Текст книги "Оружие владыки (СИ)"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Ну вот. Дрались все вместе, а обнимашки одному Морту, – ворчит Гант, правда тут же получает многозначительный взгляд и толчок локтём от Дуана, заставивший его сдавленно охнуть и удивлённо округлить глаза.

Но Онора уже, опомнившись, смущённо шарахается назад, делая вид, что ничего такого только что не было. Ага, как же. Так все и поверили. Морт особенно.

– Я… Искала вас с самого утра. Где вы были? – с напускным возмущением интересуется, стараясь не смотреть на стоящего рядом парня. Зато он смотрит на неё с нескрываемым и однозначным таким интересом, ещё раз убеждающим меня в правильности сделанных однажды выводов. И улыбается довольно.

– Мы в питомнике были. Вчера ведь отработку пропустили, а мэрт Саегер рассчитывал на нашу помощь с расширением вольеров для молодняка. Вот мы и решили сегодня пойти помочь, – спокойно так сообщает Дуан, и поднимает взгляд на меня. – Тебе, Тайра, мэрт велел передать, что может засчитать остальные пару дней, чтобы ты не перенапрягалась так. Он слышал, как мэрта Эфа отчитывала магистра Синна, что он свою ученицу вообще не щадит.

Ну вот ещё чего не хватало. Теперь меня все слабачкой будут считать?

– Со мной всё в порядке! – ворчу я. – И мне нравится в питомнике. Тасгары, оказывается, весьма милые создания.

– Ага, очаровашки просто, – фыркает Гант. – Я же говорил, она откажется.

– Так, ладно, – хлопает в ладоши Онора. – Раз вы все уже тут, рассказывайте наконец, что вчера в Форсэде было. А то послали меня с девчонками бесы знают куда, а сами геройствовать отправились.

Глава 21

Рассказали Оноре всё, что она хотела, парни. В красках и в гораздо более живописной манере, чем Синну. Особенно старался, естественно, Гант, и в его исполнении всё звучало так, будто мы там чуть ли не войну с оборотнями выиграли. Дуан тихо ржал в кулак, сидя у друга за спиной на единственном стуле, Морт, развалившись рядом со своей тайной зазнобой на моей кровати, прятал смех немного лучше, Онора, делая вид, что его не замечает, скептически вскидывала брови, а потом мы все вместе ухахатывались над описанием нашего героического отступления. Но что было особенно замечательно, никто из друзей ни разу не упомянул о том, кем мы со Спиром друг другу являемся, кем есть на самом деле, и что именно меня убить пытались особенно тщательно.

Сидя на подоконнике и наблюдая за веселящимися ребятами, я с удивлением и щемящей надеждой понимала, что кажется действительно обрела друзей. И это грело душу, позволяя верить, что не такая уж одинокая судьба меня ждёт.

А ещё у меня есть наставник. Странный. Жёсткий. Страшный. И вызывающий у меня до того неожиданные и непривычные чувства, что мне от них легче прятаться за неприязнью и злостью. Вот только самообман смертельно опасен в моём случае. Это я как раз хорошо усвоила. Значит, нужно как-то принять тот факт, что мою женственность удалось разбудить именно ему. В конце концов это не так уж и странно. Красивый же мужик. И сильный до жути. Во всех смыслах. Притягательный. А ещё эта связь. И доверие, которое я, несмотря на изначальную неприязнь всё равно начала к нему испытывать ещё во время ритуала. Мне двадцать уже. Должна же я была кем-нибудь когда-нибудь заинтересоваться. Вот это и случилось. Ничего страшного. Ничего необычного… Пройдёт.

С таким настроем я и на тренировку пошла, спустя пару часов после обеда. Магистр Синн встретил меня в том же зале, где мы тренировались первый раз, и сразу же, не дав мне возможности удариться в расспросы, заявил, что у него мало времени и велел приступать к разминке. И вот тут моё умение держать себя в руках едва не дало слабинку. Потому что оказалось, что самые обычные и привычные упражнения внезапно начинают восприниматься совсем по-другому, когда за тобой пристально наблюдает мужчина, с которым ты совсем недавно целовалась.

А наставник наблюдал действительно пристально. И замечания делал. И советы давал. Язвительные. Заставляя злиться и смущаться одновременно. А потом начал обучать меня тем приёмам которые показывал в прошлый раз. И снова был его контроль и моё послушное тело. Плавные движения, на этот раз сопровождаемые его голосом, низким, с лёгкой волнующей хрипотцой, объясняющим, что мы делаем и зачем. Каждое слово запечатлевалось в моём сознании, подкреплённое ощущением собственной магии, которая была так же пластична и покорна в руках учителя, как и я сама.

И вот даже не берусь судить, чем я больше была возмущена после занятия – тем, что готова была забыть все свои умные выводы и намерения, или тем, что сам Синн никак на самом деле не показал, что тот поцелуй для него что-нибудь значил, и спокойно меня отпустил.

А вечером меня ждала предпоследняя отработка в питомнике. Под присмотром мэрта Саегера мы переселяли молодняк в новые вольеры, те самые которые утром помогали достроить парни. И пока мужчины, дружно переругиваясь, перетаскивали тяжёлые лежанки, чтобы подрощенные уже щенки легче прижились на новом месте, я засмотрелась на самку в дальнем вольере. Все эти дни она не показывалась нам, рьяно охраняя новорожденных детёнышей. А сегодня вот, привлечённая чрезмерной вознёй и шумом, покинула укрытие, настороженно присматриваясь и принюхиваясь. Красивая. Белая шерсть и пылающие умные глаза. Жаль, что нельзя с ней ближе познакомиться.

И тут из конуры вывалился один из её малышей. Смешной такой, серенький, забавный. Он, смешно переваливаясь, почапал прямо к мамке. Но как раз в этот момент Морт с Гантом случайно задели чем-то соседний вольер, с грохотом и тихой руганью, самка-мамаша ощерилась в угрожающем рыке, а её малыш испуганно пискнул и вместо того, чтобы спрятаться в конуре, рванул прочь из вольера, выкатившись буквально мне под ноги.

– Осторожнее, оболтусы. Ещё развалите мне вольер, будете сами чинить, – принялся ругаться заведующий питомником, а я так и замерла, не зная, что мне делать.

Самка, заметив своего щенка возле меня, зарычала ещё громче. А мелочь бесстрашно принялась обнюхивать мои сапоги. Не сдержавшись, я присела, рассматривая его поближе.

– Мэрт Саегер, гляньте кто тут из вольера выбрался, – позвала я, невольно улыбаясь от умиления. Маленький тасгарчик, издав смешное ворчание, пушистым комочком уселся мне на ногу, не обращая никакого внимания на нервничающую маму.

– Мать его за ногу, это ещё что такое? – всплеснул руками почтенный горняк. – Не двигайся, Тайра, а то Бесовка совсем озвереет. Это её первый приплод, а она и так с характером, зараза.

Я послушно замерла, хотя мне очень сильно захотелось погладить мелкого путешественника.

– Ты себе питомца решила завести? – саркастически хмыкая, поинтересовался Дуан. – Вон и жало есть. Тебе очень подходит.

– Ага. И первым делом научу его всяких зубоскалов язвительных за филей кусать, – в тон ему ухмыльнулась и я. Наши перепалки с Дуаном уже стали почти привычкой.

Ко мне осторожно приблизился мэрт Саегер, но стоило ему потянуться к тасгарчику, как тот ощерился и неумело зарычал, изображая злобного хищника. Его мамаша в ответ начала даже на прутья вольера бросаться, яростно рыча. Выругавшись, мужчина убрал руки, а щенок в поисках защиты и вовсе начал на меня карабкаться. Не выдержав, я погладила лобастую головку, пытаясь успокоить. Малыш прекратил скулить, немного успокоилась и его грозная родительница.

Заведующий попытался ещё раз, и всё повторилось. С той лишь разницей, что теперь щенок залез мне на колени и яростно огрызался уже оттуда.

– Ну надо же. Первый раз такое вижу. Придётся тебе его мамаше возвращать. Меня он не подпускает.

– Мэрт Саегер, это опасно для Тайры, – хмуро сдвинув брови, возразил Морт. – Давайте, кто-то из нас попробует.

– Всё в порядке, – покачала я головой, будучи уверенной, что на парней малыш отреагирует ещё хуже. Тасгары твари стайные, озвереет Бесовка, придут в ярость и остальные. А это нам точно не нужно. – Думаю, у меня получится. На крайний случай вскину физический щит и унесу ноги до того, как она его пробъёт. Боевик я, или как?

Щенок и вправду без проблем позволил мне взять его на руки и подняться. Самка следила за мной немигающим полным угрозы взглядом. Я спокойно смотрела ей в глаза, подступая шаг за шагом, мысленно внушая, что зла её детёнышу не желаю, и по мере моего медленного приближения она будто успокаивалась. Всё-таки они очень умные животные, кто бы там что ни говорил. В конце концов я присела и, опустив малыша на землю, осторожно подтолкнула его к прутьям вольера, не забывая следить за тасгарой. Стоило малышу оказаться в пределах её досягаемости, как грозная мамаша ухватила его за загривок и молниеносно скрылась в конуре, уже оттуда издав предупреждающе-угрожающий рык. Но я уже благополучно убралась от вольера куда подальше.

– Поразительно, – потрясённо пробормотал мэрт. – А у тебя среди предков случайно оборотней не имеется?

Теперь пришёл уже мой черёд ошарашенно на него уставиться.

– Нет, конечно. Почему вы так решили?

21.2

– Доверяют они тебе инстинктивно. Я с первого дня это ещё заметил. В Эббоне их ведь сравнительно недавно начали разводить. Раньше только наши соседи двуликие могли этих тварюшек приручать. Тасгары умные, дрессировке хорошо поддаются, но магов подпускают к себе неохотно, – объяснил мне мэрт Саегер. – А к тебе вон щенок на руки полез. И Бесовка мирно приняла.

Ну, мирно приняла это, конечно, громко сказано, но спорить я не стала. Над словами горняка стоило подумать. Ведь ко мне эти магические животные действительно изначально отнеслись достаточно дружелюбно. И подпускали к себе, и гладить позволяли. А молодые даже ластились, бывало. Парни только диву давались. Их-то в лучшем случае игнорировали. Интересно, может это как-то связано с моей родовой силой? Хотя ничего такого я раньше о своей семье не слышала.

Мэрту Саегеру такой вопрос задавать глупо, так что я лишь пожала неопределённо плечами, не став развивать данную тему.

После отработки мне удалось ненадолго заскочить к Рику, чтобы узнать как его самочувствие и просто ещё раз увидеть. А потом я, наконец, вернулась к себе и, тщательно запечатав дверь охранками, легла спать. Так и закончилась моя первая неделя в Академии. Насыщенная получилась, ничего не скажешь. Даже по дому скучать некогда было.

А вторая неделя внезапно понеслась довольно стремительно.

Территорию Академии действительно закрыли. Синн теперь надолго никуда не отлучался. По крайней мере занятий больше не отменял и не переносил. Расследованием он по-прежнему занимался лично – я спрашивала – но самым главным своим приоритетом назвал мою подготовку и безопасность. И хотя мне не очень приятно это было признавать – не люблю бояться и быть кому-то должной – но зная, что он поблизости, я действительно ощущала себя защищённой. А значит, можно и нужно было сосредоточиться на учёбе. До назначенного визита к отцу оставалось всё меньше времени. Да и в общем меня не покидало ощущение, что надолго я в Академии не задержусь, так что нужно брать из своего здесь пребывания всё что только возможно. Тут впору каждую минуту считать.

Если отработав последний день в питомнике я ещё надеялась, что теперь у меня будет лишняя пара часов свободного времени вечером, то уже на следующий день, в очередной раз провалив задание по менталистике и выслушав язвительно-уничижительные замечания магистра Азарии, я чуть ли не до полуночи просидела над учебниками по ненавистному предмету. Ну не менталист я ни разу! Тут либо дано, либо нет. Мне вот не дано судя по всему. А ещё у меня возникло стойкое ощущение, что рыжая магесса меня после того, как увидела в зале с Синном, явно и яро возненавидела. Пожалуй, взаимно. Фу, стерва. Синн ей, видишь ли, нужен.

Зато, магистр Дарок был настолько мной доволен, что даже похвалил перед Синном. Мне наставник потом это сам сказал. Приятно стало. Поразмыслив, я пришла к выводу, что артефакторику мне забрасывать никак нельзя, особенно в свете того, что мне придётся иметь дело с самым мощным боевым артефактом нашего королевства, потому уличив свободную минутку попросила у нашего преподавателя разрешения спрашивать его совета и пользоваться одной из лабораторий на его факультете, чтобы продолжить работать над своими разработками, когда будет время – тут мне самой смешно стало. Почтенный мэрт очень удивился такому рвению, с учётом того, насколько меня загрузили, но своё согласие дал, с оговоркой, что эти самые свои наработки я ему обязательно продемонстрирую. Это ладно, это мне не жалко. Не схемами же делиться.

Первые два дня после занятий я сразу же бежала в лечебное крыло к Рику, чтобы побыть с братом хотя бы полчасика. А потом ещё и вечером проведывала. И постепенно лёд в наших отношениях начал давать трещинки, а неловкость пошла на убыль. Рик говорил мало, больше слушал. А я… я рассказывала ему о своей жизни в Аддариле, о том, что помнила из нашего общего детства… о маме.

На третий день целители его отпустили. Повод видеться исчез. Но уже на следующее утро я, переборов свой не до конца изжитый страх быть отвергнутой братом, перехватила его в столовой на раздаче и утащила за наш с друзьями стол. Те возражать не стали. Он, как ни странно, тоже. А мне хотелось как можно больше урвать его внимания и дать ему своего. Свою любовь. Я просто чувствовала, что Рику это жизненно необходимо. Возможно даже больше чем мне самой.

Ну и, естесвенно, огромную часть моего времени на этой неделе заняли ежедневные индивидуальные тренировки. И если с магистром Кеганом я чувствовала себя достаточно спокойно, просто выкладываясь на полную, то с моим миантором всё было намного сложнее.

То ли магистр Синн так близко к сердцу принял нотации мэрты Эфы, то ли так впечатлился моим обмороком в ответ на его поцелуй, то ли просто тщательно оберегал вверенную ему подопечную, но почти каждое наше занятие начиналось теперь с его рук на моём лице, и той странной исцеляющей подпитки, которую он уже не раз со мной проворачивал. А ещё с моих пылающих щёк и учащённого сердцебиения, к моему же раздражению. Как будто мало ему было того, что наши совместные тренировки и так творили с моим телом бесы знают что. Магистр же делал вид, будто не замечает ничего, но при этом смотрел порой так, что у меня дыхание перехватывало. Но я держала маску. Кремень, да.

За эту неделю я уже усвоила достаточное количество санарин – так Синн назвал те странные стойки и позы, которым учил меня – чтобы выполнять их без прикосновений и постоянного контроля наставника. Хотя он всё ещё довольно часто помогал мне, учил правильному дыханию, новым движениям… И всё это делал хоть и в непререкаемой форме, но как-то… мягко что ли, словно приручая и приучая к себе, своему присутствию рядом, своей силе, заставляя верить и доверять. Наставник изменился. По отношению ко мне, хоть я и старалась не задумываться, что это может значить. Теперь он даже язвил необидно. А я не могла противиться такому ему. И не наслаждаться этими занятиями тоже не могла. Или может это я изменилась. Как тут разобраться? И нужно ли?

Как бы там ни было свою магию я теперь стала ощущать гораздо лучше, тоньше, если можно так выразиться. Более многогранно. Порой, забываясь в нашем странном танце силы, вводящем меня в транс, я ощущала себя парящей птицей, безгранично свободной и всесильной. И это ощущение мне тоже подарил наставник. Спустя всего несколько дней благодаря ему доставшаяся мне после ритуала магия владык Эббони больше не казалась необъятной и неконтролируемой. Я начала верить, что справлюсь. Не просто «умру, но не сдамся», а действительно справлюсь. Конечно, до полного контроля мне ещё далеко, но теперь у меня хотя бы есть надежда, что, надев доспех снова, я не сгорю от перенапряжения. А с подстраховкой миантора может даже смогу его активировать и не потерять контроль во время первой тренировки.

Глава 22

Сегодня просыпалась я довольно неохотно. И дело даже не в усталости. Вчера Синн отменил мою тренировку с Кеганом, чтобы не переутомлять меня перед важным днём. Да и сам не зверствовал. Нет, вся проблема в том, что этот самый важный день таки настал. Сегодня мне предстоит в сопровождении наставника отправиться в Осирин и снова встретиться с… отцом?

Так странно. Всего две недели прошло с того дня, как я прибыла в столицу из Аддарила. А кажется, будто целая маленькая жизнь, изменившая слишком многое. Меня изменившая.

Вот и лежу, пытаясь осознать всё. Как-то утрясти в голове. Представить, как себя вести там, в королевском дворце.  И как быть с подозрениями, которые подспудно грызут меня с того самого разговора с магистром Райнаром неделю назад. Времени, чтобы толком обдумать ситуацию у меня все эти дни не было, но возникшие сомнения в истинности неприглядной но привычной картины мира уже плотно пустили корни в моих мыслях. А сейчас вот вылезли во всей красе. Какова вероятность, что тот, кого я всю жизнь считала пускай и нелюбящим меня, но отцом, на самом деле мне… никто? Как узнать правду? Слишком много странностей и несостыковок начало всплывать.

Но ломать над этим голову мне и сейчас особо некогда. Нужно собираться и идти на завтрак, а потом к Синну, чтобы получить последний инструктаж перед отбытием. Так что, потянувшись, я выбираюсь из-под тёплого одеяла и босиком по холодному полу шлёпаю в ванную, по пути прикидывая не нужно ли ещё с собой что-либо взять, помимо того, что уже сложено со вчерашнего вечера. Вроде как на ночь мне там оставаться не придётся, так что я решила ограничиться одной сменой одежды на всякий случай, и оружием. Да и мои вещи должны были из Аддарила во дворец привезти. Если так, там даже несколько платьев найдётся.

Совершив все гигиенические процедуры и одевшись, я покидаю свою комнату, привычно проверив и активировав все охранки, и уже обернувшись замечаю свернувшего в наш коридор Рика. Неужели он ко мне? Глупый вопрос. А к кому же ещё? Только неожиданно это.

– Доброе утро, Тайра, – кивает, как всегда сдержанно, как только подходит ближе. – Я надеялся перекинуться с тобой парой слов наедине. Не возражаешь?

– Доброе, Спир. Не возражаю, конечно. Мы можем поговорить по дороге в столовую. Или, если хочешь, можем зайти ко мне ненадолго, – я вопросительно вскидываю брови. Это первый раз, когда брат первый проявляет желание пообщаться. Такой момент точно упускать нельзя.

– Можем и по дороге, – хмурит брови он и умолкает, так как из соседней комнаты как раз выходит одна из моих однокурсниц.

Поздоровавшись с ней, я застёгиваю под горло тёплый плащ, подбитый мехом и, ухватившись за предложенный мне братом локоть, торопливо иду вместе с ним к лестнице на первый этаж. Очень уж интересно, что он сказать хочет. Сомневаться в том, что это касается предстоящего мне визита как-то не приходится. Я ещё вчера сообщила друзьям, что буду отсутствовать на выходных. А то они опять попытались вечеринку для меня запланировать. Видимо мне не суждено узнать, что это такое.

– Тебя отец вызывает? – спрашивает Рик, как только мы выходим из общежития, и над нами вспыхивает совместно поставленный щит от прослушки. Приятно действовать заодно.

– Да. Он требует, чтобы я уже начала тренироваться с Зирхом, – признаюсь, пожав плечами. Как-то уже свыклась с этой мыслью, благодаря Синну.

Зато брат ошарашенно тормозит, вынуждая и меня остановиться. Смотрит на меня огромными глазами.

– То есть как уже? Наставник мне говорил, что должно пройти не менее двух месяцев после ритуала, чтобы полностью подчинить родовую магию. И только тогда можно приступать к тренировкам с доспехом без угрозы для жизни.

– Ну мой наставник тоже не в восторге от данного приказа его величества, – морщусь я. – Но двух месяцев мне никто не даёт.

– Ты должна отказаться! Это опасно! И не только для тебя, – хмуро требует брат. И в его глазах я вижу настоящую искреннюю тревогу. Так сердце в груди сжимается.

Мне жутко хочется успокоить его, объяснив, что с помощью Синна я вполне способна справиться. Но меня сдерживает отчётливое понимание, что наставник бы категорически не одобрил такую откровенность. Он уже намекал мне, что я не должна полностью открывать перед братом свои секреты и преимущества. Особенно те, которые я получила благодаря ему. Потому приходится сказать совершенно другое. Пока что.

– Я постараюсь отказаться, если будет такая возможность, – и, пользуясь излюбленным приёмом Синна, меняю тему, заодно понукая брата шагать к столовой дальше: – О чём ты хотел поговорить?

– Предупредить хочу. Отец скорее всего будет знакомить тебя со своими советниками. Так вот будь осторожна с Биарнэ. Он всегда позволял себе довольно резко высказываться о тебе. И отец ему это позволял. А сейчас я вообще не берусь судить как он себя поведёт.

– Почему сейчас? – бросаю я на Рика вопросительный взгляд.

– Это отец Неиса. А с ним ситуация неоднозначная, сама знаешь, – кратко объясняет мне брат.

Неоднозначная не то слово. Гадёныш, очнувшись, оказался слегка не в себе. Не овощем, как Лонс, конечно, но и до нормального состояния далеко. Соотвественно, кто его послал на столь сомнительное дело так до сих пор и неизвестно. Его тоже забрали в военный госпиталь. Мне Синн рассказал. А вот про то, чей он сын, не упоминал.

– Спасибо. Учту, – киваю задумчиво.

Интересно, если бы я у Морта в лоб спросила, кто его отец, он бы мне сказал? Хочется верить, что да.

– С остальными тоже нужно быть начеку, но, думаю, ты это и сама осознаёшь, – слышу я от Рика. – И всё-таки… откажись от тренировки с доспехом сегодня. Любой ценой. Не совершай мою ошибку. Я… не хочу, чтобы ты пострадала.

22.2

Пару секунд я пытаюсь справиться со своими чувствами, которым-то и определения дать сложно. Они просто распирают изнутри так, словно сердцу стало тесно в клетке из рёбер. То, что брат обо мне беспокоится, это кому-то может показаться и мелочью, обычным делом, а для меня… для меня это бесценное и долгожданное свидетельство того, что я ему небезразлична. Что мы не чужие друг другу.

– Рик, я… я не буду неоправданно рисковать. Со мной всё будет хорошо. Честно.

Бросаю на него осторожный взгляд. Мы уже почти дошли до главного корпуса, и, пожалуй, сейчас не самое подходящее время задавать ему такой вопрос, но я не могу не сделать этого.

– Скажи, почему ты не остановился, когда понял, что ритуал вышел из-под контроля? Почему пошёл дальше?

Он поджимает кривящиеся губы. Моргает так, будто пытается справиться с чувствами, и качает удручённо головой. Плечи опускаются, словно под непомерной ношей.

– Я не буду оправдываться, Талли, – голос звучит зло, но злость эта, скорее всего, направлена на него самого. – Моей самонадеянной дурости нет оправдания. Отец сыграл на моих слабостях, а я повёлся, как последний идиот. Попытался что-то ему доказать. А может себе… Это уже не имеет значения. И вину с меня не снимает. Поэтому я и прошу, будь умнее меня. Не верь никому, – брат тормозит и требовательно заглядывает мне в лицо. – И с Синном тоже будь осторожна. Мой наставник Борнагар о нём очень неоднозначно отзывался. Он помогает Ковену, когда ему выгодно, но игру ведёт свою собственную.

Вот вроде бы ничего особо удивительного в его словах нет. То, что Синн непрост, я и сама давно поняла. Так почему же мне настолько неприятно слышать такие намёки. Почему раздражает и напрягает мысль о возможной неприязни моего брата к моему наставнику. Невольно сжимаю губы, хмурясь. И внезапно ощущаю пристальный взгляд. Такой знакомый, пробирающий до мурашек. Вскидываю глаза и замечаю вышедшего на крыльцо главного корпуса магистра Синна собственной персоной. И рыжая стерва тут же околачивается, что-то ему вещая. Вот только всё внимание декана боевиков сосредоточенно на нас с братом, а не на ней. Чувствую это каким-то внутренним чутьём. Как и то, что он, кажется, слышал слова Рика, несмотря на наши щиты.

Сжимаю локоть брата, призывая к молчанию. Тот сначала непонимающе хмурится, а потом, оборачивается, проследив за моим взглядом. Застывает напряжённо. Хотя и без признаков особого волнения. Он ведь не ощущает то, что и я.

– Обещаю, что буду острожной, Рик. А сейчас пойдём завтракать. Мне скоро уже отправляться, – говорю, стараясь не только выглядеть спокойной, но и внутренне держать себя в руках.

В конце концов ничего такого не произошло. Брат ничего настолько страшного не сказал, чтобы вызвать гнев моего наставника. Ведь так? Пожалуй, впервые у меня возникает вполне сформировавшееся опасение, что те, кто желает видеть на троне Эббона меня, могут представлять угрозу для Рика. И Синн тоже… Нет! Он не может! Он… не такой?

– Да, конечно. Пойдём, – кивает Рик, деактивируя щит-глушилку.

Мы поднимаемся на крыльцо, и помимо магистра Синна на нас обращает внимание ещё и стоящая рядом с ним Азария. Прищуривает глаза, переводя взгляд с меня на декана боевиков и обратно, и пухлые губы раздражённо сжимаются.

Весь завтрак проходит для меня в каком-то напряжённом ожидании. И что самое странное, я теперь из-за предстоящего инструктажа в кабинете наставника больше нервничаю, чем от ожидаемых неприятностей во время визита в столицу. Мне нужно как-то обезопасить Рика. Но как?

Мои друзья, подоспевшие к столу немного позже, хоть поначалу и пытаются втянуть меня в свою болтовню, но в конце концов сдаются и оставляют в покое. Лишь посматривают с интересом. А Морт ещё и с толикой сочувствия почему-то. Знает что-то? Вполне может быть, раз его отец королевский советник. Подумать только. Хотя в то, что Неис его брат мне тоже тяжело было поверить.

Синн в столовой не показывается – видимо, успел уже позавтракать. Так что и я, закончив с едой, сразу же отправляюсь к нему в кабинет. Секретарша при виде меня лишь приветственно кивает, показывая глазами на дверь, мол: «Ждёт».

И снова выдыхаю, как перед прыжком в воду, прежде чем постучать и открыть.

Он сидит за своим столом, делая какие-то пометки в стопке документов. На мой приход почти никак внешне не реагирует. Лишь приказывает коротко:

– Садись. Сейчас освобожусь, – и, взмахнув рукой, захлопывает дверь, сразу же активируя охранный контур.

Поразмыслив, я снимаю плащ. Скорее всего, беседа нам предстоит не на пять минут. Занимаю то самое кресло у камина, где уже сидела неделю назад. Пытаюсь собраться и решить, с чего начать разговор, хотя это на самом деле гиблое дело – магистр всё равно повернёт, как ему захочется, и скажет ровно то, что посчитает нужным. Наверное, плохая из меня наследница королевского рода. Можно, конечно, оправдываться, что именно этот деспотичный человек так на меня действует, что меня, как наследницу, не воспитывали, и так далее, но всё равно факт удручающий.

В тишине скрип пера по бумаге отчётливо слышен и я невольно засматриваюсь на занятого своими делами мужчину. Волнистые жгуче-чёрные волосы строго зачёсаны назад. Мне больше нравится, когда они растрёпаны после тренировки, или на ветру на полигоне. Между смоляных бровей залегла хмурая складка. Выразительные скулы делают выражение его лица достаточно суровым, как и сжатые губы. Но я знаю, как преображается его лицо, стоит хотя бы намёку на улыбку, коснуться этих губ и глаз цвета расплавленной стали. Мне бы хотелось увидеть, как он улыбается. По-настоящему. Без язвительности, иронии и сарказма. Интересно умеет ли?

В какой-то момент его рука замирает над листом бумаги, притягивая мой взгляд. Я помню каждое прикосновение этой ладони. Жёсткое и чуткое одновременно. Властное и нежное...

Длинные пальцы сжимают перо почему-то так сильно, что оно начинает жалобно трещать. А потом кладут ни в чём не повинную вещицу на стол.

А в следующий миг он поднимает голову и смотрит прямо на меня, ловя на этом глупом… любовании? На миг мне даже кажется, что его ноздри хищно вздрагивают. А в глазах зажигается серебристое пламя.

Мне бы отвернуться. Но я не могу.

Ничего не изменилось. Он по-прежнему мой миантор. Я не должна испытывать к нему то, что испытываю. Не должна…

Синн поднимется с кресла и уверенно идёт ко мне, заставляя затрепетать внутри от дурацкого ожидания и… томительной надежды. Очнись, Талли! Какой надежды?! Он уже и думать забыл о том поцелуе. Это было всего лишь временное помутнение. Для нас обоих!

В моей голове ещё трепыхаются какие-то мысли, сомнения, попытки себя в чём-то убедить, а магистр стремительно приближается и, молниеносным движением захватив мой затылок своей пятерней, целует приоткрытый рот, враз заставляя забыть обо всём на свете. На моей талии оказывается вторая его рука, резко выдёргивая меня из кресла, чтобы прижать к большому телу, буквально впечатать в сталь напряжённых мышц, а губы творят какое-то безумие, сводя с ума запретной лаской.

22.3

Застонав, хватаюсь за широкие плечи, растворяясь в своих чувствах. Позволяя им быть. Это ещё острее, чем в первый раз. Каждое касание, укус, и откровенный танец языков. Его запах. И твёрдость. Моя податливость и потребность уступить. Ему. Только ему одному…

Что-то копилось во мне все эти дни. Голод и потаённые желания. Он сеял во мне искры возбуждения на каждой тренировке, каждый раз, когда заставлял моё тело покорно следовать его воле и таять в его руках. Каждый раз, когда я уходила от него с чувством свернувшейся в тугую пружину жажды. И сейчас во мне нет сил отказаться от искр под веками, от огня в крови, от близости того, кого хочу вопреки всему. От этих рук на моём теле.

И я снова целую в ответ. Даря свою страсть в ответ на его голод.

Мужские губы отрываются от моих, вынуждая разочарованно застонать и невольно потянуться вслед. Боги, я ли это? А он… почему он это сделал со мной опять? Зачем разжёг пламя ещё больше? Как после этого забыть?

Стою, тяжело дыша. Боясь открыть глаза и встретиться с его взглядом. Наслаждаясь объятиями своего наставника… Зачем он продолжает меня держать, целует скулу, висок?

– Магистр, что… что вы делаете? – нахожу в себе силы прошептать. Ну хотя бы что-то. Может сейчас соберусь и даже оттолкнуть его попытаюсь.

– А на что это похоже? – со смешком интересуется Синн, даже не думая разжимать руки.

А его пальцы на моей шее и вовсе творят какое-то чувственное безобразие, от которого хочется кошкой мурчать и выгибаться. И вот совсем это всё не похоже ни на какое наваждение. Кое-кто, кажется, действовал вполне осознанно. А сейчас вот явно издевается надо мной.

– Вы же говорили, что этого не должно было случиться. Сразу же пожалели, что поцеловали меня тогда. И вы правы были! Я с вами полностью согласна. Не должно тогда было… и сейчас тоже, – говорю сбивчиво, всё ещё путаясь в своих мыслях, пытаясь наскрести хоть какой-то здравый смысл, и не обращать внимание на то, как мне хорошо в плену этих сильных рук. – Мои эмоции… это непроизвольно вышло. Я не знаю почему. Этого больше не повторится, я…