Текст книги "Камни Таэры 1: Любовь и Закон (СИ)"

Автор книги: Ольга Манскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

По-прежнему забирая чуть восточнее, одновременно спускаясь с Драконовых гор, они добрались до Запретных земель. Что уже добрались – об этом объявил мастер Цэн. Остальные поначалу не заметили никакой разницы в пейзаже. Достигнув Запретных земель и перейдя их границу, мастер Цэн разрешил остановиться на привал. Все присели на небольшой полянке, у светлого камня.

Как ни странно, короткий путь сюда показался Тионе гораздо длиннее и сложнее, чем вчерашний подъем в горы. Они проходили по сильно заросшим местам, порой с трудом продираясь сквозь колючий кустарник и очень часто обходя стволы поваленных деревьев. Тиона спросила у мастера Цэна, почему она так устала. Лес же был один, тот же самый.

– В одной из старинных книг, которую я читал очень давно, был план – карта наших мест. На месте Гидринейских болот там обозначался некогда крупный город Гидринея, а между нею и отрогом Драконовых гор – некий Гидринейский тракт. Он тянулся от Архэи к тому месту, где теперь находится плато "Чёрный стол", у подножия которого берёт начало река Ара. От Гидринеи же дорога шла до самой Архэи. И мы вчера шли как раз по тем местам, где когда-то существовали мощёные камнем дороги. Потому, там лес растет не слишком плотно, там лёгкие для прохождения места. И мы почти весь путь шли по древним, засыпанным сверху землёй и заросшим травами дорогам. И даже, быть может, ночевали на месте, где некогда располагался какой-нибудь сторожевой пост. Давно заметил, что в местах древних людских трактов все ж легче ходить, чем по диким местам. Вот сегодня мы идём по совершенно дикому лесу.

– А что было обозначено на старой карте на месте плато "Чёрный Стол"? – заинтересовался Дэмэр, который слышал этот разговор.

– Там было озеро, со всех сторон окружённое горами, и небольшой остров на этом озере. На острове же была крепость или монастырь, носящий название Ахорна. Ходят легенды, что в Архэе, в подвалах библиотеки, хранятся некоторые книги и рукописные свитки из погибшей Ахорны.

– А на месте Запретных земель и Старого города? Что там было? – спросила Тиона.

– Волшебные земли и заброшенное Королевство проклятых королей... Так почему-то значилось. Впрочем, суть одна и та же – там, мол, полная неизвестность.

– А я пока никакого отличия этой земли от обычного леса не чувствую. Разве только в том, что появились новые виды бабочек, жуков, растений – такие, каких я раньше не встречал. Да, и теперь в лесу намного больше всякой живности. Но пока никаких чудес. Почему ты нам раньше запрещал сюда даже приближаться, мастер Цэн? – спросил присевший рядом с ним Сэд.

– Ну, во-первых, по-разному случается... Бывает, что все запретные земли человек проходит – и ничего, а бывает, что зайдет лишь на несколько шагов – и выскакивает, как ополошенный. Ну и, облаву на колдунов иногда здесь устраивают... Кордон выставляют именно тут – понятное дело, что с внешней стороны Запретных земель, а не с внутренней. Почему-то эти земли Сила считает местом паломничества для ведьм и колдунов, и если они откуда-нибудь сбегут, то считается обязательным прочесать лес вблизи границы с этими землями. Хотя я, если честно... В свое время именно сюда и подался, когда из тюрьмы сбежал. Но я же был иностранец, не знал здесь никого и ничего. Кроме легенд о Лесе.

– Ой, что это? – вдруг, с широко расширенными глазами, Дэмэр уставился на траву около его ног.

В траве прыгала маленькая, ростом с мизинец, зелёная обезьянка. Увидев, что её заметили, она проворно скрылась.

– С местными существами вы лучше не знакомьтесь и руками не трогайте, без их на то желания! Ну что, отдохнули? Тогда – прошагаем часика два – три в сторону озера Лэйд, и расположимся на ночь.

Здесь, в этих местах, было гораздо больше высоких деревьев, чем в той, нормальной, части Сиренийского леса, в которой они жили и которую покинули. Тиона с удивлением заметила дерево не известной ей породы, с высоким мощным стволом и с листьями странной формы, да еще и фиолетового цвета. Дальше – еще одно такое же. И ещё...

Она встала, подошла к дереву поближе, провела рукой по шершавому стволу. Рассмотрела странные листья с тремя маленькими, расширяющимися вееробразно от черенка, листочками... Трилистник. В проеме между деревьями, вдали, увидела небольшое лесное озерцо и решила набрать воды в серебряную флягу. Вернулась, взяла флягу, пошла меж деревьев по непримятой траве, и... Будто попала в иной мир: там, в тени деревьев, у озера с чистой ключевой водой, увидела белого единорога. Он купался, и, заметив Тиону, не испугался, а наоборот, вышел из воды, отряхнулся, стряхивая прозрачные капли, подошел к девушке. Посмотрел долгим глубоким взором, прямо в глаза, а потом шутливо фыркнул по-лошадиному – и вдруг мысленно сообщил: «Мы ещё встретимся с тобой, Тиона!» И, не спеша, скрылся в чаще леса, оставив воспоминание как о мираже или видении.

Когда Тиона вернулась на полянку, её мур поднял мордочку ей навстречу. «Я выздоравливаю. Мне хорошо», – сообщил он мысленно. Потом слегка потянулся, выпуская вперед коготки, и снова заснул на полотенце.

Сэд и Дэмэр немного отдохнули, валяясь в траве, а потом поставили палатку. Мастер Цэн сотворил хлеба и даже легкое вино, стали есть и пить. Мур, который лежал на коленях у Тионы, проснулся, принюхался, и вдруг поднялся на лапы и осмотрелся вокруг. "Запретные земли. Это – хорошо. Спасибо вам", – сказал он мысленно.

– Хочешь есть? Ты голоден? – спросила Тиона.

"Если можно... Ещё – того же напитка", – попросил он.

И тогда девушка подозвала мастера Цэна: до тех пор учитель сосредоточенно изучал карту, ни на кого не обращая внимания. Мастер Цэн подошел, улыбнулся, увидев очухавшегося муррена, и сказал:

– Я сотворю тебе этот напиток, но вначале ты нам расскажи, как попал в Драконовы горы.

"Меня послали из монастыря Сензара." – пришёл слабый ответ.

– Куда? И ты еще совсем котенок...

"Меня послали в Назарею. Думали, маленького не заметят".

– Почему ты согласился? Ведь вы, сансенмуры, редко покидаете Хингайские горы.

"Если всем нам грозит большая беда, то и мы покидаем горы и помогаем людям".

– Какая беда грозит Сензару?

"Беда грозит всем. Скоро обе луны закроют солнце. Придет время усиления магии. Всякой магии. Но пробудилось зло. Очень много тьмы. В Сензаре звонят колокола. Объявлена всеобщая подготовка и обучение – для всех, кто придёт, кто призван".

– Ого! – выдохнул мастер Цэн. – Но... Разве ты долетел бы до Назареи?

"Сбился с курса, но совсем немного. Назарея лежит за Пустошью, но Пустошь изгибается дугою. В Пустоши можно сделать несколько остановок. Я летел верно. Налетели птицы, много птиц. Они – зло. Сбили меня. Я теперь не долечу обратно. Мне сказали, если что случится со мной здесь, над лесом – искать Озёрную Деву, служительницу Селены. Она передаст Послание – и в Назарею, и в Сензар".

– Тогда нам по пути, котик. Как тебя зовут?

"Зовите меня Мур. Так проще".

Когда все улеглись спать в палатке, укрывшись шерстяными одеялами, то вдруг услышали неподалёку прекрасное, неземное пение. Хотелось выскочить наружу и немедленно бежать на эти чудесные звуки. Так призывно, так трепетно выводил голос незнакомые, звучные слова, и они почему-то рождали в воображении почти реально зримые образы красивых цветов, зеркал и сверкающих на солнце камней. В едином порыве Тиона уже приподнялась на ладонях, и...

– Тс-с! Куда? – спросил мастер Цэн, удерживая одной рукой её, а другой – Сэдэра и Дэмэра. – Это же сирены! Недаром же наш лес назвали Сиренийским...

– А как они выглядят? Почему нельзя на них посмотреть?

– Не знаю, какие они. А посмотреть – можно, но только один раз. Кто уходит на них посмотреть – тот больше не возвращается, – ответил мастер Цэн.

5.

В карете сидели несколько человек. Уже знакомая Тионе по прошлому сну грустная дама с синими глазами, рядом с ней – совсем юная светловолосая девушка в белом лёгком платье. Напротив девушки вальяжно расселся важный усатый господин с седыми бакенбардами, одетый в малиновую рубаху с высоким воротом, опоясанную очень роскошным и очень богатым поясом. По каким-то неуловимым чертам, в частности, по выправке, Тиона заподозрила в нём военного. Рядом с грузным военным ютился уже знакомый ей Себастиан с огромной дорожной корзиной на коленях. Она содроганием подумала, что Святой Отец, по всей видимости, держит в ней свою змею.

Карета остановилась, и важный господин вышел первым и помог выйти дамам. Следом на воздух выполз и Себастиан. Пребывая бесплотной, Тиона тоже оказалась на улице и, будто бы в карете для неё было слишком душно, с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух.

Дворецкий, стоящий перед парадным входом во дворец, был определённо пьян и неудержимо восторжен.

– Добро пожаловать! У нас сегодня второй день Праздника Цветов! Всю ночь горят огни, всю ночь звенят бокалы! Проходите! Какие прекрасные леди; молодая – обязательно станет одной из фавориток сезона! – приветствовал он их компанию.

У Себастиана лицо сделалось уксусно-серым, но он промолчал.

Миновав ярко освещенный холл, они поднялись по лестнице, застеленной зелёным ковром с мягким длинным ворсом, в большой и весьма великолепный зал. Тиона даже не слыхала о том, что бывают здания столь огромные. Повсюду в этом зале били маленькие фонтанчики, висели картины, были расставлены там и тут дорогие вазы и мраморные скульптуры. На диванах сидели гости, в основном, молодые девушки. К вошедшим уже спешил один из сеньоров-распорядителей, сухопарый молодой человек:

– Господа, милости просим! Мне поручено составить полный список гостей. Графа Рольфа и Отца Себастиана я знаю, а как зовут дам?

– Леди Азалия и леди Лорелея, – важно ответил граф.

– Не соизволит ли леди Лорелея сразу пойти в Комнату Цветов? Там можно выбрать цветок для волос и маску для карнавала, – предложил сеньор-распорядитель, и Лорелея тут же согласилась. Тогда он пошел её проводить. А Тиону понесло за ними следом. Покинув гостиную, распорядитель повернул направо, и они пошли вдоль длинной портретной галереи.

– Пройдете вон до той двери,– указал он в один из пролетов, – За ней идите всё прямо и прямо, никуда не сворачивайте. А мне нужно вернуться в приемную.

Лорелея последовала дальше, открыла массивную резную дверь светлого, невероятно пахнущего хвоей дерева, и оказалась в помещении с двумя рядами колонн и высоким сводчатым потолком над ними. По обе стороны главного прохода, располагались уходящие вдаль отсеки, разделенные между собой стенными перегородками, лабиринты, вдоль которых по стенам висели картины в тяжёлых золочёных рамах. Лорелея не устояла перед искушением и пошла по этим, боковым, проходам, рассматривая картины и всё более углубляясь вдаль. Одна особенно привлекла её внимание, и Лорелея остановилась перед ней. На картине была изображена девушка, тоже светловолосая и тоже в белом платье, с красивым венком на голове. Она стояла на балконе и любовалась на луну, и венок из белых лилий, казалось, слегка светился. Внизу, под балконом, в тени, прятался не замеченный ею человек. Он прислонился спиной к стене, и тень плетущегося винограда скрывала его. И явно, это был вовсе не трепетный любовник. В зубах неизвестный, одетый в чёрное, держал кривой хадрумский нож.

Рассматривая картину, Лорелея вздрогнула, услышав вблизи от себя лёгкие пружинистые шаги.

– Хотите, я вам про неё расскажу? – раздался голос. Ответить или обернуться она не успела.

– Не оборачивайтесь, леди Лорелея. Мы не должны быть знакомы при следующей встрече. Вам грозит большая опасность, – сказал быстро и тихо обладатель неслышных шагов. – Ничего не говорите и не спрашивайте. Продолжайте смотреть на картину. Здесь у стен повсюду есть уши.

– Это – дочь короля Сигурда IV, обманом завлечённая на балкон молодым человеком: он назначил ей свидание, но не явился, – продолжил неизвестный совсем другим, громким, неспешным голосом ценителя искусств. – Юная леди явилась на свидание и не нашла юношу. Она продолжала ждать его, в то время как злодеи задумали жестокий план – нет, вовсе не убить девушку, а ... Сделать из неё колдунью. Чёрную колдунью. Для обряда требуется согласие, сказанное хотя бы от страха или при пытках, и зачем-то капля крови жертвы, пролитая в заранее подготовленный ритуальный кубок. Рана непременно наносится кривым хадрумским ножом, чья сталь твёрже железа и который часто используется во всякой магии и ритуалах. Над таким ножом тоже предварительно проводят обряды. И, конечно, над кубком произносят заклинание – одно из заклинаний Книги Чёрных Зеркал...

– Выбирайте себе для волос белую лилию, а маску – синюю с золотом. У вас есть тайный доброжелатель. Он собирается пригласить вас на танец. И поговорить. Тогда, он сможет узнать вас в маске, – загадочный человек снова заговорил тихо.

– Какая страшная история! – громко возгласила Лорелея. – Я не умею танцевать, – еле слышно добавила она.

– Девушка, изображённая на картине, имела на себе защитный магический амулет, с вишнёво-красным рубином. И потому, не испугалась угроз и смогла противостоять напавшим разбойникам, не повиноваться им. А потом, применила заклинание "рассеяния": конечно, его применяют лишь в отчаянии. Заклинание мгновенно переносит в другое место, но...заранее не известно, куда: маг его не выбирает. Она вернулась домой, изменив облик, и в дальнейшем поняла, что её возлюбленный действовал заодно с врагами. Был подкуплен ими. Девушка разочаровалась в нём и выпила яд. С тех пор, её образ навсегда связан с неразделённой любовью. А имя её – Дицентра. Она является девушкам и женщинам, которые испытывают сильную любовь к недостойному человеку. Спасает их от опрометчивых поступков, – сказал незнакомец громко.

– Вы непременно будете танцевать. И станете в пару с человеком в золотом камзоле. Не бойтесь. Меня послал ваш тайный друг, и он знал вашего отца. До встречи, – добавил незнакомец тихо.

После чего, почти неслышно ушел. Растворился в одном из боковых коридоров. Когда Лорелея обернулась, то увидела лишь самый край зелёной лакейской ливреи.

Комната за малиновыми бархатными портьерами благоухала цветами. Лорелея застала в ней молодых девушек и несколько пожилых матрон. Девушки примеряли наряды, украшали волосы цветами и венками, одевали перед огромными зеркалами маски.

– Приветствую тебя, дитя! – подошла к Лорелее одна из пышных матрон. – Ты можешь украсить себя всем, что выберешь здесь. Твоя мать и другие сопровождающие, если такие имелись, пройдут в гостевые покои. А на бал сегодня допускаются только молодые девушки и мужчины знатных кровей, среди которых инкогнито будет сам принц. И все должны быть в масках: таково нынешнее распоряжение. Король и королева сегодня не присутствуют: только люди принца.

Лорелея выбрала серебряную цепочку с жемчужиной, синюю с золотом маску, голубую воздушную накидку и белую лилию для волос.

– Просим всех на бал-маскарад! – вскоре объявил распорядитель.

Сбоку открылась тисненная золотом портьера, а за ней – парадная лестница. За лестницей их ожидал огромный зал для танцев.

В затененной стороне зала, с приглушенным светом, располагались мраморные столики и мягкие диваны. Между ними, в алебастровых вазах, красовались цветущие кусты роз, магнолии и небольшие деревца с дивно пахнущими голубыми цветами. Диковинные растения в кадках оплетали окна и дверные проемы, ведущие в подвесной сад.

Другая, еще более просторная часть зала была ярко освещена спускающимися с потолков светильниками. Она являлась площадкой для танцев и отделялась только зелёной стеной цветущих растений, переплетенных между собой, оставляя арки и воздушные проемы.

Оркестр располагался на зеленой части зала; он уже играл легкую танцевальную мелодию.

Одновременно с девушками, с противоположного входа стали заходить молодые люди и важные господа. Немного погодя, объявили начало танцев. Самые смелые девушки сразу вышли на освещенную площадку, их приглашали на танец. Большинство из молоденьких девушек вели свою партию не слишком умело – и Лорелея слегка приободрилась. Сама она сразу ушла на затененную половину, но смотрела на танцующих: через арку, образованную вьющимися, сильно пахнущими цветами.

Часто выходили потанцевать и некоторые музыканты. Они тоже были в масках. Вот и один из лютнистов отложил в сторону лютню и что-то сказал своему товарищу. И вдруг, как только заиграли новую мелодию, направился к Лорелее.

– Разрешите вас пригласить, милая леди! Вы танцуете? – спросил лютнист. – Не принимайте меня всерьез, а просто поупражняйтесь на мне в искусстве танца. Чтобы потом блистать великолепнее.

– Я очень плохо танцую.

– Это не важно. Если вы, конечно, красивы. Не буду скрывать, что я, в общем-то, сегодня здесь не по праву крови. К высшей знати не отношусь, но меня любит принц. А теперь, позвольте вашу ручку.

Лорелея и её кавалер вышли в ярко освещённую часть зала, и на них устремилось множество любопытных глаз. И вот они уже кружатся в церемониальной разновидности книгсена – танца, больше похожего на важное прохаживание друг подле друга с поклонами и приседаниями. Книгсен был неплохим танцем для знакомства, поскольку оставлял много свободного времени для разговора. Поскольку партию вёл её партнер, танцевавший легко и непринуждённо, а Лорелее надо было только под него подстраиваться, то она смотрелась весьма прилично.

– Теперь снова чуть присядьте, затем – слегка поклонитесь, – подсказывал ей лютнист. – Как вас зовут?

– Лорелея. Но и вы мне ещё не представились, – ответила она, быть может, задаваясь одновременно вопросами: не об этой ли встрече на балу предупреждал её слуга, в картинной галерее?

– Я назову свою должность при дворе, и все дальнейшие вопросы отпадут сами собой: я королевский шут.

– И всё же... Я назвала вам своё имя. Назовите и вы своё.

– Шут... Обычно дамам бывает этого достаточно. Впрочем... Экспромт...

Что в имени тебе моём? Оно – лишь ветер,

Что пишет письмена на облаках...

Что – боль моя? Что – мой священный трепет?

Не думает весна о мотыльках...

Что в имени тебе моём? Оно исчезнет.

Сотрёт закат лицо, оставив тень,

И я уйду, случайный сотрапезник,

Как только ночь заменится на день...

Что в имени тебе моём? Зачем названья?

Они ни боль, ни жизнь не объяснят,

Зачем менять желанья на страданья,

Коль дни пройдут – как птицы улетят?

Кто я тебе? Шальной случайный призрак,

Лишь глупый мальчик, встреченный в веках?

Когда грядёт падение отчизны,

Зачем писать стихи на облаках...

И я и ты, и общее, что наше,

Исчезнет завтра, сгинет ото дня.

А имена не делают нас краше,

Хоть не сгорает имя от огня...

Что в имени тебе моём, краса земная?

Изменчива ты так же, как и я,

И мы с тобой – изгнанники из рая,

И мы – лишь воздух, дым, а не земля...

– Этот экспромт... Написан не мне. В стихах есть чувство, которое вы испытываете к другой даме. А вы – поэт?

– По совместительству... Вы очень проницательны, даже слишком – для ваших лет... А теперь – я падаю на колено. Вот так... А вы должны пропорхать вокруг меня аж восемь оборотов... Я считаю... А теперь, вы отходите назад – я встаю, снова поклон...

– Все-таки, представьтесь. А то я буду мысленно звать вас шутом.

– Да? Это – меняет дело. Меня зовут Арэн. Но танец заканчивается. Сойдёмся – и разойдёмся, поклонимся, и ещё раз, ещё церемонней... До встречи, маленькая Лоло.

И они, церемонно раскланявшись, разошлись, как было положено, в разные стороны зала. Несколько танцев, бурных и стремительных, Лорелея простояла одна. А затем, когда снова пошёл книгсен, к ней стремительно подошёл и пригласил её на танец мужчина в синей маске, и, судя по осанке, скорее, средних лет. Он был одет в золотой камзол.

– Я вижу, что меня немного опередили, – сказал он вкрадчиво, как только встал с нею в пару. – Первый книгсен я прозевал. И я... Хотел бы поговорить с тобой, Лорелея. На долгую беседу у нас нет времени, потому начну без предисловий и соблюдения условностей... Я – полковник Грэн. Это имя тебе ничего не скажет. Но я был знаком с твоим отцом, мы вместе воевали в Хиндустане. Я обязан ему жизнью. Он вынес меня из окружения, когда мы оказались в одном страшном ущелье. А сейчас тебе, а в большей степени, твоей матери, грозит большая опасность. Вы находитесь рядом с очень страшными людьми... Закончится танец – давай, отойдём к столикам.

После танца, уже оказавшись за зелёной стеной из растений, Лорелея и полковник прошли к свободному столику, присели на диван. Полковник подал девушке вазу с фруктами, посмотрел по сторонам, и, не обнаружив соглядатаев, сказал:

– Пока не знаю, чем могу вам помочь...Кроме того, что я дам тебе одно кольцо и одно снадобье. Кольцо с аметистом надень на мизинец. Оно дает возможность распознавать зло и защищает. А также, может придавать носящему его невидимость, если повернуть его на пол оборота вокруг пальца. По окончании, кольцо надо вернуть обратно. Возьми его.

Лорелея взяла магическое кольцо и сразу надела на палец.

– А ещё, я дам тебе порошок очень сложного состава. Он снимает одурманивание, которое некоторые церковники Крона называют "воцерковлением". Он предназначен не тебе, а твоей матери. Ты...не замечала странностей в её поведении?

– Замечала, – тихо ответила Лорелея.

– Я догадываюсь, в чем тут дело. Хорошо ещё, тебя, по юности лет, этому не подвергли... Юные леди от такого "воцерковления" просто... навсегда теряют разум, – при этих словах полковника девушку передёрнуло: она вспомнила взгляд матери, когда та вернулась от Отца Церкви.

– Постарайся всыпать этот порошок в какой-нибудь напиток и проследи, чтобы твоя мать его выпила, – посоветовал Грэн. Матери пока, до принятия ею снадобья, ничего обо мне не рассказывай. Если она спросит, откуда это кольцо, то скажешь, что его подарил принц – как подарили это колье с жемчугом. Одаривают, мол, всех гостей, девушек. Если будет возможность, встречусь с тобой где-нибудь ещё... Вот, бери и спрячь.

Вместе с бокалом прохладительного напитка полковник умудрился передать девушке маленький синий узелок. Она отвернулась, будто разглядывает цветы, и быстро спрятала его.

6.

Тиона проснулась позже остальных. Сэд с Дэмэром уже обсуждали дальнейший поход с мастером Цэном.

– Я, когда бываю в городах и деревнях Кронхорда, всегда преображаюсь в рыбаря по имени Патрик, – слышался голос учителя. – Совсем слегка меняю при этом физиономию. И многие мои знакомые рыбаки знают, что я – не рыбарь, а знахарь, мастер-травник. Живу в лесу, ищу полезные камни и травы, делаю порошки и занимаюсь лечением людей. Все они понимают, что о роде моей деятельности властям сообщать не обязательно. Я им полезен, иногда – срочно нужен. Некоторые из них, рыбарей, сами немного владеют магией, хотя не учились ей абсолютно. И я даже научил их простейшим методам исцеления.

Тиона высунулась из палатки:

– Привет всем! Доброе утро!

Было почти так же прохладно, как и вчера в высоких горах, и за ночь выпала обильная роса. Ребята и мастер Цэн пили горячий травный чай.

– Вылезай скорей, иди сюда! – позвал Тиону учитель. – Без тебя мы обсуждали, почему по берегам озера Лэйд, а оно находится на территории Запретных Земель, разрешено селиться людям. Ну, теми существами, что здесь обитают. Ведь они редко надолго пускают пришлых в эту часть Сиренейского леса.

– И почему? – спросила Тиона.

– Если кратко, то в деревнях этих, что попали на территорию Запретных Земель, люди жили очень давно. Ещё в те далёкие времена, когда был обитаем Старый город... Сейчас от него остались только давно поросшие травой храмы, стены, дворцы и могилы.

– Эти руины – на территории Запретных Земель?

– Да. И что-то там, очень давно, произошло. Именно в городе. И, в результате, магия вышла из-под контроля. Тогда и образовались эти Странные, Запретные или Колдовские земли. Город вскоре опустел. Но жители окрестных деревень не исчезли и не погибли, продолжали жить на своём прежнем месте. И по-прежнему люди обитают в этих деревнях и уходить оттуда вовсе не собираются.

– И сколько есть деревень на Запретных Землях? Мы идем в одну из них, так я полагаю?– спросила Тиона.

– Правильно полагаешь. В ближайшую и идем. А от нее – пойдем к богине Светлой Луны. А деревень на этих землях – две: Восточный Предел и Последний Предел.

– И как же люди в них живут: волшебные существа их не трогают?

– Местные существа терпят жителей деревень. Во-первых, привыкли. Кроме того, люди, а большей частью, это рыбаки, являются прослойкой между сущностями леса и существами воды. Только другой берег этого озера и берега близ руин Старого города охраняет Лунная дева с озёрного острова Овэллоу. А большая часть этого берега находится в своём первозданном виде.

– А кто обитает в водах озера? Что за твари, которых боятся даже сущности, наделенные магией?

– Вон, Сэд тебе опишет в красках: он общался с рыбаками, когда жил на улицах Миддлстага и Архэи...

– Ага! – перебил тот. Гидры, водяные змеи, медузы со стрекательными щупальцами или убивающие взглядом... Только, не знаю, что – легенды, а что – правда.

– В общем, там живут такие же существа, что и в остальных тёмных водах Таэры. Не охраняемых водах, – подвел итог мастер Цэн. – Другой вопрос, почему Церковь и Сила терпят эти деревни...

– Правда: почему? – спросила Тиона. – Ведь получается, что среди рыбаков есть природные маги; пускай, не обученные, но не контролируемые Кронхордом.

– Скорее всего, просто постольку, поскольку они вообще терпят рыбаков. А рыбаки, как известно, пользуются негласной привилегией: власти закрывают глаза, например, на то, что эти ребята в открытую носят магические амулеты, – засмеялся Сэд.

– Парень прав, – согласился мастер Цэн. – Ведь иначе, как рыбакам заговорить или иным способом успокоить бесчисленных обитателей воды... Которые не есть рыбы. Власти закрывают глаза на амулеты, порошки и травы. Иногда, даже на то, что рыбаки применяют магическое оружие.

– Только – не рыбаки... Они называют себя божьими рыбарями, – заметил Сэд.

– Да, так и надо к ним обращаться: "Эй, рыбарь!" Иначе – обидятся, – согласился мастер Цэн. – Они гордятся своим призванием. Ведь, по сути, рыбари являются единственными людьми, которые круглый год плавают на судах в неохраняемых водах. Конечно, за исключением пиратов и контрабандистов. Именно рыбари защищают города и деревни Кронхорда от тех тварей, которые обитают в водной стихии, они мешают этим тварям покинуть озёра и направиться по рекам дальше, за его пределы. Ну, и не последнюю роль в этом деле играет то, что рыба в озере Лэйд особая: имеет мясо красного цвета и необычайно вкусна. В общем, Церковь относительно смирилась со всеми рыбаками, а с этими – тоже. Что на Запретных Землях.

– И люди Силы порой их даже уважают и защищают в городских драках, – добавил Сэд.

– А есть ли в деревнях существа из Запретных Земель? Они живут там, вместе с людьми? – спросила Тиона.

– А вот это – глупое народное поверье. Существ из Запретных земель непосредственно в рыбацких деревнях нет. А вокруг людских поселений имеется небольшая зона нейтралитета, в которую заходят и рыбари, и существа из Сиренийского леса... В сам лес, как и любые другие люди, рыбари носа не кажут. Таков негласный уговор.

Во время рассказа, все собрали вещи, а мастер Цэн ликвидировал «следы безобразия», как он выражался: выпрямил примятую траву, убрал дырки в земле от колышков палатки. И двинулись в путь. Глядя по сторонам, видели теперь крупных, с туловищем величиной с ладонь, стрекоз, с васильковыми и бирюзовыми крыльями. Голубые цветы, что росли по краям стежек звериной тропы, были знакомы Тионе и назывались Глаза Береники: маленькие, голубые, с приятным запахом. Встречались и колокольчики самых разных оттенков, и белые, пушистые метелки какой-то высокой травы. Пчелы и шмели, которые попадались, к счастью, были нормальных размеров.

Вдруг, в нескольких шагах впереди, послышался звук флейты. Выйдя на поляну, они увидели Пана, сидящего на камне. Он был именно такой, какого Тиона созерцала на иллюстрации в одной старой книге... Волосатый, покрытый шерстью, с маленькими рожками на голове, и абсолютно голый. Он играл на флейте просто божественно, а вокруг танцевали и полупрозрачные, утонченной красоты девушки – дриады, и козлоногие фавны с серебристыми колокольчиками и бубнами. Широко распахнув глаза, Тиона уставилась на эту удивительную картину. Да и остальные слушали как завороженные, пока Пан не доиграл свою мелодию. Наконец, он оторвал от губ флейту, повернулся к ним и спросил весело:

– Люди, вы случайно попали сюда? Или, были приглашены каким-либо нашим народом? Если случайно, то я сейчас вызову Бэйгу, и она на своей ступе переправит вас к ближайшим селянам. Нечего вам бродить здесь зря.

– Кто такая Бэйга? – спросил растерянно Дэмэр.

– Это – сумасшедшая волшебница. Добилась для себя бессмертия, но лишилась разума и молодости. Выглядит как старуха и летает над лесом в ступе. Нам она приносит новости из мира людей, – пояснил Пан и добавил:

– Пройдёте немного дальше – и ждите Бэйгу: на следующей поляне. Доставит вас за пределы Леса, с ветерком! Если только король дюйминов не захочет вас повидать, – и, сказав так, Пан исчез. Но дриады и фавны остались, только застыли, будто ожидая, что последует дальше.

– Пошли! – сказал мастер Цен, и все они отправились в сторону указанной "следующей поляны". Ступив за край леса, снова услышали звуки флейты. Видимо, пан вернулся.

Вскоре они добрались до новой поляны. Раздвинули ветви, вышли на открытое пространство, присели на траву. Немного погодя, услышали шорох. Похоже, что-то маленькое и стремительное приближалось к ним в высокой для себя траве. "Змея?" – подумала Тиона. Она очень боялась змей.

– Тише! Не пугайся! – схватил её за руку мастер Цэн.

Возле них показалась большая ящерица. Она остановилась и замерла на участке земли, покрытом лишь коротенькой травкой.

И вдруг они увидали, что на ящерице сидят трое маленьких, размером с палец, человечков. Они, накинув на ящерицу нечто похожее на упряжь, ловко оседлали её. Кроме того, похоже, что человечки общались с ящерицей телепатически.

Один из человечков приподнял шляпу в знак приветствия и заговорил с путешествующими. Он при этом, для усиления звука, пользовался неким прибором из металла, который по форме напоминал колокольчик. К своему удивлению, все путники чётко расслышали его слова:

– Приветствую вас, незнакомцы! Его Высочество хочет побеседовать с вами и приглашает вас в гости! Следуйте за мной!

Они очень удивились этому приглашению, но последовали за ящеркой.

Лес дальше пошёл редкий, светлый, трава становилась невысокой, поэтому ящерка почти не встречала препятствий на своем пути и бежала прытко. Гораздо быстрее больших людей. А потому, часто останавливалась и ждала, когда те поспеют за ней. Показывала дорогу.