Текст книги "Моя. Чужая. Беременная (СИ)"

Автор книги: Ольга Висмут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 23

 1. МАКС

Я как в тумане. Приторный запах духов врезается в ноздри. К горлу подкатывает тошнота.

Где я? Что со мной?

Открываю глаза. Расфокусированный взгляд упирается в знакомый потолок. Но я не дома.

Через минуту приходит осознание: это Ларискина квартира.

Со стоном сажусь. Обнаруживаю, что на мне нет даже трусов.

Почему я голый в ее постели?? Как здесь оказался?

Пытаюсь напрячь память. Голова отзывается резкой болью. Ничего не могу понять.

Оглядываюсь и составляю логическую цепочку: это спальня в Ларкиной квартире. Узнаю по мебели. Что вчера произошло? Мы с ней встретились в “Махарадже”, разговаривали... и все. Потом труба.

Ничего не понимаю. В ближайшем радиусе моих вещей не видно. Значит, будем искать. Надо убираться отсюда.

Поднимаюсь пошатываясь. Стаскиваю с кровати простынь и обматываю вокруг бедер.

Дверь в комнату открывается. Заходит Лариса с подносом.

– О, Максик, ты проснулся, – она светится от удовольствия. – Я тебе тостов нажарила.

Тостов? Да я бы ее сейчас придушил, если бы смог!

– Ты что со мной сделала? – рычу на нее.

– Не рычи, – она хлопает ресничками. – Ничего я не делала, ты все сам.

– Что “сам”?

– Выпил лишнего и на ногах не смог стоять. Я хотела тебе помочь и отвести домой, но ты вместо этого начала меня лапать еще в машине. А потом мы приехали сюда. Мы переспали. Это было офигенно! Прямо как в наш первый раз!

– Да? – потрясенно смотрю на нее.

– Да, – она мечтательно улыбается. – Максик, ты просто бомба!

Врет или нет? Я свой организм знаю и сомневаюсь, что способен на подвиги, когда на ногах не стою.

Бегло оцениваю свое состояние. Точно ничего не было ночью. Врет как дышит. Хочет поиграть? Поиграем.

– Плевать, – говорю я.

– Что? – недоуменно тянет она.

– Что “что”? Где моя одежда?

– В смысле “плевать”? Ты что обалдел, Стальнов? Или скажешь, эта ночь ничего не значит?

– О чем ты? Мы с тобой не в первый раз шпилимся, – я намеренно грублю. – Прощальный секс, Лара. Тоже неплохо. К тому же ты сама вчера сказала: у тебя другой, у меня другая. Пора прекращать этот балаган.

– Другая? Так Ветров был прав? Ты… Сволочь! Променял меня на какую-то шавку подзаборную! – кричит она, швыряя поднос. – Да кто она такая? Откуда взялась?!

Я успеваю увернуться от горячих тостов и чая. Все выплескивается на постель.

Ну Ветров, ну трепло! Ладно, неважно.

– Мы с тобой расстались, – пожимаю плечами, стараясь сохранить спокойствие. – Моя личная жизнь тебя не касается.

– Думаешь, твоя служанка примет тебя после того, что у нас было? У меня даже есть доказательства, – Ларка нервно усмехается. – И не надо искать мой телефон. Я все сохранила в облаке.

Насколько же она предсказуема! Даже жалко становится.

– Ты пересмотрела сериалов. Не знаю, чем ты накачала меня, но это тебе не поможет. Между нами все кончено, перестань унижаться.

– Нет-нет, Максик. Думаешь, я дура такая? У меня на видео есть кое-что поинтереснее наших кувырков в постели! Например, один белый порошочек, который запачкал твою барсетку и карманы пальто. Ой, а как он там оказался? – она делает большие глаза. – И что скажет полиция?

И тут я взрываюсь. Дергаюсь к ней, позабыв про простынь. Та спадает при первом же шаге, но мне плевать на наготу. Я ничего не вижу, кроме Ларкиной шеи. В последний момент хватаю бывшую невесту за плечи и с силой встряхиваю:

– Только попробуй!

Она пытается меня оттолкнуть, но я сильнее.

Сужаю глаза:

– Если ты по-хорошему не понимаешь, я дам ход компромату на твоего отца. Сама сказала, что наделать копий сейчас можно с чего угодно. Но если я это сделаю, ты лишишься всего: его бизнеса, своего салона, денег в оффшоре. Всего! Ты к этому готова?

Лариса нервно сглатывает. В ее глазах поселяется такой страх, что мне становится не по себе от собственной злости. В отражении ее зрачков я выгляжу как сам дьявол. Пусть. Пусть запомнит меня таким.

– Даю последний шанс: возвращай мои вещи и документы. И на этом все. Больше ты никогда не приблизишься ни ко мне, ни к моим близким. Усекла?

Толкаю ее на кровать.

Лариса падает, ее короткий халат задирается, обнажая бедро и полоску бикини. Но это на меня уже не действует.

– Ты просто монстр, Стальнов, – она хватает ртом воздух. – Чудовище!

 – Это больше не твоя проблема.

* * *

Десять минут спустя я выхожу от нее и со злостью хлопаю дверью. Мне вслед несется истерический визг:

– Убирайся! Убирайся из моего дома и из моей жизни!

С удовольствием делаю это, сжимая подмышкой папку с акциями.

Уже десять утра. Я помятый и воняю Ларкиными духами, будто всю ночь с ней кувыркался. В таком виде домой нельзя. Неизвестно, что Ася придумает, увидев меня, а я сейчас не в том настроении, чтобы оправдываться.

На улице первым делом звоню Егору. Куда он делся вчера? Должен был ждать в машине…

Голос автоответчика сообщает, что абонент недоступен.

Мне это не нравится. Набираю номер Дыма.

– Босс, вы где?! – тот орет в трубку.

– Тише, – морщусь, – не кричи, голова болит. Почему у Егора телефон отключен?

 – Так разбили его! А Егорку нашего отмудохали какие-то твари.

– Что?! – кажется, я ослышался. – Как отмудохали? Он же со мной был вчера.

– Выясняем. Пока известно только что его где-то в час ночи домой избитого привезли и бросили у подъезда. Сосед случайно увидел.

– Откуда ты это знаешь?

– Его жена рассказала. Звонила мне ночью вся в слезах.

– Что с Егором?

 Я сопоставляю факты, пытаясь сложить их в единую картину.

– Перелом руки, челюсть выбита, ну и так по мелочи. Весь в синяках. Я его отвез к Евгенычу, как обычно. Он в травматологии.

– Хорошо, я сейчас еду туда.

Мне даже думать не надо, кто такое мог сделать с моим охранником. Наверняка Ларкины псы. Я ничего не помню с того момента, как выпил то паршивое вино. Будто отрезало. Но могу представить, что там случилось.

Наверняка Егор увидел, как меня выводят и заталкивают к ней в машину, вот и вмешался. Только он один, а их по всей видимости было не меньше четырех. С троими он бы еще справился.

Вечер, темно. Малолюдно. А случайные прохожие не рискнули вмешиваться. Да и какой дурак станет вмешиваться, когда несколько отморозков мужика избивает? Своя шкура дороже.

Процедив ругательство, вызываю такси.

– Клиника “Эдельвейс” – бросаю водиле.

Сначала к Егору, убедиться, что он в порядке. Потом в офис.

Пиликает телефон. На экране выскакивает “напоминалка”.

Дерьмо! Сегодня в двенадцать – встреча с инвесторами.

Мне хочется кого-то убить.

2. АСЯ

Этой ночью я почти не спала. Все ждала Макса, а он так и не вернул. Раньше такое случалось, он оставался у невесты. Но ведь я сама слышала, как он говорил с ней по телефону и сказал, что они расстались.

Неужели с ним что-то случилось?

В шесть, как обычно, уходит Татьяна. Мы с Мирой остаемся вдвоем, если не считать охранника во дворе и собак.

Проходит час, второй, на улице быстро темнеет. А Макса все нет. Я начинаю нервничать. Еле досиживаю до девяти, когда уже надо Миру спать укладывать, и беру ее телефон.

Звоню Максу. Но сначала он не берет трубку, а потом автоответчик говорит, что абонент вне зоны. Так бывает, если выключить телефон.

Это еще больше меня тревожит. Не в силах уснуть, я включаю какой-то фильм, но смотреть его не могу. Все мысли о Максе. Накинув куртку, выхожу во двор. Там уже тает снег, но ночью еще стоят заморозки до “минус пяти” и все покрывается льдом. Поэтому бродить боюсь, не хватает только поскользнуться и упасть в моем положении. Сижу на лавочке, глажу собак и общаюсь с охранником. На этот раз дежурит Кирилл. Мы пьем с ним кофе из термоса и после этого я понимаю, что вообще не засну.

Так и выходит. Всю ночь таращусь в потолок, замирая от каждого шороха, а на утро чувствую себя вареной картохой. В голове слегка мутится, во рту горький привкус. На часах уже семь, а Макса все нет.

С трудом заставляю себя подняться с кровати. Ночевала я в его спальне. Но стоит выйти за двери, как лицом к лицу сталкиваюсь с Татьяной Ивановной.

Что-то она сегодня очень рано пришла. У нее же теперь рабочий день с девяти!

Домработница закидывает на плечо полотенце и окидывает меня недобрым взглядом:

– Так я и знала! Вот вертихвостка! Уже прыгнула к хозяину в постель!

– Это не то, что вы думаете, – бормочу смущенно.

Но покрасневшие щеки и ночнушка выдают меня с головой.

– А что я, по-твоему, думать должна? – Татьяна упирает руки в бока. – Бессовестная твоя натура! У него же невеста есть и дочь спит в другой комнате!

– Он с ней расстался. С невестой.

– А, так думаешь, что на тебе теперь женится? Знаешь, сколько вокруг него таких дур вертится, не ты одна! Ох!

Татьяна замирает, охваченная новой мыслью, и вдруг выдает:

– Так ты что же, от Максима Николаевича беременная?

Я мотаю головой:

– Нет, он тут ни при чем.

– Вот шалава! Ну совсем совести нет! Что за молодежь пошла! От одного беременна, а к другому в постель лезет. Тьфу на тебя!

Она сдергивает с плеча полотенце и бьет меня по плечу.

– Ай! –возмущенно отступаю. – Больно же!

– Больно? Сразу видно, что в детстве тебя не пороли. Вот если бы мамка порола, ты бы умнее была и сто раз подумала, прежде чем к хозяину в штаны ручонки свои запускать!

Она гонит меня полотенцем на первый этаж. Еле успеваю закрыться в ванной.

Настроения и так не было, а теперь вообще чувствую себя отвратительно. Ведь в чем-то Татьяна права.

* * *

После завтрака Мира требует отвезти ее в игровой центр. Я в тайне рада, что она не просится на площадку. После двух встреч с Камушкиным мне не хочется там появляться.

Татьяна со мной не разговаривает после утреннего инцидента. Ну и пусть. Я к ней тоже в подруги не набиваюсь.

Мы с Мирой одеваем легкие курточки. На улице сегодня “плюс семь”, тает снег. Хорошо что мой пуховик демисезонный, у него можно отстегнуть внутреннюю теплую жилетку.

Макса по-прежнему нет и он ни разу не перезвонил. Набираюсь храбрости, прошу у охранника телефон (с утра заступил на смену Захар) и сама звоню. Даже если он очень занят, у меня есть уважительный повод. Я должна сообщить, куда веду его дочь.

Он берет трубку после восьмого гудка. Голос хриплый, усталый:

– Слушаю.

– Макс, я…

– Ася? – он слегка удивлен. Правильно, я же звоню с телефона Захара. – С Мирой все в порядке?

– Да, мы…

– Извини, я очень занят.

Слышу на заднем плане писк какой-то аппаратуры и голоса. Связь обрывается. Похоже, Макс опять отключил телефон.

Чувствую себя раздавленной. Возвращаю гаджет охраннику, а тут еще Татьяна смотрит на меня осуждающе:

– Что, занят? Помяни мое слово, быстро ты ему надоешь и он попросит тебя отсюда. Куда пойдешь-то? Даже имя свое не знаешь!

 “Знаю”, – хочу ей сказать, но молчу.

Какая разница, что она думает обо мне. Главное, Макс жив и здоров.

У ворот уже ждет машина. Макс приставил ко мне двух амбалов после того, как я сказала, что у меня с руки сорвали браслет. Теперь, если мне нужно выйти из дома, я звоню им, они приезжают и сопровождают меня. Везде. Даже в туалет. Но я не жалуюсь, втайне я очень рада. С такими охранниками Камушкин побоится ко мне подходить.

Да, я мысленно так и называю его: Камушкин. Представить не могу, что была женой этого человека! А еще не могу представить, что я преступница…

Но Макс сказал, что во всем разберется. Я ему верю.

Глава 24

АСЯ

– Ася, пошли туда, – Мира тянет меня в сторону очередной игровой зоны.

Мы с ней уже час бродим по детскому центру. Он такой огромный, что занимает три этажа гипермаркета. Все зоны поделены на секции, везде мягкое покрытие и яркие аттракционы для детей. Вокруг мамки с малышами, все визжат, пищат, в воздухе пахнет сладким попкорном и летают связки шаров.

– Мира, ты не устала? – спрашиваю со вздохом и оглядываюсь в поисках места, где можно посидеть пару минут.

После короткого разговора с Максом чувствую себя неуютно. У меня не проходит ощущение, что случилась беда. Только с кем? Судя по голосу, Макс в полном порядке, разве что уставший и очень занят. Но я точно слышала писк медицинской аппаратуры! Его ни с чем не спутаешь. Значит, Максим в больнице...

Неужели с его тещей что-то случилось?

Чей-то взгляд из толпы впивается мне в затылок.

Резко оборачиваюсь, но позади в нескольких шагах стоят мои охранники: Ренат и Данила. Наличие живых шкафов за спиной успокаивает, но я все равно нервно ежусь.

Только Камушкина здесь не хватало.

Охранники следуют за мной, но держатся на расстоянии, чтобы мы не выглядели как жена с двумя мужьями.

– Нет, не устала, – Мира пританцовывает вокруг меня и тянет к площадке, где дети катаются на роликовых коньках. – Смотри! Я тоже хочу!

Минуту назад она прыгала на батуте, до этого каталась на электромашинке, еще раньше ныряла с тарзанки в бассейн с шариками, а еще…

– Ася-я-я! – канючит она, дергая меня за рукав. – Идем! Хочу ролики!

Ну вот что ты с ней будешь делать?

– Ладно, – вздыхаю, – идем.

Рядом с площадкой замечаю фуд-корт. Мы берем Мире ролики напрокат, я помогаю надеть ей коньки, а потом занимаю свободное место за столиком. Хорошо, что отсюда вся площадка видна как на ладони.

За соседним столиком семья из мамы, папы и двух детей едят гамбургеры. Они делают это с таким аппетитом, что мне самой внезапно хочется есть. Вспоминаю, что уже час дня, а мы с Мирой только утром поели. Надо бы сходить, что-то взять. Накормлю ее, когда наиграется.

Один из охранников остается приглядывать за Мирой, второй незаметно следует за мной. Я обхожу фуд-корт в поисках нормальной еды. В конце концов останавливаю выбор на пицце и молочных коктейлях. Не самая здоровая еда для ребенка, но один раз можно. Не гамбургерами же ее кормить или крылышками во фритюре.

Девушка на кассе принимает заказ.

– Пиццу вам принесут, – сообщает она, ставя на стойку два стакана с коктейлем.

– А долго ждать?

– Минут двадцать, – она заученно улыбается и уже смотрит мимо меня на следующего клиента. – Здравствуйте, что будете заказывать?

Я забираю пластиковые стаканы. Посасывая коктейль из трубочки, направляюсь к своему столику. И обнаруживаю, что он уже занят.

На моем месте сидит элегантная брюнетка с ровным загаром. На ней меховая жилетка, явно натуральная, в руках сумочка из кожи рептилии. Я невольно отмечаю наращенные ресницы, слишком пухлые губы и длинный маникюр. А еще у нее такой бюст, что он больше похож на подушку безопасности, чем на женскую грудь.

Я начинаю искать глазами другое свободное место рядом. Терять Миру из виду не хочется.

Незнакомка кидает на меня взгляд и улыбается.

– Ну вы садитесь, – говорит она и прищуривается. – Не стесняйтесь.

– Спасибо, а то у меня там ребенок, – отвечаю с благодарностью.

Пока я усаживаюсь, она не спускает с меня пристального взгляда. Немного неловко от того, что незнакомка так внимательно разглядывает меня.

– Я знаю, – говорит она. – Значит, ты и есть Ася. Вот, пришла посмотреть на тебя.

– Простите, мы знакомы? – недоуменно смотрю на нее.

– С тобой знакомиться – только руки марать, но я тебе и так скажу, – она наклоняется ко мне. – Меня зовут Лариса – я невеста Макса.

Меня кидает в жар. Сглатываю комок, появившейся в горле.

– Он отменил свадьбу, – говорю через силу.

Так, только в ступор нельзя впадать. Ну подумаешь, что я сижу с бывшей невестой Макса в кафе. Он же сказал, что между ними все кончено.

– Это он тебе сказал? – она улыбается, а глаза остаются холодными.

– Да, и я ему верю.

Хотя теперь, глядя на эту Ларису, начинаю сомневаться. Что-то подсказывает, что такая женщина больше подходит ему, чем я. Из меня вышла отличная няня для Миры, но вряд ли получится жена бизнесмена.

– И тебе не стыдно к чужому жениху в постель прыгать? Думаешь, сможешь его увести?

Я пытаюсь сохранить самообладание. Искоса оглядываюсь по сторонам. Вижу охранников. Они посматривают в нашу сторону, но не тревожатся. Правильно, для всех мы просто мило беседуем.

– Если мужчина вас бросил, это еще не значит, что его увели, – говорю так, чтобы она не заметила моей неуверенности.

На лице Ларисы мелькает холодное удивление:

– Да что ты говоришь?

Она достает из сумочки айфон последней модели и начинает листать экран длиннющим маникюром, а затем протягивает мне.

– Ты уверена, что он меня бросил?

Нехотя перевожу взгляд на экран. Что-то подсказывает, что не нужно этого делать. Но уже поздно. Перед глазами стоит незнакомая комната и кровать крупным планом. Я вижу спящего Макса. Он лежит голый, закинув руку за голову, только бедра немного прикрыты простыней. Рядом примостилась эта Лариса. Судя по всему, она делала селфи, лежа у Макса на груди. На ней самой только тонкий пеньюар, сквозь который все видно.

У меня в горле появляется неприятный комок.

– Вы пришли показать мне интимные фото с Максом? – с трудом отвожу взгляд от айфона. – Понимаю, парочки иногда делают такие фотки, чтоб разнообразить личную жизнь. Но вряд ли Максу понравится, что вы все это храните.

– А ты на дату посмотри, – она тычет в угол экрана, где пишется время.

А на телефоне можно ее как-то поменять? Или нет?

Сердце пропускает удар. Там стоит вчерашнее число. То-то Макс не вернулся домой.

Лариса сдвигает фото. Теперь Макс лежит иначе: по-хозяйски закинув на нее руку и ногу, и сопит ей в шею.

Это тот, кто меня обнимал все это время, кто шептал, что я для него единственная.

Судорожно выдыхаю.

– Так что предлагаю по-хорошему – исчезни из жизни Макса. Ты ему не нужна. Он с тобой только играет. Ну, знаешь, мужчинам нравятся симпатичные мордашки. Но женится он все равно на мне. Ты не его поля ягода. Если хочешь, я могу тебе заплатить.

Я почти не слышу ее. В голове какой-то туман. Не могу поверить, что она говорит правду. Слишком уж все гладко. И почему Макс на каждой фотке спит? Он вообще знает, что его снимали?

Последняя мысль отрезвляет. Поднимаю взгляд на Ларису:

– Пусть он сам скажет мне об этом.

– О чем?

– Чтобы я ушла.

– Дура! – взрывается она. – Хочешь оставить ребенка без отца? Я беременна!

Ощущение, что я актриса в дешевой мелодраме. Вот уже и беременная соперница появилась.

– И что? – пожимаю плечами, а внутри все болит. – Я тоже беременна.

У нее багровеет лицо.

– Ты! Ты! – она тычет в меня маникюром, но от злости не может сказать ни слова.

Держись, Ася. Смеяться можно. Плакать нельзя. Потом поплачешь, дома. Неужели этот кошмар в моей жизни никогда не закончится? Какой-то дебильный мексиканский сериал. Но ведь я не обязана поступать как героини в этих сериалах? Я не хочу быть овцой на заклание! Даже если эта Лариса беременна…

– Как что! – шипит она. – Ты должна немедленно исчезнуть! Я дам тебе денег – и проваливай. У нас с Максом будет ребенок.

Она слишком агрессивна. Но вопреки моим ожиданиям, страх перед ней куда-то уходит. Все эмоции застывают, будто скованные льдом. Мне хочется плакать, но губы сами кривятся в ироничной усмешке. Слышу собственный голос:

– Лариса, не нервничайте так. У меня тоже будет ребенок, так что я вас понимаю. Если вы боитесь воспитывать ребенка одна, то не волнуйтесь. Я поговорю с Максимом, он будет вам помогать. В конце концов, у ребенка должен быть отец. Давайте встретимся втроем и обсудим ситуацию.

Мне не верится, что этот холодный вежливый голос – мой, что я вообще говорю весь этот бред.

Лариса застывает с открытым ртом. Она будто силится что-то сказать – и не может. Зато у нее начинает дергаться глаз. Он так подмигивает, будто она передает мне послание азбукой Морзе. Не удивлюсь, если матерное.

Но я хочу побыстрее покинуть ее. Пока еще есть силы – уйти на своих ногах и с гордо выпрямленной спиной. Не хочу, чтобы она поняла, как мне сейчас плохо.

– Ладно, я пойду. Меня ребенок ждет, – поднимаюсь. – Прощайте.

Делаю шаг в сторону площадки. Вижу Миру, которая уже накаталась и пытается снять коньки. Машу ей рукой.

И в этот момент кто-то сильно толкает меня в плечо.

Лариса.

Она проносится мимо меня и отталкивает с дороги.

Я цепляюсь за ножку стула. Он падает с грохотом, а я вслед за ним. Лечу животом на перевернутый стул. Едва успеваю дернуться в сторону и падаю навзничь. Затылком об пол.

– Ася!!! – дикий визг Миры взрывает мне мозг.

Голову опаляет острая боль. Перед глазами темнеет.

Сквозь шум в ушах доносятся топот и крики. Надо мной склоняется обеспокоенный Ренат, второй охранник удерживает Миру.

– Лежите, Ася, я сейчас вызову “скорую”.

– Нет, – осторожно приподнимаюсь и со стоном хватаюсь за голову. К горлу подкатывает тошнота. – Отвезите домой.

– В больницу, – рядом слышится перепуганный голос Ларисы. – Ей надо в больницу! У нее кровь! Везите в “Эдельвейс”, я все оплачу!

И правда, мои пальцы липкие, по ним течет что-то теплое. У меня кружится голова. Кажется, сейчас отключусь…

Чувствую, как меня поднимают на руки.

Последнее, что я вижу, это бледное лицо Ларисы с трясущимися от страха губами. Мы встречаемся с ней глазами. В ее глазах плещется паника, а я теряю сознание...