Текст книги "Оружие владыки (СИ)"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Ты позвала, уже удирая от наёмников в Форсэде, – гаркает внезапно зло наставник, резко наступая и заставляя меня ошарашенно вытаращить на него глаза. – Ещё немного и моя помощь тебе бы уже не понадобилась! Тебя бы убили, безрассудная ты девчонка!  Или куклой безмозглой сделали. Об этом ты не думала, когда геройствовать рвалась?!

– Я позвала вас ещё на территории Академии, как только поняла, что Рик ушёл в Форсэд и надо ехать его спасать! Я что похожа на самонадеянную дуру, готовую рисковать не только своей жизнью, но и братом?! Или жизнями друзей? Вы такой меня считаете?! Глупой и безответственной?! – вспыхиваю я, доведённая до белого каления. Шагаю навстречу этому язвительному въедливому чурбану, тыкая пальцем ему в грудь. – Я орала, как резанная, мысленно зовя вас на помощь. Потому что мне эта помощь была нужна, а вы обещали прийти! Я вам поверила!

В мужских глазах вскипает сталь. Что-то меняется между нами. Даже воздух, кажется, искрит от безумного напряжения. Синн застывает изваянием. Его ноздри хищно вздрагивают, а черты заостряются ещё больше. Пугающе.

– Я не слышал твой зов, Талли, – признаёт он до мурашек угрожающим тоном.

– Это не моя вина! – шиплю в ответ.

– Да. Не твоя. Я приношу свои извинения, что не оправдал твоё доверие и не пришёл сразу, как обещал. Тот, кто стал этому причиной, понесёт наказание, – жёстко произносит Синн. И голос его звучит до жути странно. Страшно. Словно и не его совсем. Обещая смерть.

Вздрагиваю, делая неосознанный шаг назад. По телу бегут колючие мурашки. Что-то дико-опасное сейчас чувствуется в стоящем напротив мужчине. Он склоняет голову набок, буравя меня пристальным немигающим взглядом, и шагает следом, надвигаясь, вынуждая отступать. И хоть мне с детства известно, что если от хищника убегать, то он начнёт преследовать, сейчас я всё равно не могу остановить себя.

И не знаю даже, чего больше во мне. Стремления убежать, или подсознательного желания быть настигнутой. Именно им. Этим мужчиной, которого мне порой придушить хочется. А порой… совсем другого. Тьфу, глупости. А телом от одной только мысли расползается жаркая волна.

– Скажи ещё вот что, Талли. Разве я не понятно объяснил, что тебе запрещено иметь романтические отношения с кем-либо? Тебе настолько не жаль Морта? – хрипло вопрошает мой до бесов странный наставник.

– Нет у меня с Мортом никаких отношений, – возмущённо вскрикиваю, отступая ещё на пару шагов. А он, ступая следом, недоверчиво вскидывает бровь, вынуждая оправдываться, защищая друга.  – Я его в благодарность обняла, понимаете вы это?! За то, что помог, поддержал и не бросил. И за то, что остался другом, несмотря на правду обо мне.

– Другом? – прищуривается Синн.

Я делаю ещё один шаг… и упираюсь спиной в стену. Сглотнув, поднимаю голову, с замирающим сердцем наблюдая, как он приближается, упирая руки возле моей головы. Дышит тяжело, а глаза и вовсе почернели.

– Вот другом пускай и остаётся, если жить хочет, – рычит, склонившись к моему лицу.

Я не успеваю больше ни сказать что-либо, ни даже вздохнуть. Моё лицо внезапно оказывается в плену мужских ладоней, тело вжимает в стену чужим жаром и твёрдостью, а Синн издаёт какой-то обречённый стон, преодолевая последние крохи расстояния между нами, и впивается в мои губы жёстким требовательным поцелуем.

Меня словно в жидкое пламя на миг окунают. Всхлипнув, хватаюсь за его запястья, теряясь в этом неожиданном ощущении. В откровении первой мужской ласки. Пускай грубоватой и даже в чём-то наказывающей. Но совру, если скажу, что не желанной. Он целует мои уста с таким собственническим голодом, что всё во мне вопит от удовлетворения с привкусом страха. Я хотела этого… хотела узнать, каково… с ним. Хотела? Но… Мне нельзя. Нам нельзя. Наверное… не знаю почему. Потом подумаю, потом узнаю.

С гортанным стоном поддаюсь его натиску, уступаю, позволяя целовать откровеннее, глубже, слаще. Прижимаюсь в ответ, растворяясь в этом соприкосновении. И что-то снова меняется между нами. К жажде примешивается нежность. Его нежность. Моя…

19.2

Нет больше преследователя и жертвы. Теперь и я отвечаю мужчине с неменьшей страстью, неумело возвращая ласку, жадно целуя его в ответ. Выплёскивая свои нечаянные желания, пережитый страх, раздражение на него и себя. Сомнения и тревоги. Нет ничего. Только этот безумный поцелуй. Власть его прикосновений. Моё проснувшееся возбуждение… И темнота, жаркой дымкой накрывающая мой разум…

В какой-то миг я осознаю, что ноги больше не держат, а тело начинает медленно оседать в мужской хватке. И прикосновения, ещё миг назад дарующие томительное наслаждение, теперь едва ощущаются.

– Талли? – встряхивают меня мужские руки.

Синн? Он меня целовал, кажется. Или это был сон?

– Бесы! Что же ты творишь со мной, несносная девчонка?! – он снова рычит. И кто тут несносный?

Кажется, меня подхватывают на руки. Несут куда-то. Укладывают бережно. Ко лбу прижимается горячая ладонь. Опять ругается едва слышно, зло. Кажется, даже виновато. И моим телом словно волна пламени проносится. Отнюдь не такого приятного, как там… у стены. Хочется вывернуться, ускользнуть от этой пытки. Но кто бы мне позволил?

– Жарко, – неужели это я хнычу? Позор какой!

– Терпи, сейчас станет легче, – обещает голос наставника. Сочувствующе. Мягко. Я, наверное, сплю.

– Что со мной? – с огромным трудом разлепляю тяжёлые веки. Боги, как же я устала.

Тёмная фигура Синна передо мной буквально расплывается. И выражения лица не разобрать.

– С тобой переутомление. Организм ещё не привык управляться с той силой, что ты получила после ритуала. Всё это время ты сдерживалась, я страховал. А сегодня вот сильно выложилась. И перенервничала. Магического резерва хватило бы и на большее, а физических и психических ресурсов пока недостаточно.

– Вы хотите сказать, что я слабая? – и снова получается обиженно. Капец, Талли. Ещё губы надуй для полного позора.

Синн фыркает насмешливо. У-у-у, разозлиться бы на него. Но сил нет.

– Нет, не хочу. Ты очень сильная девочка и справляешься с ситуацией гораздо лучше, чем я от тебя ожидал.

– Неужели вы меня хвалите? – улыбаюсь со скепсисом, закрывая глаза. Как же спать хочется. – И поцеловали… А как же ваши слова о глупеющих магичках?

Наставник молчит. И почему-то я уверенна, что снова хмурится.

– Этого не должно было случиться, – наконец произносит он задумчиво.

Ну да. От чего бы он не сорвался, вряд ли ему нужны отношения с собственной ученицей. Да и мне тоже… с наставником. Хотя с чего это я вообще об этом думаю? Ну поцеловались на эмоциях после битвы и ссоры. Я и не такие истории слышала. Инстинкты, пережитая опасность, нервы… Не стоит придавать этому значения, да. Царапает что-то больно от таких выводов, но от этого они не становятся менее неправильными.

– Думаю, вы правы, – соглашаюсь, догадываясь, куда он клонит. Смотреть на сидящего рядом мужчину больше не решаюсь. – Мне понравилось, конечно, но… Можете быть спокойны, я ничего лишнего себе придумывать не буду. Глупеть не собираюсь. В полку ваших поклонниц пополнением не стану. Мне действительно не до этого.

Едва сдерживая зевок, поворачиваю слегка голову. И как-то так получается, что утыкаюсь лицом в ладонь наставника. М-м-м, странно, но хорошо почему-то. Вот зачем я ему настолько доверяю? Сон постепенно начинает брать верх над измученным организмом. Синна я дождалась, можно и отдохнуть наконец.

И уже уплывая в дрёму, чувствую, как касаются нежные пальцы моих волос.

– Можешь думать и так, принцесса. Пока что можешь, – слышу я тихое. Но уже совсем не уверена, снится ли мне это, или звучит наяву.

Просыпаюсь я на рассвете. Укутанная в одеяло и на удивление бодрая. Ничего не болит. Усталости нет. В памяти всплывает смутное ощущение мужской ладони на лице и чужой, но уже такой знакомой исцеляющей магии. Синн. Он приходил...

Ой, мамочки. Мы целовались. Точнее он меня целовал, а я ведь совсем не против была. Совсем даже… наоборот. Вот никогда бы не подумала, что мой первый настоящий поцелуй будет с собственным наставником. И зачем он такой… Синн?

Закрываю глаза, чувствуя как начинает гореть лицо. Глупо отрицать, что мои чувства были весьма далеки от ненависти и неприязни. Да и сейчас... тоже. Что я там ему молола? Пытаюсь вспомнить и с облегчением прихожу к выводу, что вроде бы глупостей не натворила. И даже умные выводы озвучила. Надеюсь, он поверил. Я так точно очень постараюсь поверить.

Не было ничего! Забыть надо! Выбросить из головы и всё! Иначе не представляю, как мне у него дальше учиться. А учиться нужно. Вчерашний день показал это очень отчётливо. Силы во мне немеряно. А обращаться я с ней толком не могу и не умею. В обмороки от переутомления падаю. Стыд и позор. Тот же Синн меня при желании прихлопнет, как муху. Так что нужно пользоваться его готовностью быть моим наставником и брать от нашей связи всё что только возможно.

Выдыхаю и решительно сажусь в кровати. Хватит дурью маяться. Пора вставать и идти узнавать, чем там всё закончилось вчера. И к Рику зайти нужно, убедиться, что с ним всё в порядке. И к ребятам. Думаю, нас скоро отсюда выпустят.

Опускаю ноги на пол и с недоумением замечаю на стульчике у кровати стопку одежды. Моей одежды. Чистой. Из закрытой мною комнаты.

Сомневаться, кто именно озаботился принести мне её, обойдя мои охранки, вот как-то совсем не приходится. Протягиваю руку, чтобы взять лежащую сверху и аккуратно сложенную рубашку. А под ней и бельё обнаруживается. Тоже моё. И щекам снова становится невыносимо горячо. И как тут не думать об этом несносном мужчине?

19.3

Спасает меня от процесса самокопания звук открываемой двери. Вскидываюсь, готовая слать бесцеремонного визитёра куда подальше, но в мою палату с крайне деловым видом входит мэрта Эфа.

– О, ты уже проснулась. Это хорошо. Давай я тебя посмотрю, – целительница, не обращая внимания на мой слегка обескураженный вид, подходит и ловко завладевает моей рукой.

Пухлые пальцы пробегаются по запястью, зажимают вену считывая моё общее состояние. Глаза почтенной мэрты удивлённо округляются.

– Ты поразительно быстро восстановилась, – бормочет она, завладев и второй рукой. – У меня даже нет оснований отстранять тебя от тренировок. А я ещё спорила по этому поводу с твоим наставником. Это не он случайно тебя подлечил?

И что на это отвечать? То, что он ко мне заходил, судя по всему, точно не тайна. А вот то, что лечил… не уверена, что нужно озвучивать.

Неопределённо пожимаю плечами. Целительница тут же обхватывает ладонями моё лицо, оттягивая большими пальцами веки, и что-то там в глазах высматривая. Потом возлагает руки на макушку, прислушиваясь.

– Что ж, не вижу смысла тебя здесь задерживать. Можешь быть свободна. Но всё равно поберегись, так истощать организм совсем не дело. И твоему наставнику я то же самое сказала.

Киваю благодарно, как только оказываюсь свободна от её хватки. И обещаю… постараться поберечься, добавив про себя: «Если получится». До визита во дворец и первой тренировки с Зирхом осталась всего неделя, и я не тешу себя ложной надеждой, что будет легко.

Выдав мне ещё список рекомендаций и предостережений, целительница так же стремительно уходит, как и явилась. Я едва успеваю спросить её, можно ли проведать Спира, на что получаю ответ: «Можно, но не долго». Ну хоть так. Увидеть Рика мне очень нужно. Чтобы сердце на место стало.

Брат, когда я прихожу, всё ещё спит. Уже далеко не такой бледный, как вчера, но всё равно ещё далеко не здоровый на вид. И я осторожно сажусь на прикроватный стульчик, позволяя себе рассмотреть его. Светловолосый. Красивый. Девушкам, наверное, нравится. Похож на маму, как и я. Но и черты отца тоже немного угадываются.

То ли взгляд мой почувствовав, то ли просто, Рик хмурит брови, отворачиваясь к стене.

Может не стоит торопить события? Может, лучше потом с ним поговорить? Ему и так досталось, а тут ещё я. Вздохнув, поднимаюсь. Отворачиваюсь к двери, решив всё-таки уйти. Лучше вечером зайду. Или завтра. Может тогда мне будет легче слышать, как он мне не рад.

– Аеталь? – слышу тихое, когда уже почти касаюсь пальцами дверной ручки.

Ладонь замирает… Я замираю на полувдохе. Надо же, даже оборачиваться страшно. Что я увижу в его глазах?

– Доброе утро, Рик, – произношу так же тихо, всё же заставив себя повернуться. – Как ты себя чувствуешь?

Он морщится, явно прислушиваясь к себе.

– Сносно. А… ты?

– Нормально. Меня мэрта Эфа уже отпустила, – улыбаюсь я криво, не решаясь вернуться назад.

Пару минут мы неловко молчим, смотря друг на друга, каждый думая о своём. И когда я уже готова попрощаться, Рик хмуро спрашивает:

– Ты хотела о чём-то поговорить?

– Да, – пожимаю плечами. – Можно и так сказать.

– Тогда давай поговорим, – произносит он наконец. И может глупо, но я не могу не надеяться, что это добрый знак.

Возвращаюсь к стульчику, и сажусь напротив брата. Но начинать разговор предоставляю ему, если уж он сам предложил. И Рик мои ожидания оправдывает. Да так, что у меня глаза на лоб лезут.

– Почему ты не хотела со мной общаться все эти годы? Тебя так сильно оскорбило, что наследником считали меня? – задаёт он вопиющей глупости вопрос прямо в лоб.

– Тебе так сказали?! – вырывается у меня возмущённый вскрик. Хотя о чём это я? Догадывалась ведь, что чуши ему обо мне намололи знатной. – Рик, меня увезли в Аддарил пятилетним ребёнком. Мне было плевать, кто из нас наследник. Я знала только, что наша мама умерла, любимого младшего брата у меня отняли, а меня саму отослали прочь. Подумай сам! О каком оскорблении может идти речь?! Разве что о детской обиде на нелюбовь отца. Ты тут точно не при чём.

Он хмурится ещё больше, переваривая мои слова.

– Тогда почему ты сначала не отвечала на мои письма, а потом и вовсе написала, что знать меня не желаешь, и чтобы я больше тебе не писал и не надоедал своим нытьём?

Бесы! Вот так значит? Отцу было мало перехватывать мои письма, не позволяя нам общаться. Так он ещё и от моего имени письмо Рику написал? Гадко-то как. Противно. Я уже даже устала спрашивать у мироздания, за что со мной так. И теперь всё отчётливей понимаю, что дело не во мне. Или во мне, но совсем по другой причине. Но сейчас речь не о том.

– Я никогда не писала такого. И на письма твои отвечала. И каждый раз, получая твои, расстраивалась и плакала, когда читала, что ты мои ответные не получаешь. Тебе соврали, Рик! Я очень скучала по тебе все эти годы и никогда не забывала. Всё то, что тебе обо мне говорил отец и его приближенные, скорее всего полное враньё.

Он молчит, сжав губы в суровую линию. И в глазах я не вижу большого удивления. Лишь горечь и… вину.

– Я догадывался, – наконец глухо произносит брат. – Отец всегда отмахивался от любого упоминания о тебе, даже имя запрещал упоминать. Если бы не няня Бэртин, которая присматривала за мной пока я был маленьким, и когда никто не слышал, рассказывала мне о тебе и маме, то о том, что у меня где-то есть старшая сестра, я и забыл бы, наверное. А потом, когда мне исполнилось семь, в замке появился магистр Борнагар. Не знаю, как отец позволил это, но он стал моим главным наставником. А когда моя сила проснулась, то и моим миантором. Ведь никого из нашего рода в живых больше не было, чтобы обучить меня и помочь справиться с наследием. Только и это не помогло. В отличие от тебя я оказался слишком слаб. И погубил того, кто был мне другом и больше отцом, чем мой собственный.

Глава 20

Я не знаю, что сказать. Не ожидала его откровенности. Сейчас. Тем больнее мне осознавать какой именно была жизнь моего брата.

Как часто я думала о себе, как об отвергнутой, выброшенной из дома за ненадобностью, но несчастной я все эти годы на самом деле не была. Да меня грызла обида на несправедливость. Но тем не менее я наслаждалась жизнью и относительной свободой. Меня искренне любили и заботились. И, если разобраться, то именно Рику пришлось намного тяжелее. Своим поступком отец, возможно сам того не желая, дал мне то, чего я никогда бы не имела если бы осталась с ним в Осирине. Отправив меня в Аддарил, он подарил мне настоящую семью.

Тогда как у Рика, осталась только наша добрая няня. Да наставник. Сыну, которого король так хотел видеть своим наследником, он не сподобился дать не то что любви, а даже внимания

Получается, что магистр Борнагар был для Рика миантором, как Синн для меня. Много лет. И пожертвовал собой, чтобы спасти своему ученику жизнь. Страшно даже представить, что брат сейчас чувствует.

– Мне не нужна твоя жалость, Аеталь, – хмуро продолжает Рик. – Наверное, мне просто нужно кому-то это рассказать. Мне кажется, что ты можешь меня понять. Ты ведь прошла через ритуал, да? Подчинила Зирх?

– Ты не знаешь? – выдыхаю ошарашенно я.

– Предполагаю, – лицо брата искажается в саркастической улыбке. – Отец несколько… ограничил получаемую мною информацию. Так что?

– Да, я прошла, – не вижу смысла отрицать. И зачем-то добавляю. – Мне помог мой… миантор.

– Я бы поздравил, но уместнее будет посочувствовать.

Он устало закрывает глаза. Несколько секунд молчит. Мне хочется сказать, что он ни в чем не виноват, утешить как-то. Я чувствую, что ему сейчас очень плохо. Но вряд ли мои слова возымеют нужное действие. Да и не знаю я, как там всё было на самом деле, а пустые утешения брата лишь оттолкнут. Потому и молчу, склонив голову.

– Ты, вполне возможно, мне сейчас не поверишь, – ровно произносит он. – Я это понимаю. Тебя пытаются убить, – впивается в меня внимательным взглядом. – Это ведь на тебя покушались в общежитии несколько дней назад? Я прав?

– Да, – киваю, подтверждая.

– Я ещё удивился тогда, почему Синн проверяет моё окружение. Дурак, мог бы догадаться, – морщится Рик. – Так вот. Хочу, чтобы ты знала, я не собираюсь конкурировать с тобой ни за звание наследника рода Эббони, ни за титул Владыки, ни за трон. Мне не нужна эта сила, особенно ценой ещё чьих-то жизней… твоей жизни. Я больше не хочу быть слепым орудием в руках отца. Если магия нашего рода признала тебя, значит тебе ею и распоряжаться. И какие бы планы в отношении меня кем-либо не строились, я в них участия принимать не собираюсь. Можешь быть спокойна на этот счёт.

– Рик… я и не думала… – качаю я головой, но он не даёт мне договорить.

– Но думали те, кто стоит сейчас за тобой. Синн. Надо же… Вся академия гудит, что у декана боевиков, которого боится вся Академия и опасаются даже сильнейшие маги Эббона, неожиданно появилась личная ученица. Карающий меч Ковена в союзниках – это веско, Талли. У тебя есть все шансы выйти победительницей в этой игре. Только будь осторожна. И никому не верь. Особенно отцу. Впрочем, ты и сама это знаешь, наверное. Это я был слеп. За что и поплатился.

Голова трещит от бесконечного множества вопросов. Начиная с того, как же брат жил все эти годы, и заканчивая тем, что он знает о набирающих обороты событиях вокруг. Но Рик выглядит осунувшимся и уставшим. А тут ещё и мэрта Эфа заглядывает в его палату и бросает на меня многозначительно-укоризненный взгляд, напоминая тем самым, что мой визит затянулся. Потому заставляю себя произнести совсем другое.

– Мне, наверное, пора, Рик. Тебе нужно отдыхать. Ты не против, если я потом ещё приду?

– Приходи, – просто произносит он, даря надежду, что между нами ещё не всё разрушено. Может получится ещё наладить отношения. Я бы очень хотела вернуть себе брата.

Но на этом мне приходится с ним временно попрощаться. Рику явно сильно досталось вчера. Востанавливаться и лечиться придётся не один день.

Выйдя от него, я узнаю, что моих друзей уже тоже отпустили. А ещё мне передают послание от магистра Синна с требованием зайти к нему, как только освобожусь. Подавив невольно вспыхнувшее смущение я надеваю меховую накидку, тоже принесенную мне наставником и покидаю лечебное крыло.

На улице сегодня снова метёт снег, вынуждая прятать голову под глубоким капюшоном. Студентов во дворе, в отличии от вчерашнего дня, почти не наблюдается. То ли потому, что завтра первый день новой учебной недели, то ли все уже знают о том, что вчера произошло в Форсэде, то ли по какой-то другой причине. Но в любом случае до нашего корпуса я дохожу без каких-либо заминок и происшествий.

А в кабинете декана, куда меня без промедления впускает его секретарь, неожиданно застаю Морта и Дуана с Гантом. Видимо, магистр Синн решил допросить всех скопом. А мне так даже лучше. Не готова я пока оставаться с ним один на один. Слишком живы ещё воспоминания о вчерашнем поцелуе.

Переступив порог, натягиваю маску невозмутимого спокойствия, здороваюсь с наставником и своими товарищами и, повинуясь кивку магистра, становлюсь рядом с парнями.

– Продолжай, Морт, – свойственным только ему ровным сурово-холодным тоном велит декан.

Оказывается, друг как раз в подробностях пересказывает нашу вчерашнюю вылазку. По ходу повествования магистр задаёт ему уйму уточняющих вопросов, большинство из которых мне бы даже в голову не пришли. Вплоть до того, с какой скоростью реагировали на атаки наши противники, какая была задержка у ответных заклинаний и насколько движения нападавших соответствовали ожидаемым. Потом настаёт очередь Дуана, а потом и Ганта. Парни стараются не выказывать своего удивления и выжимают из своей памяти всё, что только можно. И по мере этого… допроса, я начинаю понимать, что всё действительно очень плохо. Вот не зря мне те маги в трактире показались странными.

– Что ж, – задумчиво изрекает декан, как только Гант заканчивает отчитываться. – Вы проявили себя хорошей слаженной командой. Я доволен вами. Если вспомните ещё какие-то детали, сразу же докладывайте мне. Если заметите что-то настораживающее, тем более. Можете быть свободны. Тайра останься.

И вот мы снова одни. Я неловко переступаю с ноги на ногу, рассматривая книжный шкаф у декана за спиной. Он молчит, рассматривая меня. А потом… хмыкает… насмешливо. Заставляя скрипнуть зубами. И признать, что веду себя глупо. Решила ведь забыть. Не получается только. Но я буду стараться.

Магистр отодвигает кресло, поднимаясь. Идёт ко мне. И тут я уже не выдерживаю и бросаю на него настороженный взгляд. Выражение его лица можно было бы назвать непроницаемым, если бы не почти почерневшие глаза.

Прежде чем я успеваю осознать происходящее, мужчина оказывается рядом и как ни в чём не бывало тянется к застёжке моего плаща. Миг и влажная от растаявшего снега вещь оказывается в его руках.

– Садись у камина, – велит он, встряхивая мою накидку и проводя над ней ладонью, чтобы высушить.

– А… – начинаю я, но замечаю сурово сведённые брови и неожиданно для самой себя молча делаю, как он велит.

Что происходит сейчас? Магистр Синн проявляет галантность? Ко мне? А это точно он? Я в некоторой растерянности наблюдаю, как наставник идёт с моим плащом к вешалке, а потом возвращается и занимает кресло напротив.

– Я хотел бы услышать и от тебя подробный пересказ вчерашних событий. Без эмоций, но с выводами и твоими умозаключениями. Всё, начиная с твоего визита к ректору и встречи с братом, и заканчивая моим порталом и лечебным крылом, – произносит декан, задумчиво скользя по мне взглядом. И вот совсем не ощущается этот взгляд отстранённым.

– Могу я сначала задать вам вопрос? Очень важный для меня, – вскидываю я подбородок.

– Какой? – склоняет он голову набок.

– Почему вы меня вчера не услышали? – то, что моего наставника этот момент особенно взбесил вчера, я уже поняла. Вот и сейчас его лицо темнеет.

– Я был вчера в цитадели Ковена на незапланированном и не особо содержательном совещании совета магов. И кое-кто очень позаботился, чтобы заглушить в зале совещаний все возможные ментальные сигналы извне, – сообщает мой наставник. – Будь твоим миантором кто-то другой, тебя бы не услышали вовсе.

– Вы знаете, кто это сделал? – чувствую, как сжимает горло осознанием. Если Ковен хочет моей смерти…

– Да, предатель обнаружен. Лично мною, – хищно ухмыляется Синн, не пряча жестокий блеск глаз и не оставляя сомнений, что этот самый предатель, если ещё жив, то уже очень об этом жалеет.

– А почему вы услышали, если другие бы не смогли? – вспоминаю я его оговорку.

– На меня ментальная магия действует немного по-другому. Врождённая особенность, – не особо охотно объясняет мне наставник, и возвращает наш разговор в нужное ему русло. – Я ответил на твой важный вопрос, теперь хочу услышать ответ на свой.

Что ж. Приходится поднапрячь память. И следующий час с лишним я усердно пересказываю магистру Синну каждую интересующую его деталь. Оказывается, он гораздо более дотошный, чем язвительный. И как меня так угораздило?

20.2

В конце концов я даже охрипла немного. Никогда ещё не приходилось столько говорить.

Само собой, особое внимание декан уделяет таинственному собеседнику Неиса. Мне приходится описывать этот голос так подробно, как только могу – интонации, тембр, эмоциональный окрас. То, с каким раболепием отвечал ему гадёныш, который, кстати, ещё в себя до сих пор не пришёл.

На какой-то миг мне даже кажется, что у Синна появились догадки, кто там в аудитории мог быть, но делиться со мной он не спешит, а наоборот продолжает свой допрос. О моих поисках выслушивает молча. Зато бой в трактире и все, что последовало после, я восстанавливаю в мельчайших деталях.

Синн никак не реагирует на то, что предводителем нападающих был оборотень, тогда как меня этот момент жутко царапает. Даже не потому, что от своей неприязни к этому народу я полностью так и не сумела избавиться. Тут что-то другое. Не стыкуется как-то общая картинка у меня в голове.

– Как вы думаете, почему оборотень? Что это может значить? – спрашиваю я сама, как только иссякают вопросы наставника.

– Я бы советовал тебе задуматься, Талли, зачем ему было вообще демонстрировать вам свою сущность, – морщится Синн, заставляя меня ошарашенно замереть.

А ведь действительно. Как-то слишком… демонстративно это было. Напоказ. И зачем? Чтобы напугать? Боевиков, пусть и адептов ещё? Сомнительно.

– О чем ты говорила сегодня с братом? – прерывает мои размышления магистр, снова меняя тему.

Открываю рот... И вот тут до меня доходит тот  возмутительный факт, что я готова тут же ему ответить и буквально всё рассказать. Совсем сдурела уже с этой связью и вызванным ею доверием. Может магистру ещё в том, что я к нему чувствую на самом деле, признаться?

– А если я скажу, что это личное? – интересуюсь ровно, поборов себя.

– Готова ради сохранения своих секретов рисковать безопасностью? – щурится Синн.

– Не только моих, – вспыхиваю я. – Вы же сами сказали, что Рик не причастен к покушению на меня. К тому же, если бы он был с ними заодно, его бы не пытались похитить. Это если о фактах. И если о менее веских для вас доказательствах, он уверил, что не собирается конкурировать со мной ни за наследие рода Эббони, ни за королевский трон. И я ему верю, – произношу с долей вызова, отчётливо понимая, что мои слова наставник может посчитать наивными и даже глупыми. Может он даже будет в этом прав, но мне нужна эта вера. Очень нужна. Пускай даже если это самообман.

Но к моему удивлению, Синн разубеждать меня не спешит, лишь буравит некоторое время задумчивым взглядом, барабанит пальцами по подлокотнику и выдаёт:

– Ладно. На этом пока, пожалуй, закончим наш разговор. Можешь идти, иначе пропустишь завтрак. Жду тебя на тренировку по расписанию.

Я тоже ещё многое хотела бы спросить, но желудок напоминает о себе голодным ворчанием, и приходится признать правоту наставника и откланяться, оставив его думать над услышанным. После вчерашнего мне действительно приёмы пищи пропускать противопоказанно. Наоборот, не помешали бы дополнительные, но не тащить же из столовой себе перекусы. А вопросы… вопросы постараюсь задать на тренировке. Как раз будет чем занять голову вместо того, чтобы глупо таять от прикосновений собственного миантора.

В столовой никого из своих друзей я не застаю. Время завтрака подходит к концу и большинство столиков уже пустует, а за теми, что не пустуют, адепты, не скрывая своего интереса, оборачиваются на меня и в открытую пялятся. Видимо о вчерашнем таки уже знают. Не факт, что правду, но для слухов и сплетен хватит. Впрочем, это не мешает мне взять на раздаче всего, чего хотелось, и наконец плотно позавтракать.

А вот в общежитии меня берут в оборот, как только я переступаю порог. Встретив в холле нескольких однокурсников, мне приходится отвечать сначала на их приветствия, а потом и на вопросы. К толпе любопытствующих подтягиваются и боевики с младших курсов. И всех-то интересует, что вчера было, да почему. И правда ли, что студентам теперь опасно выходить за территорию Академии и ректор именно поэтому закрыл периметр и запретил даже визиты домой.

– Тайра, вот ты где! – слышу я возглас Оноры, когда как раз пытаюсь объяснить, что про закрытый периметр ничего не знаю и вообще меня в лечебном крыле держали взаперти со вчерашнего дня. – Разойдитесь! Чего насели на человека?

Подруга, растолкав всех на своём пути, порывисто и весьма неожиданно меня обнимает.

– Как ты? – взволновано интересуется она, отстраняясь и обводя внимательным взглядом.

– Хорошо, – бормочу я в ответ, немного растерянно. Не ожидала такого искреннего беспокойства от неё.

– Я вчера не успела зайти к вам лечебное крыло, нас с девочками ректор к себе вызвал, а потом и магистр Синн допросил. Когда я пришла, мэрта Эфа меня сразу же развернула обратно. А сегодня я уже ни тебя, ни парней там не застала, когда явилась утром.

– Мы с утра тоже с нашим деканом общались, – признаюсь с кривой улыбкой. – Правда парней он на добрый час раньше отпустил. Ты их разве не видела?

– Неа, – мотает головой боевичка. – Куда-то уже умотали. Пойдём к тебе, расскажешь, как оно там вчера всё было.

Представив, что мне сейчас опять придётся по новой всё рассказывать, пускай даже в урезанной версии, я не сдерживаю обречённый стон. Но тем не менее киваю и позволяю подруге увести меня на наш этаж.

– Онора, сжалься. После разговора с магистром Синном у меня уже язык заплетается, может пускай тебе ребята всё расскажут? – изобразив жалобный взгляд, прошу у неё, когда мы наконец оказываемся в моей комнате, и девушка, усевшись на мой стульчик верхом, снова требует подробного рассказа.

И тут, словно в ответ на мои мольбы, слышится стук. После моего громкого разрешения войти дверь открывается, и на пороге показываются парни. Первым заходит, как обычно, Морт, за ним Дуан и Гант, а Онора, заметив их, широко распахивает глаза, закусывает губу и в следующий миг стремительно вскакивает со стула, делает несколько шагов и порывисто обнимает опешившего Морта. Тот замирает столбом на миг, а потом осторожно, словно боясь вспугнуть, обнимает её в ответ.