Текст книги "Моя. Чужая. Беременная (СИ)"

Автор книги: Ольга Висмут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

2. МАКС  

Я ее хочу…

Как пацан, впервые увидевший голые сиськи. Так глупо.

Хорошо, что жизнь научила владеть собой и держать эмоции в кулаке. Очень надеюсь, что не выдал себя. Не хочу пугать ее еще больше.

Ладонь Аси прожигает мою грудь сквозь рубашку и джемпер. Поняв, что я смотрю на нее, она резко отдергивает руку и прячет ее за спину. Лепечет:

– П-простите, я не хотела…

Делаю усилие над собой. Поднимаюсь, осторожно беру ее под локоть и помогаю встать.

– Ничего.

Смотрю на телефон, который она продолжает сжимать.

– Оставь его себе, вернешь, когда определишься с заказом.

Она хлопает ресницами:

– А… а если вам будут звонить?

– У меня есть второй, – улыбаюсь. – Просто не бери трубку. Все поняла?

Ася медлит, но все же кивает. Ловлю ее взгляд. Она мне явно не доверяет, хотя, с какой стати она вообще должна мне доверять? Я ведь сказал, что сбил ее на дороге. Технически, это был не я за рулем, но какая разница, если все расходы по лечению оплачивались с моей карты? Какая разница, если Ася теперь живет в моем доме?

Может я и не прав… Но у Вадима двое детей и жена беременна третьим. Он хороший мужик и водитель тоже. А ошибки… Никто не застрахован от них.

– Спасибо, – тихий голос возвращает меня на землю.

Кидаю на Асю выжидательный взгляд. Она вдруг краснеет и отводит глаза. Добавляет:

– За все…

Меня отвлекает стук по стеклу.

– Шеф! – за окном стоит Егор и машет руками. – Вы новости видели?

Через приоткрытую форточку отлично слышен его прокуренный бас.

– Сейчас выйду, – киваю.

Чувствую спиной, что Ася смотрит мне вслед.

– Ну? – выхожу на крыльцо. – Что за срочность?

Там уже стоит счастливая троица: Дым, Егор и Захар. Вокруг парней радостно прыгают собаки, выпрашивая угощение.

– В новостях показали тот самый район, где мы это… – Дым красноречиво косит глазами в сторону кухни.

– А ну-ка идем, – направляюсь к беседке.

Она стоит на достаточном расстоянии от дома, так что ничьи любопытные ушки ничего не услышат. Захар остается с собаками.

– В общем, шеф, я видел этого Камушкина у нас в офисе месяц назад, – сообщает Егор, когда мы рассаживаемся за столом.

– Ты уверен?

– Да, это точно был он.

– Хм… – пытаюсь припомнить. К нам разные люди приходят, но у Егора феноменальная память на лица. – И чего он хотел?

– Этого я не знаю, – разводит руками, – но он долго ругался и требовал у Санчо, чтобы тот вас позвал. Вы тогда с Ларисой Львовной вдвоем куда-то уехали, а нас с Дымом в офисе на охране оставили.

Хмурюсь, пытаясь припомнить этот скандал. Санчо – это мой секретарь, на самом деле его зовут Александр, но парни в офисе привыкли давать друг другу прозвища. Уверен, у меня оно тоже есть, но как я не пытался его узнать – никто не сказал.

– Странно, Александр ничего мне не говорил. Ладно, я уточню. Что еще?

 – Да все вроде.

– Но рожа у этого Камушкина подозрительная, – вставляет Дым. – Я бы его пробил.

– Вот и займись, – усмехаюсь, – а то скоро мхом прорастешь.

Мы выходим из беседки.

– Максим Николаевич!!! – со стороны дома летит истерический вопль.

И следом за ним – лай собак. Кажется, кто-то уже выбрал себе одежду...

2. АСЯ

Первым делом белье. Теперь пару свитеров, джинсы, сапожки, носки. Хм, а точно. Еще теплая куртка нужна, шапка, перчатки. Зима все-таки. Ох, как дорого выходит. Ладно, этот гад меня сбил, значит, пусть за одежду заплатит.

Мысли сами собой перескакивают на Макса. Вспоминаю, как он меня подхватил, когда я едва не упала, какое у него крепкое тело – и забываю про свои покупки. Сердце заходится от волнения, а ладошки потеют.

В руках начинает вибрировать телефон. На экране высвечивается “Твоя секси-кошечка”.

Вздрагиваю от неожиданности. Гаджет выскальзывает из рук. Впопыхах ловлю его на лету, и палец случайно проходит по сенсору…

Меня оглушает манерный писк.

– Маааксюююсиик-пупсиииик! – пищит эта кошечка в трубку голосом маленькой девочки.

Я едва успеваю вытянуть руки, чтобы убрать телефон подальше от уха. Но она верещит так, что ее слышно даже не на громкой связи. Голос высокий, жеманный. Она тянет гласные так, что у меня зубы сводит.

Ой-ой.

– Ма-а-акс? – спрашивает кошечка. – Ты что, игноришь меня? Плохой мальчик…

Ой!

Я бегом лечу на выход из комнаты. Где же Максим Николаевич?

Мужские голоса доносятся с улицы. Вот блин, там собаки. И холод. Я не хочу туда выходить!

– Максююююсииик-пуууупсииик, – мурлычет кошечка. – Я слышу твое сопение. Это такая игра? Или ты не один, гадкий мальчишка?

С перепугу задерживаю дыхание. Что же мне делать?

– Так, Максюююсик, если не ответишь, то я обижусь, а если я обижусь, то мой папочка очень рассердится. Ты ведь этого не хочешь? Правильно. У тебя есть пять минут, чтобы перезвонить. Время пошло!

Ой-ой. Нужно срочно передать телефон Максу!

Но у меня нет ни куртки, ни сапог.

Ладно, придется выскочить в тапочках и халате.

Открываю входную дверь. Макс стоит возле беседки и общается со своими бугаями.

Морозный воздух проникает под халат. Кажется, сегодня “минус двадцать” как минимум. Брр, холодрыга.

Возвращаюсь в прихожую и хватаю с вешалки пальто Макса. Закутываюсь в него. Не нахожу ничего лучше, как влезть в мужские ботинки, в которых моя нога утопает. Видок еще тот.

Выскакиваю наружу. Кричу:

– Максим Николаевич!

Макс оборачивается на мой голос.

Я несусь к нему, насколько позволяют ботинки, сваливающиеся с ног на каждом шагу. Его глаза расширяются.

– Назад! – внезапно рявкает он.

Я резко торможу и едва не падаю в снег на пятую точку. Недоуменно смотрю на него. Позади раздается грозный лай и рычание.

Собаки!

– Ты что, совсем сумасшедшая? – рычит Макс, в одну секунду оказавшись рядом со мной. – Чего тебе в доме не сидится?

– Там к-к-к-к-ошечка звонила, – заикаясь и трясясь, протягиваю ему телефон. – Сказала срочно перезвонить.

Макс недовольно хмурится. Смотрит на телефон с таким видом, будто я предлагаю ему взять ядовитого паука, но не берет.

– Иди в дом, – сухо бросает. – И больше не отвечай на звонки, даже если будет звонить президент.

– Какой президент? – округляю глаза.

Кошмар! К кому я попала?

– Тот самый, – цедит Макс со значением.

Кажется, он ругнулся, когда я про кошечку сказала. Интересно, кто она ему? Подружка? Нет, какая подружка, у него ведь дочка есть. Значит, жена? А почему он тогда один живет? Может, с женой поругался?

Ой, вот о чем я вообще думаю? Какая мне разница, с кем и как он живет?

Сердито сопя, поворачиваю к дому и натыкаюсь на заинтересованные взгляды собак. За спиной сидят несколько крупных псов, навострили уши и смотрят на меня с явно гастрономическим интересом. Ой, мамочки!

– О-они съедят меня, – невольно пячусь поближе к Максу.

Рядом с ним не так страшно.

Тот выдыхает и берет меня за руку. Ладонь у него сухая и крепкая, от нее исходит тепло.

Он ведет меня в дом… а нет. Подводит к собакам. Я вся дрожу, глядя на этих монстров. Он меня им скормить удумал?

Черные носы втягивают воздух, тычутся под пальто, заставляя меня покраснеть. Запоминают мой запах.

– Свой, – говорит Макс всем псам.

Нервно сглатываю, но стойко выдерживаю, пока эти лоси толпой обнюхивают мою руку.

Влажный горячий язык проходит по моей руке, а один из псов даже виляет хвостом.

– Позже покажу, как их кормить. А теперь иди в дом, Ася. Только не беги и не бойся.

Легко сказать!

Оставляю Макса с его собаками и устремляюсь к дому. Стараюсь идти не торопясь, чтобы не спровоцировать этих монстров. Но внутри все замирает от желания сорваться с места и дать деру.

Псих! Маньяк сумасшедший!

Запоздалый ужас прокатывается по телу волной паники.

Как он мог взять мою руку и ткнуть прямо в морду этим чудовищам?! А если бы меня укусили? Да что он творит?

Только оказавшись под защитой дома, начинаю осознавать произошедшее. Если бы не Максим, собаки могли бы загрызть меня! Их там штук десять и все огромные матерые лоси! Овчарки, ротвейлеры, доберманы!

Ужас!

Все, в душ. Мыться и спать. Ну его, этот безумный день. Надеюсь, завтра я вспомню, кто я такая, и со спокойной совестью уйду из этого дома.

Я уже открываю дверь, когда что-то заставляет меня оглянуться.

Макс стоит там же, где мы расстались, вокруг него прыгают собаки, выпрашивая подачку. А он смотрит на меня. В упор, но словно не видя. Как человек, который думает о своем или силится что-то вспомнить.

Глава 8

1.  МАКС

Где-то час вожусь с собаками. Затем возвращаюсь в дом, но слова парней не выходят из головы. Уже поздно, офис закрыт, а секретарь давно дома. Можно подождать до завтра, но не вижу смысла откладывать беседу.

Хлопаю по карманам, ищу телефон. Потом вспоминаю – отдал его Асе. Забрать? Нет, пусть развлекается. Ей нужно расслабиться.

Иду в кабинет. Открываю ноут, жду пока он загрузится и набираю Александра по скайпу.

– Максим Николаевич? – он, как всегда, серьезный и собранный, только галстука не хватает. – Вы так поздно, случилось что-то?

– Нет, – успокаиваю его, – просто вспомнил тут кое-что. Скажи, тебе некий Григорий Камушкин не знаком?

Санчо хмурит белесые брови. Он натуральный блондин, на лицо смазливый, бабы любят таких, но тощий, долговязый, в очках и от женщин шарахается, хотя ему уже двадцать семь. Живет с мамой. На первый взгляд – полный задрот. Но кто бы знал, что за непритязательной внешностью скрывается острый аналитический ум? И что Санчо, до того как согласился работать на меня, промышлял хакерством на разных порталах.

– Знакомое что-то, – парень чешет затылок. – Где-то месяц назад приходил тип с таким именем.

– И чего он хотел?

– Требовал объяснений. Наша программа занесла его ай-пи в черный список и заблокировала счета.

– А причина?

– Он заходил с разных аккаунтов, регистрировался на аукционах одной строительной фирмы, поднимал ставки, якобы от разных лиц, а потом сливался. Нашими правилами это запрещено.

– Погоди, а смысл его действий? Что за фирма?

– “Стройхаус”. Занимается строительством частных домов под ключ в нашем районе. Последнее время они стали продавать готовые коттеджи с аукциона.

– И чтобы больше заработать, он решил искусственно завышать ставки? – усмехаюсь. – Умно. Надеюсь, ты его послал?

– Да, но он чуть кабинет не разнес и требовал вас. Орал, что такая тактика одобрена владельцем и генеральным директором этого “Стройхауса”.

– Интересно… А сам владелец связывался с тобой?

– Нет, но я проверил. Это его жена, Камушкина Анастасия Дмитриевна.

И почему у меня такое чувство, что я только что вступил в нечто мягкое, теплое и дурно пахнущее?

Вспоминаю репортаж из новостей. Всклокоченного мужика с трехдневной щетиной, так ненатурально скорбящего над погибшей женой. Прозвучавшие обвинения. Санчо только что подтвердил слова ведущей.

Я прощаюсь с ним, отключаю связь, но еще несколько минут сижу, уставившись в потухший экран. В голове крутится какая-то мысль, никак не давая поймать себя за хвост.

Что-то не так. Нутром чую, что-то не так. Надо бы копнуть поглубже этого Камушкина, какой-то он мутный. Завтра же этим займусь.

Приняв решение, направляюсь к Асе.

На кухне ее нет. Стучу в комнату – тишина. Может, ей плохо? Внутри леденеет все от тревоги, и я рывком открываю дверь на себя.

В комнате пусто. Ее нигде нет.

Из ванны доносится шум воды.

Замираю перед дверью. Буду полным идиотом, если сейчас просто вломлюсь в ванну, а Ася там моется.

Но вдруг она опять потеряла сознание? Решившись, стучу.

Никто не отвечает.

– Ася! – зову ее, но никто не откликается.

Распахиваю дверь.

Первое, что бросается в глаза – матовая дверка душевой кабины и женский силуэт за ней. Очень привлекательный женский силуэт…

Замираю в дверях. Понимаю, что должен выйти, но… не могу. Ноги будто приклеились к полу.

Смотрю на нее. Пожираю глазами.

Она меня не слышит. Стоит ко мне боком, подняв руки, и моет голову. Капли воды стекают по ее коже. Аккуратная грудь слегка поднимается вслед за движением рук. Я как дурак смотрю на нее. На изгибы ее фигуры, на стройные ноги и задницу…

Вот она наклоняется и начинает намыливать ноги…

Прогибается в пояснице как кошка.

Жар в паху дает о себе знать, потому что у меня сейчас все мысли ниже пояса. Их столько, что становится трудно дышать. То ли отбросить принципы, отодвинуть эту чертову дверку и присоединиться к ней, то ли выйти.

Я, как самый настоящий извращенец, не могу отвести жадных глаз от голой девушки передо мной.

Понимаю, она в любой момент может обернуться и заметить меня, но не могу отказать себе в удовольствии, не могу отвернуться...

Хочу ее. Прямо сейчас...

Так, стоп, хватит. У меня есть невеста.

Вызываю в мыслях образ Ларисы, ее запах и… чувствую отторжение. Не то. Будто после бокала марочного коньяка хлебнул бормотухи.

Делаю шаг назад и бесшумно закрываю за собой дверь. Следующие пару часов провожу в тренажерке, отрабатывая удары на груше. Пока с меня не сходит семь потов. Все тело гудит, каждая мышца ноет. Давно я так не выкладывался.

 Иду под душ. Воду делаю максимально холодной, чтобы остудить разгоряченное тело. Упираюсь руками в стену и, наклонив голову, смотрю, как вода закручивается воронкой, уходит в слив.

Но мысли, как заколдованные, возвращаются к Асе. К тому, что я видел. Перед глазами так и стоит ее обнаженное тело, изогнувшееся в пояснице.

Пытаюсь выбросить ее из головы – и не могу. Будто приворожила. Не выдержав, голый топаю к бару, хватаю первую попавшуюся бутылку и пью из горла. Хоть так перестану думать о ней.

В конце концов, она моя гостья, она беременна, а я… я женюсь на другой.

Последняя мысль вызывает во мне отвращение. К Лариске. К ситуации, в которую я попал. И к себе. Прежде всего к себе.

Чувствую, что сегодня вряд ли усну...

2.  АСЯ

– Значит так, смотри сюда, – говорит Татьяна Ивановна сразу после завтрака. Похоже, она едва дождалась пока я проснусь и выйду на кухню. – Максим Николаевич распорядился, чтобы я тебе дом показала.

Киваю. Жаль, что не застала его утром. Спала как убитая, почти ничего не слышала. А теперь меня мучает мысль, что я ему вчера даже спокойной ночи не пожелала. Думала подняться на второй этаж, даже к лестнице подошла. Но Татьяна шла мимо и такой взгляд на меня бросила, что я посчитала за лучшее молча убраться оттуда. Хорошо еще, что догадалась оставить телефон в кухне на столе. Сейчас там его уже нет, видимо, Макс забрал.

А Татьяна и сейчас смотрит на меня так, будто думает, что я собираюсь сделать что-то плохое. Украсть котлету из сковородки?

И все же, мне очень хотелось сказать на ночь Максу что-то приятное. Безумный вечерок выдался. И я, конечно, показала себя во всей красе. Это ж надо было додуматься: выскочить к собакам! А все из-за этой кошечки.

Интересно, кто она ему? Жена? Или любовница?

Сомневаюсь, что жена так будет себя вести… Скорее любовница.

От этой мысли во рту становится кисло, и я невольно морщусь.

– Эй, ты меня слушаешь? – Татьяна Ивановна щелкает пальцами у меня перед носом. – Плохо стало?

– А? Нет, простите. Задумалась.

Поспешно изображаю искренний интерес.

– Ладно, ты если что, говори. Максим Николаевич предупредил, что у тебя первый триместр, и сказал, чтобы ты ничего тяжелого не поднимала, – строго продолжает она и показывает на дверь. – Это погреб. Там соленья, грибочки и остальные закрутки. Так же там и мясо для собак в морозильной камере.

Она открывает нижние шкафчики, в которых хранятся огромные казаны.

– Это кастрюли для собак. В них я варю кашу с мясом, а кости Максим Николаевич дает отдельно. Шпик и Буран любят погрызть мослы, Фунт больше бублики любит. Остальные не такие привередливые, едят все подряд. Если что, будешь их тоже кормить.

Я киваю, стараясь запомнить все, особенно клички собак. Хотя вряд ли это получится с первого раза. И вряд ли я наберусь храбрости, чтобы выйти к ним с костью в руке. Они и так меня вчера чуть не сожрали.

– Пойдем, покажу как морозильную камеру открывать, – Татьяна Ивановна открывает дверь в погреб.

– Хорошо.

Следом за ней переступаю порог. Тут темно, интересно, а электричество в эту часть дома не провели?

Она щелкает выключателем, и под потолком вспыхивает яркий свет.

– Включатель тут сбоку, – Татьяна Ивановна показывает на утопленный в стену тумблер.

Если бы не это, я бы в жизни его не нашла.

Мы спускаемся по узкой бетонной лестнице. Прохладный воздух вызывает мурашки по всему телу. Я слегка ежусь. У меня все еще нет подходящей одежды, приходится довольствоваться выданным халатом.

– Да, вот еще, чуть не забыла, – вспоминает домработница. – Максим Николаевич сказал, что твой заказ Егор привезет.

Ну вот, уже что-то хорошее.

Она проводит мне небольшую экскурсию по погребу. Деревянные полки просто ломятся от всякого рода баночек, скляночек и бутылок. Огурчики маринованные, помидорки в собственном соку, перец с сельдереем, кабачки, баклажаны, овощная икра…

Рот наполняется слюной, несмотря на то, что я только что плотно поела.

А еще варенье двенадцати видов, повидло, сиропы и алкоголь. Судя по всему, не дешевый. Запыленные бутылки покоятся на специальных стеллажах ячеечной формы. Да тут целую вечеринку можно устроить и месяц не выходить никуда!

– Это морозильник, – Татьяна Ивановна подводит меня к огромной железной двери, от которой веет морозом. – Здесь хранится мясо для нас и для собак. Смотри, закрывать надо плотно, чтобы теплый воздух туда не попал. Все поняла?

 Она демонстрирует устройство блестящей ручки, похожей на те, которыми запирают двери рефрижераторов.

Я послушно киваю.

– Попробуй сама. Следи, чтобы дверь герметично закрылась. Максим Николаевич предупредил, что уже познакомил тебя с собаками. Я сегодня сама им кашу сварю, а ты вынесешь. Только кастрюли потом собрать не забудь. На улице “минус пять”, весна, чтоб ее. Кастрюли перемерзнут, у собак языки прилипают, потом они и от теплой каши шарахаются как от чумы, приходится в дом запускать и с ложки кормить. А тут паркет, ты сама видела. Поцарапают когтями, а мне – натирай.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Она ворчит, а я все киваю и думаю: ей, наверное, одиноко вот так целыми днями сидеть тут одной. Чем она занимается? Убирает, стирает, готовит… Какая унылая жизнь.

Интересно, а я чем занималась? Не помню, но в то же время и не чувствую себя домохозяйкой. Может, у меня работа была или бизнес какой-то? А семья? Даже если я в разводе и бывший муж не знает о том, что случилось, должны же быть у меня родители, коллеги, друзья. Почему Макс сказал, что меня никто не ищет?

А главное…

Кто отец моего ребенка? Бывший муж или… кто-то другой?

Глава 9

1. АСЯ

– Ты главное не перепутай, что нам на стол, а что собакам, – продолжает поучать Татьяна Ивановна.

– Не переживайте, у меня амнезия, а не клинический идиотизм, – пытаюсь свести все к шутке, но взгляд у моей собеседницы жесткий.

Действительно, лучше запомнить, где и что лежит. Не хочу быть с ней на ножах.

– Идем на второй этаж, – она ведет меня дальше.

По пути показывает, где стоит бытовая химия и моющий пылесос.

Для каждого этажа свои средства: для мебели, для паркета, для стекол и бог знает чего еще. Татьяна Ивановна добавляет, что все на моющих пробиотиках известной бельгийской фирмы. Раз в три месяца она делает новый заказ. Пополняет запас.

– Тут детская, тут спальня Максима Николаевича, там еще пара гостевых, библиотека и рабочий кабинет, в мансарде – тренажерный зал, – поясняет Татьяна Ивановна, показывая на двери. – К каждой спальне примыкает санузел. Если что, разберешься. Детскую обязательно убирать каждую пятницу. Дочь Максима Николаевича бывает здесь редко, но иногда он берет ее на выходные и не предупреждает заранее.

Я послушно киваю.

– А… – хмурюсь, не зная как сформулировать правильно свое любопытство.

– Мирославе Максимовне пять лет, – говорит домработница.

Мирославе Максимовне? О как!

– А кроме вас и Макса… Максима Николаевича здесь никто не живет?

Это я таким хитроумным способом пытаюсь выведать, где же мать его дочери. Вроде я не видела у него на пальце обручального кольца, но мужчины сейчас такие… Могут и не носить.

Взгляд домохозяйки мрачнеет.

– Нет. Его невеста в городе, и он ее сюда не привозит.

На секунду мне кажется, что свет меркнет перед глазами.

Вот оно как. У него есть невеста.

– А… мать Мирославы?

– Они давно развелись. И вообще, поумерь любопытство. Личная жизнь хозяина не должна тебя волновать. Не дай бог замечу, что ты что-то вынюхиваешь – вылетишь отсюда в три счета! Все поняла?

Стиснув зубы, киваю.

Непонятно, чего она взъелась? В конце концов, это он меня сначала чуть не убил, а потом завез не пойми куда. Так что вполне логично, что я пытаюсь узнать хоть что-то о мужчине, который так по-хозяйски обращается со мной.

Хотя, с другой стороны, раз есть невеста, то и приставать не будет.

И почему мне так тоскливо от этой мысли? Сразу вспоминается вчерашний инцидент и его теплые руки на моих плечах, его губы так близко, что я чувствую дыхание...

Нет, стоп. Ничего такого не произошло. То была досадная случайность. Макс просто чувствует себя виноватым и помогает мне восстановиться, а когда я вспомню свое прошлое, то просто уйду из этого дома. Вернусь в привычную жизнь. Если она у меня была…

Рука опускается на живот машинально, что не скрывается от взгляда Татьяны Ивановны.

Она лишь хмыкает.

– Если тяжело будет – говори Кириллу или Захару. Они помогут с тяжестями. Это наши охранники, – добавляет она, видя мое недоумение. – Они обычно в будке возле ворот сидят, работают через день. Я им туда кофе ношу.

Невольно вспоминаю двух амбалов, которые привезли меня сюда вместе с Максом.

Ну да, а чему я удивляюсь? Сразу видно, что Максим не простой человек, если рядом с ним постоянно находятся два телохранителя. И как они не прятали, а я заметила что у каждого под одеждой висит кобура. И дом большой. От ворот до крыльца метров сто, не меньше. По всему двору сад разбит, в таком и собакам хорошо бегать, и жуликам прятаться. А пока на втором этаже сидишь, так и не услышишь, что на первом тебя уже грабят вовсю. Как в фильмах…

Стоп. В каких фильмах?

Что-то пролетает на задворках памяти. Мысль, которую я не могу ухватить. Воспоминание…

Телевизор. Мельтешение теней на экране. Крики. И мужская рука у меня на плече...

– Хорошо. Так… – деловой голос Татьяны Ивановны возвращает в реальность. Она окидывает меня придирчивым взглядом. – Неприлично это среди бела дня по дому в халате разгуливать, да еще перед молодым мужчиной! И убирать в нем неудобно, запачкаешься. Идем, дам тебе запасной фартук…

Одергиваю халат.

– Вы же сказали, что Егор принесет вещи… Но я могу помочь и так, если надо.

– Ладно, не буду тебя мордовать сегодня, – решает она.

Я благодарно киваю.

Голова кружится от того, насколько огромный дом. Еще и запомни все. Благо мне не дают тяжелую работу. Пока что мы разделили территорию так: Татьяна Ивановна будет заниматься вторым этажом и кухней. Я только первым. В принципе, логично. Мало ли, какие ценности могут храниться в кабинете Максима, а я человек с улицы. Да и на первом этаже тоже есть чем заняться.

Масштабы пугают, но у меня нет выбора. Макс же мог попросту выбросить меня где-то посреди дороги и все. Или вообще оставить лежать там где сбил.

Гоню прочь такие мысли. Ну их. Жива, здорова, а память вернется! Мыслим позитивно, как говорят в курсах по саморазвитию…

Ой... а я там была?

...Татьяна мне все-таки не доверяет. Заставила сидеть на кухне и смотреть, как она готовит ужин. Неужели боится оставлять меня без присмотра? Интересно… здоровьем моим обеспокоена или тем, что я полезу куда не просили?

Я с любопытством наблюдаю за ней.

– Что это будет? – интересуюсь.

– Ой, такое название мудреное, – она отмахивается. – Не мешай, а то я совсем запутаюсь.

– Минестроне? – внезапно приходит на ум.

– Откуда ты знаешь? – хмурится женщина.

– Надо добавить больше розмаринчику, – выдаю и едва не прикусываю собственный язык.

Это воспоминание само всплывает в мозгу.

Татьяна Ивановна косится на меня и хмыкает.

– С чего ты взяла, что он сюда подойдет?

– Не знаю, – признаюсь я. – Но вам нужен еще сельдерей… тогда вкус будет немного насыщенней.

– Ясно, но у Максима Николаевича аллергия на сельдерей. Этот овощ у нас в списке запрещенных продуктов.

Я рассеянно киваю. Сельдерей, розмарин… Может, я поваром была в прошлой жизни?

Доктор говорил, что память будет возвращаться постепенно. Может и хорошо, что все началось с рецептов.

С улицы доносится шум машины.

– А, вот и Максим Николаевич. Как раз к столу.

Я вскакиваю немного поспешнее, чем позволяют приличия, и тут же одергиваю себя: ну приехал – и приехал. Не бежать же к нему навстречу. Хотя мне очень хочется увидеть его и рассказать, как прошел день. Поделиться радостной новостью: память начала возвращаться! Пусть это пока еще ничего не значащие обрывки, но главное, есть прогресс!

 – Куда поскакала? – хмуро одергивает Татьяна. – Ну-ка, делом займись! Вон овощи лежат. Делай салат и на стол накрывай.

Приходится подчиниться. Но я все-таки поглядываю в сторону входа. А когда раздается стук входной двери и дом наполняется звуком мужских голосов, не выдерживаю. С ножом в руках выскакиваю в коридор. Губы сами расползаются в глуповатой улыбке. Но взгляд натыкается на хмурое лицо Макса, и слова приветствия сами замирают у меня на губах.

Почему он так смотрит?

Что я уже натворила?

2. МАКС

День выдался очень тяжелым. Нервотрепательным. Сначала DoS-атака, потом пропал свет и вместе с ним, разумеется, интернет. Оказалось, авария на электроподстанции. Пока включились запасные генераторы, пока сервера перешли на новый источник питания, прошла всего пара минут. Но этого времени вполне хватило, что бы потерять почти тридцать миллионов рублей. Именно столько стоили мне эти минуты.

Так что домой я ехал не в самом лучшем расположении духа.

– Максим Николаевич? – голос Егора отвлек от печальных мыслей.

Ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.

– Надо бы на почту заехать.

– Зачем?

– Так посылку забрать.

– А раньше этого сделать не мог?

– Так вы ж сами сказали, что когда домой будем ехать, на почту завернем.

Черт. Совсем вылетело из головы.

– Давай к почте, – бросаю Вадиму.

Тот послушно сбрасывает скорость и ищет место, где развернуться. Потому что мы уже проскочили нужный поворот. Внутри назревают усталость и раздражение. Хочется плюнуть на все, вытянуть ноги и хоть полчаса посидеть в тишине и темноте. Но вряд ли сегодня это получится. Нужно внимательно прочитать бумаги, которые передал Александр. За эти дни он покопался в наших базах данных и собрал все сделки, которые “Стройхаус” проводил через нашу платформу.

Не пойму, почему меня так заинтересовал тот Камушкин с его погибшей женой, но чутье еще никогда меня не подводило. А сейчас оно подсказывает, что от этого “Стройхауса” тянет гнильцой, и эта гнильца задела меня.

В папке только финансовые отчеты. Никаких фотографий. К моему удивлению поиск в интернете ничего не дал: у супругов Камушкиных нет аккаунтов в социальных сетях. Точнее, я нашел там кучу Камушкиных, только не тех, что нужно. И это очень странно в наше время. Хотя…

Не все же любят выставлять напоказ свою личную жизнь? Я, например, тоже стараюсь нигде не светиться.

Санчо проверил “Стройхаус” через сайт-аудит. Но там тоже не оказалось никакой личной информации, кроме паспортных данных владелицы и финансовых показателей фирмы. Это навело меня на новую мысль. Возможно ли, что Камушкины сознательно избегали публичности? Даже тогда в новостях не показали фото погибшей. Видимо, муж не хотел. И, судя по тому, что я знаю, всеми сделками занимался он сам, по генеральной доверенности.

Пока Егор топчется в очереди в почтовом пункте, я просматриваю бумаги. Не нахожу ничего порочащего мое доброе имя и звоню секретарю:

– Убедись, что махинации “Стройхауса” не кинут тень на нас – и отбой. Не хочу разбираться еще и с этим.

– Понял, босс! – рапортует Санчо. – Буду держать руку на пульсе.

Ну и все, этого достаточно. Почему я вообще забиваю себе голову чужими проблемами? Лучше подумаю о своей. Голубоглазой проблеме по имени Ася.

Вернулся Егор с огромной коробкой в руках.

Интересно, моя потеряшка скупила весь магазин? Я в то утро слишком спешил, не проверил ее заказ, просто нажал кнопку оплаты. Но если бы со счета ушла крупная сумма, Санчо бы сразу сказал: следить за движением моих личных средств входит в его обязанности. Не скажу что я мот, но Лариса тоже имеет доступ к моим деньгам. Я вручил ей карту на день помолвки вместе с кольцом. Как символ моей любви и доверия.

Теперь самому противно от этой мысли.

Любовь? Доверие? Да я вчера заперся в душе, думая о другой! О бездомной и безымянной беременной женщине! И повторял ее имя как одержимый во время разрядки. Такого со мной не было с пятнадцати лет.

Ненавижу себя.

Дорога к дому в этот раз кажется бесконечной. Но вот машина въезжает в ворота. Из будки выходит Захар, он сегодня на смене. Киваю ему и иду к дому. Рядом со мной – Егор, все с той же дурацкой коробкой.

Молча вхожу в прихожую.

– Макс… Николаевич…

Со стороны кухни появляется Ася. Все в том же нелепом синем халате. Ее взгляд вспыхивает радостью, но моментально гаснет, наткнувшись на мое мрачное лицо.

Отворачиваюсь и молча расстегиваю пальто. Снимаю ботинки и прохожу в ванную.

За спиной остается Егор.

– Вот, – слышу его бас через неплотно закрытую дверь. – Тут это, покупки.

– Спасибо. Тебя же Егор зовут?

– Да.

– А ты всегда такой суровый?

– Э-э-э…Нет.

– А по тебе и не скажешь. Как день прошел?

– Нормально.

– “Нормально” это хорошо или “нормально” это плохо?

– Хорошо.

Черт. Зачем она с ним говорит? Еще и глупость какую-то мелет.

– Спасибо, что забрал посылку.

– Сама донесешь?

– Не знаю, попробую.

Это она что, улыбается ему?

Сдавив пальцами края раковины, весь превращаюсь в слух.

– Нет, давай я. Показывай, куда отнести.

– Вон дверь, последняя по коридору.

Приглашает его в свою спальню? Кажется, пора приструнить голубков.

Выхожу из ванной. За спиной слишком громко хлопает дверь, кажется, я не рассчитал усилий. От резкого звука вздрагивает Ася и впивается в меня настороженным взглядом.

Почему она постоянно смотрит на меня так, будто ждет одни гадости? Это бесит!