Текст книги "Крепче браслетов (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– За мной иди, – гаркнул я в трубку, встретив недоуменный взгляд.
Я развернулся на пятках и почесал в сторону чилл-аутов, взглянув через плечо, удостоверился, что она идет следом. Третья комната оказалась свободной. Я открыл дверь, втащив Дану внутрь.
– Да какого хрена?!! – гаркнула она.
– Вот именно! Какого хрена ты трешься задницей о член какого-то дебила? – перебил я ее.
– Может быть, потому что об доступ к твоему члену я могу получить только без свидетелей? – парировала она, кипя от злости, – Пусти...
Дана рванула к двери, но я схватил ее за руку, оттаскивая обратно.
– Опять играешь с огнем, детка? Поздравляю! Тонкий расчет сработал, я в бешенстве. Сейчас ты выйдешь через черный ход и сядешь в мою машину, поняла?
– Знаешь, сладкий, а давай я лучше покажу тебе палец, – она ткнула фак прямо мне в нос, – И ты один пойдешь в свою машину или к черту. Выбирай сам. Мне без разницы, только исчезни с глаз долой.
Я свел глаза на ее дерзкий пальчик. Мудак против сучки. Кажется, я в этом противостоянии всегда проигрывал. Перехватив запястье Даны, я завел ее руку за спину, поймал вторую и отправил туда же. Мой рот атаковал ее губы, гася ярость страстью.
Сдайся, подчинись, ты моя. Я уговаривал ее, терзая требовательными поцелуями. Слава богу, в этом я хорош. Губы стали расслабляться, открываясь мне навстречу... Малышка, мы есть. Поверь мне. Я мудак, но ты ведь в курсе. Нам просто нужно сбежать из этого дурдома и снова стать самими собой.
– Дана! Какого черта? – злобный мужской голос заставил меня прерваться. В дверях стоял обласканный вниманием моей девочки недоносок.
– Ник, – пискнула Дана.
– Ник?! – рыкнул я, переведя на нее снова налившиеся кровью бычьи глаза, – Значит, Ник!
Пока я сверлил Дану глазами, размышляя, как лучше затеять разборку по поводу заигрывания с потенциальным кавалером на моих глазах, кавалер зашел в комнату, прикрыв за собой дверь. Он гнусно лыбился, скрестив руки на груди, с видом открывшего Америку Колумба.
– Дааа, Брайс, а ты, оказывается, целеустремленная. Бросила дрочить на плакатик и взялась за тело... Молодец! – гаденыш разразился издевательскими аплодисментами.
– Какой еще плакатик? – гавкнул я, переводя взгляд то на засранца, то на Дану.
Моя девочка вдруг стала белее мела.
– Она дрочит на тебя, – хихикнул Ник, а Дана тихо простонала, – Да ладно, Брайс, весь кампус был в курсе твоих соплей по Соммерсу. Пусть и он знает.
Меня затрясло от гнева. Дана хныкнула. Черт, я от ярости слишком сильно сжал в кулаках ее руки. Расцепив пальцы, я на мгновение встретился с ее полными слез глазами. Дана моргнула и смерчем вылетела вон, пихнув ублюдка Ника плечом. Кажется, я даже расслышал, как она выплюнула яростное: «Гондон». Я сосчитал про себя до десяти, чтобы не расквасить рожу языкастому сучонку, и двинулся вслед за Даной.
– Не ходи за ней.
Какой храбрец! Командует.
– Я тебя забыл спросить, – рыкнул я, отталкивая Ника от двери.
Проклятье, как я хочу ему вмазать, сил нет. Но сейчас важнее догнать Дану, да и шоу я сегодня уже устраивал.
– Оставь ее в покое. Поигрался и хватит, – он схватил меня за пиджак в районе плеча, – Все равно, она ко мне приползет, когда ты ее кинешь. Вопрос времени.
– Руки! – процедил я сквозь зубы, отчаянно желая, чтобы он не отпускал, и я имел бы полное право полировать костяшки пальцев об морду этого кретина.
У кретина хватило мозгов разжать пальцы. Я рванул в зал. Лавируя среди слабо знакомых лиц, я сканировал глазами толпу. На меня сыпались приветы и предложения выпить. Я все игнорировал, не удостаивая никого ответом. Пропилив три круга, я замер, понимая, что ее здесь нет, как вдруг кто-то похлопал меня сзади по плечу.
– Дана, – я резко обернулся, желая схватить ее в охапку и увезти прочь от всего этого дерьма.
– Один – один, – пропела Сью, – Не думала, что ты такой злопамятный.
– Черт, Сью, да я просто искал...
– Я поняла. Дану, – она изобразила на лице безразличие, – Видела я, что ты периметр шерстил, как натасканная борзая. Может домой поедем, раз уж никого не нашел. Еще хотел игрушки для Коула у меня забрать.
– А черт, я забыл.
У меня в голове столько дерьма, откуда в ней место тихим собачьим радостям.
– Поехали.
Сью прицепилась ко мне якорем. Мы вышли на улицу как влюбленные голуби. Дежурящие папарацци были счастливы. Джеф провел нас к тачке. Джон, бодигард Сью, сел за руль. Семейная идиллия просто. Я закурил, таращась в окно, приговаривая себя ко всем возможным смертным казням.
Сегодня Мудак одержал верх, но вот только шампанского по этому поводу испить не хочется. Сью тоже дымила молча. Она всегда чувствовала мое настроение. Джон покружил, отрываясь от преследователей, но фотографы, кажется, уже получили, что хотели и не были настроены на гонки.
Я продолжал смотерь в окно. Редкие прохожие спешили по своим делам. Влюбленная парочка, компания навеселе, одинокая девушка... Фак! За что мне такая удача? Это была Дана. Она брела по тротуару вдоль дороги, обняв себя руками. Машина обогнала ее, и я гаркнул:
– Джон, тормози!
– Тебе плохо что ли? Кел, может лучше в пакет? – заботливо обратилась Сью, – Вдруг папцы...
– Останови машину, живо, – только повторил я.
Джон тормознул у обочины. Я открыл дверцу, когда Дана подошла.
– Садись, – тихо сказал я.
– Пошел ты, – шепнула она, одарив меня обозначающим куда именно взглядом.
Я махнул Джону, чтобы он проехал еще немного за ней. Джеф хмурился. Да, я нарушаю правила. Плевать на них.
– Дана, пожалуйста, сядь в машину. Уже поздно для прогулок.
Она остановилась, взглянув на меня, высовывающегося из тачки. Ухмыльнулась, глядя сверху вниз. Черт, я даже выйти не могу к ней. Трус.
– Пожалуйста, малыш, – я скорчил умоляющую мину в купе со щенячьими глазами, – Пожалуйста.
Она взялась за ручку дверцы, я быстро подвинулся на середину, освобождая ей место.
– Сначала ко мне, – ответил я на вопросительный взгляд Джона.
Я потянулся к ее ладони, но Дана одернула руку. Пришлось запустить пальцы в волосы.
– Сью, – через меня протянулась рука Грин.
Дана рядом вздрогнула, но уже через секунду она пожимала ладонь Сью.
– Дана, – бесцветным голосом представилась она в ответ.
– Значит ты пассия Кела? – Сью без лишней скромности склонилась, внимательно рассматривая мою пассию.
– Да, нет. Мы просто трахаемся, – ответила Дана безразлично пожав плечами.
Я аж подпрыгнул. Сью, Джеф и Джон синхронно хмыкнули.
– Поздравляю с наградами.
– Спасибо, – улыбнулась Сью, – Малолетки нас любят. Как тебе вообще тусовка? Первый раз ведь?
– Первый, ага. Мудак на мудаке, но шампанское приличное, – съязвила Дана.
– Это точно, – усмехнулась Сью.
– Девочки, я вам не мешаю? – я склонился, взглянув на каждую.
– Отстань, Соммс, – Грин толкнула меня обратно, вжав в сиденье, – Дай поговорить с нормальным человеком.
Мне осталось только наблюдать, как они мило беседуют. Овечеринке, о погоде, даже немного политики успели зацепить. Я вознес хвалу небесам, когда Джон, наконец, остановился у служебного входа в «Четыре сезона».
– Джеф, пожалуйста, проводи Дану ко мне, – попросил я, доставая телефон, чтобы набрать номер ресепшена, – Ночи доброй, это шестьсот двадцатый люкс.
– Доброй ночи, мистер Соммерс, – сладко пропел портье.
– Мой охранник проводит гостью в номер. Ее зовут Дана Брайс, – не дослушав вежливое согласие, я сбросил звонок.
Джеф обернулся, сверля взглядом... Нет, не меня. Дану.
– Дана Брайс? – уточнил он.
– Да, – кивнул я, – В чем проблема?
Он еще с полминуты смотерл то на нее, то на меня.
– Понятно, – тихо проговорил Джеф, вылез из машины, открыл заднюю дверь.
Теперь на меня глазела только Дана.
– С какой радости? – осведомилась она, – Я хочу домой.
– Пожалуйста, иди с Джефом. Я туда и обратно. Нужно забрать у Сью кое-то, – заскулил я.
– Знаешь что, Соммерс... – кажется, она собиралась отшить меня, но голос вдруг сорвался. Я схватил ее ладони в свои. Она выдернула руки. Дана отвернулась, пытаясь скрыть вновь набежавшие слезы. Я мягко повернул ее лицо обратно, стирая капельки у глаз большими пальцами.
– Пожалуйста, малыш.
Она гордо задрала нос.
– Малыш у тебя в штанах. Сью, было приятно познакомиться.
– Взаимно, Дана, – проскулила сквозь хохот засранка Грин.
Я провожал взглядом прямую спину Даны, пока они с Джефом не вошли внутрь.
– Ой, Кел. Я не могу. Малыш... – Сью все еще покатывалась со смеху.
– Даже не начинай, – гавкнул я, снова закуривая.
Всю дорогу я ловил на себе то издевающийся взгляд Сью, то сверлящие глаза Джефа. Только Джону было на меня насрать. Сомнительное счастье, но и на этом спасибо.
– Я знала, что ты придурок, но привести подружку на вечеринку и ни разу не подойти к ней! Кел, это достойно почетного места в музее свинских поступков, – начала отчитывать меня Сью, когда мы вышли из машины.
– Я даже не думал об этом. Просто хотел, чтобы она была рядом, – оправдывался я, опять трахая рукой свои волосы.
– В следующий раз советую подумать. Хотя бы для разнообразия. Если он, конечно, будет у тебя... этот следующий раз.
Я выдрал из ее рук сумку с игрушками, прорычав прощание, вернулся в машину. На обратном пути я понял, что мне нужно много следующих разов. Придется регулярно думать, или хотя бы чуть чаще, чем сегодня. Господи, я так налажал. Как все исправить? Как снова заставить ее верить мне?
Было уже глубоко за полночь, когда я перешагнул порог номера. Темно и тихо. Неужели она удрала? Бросив сумку с собачьими игрушками на пол и включив тусклую лампу на тумбочке, я прошагал в гостиную, собираясь с горя опустошить бар.
Я ошибся. Дана тихо посапывала на диване, свернувшись калачиком. Я присел рядом, рассматривая ее, разглаженное сном, лицо.
Девочка моя. Что же я натворил. Как я мог так поступиь с тобой. Почему я всегда сначала делаю, а потом думаю. Когда я сидел, прикованный к ножке этого дивана, мечтая выбить наглость из нее по средствам собственного члена, концепция «сделай это не думая» работала на ура. А теперь...
Когда все поменялось? Где наши легкие отношения обросли тонной непонимания.
Я вижу ее в сотый раз, но до этого момента словно смотрел сквозь. Словно она была полупрозрачной. Словно так и должно было быть. Она просто фанатка.Я просто спал с ней, просто хотел ее. Так почему, когда она ушла, все стало так серо и пусто. Словно вместе с Даной, я сегодня потерял часть себя. Почему сейчас, когда я рядом, заросли все мои раны. Я опять хочу улыбаться. Хочу продолжать работать. Хочу быть самим собой для нее. Для нее...
Я не сдержался и убрал с любимого лица шелковисто-шоколадный локон. Дана вздрогнула и резко села. Она терла пальцами глаза, размазывая и без того потекшую от слез тушь. А я сидел перед ней на корточках, не зная, что делать.
Дана взглянула на меня еще мутными от сна глазами. Но и в этом взгляде я прочел достаточно. Боль и унижение. Я не встретил ее перед церемонией. Во время шоу даже рукой не махнул. На вечеринке мне претила мысль, подойти к ней, не то что предложить напитки или пригласить потанцевать. Лишь когда она сама начала себя развлекать, я гневным звонком заявил о каких-то мифических правах, продолжая тянуть одеяло на себя, заставляя ее силой признать, что она моя. А потом еще ее приятель с этими гадскими намеками. Боже, кажется, только Гарфилд вел себя с ней, как джентльмен. Только Дрю сегодня обращался с ней, как с человеком, достойным внимания и уважения.
Я уткнулся носом в ее колени, не в силах больше выносить горечь, что пропитала мои любимые глаза.
– Прости меня, прости меня, прости меня, – шептал я снова и снова, обнимая ее ноги, – Девочка моя, пожалуйста, прости, прости, прости...
Я почувствовал, как ее пальчики начали осторожно перебирать мои волосы. Дана склонилась, целуя меня в макушку. Я крепче стиснул ее своими руками.
– Келлан, отпусти меня, – проговорила она тихо.
Я поднял глаза, замотал головой.
– Нет. Сегодня – нет. Никуда я тебя не отпущу, – твердил я, поднимаясь на диван, стискивая ее в объятьях, – Дана, я знаю. Я вел себя как свинья. Пожалуйста...
– Тшшш, – он приложила палец к моим губам, – Все нормально.
– Нет, не нормально, – вспылил я, хватая ее за плечи, встряхивая.
По щекам опять побежали дорожки слез.
– Не надо. Тише. Не надо плакать, солнышко.
Я собирал влагу губами, желая впитать вместе с ней всю боль. Дана тихо простонала. О, господи, даже после всего дерьма, эта маленькая ласка заставляет ее хотеть меня. Мои губы тут же откликнулись горячими поцелуями. Я покрывал ее лицо настойчивыми касаниями. Дана опять застонала, когда я подтянул ее себе на колени, нашел губы своими.
– Келлан, пожалуйста... – простонала она мне в рот.
– Сейчас, малыш, сейчас, – я потянулся к молнии на ее спине, чтобы расстегнуть платье.
– Нет! – она соскочила с моих колен, чуть не упав, – Я не могу... Я не хочу... Пожалуйста...
– Дана, – я протянул к ней руки, не находя слов.
Но она уж опустилась в кресло рядом, спрятав лицо в ладонях.
– Я тоже не хочу так. Но как по-другому, пока не знаю. Я скучал. Ты нужна мне – это я знаю точно, – я выпалил это, стараясь быть честным с ней и самим собой.
– По-другому не выйдет. Ты Келлан Соммерс, а я сталкерша, которая дро...
Я метнулся, снова зарывая ей рот поцелуем.
– Не смей это повторять! Не смей!
– Но это правда, Кел. У тебя есть все это, – она развела руками, – И я не вписываюсь. Мне стоит довольствоваться плакатиком.
– Господи, Дана, но откуда это все? Было же так здорово. Пожалуйста, давай забудем. Дай мне немного времени. Я должен подумать. Обещаю, я буду теперь думать.
– Не о чем тут думать, Кел. Все было здорово, когда мы просто трахались. Я уже не могу просто спать с тобой, Соммс, и не просто тоже не могу.
Дана оттолкнула меня, пошла к выходу.
– Нет.
Я догнал ее у двери, крепко обнимая, пытаясь остановить ласками и мольбами. Я прекратил это, поняв, что она впервые не отвечает мне. Ого, а это больно.
Дана подняла руку и легонько коснулась моей щеки.
– Спи спокойно, Кел. Больше никто не вломится в твой номер.
Она открыла дверь и ушла. Оказывается, я ни черта не знал о настоящей боли, пока за Даной не захлопнулась дверь.
Глава 7. Люблю
Говори, что знаешь, делай, что должен и будь чему быть...©
С.Ковалевская
Жизнь щедро умудряла его опытом, и на склоне лет он был уже довольно опытным неудачником.©
Я спустилась по лестнице, не желая ехать в лифте с мальчиком, который нажимает кнопки. Я вообще не хотела сейчас видеть людей. Пустое ночное фойе наполнилось звоном моих каблуков. Я вышла на воздух и замерла. Теплая ночь окутала меня так уютно. Я стояла, как вкопанная прямо перед дверью несколько минут, не понимая, как я вообще здесь оказалась. Как я позволила себе допустить мысль, что если войду в «Четыре сезона» через парадную дверь, все станет проще.
Нет. Я не могу быть здесь его гостем. Я вообще больше не могу здесь быть. Быть с ним… Не могу.
– Поймать вам такси, мисс? – бодрый голос швейцара вывел меня из ступора раздумий.
– Да, пожалуй, – вздохнула я, спускаясь вниз по ступенькам.
По дороге домой мои мысли кружили хороводом. Я ревновала к Сью, а в итоге именно она поддержала меня в машине. Я думала, что Ник будет прекрасным тылом для меня на вечеринке, а он так жестко оформил мне моральный апперкот под дых. И Кел… Почему он такой нелогичный? Почему он просто не отвез меня домой для очистки совести? Зачем он так искренне, душераздирающе повторял «прости»? Почему он не приковал меня к этому проклятому дивану, чтобы вытрахать всю дурь из моей головы? Как я могла просто уйти от него, положив конец нашим отношениям? Отношениям? То, что происходило между нами можно назвать приключением, занятным трахом, пикантным развлечением, но отношения… Отношения могли начаться сегодня. Но не получилось.
Я вошла в темную гостиную, не включая свет, рухнула на диван. Что-то в моей жизни совсем неправильно. Первый раз за все время моего преданного фанатизма я усомнилась в собственной нормальности. Я не видела ничего дурного в слепом обожании через экран. Для меня было подвигом влезть в его номер и получить желаемое. Вопросом принципа стало желание доказать, что я не трепливая Босанова. Каникулы на Сардинии были моей наградой за ноющую после одиннадцати промежность. Секс через монитор расширил горизонты удовольствия вербального общения. И только сегодня на заурядной вечеринке (икра и толпа селебритис из телека не в счет) я поняла, что не могу продолжать. Я хочу его. Я люблю его. Но он такой далекий и чужой. Отсюда до Рио на велике и то ближе.
Уткнувшись лбом в колени, я попыталась заплакать. Не вышло. Из меня словно ковшиком вычерпали все эмоции. Осталась только звенящая пустота, в которой метались осколки моего сердца.
– Малыш, не надо так говорить, – услышала я голос Джулс из спальни.
Дверь была закрыла, но тусклая полоска света под дверью выдавала работающий монитор компьютера.
– Солнышко, клянусь, я не могу так больше. Ты нужна мне, – вещал из колонок голос моего кузена.
Зашибись!
– Дит, давай пока оставим все, как есть. Мы едва знакомы…
– Я люблю тебя, Джулиана. И мы знакомы достаточно близко…
Я встала, дошла на цыпочках до парадной двери, слыша:
– И я тебя люблю, но это не повод сейчас пороть горячу.
Боже правый.
Я с силой хлопнула дверью, включила свет, крикнула:
– Джулс, я дома.
Подружка выглянула из комнаты через минуту с видом застуканного на мастурбации подростка. У меня был такой же, когда она пришла домой в соплях после звонка Дита.
– Дан, ээээ… привет, – промямлила она.
– Я смотрю тебе лучше, – ухмыльнулась я.
– Эммм, да вроде отпустило, – пробормотала подружка.
– Джулс, я все слышала, не надо тут прикидываться.
– Ох, дерьмо… – выдохнула она, рухнув на диван, – И какого черта ты притащилась, Брайс?
– Я тут живу, если что, – решила обидеться я.
– Я думала у тебя вампирская вечеринка с ночевкой в «Четырех сезонах».
– Не пытайся сменить тему! – прицепилась я.
– Ну, да-да… Мы вроде как встряли во всю эту любовную ерунду, – выпалила она.
– Поздравляю.
– Не с чем. Это бред, Дана. Две недели в Европе и месяц в скайпе, а он уже раздумывает над предложением от «Хелло», чтобы перебраться в Штаты, – откровенничала Джулиана, – А если у нас ничего не выйдет, я же сожру себя с говном…
– Погоди, Дит, хочет переехать в Штаты? – я слегка обалдела от этой информации.
– Так точно. Ему предложили место зама в «Хелло». Твой придурошный кузен конкретно об этом думает. Если повезет, то теперь свидания с Соммсом он будет устраивать тебе на нашей долбанной родине.
– Не думаю, что мне это понадобится, – я покачала головой.
– Ах, ну у вас же типа теперь все напрямую. Доступ к звездной заднице открыт.
– Нет, Джулс, я закрыла этот доступ. Все. Хватит. Наигралась.
– Не поняла, – Джулс смотрела на меня, словно я поклялась, никогда больше не есть шоколадный пломбир, – Выкладывай.
И я выложила… Все, как на духу. Джулиана периодически перебивала меня восклицаниями о козле Соммсе, ублюдке Нике, болтливой Грин, а в конце рассказа она взяла минутную паузу.
– И ты просто ушла? – спросила она, недоуменно глядя на меня.
– Да, – выдохнула я.
– Я бы не смогла, – прошептала моя подружка как-то уж слишком драматично, – То есть, я знаю, что он для тебя значит и… Ты же любишь его!
– Люблю, – подтвердила я, – Только не этого загоревшего в софитах засранца. Я люблю Кела. Настоящего, а не голливудского. И он, к сожалению, не может быть только собой. Это тупик, Джулс. Это часть его жизни, в которую намного труднее пролезть, чем в номер «Четырех сезонов» без ключа.
– Дана, я даже не думала… – Джулс обняла меня, – Не думала, что ты такая сильная, чтобы принять это.
Я, наконец, разрыдалась, понимая, что я ни черта не сильная. Я могу понять это, но принять… Мне еще долго нужно работать над принятием этой дерьмовой реальности.
Келлан
Я сидел перед компом в своем номере, бездумно глазея на серый статус Даны в скайпе. Поначалу я думал, что работа поможет отвлечься от кипящего дерьма, что заполонило мою голову после ее ухода. Помогла, правда. На неделю. Я честно выкладывался на съемках, зубрил текст и репетировал сцены все свободное время. Но вскоре бессонные ночи вновь стали терзать мое больное сознание. Снова шумело в ушах море Сардинии. Я снова и снова вспоминал горечь в ее глазах.
Как все могло рухнуть за один дурацкий вечер?. Мы так много давали друг другу, так крепко срослись за это время. А она просто ушла, решив остаться при своем. Ушла, забрав с собой мой покой. Какого черта, Дана Брайс, ты влезла в мой номер! В мою голову, душу, сердце. И все теперь болит. Что за зараза!
Я не звонил ей. Сначала из гордости. Думал, не выдержит самаа, напишет, или вообще приедет. Нелепые мысли о вновь взломанной двери номера заняли почетное место среди моих эротических фантазий. А потом я понял, что она не бросала слов на ветер. Дана не шутила. Я мог спать спокойно. Мог ли? Нет.
Прошел месяц, а я так и не придумал, как все вернуть обратно. Как кайфовать от внимания фанаток? Как хотеть секса со Сью? Как довольствоваться попойками с друзьями в барах? Я застрял в чистилище. Пустота. Абсолютный вакуум.
И в один прекрасный день, когда мне должны были по сценарию сбрить полбашки, меня осенило. Я же люблю ее.
Я смотрел в зеркало стеклянными глазами, пока снимали как дядька, который играл цирюльника, водил триммером по правой половине моей черепушки. Мне нужно было думать о сцене, что-то изображать лицом, а в голове было только одно.
Люблю ее.
– Ох, надеюсь, я не попаду в ад, – пробой колега цирюльник после слова «стоп».
Я хмыкнул, делая вид, что меня беспокоят его слова и мой вид.
Люблю.
– Отлично, Кел. То, что надо, – похвалил меня режиссер.
Серьезно?
Дубль. Дубль. Дубль. Перекур. Люблю. Люблю. Люблю. Дубль. Дубль. Кофебрейк. Люблю. Люблю. Люблю. Люблю. Люблю.
– Хорошо выглядишь, – оскалился Джеф, когда мы сели в машину после окончания съемок и раздачи автографов.
– Пошел ты, – буркнул я.
Его лучезарная рожа пресытилась мне еще во время съемок сцены с пирогом на моей физиономии.
– Серьезно, тебе идет, – продолжал издеваться он, – Девочки кипятком будут писать.
– Отстань, – только отмахнулся я.
Пока мы ехали в отель, позвонила Донна.
– Кел, идешь на Teen Choice со Стивом, – оповестила она меня.
Очередная дебильная премия для малолеток. Хорошо хоть не придется там ломать комедию. Хотя лететь в ЛА ради очередной бесполезной наградымне было лень. Еще и со Стивом придется идти. Он застебет за волосы.
– Я тебя достал, да? – заныл я в трубку, – Никто не хочет бедного Соммса.
– Вообще – да, достал. Но ты сам просил меня съездить в Нью-Йорк, проконтролировать, – недоуменно оправдывалась Донна.
– Черт, я забыл, прости.
– Забыл? Кел! Еще не поздно все отменить, – прицепилась она опять.
– Мы уже это обсуждали, – вспылил я, – Никаких отмен.
– Ты иногда такой упертый засранец, – не выдержала мой агент.
– Ага, я тебя тоже люблю, дорогая. Удачно долететь, – я отключился.
С замиранием сердца я ввалился в номер. Опять пустой. И почему я каждый день словно жду подарок от Санты, который через вентиляцию доставить мне самый желанный подарок. Обнаженную Дану. Можно еще ленточкой перевязать для интриги. И обязательно приковать к дивану браслетами, что бы я точно уверовал в сбычу мечт.
Я рухнул на кровать. В голове опять зашумело море вперемешку с назойливым: люблю, люблю, люблю... Я свихнусь, если не выключу собственные мозги. Овечки. Нужно посчитать до ста. Обычно от нервяка я спасался кудрявыми красотками, представляя, как они прыгают через низенький заборчик. Обычно сорока мне хватало, чтобы выключиться. На семьдесят пятой я осознал, что считаю Дан, которые исчезают за закрытой дверью. Пришлось банально выхлебать остатки вискаря в баре. Мозг отключился, я уснул.
Утро встретило меня сушняком и головной. Жаль, что никто не отменял великий праздник малолеток. Я словно в ступоре осознавал себя в машине, потом в самолете и снова в машине. Отель. Натянуть, что не глядя запихал в сумку. Телек – новости. Джеф колотит в номер – опаздываем. Опять машина.
Миллион лиц и столько же объективов. Вспышки, овации, подсказки на суфлере, дурацкие серф-доски в виде призов. Серьезно, зачем мне доска! Я на своих двоих бывает с трудом держусь. Улыбаюсь, несу чушь – все счастливы. На автопилоте тащусь на afterpaty – все без толку: от алкоголя не косею, от девок не млею, даже поговорить не с кем. Гружусь в авто в сопровождении верного Джефа, еду в отель.
Дни не дни – патронная лента к автомату. Постреливаю лениво: съемки, паб, отель, премия, вечеринка, отель, паб. Что-то ушло... Ощущение, что внутри кто-то прошелся с жесткой щеткой и дезинфектором. Никаких сильных чувств и эмоций. Так, что тут у нас: счастье, любовь, боль – на помойку, тебе они не нужны, малыш, без них лучше. Без них не лучше, без них никак – тупо, серо, безвкусно, местами вязнет на зубах и натирает мозоли. Единственное яркое пятно – утренний стояк, с последующей ручной работой. Я хочу вернуть все. Вернуть красный цвет в радугу, ноту До в октаву и легкий флёр шампуня Даны себе на подушку. Черт, последнее я хочу больше всего. Хочу слышать как она смеется, стонет, поет в душе. Хочу видеть, как она улыбается, закусывает губу, расчесывает волосы. Хочу чувствовать как она дрожит, выгибается, тает подо мной. Хочу слышать, видеть, чувствовать, что она любит. Потому что сам люблю.
Кретин. Плакать над сукой-судьбой и расписываться в собственной ущербности – это ли не есть дело настоящего мужчины. О, да! Я достаточно полоскал свое эго в слюнях. Пришло время отрастить хребет вместо хорды и сделать что-то. Для начала – разговор. Я верну себе Дану. Мне нужен всего один крошечный шанс.
– Джеф, мы не едем в отель, – я назвал адрес водителю, словив от своего охранника ракету класса «воздух-воздух» в виде тяжелого взгляда в зеркале заднего вида, – И спасибо за этот уничтожающий взгляд.
– Кел, подумай еще раз, потом сам жалеть будешь.
– Скорее буду жалеть, если не поеду.
Джеф развернулся в кресле – ну вот, теперь я в зоне прямого попадания.
– Оставь. Девочку. В покое.
– Извини, но я сам решу кого, где и когда оставить.
Ситуация уже начинала меня раздражать. Джеф, хмыкнув, отвернулся к окну.
Коттедж встретил меня темными окнами гостиной, но я настырно вылез из машины.
– Кел, она спит, – Джеф вышел вслед за мной, закрыл дорогу, – Имей совесть!
– Не понял, – обалдел я.
– Сядь в машину, езжай в отель или... – он повысил голос.
На меня? Серьезно? Это что за нездоровая забота о моих манерах?
– Или что, Джеф? – я театрально сделал три шага в сторону, чтобы обойти моего шкафаобразного бодигарда.
– Ты не оставляешь мне выбора, – услышал я его тихий голос за спиной.
Джулиана
– А как тебе ноябрь? На День Благодаренья?
Я закрыла лицо руками, покатываясь со смеху.
– Дит, я буду весь год благодарна, если ты сменишь тему, – мой нервный смех все еще вырывался из горла.
– Детка, просто скажи месяц и число, и я приеду, – он лукаво посматривал на меня через монитор.
– Приезжай просто так.Я не хочу делиться с родителями твоим вниманием.
– Мне все равно придется с ними познакомится. И лучше рано, чем поздно, – уперся мой любимый немец, – Или ты предпочитаешь демократично представить меня прямо на свадьбе?
– Боже, меня трясет от одного только слова, – я опять истерично захихикала.
Что со мной делает этот мужик? Чувствую себя круглой идиоткой.
– Свадьба, свадьба, свадьба, – затараторил Дит.
– Заткнись, заткнись, заткнись, – перебила я его томный щебет.
Меня заткнул звонок в дверь.
– Дана вернулась? – Дитмар удивленно вскинул брови.
– Не знаю. Рано... – я вышла в гостиную, закрыв дверь в спальню.
Ой, Господи, ну что за невезение. Я увидела в окно, что на крыльце нашего дома опять торчит этот придурошный упырь.
– Даны нет, до сви... – попыталась я вежливо отшить, открыв дверь, – Эй, что за дела?
Упырь отпихнул меня, даже не удостоив приветствием, и помчался прямиком в спальню Даны. Удостоверившись, что комната пуста, он бесцеремонно плюхнулся на диван в гостиной. От него несло сигаретами и алкоголем. Прекрасно, еще и тепленький завился.
– Я подожду, – заявил он тоном монаршей особы, которая делает великое одолжение.
У меня аж слова в горле застряли от подобной наглости.
– Даже не начинай, Джулиана. Я не уйду, пока не увижу ее, – совершенно спокойный равнодушный тон и скотская нордическая морда.
А что это у него на голове? В парке что ли пьяный заснул в день стрижки газона.
– Даю тебе десять минут, чтобы осознать масштаб значимости прибытия по этому адресу папарацци, – я удачно вспомнила россказни Даны, о его маниакальном отвращении к фотографам.
Засранец даже ухом не повел. Жесть. Я развернулась, прошагала в свою комнату, оставив дверь приоткрытой, чтобы держать его на мушке.
– У тебя гости? – Дит хмуро глядел на меня с монитора.
– Нет, ошиблись адресом, – буркнула я.
– Джулс, не держи меня за идиота. Я слышал голос. Мужской. И не слышал, чтобы хлопнула входная дверь, – он почти рычал на меня.
– Ты сдурел что ли? – огрызнулась я в ответ.
– Сдурел ли я? У тебя мужик в гостиной! – сорвался на крик Дитмар.
– Твою мат, Дит, это не мужик, – я аж подавилась словами от возмущения, – Это... Это Соммс опять приперся!
– Соммс? Кел Соммерс? – Дит саркастически рассмеялся, – Ага, конечно, сейчас и Том Круз подъедет?
У меня лопнула терпение. Я вылетела из спальни обратно в гостиную, схватила упыря за рукав и потащила к монитору.
– Доволен? – гавкнула я, наслаждаясь ошарашенным видом господина главного редактора.
– Эээ... Привет, Кел, – выдавил из себя мой ревнивый друг.
– Привет, – ухмыльнулся Соммерс.
– Классная стрижка.
– Знаю, спасибо.
Они что решили завести светскую беседу? Ну уж нет.
Я вытолкнула полубритую каланчу из спальни обратно в гостиную.
– Пойду встречать Тома Круза, – огрызнулась я в монитор.
– Детка, прости. Я и подумать не мог... Он к Дане что ли приехал?
– Нет, ко мне! – я все еще бесилась.
– Не сердись. Прости меня. Я дудак.
Оправдывайся, давай. Фома неверущий.
– Я так тебя люблю. Ты у меня такая красивая т так далеко, и... – продолжал Дит.
– Слушай, если я захочу все закончить, ты узнаешь об этом первым. Я торчу вечерами перед монитором не ради подобных сцен, а ради тебя.
Последние слова я выдохнула, понимая, что сама бы вспылила на его месте.
– Я знаю, малыш. Прости.
Мы посидели пару минут в тишине, обмениваясь взглядами. Черт, почему мне нравится даже молчать с ним.
– Иди к нему, – вдруг выдал Дит.
– Облезет, – буркнула я, – Надо бы вообще копов вызвать. Мальчик перепутал день с ночью и конкретно обнаглел.
