Текст книги "Крепче браслетов (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Ах... – выдохнула она, когда я коснулся клитора.
Медленно, в полной мере наслаждаясь ее стонами и метаниями по подушкам, я вел Дану к пику. Оторвавшись от груди, я смотрел на нее. Простыня, скомканная в кулаках, зажмуренные глаза, спина выгибается дугой в такт с движениями моих пальцев. Это было восхитительное зрелище. Кажется, этой ночью я буду кайфовать еще сильней, чем тем утром.
– Кел, – вскрикнула Дана, сжимая мою руку между ног так сильно, что стало даже больно. Я придавил ее обратно к подушкам поцелуем, чувствуя, как ее губы страстно впиваются в меня.
– Тише-тише, разведи ножки, малыш, – зашептал я в ее губы.
Тут же мои пальцы очутились на свободе. «Она всецело доверяет мне», – пронеслось в голове. Она хочет проиграть этот спор. Что ж, а я хочу выиграть, так что держись, красавица.
Как только пульсация стала сходить на нет, я скользнул пальцем ниже, прямо во влажную глубину. Дана опять напряглась, подаваясь навстречу моим движениям. Я аккуратно исследовал ее внутри, надавливая на стеночки. Стон, стон, крик. Вот здесь, отлично. Я добавил второй палец, позволяя ей задавать темп, концентрируясь только на легких надавливаниях. Крики смешивались с молящими стонами. Она определенно продует, если будет так мне помогать. По ее телу опять пошли судороги оргазма. Дана уткнулась мне в грудь, вздрагивая, цепляясь за меня руками.
– Три и четыре, – констатировал я ей на ухо.
– Это не считается, – промямлила она, откидываясь на подушки.
– Ха, конечно.
Я аккуратно освободил пальцы, по которым стекала влага ее удовольствия. Обведя ими контуры сосочков, я наклонился, чтобы попробовать их на вкус. Черт, она сладкая до безумия. Мое тело требовало разрядки. Ее стоны, ее горячая кожа, дерзкий язычок – все это просто сводило с ума.
Определено, я сейчас взорвусь, как триста тонн тротила. Шаловливая ладошка обхватила моего каменного приятеля. Черт! Вот ведь увлекся. Я поймал ее руку и завел за голову.
– Не надо самодеятельности, мисс. Вы мне мешаете, – отчитал я ее менторским тоном. Дана только скорчила гримасу. Через секунду ее глаза вновь округлились, а изо рта посыпались стоны, когда я резким движением ворвался в нее. Упираясь на локти, я двигался внутри: то замедляя, то ускоряя темп. Мне нужно прежде сосчитать до пяти. Или до шести? Шесть – шесть – шесть. Я крутил в голове шестерку, превращая в девятку, отвлекаясь от безумного желания кончить. Только ощутив как, ее ногти впиваются в мою спину, я открыл глаза и нырнул в теплый шоколад. Эти глаза меня погубят.
– Не прикольно, – вякнула Дана, лаская мое лицо прерывистым влажным дыханием.
Господи, что за болтушка.
– Что именно? – уточнил я.
– В одни ворота – это не прикольно, – пояснила она.
– Сейчас поправим, – я запечатлел на ее губах сладкий поцелуй, встал на колени, закинул ноги Даны себе на плечи, – Кстати, пять уже было!
– Черт, – вскрикнула Дана, ощутив, как я проникаю в нее максимально глубоко.
– Нормально? – спросил я, слегка пугаясь, как широко распахнулись ее глаза. Не хочу ей сделать больно. Только удовольствие.
– Более чем нормально, что б тебя!
Я самодовольно хохотнул, чувствуя, как она подается бедрами, чтобы быть еще ближе ко мне. Крепко сжав ее попку руками, я опять начал двигаться внутри. Сладкий ритм, ее стоны, ноги, что скользят по моим плечам с каждым движением. Невообразимо хорошо. Я прижался щекой к ее лодыжке, губы сами собой проложили дорожку поцелуев по гладкой коже. Ее ноги тут же напряглись, Дана застонала громче. Ускоряя толчки, я кусал, целовал, лизал ее ноги. Отбросив к черту погоню за цифрами, я просто ловил кайф.
– Келлан... – ее руки отчаянно цеплялись за простыни.
– Просто сделай это, малыш! Давай!
И снова стоны сменились криками, вплелись в мое рычание. Показалось, что мы вдвоем взлетели прямо к потолку и мягко медленно опустились обратно. Я аккуратно освободился от ее ножек, уложил на постель. Дана лежала с закрытыми глазами, улыбаясь. Такая расслабленная и томная. Невероятно красивая. Я покрыл легкими поцелуями ее лицо, шею, скользнул к ушку:
– Шесть, – шепнул я.
И что это? Где скабрезности и протесты? Она просто повернулась на бок, спиной ко мне.
– Дана...
– Ммм...
Я все-таки ушатал ее. Спит... Дурдом!
Отдыхай, детка. Я встал с кровати, натянул боксеры и пошел курить на кухню. Сейчас опять сварю омерзительный кофе, а еще мне нужен душ. А дальше мы продолжим изучать устный счет в пределах одиннадцати.
Я был чертовски доволен собой, хоть и проигрывал 6:2. В итоге я получу гораздо больше. Я знал, что эта ночь не будет последней. Знал, что не хочу ждать еще год до новой встречи. Не знал только, почему это так важно. Но я хочу Дану Брайс. Надо ж так зависнуть с фанаткой. С чокнутой фанаткой. Я, похоже, тоже не особо здоровый. Да и чего греха таить, ее сумасшествие мне определенно нравилось. Отчаянная, без царя в голове, играющая по установленным год назад правилам. Она же просто могла позвонить, я бы дал инструкции портье – ее бы пропустили. Только тогда не было бы униформы, щемящего предвкушения встречи. И уж точно я бы не накинулся на нее, едва успев закрыть дверь.
Я еще раз покурил после душа и вернулся в спальню. На полу валялись наспех сброшенные вещи. Я поднял униформу, из которой с тихим стуком об ковер вывалился телефон. Хммм... пошевелив мозгами, я быстро отправил на свой номер смс. Мой мобильник тренькнул из гостиной. Теперь у меня есть ее номер. «На всякий случай», – пояснил я сам себе. Пристроив нашу одежду на кресле, я наклонился к спящей Дане. Она была в отключке почти час.
– Просыпайся, красавица. Принц на пороге, – я провел руками по ее изгибам, поцеловал.
– Нет... – промямлила девочка.
– Дааа, – я слегка потряс ее.
– Отстань, я спать хочу, – это вряд ли.
– Подъем! – гаркнул я, сгреб Дану с постели и потащил под контрастный душ.
Она билась в моих руках, визжа и выплевывая воду. Но уже через минуту спящая красавица была весьма рада мне.
Семь.
– Мне нужно выпить, – пискнула Дана, и даже не вытеревшись, понеслась в гостиную. Я нагнал ее у барной стойки.
– Алкоголь снижает влечение, – я усадил ее на стойку.
– Нет-нет-нет!
– Даааааааа, – я придавливал ее своим телом к столешнице, смакуя вибрацию очередного оргазма, что раскатывался по ее телу.
– Восемь!!! Просто скажи восемь!
– Сделай так, чтобы я сказал!
Восемь.
– Кел, серьезно. Налей!
Я аккуратно переместил ее на диван, освободился и полез в бар. Достав бутылку Krug, я, не пряча ехидной улыбки, наполнил два бокала, подал один Дане, а со своим отошел к вытяжке покурить.
– Ты издеваешься?
– Слегка... – я выдохнул дым, отхлебнул.
Дана тоже приложилась к шампанскому, захлебнулась. Капелька прокатилась по ее шее к груди. Стой, парень, кури, ей нужен отдых. Я не без удовольствия отметил, что она таращится на мою полную боевую готовность. Еще затяжка. Дана поднялась с дивана, медленно подошла ко мне.
– Ты ходячий секс, Соммерс, – она забрала сигарету, затушила. Ее губы и руки заметались по моему телу. Я не мешал. Я наслаждался. Дана опустилась на колени, втянула в рот головку, пососала. Черт, нет! Я так долго не протяну. Горячий рот поглотил меня почти до конца. Я опустился на пол, устраиваясь на боку так, что влажные складочки оказались возле моего лица.
– Нет, – Дана отстранилась, дернулась, но я уже уверенно сжимал ее бедра, ощущая языком мягкость и сладость потаенных местечек.
– Пожалуйста, продолжай. У тебя здорово получается.
– Но...
– Просто продолжай, малыш.
Она охнула недовольно, но послушалась. Влажное тепло ее рта вновь окутало мой член. Я лизал и посасывал, дразня ее вход пальцами. Сладкие соки пьянили похлеще шампанского. На каждое движение моего рта она отвечала своим. Чем сильнее я надавливал языком на клитор, тем глубже она вбирала меня в себя, крепче сжимала ладошкой основание. Мы синхронно наматывали круги по лабиринту удовольствий и одновременно нашли выход.
Девять.
– Не кури при мне голым. Никогда!
Я развернулся к ней лицом, как раз когда она медленно слизала капельку с нижней губы. Это же... Черт знает, что такое, но от этого зрелища эрекция мгновенно обозначила свое присутствие. Мой девственный персонаж-романтик-зомби-импотент сдох бы от зависти: я мгновенно утащил ее обратно в кровать.
Дана даже мяукнуть не успела, а я уже снова был в ней. Наши губы сливались воедино. Полубезумное вожделение от коктейля рвало меня на части. Я чувствовал, что ее объятья стали отдавать близящимся освобождением.
– Сделай это сама, – я перевернулся на спину, усадил ее на себя. Дана приподнималась и опускалась, не отводя глаз с моего лица.
– Невозможно... Это невозможно! – кричала она в потолок выгибаясь.
Десять.
Дана упала мне на грудь, хныкая, уткнулась носом в шею. Я дал ей время отдохнуть, окутывая нежным шепотом, мягкими поглаживаниями.
– Я не могу. Клянусь, я больше не могу, – бормотала она мне в плечо.
– Пожалуйста. Я хочу с тобой.
– Сил нет.
– Просто лежи. Не двигайся...
Я крепко сжал ее ягодицы и слегка приподнялся. Медленно, аккуратно. Вверх – вниз. Стон. Чуть быстрее. Ее объятья теснее, стоны громче. Не могу. Хочу! Черт с ним со всем. Меня накрыло пеленой непреодолимого желания. Я посылал резкие толчки снизу вверх. Я чувствовал ее, я жаждал ее. Дана цеплялась за мои волосы, словно хотела вырвать клок на память. Я сжал зубы, осознавая, что она сама посылает бедра мне навстречу. Ее стенки сжимались так тесно. Я закричал. Дана впилась зубами мне в плечо, вздрогнула, прогнулась. Даже сумасшедший красочный оргазм не помешал мне разглядеть, как она, беззвучно открывая рот, смакует свой одиннадцатый раз.
Глава 6. Евротур
Я прокралась в свою комнату, прижалась спиной к закрытой двери. Дурдом. Психушка. Антиреальность. Глаза слипаются, в голове шумит, руки не поднимаются, ноги ноют, а уж между ними... Этот дьявол был прав, я приложила чертовски много сил, чтобы вытащить свой зад из его пятизвездочной койки. Но еще сложнее оторвать глаза от разглаженного сном лица Келлана.
Я полагала, что утро в Лос-Анджелесе было особенным. Дура. По сравнению с ночью в Берлине оно казалось желторотым сопением неоперившихся юнцов. Я не собиралась более испытывать удачу и собственную промежность на прочность – просто удрала, сбежала. Трусиха? Да. Всю мою дерзость и смелость он выбил с одиннадцатой попытки.
Я стащила сапоги, одежду и свалилась в кровать, мечтая провалиться в спасительный сон. В сумке затрещал мобильник.
– Чего тебе? – промямлила я, точно зная, кто звонит.
– Как все прошло? Ты дома? – Джулс сразу засыпала меня вопросами. Она была в курсе моего плана «Штурм отеля De Rome». Дабы не травмировать бабулю мы придерживались легенды: клуб, ночевка у Дита, чтобы не ехать через весь город среди ночи.
– Нормально прошло. Я только вошла.
– У тебя голос странный. Плохо себя чувствуешь? – медовый голосок издевался надо мной в лучших традициях его обладательницы.
– Черт, я чувствую себя утраханой до смерти, – я почти кричала, злясь на себя-размазню, на Соммерса-маньяка, на Джулс-стерву.
– О-о-о... А чего орать? – я услышала, как она затягивается, – Думаю твой брат сейчас в таком же состоянии.
Джулиана захихикала. Стерва и есть. И весьма довольная собой.
– Я тебя умоляю, без подробностей, – нюансов секса с моим кузеном я не перенесу.
– Размечталась! – фыркнула мне трубка.
– Я спать хочу. Давай все потом. Рада за тебя, сочувствую Диту. Пока.
Я отключилась, слыша в трубке отголоски нелестных эпитетов в свой адрес. Только сон начал обволакивать меня, как телефон опять заорал.
– Сделай милость, Джулс, отвали. Я сплю, – гавкнула я, не глядя на дисплей.
– Поздравляю, так меня еще никто не называл, – этот бархатный смех...
– Откуда у тебя мой номер?
Через секунду сна не было ни в одном глазу, я села на кровать и протерла глаза.
– Не важно. Следующий вопрос.
Почему все издеваются?
– Нет вопросов.
– Серьезно? – и этот курит.
– Чего тебе надо?
– Все-таки есть вопрос.
– Я вешаю трубку.
– Ты сбежала, – констатировал Кел факт моего побега.
– Я просто ушла.
– Нет. Ты удрала, детка. Смылась. Умотала. Испарилась, – перечислял он синонимы моего греха, – Трусость – самый тяжкий порок.
– А ты чего ждал? Кофе в постель?
– Было бы замечательно, – промурлыкал он.
Я мысленно вызвала такси, чтобы рвануть за ароматным латте в Старбакс. Нет-нет-нет, хватит уже стелиться перед ним.
– Могу вылить горячий кофе тебе на живот при встрече. Или чуть ниже.
– Не дразни меня.
– Я серьёзно.
– Знаешь, малыш, сегодня утром ты так спешила, что кое-что забыла в моём номере.
– Что? – ох, как я туплю.
– Молодого, красивого, богатого, разъярённого мужчину.
– Ты такой скромняжка, Кел. Но чаще дурачок.
– Согласен, я именно так себя и чувствую. Ни «спасибо», ни «это было незабываемо». Я оскорблен просто.
– Спасибо. Это было незабываемо, – прокривлялась я тоном «отвяжись от меня, дай поспать».
– Дана, прикуси язык. Я пока звоню по телефону, но могу и в дверь. У меня большой выбор кожаных ремней и огромное желание попрактиковаться. – проговорил Кел весьма сердито.
Блефует, гад! И вообще, давно ли он стал таким наглым? Как только избавился от браслетов? Что-то я была так увлечена всем остальным, что не очень замечала его доминантных замашек. Может, показалось? Лучше не проверять. Прикинусь милашкой.
– Прости, я очень устала, – подумала и добавила сахару, – Между прочим, по твоей милости.
– Комплимент сомнительный, но принято, – натянуто пробормотал мой инквизитор, – Ты надолго в Европе?
– Эммм... до седьмого.
– Хорошо, – прошептал он таинственно.
Что происходит, а?
– Что хорошо? – решила докопаться я до истины.
– Мне с тобой хорошо.
Он меня с ума сведет этим сексуальным шепотом.
– И мне... очень, – выдохнула я, чувствуя, как измученная промежность с энтузиазмом начинает вилять хвостом, как собака перед хозяином.
– Мне пора. Отдыхай, малыш. До связи, – закруглил Соммерс.
– Пока, – я уставилась на пищащую трубку.
И что это все значит? Куда я там собиралась? Спать? Угу.
***
Европейский тур Келлана я переживала в лихорадке. Меня всегда штормило, когда он много и часто был на виду, но в этот раз Соммерс превзошел самого себя. Я сутками сидела у ноутбока, проверяя Твиттер, Ютуб и Фейсбук, как дрессированная свинка в поисках волшебных французских трюффелей, отслеживая каждое передвижение Кела. Да, я достойная дочь своего отца. Если папуля узнает, какими глупостями я занимаюсь, мне будет необходима пересадка кожи на заднице и донорские мозги. Вообще, к слову, я оберегала своего любимого папочку, тщательно скрывая от него различные смущающие аспекты жизни его малышки: даже тема моего диплома немедленно бы привела родителя в кардиологический центр Вашингтона. В светлых радужных мечтах он лелеет мысль обо мне, как о счастливой старой деве или монашке, коих не касались порочные волосатые мужские руки и еще кое-что. Прости меня, папа, но там такие руки и ….кое-что – это ЧТО-ТО…
Господи, как он красивый. Невозможно смотреть и оставаться в своем уме. В Берлине Кел был просто идеальный. Костюм чернильного цвета потрясающе шел к его глазам и наглющей улыбке.
А каким он был в Париже. Порно-романтичный? Пряно-утонченный? Так бывало и прежде – я не могла подобрать слова.
В его манерах, походке что то неуловимо изменилось. Неуловимо для всех кроме меня: взгляд прекрасных казнящих глаз в обрамлении нахально приподнятой правой брови и снисходительная улыбка повелителя секса. Печать одиннадцати сквозила во всем…
Самодовольный засранец. И этот засранец регулярно напоминал о себе. Все началось с обмена приветами-какделами, но в итоге мы все равно слетели на взаимный эротический стеб.
Кел: Надеюсь, ты уже взламываешь дверь моего номера.
Дана: Как только смогу ходить, так сразу займусь этим.
Кел: Осторожнее, а то моё эго в дверь не влезет...
Дана: Ты сидел на пресс-конференции, как плохой танцор.
Кел: А как сидит хороший?
Дана: Нога на ногу.
Кел: Малыш, я себе такой роскоши позволить не могу.
Дана: Твоя партнерша красивая очень.
Кел: Не понял! А я?
Дана: (прикрепление) *Вздох* Ты как всегда. Застегни рубашку!
Кел:*Резкий вздох* Чтоб тебя. Не буду!
В Барселоне мне вообще снесло крышу. Невыносимый серый костюм, который подчеркивал яркость самого Кела, стал моей смертью. И снова расстегнутые пуговицы на рубашке. Он шел на фотоколл с грацией бенгальского тигра в брачный период, облизывал губы так сексуально и откидывал назад отросшую челку. Хорошо хоть бессовестные глазища соблаговолил прикрыть темными очками. Всю жизнь думала, что круглые стекла идут только Джону Ленону и Элтону Джону. Оказалось, еще и Соммерсу. А что ему не идет вообще?
Господи, кто-нибудь осудит этого мужика за расстройство психики у тысяч несчастных женщин? Мир в опасности!
Я наркоманка, ладно. Со мной все давно понятно, но остальных жалко.
Его идеальные руки выпрыгивали из карманов, вихрем проносились по волосам, по уголкам губ, спускались к поясу брюк, то заправляя рубашку, то вообще теребя пуговицу на ширинке. Боже…Это было похоже на дорожку из кокса. Я как чертова кобра со стеклянными глазами, исполняющая танец под дудочку, водила своей шеей, наблюдая за каждым движением Соммерса
Мобильник опять ожил:
Кел: Ты знала, что в Испании самые орущие фанаты? Я в заднице.
Дана: Последний раз прошу, застегни рубашку и прекрати насиловать одним своим существованием.
Кел: Ты ревнуешь?
Дана: Просто знаю, о чем говорю.
Я решила поиздеваться над этим самодовольным мужиком в своей искусствоведческой манере – пусть мучается. Порывшись в картинках из камасутры, выслала ему, где обнаженная леди ублажает мужчину орально.
Кел: *засовывая руки в карманы* Предложение выпороть в силе. Как насчет одиннадцати ударов ремнём от Марка Джейкобса?
Я побледнела и свела плотно ноги. Перебор.
В Лондоне его Зомбейшеству, похоже выдали еще более странные брюки. Кел все время поправлял ремень или пуговицу. Хорошо еще с ширинкой не играл на глазах у изумлённой публики.
Дана: Чего у тебя там со штанами?
Кел: Тебя вспомнил и пуговица отлетела.
Сто интервью спустя.
Кел: Как думаешь, я справился?
Дана: Несомненно. Ты на весь мир возгордился, что спал с лошадью, вопрос о любовных сценах свёл к порнухе и еще отдал почести вуайеризму, собираясь подсматривать поцелуй Принца Гарри и его невесты во время церемонии. Молодец, что приплел научные цели к этому. Хотя какая тут наука? Разве ученые так плотно изучают извращенцев? А еще было очень нескромно называть себя претендентом на Оскар, Медведей и все Пальмовые ветви.
Кел: Прямо сам себя хочу. Что не так с моей скромностью?
Дана: Ты целуешься со скромностью чёрной дыры.
Кел: Так что там на счёт поцелуев?
Дана: Поцелуй меня в зад.
Кел: Обязательно, детка.
А потом он улетел в Австралию, но и оттуда умудрялся доставать. Хотя, я сама себя мытарила, снова и снова глядя, как этот черт в очередной раз воюет с дизайнерскими брюками.
Дана: Ты так часто обо мне вспоминаешь. Я польщена.
Кел: Это приятно, детка.
Через 3 минуты.
Я устал, как собака(((.
Дана: Держись. Ты должен держаться.
Через 3 минуты.
Язык в рот убери, засранец.
Келлан
Я нажал звонок. Парочку дежурных фраз на немецком выучил, как грамотный турист и вежливый вор: «Guten Tag. Ich brauche Dan Brice. Kann ich sie sehen?». Если что, буду потом повторять как попугай: "Ich wei& nicht Deutsch sprechen!» В динамике послышалась немецкая речь. Черт, бабуля, наверное. Прекрасно, значит есть шанс, что мне откроют дверь. И я не ошибся. Войдя в калитку, я прошагал на крыльцо. Дверь открыла миловидная женщина лет шестидесяти. Вот в кого у Даны такие экзотические глаза и смуглая кожа. Индийские корни. Не иначе.
Меня пустили в холл. В этот момент вышла Дана, волоча за собой чемодан. Её огромные глаза увеличились и заморгали. А на моем лице засияла самодовольная ухмылка: ку-ку, малыш.
– Привет, – сказал я бодренько.
– Эээ….Ба, это…познакомься…это Келлан… – почти шепотом.
Я включил галантного Зомби Говарда и склонившись, поцеловал всё, что мне было протянуто в виде дамских рук. Раздался телефонный звонок. Я разобрал слово «такси», и пазл в голове увязался c чемоданом Даны.
– Уезжаешь? – спросил я.
Вовремя приехал. Еще немного, и она бы удрала опять.
– Да…нужно домой…дела…– таращась в пол и сбиваясь, ответила кареглазка.
– Я на машине, подвезу, – безапелляционным тоном заявил я.
– Но…
– Мадам Рати, было очень приятно познакомиться. Вы не волнуйтесь, я лично провожу Дану до аэропорта, – выпалил я на автомате, забыв, что она не понимает по-английски. Информация предназначалась скорее её внучке.
– Большое спасибо, Келлан. Это очень мило с вашей стороны, – выдала бабуля на хорошо поставленном оксфордском. Вот я осёл! У нее родственники американцы, глупо было бы… Ну да ладно.
Я взял у онемевшей Даны из рук чемодан и открыл дверь. Обнявшись с бабулей, она вышла, я следом. Погрузив вещи в багажник, а Дану в салон своей машины, и, расплатившись с таксистом за хлопоты, я прыгнул за руль. Притихшая девочка. Ну надо же. Быстро перегнувшись, я припечатал её ремнём безопасности. Вздрогнула. Боится? Мало боится. Нажав по газам, я рванул в сторону частного аэродрома. Долг платежом красен.
Я чувствовал себя конченым засранцем, вероломным гадом, но при этом ликовал. Всё-таки месть сладка. Предвкушение очень напоминало мое детское нетерпение от ожидания чуда в канун Рождества. Улыбаясь, как кот, я периодически посматривал на Дану. Выражение её лица менялось с растерянного на сосредоточенное.
– Какого дьявола ты припёрся, Кел? – милое начало.
Какая она все-таки заноза. А с виду миленькая, мухи не обидит. Неужели я бужу всех ее чертей? Приятно.
– Ты недовольна? То есть я уже не твой кумир, которого ты хочешь... видеть?
– Мне даже тебя обнадёжить нечем, бедняжка, – скривилась она в мою сторону.
Заноза, ну! И врет еще. Я лучше промолчу, а то мой гогот будет сотрясать Вселенную.
– Куда мы едем? – начинаются правильные вопросы.
– В светлое будущее.
– Выкладывай немедленно! – и она больно треснула меня по плечу.
– Эй. Кончай меня бить. Или скорость в девяноста миль не аргумент? – возмутился я.
– Какого черта тебе от меня надо и куда ты меня везёшь? Останови машину сейчас же, – запаниковала Дана, понимая, что мы едем совсем не по адресу, который она желала.
Моя прекрасная фанатка начала орать и дёргаться, пытаясь отцепить ремень безопасности. Ладно, с меня хватит.
Резко свернув с дороги, я въехал в лесной придорожный массив и, проехав в глубь метров триста, остановился, затормозив.
–Что происходит? – Дана начала озираться вокруг, паникуя.
– Хороший вопрос, детка, – я склонился к ней, облокотившись о спинку её сиденья. – Одним промозглым берлинским утром я открыл глаза и тоже его задал.
– Не понимаю, о чем ты.
– Да неужели? – издевался я вкрадчивым стальным голосом. – Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты перестала сомневаться во мне? Сначала усомнилась, как в мужчине, теперь ты сомневаешься в наличии у меня мозгов вообще и памяти в частности. При этом абсолютно уверена, что я трепло и дурень. Так не пойдет, Дана. Мы договорились. Если до тебя не дошло с одиннадцатого раза... – многообещающая пауза дала фору её памяти, – Так что я должен сделать? Напомни, а то у меня последнее время паршиво с памятью.
Дана не смотрела мне в глаза. Она сжалась под моим взглядом, её щёки пылали.
– Кел, я опоздаю на самолёт.
– В ходе игры не меняют правила. Ты проиграла, малышка, и теперь я хочу забрать то, что мне причитается.
– Ты – чокнутый! Хватит шутить, – её голос дрогнул, а дыхание участилось.
Да, наверно, я бы тоже трусил, если бы застрял в машине посреди леса с самим собой. Таким вот грозным и загадочным собой.
– Считай, что мы поменялись местами. Я сдвинулся на тебе, красавица. Я хочу тебя. Хочу заняться с тобой сексом. Это единственный путь теперь. Давай, разочаруй меня. Сделай так, чтобы меня от тебя тошнило. У тебя нет выбора, но есть уйма времени. Тебе понравится в Италии.
– Ага, я прямо, галопом побежала, – мгновенно ощетинилась она, реагируя на мои наглые заявления, – Передавай привет Аппенинскому сапогу. Я лечу домой, Кел.
Она снова задергалась, успев отстегнуть ремень. Одним резким движением я откинул полностью спинку сиденья и быстрым прыжком оказался над Даной. Вытащив из кармана заранее приготовленные наручники, я заключил в кольцо ее запястье. Второй браслет сомкнулся на ручке двери. Так намного лучше. Я самодовольно хмыкнул.
– Ой, как оригинально, Соммс – она нервно дергала рукой.
Ха! Не нравится?
– Зато надёжно, – мои губы удовлетворенно растянулись от уха до уха.
– Немедленно убери это дерьмо.
Вот это глазища. Как меня еще не прибило молнией.
– Я говорил, что у тебя красивые глаза?
– Пошел к черту, Келлан, – шипела эта фурия.
Свободная рука летела прямо мне в лицо. Я поймал ее и завел за голову, придавив к сиденью.
– Это был плохой манёвр.
Схватив Дану за подбородок, я начал жадно целовать, придавив девичье тело своим весом. Жалкие попытки брыканий не прекращались. Пройдясь ладонью по ее великолепной груди, я скользнул к ширинке джинсов. Дана вздрогнула и задохнулась. Повернув её голову в сторону, я впился в шею с намерением оставить сверкающий засос.
– Кел, я убью тебя, не смей оставлять на мне следы от своего проклятого рта, – закричала она на весь лес.
– Каждое проклятье в мой адрес закончится тем же, – цыкнул я, продолжая поглаживать её между ног.
– Ой, ну ты напугал меня сейчас, просто… Ааааа, нет, не надо! – второй засос уже украшал её прекрасную шею.
– Заметь, я не настаиваю на твоем молчании, – прохрипел я и, скользнув под рубашку, сжал её сосок.
Дана зажмурилась и задрожала.
– Красивая рубашка, детка. Но всё, что я бы хотел на тебе сейчас видеть, – это я.
К чёрту рубашку, к черту лифчик, к чёрту всё. Я хочу её. Руки залезли под ткань джинсов, сжав попку, и я, как сумасшедший, зарычал и прижался своим возбуждением к её промежности. Воздух с оглушительным стоном покинул лёгкие. Уверенными движениями я оголил её бедра, стянув штанину с одной ноги. Звук расстёгивающейся молнии.
Это просто сумасшествие какое-то. С приспущенными штанами, в машине, посреди леса заниматься самым ошеломительным сексом с какой-то вероломной девчонкой. Никто из нас ничего не мог говорить. Только стоны, только глаза, только срывающееся дыхание в сотрясающейся от мощных толчков машине. Пот лил градом, но мне было плевать. Мне было мало. Её подпрыгивающая грудь и сумасшедшие, совершенно безумные глаза вводили меня в исступление. Я крепче прижал ее руку к изголовью сиденья. Когда Дана закричала, я не выдержал. От сокрушающего меня оргазма согнулся пополам и уронил голову ей на грудь. Её трясло. Меня тоже. Кажется, даже земля шаталась вместе с нами.
Немного придя в себя, я начал покрывать горячее, влажное тело поцелуями, потихоньку добравшись до губ. Сопротивление было сломлено – она целовала меня в ответ. Я отпустил ее руку. Пальчики тут же запутались в моих волосах, погладили небритую щеку. Боже, как сладко.
Дана
Меня трясло. От возбуждения, страха, неопределенности. Эмоции сплелись плотным клубком, что застрял в районе солнечного сплетения. Я хотела всё и в тоже время ничего. Собственная беспомощность давила из меня слёзы, но нежно сладкий поцелуй успокаивал, убаюкивал. Он извинялся за грубость, за резкость, но определенно не за умопомрачительный секс, не за дерзкое похищение моего безвольного тела. Я открыла глаза, утопая в его теплом взгляде. Дыхание выровнялось. Глубокий поцелуй сменился мягкими прикосновениями его губ к моим. То, что называлось разумом, вернулось в мое сознание. Я уже собралась умолять отпустить меня или хотя бы отстегнуть, как салон машины наполнился трелями мобильного. Кел нахмурился, нехотя перебрался на водительское сиденье, дотянулся до моих штанов и орущего кармана с телефоном.
– Джулиана, – оповестил он.
– Дай, – пискнула я.
– Помни, что твой билет аннулирован, – предупредил Кел серьезно, поднося трубку к моему уху. Я послала ему убивающий взгляд, сжав в кулак пристегнутую руку.
– Алло.
– Дана, где ты? Я жду тебя в аэропорту, но я не лечу, – отчеканила Джулс.
– Как не летишь?
Мир свихнулся оптом.
– Я сошла с ума, знаешь ли. Спятила. Это все ты виновата. Почему не сказала, что твоя шиза заразная?
– Я не знала, а то бы изолировалась от общества.
Мое полоумие явно передается воздушно капельным путем. Соммерс, Джулс. Чувствую, наша компашка пополнится Дитом.
– Я всю ночь не спала, думала и только сейчас решила. Мы с Дитом едем в Париж. Дней на десять, – и шепотом, – Обещай, что пристрелишь меня, прежде чем я втрескаюсь в твоего кузена.
Я только засмеялась. Кел на соседнем сиденье вздернул брови и послал улыбку мне в ответ. Пришлось оперативно посерьезнеть.
– Кстати, ты опаздываешь. Регистрация скоро начнется, – Джулс знала, что я пунктуальнее Биг Бена и не зря беспокоилась, – Где ты?
– Я... Я не знаю... – голос задрожал.
– Я покурю? – Соммерс открыл окно, даже не дождавшись моего кивка, задымил.
– Дана, с кем ты? Ты в порядке? Что за дерьмо происходит? – вопила Джулс в трубку.
– Я... я не знаю, где. Но я с Келланом. И, кажется, тоже не лечу в Штаты.
– С каким еще Келланом?!! У тебя сейчас только один роман по расписанию – с Боингом! Он тебя ожидает в аэропорту для гражданской церемонии регистрации. Да будьте счастливы, дети мои. Папуле привет передай... – я отодвинулась от динамика. Джулс включила вечный, очень громко тарахтящий двигатель, и я в очередной раз не понимала, зачем ей телефон – её с Пентагона будет слышно.
Кел наблюдал за этим концертом с саркастической усмешкой с минуту, потом выбросил в окно сигарету и отобрал у меня трубку.
– Эй... – только успела вякнуть я.
– Джулиана, добрый день, – включил он вежливого англика. Динамик мобильного перестала поносить меня направо и налево. Несколько секунд тишины. Джулс переваривала.
– С кем имею сомнительную радость говорить?
Какой у меня все-таки хороший телефон – все слышно даже без громкой связи. Я оскалилась, понимая, что сейчас Соммса опустят чуть ниже канализации.
– Кел Соммерс очень при...
– Не, не очень. Слушай меня внимательно, падаль зведная, – перебила его Джулс.
– Повежливей можно? Я все-таки...
– Что ж, можно и повежливее, могу даже два раза повторить для глухих и убогих.
У Кела глаза на лоб полезли
– Вставляешь ключик в зажигание, нажимаешь педальку газа и мчитесь с ветерком в аэропорт. Тебе понятно, маленький мой?
– Нет. У меня другие планы, – нашла коса на камень.
– Слушай, голливудская срань, если хоть один волос упадет с головы Даны, клянусь, я…
– Блестящая речь, детка. Давай я не буду ее слушать до конца, похлопаю авансом.
