Текст книги "Допетровская Русь. Исторические портреты."

Автор книги: Ольга Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

В 1227 г. умер Чингисхан. В 1231 г. войско его третьего сына и преемника Угедея вторглось в Закавказье, которое вскоре оказалось в руках монголов. В 1236 г. другой наследник Чингисхана, его внук Вату (по-русски – Батый), начал поход на русские земли. Он являлся предводителем общемонгольского похода в Восточную и Центральную Европу (1136-1143).

Перед тем, как напасть на самый восточный край Руси – Рязань, послы Батыя явились к рязанскому князю с требованиями дани: «Десятая часть всего вашего да будет наша». Князь ответил: «Когда нас никого в живых не останется, тогда возьмите всё».

Так оно и случилось. Правда, рязанский князь попытался обратиться во Владимир за помощью, чтобы вместе с владимирцами победить опасного для Руси врага. Великий князь Владимирский Юрий II Всеволодович не стал помогать рязанцам, помня прежние междоусобные раздоры. А с монголами надеялся справиться своими силами, если они придут во Владимирскую землю. Не предполагал князь, насколько сильна и беспощадна армия Батыя, не предвидел ни того, что это будет его последний, смертный бой, ни страшной участи своих родных и подданных, своего стольного города.

Рязанский же князь всё-таки попробовал откупиться от монголов. По летописным источникам, он направил к Батыю сына Фёдора во главе посольства, которое принесло Батыю богатые дары. Но Батый узнал, что жена Фёдора княгиня Евпраксия – известная красавица. Он обратился к Фёдору: «Дай изведать красоту жены твоей». Получив отказ, Батый приказал умертвить всё княжеское посольство. А княгиня Евпраксия, оплакав смерть мужа, уже в осаждённом монголами городе бросилась с высоты крепостной стены вместе с грудным ребёнком. Так народное предание описывает смерть юной вдовы, подчёркивая трагизм этих событий.

Рязань взяли штурмом, разграбили и сожгли, почти всех жителей перебили. По словам летописца, «и не было ни стонущего, ни плачущего». В это время из Чернигова возвратился рязанский боярин, богатырь Евпатий Коловрат, и перед его взором предстало страшное зрелище. С небольшой дружиной в тысячу семьсот человек он догнал орду Батыя и врезался в их полчища. От неожиданности монголы оторопели. Батый послал против Евпатия монгольского богатыря Хостоврула, своего родственника. По русским преданиям, во время поединка этих двух богатырей Евпатий разрубил Хостоврула пополам. В неравной борьбе пала вся русская дружина, а с Евпатием всё ещё никак не могли справиться. Его убили, окружив пороками-таранами (стенобитными орудиями). От старой Рязани ничего не осталось. Впоследствии она возродилась на новом месте.

Наконец великий князь Владимирский Юрий II понял, что по численности монгольское войско намного превосходит его дружину. Он пошёл собирать ополчение, оставив во Владимире своих сыновей. Пытаясь устоять против штурма города, они вывели дружину за его стены и боролись до последнего, пока все не погибли. Их отец, собрав удельных князей, встретил врага на берегу реки Сити. И всё равно монголов было значительно больше. Они победили. Едва отыскали потом тело князя среди убитых воинов и отвезли в Ростов, чтобы там похоронить с княжескими почестями, насколько тогда это было возможно.

До Новгорода монголо-татары не смогли дойти – Новгородская земля была затронута полчищами Батыя лишь частично. Почему монголы не дошли до Новгорода? Это загадка истории. Возможно, они устали от сопротивления, оказанного русскими, и решили вернуться. По дороге оказался небольшой по сравнению с Новгородом город Козельск. В это время во главе Козельска был малолетний князь. Горожане, дружина дали клятву: «Наш князь младенец, но мы, как подобает русским людям, умрём за него, чтобы в мире оставить добрую славу, а за гробом принять бессмертие».

Семь недель Козельск держал осаду. Когда разбили стену, русские вышли на бой и все погибли «на телах мёртвых врагов», как уточняет летописец. Батый приказал уничтожить всё население города, вплоть до детей. Козельск монголы назвали «Злым городом».

Пришёл черёд и Киева. Батый прислал послов с предложением сдать город, который ему очень понравился. Киев на высоком берегу Днепра отражался в воде: среди голубизны неба – белые прекрасные стены Софийского собора, окружённые зеленью деревьев... Батый предложил сохранить жизнь киевлянам в обмен на их свободу. Татарские послы были убиты, и ждать пощады уже не приходилось. Киев защищался до последнего человека и был разрушен до основания. Долгие годы он оставался в запустении.

В результате двух походов монголов (1237-1238 и 1239-1240) почти все главные города, кроме Новгорода и Галича, куда по той или иной причине монголы не дошли, были разрушены и разграблены.

Разгромив Русь, монгольские орды направились в Европу. Разорению подверглись Польша, Венгрия, Чехия, балканские страны. Монголы дошли до границ Германии, побережья Адриатического моря. Ряд неудач, которые постигли монголов в Чехии и Венгрии, совпал по времени (1242) с получением ими известия о смерти сына Чингисхана – хана Угедея. Поход был прекращён. Батый повернул свои войска на восток.

Что же всё-таки явилось главной причиной решительного поворота монгольских орд обратно на восток? Несомненно, монголы утратили былую наступательную мощь после похода на Русь. В жестоких боях на её территории погибла лучшая часть монгольского войска. Русь первой из стран Европы приняла его удар на себя и героически защищалась. А. С. Пушкин верно подметил: «России определено было великое предназначение: её необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы... образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией».

Золотая Орда

В середине XIII в. один из внуков Чингисхана – Хубилай – перенёс свою ставку в Пекин. Он стал основателем династии Юань. Великому хану в Каракоруме подчинялась остальная часть Монгольской державы. Большую часть территории Средней Азии получил один из сыновей Чингисхана – Чагатай (Джагатай). В руках внука Чингисхана Хулагу оказался Иран, часть Передней и Средней Азии, Закавказья. Эта территория с 1625 г. называлась государством Хулагуидов. Другой внук Чингисхана (от старшего сына – Джуги), Батый, основал государство Золотая Орда. Он повелел всем своим подданным под страхом смертной казни повиноваться постановлениям Ясы. Ряд историков (например, Г. В. Вернадский, Л. Н. Гумилёв) считают, и не безосновательно, историю Золотой Орды частью истории России.

Золотая Орда простиралась от низовьев Дуная до верховьев Иртыша и Оби. Вначале она была в подчинении у великого хана Монголии, а затем окончательно стала независимым государством. Русь же платила дань победителю. Это продолжалось двести сорок лет.

Итак, к первой четверти XIII в. разразилась катастрофа: монголо-татары пришли на Русскую землю. Летописец сообщал: «Батый, как лютый зверь, пожирал целые области... Матери плакали о детях, пред их глазами растоптанных конями татарскими. Живые завидовали мёртвым...»

Героическое сопротивление населения Руси не помогло одолеть врага: помешала феодальная раздробленность государства. Русь попала в экономическую и политическую зависимость от Золотой Орды. В русской историографии отмечалось, что великих князей назначал теперь хан. Русь ежегодно выплачивала завоевателям дань, которую собирали баскаки – чиновыики хана. Это сопровождалось убийствами, насилием, пожарами. Вывозилось всё лучшее: искусные мастера и их изделия, продукция промыслов. В Орду угоняли красивых женщин. Ослушаться было невозможно. Даже княжеские сыновья могли стать ханскими заложниками. Некогда цветущая Русь, успешно соперничавшая с Западной Европой, была опустошена и разграблена. Постепенно приходили в упадок когда-то освоенные таким тяжким трудом старые земледельческие территории, ныне запустевшие. Они обезлюдели. Границы земледелия отодвинулись на север. А южные покинутые плодородные регионы стали называться «Дикое поле».

В Ипатьевской летописи под 1259 г. рассказывается о том, как князь Даниил Галицкий, собираясь строить город Холм, столкнулся с трудностями: не мог найти мастеров, «изо дня в день, собирая со всех окрестных земель ремесленников». Они становились самым ценным товаром на невольничьих рынках, куда привозили их монголы. В середине XIII в. исчезают даже некоторые виды ремёсел, замирает внешняя торговля. Уже в конце первой трети XIII в. в арабских источниках отмечается, что на международных рынках исчез мех черно-бурых лис, который раньше привозили русские купцы: теперь его забирали баскаки. Династические браки западноевропейских монархов с русскими княжескими родами прекратились.

Завоеватели не поселились на территории Руси. В отличие от других покорённых народов, русские не поставляли воинов в татарское войско. Возможно, всё это явилось одной из причин сохранения русского языка – одного из важнейших элементов национальной культуры.

Пострадала от татар в период завоевания Руси и Русская православная церковь. Много погибло священников, пропал без вести митрополит Иосиф Грек. Очевидно, он погиб в развалинах покорённого врагом Киева. Но вместе с тем после победоносных походов монголы не устраивали гонения на христианскую веру. Историк русской церкви М. Ф. Толстой так объясняет это явление: «Чингис в "Ясе", принятой преемниками за основной закон государства, признал единого высочайшего Бога, но вместе с тем велел чтить всех богов... В ярлыках ^{85}, выдаваемых ханами русским святителям, запрещалось хулить веру русскую под страхом смертной казни». Историк добавил, сравнивая: «...Папы старались воспользоваться для своих целей общими бедствиями русской земли и поднимали на неё крестовые походы». Он имел в виду и те походы, которые с успехом отразит доблестный новгородский князь Александр Невский.

Русская церковь не платила дань в Орду и не собирала в её пользу никаких пошлин с духовенства и монастырских крестьян. Баскакам запрещалось становиться на постой в домах, принадлежавших церкви, или разрушать их. Подлежало возврату всё, что было беззаконно отнято у священнослужителя. Но русская церковь вынуждена была принять на себя обязанность молиться за хана и его род. В первых же строках ярлыка, который давали ханы русским митрополитам, оговаривалось это условие.

Оценки особенностей отношений Руси с монгольскими завоевателями

С самого начала, когда Русь находилась под властью Золотой Орды, можно было говорить о двух линиях в отношениях Русского государства с монголами. С одной стороны, в летописях татар называли «безбожными агарянами» и «окаянными кровопийцами», данническая зависимость от них была для народа тяжким бременем. С другой стороны, церковь и князья вынужденно подчинялись империи Чингисидов, и сотрудничество их с ханом носило прагматический характер.

Рязанские и владимирские князья пытались ещё в 1237 г. откупиться от татар дарами. Но татарам был нужен постоянный и регламентированный доход – дань, которую вынуждена была выплачивать Русь Золотой Орде. Одновременно уже с начала 40-х гг. XIII в. отношения между русскими князьями и монгольскими ханами строились на основе «даров» – подарков. Русский князь, приезжая в Орду, что-то дарил хану. И татары тоже одаривали князей. Так было в 1247 г., когда Батый, «почтив» Александра Невского, «многои дары дасть ему». Но надо иметь в виду, что это было проявлением особого отношения к русскому полководцу, одержавшему блестящую победу над агрессорами – непобедимыми тогда шведами и Ливонским орденом. За это и уважал его Батый.

Разных мнений придерживаются историки по поводу ярлыка на великое княжение. Так, известный русский учёный В. О. Ключевский, как и многие другие исследователи, считал, что в Орде великокняжеский Владимирский стол был «предметом торга и переторжки; покупной ханский ярлык покрывал всяческую неправду». А вот мнение Л. Н. Гумилёва: «Ярлык – это пакт о дружбе и ненападении. Реальной зависимости он не предполагал. Батый посылал ярлыки к правителям Рима, Сирии и других стран, от него не зависимых». Но это трудно сейчас доказать, так как княжеские ярлыки сохранились в малом количестве, в отличие от «митрополичьих». Даже если и получали правители Рима, Сирии ярлыки от Батыя, это не имело никакого значения для них: ведь они действительно не зависели от хана, в отличие от русских князей. Но всё равно эта проблема ещё требует дальнейшего исследования.

Марксова характеристика монгольского ига: «Это иго не только давило, оно оскорбляло и иссушало саму душу народа», – стала хрестоматийной в советской литературе, тем более что она во многом совпадала с информацией, которую можно было почерпнуть из некоторых древнерусских источников, из дореволюционной и советской литературы, При этом, например, в учебной литературе почти не упоминались конкретные факты «военно-дипломатического, политического союза» русских и татар, и это во многом искажало объективную действительность ушедшей эпохи. В течение двухсотсорокалетнего периода зависимости от монголо-татар изменялись её степень и характер. Сотрудничество началось ещё при Александре Невском. Так называемая «челночная дипломатия» (поездки князя в Орду) осуществлялась при Иване Калите, при его сыне Семёне и других князьях, хотя эти поездки и сопровождались порою трагическими ситуациями. Так, сын московского князя Дмитрия Ивановича (Донского) был заложником у хана. Но, с другой стороны, Касимовское царство будет не раз выручать Русь.

Советским историкам трудно было согласиться с мнением Л. Н. Гумилёва, работы которого стали популярны в 80-х г. XX в., по поводу монгольских завоеваний XIII в. Он, в противовес устоявшимся, традиционным представлениям о монголо-татарском нашествии, утверждал: «...Не подходит к монголам надетая на них маска патологических агрессоров и разрушителей культуры... Наивная монголофобия была лозунгом либерально-буржуазной (модной) историографии» ^{86}. Однако если мы обратимся к летописным источникам, народным преданиям, фольклору, то увидим глазами людей того времени эти события как катастрофу космического масштаба. Методы сбора дани отражены, например, в русской народной песне об одном из баскаков хана Щелкана:

У кого денег нет,

У того дитя возьмёт,

У кого дитяти нет,

У того жену возьмёт,

У кого жены нет.

Того самого головой возьмёт.

А ведь древние источники, фольклор не принадлежат перу ни «модного» либерально-буржуазного историка, ни марксиста. В них отражены реальные страдания людей, ввергнутых в водоворот страшных событий, а не холодный ретроспективный взгляд на явление далёкого прошлого.

Так были ли жестокими монголотатары? Да, были. Они просто не могли быть другими в определённой ситуации – захватнической войны. Они были жестокими потому, что иначе не победили бы. Чингисхан и его последователи были крайне безжалостны и к объекту своей агрессии, не желавшему ему подчиниться, и к собственным провинившимся воинам. Но справедливы ли упрёки в жестокости из современной реальности кочевому ^{87}народу, который находился в периоде «исторического детства» и только-только перешёл от родового строя к государственному образованию? Оно, это государство, вошло в историю, озарённое яркой личностью Чингисхана. Тогда война была обычным способом разрешения международных проблем. Очевидно, под этим углом зрения нужно рассматривать и утверждения Л. Н. Гумилёва.

Задачей международного права монголов, отражённой в Ясе, являлось, как это ни странно сегодня звучит, установление вселенского мира. А одним из основных положений Ясы была определённая форма объявления войны – с гарантией безопасности населению враждебной страны в случае добровольного подчинения. Русь добровольно не подчинилась.

Монголо-татары, пришедшие на Русь, были язычниками. Вот что писал в этой связи католический монах Карпини, побывавший у Батыя после его погрома русских земель: «Татары верили в одного Бога, но также делали идолов из войлока и шёлковой материи наподобие людей, ставили против дверей юрты и молились им, как покровителям скота. Они боготворили также своих умерших ханов и поклонялись солнцу, луне, воде и земле. Но, вообще, у них было много терпимости к вере, и христианские священники исполняли свою службу в часовне перед ставкою хана. Татары держались разных суеверий: считали за грех дотронуться ножом до огня, ловить и убивать молодых птиц, переломить кость о кость, пролить на землю молоко или другой напиток; но убивать людей было у них нипочем. Они сильно верили гаданиям и чарам, думали, что огонь все очищает, и потому послов проводили между двух огней, чтобы они не сделали вреда их хану; волхвы и гадатели имели у них большую власть». Потому и погибали в ханской ставке русские православные князья, не пожелавшие совершить языческие обряды.

В 1312 г. хан Узбек принуждал поволжских татар принять ислам. Некоторые отказались ему повиноваться. Часть из них погибла во внутренней войне (1312-1315). Те, кто уцелели, спаслись на территории Руси. Из них многие стали христианами. Христиан монголо-татарского происхождения было, конечно, гораздо меньше, чем мусульман. По мнению Л. Н. Гумилёва, крещёные монголо-татары стали «ядром московских ратей», которые разгромили войско Мамая в 1380 г., а также тех московских полков, которые остановили натиск Литвы в те же годы. Ещё и в XIX, и в XX вв. «добросовестные историки»

(как называл их Л. Н. Гумилёв): Н. М. Карамзин, С. М. Соловьёв, С. Ф. Платонов, А. Н. Насонов (его книга вышла в 1940 г. – О. Ф.) и др. – отмечали отсутствие «национальной» вражды между монголами и русскими. «Вражда началась лишь в XIV в., когда монголы растворились в массе поволжских мусульманских народов, т. е. через сто лет после смерти Батыя», – убеждал Л. Н. Гумилёв, но с этим не соглашаются большинство историков. Необходимо добавить, что в дальнейшем политика российского царизма была вполне лояльна и к исламу, и к народам, которые были ему привержены.

Крещёные татары знатных родов женились на русских девушках из боярских, дворянских семей. Потомки татар были и в семьях царствующих особ: Елена, мать Ивана IV; Ирина, жена Фёдора Иоанновича; царь Борис Годунов. Графы Шереметевы, графы Юсуповы, историк Н. М. Карамзин и др., судя по фамилиям, были явно татарского происхождения.

По поводу проблемы «отатаривания славян» Гумилёв уточняет: «А кто же, вообще говоря, отатарил славян? Женихи и невесты. Невест брали в Орде, женихи сами приезжали в Ростов (больше всего именно в Ростов) и там крестились и те и другие».

Итак, потомки крещёных татар иногда занимали довольно высокое положение в Русском государстве. Это были главным образом ханские родственники или родственники высокопоставленных чиновников хана. Однако идеализировать процесс «отатаривания славян» (как это благодушно называл Л. Н. Гумилёв), конечно, нельзя. Он не был безоблачным. Смешанные браки бывали и насильственными. Помимо ханских сборщиков податей, на Русскую землю приходили шайки татарских грабителей, которые уводили в плен молодых девушек, женщин, нередко становившихся татарскими жёнами. В одной из народных песен рассказывается подобная история. Пленная русская девушка стала женой татарина и родила сына. Вскоре попала в плен и её мать, которую сделали нянькой этого мальчика. Она поёт:

Ты баю, баю, моё дитятко, Ты по батюшке злой татарчоночек, Ты некрещёный, немолитвенный, А по матушке мил внучоночек, Мой внучоночек – русска косточка!

Южные и юго-восточные русские области особенно страдали от нападений бродячих шаек татар, сопровождавшихся грабежом, пожарами, пленением беззащитных людей. Обнищавшие крестьяне вынуждены были покидать южные земли и идти в холопы к богатым людям. Селились они и в княжеских вотчинах, но особенно охотно – на монастырских землях. А монастырям земледельцы были нужны: рабочих рук для обработки земли не хватало. Возле монастырей появлялись и посёлки, где люди занимались не только земледелием, но и ремеслом, торговлей. Здесь они находили охрану от татарского насилия.

В работе К. Маркса «Разоблачения дипломатической истории XVIII в.», опубликованной на русском языке в 50-х г. XX в., утверждалось: «Установленный монгольскими ханами "режим систематического террора" развращающе действовал на феодальную верхушку завоёванных стран; представители последней заимствовали коварные и жестокие методы правления у своих монгольских повелителей» ^{88}. К. Маркс не вполне владел информацией о сути этих «взаимоотношений», так как тема «Монголы и Русь» не была в поле зрения европейской науки его времени. Нельзя, конечно, отрицать тот факт, что до монголо-татар в законах Русского государства даже не упоминалась смертная казнь в качестве наказания за любое преступление, но она применялась и на

Западе. Высказывание Маркса о том, что «режим систематического террора» монголов «развращающе» действовал на правителей России, совершенно не давало точной, а значит, справедливой оценки политики русских князей. Слово «развращение» здесь не подходит. Нужно было сохранить русскую государственность в условиях порабощения сильным – и на долгие годы опасным – врагом. Что же касается «коварных и жестоких методов правления», то они были свойственны и некоторым главам стран Западной Европы, хотя их народы избежали участи порабощения монгольскими завоевателями,

В 1973 г. в СССР была опубликована книга «Кард Маркс. Биография». В ней отмечалось, что в работе Маркса «Разоблачения дипломатической истории XVIII в.», основанной на ограниченном круге источников и проникнутой «духом недоброжелательства к России», содержался «ряд тенденциозных положений, опровергнутых впоследствии наукой». А ведь прежде чем ряд тенденциозных положений » Маркса был опровергнут наукой (кстати, еще в советское время), подавляющее число авторов использовало их в качестве методологической базы для своих исследований.

Но в последнее время возникает ещё один ракурс видения взаимоотношений Руси с монголо-татарами и их последствий. На это обращает внимание современный исследователь русской культуры Лев Аннинский в своей книге «Русские плюс...». Он указывает на мнение некоторых современных татарских авторов, которое можно было бы назвать продолжением процитированного выше высказывания К. Маркса о русско-ордынских взаимоотношениях, но с прямо противоположной оценкой этого явления – об исключительно положительной роли Орды в становлении государственности в России. Вот их мнение (в пересказе Льва Аннинского): «...В 1991 г.

русские и украинцы разрушили то единое государство, начало которого было заложено Золотой Ордой. То государственное устройство, которое ещё сохранилось в России, по типу остаётся ордынским...» И далее, имея в виду факты националистических проявлений в постперестроечное время, Аннинский с горечью добавляет: «Мы наследуем всё то, что тысячу лет рождалось в муках и междоусобиях. Теперь уже дело в том, кто из нас и из-под кого хочет вышибить табурет соседа». Это пессимистическое настроение имеет, к сожалению, повод к существованию. И автор, как бы вторя Л. Н. Гумилёву, убеждает читателя, что мы все потомки и «тогдашних славян», и «тогдашних татар», а «отпрыски» Батыевых воинов: калмыки, буряты, узбеки – кровно породнились с потомками других степняков. Не стоит раздувать «угли» национализма. Может случиться «пожар», предупреждает Лев Аннинский.

Заметный вклад в изучение темы «Монголы и Русь» сделал белоэмигрантский учёный Г. В. Вернадский, труды которого опубликованы теперь и в России. В чём-то созвучные работам советских исследователей, они представили всё же несколько иное видение происходившего в далёком прошлом (во многом такое же, как у его более позднего единомышленника, но в СССР – Л. Н. Гумилёва), когда это касалось темы взаимоотношений Руси и монголо-татар. В работах Г. В. Вернадского исторические события и их деятели оценивались не столь жёстко с политической и социологической точки зрения, как в советской науке. При этом в их основе лежит концепция, учитывающая и такой важный фактор, как ментальность современников этих давно прошедших событий, который оказывается практически вне поля зрения большей части исследователей.

Но Вернадский, как позже и Гумилёв, не только идеализировал роль «степи» и «кочевников» в прошлом Руси, он в своей книге «Монголы и Русь» так увлекся подробностями истории монгольской империи, что история Руси была представлена лишь фрагментами. Не уделялось должного внимания ее экономике, политике, культуре в период ее зависимости от монголо-татар. Это конечно не могло не вызвать во многом справедливую критику со стороны советских ученых. А утверждение Вернадского, что «татарский» источник русской государственности является определяющим, не могло не стать дискуссионным.

Сегодня просто безграмотным было бы отрицать тот факт, что существовало военно-политическое сотрудничество русских и татар, взаимовлияние культур этих и других народов России, и тем более однозначно оценивать этот сложный комплекс взаимоотношений. Главное сегодня не впасть в ту или иную крайность.

Современные исследователи указывают на восприятие некоторых элементов финансового, налогового, управленческого устройства Золотой Орды Российским централизованным государством, да и вообще на взаимовлияние культур российских народов.

Александр Невский

Вот как характеризовали Александра Невского в разные периоды российской истории:

«Потрудился он за Новгород и за всю Русскую землю».

(Новгородский летописец)

«Александр любил Отечество более своей княжеской чести».

(Н. М. Карамзин )

«Церковь Российская причислила Александра к лику святых за его христианские добродетели и чудеса... В княжение Дмитрия Донского однажды ночью загорелись свечи в церкви, где лежало тело Александрове и два старца, вышедшие из алтаря, приблизились к его гробу, говоря: "Александр! встани и спаси правнука твоего Дмитрия, одолеваемого иноплеменными". Александр встал из гроба и скрылся с ними».

(«Словарь исторических святых, прославленных в российской церкви и о некоторых подвижниках благочестия, местно чтимых» )

«Александр защитил свой суперэтнос и его культуру от железного натиска католической Европы, или, что то же, от колониального порабощения».

( Л. Н. Гумилёв )

Русь между восточными и западными завоевателями

Князь Александр Ярославич родился 30 мая 1219 г. в Переяславле-Залесском, которым владел его отец. Он был маленьким мальчиком, когда произошла на Калке первая боевая встреча русской дружины с передовым отрядом монголо-татар. Александр, очевидно, в подробностях и не однажды слышал о мученической казни русских князей в плену у победившего противника, изначально во много раз превосходящего в силе русско-половецкие войска. Знал он и о жестокостях княжеских усобиц на Русской земле. В его восемнадцать лет придёт известие о смерти брата отца – великого князя Юрия Всеволодовича. Он погиб при защите возглавляемой им Владимиро-Суздальской земли от монголо-татар. Это произошло в битве при реке Сить, а вся его семья, включая малолетних детей, была сожжена татарами в Успенском соборе города Владимира. Княжество перейдёт по наследству отцу Александра – Ярославу Всеволодовичу.

Отец Александра был одним из восьми сыновей владимирского князя Всеволода, которого за многочисленное семейство называли Всеволод Большое Гнездо. Ярослав Всеволодович – правнук Владимира Мономаха и с семилетнего возраста был во главе удела, а уже в двенадцать лет успешно управлял полком в походе против половцев. Запомнился жестокостью поступков в отношении Рязани, Новгорода, Пскова, но и победами в обороне западных границ Руси. Например, он в 1234 г. остановил наступление ливонцев на Псков и в том же году в битве при Дубровне нанёс победоносный удар по литовцам, угрожавшим нападениями на Тверь. Известно, что он в 1227 г. крестил карелов, а когда пришли монголо-татары на Русь, он сумел войти в доверие к ордынским ханам. Он княжил в Киеве с 1236 по 1238 г. После гибели брата Юрия, он, как великий князь Владимиро-Суздальский, стал жить во Владимире, восстанавливая его после татарского разорения. Он утвердил первенство этого города на территории русских земель.

Ярослав понял, что нет пока такой силы у русских, которая могла бы противостоять монголо-татарским завоевателям, и доехал на поклон к хану Батыю. Он дважды был в Орде, был и в Монголии. Он также понимал, что не меньшую опасность для Руси представляли и западные агрессоры.

Ещё в начале XIII в. немецкий духовно-рыцарский орден меченосцев, созданный под покровительством католической церкви, поставил перед собой задачу христианизации народов Прибалтики. Они насильно обращали их в католичество. Немцы и шведы, воспользовавшись ослаблением Руси, побеждённой монголо-татарами, решили завоевать северо-западные русские земли. Их морально и духовно поддержал папа Римский Григорий IX, призывая рыцарей с оружием в руках выступить против «врагов креста» (т. е. русских и прибалтов).

В этой обстановке, когда Русь находилась в тяжёлой ситуации между западными и восточными агрессорами, среди русских князей шло осмысление этой ситуации. Нужно было найти единственно верный выход. Ошибка не имела права на существование: она могла обернуться гибелью Руси, народа. Не все были согласны с обозначившимся вектором политики князя Ярослава Всеволодовича – союз с Ордой. Так, князь Владимир Рюрикович, ставший первым избранным народом великим князем Киевским, занял противоположную по сравнению с князем Ярославом Всеволодовичем позицию. У князя Владимира было доблестное прошлое. Он был участником битвы на Калке. Но он не только храбро воевал, но и смог, благодаря умелому ведению боя, спасти от полного уничтожения свою дружину, как и Даниил Галицкий. Владимир, будучи раненым, не оставил поле боя. Мало того, он сумел остановить панику в русских рядах, объединить их в единое целое и даже отбить у монголов табун лошадей и на них вернуться в свой удел. За это киевляне и выбрали его великим князем Киевским. Этот храбрый воин проявил себя и как энергичный дипломат. Он пытается прекратить длящуюся столетие распрю с владимиро-суздальскими князьями, отправляет послов к Даниилу Галицкому и польскому королю и призывает их всех заключить союз против татар. А в 1230 г. он выступил посредником между Ярославом Всеволодовичем и Михаилом Черниговским и предотвратил войну между ними. В 1232 г. он помог Даниилу Галицкому в борьбе против венгров, в 1234 г. заключил с ними военно-политический союз. В том же году в битве с половцами Владимир был взят в плен, но киевляне выкупили своего любимого князя. И всё же Владимиру Рюриковичу в 1235 г. пришлось уступить киевский стол Ярославу Всеволодовичу. На этом настояли владимиро-суздальские князья. Существует предположение, что именно высокий авторитет отважного князя, ревность к его славе, стали причиной его устранения. Но главным при решении этого вопроса всё же была твёрдая позиция Владимира: объединиться и воевать с Ордой. Ярослав понимал, что это принесёт гибель Руси. Он убедил в этом и других князей.