Текст книги "В память о звездной любви (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Ольга Пашнина
В память о звездной любви

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОБУЖДЕНИЕ ШЭЙ

Я ненавижу отца. С этой мыслью я проснулась, и кроме этой мысли у меня в голове ничего и не было. Вот просто ненавижу, и все, а почему – не знаю. Не знаю даже как его зовут, или как он выглядит. Чистый лист. После нескольких минут лежания на кровати и рассматривания потолка я поняла: даже не знаю, как зовут меня.

Кроме большого экрана и кровати в комнате ничего не было. Кровать, экран и я. Да и сама комната была небольшой, вряд ли в ней могли бы жить два человека. Она моя? Ничего не ясно, да еще и начинает болеть голова.

Экран сам по себе включился. Глазам с непривычки было больно смотреть на яркую картинку, но постепенно я привыкла и смогла рассмотреть, что же такое там показывают.

Девушка. Молодая, симпатичная, с полными губами, испорченными лишь небольшим шрамиком на нижней губе, пышными, ниспадающими волосами, темно-коричневого цвета. Худенькая, но крепкая на вид, подвижная и активная. Большие глаза… цвет их рассмотреть не удалось, пышные ресницы. Пожалуй, девушка на экране была красивой. На ней были белоснежные широкие брюки и простой топ, такого же белого цвета. Позади виднелась уже знакомая спинка кровати. Она из себя ничего особенного не представляла: серебристая, гладкая, отражает слабый свет ночника.

И только когда девушка заговорила, до меня дошло, что это я сама.

– Привет! Меня зовут Шэй Камински. Я записываю этот текст для самой себя, чтобы, когда я проснусь, не перепугалась и не расстроилась, а посмотрела видео и спустилась к завтраку. Итак, мое имя Шэй, мне двадцать один год, что является совершеннолетием для моей расы. Подробнее обо всем этом – кто мои родители и откуда я, можно прочесть в планшете, он в гостиной, на столике.

Каждый год, ровно в тот момент, когда наша планета заканчивает оборот вокруг звезды, моя память обнуляется. Я просыпаюсь и совершенно ничего не помню. Никто не знает, что это за болезнь и как ее вылечить. Такова судьба. В общем-то, это не так страшно. На планшете вся информация о моей жизни, родители наверняка ждут за завтраком. Я собиралась с мыслями всего неделю, а потом вернулась к нормальной жизни. Делала это уже двадцать раз, и сделаю это снова. И снова, и снова, и снова.

Одежда в шкафу, шкаф включается двумя щелчками. Из комнаты сразу вниз, по лестнице. На низком столике планшет, за дверью слева – столовая. Остальное расскажут родители.

Я… или девушка на экране посмотрела поверх камеры и кивнула.

– А мне пора спать. Завтра я проснусь совсем новым человеком и… надеюсь, тебя это не напугает… Шэй.

Словно находясь в каком-то жутком сне я щелкнула два раза пальцами. Дверь, которую я приняла за стену, отодвинулась, открыв внутреннее пространство шкафа. По размерам он был едва ли меньше самой комнаты, весь забитый одеждой. Неужели она моя?

Я одевалась машинально, тело словно делало это сотни раз, и теперь повторяло. А я прокручивала в голове все, что знала.

Я знаю названия некоторых звезд, их планет, название нашего города. Знаю, что ягоды зеквои есть можно только после обработки раствором ирдиса, а ритви сладкий на вкус. Но вот имена друзей, да и вообще, если ли они, эти друзья, вспомнить никак не могла. Ни внешности родителей, ни их имен. Ни дома. Ничего.

В этот момент я чувствовала себя не разумным существом, а какой-то заготовкой. Которая наполнится знаниями и умениями, а потом снова, когда перестанет быть нужной, будет стерта. Как инфонакопитель, только умеющий чувствовать и думать.

Я несколько минут стояла перед длинным черным платьем, рассматривая декор из бусин и камней. Откуда-то пришло знание, что ткань очень дорогая. Я живу в обеспеченной семье?

Когда одевалась и рассматривала этикетки – платье оказалось новым, выяснила еще одну неприятную особенность. Я не умею читать. Вообще. Буквы мне незнакомы, только цифры и различаю, да и то, не все. Появилось ощущение, смешанное с какой-то обидой. Я что, к двадцати одному году не научилась читать и писать? Или эти способности тоже стираются вместе с воспоминаниями? О, звезды, так вся жизнь может уходить на то, чтобы восстанавливать эти умения!

Я переоделась в платье, не найдя более подходящей одежды. Откуда-то появилось неясное убеждение, что здесь все так одеваются. Потом нашла нераспечатанную коробку с туфлями. Промелькнула смутная догадка…

Я перебирала вещи. Одно платье, второе, третье, вернее пальто – все с этикетками! Разве я не носила эти вещи ранее? И туфли… все они в коробках!

В комоде я обнаружила щетку для волос и привела себя в порядок. Затем вернулась в комнату. Где-то здесь должна быть вода, или что-то такое, мне нужно умыться и привести себя в порядок. Но никаких дверей не обнаружилось. Пришлось отворить единственную, и выйти в коридор.

Он оказался самым обычным, с картинами вдоль стен и мягкими пуфами. Только был круглым. Скругленные потолок и стены вызывали странное ощущение. Я медленно шла, прислушиваясь к собственным шагам. Ничего знакомого! Может, мы недавно переехали? Но почему в видео я ничего не сказала?

Лестница тоже была чуть скругленной, а ступеньки оказались мягкими. Я до боли вцепилась в перила, боясь зацепиться за ткань каблуком и полететь вниз. Столик, на котором лежал планшет, я увидела еще до того, как спустилась вниз. И сразу же бросилась к нему, схватив компьютер.

Он тут же высветил голограмму-заставку, а затем мелодичный женский голос произнес:

– Доброе утро, Шэй Камински. Прослушайте информацию.

Планшет спроецировал лицо женщины. Ее кожа отливала белизной, а глаза были ярко-голубые, как и губы. Черные густые волосы ниспадали ниже талии. Женщина была красивой, но я никак не ожидала, что планшет произнесет следующее:

– Ваша мать, Эйри Камински. Ей сорок пять лет по Имперскому летоисчислению. Чтобы прослушать полную информацию, коснитесь экрана. Чтобы перейти к следующей, пролистните голограмму, располагая руку напротив датчика.

Дальше. Все прослушать я успею позже.

Следующая голограмма явила мне мужчину, выглядящего точно так же, как и мама. Вопрос – в кого тогда я?! Я ведь совсем на них не похожа!

– Ваш отец, Кай Камински. Пятьдесят два года по Имперскому летоисчислению. Чтобы прослушать полную информацию, коснитесь экрана. Чтобы перейти к следующей, пролистните голограмму, располагая руку напротив датчика.

Я только собралась было просмотреть, кто же еще есть в моей семье, как откуда-то из недр этого огромного дома раздался громогласный крик:

– Шэй, девочка, поторапливайся! Потом просмотришь всю информацию, нам нужно поговорить немедленно!

– Ладно, – вздохнула я. – Не знаю, кто ты, но иду.

Однако планшет с собой прихватила. Вдруг пригодится?

На звук идти легко. Голоса слышались все более отчетливо, и я уже увереннее шагала к родителям. А кто еще может меня звать?

Предположения подтвердились. В полукруглой комнате, за столом, сидели двое. Я сразу их узнала, наверное, в планшет были загружены последние фото мамы и папы. Перед ними стояли одинаковые тарелки с неаппетитными кусочками, напоминающими мясо.

"Синтетические заменители" – всплыло в голове слово. Подобие еды, содержащее все необходимое для человека, суточную норму. Ешь утром, и весь день сыт. Удобно, но жутко дорого. Значит, семья все же обеспеченная.

– Доброе утро, – вежливо поздоровалась я.

Но опять нахлынуло то же самое чувство, что посетило меня при пробуждении. При взгляде на отца внутри поднялась волна злости. Интересно, какие у нас отношения. Или я строю их каждый раз заново?

Мама кивнула, почему-то напряженно глядя, как я опускаюсь на стул. Мест за столом было много, около десяти. Но никого больше в комнате не было, только родители, а из мебели – этот стол и ряды шкафов, со странными фигурками внутри.

– Шэй, нам нужно серьезно поговорить, – начал отец.

Мама на него шикнула:

– Кай, полегче, сегодня ведь ее первый день!

– Он у нее каждый год первый! – рявкнул он. – Я устал, Эйри, я не могу больше каждый год объяснять ей, как зовут ее сестер и почему она на нас не похожа!

Я прикусила язык, ибо как раз собиралась задать этот вопрос.

– Кай…

– Помолчи, Эйри. Шэй, после твоей вчерашней выходки я много думал, и принял решение.

– Какой выходки? – осмелилась спросить я. – Я ведь ничего не помню.

Отец сердито поджал губы, но все же ответил:

– Ты пыталась сбежать прямо накануне потери памяти. Ты знала, что это очень опасно, и все равно хотела провести время со своими друзьями.

Ага, значит, они у меня есть. Уже неплохо.

– Такое не должно повториться. Мы невероятно устали, Шэй, это тянется уже двадцать лет. Ты взрослая и совершеннолетняя девушка. Я знаю, твоя мать считает, будто ты не сможешь жить в другом месте, но я желаю, чтобы через месяц тебя не было в этом доме. Ты выйдешь замуж в соответствии с нашими традициями.

Сидела я, открыв рот, наверное, с минуту. На протяжении всего утра меня словно били по голове, сообщая одну новость за другой. Как это вообще можно принять?! Я теряю память каждый год, ничего не помню о своей жизни, а еще и должна буду выйти замуж в соответствии с какими-то традициями.

Моя странная враждебная память услужливо подтолкнула нужные знания: в роду родителей, имевших происхождение из системы звезды Адара, устраивались отборы для желающих получить девушку в жены. В процессе кандидаты проводили время с предполагаемой невестой, с родителями, делали семье щедрое пожертвование и всячески пытались понравиться. В конце такого отбора отец или мать выбирали будущего мужа.

Отчего-то при мысли о таком отборе меня затошнило. Но ведь я жила в этой среде, я не могла противиться таким традициям! Или могла…

– Ешь, Шэй, – сказала мама, видя, как я задумалась. – Мы уже все сделали. Разослали информацию, и получили первую заявку. Проблем с твоим замужеством не будет.

Отец только хмуро кивал, прикладываясь к бокалу с ярко-оранжевой жидкостью. Дир – алкогольный напиток высокой крепости. Да, это я помню. А вспомнить, как зовут мою подругу и что я такого натворила в прошлом году – нет.

Замечательная жизнь Шэй Камински. Глава двадцать первая.

Грег

Он едва сдерживал нетерпение. Но для того, чтобы все получилось, нужно быть хладнокровным. С регистрацией все прошло гладко, фильтры безопасности не знали Грегори Рейдлинга. Это на станции, где раньше жила семья Камински, его новое имя знали все, включая руководителя поискового отряда, у которого он просил помощи. Здесь он – новая личность. Когда Кай поймет, что он его обыграл, будет поздно. Если, конечно, он не захочет огласки.

Что при этом почувствует Шэй, Грег представлять не хотел.

Он ненавидел Кая Камински еще больше, узнав, что тот открыл регистрацию перед днем пробуждения Шэй. Он даже не дал ей опомниться, как огорошил предстоящим выбором мужа!

Но рано бросаться в битву. Сначала – регистрация и переезд в резиденцию Камински. Он с удовольствием будет наблюдать на Каем, который взбесится от того, что Грег снова их нашел! Вот только пусть попробует отыграться на Шэй… в планы Грега не входил побег, девчонка вряд ли выдержит столько событий, но если что, у него есть оружие, незарегистрированный чип с деньгами на первое время и связи, чтобы навсегда исчезнуть.

Мужчина надел очки, чтобы не травмировать зрение в излишне ярком мире, где жила семья Шэй. Корабль уже сел, осталось только дождаться, пока толпа поредеет, и выйти наружу. Для маскировки Грег путешествовал экономом, хоть и ненавидел эти пассажирские отсеки…

Яркая звезда Адара вовсю заливала своим светом небольшую планету, родину Кая. Удивительно, что они перебрались именно сюда. Грег ожидал, что они увезут Шэй в совсем уж неразвитые миры.

До их резиденции рукой подать. Можно не брать флаер, прогуливаться по спокойным широким улочкам. Грег не ценил очарования жарких миров, сам он любил хмурые и дождливые земли. Шэй, как она утверждала четыре года назад, тоже. Она скучала, живя на станции, по небу, дождю, грому и молнии. Скучает ли сейчас, интересно?

Он вспоминал ее каждый день. Воссоздавал в памяти образ, вызывал в себе злость на ее отца, чтобы хватило хладнокровия отомстить бывшему лучшему другу за все. Вспоминал мягкие волосы, полные губы. Вспоминал шрам, который стал толчком ко всем событиям. В том числе и к его приезду сюда. Шэй стеснялась шрама, закрывала его рукой, когда ее фотографировали, или когда он смотрел. Потом перестала. Потом призналась, как он появился.

Грег сверился с картой. Да, еще немного. Перейти через мост, стараясь не думать о том, почему вода розовая и пахнет чем-то, напоминающим хлор, пересечь небольшую площадь, обогнуть храм, и увидеть резиденцию Камински. Большую, светлую, как и все строения планеты, отличающуюся плавными формами и изящными мостами, тоннелями-переходами из тонкого стекла, башенками и лифтами.

Усмехнувшись, Грегори Рейдлинг устремился к ступенькам. Вскоре его бывшего друга ждал ошеломительный сюрприз.

В холле стоял робот-дворецкий. Ростом он был не выше метра и больше напоминал шар на колесиках. Но едва Грег вошел, сразу включился и оживился. Голос у робота оказался приветливым и мелодичным.

– Добро пожаловать в резиденцию семьи Камински.

– Грегори Рейдлинг, я регистрировался в ответ на ваш запрос.

– Секунду.

Робот помигал огоньками и выдал заливистую трель.

– Все в порядке, господин Рейдлинг. Следуйте за мной, я провожу вас в кабинет господина Камински.

– Проводи, – усмехнулся Грег.

Он снял очки, чтобы Кай видел его глаза. Бывший друг хорошо умел играть с людьми, так пусть попробует провернуть нечто подобное и с ним.

Перед дверьми кабинета робот остановился и отъехал в сторону, пропуская Грега внутрь. Одновременно с этим двери разъехались в стороны, явив кабинет. Кай остался верен своим вкусам: светлое дерево сверкало повсюду, а пустого места было столько, что можно кататься там на небольшом домашнем флаере. Впрочем, это Грег утрировал, конечно. Но в целом ничего лишнего, кроме, стола, кресла, камина и шкафа с различной техникой, там не было.

Кай сидел, склонившись над инфопанелью, Грега он не видел. Одетый свободные белые штаны и рубашку с капюшоном, он напомнил Грегу о славных студенческих временах, когда они дружили, что называется, не разлей вода. С тех пор многое изменилось, да и они прежними не остались.

– К вам господин Рейдлинг, – объявил робот.

Кай поднял голову, и мир для него вокруг замер. Грег усмехнулся, входя в кабинет.

– Здравствуй, Кай. Я подавал заявку, хочу жениться на твоей дочери. Помнишь, ты ее одобрил?

Шэй

Мама увела меня сразу же после завтрака, когда я доела безвкусные кусочки синтезированного мяса и поняла, что наелась на всю оставшуюся жизнь. Отец продолжал пить и уткнулся в планшет, не обращая на нас внимания. Желания сидеть с ним не было, так что я с удовольствием прошла в мамину комнату, где получила некоторые ответы.

– Я приемная, да? – спросила я сразу же, как мы вошли.

Ее комната была намного больше моей, и мебель здесь оказалась нормальная. Наличествовал и столик с креслами, и пространства было не в пример больше. А еще меня обрадовал мягкий ковер, словно меховой. Идеально белый, чистый, он так и манил на нем поваляться.

– Ты всегда задаешь этот вопрос, – улыбнулась мама. – Да, Шэй, ты приемная. Ты моя племянница, мы взяли тебя совсем крошкой. Моя сестра погибла, а ты осталась совсем одна.

Я кивнула, размышляя, не началась ли моя болезнь именно тогда.

– Все верно, Шэй, твоя память стирается именно в эту ночь. И никто не знает, почему. Но ты быстро оправишься, даже в детстве реабилитация не занимала больше двух недель.

Это много! Мне словно бы осталось жить всего год, а две недели я только буду разбираться во всех нюансах своей жизни! И еще месяц с лишним выходить замуж. Чудесно, просто чудесно.

– Почему я не умею читать и писать? Это – последствия болезни?

– Что? – мама заливисто рассмеялась. – Милая, зачем тебе читать, ты ведь девушка! Не говори глупостей. Лучше просмотри свой планшет, там есть информация: чем ты увлекаешься, кто твои друзья, некоторые моменты из твоей жизни. Восстанавливай утраченное и ни о чем не беспокойся. Вечером я зайду, мы обсудим, как ты будешь выходить замуж. Говорят, один из претендентов уже прибыл. И Шэй, не зли отца. Он знает, что ты не помнишь ничего, но все еще злится на твою выходку. Постарайся быть хорошей девочкой.

– Погод, еще вопрос. В моей комнате вся одежда и обувь с этикетками, в упаковке и коробках. Почему? У меня нет старой одежды?

Мне показалось, или мама замялась, прежде чем ответить?

Спустя какое-то время я смотрела видео с планшета на большом экране. Мне казалось, я смотрю какой-то фильм, может, чужие домашние записи, но никак не свои. Хотя маму и папу я знавала. Но себя… темноволосая девчушка, бегавшая по парку вокруг небольшого озерца казалась мне незнакомой. Она радостно смеялась, когда отец кружил ее в воздухе и с удовольствием лопала какие-то печенья. Затем была целая череда каких-то видео. Мне исполняется десять, мой одиннадцатый день рождения – приторно-счастливые, картонные, словно снятые по шаблону. Я записываю обращение к самой себе перед двенадцатым днем рождения.

Появлялись и мои друзья: рыжая Нея и красивая девушка кошачьими ушами, уроженец планеты Картерра, Сельма. Мы достаточно весело проводили время, выбираясь то на природу, то в какой-то огромный парк отдыха. Но где он находился?

Космическая станция "Денеб" в одноименной системе! Там мы жили раньше? Но почему и когда переехали?

Ох! Я упала на кровать и закрыла глаза руками. Одни вопросы, и никаких ответов! Голова болит все сильнее и сильнее, а еще надо как-то разобраться с этим замужеством. Я вдруг вспомнила, что существует Сеть, где я могу найти информацию о том, что меня ждет, не напрягая собственную скудную память.

Уже через полминуты выяснилось, что доступа к Сети у меня нет. Никакого! Планшет оборудован строго под просмотр определенных видео, фото и голо материалов! Ничего, кроме этого там нет. Простое управление: клик по экрану, или пролистывание. Я что, всю жизнь была идиоткой, которая не могла научиться читать? И что значит, зачем девушке читать? Сейчас все читают… или нет?

Но если я не читаю, не пишу, не сижу в Сети, то чем я вообще занимаюсь? Судя по комнате – лежу на кровати. Здесь же нет ни предметов для рукоделия, ни развлекательных фильмов, ничего. И друзья… как мне с ними встретиться, поговорить, обсудить все?

Наверное, мне можно выходить. Надо только спросить у мамы, как найти Сельму и Нею. И как вообще передвигаться в этом городе.

Полная решимости прогуляться, я вышла из комнаты. Дорогу до маминой спальни помнила смутно, и потому, когда услышала голоса, пошла на звук. Но вскоре оказалось, что мамы среди говоривших нет. Зато был отец, а вот второго собеседника я, естественно, не узнала.

– Ты одобрил мою заявку, Кай, – говорил мужчина.

– Ты сменил имя. Насколько это законно, Грег? – а это уже отец. – Мне связаться с капитаном и сказать ему, что ты снова нас нашел?

– Кай, не играй в хладнокровного защитника своей семьи. – Мужчина говорил спокойно, но мне почему-то было жутко. – Я знаю о твоем нынешнем положении все. Ты уже принял деньги и одобрил мою заявку. Судя по твоим долгам, вернуть их ты не в состоянии. Я чист перед законом, обладаю всеми необходимыми документами. И ты лично, напоминаю, своей рукой, одобрил мое прошение. Хочешь пойти к судье и попробовать разобраться в этой ситуации? Чтобы выплатить ту сумму, которую я заплатил за твою дочь, тебе придется продать эту резиденцию, лишиться всего. Ты на такое не пойдешь.

– Но и дочь я тебе не отдам. Какой смысл участвовать в этом, тратить деньги, и проиграть?

– Шэй?

Я не успела дослушать разговор, шедший явно обо мне. Со стороны лестницы показалась мама. Кажется, она не заметила, что я подслушивала, тем более, что я быстро сделала вид, будто направляюсь к ней.

– Мама… я называю тебя мамой, да?

– Да, Шэй, ты называешь меня мамой. Что у тебя случилось?

– Я хотела бы увидеть друзей. Это возможно? И вообще… прогуляться, подышать воздухом. Как мне сделать это?

Она отвела глаза в сторону и тяжело вздохнула. Мне почудилось, будто это было несколько театрально, но… я не придала этому значения.

– Милая, ты не можешь пойти гулять. Сельма и Нея приходят сюда, чтобы с тобой повидаться. Ты не можешь находиться среди людей, тебе становится плохо.

Мне сейчас, когда она это сказала, чуть плохо не стало! Что я за человек такой, и зачем вообще просыпалась? На глазах против воли появились слезы.

– Почему? Это тоже болезнь?

– Когда ты была юной, с тобой произошло кое-что нехорошее. Один человек… тебя обидел. С тех пор ты не можешь выходить на улицу. Мы используем специальные солярии и комплексы витаминов, чтобы компенсировать недостаток света и свежего воздуха.

– А может, я уже могу? – тихо пробормотала я. – Если я не помню, что со мной случилось, может, мне не станет плохо среди людей?

– Нет, – отрезала мама. – Шэй, ты уже пыталась сбежать перед самым сбросом памяти. Это очень опасно. Сейчас нам не нужны проблемы.

– И что же я делаю тогда? – совсем расстроено спросила, на ответ уже не надеясь. – Чем я занимаюсь?

– Ох, совсем забыла, м ведь обновили технику в твоей комнате. Я не обновила игры и фильмы. Прости, милая, сейчас займусь.

Игры и фильмы. Отличная жизнь у меня была. Неудивительно, что я пыталась от нее сбежать.

Грег

– На что ты надеешься?! – Кай совсем потерял над собой контроль. – Ты всерьез думаешь, что я отдам тебе Шэй после того, что ты сделал с ней?!

– Не прикидывайся любящим отцом. – Грег поморщился. – Попробуешь обратиться к властям, я буду только за. Вскроются все твои дела, Камински. А перед законом я чист, наказание уже давно закончилось.

– А совесть? С ней ты договорился?

И он рассуждает о совести? Грег едва не рассмеялся, но все же сдержался.

– Я не утверждаю, что поступил правильно и законно, но ни о чем не жалею.

– А Шэй – жалела! – рявкнул Кай. – Она неделю не ела и почти не спала. Считаешь, это нормально?

– Надо же, Шэй расстроилась, что с ней плохо поступил друг отца, – протянул Грег. – А сколько она не ела, когда ей было десять? Кажется, около тринадцати дней? А сколько провела в темноте, когда помешала тебе и сорвала игру? Кай, я знаю о каждом твоем шаге, о каждом твоем промахе. Ты даже не представляешь, сколько я собирал информацию о тебе и Шэй, скольких я выслушал, сколько раз она мне рассказывала. А потом все забывала, и это начиналось снова, и снова.

– Замужество не решит ее проблемы. Она неуправляемая, больная, а после вашей последней встречи совершенно не может находиться среди людей. Грег, ты говоришь, что хочешь ей добра, но не задумываешься, к чему приведет твое вмешательство. Оставь эту затею, я найду способ вернуть тебе деньги.

– Все это звучит очень красиво, Кай. Но ты не вернешь мне деньги, просто не сможешь. А я тебе не верю. Прости, но я участвую. И если будешь чинить мне препятствия, о тебе станет известно всему сектору.

Он резко поднялся и, не глядя на бывшего друга, пошел к выходу. Рывком сдвинул в сторону дверь, обернулся к роботу и… увидел ее. Шэй стояла спиной, разговаривала с матерью. За четыре года она ничуть не изменилась: все с той же пышной копной, худенькая, но не лишенная женственных форм. На ней было длинное черное платье, скрывавшее ножки, но облегающее тонкую талию и узкую спину. Грег невольно залюбовался ею, но быстро сообразил, что показываться на глаза сейчас – не лучшая идея.

Он быстро двинулся вслед за роботом, обещавшим показать его комнату. И все это время мужчину мучил только один вопрос: неужели Шэй действительно было так плохо, что она не могла спать, а сейчас боится людей?

После всех мест, где ему приходилось спать, кровать, как и комната, показались Грегу пределом мечтаний. Он с удовольствием улегся, размышляя о том, как теперь действовать. Нет, план-то был, вот только его реализация представлялась весьма сложной и опасной, прежде всего для самой Шэй. Но подвести людей, которые ему помогали, он не мог. Так что быстро поднялся, вытащил из большой сумки, которую доставил все тот же робот, рюкзак поменьше, в котором уже были собраны вещи на экстренный случай, и спрятал его в шкафу, под этажеркой для обуви. Проверил документы, чипы для оплаты, и только тогда обратил внимание на завтрак, стоящий на столике.

С этого момента ему придется проверять всю еду на предмет наркотиков и других отрав. Что ж, к этому Грег готов, анализатор всегда с собой, вмонтирован в перстень с большим красным камнем, передает условные сигналы на нервные окончания. Анализ показал, что запрещенных веществ в обеде нет. И Грег с удовольствием перекусил, размышляя, как же все так изменилось. В доме Кая ему приходится быть начеку. А вот Шэй его боится. Или нет?

Он проверил комнату на предмет прослушки, естественно, нашел и немного подправил картину наблюдателям. Незачем знать, с кем и когда он связывается. Электронщик в прошлом, Грег зарабатывал на таких вещах. Разрабатывая оборудование для слежки и разведки, он зарабатывал миллионы. Сейчас, конечно, все сложнее, но, вернувшись на черный рынок, он сумел если не восстановить состояние, то как минимум заработать на необходимые действия, чтобы забрать Шэй.

Грег достал небольшой коммуникатор круглой формы, сдвинул проектор и нажал на кнопку быстрого вызова. Коммуникатор спроецировал изображение девушки с забавными мохнатыми кошачьими ушками, удивленной и обеспокоенной. Изображение чуть отливало краснотой – не настроил цветопередачу толком, времени не было.

– Привет, – сказал Грег, – можешь поискать для меня информацию, или сказать, что знаешь?

– У вас все в порядке? – спросила девушка. – Ты не развалил весь план, едва вошел?

– Сельма, я что, должен отчитываться перед кошкой-домохозяйкой? – немного раздраженно проворчал Грег.

Сельма закатила глаза.

– Будешь называть меня кошкой-домохозяйкой, выпутываться станешь сам. Что тебе нужно?

– Достань мне медицинскую карту Шэй, если такая существует. И выясни, обращались ли ее родители к психологам, психиатрам и другим врачам за последние четыре года. Они утверждают, будто Шэй не может находиться среди людей, но я в этом очень сомневаюсь.

– Да, я слышала эту версию. Хорошо, что ты позвонил, я тебе кое-что не рассказала, когда мы переписывались. Буквально неделю назад Шэй и Нея собрались сбежать. И не похоже было, что Шэй чего-то боится. Обычно при таких травмах человек испытывает страх даже от мысли выйти в людное место. Шэй совершенно спокойно отнеслась к такой перспективе, и только ее родители запрещали ей выходит, под предлогом якобы страха.

– Так я и думал. Все равно достань карту, Сельма, и выясни про врачей. Еще вечером будут известны имена остальных желающих на ней жениться, информация мне нужна и о них тоже.

– Хорошо, сейчас дети уйдут с отцом в парк, и я возьму его лэптоп, там идет переадресация. Будь осторожен, пожалуйста, и сообщи мне, когда можно будет заказать вам билеты.

– Конечно, – кивнул Грег. – А ты навести Шэй в ближайшее время.

– Они запретили. – Сельма добавила крепкое выражение. – Пока что попросили не вмешиваться месяц, мол, она еще восстанавливается и приходит в себя.

– Через месяц она должна будет выйти замуж.

– Именно. Подозреваю, в их планах вообще нет нас. Хотя она наверняка будет спрашивать. Так, все, мои собрались, я должна проводить. Жди информацию к ночи или утру. И не провоцируй Кая!

Сельма быстро махнула на прощание рукой и исчезла. Грег спрятал коммуникатор, а сам задумался. Похоже, в доме Камински все далеко не так просто, как он думал. А не выяснить ли ему природу странной болезни Шэй? Может так быть, что она теряет память с чьей-то помощью?

Шэй

Остаток первого дня после пробуждения я потратила на какой-то фильм, суть которого сводилась к истории любви девушки и мужчины. Сюжет не казался мне знакомым, лиц актеров я не помнила, но почему-то знала, что смотрела его уже не раз. Да и каких-то переживаний даже объемная картинка, когда действие в буквальном смысле происходило под моим носом, не вызывала.

Когда пришла мама, я даже обрадовалась. Проводить время перед экраном было довольно скучно. Даже на обед не спуститься, этого жалкого подобия мяса хватало на сутки.

– Шэй, твои лекарства, – она протянула мне небольшой стаканчик с жидкостью внутри.

– Какие лекарства? – нахмурилась я.

– Ты ведь не выходишь на улицу, помнишь? Витамины, Шэй, нужно принимать каждый вечер.

– А может, я могу попробовать выйти? – осмелилась снова поднять наболевший вопрос.

– Возможно. Обсудим это позже, витамины все равно необходимы.

Я залпом выпила содержимое стаканчика и поморщилась. От горького вкуса даже передернуло. Никакого эффекта я не ощутила.

– Теперь давай поговорим о замужестве, – сказала мама, и я насторожилась. – Расскажу тебе все, что ты должна делать. Все желающие уже прибыли. Ты проведешь с каждым из них по дню. Просто будете общаться, разговаривать, как-то проводить время. Сексуальные контакты строго запрещены.

Да я не то чтобы и собиралась, если честно. Я вообще никак не могла понять, что теперь делать. Я совершенно растерянна, не знаю, кто я и что из себя представляю, похоже, болею и ненавижу отца, а здесь еще замужество. Почему нельзя подождать хотя бы пару месяцев?

Но все это я не стала озвучивать маме, инстинктивно понимая, что ее это только разозлит. Потому просто продолжила слушать.

– Помимо этого для тебя я пригласила женщину, преподавательницу. Она обучит тебя свадебным традициям, различным искусствам, поведению в браке и прочим полезным вещам. Понятно?

Я медленно кивнула. Все равно ведь забуду все! Или умения не забываются? И что значит "поведению в браке"?

– Тогда завтра и проведешь время с первым молодым человеком, – решила мама. – Отец против не будет, чем скорее все кончится, тем будет лучше.

Я не очень хотела ее злить или раздражать, но один вопрос задать все же решилась:

– А какие они?

Мама задумалась.

– Один совсем молодой, недавно получил разрешение жениться. Владеет сетью ресторанов здесь. Один немного старше тебя, ему тридцать по Имперскому летоисчислению. Работает в команде советника Императора по сектору. И третий… третий – ровесник твоего отца, имеет судимость за изнасилование несовершеннолетней.

Увидев в моих глазах, наверное, все оттенки паники, мама поспешила добавить:

– Мы не смогли препятствовать его заявке, но не думаю, что отец отдаст тебя ему.

– Но ведь мне нужно будет с ним провести день…

– Но Шэй, ты же не думаешь, что останешься без охраны? Официально он отбыл наказание и чист перед законом. Будет скандал, если мы запретим. Просто переживи этот момент, и все. Номы будем наблюдать, и если он тебя попробует обидеть, вернется в тюрьму. Теперь ложись спать, завтра важный день.