Текст книги "Моя. Чужая. Беременная (СИ)"
Автор книги: Ольга Висмут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 25
МАКС
Никогда не думал, что Лариса на такое способна: опоить меня, шантажировать, угрожать, да еще приказать своим амбалам избить Егора. И я собирался сделать эту женщину матерью своих детей? Чему бы она их научила?
Мне пришлось несколько часов проторчать в клинике. Утром в такси я даже не подумал перехватить что-то, а потом не до этого было.
Только убедившись, что Егору уже ничего не грозит, я возвращаюсь в офис. Секретарь приносит свежую одежду и документы на подпись:
– Максим Николаевич, у вас встреча в двенадцать.
– Знаю. Закажи что-нибудь перекусить. И кофе. Двойной ристретто.
Он уходит, я открываю верхнюю папку, но не могу сосредоточиться на документах. В голове полный бардак. О встрече с инвесторами вообще не думаю. Меня больше беспокоит, как я объясню Асе свое отсутствие. Не хочу ей врать. Но как сказать правду?
“Здравствуй, милая. Извини, что не ночевал дома. Понимаешь, тут такое дело, бывшая невеста подсыпала мне какую-то дрянь, я отключился, а очнулся утром у нее в койке. Голый”...
Звучит как бред сумасшедшего.
Вряд ли Ася поверит, что у нас ничего не было. Мне только истерики не хватало.
Мои мысли прерывает звонок. Это начальник службы безопасности.
– Слушаю.
– Максим Николаевич, мы его нашли.
– Камушкина? – от неожиданности резко встаю и толкаю стол.
Папка падает на пол, листы разлетаются. – Черт!
– Да, его. Его опознали в одном ломбарде. Он пытался продать браслет.
– Вот сученыш! – цежу сквозь зубы.
Руки сжимаются, а я представляю, что держу Камушкина за горло.
– Но это не все. Риэлтер нашла клиента на его квартиру. Жилье оформлено на Камушкина, так что проблем с продажей нет. Вчера ему перечислили крупный аванс, а сегодня мой информатор сообщил, что видел его имя в списке пассажиров самолета…
– Куда? – перебиваю. – Куда он собрался?
– На Кипр. Но не думаю, что это конечная точка. Есть подозрения, что он там не задержится.
Я понимаю, что он хочет сказать. Камушкин получил деньги и теперь запутывает следы.
– Когда рейс?
– Сегодня в шесть вечера.
Смотрю на часы. Половина двенадцатого. Успеют.
– Ты знаешь что делать.
– Так точно.
Таран отключается.
Вот и все, Камушкин Георгий Валерьевич, пора нам с тобой встретиться и пообщаться. По-свойски.
Возвращается Санчо с ланчем и кофе. Он застает меня собирающим с пола бумаги. Вдвоем мы быстро справляемся. Я ставлю подпись везде, где нужно, и возвращаю папку ему. Теперь можно спокойно поесть.
Но едва успеваю проглотить кофе, как включается коммутатор:
– Максим Николаевич, машина ждет.
Пора ехать на встречу с инвесторами. Она пройдет в местном теннисном клубе. В моем онлайн-бизнесе большие сделки часто заключаются не за столом в конференц-зале, а в элитном бассейне, ресторане или, вот как сегодня, в спорт-клубе. Я еще слишком мелкий, чтобы акулы бизнеса сами ко мне приходили. Но достаточно перспективный, чтобы заинтересовать нужных людей.
* * *
В спорт-клубе меня встречает администратор – симпатичная улыбчивая кукла. Она проводит нас с Дымом в вип-комнату, где уже начинает собираться народ. Я не первый, но и не последний.
– Молодой человек, – ко мне обращается седой мужчина с властным лицом, – где ваш секретарь? Или вы сами будете презентовать свой проект?
Это Гудков – владелец клуба. Неужели ему интересен мой стартап?
Сдержанно улыбаюсь:
– Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам. Никакой секретарь не заинтересован в заключении сделки больше, чем я.
Гудков усмехается:
– Молодец, парень. Похоже, с тобой можно работать.
Остальные поддерживают его. Они сидят в клубных халатах, с полотенцами на шее. Волосы влажные, лица распаренные.
Похоже, мне назначили встречу между сетами. Я буду дурак, если не воспользуюсь этим моментом. От этих людей зависит будущее моей компании.
Мой ноутбук уже подключен к экрану над столом. Я включаю пятиминутный ролик-презентацию и комментирую видеоряд. Главное показать высокую рентабельность моей компании и минимальные риски.
На второй минуте в кармане вибрирует телефон.
Я продолжаю речь с бесстрастным лицом.
Телефон разрывается. Хорошо, что его никто не слышит, кроме меня.
На третьей минуте замечаю, что у Дыма изменилось лицо. Похоже, теперь ему звонят. Но я не могу позволить себе прервать презентацию.
Краем глаза слежу, как Дым достает телефон. Читает с экрана. Его лицо каменеет.
Мира?! Что-то случилось с Мирой?
Все тело бросает в холодный пот.
Дым ловит мой взгляд. Обходит стол и протягивает телефон.
– Прошу прощения, – заморожено улыбаюсь инвесторам.
Смотрю на экран.
“Упала… Отвез в больницу. Угроза выкидыша…”
Эти строчки мерцают перед глазами аварийным сигналом. Мне кажется, я даже слышу вой сирены.
Ася… Что-то случилось с Асей.
Я должен быть рядом с ней.
Плевать на переговоры.
* * *
В больнице меня встречают Ренат, Данила и зареванная дочка. Охранники говорят, что Асю осматривает врач. К ней пока нельзя, нас позовут. Мира ревет в три ручья.
Подхватываю дочку на руки и иду к палате. Толкаю дверь.
– Молодой человек, сюда нельзя! – мне навстречу, расставив руки, бросается знакомая медсестра. Кажется, Ниночка. – Ой, Максим Николаевич, я вас не узнала, богатым будете!
На ее лице расплывается льстивая улыбка.
– Я и так богатый, – отшиваю ее. – Что с ней?
Киваю в сторону кровати, на которой лежит Ася. С порога вижу стойку капельницы и врача, который сидит рядом, приставив стетоскоп к животу Аси.
– Извините, но это закрытая информация, – медсестра обиженно поджимает губы. – Только для близких родственников. Вы ей родственник?
Вот грымза!
– Да, – рявкаю, теряя терпение. – Я ей муж!
Сказал – и сам поразился своим словам. Назвал Асю женой, причем даже не спросил ее мнения. А зачем мне оно? Мы уже два месяца живем в одном доме, две недели спим в одной кровати. Чем не супруги?
У Ниночки глаза лезут на лоб:
– Ой, прошу прощения, Максим Николаевич…Сейчас врач закончит осмотр и все вам расскажет. Пожалуйста, подождите здесь…
Она указывает на диванчик для посетителей рядом с палатой. Похоже, сегодня по городу пойдет новая сплетня.
Мира хнычет на моих руках. Пока утешаю дочку, краем глаза замечаю Ларису. А она что здесь делает? К отцу пришла? Так он в другом корпусе.
Моя бывшая медленно движется по коридору в сторону выхода, причем прижимается к стенке так, будто хочет с ней слиться. Лицо бледное, глаза перепуганные. Вижу, как она нервно вцепилась в свою сумку.
– Папа, это она! – Мира дергает меня за рукав. – Она Асю толкнула! Нарочно, я видела!
– Лариса?
– Да! Я каталась на роликах, а эта тетя толкнула Асю!
Дочка судорожно всхлипывает и трет нос рукавом.
Ссаживаю ее на диван:
– Подожди здесь.
Киваю охранникам, чтобы присмотрели за ней, а сам направляюсь к Ларисе.
– Лара? – хмурюсь. – Это правда?
– Ой, Макс, привет… – лепечет она, пытаясь растянуть губы в улыбку. – А я тут к отцу заходила…
– Лара! – кажется моим тоном можно заморозить весь океан. – Это правда? Ты толкнула Асю? Ты знала, что она беременна?
Ее лицо говорит, что я прав. Она знала. И толкнула ее не случайно, а со зла.
Внутри меня просыпается гнев. Руки тянутся схватить бывшую за горло и трясти, пока у нее голова не отвалится. Я лишь усилием воли заставляю себя сжать кулаки и не двигаться.
Видимо эти мысли отразились у меня на лице, потому что Лариса бледнеет еще больше. Ее губы начинают дрожать:
– Макс, я… это было нечаянно! Я не хотела ее толкать! Честно, прошу, поверь мне!
Она пытается схватить меня за руку, заглянуть мне в глаза. Но мне так противно от ее прикосновений, что я могу только оторвать от своей руки ее пальцы и удержать на расстоянии.
– Хватит, – говорю жестким тоном. – Ты и так уже испортила все, что могла. Убирайся.
Она не вырывается.Только еще больше вжимается в стену.
– Макс, прости, это все Ветров.
– Что?
– Он сказал, что ты завел интрижку с няней своей дочери. Я не думала, что это серьезно, пока ты не разорвал помолвку.
– И тогда ты решила опоить меня, а когда не получилось, то отомстить беременной женщине? – говорю свистящим шепотом.
– Нет! – вздрагивает она. – Я собиралась сегодня улететь на Сейшелы! С тобой или без тебя. Но Ветров позвонил и сказал, что твоя Ася в развлекательном центре. Я хотела с ней только поговорить, все вышло случайно! Пожалуйста, поверь мне…
Она умоляюще смотрит на меня.
– Максим Николаевич, – подходит Ренат, – Лариса Львовна связалась с врачами, пока мы ехали. Если бы не это, нам бы еще полчаса пришлось ждать на рецепции.
Он прав, но я сомневаюсь что Ларку совесть замучила. У таких как она совесть это рудиментарный орган. Вроде он есть, но никто им не пользуется.
– Хорошо, – отпускаю ее руку. – О чем ты с ней говорила?
– Я… я…
– Папа, она ей показывала телефон! – подсказывает Мира с дивана.
Я молча протягиваю руку.
Ларка смотрит на меня затравленным взглядом.
– Макс, это не то, что ты ду…
– Дай мне свой телефон, Лара. Не заставляй отбирать его силой.
– Ты не имеешь права!
– Хорошо, – пожимаю плечами. – Дым, звякни моему адвокату, скажи: пусть готовит в суд дело о нанесении тяжких телесных повреждений Котову Егору Федоровичу. Кажется, охрана стоянки уже передала нам записи с камер? И на них хорошо видно, как избивают Егора рядом с машиной Ларисы Львовны, а сама владелица стоит рядом.
– Хватит! – Ларка рывком открывает сумочку и сует мне в руку айфон. – Я ничего такого не хотела! Просто показала ей фотки!
– Пароль, Лариса, – говорю убийственно-мягким тоном.
Она нехотя прикладывает палец к экрану, блокировка отключается.
Смотрю “галерею”. С каждым новым фото моя рука на айфоне сжимается все сильнее. Еще немного – и он хрустнет.
– Ну ты и дрянь, Лара, – цежу сквозь зубы. – Думала вернуть меня таким образом?
– На любви как на войне! – она пытается забрать телефон, но я хватаю ее за запястье. – Ай, больно!
– Поверь, это еще не больно! – отпускаю ее. – И какие у тебя дела с Ветровым за моей спиной?
– Никаких, Макс, – она трет запястье.
– А если подумать? – надвигаюсь на нее.
– Он… он сказал, что когда ты наиграешься со своей прислугой и вышвырнешь, то он станет тем рыцарем, который ее подберет.
– Сволочь! – не сдержавшись, бью кулаком по стене.
Ларка вздрагивает, проходящая мимо санитарка бросает неодобрительный взгляд:
– А ну хватит буянить, а то охрану вызову! Тут больница!
– Бабушка, мы и есть охрана, – ухмыляется Ренат.
Я заставляю себя отойти от Ларисы.
– Уходи, – цежу через силу.
– Макс…
– Просто уходи. Уезжай на Сейшелы или еще куда и дай мне забыть все, что ты сделала. Иначе я за себя не ручаюсь. А это, – показываю на айфон, – останется у меня.
Она молча кивает и быстрым шагом идет в сторону входа. Смотрю ей вслед и не чувствую к этой женщине ничего, кроме омерзения. Насколько же ты низко пала, Лариса, если решила мстить беременной женщине?
Перехожу из “галереи” в гугл-фото, удаляю все, что там есть. Потом чищу “корзину. Только убедившись, что от фоток не осталось даже следа, бросаю айфон под ноги и давлю каблуком.
А с Ветровым я сам разберусь. Значит, он мне так и не простил тот удар в нос? Ничего, я могу повторить.
Открывается дверь в палату. Я бросаюсь к врачу:
– Что с ней?!
– Угроза миновала. Мы вкололи ей снотворное, она проспит до утра.
От облегчения у меня на секунду темнеет в глазах.
– Можно мне к ней? – просится Мира.
– Нет, малыш, – врач качает головой. – Не сегодня.
Потом обращается ко мне:
– Медсестра подготовит всю информацию, а мне нужно идти. Меня сорвали с плановой операции.
Я отхожу, чтобы он мог пройти.
– Максим Николаевич… – рядом со мной тихо останавливается Дым, – вам там это… Санчо звонит. Говорит, вы провалили сделку века…
Я смотрю на него пустыми глазами.
– Черт с ней, со сделкой. Главное, Ася жива.
Позже Ренат и Данила отвозят Миру домой. Я звоню Татьяне и прошу ее задержаться, пока не придет няня из агентства. А сам остаюсь в больнице. Хочу быть рядом, когда Ася проснется.
Хочу быть первым, кого она увидит, когда откроет глаза.
Глава 26
1. АСЯ
Мне снится странный сон.
Я стою на кухне, обхватив себя за плечи, и мелко дрожу. Но не от холода. Никогда еще не видела мужа в таком состоянии, он словно взбесился, когда я сказала, что беременна. Вздрагиваю от каждого слова.
Жора кричит, тыча пальцем в мой живот:
– За дурака меня держишь?! Я не приму ни тебя, ни этого! Это не от меня!
Не могу понять, что с ним случилось. Откуда столько ненависти, ведь еще вчера между нами все было хорошо!
– Но… – пытаюсь вставить хоть слово.
– Ты пять лет не могла забеременеть, а теперь принесла вот это!
Он швыряет мне в лицо тест на беременность.
С трудом успеваю уклониться. Несчастный тест падает на пол двумя красными полосками кверху.
– Возможно это из-за новых таблеток... – оправдываюсь зачем-то.
Лицо мужа скрывает тень, но я чувствую ненавидящий взгляд, устремленный на мой живот.
– Это не мой ребенок! – цедит Георгий. – Я не собираюсь становиться нянькой для твоего ублюдка!
– Хватит! – меня охватывает злость. – Мы женаты уже пять лет! Ты сам знаешь, сколько раз я пыталась забеременеть, сколько слез пролила! И теперь, когда у меня получилось, ты устраиваешь скандал?
Пять лет бесплодных попыток зачать, пять лет надежд и мечтаний. И вот, наконец, сбылось: наша радость, наше счастье…
– Ты не могла забеременеть от меня, – Георгий мотает головой. – Не могла! Говори, с кем нагуляла?
– Жора…
– Заткнись! – он делает шаг ко мне.
Я всего лишь хотела сделать ему сюрприз. На столе остывает праздничный ужин, за окном уже ночь, а мы все ругаемся...
– От кого он? – рявкает муж, надвигаясь.
Он высокий и крупный мужчина, я точно знаю, что никогда не боялась его, а сейчас…
Инстинктивно сжимаюсь.
– От тебя, – хрипло шепчу.
– Что ты мне лепишь!
Он не верит. Я чувствую это. Не верит. Но я-то знаю, что он у меня первый и единственный мужчина. Больше никого нет и не было никогда!
Не понимаю, что происходит? Откуда эта ненависть в глазах?
Он вскидывает руку, и я отшатываюсь, боясь, что он сейчас ударит меня.
Мои руки в защитном жесте прикрывают живот. Сердце выпрыгивает из груди. Не верю, что это происходит со мной. Перед глазами все покрывается тьмой. Тьма расползается, наступает, хочет меня поглотить...
И вместе с тьмой надвигается страх. Липкий, животный, неуправляемый. Страх за себя и… ребенка.
Нет… Это все какая-то шутка. Это не может быть правдой!
Георгий сжимает кулак и нависает надо мной, продолжая что-то рычать. Но я уже не слышу его. Просто вжимаюсь в стену.
В голове рваными кадрами проносятся воспоминания. Мы же оба хотели ребенка! Он утешал меня после неудачных попыток, нашел хорошего врача, отвез в санаторий, оплатил терапию. Что с ним не так?!
– Шлюха! – бросает он, брызжа слюной. – Так и знал, что ты шлюха!
Слова бьют больнее всего.
– Мы… мы же так хотели… – шепчу.
–Убирайся! Видеть тебя не хочу. Вон из моего дома!
Он напирает, а я пячусь к входной двери.
Ноги не слушаются. Меня затопляет отчаяние.
Нельзя позволять такое!
Отмираю. Руки сжимаются в кулаки.
– Никуда я не пойду! – бросаю в сердцах. – Это и мой дом тоже!
– Нихрена, квартира на мне. Ты здесь даже не прописана!
Он прав. Я прописана на другом конце города. В квартире родителей.
– Хочешь, чтоб я ушла? – зло смотрю на него. – Я уйду, но ты еще пожалеешь! Если тебе не нужен этот ребенок, то я подаю на развод!
Дергаю ручку входной двери. Вылетаю на лестничную клетку и с грохотом закрываю дверь за собой. Забыв про лифт, несусь вниз по лестнице. Слезы застилают глаза.
Уже внизу вспоминаю: забыла даже куртку накинуть, но возвращаться не буду. По крайней мере, не сейчас.
За соседним домом есть стоянка такси. Найму машину, переночую в квартире родителей. Она уже три года пустует, с тех пор, как умер отец. А мамы семь лет назад не стало. Но наличка там есть, хватит, чтобы заплатить за такси. Я везде храню мелочь на всякий случай.
Подожду, пока все утрясется, а потом мы с Жорой нормально поговорим. Хотя…
Какое “нормально” может быть после того, что он сделал? Завтра же свяжусь с адвокатом и подам на развод!
Поддаваясь порыву, срываю с пальца обручальное кольцо. Сжимаю его в кулаке.
Сверху доносится голос. Кажется, Жора выскочил вслед за мной, но я успеваю хлопнуть дверью подъезда и оказываюсь на крыльце.
Сердце болит, ноги сами несут меня куда подальше. Срезаю путь через двор. Холод пробирается под кожу. Я в тонком коктейльном платье не по погоде. На ногах – домашние тапочки, ноги тонут в снегу.
Надо дорогу перебежать. Стоянка такси сразу за углом. И опять здесь фонарь не горит…
Перед глазами продолжает стоять безобразная сцена: муж с занесенной рукой. Неужели он в самом деле собирался ударить меня?
У мусорных баков копошится местная попрошайка. Я ее знаю. Женщина неопределенного возраста с прокуренным голосом и синим одутловатым лицом хронической алкоголички.
– Эй! – кричу, привлекая ее внимание. – Держи!
И швыряю кольцо ей под ноги. Оно со звоном падает на расчищенную от снега площадку.
Мужчина, способный поднять руку на женщину, не будет растить моего ребенка! Я справлюсь сама!
За спиной раздается резкий гудок. Вздрагиваю и инстинктивно оглядываюсь.
Яркий свет бьет в глаза… Ослепляет… Парализует меня.
Не чувствуя тела, замираю на месте. Словно во сне смотрю, как на меня несется машина. Визг шин разрезает воздух и бьет по ушам.
“Беги!” – звенит в голове, но я продолжаю стоять.
Вот и все. Нажилась…
В последний момент прикрываю руками живот.
Удар – и земля под ногами совершает кульбит. Лечу на асфальт. Острая боль простреливает голову. Перед глазами темнеет.
Я сжимаюсь в комок. Ребенок, главное, сохранить ребенка… Это все, что заботит меня...
Кто-то убирает волосы с моего лица, касается шеи. Я с трудом разлепляю ресницы. Сквозь боль и туман с трудом различаю лицо молодого мужчины. Слышу встревоженный голос:
– Девушка, с вами все в порядке? Вы меня слышите?..
Хриплю, пытаясь что-то сказать, но с губ срывается только стон. И все. Темнота…
* * *
– Ася! Ася! – кто-то гладит меня по щеке. – Проснись!
Дергаюсь и судорожно выдыхаю. Потом открываю глаза.
– Макс? – вижу склоненное надо мной встревоженное лицо. – Что случилось?
– Ты кричала во сне.
– Мы не дома? – хриплю, глядя на белый больничный потолок. – Я снова в больнице? Что мы здесь делаем?
– Ты упала в развлекательном центре. Ничего страшного, просто ударилась головой.
Воспоминания о встрече с Ларисой накрывают меня вместе с болью. Касаюсь рукой затылка. Там плотная марлевая повязка.
– Врач сказал, что на голове много сосудов, поэтому было много крови. Но сама рана не опасная, ты просто кожу немного ссадила, – говорит Макс хриплым голосом. – Ася, ты вся дрожишь.
Он прав. Ощущение паники до сих пор плещется на дне подсознания. Меня бьет мелкая дрожь.
Мой спаситель садится рядом, закутывает меня в одеяло и обнимает за плечи. Прижимает к себе, словно маленькую девочку. Я замечаю, что его рубашка небрежно расстегнута, и меня тянет прижаться сильнее.
Почувствовать стук его сердца. Расслабиться в крепких руках хотя бы на несколько секунд. Вдохнуть его запах.
Но я останавливаю себя. Мы не дома. Сюда в любой момент могут войти.
– Ерунда, – говорю, пряча взгляд, – просто кошмар приснился…
– Ясно, – Макс поднимается с явным облегчением.
– А ты что здесь делаешь?
– Ничего. Попей воды и ложись спать. Сейчас три часа ночи.
Макс, как всегда, спокойный и собранный. Он подает мне стакан с трубочкой и добавляет:
– Пей, а я на рецепцию схожу. Возьму кофе. Надо до утра кое-какие вопросы решить.
Он кивает на открытый ноутбук.
Закусив губу, смотрю ему вслед.
Да, это всего лишь кошмар. Но я вспомнила. Вспомнила все, что было до нашей встречи...
И то, как ты меня сбил…
И где мы встречались раньше...
2. МАКС
Камушкина взяли ночью в аэропорту, пока он сдавал багаж. Мужик пытался сопротивляться, но один из моих парней ткнул ему “перо” под ребро – и этот ублюдок едва в штаны не наделал от страха.
“Пером” оказалась обычная шариковая ручка. Но не даром же говорят, что у страха глаза велики.
Едва мне сообщают об этом, как просыпается Ася. Сначала я слышу стон и невнятное бормотание. А потом она вскрикивает. Мне кажется, что ей снится кошмар, и я ее осторожно бужу.
Ася открывает глаза, у нее странный ошарашенный взгляд. Меня на миг охватывает страх, что она забыла о нас, и придется начинать все сначала. Но нет, она называет мое имя. Это слегка успокаивает.
Она засыпает, а я выхожу в комнату ожидания. В этот час здесь пусто, так что никто не мешает мне продолжить общение с Камушкиным.
Парни сажают его в машину и включают видеосвязь. Я долго не томлю и говорю прямо, что знаю про его махинации с нашей платформой. Про аферы с аукционами, про то, что именно он заключал договора с поставщиками на некачественный бетон, из-за которого рухнуло здание. И конечно интересуюсь, как на этих документах оказалась подпись его жены.
Он матерится, обещает всех закопать и требует его выпустить.
– Может, ментам сдадим? За грабеж? – предлагает Дым.
Качаю головой:
– Нет, сами справимся. В лес его.
– Что, какой лес? – Каушкин ерзает на сиденье. Его с двух сторон зажимают Ренат и Данила. – Эй, парни, вы чего, травы обкурились? “Девяностые” давно прошли!
– Заткнись, – Данила беззлобно бьет его по затылку.
– Нет, погодите! Куда вы меня везете? Выпустите! Вас самих посадят за беспредел!
Он начинает дергаться и орать. Так что парням приходится по-быстрому скрутить его и сунуть в рот тряпку, которой Вадим протирает стекла.
Камушкин мычит, вращает глазами и с ужасом смотрит, как машина съезжает с главной дороги и углубляется в лес.
