Текст книги "Камни Таэры 1: Любовь и Закон (СИ)"

Автор книги: Ольга Манскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– А правда, что под коронационным залом заложен камень, основание всего дворца?

– Да. Огромный рубин, который был назван "сердце". Именно этот камень, наполненный светом и магией, охраняет зал. Он находится непосредственно под шаром. Тем самым, который загорается красным светом, когда его касается потомок древней крови.

– А входить в этот зал позволено только лицам с древней кровью?

– Раньше – да. Разрешен был вход только потомственным дворянам. Ведь это был вход непосредственно на коронацию... Но, поскольку времена наступили уже такие, что не все уверены в чистоте своей дворянской крови, то шар используют не только перед коронацией, чтобы не прошли чужаки, но и просто для подтверждения древности крови... Практически, каждый год.

– А почему... Нет уверенности теперь?

– С годами кровь стала жидкой: смешанной. Процедуру эту проходят практически все, близкие двору, и не считается грехом войти туда и человеку, чья кровь не окажется древней. Просто, он будет болеть после такой проверки, но вины его в том не будет никакой, лишь стремление узнать о себе правду виной не является. Все нынешние дворяне с древней кровью – это, без сомнения, скрытые или явные наследственные маги. А иначе, чем можно объяснить, что так часто встречаются у них магические способности? Они – потомки Сигурда великого и его сподвижников. Ну, конечно, не все дворяне с древней кровью – маги... Но вот, все маги – обязательно с древней кровью. Кроме того, это маги определенного магического Пути... В большинстве случаев. Именно о магии и свидетельствует шар. Вы, наверное, когда проходили подтверждение своей дворянской линии, трепетали перед тем, как подойти к шару? Необыкновенное чувство испытываешь, когда самый центр немножечко загорается красным светом. Чувствуешь родство с этим светом, не правда ли?

– Для роли шута достаточно простого поручительства его родственника – в данном случае, моего дяди. А испытание обрядом – не нужно, дабы не насмеяться над обрядом.

– Простите, я совсем забыл, какова ваша должность при дворе.

– Я не обиделся.

– Тогда, вы действительно не осведомлены... И я расскажу вам о коронационном зале подробнее. Итак, в нижнем зале, на древних плитах из розового мрамора, стоит невысокая, чуть ниже человеческого роста, колонна с большим хрустальным шаром на ней. И все заходящие в залу должны обхватить этот шар ладонями. Если ваши предки были знаменитого и славного аморейского рода, то этот шар светится изнутри – как говорится, тем более чем больше внутренний свет, в вас заключенный. Если же шар тускнеет, а не загорается, то вы должны покинуть помещение, в котором устраивается важная церемония. Это происходит каждый год в праздник цветов, когда приглашаются новые молодые лица при дворце для подтверждения древности их крови, и их родственники.

Ну, и конечно, подобное происходит со всеми присутствующими на коронации.

При коронации все гости проходят проверку. Будущий наследник короны – тоже. Шар в его руках должен вспыхнуть яркой вспышкой, что ещё раз подтверждает древность его крови и отсутствие в нем зла. Потом все проходят в следующий зал, что я испытывал лишь однажды. Там они остаются, и смотрят через прозрачные стены на то, как будущий король входит в третий зал: зал подтверждения престолонаследия. Через прозрачные стены виден небольшой серебристый мостик. Он проходит через водоем с чистой прозрачной водой, посредине которого находится павильон правителя. Если по мостику идёт человек, которому действительно суждено царствовать, то звучит в том зале, неизвестно откуда и почему, небесная музыка, и колокольчики, свисающие с крыши павильона, издают мелодичный звон. Затем распахивается позолоченная дверь, открывая королевский молитвенный зал. Туда правитель заходит один. Но всем остальным видно, что там, посреди зала, стоит невысокая колонна с красной рубиновой чашей. В этой чаше горит небесный огонь. Он будет гореть, пока правитель Ангкора, несомненный потомок древних королей, раз в год подносит руку к этой чаше и держит её прямо в пламени огня. А после король становится, опустившись перед чашей, на одно колено, преклонив голову, и молится о благополучии страны. Так происходит впервые и в сам день коронации. Только после этого королю возлагают на голову корону: когда он возвращается после молитвы. Говорят, что если к власти в Аморее придет недостойный, и осмелится войти в этот молитвенный королевский храм, в котором молился сам Сигурд, то храм не примет такого правителя, и все очарование дворца исчезнет. В нем станет невозможно жить, и вскоре он придет в запустение. Все достойные люди начнут покидать Ангкор, и на всю Аморею надвинутся страшные беды.

– Но наш король молится в храме каждый праздник цветов. Так почему же слухи, один мрачнее другого, и предсказания бед просто наводнили в последние годы наше королевство? Храм принял нашего правителя, да и в руках наследника при проверке крови шар ярко возгорелся...

– Слухи начали распространяться с быстротой звука после нерадостных знамений, увы... Около семнадцати лет тому назад случились страшные происшествия, погиб на охоте наш прежний король Тиомед IV, а неизвестные напали прямо во дворце на его жену Амарию и убили их новорожденного младенца, прямо в кроватке, на глазах кормилицы. Тогда хрустальный шар в нижней зале стал красного цвета, и так длилось несколько дней, и отдаленный плач был слышен вместе с музыкой, когда приглашенный из Мадийи Ренуарий, теперешний король, двоюродный брат погибшего короля, шел в королевский молельный храм. Дворец принял Ренуария, как не причастного к этому страшному злодеянию. Но с тех пор нет здесь прежнего веселья.

– Да уж, у нас явно не до веселья.... Кстати, как дела сегодня во дворце?

– Советник Санктуарий по-прежнему спит болезненным сном. Вчера прибыл граф Дамурт, сын Аримана. Его хотят выдвинуть новым третьим советником, под шумок предложив его кандидатуру королю. Заседание по делу Церковного Престола Крона временно отложено. По этой же причине, из-за болезни Санктуария, отложена и королевская охота. А так... Всё мрачно, всё по-прежнему. Все боятся чего-то неопределенного. Но, вроде бы, пока ничего не происходит. Тишина перед бурей. Зловещая тишина.

– Дорогой Сильвестр, и – последний вопрос: как выглядела пресловутая змея, о которой все говорили и которую вроде бы нашли во дворце? Что говорят слуги, которые её видели? Она была черная?

– Нет, зеленая, большая. Говорят, что такие встречаются только в горной местности на границе Хиндустана и Дхаравана. Страшная тварь! А вот черных – полно нынче утром по городу. Видать, ты про них уже слышал, раз спрашиваешь?

– Слышал, Сильвестр...

*

В гостевом зале принца Йорика валялась на диване, положив ноги в серебристых туфлях прямо на диванную подушку, Эрин.

– А, пришел великий трагик всех времен и народов! – приветствовала она шута. – А принц только что убежал. На меня обиделся. И вообще, он сегодня болен.

– За что же он на вас обиделся, принцесса Эрин?

– Сегодня граф Дамурт просил моей руки, и я ответила согласием.

– Вы его любите?

– Нет. Но какое отношение любовь имеет к браку? Целыми вечерами я выслушиваю стихи о любви всяких придворных... шутов. И – что? Мне уже двадцать пять лет! Мне пора уже и замуж. Граф Дамурт – сын советника Аримана. А он гораздо богаче, чем папенька. Мы живем в иные времена, когда скоро всё будут решать только деньги. Всякая там верность правителю, как и любая другая романтика – обратятся в пыль. Подданные забудут слово "честь", не будут верны... Их останется только покупать. И всё будут закулисно решать люди, у которых много золота. К тому же, граф Дамурт, хоть и не красавец – но с отличной выправкой, властный, с командным голосом, ледяным взглядом... Такого господина подданные будут слушать.

– Кто внушил вам подобные мысли? Кстати, может, тогда вам выйти за купца Рокка? Говорят, что у него – страсть как много золота и драгоценностей, а камзол всегда застегнут на все пуговицы. Дорогие пуговицы, между прочим.

– Вы смеетесь надо мной?

– Да. Я ведь – шут. Мне положено смеяться.

– Купец всё время в разъездах. Этим он и зарабатывает деньги. И все купчихи – толстые.

– А ещё, вам можно было бы уйти в монастырь. Или – замуж... за меня. Право, вам было бы не скучно!

– В монастыре?

– Лучше, чем за Дамуртом. А ещё лучше – замужем за дураком. Он хотя бы честен с вами и безвреден.

– Вы предлагаете мне руку и сердце? А вы не боитесь, что я пожалуюсь на вас своему будущему мужу?

– И что, он вызовет на дуэль... шута? Я вам предлагаю свой язык. Сердце вам вряд ли понадобится.

– Хотите, шут, я подарю вам моего белого пуделя? Дамурт почему-то ужасно не любит собак.

– Милого Арта? Это вы – серьезно? А ещё, помнится, вы обещали мне розу.

– Пойдемте в сад. В тот, в который ведет выход из бального зала. И я сорву вам розу, шут. Вы меня развлекли.

Они спустились в танцевальный зал. Здесь было тихо и уныло.

Арэн неожиданно сел за клавесин (по растерянности он забыл дома лютню) и стал наигрывать, пока Эрин ходила в сад за розой. А, когда она вернулась, он запел:

Вы были молоды, и потому наивны,

И тень печальная не пала на чело,

Вы были милой, искренней, игривой.

Как жаль, что это время утекло.

Вы были так пленительно-прекрасны,

Лишь потому, что молод был и я,

И глаз чужих пленительная ясность -

Была мне зеркалом влюбленного меня.

Быть дамой сердца, ветреной и юной,

Шальной звездой, сияньем красоты,

Могли вы долго, но порвали струны

Чужой наивной грёзы и мечты.

Большая честь – быть дамой в отдаленье,

Что чистою пылает красотой.

Чьё исступленье – просто преклоненье

Пред призрачной и детскою мечтой.

Да, я не рыцарь из небесной сказки,

И не богиня, а земная – ты.

И хочешь ты – одной земной лишь ласки,

А я желаю девственной мечты.

Когда Арэн закончил, Эрин сказала:

– Возьми свою розу, шут. Мне почему-то грустно. Ты рвешь мое сердце, – и вышла из зала. Немного погодя, сюда вбежал белый пудель Эрин и принялся лизать Арэна в нос, прыгать и визжать от удовольствия.

– Чему ты радуешься, дурачок? – грустно спросил Арэн, – от тебя избавились... Чтобы ты не гавкал на Дамурта.

Потом он вызвал слуг колокольчиком и попросил их, согласно приказу Эрин, сопроводить пуделя к карете. А он пока всё же вознамерился задержаться здесь ещё немного, дожидаясь принца Йорика.

*

Немного погодя, личный секретарь Йорика отпустил по распоряжению принца Арэна домой. Он сказал, что принц сегодня собирается лично присутствовать при больном Санктуарии. Но Арэну оставаться во дворце сегодня – нет надобности. Тогда шут молча пошел к выходу, по-прежнему держа в руке слегка увядшую розу. Пока он шел по коридору, то увидал вдалеке советника Аримана и церковников, среди которых был и знакомый ему Себастиан. Они приближались, но свернули в одну из зал для отдыха. Арэн, их заметя, зачем-то машинально спрятался за тяжелую портьеру расположенного вблизи окна. Потом, проходя мимо диванной, он тоже стал за портьерой. И прислушался к разговору. Говорил один из церковников:

– И, таким образом, Ариман, нам нужно если не мгновенное решение о переносе Престола Церкви в Ангкор, то затяжка в решении этого вопроса еще дней на десять-двенадцать. И в этом случае мы перейдем к решительным действиям. Очень решительным. Надеюсь, вы меня поняли.

В это время Себастиан что-то уловил, и на цыпочках стал приближаться к портьере, за которой спрятался Арэн. Тотчас отпрянув, тот беззвучно отбежал за поворот, за которым скрывалась лестница, и стал проворно спускаться. Вскоре он был в фойе.

Уже подходя к карете, он увидел молодого застенчивого слугу Эрин, который, дожидаясь его, до сих пор держал на руках маленького белого щенка-пуделя.

– Принцесса Эрин вам велела передать. Это – подарок, вы о нем не забыли? – спросил он.

– Конечно, я принимаю её подарок. Передай принцессе Эрин мои наилучшие пожелания, – с поклоном ответил Арэн, взял пуделя и сел в карету.

*

Вернувшись в свой особняк, Арэн, наконец, дал волю сну, и проснулся только вечером. Белый пудель забрался на кровать и свернулся клубочком, тоже проспав вместе с ним. Но, как только он встал, вскоре к нему явился посыльный от полковника Грэна. Он сообщил, что Грэн просил Арэна срочно прибыть в его замок, причем как можно скорее. И Арэн тотчас отправился в путь вместе с посыльным, быстро оседлав коня.

Когда они подъехали к замку графа, строение напомнило Арэну осажденную крепость: подъемный мост был поднят, ворота закрыты. Конечно, перед ними опустили подъемный мост, открыли ворота, и они въехали во двор. Арэн заметил выставленную по периметру охрану. В замке Арэна препроводили в гостиную, где его приветствовали леди Азалия и Лорелея.

Вошел в залу и сам граф и сказал:

– Здравствуйте, Арэн! Бывший пленник, отец Азалии и дед Лорелеи, граф Денваль до сих пор общался только со своими родственниками и отдыхал, он ещё очень слаб. Но теперь он выразил согласие на то, чтобы сообщить нам всем, что знает о наших врагах. Не откладывая дело на потом. По этой причине я пригласил вас. Сейчас уже не то время, когда лишние знания помешают, тем более что вы уже целиком встряли в наши общие дела. Ну, а нам не помешает союзник.

– Я рад оказываемой мне чести, и заверяю, что не разглашу сведений, которые получу здесь, – ответил Арэн.

– Думаю, кроме всего прочего, мало бы кто поверил во всё то, что мы с вами повидали прошлой ночью. Я не участвовал в облаве, но мне уже сообщили, что из всех змей, на которых состоялась славная охота, ушли от нас только две. Надеюсь, что и они, не получая от жертвы следующей дозы крови, не смогут долго вредить, но вскоре обретут вновь свою змеиную шкуру. Думаю, что время действия подобных чар – около суток. Совсем немного им осталось, пока они не уползут в тень... Если уже не уползли.

– А как чувствуют себя бывшие пленники улицы Роз? – спросил Арэн.

– После магического воздействия, вполне нормально. И все отправились по домам. Денвалю, конечно, пришлось хуже всех.

В это время вошел слуга и пригласил их в библиотеку. Там им встретились почти все те лица, что участвовали в ночном происшествии.

Граф полулежал на диване, приподняв голову с помощью подушек и укутанный, несмотря на лето, в теплое шерстяное одеяло. Его знобило. Он выглядел изможденным, но снадобья, которые он попросил себе сотворить из названных им компонентов и крепкий организм природного мага уже начинали сказываться: глаза его прояснились, цвет лица не был как у покойника.

– Присаживайтесь, господа. И я поведаю вам длинную историю, – сказал старый маг.

– Начну я очень издалека. Быть может, кто-нибудь из вас бывал в старинном городе Рун? Многие маги родом оттуда – или же учились там. Город находится в весьма живописном месте, в невысоких горах, на берегу озера След Бога. Озеро названо так потому, что, если смотреть на него, взобравшись на одну из окрестных гор, напоминает по форме отпечаток ноги. Неподалеку от Руна и находится мой наследный замок – Денн. В молодости я часто бывал в Руне, учился у магов, имел там друзей – приятелей. Большинство из них тоже стали магами. И был среди нас один парень, который не просто учился магии в числе прочих увлечений, а хотел непременно посвятить жизнь этой сложной науке. Вдобавок, он был с юности мрачен и честолюбив, и хотел преуспеть больше, чем остальные. Этого парня звали Аббадон. Учился он неплохо – но всё ему казалось, что учитель, один из старых магов, учит его не тому и не так. И, в конце концов, он решил заниматься сам. Он купил себе заброшенный замок Гротт. Этот замок находится в небольшой и узкой долине, что с трех сторон окружена почти вертикальными горами. По этой долине течет река Дана, по которой пролегает граница Амореи и Санграда. Чуть выше она берет своё начало, и спадает в долину крутым водопадом. Неподалеку, наверху в горах, находится крайний наш пункт: погранзастава Перекрестье. Примерно там сходятся границы трех государств – Амореи, Хиндустана и Санграда. Поскольку при войнах обязательно громят Перекрестье, а вдобавок, места там глухие и неприглядные, замок был покинут и обошелся Аббадону дешево. С тех пор, как он поселился в замке Гротт, многие годы о нем мы не слыхали. Пока он не объявился снова и не посватался к Клариссе – одной из первых красавиц Руна. Она отказала Аббадону. А вышла за меня, после чего тот, не сказав ничего, уехал, втайне затаив злобу. Вскоре он женился на другой, у них родился сын – но жена его почти сразу после этого умерла.

Вновь появился он на моем горизонте двадцать лет назад. Неожиданно, прибыл в мой родовой замок. Я принял его, как гостя. Мы вспоминали молодые годы. Внезапно он попросил у меня одну книгу. Узнал от общих знакомых, что такая у меня есть. Я решил, что книга – не любимая девушка. И, быть может, наша старая неприязнь друг к другу сойдет на нет, если я уступлю ему книгу. И пообещал дать её. А взамен, Аббадон, как он сказал, обещал открыть мне некую тайну. Мы скрепили наш будущий обмен магической печатью...

Книга же, которую выпросил у меня Аббадон, была одной из книг моей семейной библиотеки. Не знаю, кто из моих родственников, когда, приобрел её. Рукопись повествовала о странствиях древнего путешественника из Мандаракеши. Существовала некогда такая земля, где-то на территории современного Хиндустана. Описывается в источниках как гористая местность, которая находится "за Балхардсками горами". Некий путешественник из этих земель назвал свою книгу так: "Сказание о действительных странствиях путешественника из Мандаракеши, захотевшего увидеть весь свет".

Аббадон небрежно спросил меня, читал ли я сам эту книгу, и я ответил, что не слишком интересуюсь исторической географией.

Однако я её прочел. В числе прочего, в ней говорилось о городе горбунов, расположенном на территории нынешнего Санграда. И приводилась легенда о том, что некогда в той местности жили коренастые, приземистые люди небольшого роста. Не горбуны и не карлики. Они занимались подземными работами, добывали драгоценные камни и металлы. Но потом решили, что удобнее и сам город возвести под землёй: не надо выбираться каждый раз на поверхность. Кроме того, это обезопасит их от врагов. В особенности, если никто не будет знать, где спрятан вход в подземелья. В своём подземном городе они создали много интересных механизмов и сделали так, чтобы "под землей было светло, как днем". Но, у подземных жителей часто стали рождаться дети горбуны, пока весь народ не стал горбатым. Рост жителей к тому же сильно уменьшался из поколения в поколение. Они углублялись в недра земные всё дальше и дальше, пока не наткнулись на пласт породы, какой не встречали раньше, черной, с фиолетовыми прожилками. Тогда, за три дня, как говорилось в легенде, они изваяли там в скале, из камня, голову бычьего бога, которому стали поклоняться. Они собирались вырезать из камня вокруг целый подземный храм. Но еще через три дня у всех мастеров-резчиков стали выпадать волосы и зубы, а еще через три дня они внезапно умерли. И то же случалось со всеми, кто спускался к той голове бычьего бога из камня, в самую глубину подземелий.

Ко времени, описываемому путешественником, весь этот народ ушел из подземного города наверх и засыпал все входы. И сверху запечатал плитами каменными...

Забрав мою книгу, Аббадон зловещим шепотом сказал, что теперь он расскажет свою страшную тайну. И сказал:

– Трепещи, ибо пробудилось уже то, что люди называют "древним злом"! Раз в пятьсот лет начинают оживать наги, залегшие в спячку в своих норах глубоко под землей, и выходить на поверхность: сначала самые низшие из них – змеиный слуги, которые могут принимать человеческий облик лишь на краткое время, если поить их человеческой кровью... Это – черные аспиды. Затем просыпаются крупные, зеленые аспиды. Они могут поглотить в себя душу человека-мага и стать с ним единым существом, неразлучниками. Так, что человеко-змея имеет огромную силу. И в теле змеи пребывает часть сущности человека, облик которого она легко принимает. А в теле человека – часть сущности змеи, и это усиливает его магию. А смерть одного из них возвращает суть каждого на прежнее место. Зеленые аспиды часто покидают свою плоть, живя духом внутри других существ, воздействуя на человеческий разум, находясь на расстоянии. Но позже всех просыпаются великие, имеющие могучую силу внушения, змеи шеш. Они могут порабощать сознания целых земных народов. Их мало, обычно возрождается не более трех – но дрожит земля при их пробуждении, и велика их магическая сила. Змеи шеш живут глубоко под землёй, но их сила и дух разрушения сводит с ума целые страны. Трепещи, ибо аспиды уже пробудились, и проникли первые из них в Аморею! А, поскольку ты уже знаешь тайну – ты должен либо погибнуть, либо служить нам! Я – лишь наполовину человек. И скоро получу всю магическую силу, какая пребывает в зеленом аспиде! Ты готов нам подчиниться?

Конечно, я тогда подумал, что Аббадон окончательно повредился рассудком на почве книг по магии.

Во время разговора мы были в моей библиотеке, она и лаборатория находятся при Дэнн в одинокой высокой башне. Я первый напал, чтобы скрутить этого психа. Но моего потока оказалось недостаточно, чтобы вырубить его. И мы начали драться. Через некоторое время я перестал перебрасываться магическими шарами и понял, что рано или поздно Аббадон возьмет меня измором, он был как двужильный. Тогда, я быстро кинулся к винтовой лестнице, а по ней – к выходу на верхнюю площадку башни, ограниченную невысокими зубчатыми стенами. Аббадон бросился за мной следом, как разъяренный бык. Он явно замышлял на ходу сложное заклинание и собирал для него силы. У меня не было времени, да и магию я почти исчерпал. Всё, что я мог – усилить свою физическую силу на время; это у меня было наработано хорошо. И я навис над проемом, из которого вот-вот должен был показаться Аббадон, и схватил его со спины, за ворот, когда он поднимался вверх. Усиленный магией, я с легкостью приподнял его, вскочил вместе с его телом на ноги, сильно развертел его – и кинул. Да, я скинул его вниз, с высоты башни – на землю...

Пока я спускался по лестнице сверху до самого низа, я думал о том, что даже против самого сильного, талантливого мага безотказно действует простая физическая сила... Немало сверхталантливых магов убили... бревном по голове. И потому, знание боевого искусства иногда важнее, чем знание магии.

Его тело я хотел найти, прочно связать веревками по рукам и ногам, а потом магически реанимировать... Он не мог ещё полностью лишиться сознания, а значит, жизни. Я хотел доставить беднягу к лекарям и подвергнуть недобровольному лечению. Я раскаивался и хотел загладить вину. А значит, нужно было спешить: счет, когда человека можно ещё вернуть к жизни в такой ситуации, идёт на секунды.

Но я... Обнаружил внизу совсем не то, что искал... Его тело, к которому я подошел, постепенно, на моих глазах, стало превращаться из трупа человека в дохлую зеленую змею...

И только тогда я понял, что всё, что говорилось им до этого – это не бред свернутого на магии психа. Это всё – реальность... И змеи действительно уже перешли границу с Хиндустаном. И даже проникли в замок Гротт...

Я взял свою жену и дочь, и мы поехали в Ангкор, чтобы я мог ознакомиться с книгами по интересующему меня вопросу. Аббадон никуда не делся, как я понял, и никогда не был у меня в гостях. Ко мне приходила змея в облике человека и слитая с ним сознанием. И новая встреча с Аббадоном была лишь вопросом времени. Вряд ли он собирался от меня отстать, тем более что так и не заполучил ту книгу, которую хотел заполучить.

Тогда... Именно здесь, в этом самом замке, принадлежавшем в те времена отцу графа Грэна, моего друга, я и накопал у Зарантуса отрывок... Он процитировал черную книгу Горха. Где описывался некий обряд. Он заключался в следующем: маг одевает на шею амулет из некоего камня чаровани, и садится перед зеркалом. Он произносит определенное заклятие с приглашением явиться высшему аспиду. Затем змея появляется в зеркале, и совершается обряд, вследствие которого "маг отдает высшему аспиду душу, а сам получает его магическую силу". Сознание змеи входит в тело человека. Я прочитал это, и мне стало страшно. Всё это было противоестественно и очень дурно пахло, – граф Денваль закончил рассказ, и надолго задумался.

– Я изучал некоторые теории Зарантуса, – прервал молчание Грэн. – И, надо полагать, что он намекает на пресловутую книгу Горха, когда говорит о том, что «некоторые люди сливаются своими мыслями с мыслями змей, начинают читать их мысленные послания, потом – думать как змеи; и вот уже не человек пред вами, а какой-то мерзкий гад, который ищет вокруг исполнителей воли врагов человечества, и с легкостью подвергает людей гипнозу, владея хитростью змеи»... Думаю, что имеет место, в таких случаях, симбиоз интеллектов. Чуждая людям сила использует либо всего человека, либо лишь внешний его облик. Воля человека, в случае с зеленым аспидом, подавляется силой змеи с согласия самого человека, сознательно вступившего в контакт с гадами. Именно потому, Зарантус предупреждает: «Слушайте своё сердце. Всегда. Только оно позволит вам отличить вашу собственную мысль от импульса, навязанного извне, и только молитвенная практика спасает независимость вашего мысленного строя от расщепления разума, от мыслей, приходящих извне, которые лишь маскируются под видимую логику и смысл. Враг человеческий не дремлет». Я всегда полагал, что Зарантус прибегает тут к художественному сравнению, к идее мыслей, что навязываются нам обществом, не всегда праведным. Но теперь, думается мне, речь у него шла о другой напасти... В страшные времена предстоит нам жить, друзья мои. Просыпается зло, что дремало лет пятьсот, после того как было сокрушено великим Сигурдом...

– Да, я думаю, что новая битва уже началась, – встрепенулся Денваль. – Но... Продолжу свой рассказ. Ведь история имела продолжение. И она как раз говорит о том, что события страшные уже происходят, и наша земля подвержена опасности... Итак, я с семьей по-прежнему был в Ангкоре, когда случилась трагедия. Думаю, вы все о ней знаете: семнадцать лет тому назад погибла вся королевская семья... Меня пригласили, в числе трех других магов, на тайное дознание. Убийц младенца Альтамира поймали и проводили следствие. Это были хиндустанцы, с купцами прибывшие в Ангкор. Во дворец они проникли, приняв на краткое время обличие слуг, с помощью магии. Хиндустанцы были вооружены совершенно страшным оружием – ножами, острыми настолько, что разрубают мгновенно ствол бамбука. Нам, магам, не сговариваясь друг с другом, вменялось прочесть содержание мыслей этих убийц. И... Там почти не было мыслей. Лишь одно: «Убить. Младенца. Альтамира. Он – единственный, кто может помешать хозяину. Таково пророчество».

После этого прочтения, дознаватели убили этих двоих. И... на их месте через некоторое время оказались убитые змеи. Дело не было предано огласке. Именно по причине странностей всех этих происшествий следствие было тайным. Опасались усиления вражды с Хиндустаном, отношения с которым и без того были напряженными. Ангкор, лишенный монарха, не хотел вступать в войну. Но она могла быть навязана разными политическими группировками.

Когда моя дочь появилась при дворе и вскоре вышла замуж, шестнадцать лет тому назад, я возвратился после её свадьбы обратно, в родные места. И по приезду, застал сидящего на камне неподалеку от моего родового замка Аббадона. Завидев мой подъехавший экипаж, он встал и подошел. Он был сгорбившимся, страшным, уродливым и старым, будучи на пару лет моложе меня. А мне было пятьдесят – для мага не возраст. Аббадон был стар не по годам.

– Мой сын стал священником в Кронхорде. Он доберется до тебя! Ты умрешь как колдун. Он ненавидит всех магов – и добьется того, чтобы поставить их всех вне закона! – проорал онхриплым голосом.

– А ты – ведь тоже маг! – сказал я.

– Мою магию нельзя вычислить с помощью магического кристалла: он считывает Свет! Магию души... А у меня нет души. Этим я и силен... Но я пришел не за этим. Ты не дал мне книгу. Но это – пустяк. Я уже взял её, и прочел там всё, что хотел. Но в ней не было карты. Когда и зачем ты выложил карту? Она – именно она – и нужна моим повелителям. Они просыпаются. Жалкие людишки... У них от присутствия камня выпадают волосы... Зато у моих повелителей – усиливается их мощь. Им нужен проход в подземный город.

Аббадон бредил, он был не в себе. Я подумал, что возможно, он умрет скоро – через несколько часов, самое большее. Но я также понял, что в его словах есть, к сожалению, правда.

– Ну, отвечай! Где эта карта? – ещё раз спросил он.

Тогда я этого не знал. И он ушел. Быть может, по направлению к своей печальной пристани, в замок Гротт...

Но потом я нашел карту. Кто-то из моих предков перепрятал её в другую книгу. А позднее, я наткнулся даже... на замурованные входы в то страшное место. Я не искал их специально – но меня вдосталь намотало в Санградо-Хиндустанскую войну туда-сюда... Пять лет я сражался. Быть может, разлука и ожидание ускорили смерть моей жены, она так и не дожила до конца войны. А моя дочь потеряла мужа. А война, как мне кажется, велась не без того, чтобы хиндустанцы – и не только – проникли в земли Санграда...

Карту маги моего круга, а большинство из них сосредоточились в крепостях Руна, надежно спрятали. Лишь для того, чтобы уничтожить злокозненную силу, запечатать все подступы к жутким каменным глыбам. Как только отыщут способ.

Пять месяцев тому назад, в Альграде, меня тайно схватили. До сих пор не пойму, как им это удалось: я был в гостях у одного человека, и вдруг... Разбойничье нападение. И я, к своему ужасу, понял, что меня полностью отрезало от магии. Потом оказалось, что схватили меня не бандиты, как показалось вначале: они забрали кошель и драгоценности... Нет, это были церковники, и взяли меня по тайному приказанию Себастиана – сына Аббадона. Он был рад несказанно рад, даже прошептал, когда меня привели к нему: «Наконец-то... Давно я этого ждал». Как я понял, влияние Себастиана в их церкви за последние годы усилилось. И меня страшно пытали с целью выяснить, где находится карта, где указано место нахождения подземного города горбунов. От церковников Крона я, к своему прискорбию, узнал, что моя дочь и внучка попали в их лапы...До сих пор, мне приходили письма, написанные её рукой, что всё у неё в порядке, её и дочерей никто не тронул, поскольку им покровительствует герцог Альграды, да и магией она дала слово не заниматься. Вот только навещать её не стоит: всё же, здесь, мол, в Кронхорде свирепствуют Отцы Крона... Итак, они обещали пытать меня, привезя ко мне дочь... Но, теперь я понял, почему не случилось этого: дочь от них сбежала. И тогда они...Просто решили меня прикончить. Поняли, что ничего от меня не добьются. Привязали к камню...Именно такому, как я вам описал... Это и есть редкий камень чаровани, который они ищут повсюду в земных недрах; древнее изваяние привезли с какого-то черного храма. Думаю, мне оставалось жить несколько часов. Двери в помещение, где я находился, замуровали. Лишь проем вверху оставили, чтобы туда могли проникнуть змеи... Благодаря им, я думаю, от меня не осталось бы даже трупа, когда я перестал бы совсем им магически сопротивляться.