Текст книги "Оружие владыки (СИ)"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– А знаешь, ты мне даже нравишься, – внезапно выдаёт Онора.

– Взаимно, – вырывается у меня. И неожиданно для себя понимаю, что говорю это вполне искренне. Обескураженно хмыкаю. – Ладно, извини, но мне пора идти. На тренировку надо спешить. Сама говорила, что Синн не любит, когда опаздывают.

Говоря это, я разворачиваюсь к своей двери. Делаю шаг, да так и замираю, чувствуя поднимающуюся изнутри раскалённую злость и рассматривая собственные охранки, которые выглядят совершенно не так, как я их оставляла.

– Иди, конечно, – доносится до меня голос Оноры. – Только ты так и не ответила на вопрос… Тайра?! Что с тобой?!

Только услышав её удивлённый возглас, понимаю, что вокруг меня уже начинает закручиваться воронка вышедшей из-под контроля силы. С треском разлетаются горящие в коридоре светильники. Пальцы горят, в висках пульсирует наполненная магией кровь.

Сцепив зубы, закрываю глаза и усилием воли подчиняю собственную силу, загоняя её внутрь, заставляя свернуться пульсирующим яростью клубком. Всё хорошо! Всё хорошо! Ну подумаешь, кто-то попытался меня убить Глупо так, что просто слов нет! Они, что думают, я совсем тупая, слепая и не увижу вплетённую в мои собственные заклинания ловушку? Даже обидно как-то, право слово.

Глава 12

На «прийти в себя» мне понадобилось от силы пару минут. Ну как прийти в себя? Я не успокоилась вот прям полностью, конечно, но хотя бы вернула себе контроль достаточно, чтобы не быть больше угрозой общежитию и обитающим в нём студентам.

Тем неожиданней было для меня внезапно услышать позади себя зловеще прозвучавший вопрос, исполненный знакомым до колючих мурашек голосом.

– Что здесь происходит, адептка Тайра?

Не веря своим ушам, я медленно разворачиваюсь. Пускай это будет всего лишь слуховая галлюцинация! Ну, пожалуйста!

Но нет, галлюцинация оказывается ещё и зрительной. А ещё очень, о-о-очень злой. Светильников ему что ли жалко? Я же вроде ничего больше разнести не успела. И вот откуда он тут взялся? Да ещё так... вовремя.

На самом деле о причине испорченного – хотя у меня сложилось отчётливое впечатление, что оно такое у него всегда – настроения декана догадаться несложно. Я почти сорвалась. И он не мог этого не почувствовать, если даже, сплю я, или нет, знает.

Удивлённо таращусь на магистра не только я, но и Онора, и все девчонки, которые повыскакивали из своих комнат, посмотреть, что за шум и магические возмущения тут творятся. И на меня тоже все таращатся. И это, надо сказать, моему наставнику и надзирателю настроения тоже не добавляет. Ещё бы. Моя анонимность уверенно катится к бесам.

Вместо того, чтобы сотрясать воздух лишними объяснениями, я молча отступаю в сторону, позволяя ему хорошо рассмотреть мою дверь. Мужчина, хмуро наблюдает за моими телодвижениями, словно оценивая уровень адекватности. А потом наконец обращает внимание на оставленный мне подарок. И так мне что-то не по себе становится от его враз потяжелевшего взгляда. Даже дрожь берёт и хочется убраться подальше.

Передёрнув зябко плечами, отворачиваюсь обратно к двери. Даже шаг делаю ближе, чтобы рассмотреть творение неизвестного злопыхателя.

– Не вздумай трогать, – резко командует декан, отстраняя меня и сам подходит к дверному полотну, на ходу начиная чертить в воздухе незнакомые мне заклинания.

Бросает короткий взгляд на коридор, где столпились адептки боевого факультета, да и парочка парней откуда-то нарисовалась. Прищуривается недобро. И всех как ветром сдувает. Кроме Оноры.

Взломать мои охранки не взломали. Может даже и не пытались. Чем-чем, а выполнением всевозможных запирающих и охранных чар я всегда считала, что могу заслуженно гордиться. Тут меня натаскивал не один преподаватель, и сам дядя лично. Считала я так до того момента, как мой миантор стал их обходить на раз плюнуть. Надеюсь, что это всё-таки как-то связано с нашей связью, о чём обязательно его спрошу, как только представится возможность. Вот просто уверена, что магистр Синн обязательно бы ткнул меня носом, если бы посчитал мои заклинания недоработанными. А раз не ткнул, значит дело не в них. Надеюсь.

А вот оставить мне ловушку кто-то осмелился. Довольно хорошо сработанную, хитрую, раз не сработали сигналки, но всё равно заметную. Не знаю, на что тут был расчёт. Разве что на мою невнимательность, спешку, или на то, что я не буду присматриваться к собственным заклинания. Сигнала тревоги ведь не было. А может на мою недалёкость. Глупо в общем. Но при определённом стечении обстоятельств могло сработать. Да и кто их этих злопыхателей знает, чем они думают и какими сведениями обо мне располагают.

Пока я кручу это всё в голове, раскладывая по полочкам вероятности и теории, тем самым заставляя себя отключиться от эмоций и не заострять своё внимание на самом факте покушения и моей возможной смерти, магистр, обследовав всё вдоль и поперёк, ловко распутывает заклинание ловушки, вплетённое в моё, деактивирует охранки, будто сам их накладывал, и отрывает дверь. Ну вот как он это делает? Даже видя своими глазами, понять не могу.

– Оставайся здесь, – выдаёт мне очередную команду, перед тем, как сам заходит в мою комнату. Хорошо, что я там бельё нигде на видном месте не оставила. Пришлось бы смущаться.

– Это то, что я подумала? – интересуется у меня Онора, о которой я уже слегка успела забыть.

– А что ты подумала? – с некоторой осторожностью уточняю я.

Мало ли. Может декан в моей комнате даже без моего там присутствия для неё уже повод подумать бесы знают что. Что творится в головах ревнивых боевичек мне тоже не ведомо.

– Тебя поджарить хотели. Насмерть, – ошарашенно сообщает мне однокурсница.

– Ну, кажется, хотели. Да, – морщусь я. Отрицать сложно, Онора ведь не глупая. И стояла достаточно близко, чтобы рассмотреть заклинание ловушки.

 – А магистр Синн тут откуда взялся? – кто о чём, а с ней всё понятно.

– А я почём знаю? – вскидываю удивлённо брови. – Спроси у него, раз так интересно.

– Можешь заходить, сюрпризов больше нет, – декан возникает на пороге моей комнаты, обводит нас двоих внимательным взглядом. – Онора, свободна. Если у меня будут к тебе вопросы, я тебя вызову.

Девушка вспыхивает, как зарицвет, видимо решив, что Синн слышал наш разговор. Бормочет что-то про «как скажете, магистр» и устремляется к своей двери.

– Зайди, надо поговорить, – отступает в сторону декан, как только последний свидетель скрывается в своей комнате.

12.2

Захожу. Он, осмотрев ещё раз коридор, закрывает за мной дверь, проводит рукой по сплетённой мною сети заклинаний, активируя. Разворачивается. Смотрит так пристально, будто насквозь видит.

Как-то странно находиться в своей спальне наедине с мужчиной. Глупость, конечно. Но неловко.

– Вы знаете, кто это сделал? – не выдерживаю я молчания.

– У меня есть некоторые предположения, – после небольшой паузы произносит Синн.

– А я их услышу? – интересуюсь тихо. И что-то так жалко звучит мой голос. Самой противно.

Ещё и потряхивать начинает. С трудом удерживаюсь от желания обхватить себя за плечи. Лишь скрещиваю руки на груди. И прохожу к столу, чтобы опереться пятой точкой. Вскидываю подбородок. Пусть вызывающе. Мне сейчас плевать.

– Тайра, ты виделась с братом? – задаёт вопрос в лоб мой миантор, поворачиваясь вслед за мной.

– Нет, – выдавливаю с трудом.

– В чём настоящая причина?

И вот надо же так сформулировать вопрос. Тут не увильнуть. Разве что в лоб отказаться отвечать. Но меня сейчас трясёт от другого. Не может же он иметь в виду то, что я подумала?

– Почему вы спрашиваете? Думаете, это он сделал? – держать лицо становится всё сложнее.

– Почерк ловушки очень похож, – не отрицает Синн. – Ответь на мой вопрос, Тайра. Почему ты даже не искала встречи с братом?

– А вы как думаете? – сглотнув уже такую привычную горечь, оскаливаюсь я в саркастической ухмылке. – Неужели не знаете, что мы с Риком не виделись все эти годы? Он даже писем моих не получал. Ни одного. Так что сложно найти в огромной Академии того, кого помнишь трёхлетним малышом, даже не зная, как его здесь зовут. Достаточно веская причина по-вашему?

Надо же. В ответ я не слышу ни команд, ни критической оценки своего морально-растрёпанного состояния. Синн лишь подходит немного ближе, всматриваясь в мои глаза. Что вы там ищете, магистр?

– Я вынужден отложить нашу сегодняшнюю тренировку, поскольку должен лично разобраться с покушением на тебя. Советую использовать это время с пользой для своего здоровья. Отоспись. Потом такой возможности не будет. В магическом бою у тебя неплохие показатели. Кеган тоже хвалил тебя, значит к моим комбинированным тренировкам ты готова.

Он серьёзно? Думает, я сейчас смогу вот прямо лечь и спокойно уснуть. Потому что наставник так велел? И только потом до меня доходит, что я только-что получила похвалу. Снова. Да ещё двойную. Это… было бы ошеломляюще, не будь я настолько выбита из равновесия.

– Благодарю за совет, магистр. Но последовать ему будет затруднительно. Вечером я должна быть в питомнике, отрабатывать наказание, – напоминаю декану. – И вы обещали мне объяснить в чём состоит связь ученик-миантор. Это из-за неё вы так легко обходите мои охранки?

В глазах декана мелькает странное выражение.

– Да, – произносит он ровно. – После ритуала с Зирхом и моего в нём активного участия, твоя магия не воспринимает меня чужим. Так бывает в определённых случаях, – окончательно вышибает у меня почву из-под ног дорогой наставник.

Это что же получается? От наставника, его вмешательств в мою жизнь и личное пространство у меня совсем никакой защиты нет? Не закроешься и не спрячешься?

– Вы знали, что так будет, когда предлагали мне помощь?! – мне хочется орать. Запустить в него чем-то тяжёлым.

Но это никак мне не поможет. Никак.

Он молчит. Красноречиво.

Быть пешкой в чужих играх тошно, даже если тебя метят в ферзи. Загнана в угол. И тут возможен только выбор между «сдаться» и «рваться вперёд и напролом». И какой прок сейчас от моей истерики? Знай я тогда, под каким контролем бы оказалась, всё равно бы согласилась. Разве что поторговалась бы.

Закрываю глаза. Дышу глубоко и размеренно. Свой прыжок я уже совершила. Выжить бы теперь, пробивая обстоятельства ногами.

– Онора видела, как легко вы деактивировали мои заклинания. У неё могут возникнуть подозрения и вопросы, – замечаю бесцветно.

– Тайра, никого не касается кого и по какой причине я беру в личные ученики. Что касается твоей временной анонимности, то и здесь наша связь скорее отведёт от тебя подозрения. Я не тот, кого его величество бы допустил к твоему образованию, будь у него выбор, – голос декана режет острой сталью. Холодной. То ли вспарывая мои эмоции, то ли отсекая лишнее.

Вот только вопросов становится больше. Потом я обязательно найду в себе силы их задать. Сейчас мне хочется лишь остаться одной. Сил держаться больше нет. Молчание давит. Почему он не уходит? Почему мне так тревожно рядом с этим человеком? И безопасно. Как бы он меня не бесил. Как бы меня не злило собственное интуитивное доверие тому, кому доверять я совершенно не хочу.

Распахиваю глаза и едва не отшатываюсь, обнаружив магистра на расстоянии вытянутой руки. Нависает надо мной. Лицо злое, напряжённое, а взгляд… Взгляд тёмный, даже хищный. Пробуждающий что-то такое же тёмное в моей душе. Злое и горячее, от чего дыхание спирает, а сердце сдавливает непонятным волнением и… ожиданием. Тревогой. Страхом. Да. Страхом. И мне бы бежать. А хочется шагнуть навстречу. Чем бы это для меня не обернулось.

Магистр отступает первым. Заиграв желваками и сжав челюсти, ведёт головой, будто избавляясь от наваждения. Закрывает глаза и отворачивается. Цедит странно хриплым голосом.

– Мне нужно идти. Постарайся никуда не влезть и быть осторожной. Не вынуждай меня ради твоей же безопасности контролировать каждое твоё движение, принцесса. Тебе не понравится результат.

С этими словами он разворачивается и стремительно покидает комнату, оставляя меня одну. Ненавижу? О да! Ещё как ненавижу! Какой-то странной, непонятной и слишком неравнодушной ненавистью.

Ну и к бесам!!!

Запечатывая дверь так, чтобы никто даже не сунулся, я уже едва сдерживаю нервную дрожь в пальцах.

Как умертвие плетусь в ванную, на ходу стягивая с себя грязную одежду.

Пускаю воду. Поворачиваюсь к зеркалу. Красота неописуемая. Волосы после тренировки выглядят всклокоченными и скорее серыми, вместо так любимого тётей платинового цвета. Хорошо хоть не подгоревшими. Лицо бледное с лихорадочным румянцем на щеках. Глубокие тени под глазами, заострившиеся скулы. Искусанные губы. И взгляд волчий. Мда. Тайра и есть.

Так холодно внутри. От озноба зубы выбивают мелкую дробь. Может горячая вода согреет?

Первый всхлип прорывается, когда я сажусь в ванне, поджав к себе ноги. Зажмуриваюсь изо всех сил, утыкаясь лицом в колени. Не хочу плакать. Не хочу верить. Не хочу думать, что меня возможно хотел убить собственный брат. Не хочу! Но разве от моего желания что-то изменится? Я не стану любимой дочерью. И обычной сестрой меня ничто не сделает. Для Оерика я соперница. Да и для отца тоже.

Вот и слёз моё нежелание не сдерживает. Трясусь, беззвучно воя. Да что ж так больно?! Ну и пусть жалкая! Пусть слабая! Может оно и к лучшему. Может станет легче. Всё равно никто не видит. Разве что Синн чувствует. Но, какая ему разница? И для него я всего лишь навязанная подопечная, которую он терпеть не может, но вынужден няньчиться и учить. Бесит.

12.3

Боль не уходит полностью. Нет. Но отступает на мягких лапах на задворки моих эмоций. Постепенно, неохотно сдавая позиции. Уступая место опустошению и угрюмой решимости выстоять и пережить.

Не знаю сейчас, зачем и для чего. Не ради власти уж точно. Не нужна она мне. Не хочу я быть королевой. Не даст мне это счастья. А что даст? Оно для меня возможно? Разве есть у меня другой путь? Иная судьба? Пусть править Эббоном я не хочу. Но… что если я нужна своему королевству, как Владычица? Не просто Щит, послушный воле отца-короля.  Ведь этого от меня ждёт Ковен. И Синн. Или нет? В каком качестве я нужна им на троне? Подконтрольной пешки?

Отринуть мысль о том, кем я в конце концов должна стать, больше не получается. Я не собиралась бороться с отцом за трон, когда ехала в столицу. По крайней мере не позволяла себе об этом думать.

Не собиралась. Вот только никому это не интересно. Я с рождения претендент на трон Владыки. Для всех. Для отца и брата в первую очередь. Так может нужно принять уже это и прекратить плыть по течению? Стать наконец той силой, с которой будут реально считаться. Я – дочь своей матери, даже если её образ давно превратился в смутное воспоминание, наполненное светом и любовью. Она всё равно в моём сердце. Я её крови. Во мне её сила и наследие. Значит не имею права сложить лапки и жалеть себя. Так что, поревела и хватит. Пора ковать броню на сердце.

Откинувшись на бортик ванны, глубоко вдыхаю, наполненный паром воздух. Мне чудится в нём знакомый будоражащий запах, но это уж точно нервное. Лишнее. Просто думала о несносном магистре, вот и мерещится теперь его присутствие.

Зажмурившись, сползаю по стенке в воду, погружаясь с головой. А вынырнув, принимаюсь наконец смывать с себя грязь и давящую на нервы тяжесть.

Когда возвращаюсь спустя некоторое время в комнату, невольно вспоминаю взгляд Синна и свою странную реакцию на него. Но тут же сердито выдыхаю. Этот мужчина слишком много места стал занимать в моих мыслях. Вот и сейчас мне кажется, что он только-только ушёл из моей комнаты. А воздухе до сих пор витает едва уловимый, древесно-хвойный с примесью тимьяна, оттенок запаха. Того самого мужского, который я неосознанно и на полные лёгкие вдыхала, таращась в темную сталь его глаз. Бред полный. И связь эта бредовая. И вся ситуация. Послать бы всех, да не могу. Если выбирать союзников, то заручиться поддержкой Ковена разумней всего.

Внезапно раздавшийся в тишине моих мыслей громкий стук в дверь заставляет нервно вздрогнуть.

– Кто? – интересуюсь достаточно громко, чтоб меня услышали по ту сторону.

– Это я. Морт, – слышу голос однокурсника.

– Подожди пару минут, – прошу у него, направляясь к шкафу, чтобы одеться.

– Могла бы и не утруждаться лишней одеждой, – окинув внимательным взглядом мои не до конца просушенные волосы, лукаво играет бровями парень, когда я наконец ему открываю.

Но несмотря на шутливый тон, глаза у него серьёзные, цепкие. Подаётся ближе, опираясь рукой на косяк, вглядываясь в моё лицо.

– Я тут узнал, что тебе подарочек опасный пытались вручить. Вот пришёл спросить, всё ли в порядке?

Неужели обо мне волновался? Неожиданно. И приятно, чего уж там.

– Онора рассказала? – понимающе хмурюсь я.

– Нет. Синна встретил. Он меня ошарашил первой новостью, что наша сегодняшняя отработка в питомнике переносится на завтра. А когда я рискнул спросить почему, услышал, что на тебя покушались, и к тасгарам тебе нельзя.

– Э-э-э, а вам зачем тогда перенёс? – сказать, что я ошарашена, это ничего не сказать.

– Чтобы ты не отрабатывала одна. Это небезопасно. Наш декан тут, как всегда, прав, – пожимает плечами Морт. – Так как ты?

– Нормально, – киваю. Значит декан у нас везде прав? Интересная репутация у него среди адептов, оказывается. Только не думаю, что все так считают.

– Пустишь зайти? – спрашивает тихо однокурсник.

– Зачем? – тут же настораживаюсь я.

– Просто поддержать хочу, может? – щурится наигранно насмешливо. И ещё тише прибавляет: – И сказать кое-что. Важное, Тайра.

Мне очень хочется просто отступить, позволяя ему войти. Но я уже достаточно знаю о своём наставнике, чтобы понимать. Он может об этом узнать. И мало ли что надумает. Не могу я так подставлять человека. А тем более парня, к которому испытываю искреннюю симпатию. Чисто человеческую.

– Морт, я… есть один момент. У тебя могут быть неприятности из-за меня, – признаюсь тихо. Только для его ушей.

В ответ Морт склоняется к моему уху и заговорщически шепчет:

– Я знаю. Меня уже предупредили.

Глава 13

«Ты же в меня не влюбишься?» Эта фраза, произнесённая Мортом с шутливо-преувеличенным и самоуверенным предостережением все последующие пару дней неизменно поднимала мне настроение, пробивая на смех.

Остальной разговор, последовавший за моим ему разрешением войти, вызывал у меня уже более неоднозначные чувства. Однокурсник поведал, что декан ему под угрозой вылета запретил любые романтические поползновения в сторону его личной ученицы. Так и сказал, если верить Морту. Парень же уверил моего наставника, а потом и меня лично, что имеет ко мне чисто человеческо-дружеский интерес, ибо сердце его давно и прочно занято другой. Так что если я сама не собираюсь им увлечься, то нам дали добро на дружеское общение. Больше того, Морту даже поручили помочь мне освоиться в Академии.

Испытанное от его слов облегчение даже меня саму знатно удивило. Я даже до конца и не осознавала, насколько тоскливо-одинокой себя чувствовала с тех пор, как уехала из Аддарила. И запрет Синна это чувство только усугубил. А теперь можно было не бояться, что из-за меня пострадает ни в чём неповинный человек.

Влюбляться я в него действительно не собиралась, не до того сейчас. Да и нравился он мне совсем в другом плане, несмотря на всю свою привлекательность и обаяние. Я вообще не уверена, что способна на то самое чувство, о котором рассказывают девушки и пишут романтичные сказания. Никогда не чувстовала ничего даже отдалённо похожего. Но это ведь и к лучшему в моей ситуации, разве нет? Влюблённость со здравым смыслом редко дружит. Синн и тут прав, чтоб ему икалось.

Но ещё больше меня вводило в недоумение то, что магистр озаботился этим предупреждением. И перенёс отработку. Будь я более наивной, могла бы даже заподозрить тут заботу. Но наивность мне не по статусу, так что, поразмыслив, я пришла к выводу, что наставник всё-таки уловил мою истерику и таким образом решил устранить угрозу душевному здоровью вверенной ему подопечной. Ибо пользы иначе не будет. Ну-у-у, и на том спасибо. Чего уж там.

Следующий день пролетел без особых происшествий. Морт и его компания явно приняли меня в свой круг. Против был разве что Дуан, но его никто спрашивать не стал, а он и не высказывался. Так что ходила я теперь везде в сопровождении хоть кого-то из ребят, что заставляло подозревать наставника в гораздо более широких поручениях, выданных Морту.

Синна, кстати, ни на занятиях, ни в столовой я за целый день ни разу не видела. После занятий пошла на тренировку с магистром Кеганом, где поочерёдно продемонстрировала ему своё владение разными видами оружия, заслужив скупое одобрение от сурового преподавателя. А мой арбалет и болты, идущие в комплект к нему, сделанные мною собственноручно, и вовсе удостоились самого пристального внимания, что сильно мне польстило. Своими боевыми артефактами я засуженно могу гордиться. В конце концов мне рекомендовали обязательно показать столь интересные наработки своему наставнику.

Декан и вправду совершенно не скрывает нашу связь. Вон Морту сказал. И магистру Кегану.

А вечером, когда я уже собралась идти на отработку в питомник, в моей комнате материализовался посланный деканом эсприт с посланием. Магистр Синн с чего-то решил меня уведомить, что в связи с расследованием вынужден отлучиться из Академии, и выказал надежду, что в его отсутствие я буду благоразумной, осторожной и ни в какие приключения и неприятности не влезу. Можно подумать, я так и норовлю это сделать. А ещё потребовал воздержаться от попыток встретиться с братом и выяснять что-либо о покушении лично, пока он до конца не разобрался в происшествии. Со всеми вопросами мне велели ждать его.

Ещё один день минул. Я действительно начала втягиваться. И даже уставала физически значительно меньше, чем могла бы, что показалось мне слегка странным. Вот только времени ни на что кроме учёбы не хватало. В чём-то моих знаний и подготовки хватало, в чём-то, как в тех же основах Менталистики, я явно и сильно отставала, из-за чего пришлось в срочном порядке искать библиотеку и набирать там целую гору учебников, чтобы наверстать хотя в теории. Отбыла ещё одну тренировку с Кеганом. Отработала с парнями в питомнике. Синн не появился. И что он там так долго расследует?

– О, декан вернулся, – первое, что я услышала, когда мы с ребятами явились на обед в столовую на третий день.

Произнёс это Гант, шагающий впереди. Онора дёрнулась, сразу же принявшись искать глазами предмет своего обожания. Да и мой взгляд сразу же метнулся к преподавательскому столу. Декан там действительно обнаружился. И снова в компании магистра Азарии. Рыжая магесса, призывно улыбаясь и выпячивая свой внушительный бюст, обтянутый бирюзовой тканью роскошной мантии с меховой оторочкой, что-то воодушевлённо рассказывала моему наставнику, скользя пальчиком по его руке. Тот руку не убирал. И слушал задумчиво. Надо же, какая идиллия.

С каким-то злым раздражением направляюсь к раздаточному столу. Значит вернулся. Разобрался с покушением, или нет? Это как-то связанно с исчезновением студента-боевика с третьего курса, о котором все судачат, или нет? Мой брат замешан, или нет? И правда, зачем мне знать правду? Это разве меня касается? Я ведь, подожду, потерплю и проявлю благоразумие! А вот рыжей Азарии внимание надо уделить немедленно. Вот что более срочно, а не какая-то там личная ученица. Тьху! Гад!

Рядом с грохотом опускает поднос на стойку Онора.

– Ты чего? –  недоумённо интересуюсь у девушки.

– Чего-чего! – хмыкает насмешливо стоящий позади неё Гант. – Синна к Азарии ревнует. Вон как милуются.

13.2

Скрипнув зубами, Онора разворачивается к зубоскалу.

– Не твоё дело! – шипит разъярённо.

– Бросала бы ты сохнуть по нему, Онора, – спокойно замечает Дуан. – Сама знаешь, какие слухи о нём ходят.

– Какие? – вырывается у меня.

– Глупые, – фыркает влюблённая боевичка. – То, что наш декан отшил всех дур, которые пытались его в наглую соблазнить, это не значит, что он не может обратить внимание на нормальную девушку.

– Ну-ну. Это ты о себе, что ли? – насмешливо щурится парень. – Думаешь, что своей преданной любовью растопишь ледяное сердце нашего академического женоненавистника?

– А даже если так, тебе какая разница? – совсем уже ярясь, гаркает Онора, привлекая внимание всех близстоящих.

– Да никакой по большому счёту, – пожимает плечами Дуан. Качает головой саркастически и добавляет совсем тихо. – Но сама-то ты чем лучше тех дур? Вместо того, чтобы дать шанс реальным чувствам, всё дурью маешься и мечтаешь о несбыточном.

Девушка вспыхивает, открывает возмущённо рот, да так и закрывает обратно, ошеломлённо таращась на парня. Да и я, если честно, тоже смотрю на него удивлённо. Это он о себе? Не очень-то похоже. Но я в таких делах далеко не знаток, если начистоту.

Впрочем, тут же становится понятным, что не только мне приходят в голову такие вопросы, потому что боевичка, успевшая стать для меня почти подругой, в конце концов интересуется, прищурив глаза.

– Ты на себя сейчас намекаешь? – вот в прямолинейности ей точно равных нет.

– Сдалась ты мне триста лет, – хмыкает парень, и получив свой завтрак, уходит к нашему столу, оставив её ошарашенно хлопать глазами.

– Это что сейчас было? – спрашивает она почему-то у меня. – Ты знаешь, о ком он?

– Понятия не имею, – абсолютно искренне и отрицательно качаю я головой. За те несколько дней, что здесь нахожусь, разобраться, кто, что, к кому испытывает, я ещё точно не успела, разве что за редким исключением. Да и не до того было.

– Тоже мне моралист нашёлся, – ворчит сердито Онора подходя к поварихе со своим подносом. – Дони, мне то же самое, но без супа, пожалуйста.

За их перепалкой я уже и о возвращении Синна забыла. Вслед за однокурсницей беру поднос и прошу у нашей поварихи каши, блинов с разными начинками и душистого узвара. Есть хочется страшно. Организму надо с чего-то силы восстанавливать. Я уже собираюсь уходить, когда случайно обращаю внимание на хмурую физиономию Морта, стоящего в очереди за мной. А ведь до прихода в столовую был в отличном настроении.

Мой взгляд он не замечает, погружённый в свои мысли. А я не считаю себя в праве задавать какие-либо вопросы. Даже если мелькнувшие в моей голове догадки верны.

За обедом Онора продолжает пререкаться с Дуаном, правда уже на тему предстоящей нам тренировки на полигоне, Гант добродушно подшучивает над обоими, а я невольно снова обращаю взгляд на преподавательский стол. Синна там больше нет. Впрочем, как и Азарии. Хм. Надо же. Интересно, они вместе ушли?

– Ты не возражаешь, если мы с тобой сегодня снова станем в пару? – спрашивает сидящий напротив Морт, заметив мой взгляд. – Я видел, ты проработала некоторые свои просчёты. Могу ещё кое-что подсказать, заодно опробуешь.

– Хорошо, – киваю согласно. Идея мне определённо нравится. Морт очень сильный противник и тренироваться с ним одно удовольствие. А если ещё и секретами начнёт делиться.

– А на выходные у тебя какие планы? – с улыбкой интересуется он.

– Выходные? – недоумённо вскидываю на него глаза. Я и забыла как-то, что нам выходные положены.

– Ну да, – начинает смеяться однокурсник. Остальная компания тоже обращает на меня свои заинтересованные взгляды. – Ты так удивлённо это спросила, будто первый раз слышишь. Завтра первый уже, если вдруг всё-таки забыла. Магистр Синн конечно тренировки нам назначил дополнительные, но это ведь не на целый день. Так что, какие планы?

– Эм, никаких. Учиться буду, наверное. И тренироваться, – обескураженно отвечаю я, пытаясь вспомнить, что там в моём личном расписании. – А что?

– Да так, – ухмыляется нахально боевик. – На вечер после питомника ничего не планируй. Будет к тебе одно дело. Нужное и полезное.

Угу. Я-то могу не планировать, но у меня есть наставник, которому ничего не стоит переиграть любые мои планы и непланы. И что это за дело такое, интересно?

Однако просвещать меня никто не спешит. Ребята лишь ухмыляются на мой вопрос, о чём идёт речь, и заговорщически переглядываются. Вижу, что всё равно мне никто ничего не скажет. Ну и ладно. Завтра узнаю.

В столовой мы не задерживаемся. Ещё нужно переодеться перед занятием на полигоне. А у меня сегодня и индивидуальная тренировка. И вполне возможно, что уже с Синном, раз уж он явился. Может наконец смогу задать ему все интересующие меня вопросы.

У общежития парни немного отстают, тихо обговаривая что-то своё, а мы с Онорой поднимаемся ступеньками. Она тянется к ручке. Но тут внезапно дверь с грохотом распахивается, заставив её шарахнуться в сторону, и оттуда выскакивает…  гадёныш Неис собственной персоной. Удивиться, что в общежитии боевиков делает это высокородное недоразумение, я не успеваю, потому что мальчишка буквально отталкивает меня своим щуплым плечиком, устремляясь вниз. Правда, смыться у него не получается. Буквально на последней ступеньке младшего малохольного братца ловит за шкирку Морт.

– Руки убрал! – вскрикивает гадёныш, беспорядочно трепыхаясь в железной хватке высоченного боевика.

– Ага. Вот извинишься перед девушками так и сразу, – как ни в чём не бывало, сообщает Морт, встряхивая Неиса, и толкая его обратно.

– Перед кем? Перед этими? – презрительно кривится гадёныш. – Перетопчутся.

– Ай-ай-ай, как дурно ты воспитан, сучонок малолетний, – сокрушается Морт, втаскивая брата на ступеньки.

– Не смей… – тут же вспыхивает мальчишка, но его обрывают на полуслове.

– Что здесь происходит?

И надо же, на этот раз столь знаменательный вопрос задаёт даже не Синн. На пороге общежития стоит ещё один парень. Тоже светловолосый и светлоглазый. Возможно ровесник Неиса, только, судя по тренировочному костюму, боевик. Скорее всего из младших курсов. Что-то смутно знакомое мне чудится в его взгляде и чертах, заставляя всматриваться в красивое волевое лицо и едва-мерцающую магическую ауру. Очень странную ауру. Будто рванную.

– Всё в порядке, Спир, – в один миг меняется гадёныш. И тон сбавляет и даже улыбку изображает весьма похожую на добродушную. Ого какой актёрский талант. – Вот с братом немного поспорил. Уже иду.

У меня даже челюсть отвисает от таких разительных перемен, но для Морта, кажется, метаморфозы, происходящие с братом, видеть не впервой.

– Здравствуй, Спир, – вполне искренне улыбается боевик. – Не переживай, сейчас отпущу своего братца-подхалима и он сразу же продолжит изо всех сил перед тобой выслуживаться. Давай Неис, будь послушным мальчиком, извинись перед девочками, и на этом закончим наш воспитательный момент.

Лицо гадёныша идёт красными пятнами, в голубых глазёнках мелькает просто убийственная ненависть, но он пересиливает себя и выдавливает: