Текст книги "Крепче браслетов (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Annotation

Аннотация к книге "Крепче браслетов"

Я всегда была немного чокнутой, но сегодня сама себя превзошла. Пробраться в номер супер звезды, потрясающего актера – это не шутки. Но мне надо, честно. Я не смогу нормально жить, пока не разочаруюсь в нем.

Кто бы знал, что моя вылазка только усугубит болезнь по имени Келлан Соммерс.

История Келлана Соммерса, друга Кристофера Мэйсона из " Просто хочу ". Легко читается отдельно.

Оле Адлер – Крепче браслетов

Глава 1. Фанатка

Глава 2. Последствия разочарований

Глава 3. План

Глава 4. Как избавиться от парня за два часа в музее

Глава 5. Одиннадцать

Глава 6. Евротур

Глава 7. Небо и земля

Глава 8. День Рождения

Глава 9. Пятая стихия

Глава 10. Туристы

Глава 11. Взрывы

Глава 12. Гром в раю

II часть.

Глава 1. Возвращение

Глава 2. Перемены

Глава 3. Ой, мамочки

Глава 4. Замониторье

Глава 5. Незваный гость

Глава 6. Вечеринка

Глава 7. Люблю

Глава 8. Не верю

Глава 9. Сюрприз

Глава 10. Злой и разбитый

Глава 11. Поверить

Эпилог

Оле Адлер – Крепче браслетов

Часть I.

Глава 1. Фанатка

Келлан

Самое пекло, кратер вулкана, цирк шапито, зоопарк на колесах, дурдом на выезде – это моя жизнь. Я актер – это нормально. Почти привык. Но все равно перед премьерой накатывают панические атаки. Вот и сегодня накануне красной дорожки для  «Зомби-3» нервы не на месте.

Ощущение, что стою на середине зебры, светофор не работает, и на меня отовсюду прут огромные фуры – мои контрактные обязательства. Я всем нужен, я всем должен, я  главный клоун в этом цирке, я любимая игрушка продюсеров. Живу весело, нежусь в золотой клетке, куда периодически забывают подать кислород. Ем всякую дрянь на ходу, сплю, стоя в душе или сидя в туалете, расчесываюсь собственной рукой, улыбаюсь, как Бендер*, занимаюсь сексом в перерывах между вспышками. То есть чуть реже, чем никогда. Но я не жалуюсь. Времени нет на жалобы. Только бы опять мамулю не назвать Донной, а то совсем голова не варит.

Все мечтают жить, как я. Блеск, шум, признание, вечеринки, горячие девочки. Все это было. Я этим наелся. Напился. Нанюхался. Повезло не увязнуть в болоте веселых порошков и жидкостей. Слава богу, у меня есть друзья, старая банда из Англии.  С ними можно быть собой, напиться и не думать. Но они же вытрясут душу, если заметят, что рыло в порошке и зрачки с точку.

Никогда не забуду, как Крис Мэйсон полировал об стол мое лицо, когда застукал в номере невменяемого. Даже не помню, что он мне тогда говорил, но видимо был очень убедителен. С тех пор у меня появился блок на наркоту в любом виде. Возможно из-за реакции на боль. Рука у Криса тяжелая, черт подери.

Раньше он не был таким моралистом. Правда, всегда держался подальше от дури, хотя не брезговал утопить проблемы в алкоголе. Мы вместе вписались в этот зомби-проект. Он начинался, как малобюджетная независимая экранизация сопливой книжки, а потом… Бах, и Крис супер-звезда. Первый фильм мой дружище во многом вытащил на своей харизме и дикой химии с партнершей. Моя роль была второго плана, но тоже выстрелила с успехом у девочек. Меня заметили режиссеры, продюсеры. Я думал, вот оно! Понеслось. Но ошибся.

Настоящая слава пришла после вторых «Зомби», когда мой герой вышел из тени, перетянул на себя много внимания по сценарию. После этого я понял все заскоки Криса. Мы мечтали о славе с детства, но когда она свалилась на наши головы, оказались не готовы выдержать столько. Мне кажется, Мэйсона спасла тогда та девчонка из России и история с выкидышем. Как бы дико это не звучало. Не будь ее, он и дальше бы жил, ни в чем себе не отказывая, ни о чем не думая, прозябая в роскоши и всевозможных удовольствиях, не замечая, как гниют мозги. Я был рад, когда Крис и Софи сошлись спустя три года после драматических событий в Лондоне. А потом он женился на ней и сразу сделал ребенка**.

Свадьба и ребенок, черт подери! Ему всего двадцать семь, как и мне. Я точно не готов на такие подвиги.

Но это во многом сыграло Крису на руку. Он был на хорошем счету у режиссеров. Примерный семьянин, талантливый актер без звездных заскоков, блюдущий все контрактные обязательства, не нарушающий график.

Меня же накрыло после второй части франшизы. Доступные девочки, запрещенные препараты, шумные вечеринки. Хорошо, что Крис сумел оторваться от семьи, примчался из своего пряничного домика, оставив жену с ребенком и собакой на вик-энд, чтобы, вытерев моим лицом стол от кокса, объяснить, как я не прав.   После этого, ей-богу, как отрезало. Закодировал он меня тумаками что ли? Не знаю, но больше я не прикасался к наркоте.

Лишь с одной иглы я не мог слезть, не мог бросить. Сью. Сьюзан. Сьюзан Грин. Она была моим допингом. Я зависел от нее.  Она мой друг, моя партнерша, моя любовница иногда, если повезет. Мы редко видимся последнее время вне совместных съемок. У каждого свои проекты. Свои роли. Но мы держим связь, общаемся, и я рад ей всегда.

Разобрав свою сумку с вещами, я нашел клад в виде свежего белья и уже отправился в душ, как раздался звонок мобильника.

– Сью, – поприветствовал  я ее кратко, прекрасно зная, зачем она звонит, – Я даже Санте в детстве был рад меньше, чем тебе сейчас. Как жизнь?

– И я рада, очень. Надеюсь, ты в жилетке? Очень поныть хочется, но лень созывать пресс-конференцию. Выручишь?

– Согласен. Устроим жилетную вечеринку. Ты и я в жилетках на голое тело.

Выпить, поныть и заняться сексом – моя мечта идиота.

– Фу, как пошло и заманчиво. В девять у меня.

Я улыбался, как дьявол. Может сегодня мне повезёт вспомнить о своей половой принадлежности. Я аж заволновался, как пацан перед первым сексом. С таким графиком всю технику забудешь. Меня едва отпустили на промо «Зомби» со съемочной площадки. Хорошо, что Донна, мой агент, обладает даром внушения. Без нее я бы пропал.

Трудно сформулировать в одно понятие наши со Сью отношения: это и деловые, и дружеские, и периодически сексуальные. Мы симпатизировали друг другу, переживали друг за друга и хотели друг друга.

Я втрескался в нее, как пацан, еще на кастинге. Истинная янки. Хрупкая фигурка, спрятанная под мешковатой одеждой, потрясающая кожа, густые светлые волосы, которые она частенько прятала под кепкой, правильные, миловидные черты лица, вечные драные кеды на ногах и язык, как бритва. Ей было семнадцать, но она послала меня к дьяволу со своими покатами в таких витиеватых выражениях, что я дар речи потерял. Но на съемках мы подружились, и там я разобрался уже, что ее шипы – это защитная реакция. Одежда и брань были ее зоной комфорта.

Сью с детства играла, с детства училась защищать свою индивидуальность. Голливуд хорошо отполировал ее неокрепший ум. По сути же она была просто девчонкой. Смелой, дерзкой, очень талантливой, но девчонкой. Сью всегда была на виду, но когда на нас свалилась слава «Зомби», как ни странно, именно она восприняла это хуже всех. Ее пугали толпы фанатов и приводили в ужас наглые папарацци. Она дергалась на интервью, нервничала перед премьерами. Только на съемках всегда была спокойна, как удав. Она часто помогала мне в сценах, делилась маленькими хитростями, подбадривала. А я старался поддерживать ее вне площадки, был рядом. Наверно, включался какой-то режим защитника из глубины вековых инстинктов. Держал за руку, прятал за спиной, когда мы шли по аэропорту, уговаривал не бояться угроз, что сыпались от особо поехавших лесбофанаток. Она была мне за это благодарна. Конечно, однажды наша дружба и взаимовыручка перешли в горизонтально постельную плоскость. И завертелось.

 С одной стороны – всё естественно, а с другой – мы были заложниками, играя влюбленную пару на экране. Людям нравилось видеть романтическую химию и вне площадки. Долгое время я путал это с любовью, как и зрители-поклонники, которые приписывали нам роман. Это было выгодно и студии, потому что подогревало интерес к франшизе.

Но чем дальше, тем отчетливее я понимал, что мы просто продолжаем играть любовь после команды «стоп-снято». Это сродни патологии, похоже на эйфорию от наркотика. С похмельем, когда доходят слухи, что у Сью роман  с партнером по съемкам в крутом байопике.

Мы никогда ничего друг другу не обещали. Господи, она актриса с детства. Глупо ждать верности от девчонки, которая в этом обществе столько времени крутится. Я не ждал, но каждый раз сердце кололо иглой, когда узнавал о ней что-то. Слухи, разговоры на вечеринках – не более. Она была умна и не позволяла объективам камер освещать личную жизнь. Мне пришлось нарастить слоновью кожу и смириться с участью друга с привилегиями. Я не хотел терять Сью. Она была самым близким мне человеком в Америке.

Поэтому вечером я был в ее номере без опозданий, а спустя несколько бутылок пива мы, наконец, закончили с нытьем и перешли к более приятным звукам – стонам.

Я резко развернул её и прижал к себе спиной. Пройдя носом по волосам, ощутил божественный женский запах. Боже, как же я хочу её. Руки с силой сжали грудь. Громкие вздохи придали мне уверенности, а моему возбуждению жесткости. Начав срывать с неё одежду, я жадно целовал всё, до чего мог дотянуться. Губы, грудь, руки, бёдра – и вот мы уже на мягком ковре. Мужчина и женщина, искавшие спасения друг в друге, лихорадочно вырывали поцелуями и касаниями то нежные стоны, то горячий шёпот. И посреди этого приятного безумия грянул гром.

– Я не могу больше. Давай сейчас, Пол.

Я замер. Окаменел. Охренел. Чего? Какой еще Пол? До нас обоих стал доходить смысл этого ляпа. Сью молчала, ослабив на мне хватку практически до нуля. Моя «хватка» тут же ушла в направлении полшестого.

Нет, я догадывался, что у нее кто-то есть. Но быть перепутанным в разгар прелюдии с этим кем-то… К черту! Не хочу.

Я медленно поднялся, стараясь держать язык за зубами, как бешеную собаку на привязи. Изо рта рвалось много непечатного и обидного. Надо уносить ноги, пока не разнёс весь номер. Я не требовал от Сью жить жизнью монашки, но уж в именах своих мужиков можно разобраться? Или их было так много, что память отказывает? Какого дьявола! Удачи на полу с Полом, а я пошёл отсюда.

Ввалившись в бар отеля, я сразу заказал чистого виски и повторить.

Повторял с маниакальным упорством, пока память не начала стирать воспоминания о поруганном самолюбии и неудовлетворенном желании. В баре было немноголюдно. Несколько девушек, узнав меня, с интересом пялились и тихонечко из-под полы наводили глазки фотокамер. Соблазн затащить обеих в номер был велик, но с соседнего столика еще один товарищ прицелился в меня мобильником, снимая нагло и открыто.

Я не против внимания, не зажрался, не зазвездился. Всегда рад фанатам, согласен на автограф и фото, если просят. Даже поболтать не против. Но наглый парень явно напишет у себя в инстаграмме или твиттере какую-нибудь фигню типа: «Сегодня выпивал рядом с зомби Говардом». Такие вещи жутко бесят. А если уйду отсюда с этими двумя цыпами, он запостит что зомбяк снимал девочек. И завтра в интернете будет море новостей о моих подвигах. Донна снимет с меня шкуру, ведь мы договорились, что я сейчас официально одинок или тайно со Сью для прессы.

Соммерс, грёбанный секс-символ, хочет, но не может. Весело, а?

Я заливал свое марионеточное веселье горьким виски снова и снова, пока в голове не зашумело.

Пойду спать, пока ноги окончательно не потеряли связь с головой. Смутно помню, как поднялся к себе, открыл дверь. Кажется, до кровати не дошел. А что? Диванчик тоже ничего в этих проклятых «Четырех Сезонах». Отрубился сразу.

Пить хочу. Хочу пить. Дожил, что стакан воды подать некому. В голове было шумновато. Во рту сухо, как в пустыне. Придётся тащиться к холодильнику. Рука затекла – не могу двинуть. Представляю масштабы моей физиономии. Вот Дон обрадуется. Черт, но надо как-то вставать.

Я попытался дернуть рукой. Намертво. И какой-то странный лязг. Глаза открылись сами собой. Гостиная была в плену первых солнечных лучей, а я был в плену…наручников? Не поверив глазам, я протянул вторую руку и начал ощупывать. Точно, левая рука прикована к ножке дивана.

Я не закрыл дверь, и Донна решила пошутить? Оригинальное чувство юмора у моего агента, чёрт возьми! Лежи тут, Кел, и писай под себя.

Я немного поднялся, сполз вниз, на пол, сел, чтобы снять напряжение с ноющей руки. Обводя комнату глазами, я пытался настроить резкость зрения: окно, стена, ваза, лампа, картина, глаза, дверь, статуэтка… Так, стоп. ГЛАЗА?

На меня смотрели два огромных глаза. Красивых. Карих. Они принадлежали незнакомой девушке, которая разглядывала меня с испугом и вызовом одновременно.

Дана

Я стояла посреди ЕГО номера. Добилась своего, пробралась. Пусто. Какие черти и где носят мою любимую задницу? Хотя так лучше, успею осмотреться. «Главное владеть информацией о местности, где ты работаешь» – говаривал мой папочка, начальник службы безопасности одного из сенаторов. Он вдоль и поперек знал все отели хай-класса, их слабые и хорошо защищенные стороны. Отче, наверно, выпорол бы меня, несмотря на возраст, если б знал, как я воспользуюсь этими знаниями. Я рехнулась – это факт, но отступать некуда. Что, я зря летела из Вашингтона? Зря собирала все эти бумажки? Зря не спала ночами, шлифуя свою полусумасшедшую речь? Нет! Я не отступлю.

Проинспектировав номер, я обозначила его, как вполне сносный для своей затеи. Кровать – подходящая, с витым чугунным изголовьем. Правда, я не могла представить, что Келлан спит на ней. Ему бы больше подошел диван в гостиной. Мда. А время-то уже не детское. Завтра премьера. Где же шатается этот объект?

Руки начали дрожать. Нужно выпить. Соммерс – не скряга, против не будет. Я плеснула в стакан что-то янтарное, даже не взглянув на бутылку. Жидкость обожгла горло, согрела желудок. Поставив свой волшебный чемоданчик на пол, я уселась в кресло, пытаясь отвлечься. Но мысли так и скакали непослушными лягушками в хаотичных направлениях. А если меня поймают? Если он меня сдаст, в конце концов? Будет полный анус. Отличница Грин Ривер Колледж решила поиметь смазливого зомби Соммерса. Ох, попрут меня из студенток сразу. А родители… Чееерт. Нет. Не зря же я его выбрала. Он поймет. И не сдаст, надеюсь.

Глотнув еще порцию крепкого алкоголя, я вздрогнула, поймав в зеркале собственное отражение. Чуть не закричала. Вот истеричка. Тихо. За дверью послышалась возня. Я рванула за занавеску. Как тупо, господи, почему я чувствую себя героиней из плохого шпионского кино.

Дверь открылась. Я услышала бессвязные ругательства и зажмурилась от напряжения в паху. Чтоб меня! Этот голос. Даже голос меня заводит. Нет, я все правильно делаю. Надо кончать с этими фантазиями или свихнусь. Я ждала, что он включит свет, заметит мой силуэт за занавеской. Надо было лучше прятаться вместо распития. Идиотка.

Однако, владелец номера, кажется, не спешил никого и ничего замечать. Не включая свет, он слоновьим топотом прошагал по гостиной и с характерным глухим звуком свалился на диван. О, да Его Зомбейшество кривой, как сабля. Через несколько минут я услышала тихое умиротворенное сопение. Выглянув из-за портьеры, я увидела смутные очертания. Уткнувшись носом в диванную подушку, раскинув в стороны бесконечные ножища и свесив руку на пол, спал и видел во сне белочек пьяный Келлан Соммерс. Пьянящим дыханием этого звёздного алкоголика тут же пропиталась вся гостиная. Я тихо подошла к дивану и задрожала. Господи, какой он красивый. Прости меня, Кел, но я больше не могу. Открыв чемодан, я извлекла стальные наручники. Мягким щелчком ободок заковал запястье Соммерса, второй обнял ножку дивана. Я села на пол, подтянула колени к груди, уперлась в них подбородком.

 Если ты меня пошлешь, хоть налюбуюсь досыта. Просто смотреть на тебя – эстетическое удовольствие.

Кажется, я даже задремала, но разницы не видела, потому что мне снилось его лицо. Я вздрогнула от клацанья цепочки. Распахнула глаза и утонула в …грозовом небе. Даже молнии сверкали, клянусь. Он проснулся и смотрит на меня. Ну, с Богом…

Келлан

– Чего за дерьмо? Ты кто такая?!! – прохрипел я возмущенно, чувствуя, что горло вот-вот рассыплется в труху, если его срочно не сбрызнуть водой.

– Я Дана Брайс, – ответила девчонка невозмутимым голосом. И издевательски ухмыльнувшись, добавила, – Привет. Ты только не кричи, хорошо?

Кричать? А смысл? Номер звуконепроницаемый. Проклятье. Дернуло же мне зарезервировать именно такой. Побренчать на гитаре хотел, не мешая соседям.

– Как ты попала сюда?

– Это не сложно. Ты пьяный в дугу и то мимо не прошел.

Очень, смешно, вашу мать.

– Какого черта ты тут забыла, Дана Брайс?

– Тебя. Я хочу заняться с тобой сексом, – выпалила она так спокойно и уверенно, что я окосел от наглости. Меня сейчас изнасилуют что ли?

– А больше ничего не хочешь? И что это за дерьмо? – возмутился я уже увереннее, дернул рукой в браслете.

Намертво. Диван, похоже, впаяли в пол – не сдвинешь.

– Отстегни меня! Сей-Час-ЖЕ!!! – заорал я.

Она только головой помотала, отказывая. Я взбесился окончательно, – Ты хоть понимаешь, чего тебе будет стоить эта… шалость?

– Да. Целиком и полностью. Пожалуйста, выслушай, меня, Келлан, – в ее глазах было столько серьёзности, но голос слегка дрожал.

Она приковала меня наручниками, но все равно боялась. Значит, совесть всё-таки есть. Кажется, насиловать не будет, попытается склонить к обоюдному сексу.

Я уставился на нее. Хорошенькая. Интересный разрез глаз – миндалевидный, очень красивый. Кожа смуглая. Фигурка – вкусная. Вообще, она выглядела устрашающе нормальной. Только в глубине карих глаз горел огонек решимости и страха одновременно.

– Выкладывай, только быстро, – я поерзал, сжимая зубы.

Первичныйшок отпустил, отчего ожил мочевой пузырь. Определенно долгих разговоров я не переживу.

Она поставила передо мной стул и села, совершенно нагло закинув ногу на ногу. Не номер, а полицейский участок. Глядя на меня практически сверху вниз, эта бестия начала:

– Келлан, ты классный. Я тебя хочу. Это желание сильнее меня настолько, что стало навязчивой идеей. Результат ты видишь – я здесь. Хочу вылечиться от тебя, переспав с тобой. Уверена, что тогда пойму, что в тебе нет ничего особенного и забуду всё как страшный сон. Хочу предупредить, я настроена решительно.

– Да причем тут я вообще? Психиатр тебе в помощь, амазонка недоделанная, – чем дольше я слушал, тем больше верил в белую горячку. Всё, больше не пью.

– Я сдвинута на тебе. Конкретно. Наваждение какое-то. Даже влюбиться ни в кого не могу – твоя физиономия и всё остальное у меня постоянно перед глазами маячат. Я всех с тобой сравниваю. А тут есть шанс разрушить иллюзию: ну, может у тебя член маленький, или в постели ты деревянный. Любой недостаток может помочь, понимаешь?

– То есть то, что я тебя матерю тут уже минут двадцать тебе до фонаря? Я всё ещё идеальный чудо-зомби? – похоже, ей уже ничто не поможет.

– Да при чем тут «Зомби»? Я тебя хочу, а не романтическую падаль, которую ты сыграл. Тебе сложно что ли? Я нормальная, у меня и справки есть, и презервативы, и разовые контрацептивы, если резинки не любишь. Я и без них предохраняюсь, но так, наверно будет спокойней… У тебя что никогда не было девочки на ночь?

– Ты думаешь, что твоей большой любви нам хватит на двоих? Я не робот, чтобы у меня по команде вставал.

– Вот, видишь? Уже легче. Возможно мы обойдёмся твоей импотенцией, – с облегчением в голосе проговорила девчушка.

Она что, вообще несет? Я – деревянный импотент с маленьким членом? Зараза какая! Ну, я тебе покажу – дай выбраться. Сам не заметил, как идея о сексе с ней стала превращаться из бреда в нечто реальное, даже необходимое. Только вот я привык рулить в интимных делах. Завладеть инициативой, будучи прикованным к дивану, не представляется возможным. Нужно избавляться от стальной привязи, а то сижу тут, как собака на цепи.

– Что за привычка пинать лежачего? Расстегни наручники, – мягко потребовал я, вкладывая в голос максимум обаяния и убеждения.

Не хотелось её напугать…вернее – спугнуть. В моём теле зашевелился спящий монстр – мужское эго. Теперь пока я её не «разочарую» по всем пунктам, на которые она так надеялась, никуда эта малышка отсюда не выйдет. Я остановлю её даже с диваном на руке.

– Нет. Если я отстегну, то ты меня вышвырнешь.

– Слушай, как тебя? Дана Брайс, ты же понимаешь, что у меня есть естественные потребности. Возможно, если ты узнаешь, что я хожу в туалет, как все заурядные люди, тебя от меня воротить начнёт?

Она только громко хмыкнула и скрестила руки на груди. Вернее, скрестила руки на КРАСИВОЙ и РОСКОШНОЙ груди.

– Так я не понял: тебя от меня естественным путём должно вывернуть или ты намерена надо мной издеваться и унижать? Влюблённые женщины всегда так жестоки?

– Чего?

– Попить бы для начала.

– Нет у меня к тебе любви, успокойся. Чтобы полюбить нужно узнать человека.

– Так давай и узнаем! Выпьем, поговорим…

– Не напился ещё?

– Я про чай-сок-воду, дурында.

– Разве это не усугубит твою маленькую проблему, Кел? – хихикнула она, выделив издевательским голосом слово «маленькую».

Да что такое. Я аж задергал рукой в наручнике.

– Мечтаешь увидеть меня в мокрых штанах?

– Доставь мне удовольствие и обделайся прямо тут. Тогда всё будет гораздо проще и до секса дело не дойдёт.

Вот змея! Да не дождётся! Чтобы Келлан Соммерс описался на глазах больной фанатки? Я доставлю тебе удовольствие другим путём, засранка. Ты мне за полчаса круто задолжала за многочисленные пинки по моему самомнению.

– С твоего позволения я опозорюсь другим способом, – съязвил я.

– Так ты согласен? – воодушевлённо спросила девушка.

– Нет. Я просто пристёгнут.

– Я должна довести дело до конца. Если ты не возражаешь, я воспользуюсь твоим душем.

Она взяла свой дурацкий чемоданчик и направилась в сторону ванной.

– Возражаю. Только тебе, похоже, все равно, – крикнул я вслед.

Ох, вот это задница! Я опять задергался, вернее теперь задергалось в штанах. Думаю, что я успею намылить тебе спинку, засранка.

Через минуту послышался шум воды. "Она издевается", – шепнул мой мочевой пузырь. Да чего эта стерва о себе возомнила? Ставит тут мне условия, без разрешения лезет в мой душ. Нет, мне не жалко, но черт подери... Это мой номер, моя душевая, мой член! Нечего вести себя так, словно получила суточный абонемент на Соммерса и его имущество. Со злости я аж врезал по дивану. Ой, а он не такой уж и тяжелый. Наверно, мышцы пришли в тонус после сна в неудобной позе. Толкнул еще и еще сильнее. Ножка сдвинулась на несколько миллиметров. Я опять стал пихать мебель с возрастающим энтузиазмом, дергая рукой, чтобы вытащить ободок наручников. Со всей дури поднатужившись, я всё-таки приподнял диван и выдернул кольцо наручников из-под ножки. Вскочив, я злобно оскалился.

Есть!!! Свобода! Я пулей метнулся в соседнюю уборную. Опорожнившись и налакавшись воды из-под крана, взглянул на себя в зеркало. Секс-символ, вашу мать. Прохладная вода в лицо, почистить зубы, вот теперь можно пойти и надрать задницу этой, как ее там... Дане. Войдя в ванную, я уставился на Дану сквозь запотевшее стекло. Кроме расплывчатого силуэта ничего не видно. Шумно лилась вода, заглушая моё вторжение. Из душевой кабины с запотевшими стеклами рвались душераздирающие звуки:

– Oops!...I did it again

I played with your heart, got lost in the game

Oh baby, baby

Oops!...You think I"m in love

That I"m sent from above

I"m not that innocent

Я засмеялся, постучал и не дождавшись ответа распахнул теплые стенки. Спина, попка, ноги… Я вполне успел заценить эти вкусные места, прежде чем моя незваная гостья обернулась. Она инстинктивно прикрылась руками и мочалкой, смотрела на меня огромными шоколадными глазами. Я нагло ухмылялся, шаря бесстыжим взором по ее телу. Дана было дернулась вон из кабинки, но я мягко откинул ее обратно. Мне на миг показалось, что ее отвага и дерзость – пустая бравада. Я приготовился увидеть на лице стыдливые слезы и выслушать извинения вместе с просьбами не отдавать ее полиции, но девчонка опять меня удивила. Поняв, что слинять не удастся, она выпрямилась и задрала нос почти до потолка, уперла руки в бока, выпятив грудь.

– Ну? Насмотрелся? – она метнула в меня мыльную мочалку и отвернулась к стене, – Не стой столбом, спину, потри.

– Может, снимешь для начала? – я потряс рукой в браслете. Дана хмыкнула.

– Позже, – она протянула мне гель.

Интересно, какого дьявола она до сих пор командует? Я же не прикован и могу в два счета выставить ее за дверь в чем мать родила. Боже, какая задница. Нет, не выставлю.

– Я надеюсь, ты не сделал лужу в гостиной от натуги, когда двигал диван?

Последняя капля моего ангельского терпения улетучилась. Я бросил на пол мочалку и гель, разделся и залез в кабинку, припечатав ее к стенке.

– Знаете, леди, для голой фанатки, которая вломилась в номер к кумиру, вы ведете себя очень самоуверенно, даже чересчур нагло, – прошипел я, склонившись губами к ее уху, – В шоу-бизнесе полно пресытившихся обычным сексом извращенцев. Я могу сделать сейчас с тобой все, что захочу.

– Сделай, – ответила она тем же дерзким заговорщецким тоном и подалась назад своей вкусной попкой, – Ничего себе.

Последней фразой она оценила размеры моей эрекции. Похоже я возбудился окончательно, едва пописал, а пребывание в душевой все это только усугубило.

– Не пугают масштабы моей импотенции?, – усмехнулся я, притягивая ее к себе за бедра, чуть потеревшись пахом о попу. Замер. Слишком приятно. Не обкончаться бы. Проклятье, у меня слишком давно никого не было.

Нужно отвлечься. Я опустил голову и увидел, что ее волосы были убраны в высокий пучок. Мне до боли захотелось стянуть резинку и распустить их.

– Я запуталась. Ты извращенец или импотент? Или все сразу?

– Одно другому не мешает, – я сжал еще сильнее ее плечи и свои зубы, чтобы не застонать от жуткого напряжения в паху. Вода шумела у меня в ушах, все здравые мысли покинули разум.

– Черт, ты так и будешь стоять памятником при жизни? – почти простонала Дана и снова потерлась задницей об мой член.

Зараза. Что ж ты творишь, малышка? Я ведь не шучу. У нее еще была возможность отказаться, все отменить. Я бы отпустил. Но теперь поздно. Мои руки уже не согласовывали действия с разумом, сжимали ее полную грудь. Такая упругая, такая правильная. Бархатная кожа сосков напряглась под моими пальцами. Я подхватил болтающееся кольцо наручников и обвел металлическим ободком контуры ее округлостей. Девочка задрожала и выгнулась. Я запустил пальцы в ее волосы и содрал проклятую резинку. Шелковая волна мягко просочилась сквозь мои пальцы. Дана прогнулась еще сильней и расставила ноги шире, призывая меня не медлить. Но мне нужно было убедиться, и я прикоснулся к внутренней стороне ее бедер, скользнул в мягкие складочки. Бог ты мой… да она вся истекает. Охренеть!

Уперевшись одной рукой в стену, а второй сжав ее зад, я ворвался внутрь, не сдерживая животное вожделение. Я, черт подери, не давал монашеских обетов, детка. Так что держись за все, что найдешь. Дана вскрикивала от каждого моего резкого движения. Я наращивал и без того бешеный темп, врезаясь в нее, слыша лязг наручников об стену кабинки в унисон с моими толчками и звонкими шлепками от соприкосновения наших тел. Еще немного. Еще чуть– чуть. Черт она такая тесная и сжимает меня внутри так сладко. Я не понимал, чего хочу больше: кончить мгновенно или тянуть это томное дразнящее напряжение. Не позволив мне решить эту дилемму Дана задрожала и подалась навстречу своими бедрами.

– Черт! Черт! Черт!!! – я чувствовал, как она кончает в унисон с нарастающей громкостью ругательств.

Так быстро? Серьезно? Похоже, она не врала о наваждении.

– Один – ноль, – хохотнул я, сбавляя напор, но не находя сил остановиться.

– Второй тайм, – ответила она, отталкивая меня к стене. Я не успел понять, что она задумала, а теплый рот уже был внизу. Опустив глаза, я увидел, что Дана стоит на коленях. Ее горячие губы заскользили по моему члену, ладошка сжимала основание. Я запустил пятерню в ее волосы, убирая с лица каштановые пряди, чтобы видеть все в полном объеме. Она бесстыже подняла глаза, встречаясь с моим взглядом. Черт подери. Ее вообще можно смутить? Это что сейчас было? Она хмыкнула? Нет, ну это уже… А черт… язык! Что она делает языком? Я откинул голову, растворяясь в остром удовольствии. Ее ладонь, горячий рот, губы, сумасшедший язык. Горячие импульсы пошли по всему телу. Я сжал в кулаке ее волосы, не надавливая, давая возможность избежать глотания. Но она и не собиралась уклоняться.

– Черт! Черт! Черт!!! – заорал я так же, как и она минуту назад. Я чувствовал, как Дана проглатывает, втягивая головку глубже. Оргазм вспыхивал, как фейерверк, а она все не отпускала меня. Вздрогнув последний раз, я убрал руку с ее головы снова встречая нахально масленый взгляд цвета горького шоколада.

– Ничья, милый, – промурлыкала она снизу.

Яне сдержался и захохотал, чтобы спрятать растерянность.

– Милый? Всё ещё? Непорядок. Тебя ж выворачивать от меня должно, – хохотнул я.

Дана залилась краской. Прелесть какая. А я предупреждал, детка, представление ещё не окончено. Молча ухмыляясь, я взял гель для душа и начал мыться. Дана смущённо смотрела, как я уделяю внимание своему «маленькому и деревянному». Я еле сдерживался, чтоб не смеяться, но не хотелось ещё больше смущать ее, тем более, что такой завороженный взгляд просто целовал моё эго в дёсны. Прочистив горло, я вывел её из ступора. Она опомнилась и пробормотала:

– Я пойду…

– Куда? – вырвалось у меня стальным голосом. Стоять! – А кто потрет мою спинку?

Я протянул я ей мочалку и гель. Повернувшись лицом к стене, я встал, положив руки на стену и немного расставив ноги. Пауза несколько затянулась. Я знаю, куда она смотрит в данную минуту. Улыбаясь, как последняя скотина, я был очень доволен собой – забавная игра.

Медленно по моей спине начала скользить мочалка. Исключительно по плечам. Едва уловимый смешок вырвался из моего рта. Её рука замерла, а потом начала смелее хозяйничать. Вот уже размашистыми движениями она прошлась по позвоночнику, спустившись к поясу. Я напрягся. Вслед за ее рукой вся моя кровь рванула в область бёдер. Нагло пройдя пенной мочалкой по моим ягодицам, девочка одним движением спустила руку ниже, задев промежность.

ФАК! Я резко шагнул под горячие струи воды. Она точно доиграется – я опять готов. Сзади не слышалось ни звука. Я развернулся. Дана так и стояла с мочалкой в руках. Её глаза округлились, когда она увидела моё состояние.

– Ты что, опять? – пролепетала она шокировано.

–Да, импотенция совсем замучила, – хмыкнул я и, схватив её за затылок, накрыл приоткрытый от удивления рот.