Текст книги "Обделенный жизнью. Голос Мертворожденного (СИ)"
Автор книги: Ольга Ухова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Не трогай меня! – прошипел он.
– Прости, парень, – сконфузился стрелок, – Я хотел тебя подбодрить… Не сообразил, что тебе не до этого.
– Это из-за меня он умирает… Я увидел ту лавку…
– Вы оба знатно… Сглупили, скажу помягче. Могли бы и догадаться, что у того ублюдка были и свои козыри в рукаве. Разведали хотя бы всё получше, глядишь и разглядели бы здоровую псину под лавкой.
– Мы не ели четыре дня…
– И что? Поели? Вон, смотри, как твоему другу теперь хорошо… Ты видел те лужи, по которым мы вас нашли? Из него, наверное, ведро крови вытекло, не меньше… Если этот дурацкий план с ведьмой сработает, когда этот бедолага придет в себя, первым делом поклянитесь друг другу думать, прежде чем делать какую-нибудь х*рню. Пусть даже подыхать от голода оба будете – думайте, а потом действуйте. Понял меня?
– Понял…
– Ладно, сядь. Успокойся. Твой приятель… Кейранд, да? Он не слабак, сразу видно. Иначе, лежал бы уже на полу, остывая потихоньку. Если ему помочь, выкарабкается.
– Ты так думаешь? – Гаротон посмотрел на стрелка с надеждой.
– Да, – кивнул Заран, – Выживет. Стопудово.
Тут дверь открылась. Вошел Дират.
– Заран, давай, бери пацана за руки, я за ноги возьму. Пошли. Я нашел машину. Гаротон, можешь ехать с нами, если поместишься.
Через некоторое время все четверо тряслись в изрядно потрепанном корыте, которое по какому-то страшному недоразумению называлось «автомобиль». Заран и Дират сидели спереди, сбоку от последнего с трудом втиснулся Гаротон. Кейранда положили за задние сидения.
– Ну, Гаротон, ты у нас сегодня проводник, – сказал Дират, смотря на дорогу, – Говори, куда ехать?
– Точного адреса не знаю, но нам нужно в деревню Ираэд.
– Ираэд? – удивился Заран, – Она ведь была заброшена давным-давно. Там никто не живет.
– Поэтому колдунья там и поселилась, как говорят, – ответил Гаротон, – На ведьм же охотятся. Так что она решила жить там, где никто её не будет искать.
– Черт, сказал бы сразу, что нам туда, мы бы внедорожник взяли… – заворчал Дират, – В эту деревеньку и раньше было сложно добраться, а теперь дороги, наверное, стали совсем непроходимыми.
Он замолчал, смотря через водительское зеркало на спящего Кейранда.
– Как там твой друг, парень? Что-то он совсем не шевелится… Не могу понять, он дышит?
– Дышит. Просто часто и неглубоко, – ответил вместо Гаротона Заран.
Для верности, он обернулся, протянул руку к раненому, схватил его за запястье и стал искать пульс.
– Них*ра он холодный. Кожа совсем ледяная, – сказал он, опуская руку, – Ну, да, пульс есть. Слабый, правда, но есть.
– Не ругайся при ребенке, – осадил друга Дират, кивая на Гаротона.
– Ты хоть слышал как говорит этот «ребенок»? Он нас обоих в этом деле перещеголяет, поверь мне.
– Это не оправдание. Лучше дай ему пример, что можно жить и без мата, глядишь, исправляться начнет. Да, Гаротон? – усмехнулся стрелок.
Мальчик отвернулся от раненого друга, бросил взгляд на Дирата, потом стал смотреть в окно, о чем-то глубоко задумавшись.
– Почему… – наконец заговорил он, – Почему вы решили нам помочь?
Стрелки переглянулись. Дират улыбнулся.
– Я могу сказать, что из-за нашего нездорового чувства справедливости, но ты ведь не поверишь.
– Не поверю. Не бывает такого. И справедливости тоже не бывает, – ответил Гаротон.
– Грустно, если современные дети так уверены в этом, – сказал Дират, поворачивая руль, – Мы застрелили ту собаку и бросились вам помогать совершенно инстинктивно, хочешь верь, хочешь нет. Нам было невыносимо просто так стоять и лыбиться на то, как пацана собирается убить здоровая псина, перед этим отгрызя ему руку… Да, сегодня мне пришлось ради вас убить анксела, хотя, его анкселом-то трудно назвать, эту мразь даже не жалко. Да, я потратил собственные деньги на эту колымагу и трачу собственное время, чтобы довезти твоего друга до ведьмы. Зато совесть чиста. Я помог тому, кто нуждался в помощи. Что до того торгаша… Он получил по заслугам. Наверняка Кейранд не единственный, кто пострадал от его псины… Нет, я, черт возьми, всё понимаю, но натравливать бойцовскую собаку на совершенно безобидного нищего паренька, который всего лишь хотел есть… В общем, Гаротон, считай, что вам обоим просто повезло в нужный час встретить милосердных людей. Милосердных к таким, как вы, по крайней мере. Мы ничего не попросим взамен, не переживай. Да ведь, Заран?
– Было бы что просить с оборванцев… Шучу. Нет, конечно. Ни ты, ни твой загинающийся друг нам ничего не должны.
Гаротон промолчал, смотря в окно.
– Парень, тебя «спасибо» говорить не учили? – раздраженно отчитал его Заран.
– Не обращай внимания, друг, – снисходительно ответил второй.
– Я скажу вам спасибо, когда здоровый Кейранд будет стоять рядом со мной в нашем доме вместе с остальными, – ответил Гаротон.
– Наглость – второе счастье. Ладно, подождем.
– Заран, да отстань ты от парня. Они сегодня оба такое пережили, что… Просто дай ему спокойно посидеть и всё обдумать.
Скоро они съехали с асфальтированной дороги на проселочную, затем им стали попадаться брошенные дома – они достигли деревни, но в ней не наблюдалось никаких признаков жизни, одни руины сгнивших деревянных хижин. Животные еще могли найти себе приют среди этих скорбных развалин, массы раскрошившегося бетона и почерневшей груды щепок, но ни один анксел, пусть даже самый отчаявшийся, не смог бы тут выжить.
– Ну? И где жилище этой ведьмы? – произнес Дитар, сосредоточенно осматривая окрестности.
– Не знаю… – дрожащим голосом ответил Гаротон.
«Неужели… Всё было зря… Кейранд…» – лихорадочно думал он, теряя над собой контроль.
– Эй-эй, парень, ты чего? Погоди раскисать, может, твоя ведьма где-то тут, неподалеку? – попытался подбодрить его Заран, – Может, где-нибудь на окраине деревни? Сейчас поездим по улицам, найдем её.
Дитар вдруг резко надавил на тормоз. До этого машина двигалась не слишком быстро, так что сидящих в салоне немного тряхнуло, но не более.
Опережая вопросы, стрелок показал пассажирам куда-то вперед.
– Смотрите! Девушка с ребенком.
Гаротон посмотрел туда, куда указывал Дират и, действительно, увидел вдалеке девушку, несущую в руках сверток. Стрелок снова нажал на газ, они подъехали к ней поближе и вновь остановились. Тогда мальчик смог лучше разглядеть путницу. Девушке было лет 25-27, одета она была по-простому, типичная сельская жительница. На голове платок, тело закрывает темное платье в цветочек с юбкой по щиколотку и с длинными рукавами, на ногах простые ботинки. А в руках она действительно держала хорошо укутанного грудного ребенка, который мирно спал у неё на руках. Увидев машину, она остановилась, настороженно смотря на незнакомых анкселов.
– Добрая девушка, здравствуйте, – сказал ей Дират, – Послушайте, вам, наверное, мой вопрос покажется странным, но… Мы ищем ведьму, целительницу. Пожалуйста, если вы знаете, скажите нам, где её найти. У нас тут раненый, если ему не помочь…
Девушка задумалась.
– А вы точно не из армии? Не сделаете ей ничего плохого? Госпожа Диодена – прекрасная женщина, мы стольким ей обязаны…
Дират вздохнул.
– Посмотрите на заднее сидение, если нам не верите. Увидите, что мы не шутим и не лжем.
Путница посмотрела на стрелка с опаской, но потом сделала шаг ближе к машине и заглянула в окошко. Увидев Кейранда, она побледнела, закрыла рот рукой и отшатнулась.
– Вам нужно по этой дороге проехать дальше, выехать из села, там будет развилка, повернете налево. Еще немного проедете и найдете хижину, – сказала девушка, прийдя в себя, – Бедный мальчик… Госпожа обязательно ему поможет, не сомневайтесь.
– Спасибо вам.
– Не теряйте на меня время, езжайте. Удачи вам, – сказала на прощание молодая мать.
Машина тронулась с места. Скоро девушка осталась далеко позади.
– Вот видишь, Гаротон, есть на земле добрые люди. Милосердные. Вот, девушка, не стала засыпать расспросами «что случилось? Как?». Увидела, что дела плохи, не стала занимать у несчастного Кейранда столь необходимое ему время и ответила точно по вопросу. Теперь твоему другу продержаться еще чуть-чуть, и он попадет в хорошие руки… Надеюсь, что хорошие, – сказал Заран.
– Знаешь, я столько ни слышал об этой ведьме, все её называют чуть ли не святой. Наверное, не просто так, – ответил Дират.
– Как знать… Она же слепая на один глаз, да? Почему тогда не вернет себе зрение какой-нибудь ворожбой?
Дират лишь пожал плечами.
Скоро они действительно подъехали к какой-то избушке. Та выглядела вполне опрятной. Довольно большая, стены из светлого дерева, в резных окнах горел теплый свет, как от свечи или керосиновой лампы. У дома был разбит палисадник, в котором росли какие-то очень изящные кустарники, размером наподобие черемухи, но с тонкими серебряными стволами и маленькими светло-зелеными листьями. На небольшом заборчике сидел зверек, похожий на земную обезьянку, но с треугольной мордочкой, зелеными кошачьими глазами, серо-синей шерсткой и пушистым лисьим хвостом.
На звук подъезжающей машины, из дома вышла хозяйка. Дират поспешил к ней, дав знак остальным сидеть в машине. Гаротон смотрел за развитием их разговора.
Диодена выглядела совсем не так, как он себе представлял. Она была статной, одета в явно недешевую, очень качественно сделанную черную мантию. Левый её глаз действительно был слепым. На вид ведьме было примерно сорок лет. Для женщины, живущей вне цивилизации, она выглядела очень ухоженной, движения говорили о воспитанности, а глаза выдавали недюжинный ум. На Дирата, впрочем, она смотрела так строго, что Гаротон поймал себя на мысли, что ему страшно выходить из машины к ней.
Да и сам стрелок в таких обстоятельствах, похоже, разволновался. Он что-то быстро и взволнованно говорил ведьме, активно жестикулируя. Взгляд Диодены по мере его рассказа всё больше смягчялся, а в конце Гаротону показалось, что по лицу чародейки прошла тень жалости. В любом случае, она кивнула стрелку, что-то коротко ему сказав. Тот сразу бросился к машине.
– Заран, помогай, – сказал он другу, открывая дверцу заднего ряда сидений и осторожно беря Кейранда за здоровое плечо, а с другой стороны за бок.
Заран засуетился. Они взяли раненого и понесли его к ведьме.
– Меня подождите! – крикнул им Гаротон, бросаясь за ними.
Вид раны впечатлил Диодену. Взяв себя в руки, она склонилась к груди мальчика, послушала его дыхание, выпрямилась, прижала свою ладонь к его шее. Потом открыла входную дверь и крикнула:
– Сальтер! Эррен! Ко мне.
Через несколько секунд из дома вышли двое молодых парней в черных вышитых серебряными нитками мундирах, придававшие им вид путников из далекого прошлого. Впрочем, пистолеты на их поясах были вполне современными, чего не сказать о саблях, спрятанных в ножны.
– Примите мальчика, – сказала им ведьма, – В операционную его. Быстро.
– Них*ра себе, ведьмочка, – шепнул Заран другу, – Живет с двумя парнями, которые ей в сыновья годятся.
Диодена посмотрела на него так, что он тут же замолчал, залился краской и стыдливо произнес:
– Извините, сглупил, не подумав.
– Действительно, – холодно процедила она.
Её взгляд вдруг упал на Гаротона, который с волнением смотрел вслед тем двум парням в мундирах.
– Это его друг? – спросила она.
– Да.
– А вы двое раненому никем не приходитесь, как я понимаю.
– Да, так и есть, – сказал Дират, – Узнали о их существовании лишь сегодня.
– Судя по тому, что ты весь в крови своего приятеля, могу предположить, что ты был свидетелем того, что произошло, – сказала ведьма Гаротону.
Тот растерялся под её строгим и холодным взглядом. Пока что он совсем не мог понять, почему та девушка с ребенком назвала ведьму «доброй». Смотрела она так, что от одного её взгляда можно было замерзнуть до смерти.
– Верно? – спросила она.
– А, д-да, – ответил ей мальчик.
– Прекрасно. Ты тоже останешься здесь, по крайней мере на ночь. Можешь побыть и подольше, пока твой друг не выздоровеет.
– Подождите, я не понимаю, – подозрительно смотря на ведьму произнес Дират, – Этот пацан вам зачем? Он здоров, насколько я знаю?
– Анорексия считается в наше время признаком здоровья? – ведьма издевательски подняла бровь, – Это во-первых. Во-вторых, я должна знать, как его несчастный друг получил свою рану.
– Зачем? Вы не можете просто его вылечить?
– Я должна буду затем вернуть его вам, не так ли? Так откуда мне знать, что это не вы натравили на ребенка ту собаку? Не волнуйтесь, я ничего плохого не сделаю ни тому, ни другому мальчику. Можете быть спокойны. Раненого я вылечу, а его другу… Как твоё имя, кстати? – обратилась Диодена ко второму мальчику.
– Гаротон.
– Гаротон получит еду и пару дней поспит в теплой постели, а не на грязном бетонном полу или где он обычно проводит ночь.
– Хм… Ты согласен, парень? – спросил Заран.
– Да. Да, согласен.
– Хорошо. Иллирия? – снова крикнула в глубину дома Диодена.
Теперь к ним вышла молодая девушка в черной мантии, выглядевшей немного попроще, чем у Диодены.
– Этого мальчика уведи в гостевую комнату и дай ему поесть. Только немного, он долго голодал, объедаться ему сейчас нельзя.
«Черт, да сколько их там живет в одном этом доме?», – подумал Заран, на этот раз благоразумно решив не высказывать мысли вслух.
– Да, госпожа, – сказала девушка.
Она протянула Гаротону руку и улыбнулась.
– Пойдем.
Мальчик неуверенно взял её ладонь и пошел за ней вглубь дома. Уходя, он слышал, как ведьма просит у стрелков дать ей какие-нибудь контактные данные, чтобы она смогла по своим каналам уведомить их, когда Кейранд вылечится.
========== Глава IV-2. Излечение ==========
Первое, что почувствовал Кейранд, когда внезапно осознал, что всё еще живет – невыносимая жажда. Скрюченный сухой язык лежал на правом ряду зубов и не реагировал на команды шевельнуться. Затем мальчик понял, что лежит полуобнаженным на удобной кровати, накрытый тонким одеялом. Боли больше не было, осталась только чудовищная слабость.
«Ничего не понимаю… Почему так тепло? Так удобно? Собака… Гаротон… Куда все они исчезли?»
Шарн с трудом разлепил веки. Он увидел небольшую комнату. Светлые бежевые обои из-за которых помещение казалось больше, чем было на самом деле, окно в деревянной раме, за которым было уже темно, широкая кровать, на которой лежал Кейранд. Рядом с ней стоял стул. На нем сидела женщина в темной мантии и смотрела на него, не отрываясь.
– О, ты проснулся… – сказала она, вздрогнув.
«Воды… Пожалуйста…» – думал Кейранд, пытаясь шевелить ссохшимися губами.
Но женщина поняла его и без слов. Она вскочила и схватила с прикроватного столика графин с водой. Мальчик еще никогда с таким благоговением не смотрел на поток льющейся в стакан жидкости. Ведьма подошла к нему со стаканом в руке и помогла ему пить, приподняв его за плечи.
– Клянусь Фанкорной, ты всё еще ледяной, – прошептала она, смотря, как осушается емкость с водой, – Ну, как ты? Еще воды?
Кейранд покачал головой. Женщина аккуратно опустила его на прежнее место и поставила пустой стакан обратно на столик. Она погладила мальчика по щеке. Ладонь её была теплой и не по возрасту нежной.
– Ничего не бойся, Кейранд. Ты здесь в безопасности.
– Кто вы? – прохрипел мальчик.
– Меня зовут Диодена. Я ведьма, как вы, простые анкселы, это называете… Тебя привезли ко мне и попросили разобраться с твоей раной.
Кейранд чуть приподнялся и посмотрел на левое предплечье. Зрелище нагой, открытой взору искореженной плоти скрылось под белоснежными бинтами. Рука совсем не болела, но мальчик побоялся пытаться напрячь её.
– Не волнуйся. Она прооперирована и зашита. Тебе остается только ждать, пока рана не затянется.
Диодена положила свои мягкие ладони на плечи Кейранда и ласково, но настойчиво прижала его обратно к кровати.
– Не напрягайся. Тебе нужно больше отдыхать.
Видя, что мальчик не сопротивляется и послушно лежит на кровати, она села обратно на стул.
– А где… Где Гаротон? – спросил раненый, без особой надежды на ответ.
– Он здесь. В этом доме. Ждет твоего пробуждения уже третий день.
– Я спал два дня?!
Ведьма кивнула, прикрыв глаза.
– Я позову твоего друга сюда, но только после того, как ты ответишь на несколько вопросов. Ты готов? Если ты скажешь, что чувствуешь себя слишком плохо, я уйду, дам тебе времени отдохнуть побольше. Ты сможешь и прервать наш разговор на середине, если тебе вдруг станет плохо. Но Гаротона ты увидишь только после того, как я получу все ответы, – говорила она, сверля его взглядом своих голубых глаз.
Кейранд вымученно усмехнулся.
– Это шантаж?
– Ты находишься в моем доме, мальчик. И правила здесь устанавливаю я. Так что? Будем конфликтовать, тебе нужно время, или ты готов?
– Я… Я готов.
– Ты уверен? Можешь не торопиться. У меня времени предостаточно. Да и ты не похож на… Чрезмерно занятого анксела.
– Да, я уверен, – прохрипел раненый.
– Хорошо, – сказала Диодена, – Расскажи мне о своей семье, Кейранд.
– Что? – Шарн удивленно уставился на чародейку, – Зачем вам это знать?
– А ты думал, я буду спрашивать твою группу крови, перечень твоих хронических болезней и аллергий? – усмехнулась ведьма, – Нет. А теперь, прошу тебя ответить на вопрос.
Кейранд замялся, не понимая, зачем женщина спрашивает его об этом и как ему выстроить свой ответ так, чтобы удовлетворить её любопытство. Ему нужно было как можно скорее встретиться с Гаротоном. Только он сможет правдиво рассказать о том, что происходит. Он – единственный, кому можно доверять.
– Ну хорошо, – не вытерпела чародейка, – Для начала, расскажи о своей матери.
И мальчик стал рассказывать о той женщине, что родила его. Рассказ выходил складным и даже увлекательно-горьким. Но потом ведьма резко прервала его вопросом, предугадать который не было никакой возможности:
– Так значит, ты родился второго января 2590-го года… Скажи мне, твоя мать родила тебя днем или ночью? Хотя, вряд ли ты знаешь такие подробности…
– Ночью, – твердо ответил Кейранд, – Мать, когда кричала на меня, всегда говорила «Будь проклята та ночь, когда…»
– Всё ясно, – прервала его Диодена, подняв ладонь, – Продолжай свой рассказ о матери и дальше, пожалуйста.
Дальше она стала задавать вопросы об отце Шарна, но очень скоро сдалась, поняв, что это бессмысленно – мальчик почти ничего о нем не знал. Она спрашивала, встречалась ли мать Кейранда с ведьмами, встречался ли он сам с ними до сегодняшнего дня. Мальчик абсолютно не понимал, какого черта Диодена задает такие вопросы, но честно отвечал, что сам никогда не имел дела с чародейками и его мать, скорее всего, тоже.
Услышав его ответы, ведьма встала со стула и подошла к огромному белому шкафу, стоящему у стены.
– Когда тебя принесли, на тебе была кожаная куртка, – сказала она, открывая дверцы, – Она очень пострадала, когда тебя ранили, но мои послушницы восстановили её.
Диодена повернулась к Кейранду, держа в руках вешалку, на которой висела та самая куртка. Начищенная и совершенно целая, даже лучше, чем до встречи с собачьими зубами.
– Я оставлю её на столе.
Ведьма положила предмет одежды на стол, вернулась на прежнее место и вновь стала, не отрываясь, смотреть на Кейранда.
– Конечно, я не могла заметить, что такая же куртка была и на твоем друге Гаротоне и не могла пропустить рисунок у вас на спинах. Череп с символом Анархии… Вы состоите в какой-то банде? Не волнуйся, я живу здесь, в глуши, и занимаюсь магическими исследованиями и врачеванием, войны с бандами нищих подростков меня не интересуют.
– Да. У нас есть банда… Могу я не говорить, как она называется?
Диодена кивнула.
– Можешь. Но я бы хотела, чтобы ты больше рассказал о ней. Какая у вас цель, какая философия?
– Мы просто хотим выжить. Наш лидер говорит, что, если в категории А нет власти, такие, как мы, должны её создать. Мир нам ничего не должен, значит, и мы ничего ему не должны. Мы верим, что закона нет, всё дозволено и цель оправдывает средства. В нашем братстве все равны и даже титул лидера легко потерять.
– Понятно… – сказала Диодена, отвернувшись.
– Вы не верите в то, что нас ждет успех? – спросил Кейранд.
– Знаешь, Кейранд… Всё, чего вы достигните– это красивые надгробия на кладбище. В лучшем случае. Иного членам уличных банд не дано. Анксел не прощает наивных амбиций…
Ведьма вздохнула.
– Я знаю, что ты всё равно меня не послушаешь, так что давай пойдем дальше. Поговорим о твоем друге, Гаротоне. Он готов ради тебя на любые опасности, ты знаешь? – впервые за всё время разговора Диодена улыбнулась, – Моей послушнице пришлось очень постараться, чтобы не дать ему пройти в операционную, где мы работали с твоей раной. Ты тоже не похож на труса. Уверена, если бы Гаротон оказался на твоем месте, ты сделал бы всё возможное, чтобы спасти его. Расскажи мне, как вы с ним познакомились.
И Кейранд вновь начал говорить. Но к концу его рассказа произошло нечто странное. Дверь приоткрылась и Шарн увидел девочку, примерно одного с ним возраста. Диодена тут же вскочила с места и бросилась к ней, закрыв дверь за собой, так что толком рассмотреть ровесницу Кейранд не смог.
Но одна деталь ему запомнилась точно и ярко: желтые радужки глаз девочки-подростка и их черная склера.
«Как такое возможно?» – взволнованно думал он, сердце бешено заколотилось от шока, – «Мне показалось? Нет, я ведь точно видел… Но такого ведь не может быть… У меня глюки от потери крови?»
Он глубоко вздохнул, унимая сердце.
«Да, наверное, что-то такое. Или показалось… Или с мозгами что-то не то из-за этой чертовой раны…»
Дверь открылась и в комнату вновь вошла Диодена. Она не стала проходить вглубь помещения, а так и осталась стоять у двери, держась за круглую дверную ручку.
– Прошу прощения, Кейранд, я должна идти, послушнице стало плохо. Спасибо за разговор, перед тем, как заняться ребенком, я зайду в комнату Гаротона и приглашу его сюда. Можете разговаривать хоть до рассвета, я вас не ограничиваю. Теперь, мне пора.
Не успел Шарн ответить ей, как ведьма вышла обратно в коридор. Он услышал звук удаляющихся шагов.
Через несколько минут в комнату ворвался явно возбужденный и счастливый Гаротон.
– Шарн! Черт тебя дери, ты живой! – воскликнул он прямо с порога.
Он рассказал ему и о стрелках, и о том, как они везли его к ведьме, о порядках, которые царят в этом доме.
– Это вообще охрененное место! – восклицал парень, – Тут кормят три раза в день, и душ есть и кровати мягкие, я такие только на картинках видел! Вот бы на всю жизнь тут остаться…
Через несколько часов, когда их разговор всё еще продолжался, вошла Диодена.
– Простите, что прерываю вас, мальчики, но у меня важное дело к тебе, Кейранд. Ты, Гаротон, можешь идти, но… Я хотела бы, чтобы ты остался и тоже послушал меня. Я думаю, твоему другу не помешает совет от близкого человека. Ты останешься?
– Да, конечно, – сказал мальчик и встал со стула, – Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо, – улыбнулась ведьма, занимая его место.
Сам Гаротон сел на кровать Кейранда.
– Итак, Кейранд… Твоя рана будет заживать довольно долго. Как минимум, несколько недель. У нас имеются сильнодействующие магические мази, которые сократят этот срок до одной недели, но я хочу предложить тебе нечто другое. Существует особое заклинание, одно из заклинаний школы Исцеления. Ты избавишься от раны за десять-пятнадцать минут, останется только шрам. Но ритуал будет очень болезненным. Тебе придется пострадать. Такую боль вряд ли можно сопоставить с той, которую ты пережил, но тебе придется сложно. Усыпить тебя я не смогу, заклинание действует так, что ты всё равно проснешься. Зато, через один день, ты уже будешь дома.
Ведьма внимательно смотрела на него, ожидая его реакции.
– Что ты выбираешь? Мне лично всё равно, неделю ли ты пробудешь здесь или всего сутки.
Кейранд задумался.
– Я бы предпочел ритуал… Гаротон, а ты что думаешь?
– Лично я был бы счастлив провести тут еще недельку, но Цинтлер и Мальтер понятия не имеют, где мы, – водя ногтем большого пальца правой руки по губам, сказал Гаротон, – Я бы попросил госпожу Диодену связаться с теми стрелками, которые нас вытащили, и передать им, чтобы они навестили этих двоих, но… Я боюсь, ни Мальтер, ни Цинтлер не будут их слушать. Оставлять тебя одного и ехать в город я тоже не могу. Просто потому что, раз уж так вышло, я должен привезти тебя обратно домой живым и здоровым… Так что да, лучше соглашайся на ритуал, если, конечно, чувствуешь, что готов.
Кейранд перевел взгляд на Диодену.
Следующим утром его ввели в небольшую цилиндрическую комнату, стены, пол и потолок которой были сделаны из темного камня. Мальчик не был уверен, но, похоже, его провели туда по каким-то подземным ходам, и сама комната тоже находилась под землей.
Всё это ему страшно не нравилось. Темный камень давил со всех сторон, в комнате было холодно и Кейранду приходилось ежиться, чтобы хоть как-то согреться. Но больше всего ему не нравился единственный предмет мебели, который был в этом помещении – большой каменный алтарь прямо по центру. Он был размером примерно с хирургический стол, по бокам покрыт странными рельефными изображениями, а на поверхности виднелись выгравированные и покрытые красной краской пентаграммы и магические символы.
– Ложись на алтарь, – сказала мальчику Диодена.
«Ну, что ж… Отступать поздно. Я уже принял решение…» – подумал Кейранд, заглушая взбунтовавшиеся нервы.
Он вскарабкался на каменную глыбу, пользуясь здоровой рукой. Дионена жестом попросила его лечь. Когда Кейранд выполнил просьбу, она подошла к нему и провела двумя пальцами по запястью его правой руки. На том месте, где прошли её пальцы, появилась полоска желтого света или скорее сгусток какой-то энергии, вытянутый в линию. Кейранду и так всё происходящее очень действовало на нервы, он запаниковал, увидев магию и невольно попытался дернуться, но не смог. Чем бы это ни было, оно крепко прижимало его руку к холодной каменной поверхности.
– Не нервничай, Кейранд. Так надо, – сказала ему ведьма мягким голосом, – Пожалуйста, ляг обратно.
Мальчик посмотрел на неё со страхом. Диодена мягко улыбнулась ему и ласково кивнула. Её добрый взгляд несколько успокоил Кейранда, он поддался внушению и послушно опустился обратно на алтарь.
После этого чародейка подобным образом зафиксировала ему правое предплечье, потом запястье раненой левой руки, после чего перешла к ногам. Вскоре Кейранд понял, что двигаться уже не может. Ведьма встала с левой стороны алтаря и погладила пациента по щеке.
– Ты уверен, что готов, Кейранд? – спросила она, – Ты можешь отказаться в любой момент, это твоё право.
«Будь, что будет…»
– Да, я не передумаю.
«В конце концов, она сказала, что это будет не больнее укуса той псины… Так что переживу как-нибудь», – подумал Кейранд, рассматривая массивные плиты на стенах.
Диодена жестом руки подозвала двух молодых послушниц, стоявших в отдалении. Они подошли к алтарю и принялись разбинтовывать рану мальчика.
– Кейранд, отвернись. Зачем тебе смотреть на неё? – сказала ему ведьма, – Тебе не хватает красочных описаний твоего друга Гаротона? Отвернись, я не хочу, чтобы отсюда ты уехал с поломанной психикой.
Шарн с явной неохотой повернул голову набок, вернувшись к изучению каменной плиты. Он почувствовал, как последняя марлевая лента скользнула по его предплечью, и теперь оставались только швы, соединяющие края раны.
Пока послушницы работали с бинтами, Диодена набирала какую-то жидкость в шприц.
– Я введу тебе анестетик на то время, пока буду снимать швы, – пояснила она, – Чтобы не причинять тебе ненужной боли. Но когда мы начнем ритуал, от него не будет толку.
Чародейка дождалась пока обезболивающее не начнет действовать, потом наложила на раненую руку Кейранда жгут и занялась швами. Только начавшие заживать края раны вновь расползлись в стороны, зияя перерезанными сосудами и блестя обнажившейся костью. Мальчик этого не видел, всё так же смотря на каменные стены.
– Приготовься, Кейранд. Сейчас начнется, – предупредила его Диодена.
Она подвела свои ладони на расстояние в несколько сантиметров от раны. Они засветились ярким белым светом, и почти сразу мальчик взвыл от боли и заметался. Да, болело не так, как от собаки, немного меньше. Но только немного. Кейранд ощущал, как его плоть растет, чувствовал, как она расползается на обоих краях раны. Ощущение было страшно мерзким, но из-за боли мальчик его почти не замечал. Диодена хладнокровно молчала, не обращая внимания на мучения пациента и лишь сосредоточенно водила своими сияющими ладонями по воздуху.
Через десять минут всё наконец закончилось. Ладони чародейки перестали светиться, мальчик затих, от раны остался лишь огромный шрам.
– Ты молодец, Кейранд, – сказала ведьма, протирая его лоб от выступившего холодного пота, – Ты выдержал.
Полоски света, четко фиксирующие тело пациента на алтаре, растаяли, но сил шевелится у Шарна уже не было.
– Спи, Кейранд, – прошептала ему Диодена, – Ты заслужил немного покоя.
Она закрыла ему глаза ладонью, и через мгновение Кейранд уснул.
Проснулся он через какое-то время в своей комнате. Разумеется, рядом сидел Гаротон.
– О, Шарн! Очнулся наконец! Я заколебался тебя ждать. Часа три тут сижу, бл***, даром, что делать больше нечего.
Мысленно вспомнив и перебрав все события последних дней, Кейранд перевел взгляд на левую руку. Она выглядела совершенно здоровой. Портил привычный вид только шрам, но он служил лишь элементом декора. Достаточно осмелившись, мальчик поработал рукой – напряг её, согнул в локте, выпрямил. Он не почувствовал никакой боли. Определенно, конечность была абсолютно здорова.
Кейранд переглянулся с Гаротоном. Он увидел в его взгляде ту же мысль, что вертелась в голове у него самого: «невероятно!».
– Шрам классный, – прокомментировал действо Ретар, – Блин, эти ведьмы реально пи***тые! Только вот, с временем она нас… Мягко скажем, обманула.
– С временем? А сколько меня там держали?
– Где-то около часа.
Шарн удивленно посмотрел на друга.
– Не может быть! Я не мог пролежать там столько времени! Не час, никак!
– Кейранд, я взгляда с часов не сводил, пока тебя ждал. Тебя держали столько времени, сколько я и сказал. Ну, плюс-минус пять минут.
– Но… Я не мог, я с ума бы сошел столько терпеть эту боль…
– Хочешь сказать, они там еще что-то делали с тобой? – напрягся Гаротон.
– Конечно. После операции меня отрубили, я не знаю, что Диодена могла делать со мной дальше…
Но тут они услышали шаги и скоро дверь открылась. Вошла та самая ведьма, которую они обсуждали.
– А, Кейранд, ты проснулся, – улыбнулась она, – Как раз вовремя. За вами уже приехали.
За нею вошли стрелки Заран и Дират. Они шокировано уставились на шрам мальчика, на месте которого меньше недели назад была огромная зияющая рана.
Началась суета, ни времени, ни возможности задать Диодене вопрос насчет ритуала не было. В итоге, оба успокоили себя мыслями, что на вид Кейранд жив и здоров – и это главное.
