если надо в полную силу работать. Стимул, выражаясь по-гречески.

Дилан сунул камешек в рот. Язык обволокло вяжущим, кисло-сладким вкусом. Все сомнения разом исчезли, растворились в нахлынувшей эйфории. И чего он боялся? Простое ведь колдовство! Дилан раскинул руки, подхватил с одной стороны Анчутку с русалками, с другой – Хризолита, зажмурился и шагнул к воротам усадьбы Ардаговых.

– А теперь выплюнь! – Хризолит силой разжал ему челюсти и двумя пальцами вытащил прилипший к языку камешек. – Не то завтра пластом лежать будешь.

– И много у тебя таких леденцов? – спросил Анчутка.

– На какой предмет интересуешься? – прищурился Хризолит.

– Сторговать хочу.

– Это можно. Но только с глазу на глаз.

– Вы чего тут? – В калитку рядом с воротами высунулся Микентий. Оглядел всю компанию и сердито ткнул пальцем в русалок. – Этих не пущу!

– Они с нами! – заспорил Дилан.

– Сказал – не пущу, стало быть, не пущу! – упёрся овинник.

– Да не больно и надо! – Алёнка вздёрнула нос. – Пошли, Ивка.

– Погоди, – Анчутка потянулся к уху русалки, что-то прошептал.

Алёна фыркнула, но кивнула. Ивка молча улыбнулся Дилану, взял сестру за руку и они растворились в лунном свете.

Анчутка повис на Дилане, пришлось волочить его через двор. Кикимора Нихренаська, что-то мастерившая на лавочке возле розария, вскочила и всплеснула руками.

– Что творится, что деется! У беса пили, да беса и побили!

– Язык прикуси! – огрызнулся Анчутка. – И сворачивай своё рукоделие. Не будет в этом году спроса на кикимор.

– Отчего это? – забеспокоился Микентий.

В прошлом году он единственный женился на кикиморе. И не пожалел. Благодарная Нихренаська придумала, как обойти приказ Мидира – навертела из палочек и лоскутков кукол-кикимор и оживила их. Хватило на всех домовых и дворовых. Продержались куклы недолго, всего до околицы, а потом их растерзали русалки. В этом году Нихренаська принялась за работу загодя. Микентий уже и оплату собрал со всех желающих погулять в ночь на Купалу.

Анчутка рассказал про Касьяна.

– Охти, лишенько! – протяжно запричитала Нихренаська. – Пропали наши головушки...

– А ну цыц! – прикрикнул на жену Микентий. – Ступай в подпол, да тихо сиди, не путайся под ногами. И вы тоже, – он хмуро посмотрел на Дилана с Хризолитом, – шли бы в дом. И беса с собой заберите. Мы тут свою волшбу сейчас творить будем, охранную. Чужие глаза нам ни к чему.

– Пошли на кухню, – предложил Анчутка. – Там и Мидира Гордеича подождём.

На кухне было тепло от не успевшей остыть плиты и пахло поставленной на ночь опарой. Анчутка уселся за стол, подобрал с пола оброненный кем-то сухарь и с хрустом разгрыз.

– У кого только ума хватило с Завистником связаться? – он облизнул губы. – Воробушек, дай водицы.

– А что с тобой случилось? – Дилан налил Анчутке воды в глиняную кружку со щербинкой. – Это Касьян тебя избил?

– Ага, прихватил на горячем. Я в его бричку заглянул на почтовой станции. А он на меня аркан набросил, есть такое заклятье пакостное, и по дороге волок, пока я не вывернулся...

– Тихо! – Хризолит вскинул руку. – Скачет кто-то.

Он кинулся к окну, распахнул ставни, высунулся по пояс и досадливо цокнул языком. Увидеть ворота мешал угол дома и розарий. Дилан встал рядом, прислушался. Анчутка остался уныло цепенеть за столом.

В саду взметнулись, роняя листву, ветви яблонь. Шквальный ветер растрепал волосы Хризолита, запорошил глаза Дилану. Скрипнул дубовый засов на воротах, заржал конь.

– Запереть всё! Никого не впускать и не выпускать!

Дилан вздрогнул, не сразу узнав голос Мидира. Всегда музыкально-певучий, даже в гневе, сейчас он звучал низко, со звериным рычанием.

– Вот вам и фунт лиха, – пробормотал Хризолит, захлопывая окно. – Ну, теперь ему и подавно деваться некуда.

– Ты о чём? – насторожился Дилан.

– О том, что с Касьяном только Великий Полоз справится. Так что придётся вашему господину на поклон идти.

Анчутка поднял голову и пристально посмотрел на Хризолита.

– Да ну? А твой Полоз сам Касьяну не поклоняется ли?

– Полоз никому не поклоняется!

– Это радует. – Дверь в кухню распахнулась. На пороге, держась за притолоку, встал Мидир.

Дилан ахнул. Одежда господина Ардагова была в полном беспорядке, волосы стояли дыбом и потрескивали, а по щеке тянулась багровая царапина.

– Полагаю, вы уже всё знаете, – Мидир посмотрел на Анчутку. – Кто такой Касьян?

– Бог-завистник, – вместо беса ответил Хризолит. – Младший из всех хтонических божеств. Своей силы у него почитай что и нет, только взгляд... особенный.

– Это я уже понял! – рыкнул Мидир. – Как с ним справится?

– Сила силу ломит, – Хризолит подбоченился. Он сейчас казался выше ростом и старше. Даже голос изменился. – Я прибыл, чтобы пригласить тебя к моему господину и повторяю приглашение. Жаль, что увеселительная прогулка испорчена, но это не повод оказаться от визита. Наоборот, я уверен, что Великий Полоз сумеет одолеть твоего врага.

– За определённую цену, разумеется, – Мидир усмехнулся и тут же поморщился, коснувшись щеки. – Дилан, собирайся, ты отправляешься со мной. Анчутка, ты тоже.

– А госпожа Этайн? – вкрадчиво спросил Хризолит.

– Разумеется, я её не оставлю.

***

Тайная поземная тропа начиналась под корнями дуба, растущего за оградой усадьбы. «Хорошо, что Мидир обустроил хозяйство, как в прежние времена было принято, – подумал Дилан. – Легче защищаться».

Не взирая на моду, господин Ардагов окружил свой дом, небольшой сад и все дворовые постройки прочной оградой в два человеческих роста высотой. Хмурый Микентий отворил Дилану калитку.

– Осторожнее! Вот туточки перепрыгни, а то заново придётся круг чертить. Ну, и это самое, пригляди там... За господином и вообще...

– Я постараюсь, – Дилан сглотнул. Он собирался в спешке, наскоро побросав в котомку всё, что могло пригодиться: самодельные амулеты, лекарства, костяной нож в резных деревянных ножнах – единственный подарок от дедушки. – Вы точно продержитесь?

– А куда нам деваться? – Микентий шмыгнул носом и нахохлился.

Дилан перепрыгнул через светящуюся в предрассветных сумерках меловую линию и побежал к дубу. Анчутка сказал, что русалки будут ждать. Сам он предпочёл до последнего отсиживаться на кухне.

– Воробушек!

Ивка с Алёной появились из-за необъятного древесного ствола.

– Уходишь?

– Я с Мидиром Гордеевичем. Анчутка тоже идёт.

– Ну, как же без него, – Алёна вымученно улыбнулась. – Вы там берегите друг друга.

– Обязательно. Обещаю.

– Возьми, – Ивка протянул Дилану кожаный мешочек на шнурке. – Это ракушка. Если тебе потребуется совет, прошепчи в неё, я услышу.

Дилан надел шнурок на шею и спрятал мешочек под рубашкой.